- Пожалуй, смогу Вас обрадовать: он умер.
- Как умер?!
- Как обычно умирают? Перестал жить.
- Вы считаете, что порадовали меня?
- Нет? Странно... Мне казалось, он никогда Вам не нравился.
- Не нравился. Но причем тут смерть?
- А кто причем? Нет, я Вас, конечно, не виню, но всё-таки: где Вы были вчера с восьми до одиннадцати?
- Что значит, где я была? Не помню!
- Ага! Значит, алиби у Вас нету!
- А зачем мне алиби?! Его что, убили?!
- Нет, но все-таки!..
- Так, значит, не успели... А ведь могли, могли!
- Я, конечно, очень извиняюсь, но о чем это Вы? Кто-то должен был успеть? Тогда кто? Адреса, явки, пароли! Быстро!
- Что Вы несете?! Я просто мечтала!
- И Ваша мечта сбылась! Как говорится, Вашими молитвами!..
Помолчали. Покурили: он - сигару, она - кальян. Выпили: он - стакан молока, она - рюмку абсента.
- Я думала, успеют... Не сразу же он испаряется.
- Да куда им! Не успели. Он от смеха лопнул.
- Врешь ведь! Он же не ты: не мог он лопнуть.
- Вру, - согласился он. - Никто не верит.
- Хорошо, что умер: жалко, если бы убили.
- А если бы голову… того… отрубили бы?
- Не отрубили же! Что теперь об этом? А как бы славно вышло! Но – не вышло.
- Памятник поставим... Чугунную голову. А к ней - улыбку на цепи. Живую, настоящую! Она где-то тут ошивается, неподалеку. Совсем дикая стала. А была ведь почти ручной…
- Я участвую!
И они разошлись: Шалтай-Болтай полез на стену; а Синяя Гусеница - на свой обгрызенный гриб.
На кладбище было весело, играла музыка. Правда, никто не танцевал…