Не люблю я лечо. Конечно, если ничего нет, поковырять можно. Но… Не люблю! Вот свежий перчик – другое дело. Острым ножом сплошной надрез сзади, вокруг плодоножки, сделал, вынул её аккуратненько вместе с семенами, сполоснул и – хавай на здоровье. Меня этому венгры в стройотряде научили.
Если свежего под рукой не оказалось, можно маринованного купить. Тем более, сейчас с консервацией никаких проблем нет. Заскочил в ближайший магазинчик, да затарился тем, что на тебя с полок глянуло.
Вот я и заскочил. Затарился. И только потом, уже дома, на этикетку посмотрел. «Семикаракорский консервный завод». Старый знакомый. Помню я, помню…
И Семикаракорск. И перцы эти. И не только их…
* * *
В Волгодонск мне было надо.
Только-только принял предприятие, по которому суд уже соответствующее решение вынес. Мол, всё, клиент не то, что «скорее мертв», а окончательно и бесповоротно. И уже давно. Очень давно мёртв.
Слил бы воду, так её - до меня. И капельки какой не оставили, чтобы не сомневался в том, что была она когда-то. Всё, как обычно. Предприятие – банкрот. Долгов – выше крыши. Перед всеми, кто ему, когда оно ещё в муках корчилось, под горячую руку подвернулся. И перед бюджетом, и перед фондами разными внебюджетными, и перед поставщиками. И, самое главное, по заработной плате перед своими работниками.
А суммы этой задолженности… С шестью нулями. И меньшими им - никак не быть. Народ уже полгода, как в ведомостях не расписывался.
Меня, соответственно, прокуратура, как тот боксер любимую им грушу, – когда, мол, с людьми рассчитаешься?
Ну, я им и объясняю, что с превеликим бы удовольствием нарисовал фантиков разных, если не на цветном принтере, которого сроду на этом предприятии не было, так вручную. И раздал бы. В строгом соответствии с теми ведомостями, что по начисленной, но пока невыплаченной зарплате имеются. Только ведь… Уголовное это дело. Так прямо и написано. Черным по белому. «Преследуется по закону»…
А мне как-то не очень в казенный дом хочется. Особенно, если брюки в полосочку при этом надевать обязательно.
Да и народ не горит энтузиазмом по поводу этих самых фантиков. Им билеты подавай. Да не какие-то там в цирк или на концерт. Билеты Банка России. А где я их? У меня фантиков… И тех – нет.
Но в прокуратуре ребята сидят ушлые. Стреляные. И на мякине их не проведёшь.
- У тебя, - говорят, - вексель есть. Дирекции строящейся Ростовской атомной электростанции. И немаленьким номиналом. Больше, чем на два миллиона. Уж мы-то знаем. Уголовное дело по нему возбуждали.
Ох уж вексель этот…
* * *
Времена-то ещё те были. Когда народ о деньгах напрочь забыл. По той простой причине, что не было их у него. А как появлялись, так не в таком количестве, чтобы взял да по всем долгам рассчитался. По той же зарплате.
Нет, никак не получалось. Появились если денежки, так обязательно репу чесать приходилось. Куда их? На зарплату? Или с энергетиками рассчитаться? А то ведь они такие. Рубильник повернули и всё. Никакого тебе электричества. Без которого и работы, соответственно, нет. Вон, бухгалтерия и та, всё на компьютере по какой-то программе считает. На производстве – тем более. Времена воды и пара давно канули в лету.
Так что даже если и не сильно хотелось, рассчитываться за ту же электроэнергию как-то надо было. Вот и ходили на рынке разные энергетические векселя. Купил какой из них за полмиллиона, а энергетикам отдал в два раза дороже. Интересные схемы получались. Ну, мой предшественник и решил одну из них провернуть.
Решил и сделал. Провернул. И заработал на этом деле хорошо. Только он. Сам. А предприятие с векселем один на один осталось. Он и перешел мне по наследству.
А у меня зарплата не выплачена. И векселем её не отдать. Деньги нужны. Вот и пришлось мне в Волгодонск ехать. Предъявлять этот вексель, тому, кто его выписал. Дирекции строящейся Ростовской АЭС. Оплатите, мол, ребята, бумажку эту Христа ради.
* * *
Я и поехал.
Впрыгнул в Москве в их фирменный "Тихий Дон", утром просыпаюсь уже где-то за Чертково. Останавливаемся. Миллерово.
Побежали, побежали по платформе продавцы. Что там у них? Ещё полусонными глазами смотрю в окошко...
Батюшки светы! Вот позорище-то... И вот это - картошка?! Да такую мелочь только у нас, в Карелии, не выбрасывают. А здесь, на юге, вот это, размером не больше перепелиного яйца, предлагать?! Да ещё и целыми вёдрами? Наивные. Кто ж такое барахло покупать будет?
В Гуково - та же история. А к Красному Сулину я уже окончательно проснулся и на перрон вышел. Смотрю. А в ведре-то... Не картошка! Грецкий орех! Вот кто бы мог подумать, что есть где-то такие места, в которых грецкий орех могут продавать не граммами, или там поллитровыми банками... Вёдрами!
И не только ими. У них же там с орехом этим - полное безотходное производство. Потом уже, на обратном пути, подошел на рынке к женщине. У неё на прилавке свёрнутые из газеты небольшие кулёчки. Думал семечки. Глаза раскрыл. Глянул внимательно... Какие семечки?! Нет. Вот эти перегородки, которые внутри скорлупы одну половинку ореха от другой отделяют. Блин! Что за туфтень! Она бы ещё скорлупой торговала...
Мне и объяснили популярно, что если чего не знаешь, то и возмущаться – нечего. Эти перегородки – не просто так. От них - настоящая польза любому организму. И, чтобы её не на словах, а на деле добиться – перегородки бросаешь в бутылку с горилкой. А они, как фильтр, очищают напиток от остатков сивушных масел. Самогонного запаха - как не бывало. Спиртом конечно, пахнет, но спиртом, не сивухой. И сам напиток… приобретает благородный коньячный цвет.
Вот вам, и грецкий орех...
* * *
Но тогда, в Красном Сулине, мне не до того было.
Вагонное радио уже про Дубровку и Норд-Ост оповестило. Террористы, мол. А у меня ж вексель… Хоть и строящейся, но атомной электростанции. Которые, вообще-то, к стратегическим объектам относятся. И от террористов их пуще своего глаза беречь надо.
А если сейчас этот режим бережливости и охраны, да на полную включат… Кто ж меня в эту строящуюся дирекцию пропустит, чтобы я свой вексель предъявил? Вот кто?..
И что? Обратно, что ли поворачивать? Ростов-папа уже собственной персоной к перрону подбежал. А от него до того Волгодонска… Всё ближе, чем до родной Карелии. Тем более и автовокзал. Вот он, в пределах прямой видимости. На этой же привокзальной площади. Только по другую сторону.
Я и перешел эту площадь. Купил билет, да поехал.
* * *
Еду, а у самого в голове мысли… Разные. Но почему-то все, как на подбор, - невеселые. И погода за окошком – в унисон настроению.
Дождик накрапывает. Даже не накрапывает. Сеет. Мелкий, нудный, осенний. И чувствуется, надолго зарядил. На всю дорогу.
А чего странного? Конец октября на дворе. У нас, в Карелии, почти так же. Вот только… Здесь ещё желтым или багряным - даже не пахнет. А чтобы что-то да уже облетело… И в помине нет. Всё зеленое. И редкий кустарник, что неширокой полоской слева справа от дороги. И ровная, как столешница, степь, уходящая куда-то в даль, в серую влажную дымку. Правда, зелень уже не весенняя, сочная, яркая, а изрядно поблекшая и выцветшая, впитавшая в себя дождевую влагу до такой степени, что если остановиться, взять её в руки, да выкрутить… Обязательно потечет.
Но автобус рейсовый, его не остановишь. Не проверишь на практике свои умозаключения. Так что остается только ехать. И поглядывать на монотонный тускло-зеленый, дождевой пейзаж за окошком. Который изредка разнообразят небольшие овечьи отары, маскирующиеся, почти сливающиеся с окружающим фоном где-то там, почти у самого горизонта. И угадать их, как правило, можно только по высокому столбику пастуха, закутанному в армейскую влажно-зеленую плащ-палатку с капюшоном.
Или вот. Тоже выделяющееся на монотонном серо-зеленом, ровно-плоском фоне, бросающееся в глаза. Что это в проносящемся мимо придорожном кустарнике? Что за рукотворные разноцветные салатно-желто-красные горы? Одна, вторая… Ого, сколько их!
Только после информационного знака «Семикаракорск», когда автобус начинает плавно притормаживать, удается разглядеть, что это… Горы сладкого болгарского перца. Рядом с каждой из которых - стандартные промышленные весы. Потому что все эти рукотворные вершины – не просто так. На продажу. Но если у кого есть желание купить, то продадут ему не перчик. Не два. И даже не пару килограмм. А большой сетчатый мешок. И чаще всего - не один. Потому что покупатель, как правило, к этим весам не подходит. Подъезжает. На легковушке с прицепом.
Вот так у них, в Ростове. Если грецкий орех – так ведрами. Болгарский перец – прицепами.
Ну, а векселя – миллионные.
* * *
А в Дирекцию меня тогда так и не пропустили. На въездном КПП, помимо стандартной охраны предприятия, дежурило ещё мотострелковое отделение, уже успевшее отрыть небольшие окопчики неполного профиля и оборудовать огневую позицию под ручной пулемёт Калашникова.
Но вексель я всё-таки предъявил. И запомнил эту благодатную южную землю. По-своему красивую, теплую и очень щедрую…