ПРИЗВАНИЕ
Отношения между куклами, как и влюбом театре, были непростыми. Кто-то довольствовался малым и получал радость от незатейливых представлений, кто-то мечтал оборвать наконец эти дурацкие нити и уж тогда заиграть понастоящему, кто-то интриговал, кто-то завидовал, вообщем, всё как полагается.
Но мысли о Высоком приходят иногда и в голову из папье-маше.. Более того, есть мнение, что в пустую голову они приходят даже легче. А ведь если вы взмываете в невесомом полёте над толпами – не знак ли это некоего избранничества? И нет уже различия между мгновением и вечностью, и вы теперь парите вне этой мелкой и смешной игры…
Одиночество? Пусть! На вершине – любой одинок! Зато только вам вот-вот откроются истины неведомые и, возможно, непереносимые по своему величию…
- А что, эта кукла так и будет теперь висеть на крюке?
- А куда её? Выбрасывать жалко…
ФОКУС
Городок, в который вошёл Фокусник, был маленький и неизбалованный развлечениями, поэтому как только он установил на Рыночной площади свою ширму, народу собралось множество. Детворе показались заманчивыми яркие картинки на холстине – цветы рассыпались немыслимыми узорами, реки искрились на солнце, птицы в красототе оперения соперничали с бабочками… А взрослые? Взрослые ждали представления, которое хоть ненадолго поможет им убежать от себя.
Время щло… Переминаться с ноги на ногу надоело. Дети начинали хныкать; даже карманные воришки давно сделали своё дело, а на ширме всё так же цветы рассыпались немыслимыми узрами, реки искрились на солнце, а птицы в красоте оперения соперничали с бабочками. В толпе то и дело раздавалмсь возмущённые возгласы: «Давай уже!», «Сколько можно!», «Надоело!». Кто-то топал ногами, кто-то свистел… И только старики спокойно и задумчиво рассматривали ширму: они-то знали, что никакого фокусника за ней давно уже нет.
СТРАННОЕ (След)
Красиво - снежные барханы – небольшое пространство целины в укромном уголке заурядного спального района. Позади трамвайные пути – здесь блуждает только один номер и стук колес относительно редок – а впереди пустырь, но не убогий, раздражающий своей одичалостью, а милый, производящий впечатление ландшафта. Из тех, на которых отдыхает взгляд даже в такой сирый зимний день. Перешла через рельсы. соблазнившись одинокой цепочкой следов. Они совсем не нарушали накрахмаленную цельность снега, а скорее подчеркивали ее. Но идти нужно осторожно, аккуратно попадая в след – благо он пришелся впору – иначе – всё, очарованность места будет нарушена. Не доходя пары метров до ближайшего дерева, следы внезапно прекратились. Оборвались и все. Вот и думай, что хочешь… И не заштопаны поземкой, нет. Снежный наст повсюду одинаков. Кончились. По близорукости от остановки я этого и не заметила. Лишь сейчас, в полушаге… Жутковато, но манит ступить в этот окончательный след, и смешно на себя, дурочку: все играю в какие-то игры. Ну что здесь может быть такого? Ну, ступаю. Ну и ничего… Да вот и голоса позади – не страшные, человеческие, весёлые даже. Пара какая-то приближается.
И уже можно различить:
- О, прикольно – следы шли-шли и все. И нет никого.