30. Поминки. Весело!

Александр Баланин
За столом устроились все. Ну просто все, кто только мог: папа Карло и Джузеппе Сизый Нос, Красная, как икра, Шапочка, Серый Волк (он кутался в шерстяной плед в черно-красную клетку, пугливо озирался и поминутно пускал под себя струю и одновременно прижимал уши: он так и не привык без шкуры, ему было холодно и стыдно). Конечно же, лиса Алиса и кот Базилио, отставной капрал с кладбища, Шалтай, который Болтай, и многие, многие еще. В общем, абзац! Нет, аншлаг, - поправилась про себя Алиса, которая девочка, а не потенциальный воротник.
Все сидели молча, дули горячий чай, но к пирожкам от мамы Красной Шапочки не прикасались: то ли по причине боязни сводного отряда охотников с ружьями, то ли без команды Герцогини. А Герцогиня как взяла слово на похоронах, так до сих пор и не решила, что с ним делать. Но делать было что-то надо. И тогда она сказала:
- Ну, вот… Я полагаю, мы можем приступать.
- Да, пожалуй, - поддержал Шляпник, который с некоторых пор приобрел карикатурную схожесть с красавчиком Джони Деппом и стал пользоваться успехом у придворных дам в возрасте, подслеповатых и глуховатых. От этого у него появилась привычка говорить громко и медленно, помахивая рукой перед носом собеседника.  За скорость изложения – прости, Господи! – мыслей он тут же получил кличку "Тормоз" и почему-то очень ею гордился.
Тормоз встал и, приветственно помахивая согнутой в локте рукой, как незабвенный бровастый генсек с трибуны Мавзолея, сообщил:
- Ну, вот и всё: мы его закопали. Да будет земля ему пуком…
- Пухом, - поправила Соня.
Шляпник, в смысле Тормоз, только отмахнулся от нее.
- Чем бы ему ни была земля, ничего уже не поправишь. Приятного аппетита!
И схватил пирожок из ближайшей тарелки. За столом всё пришло в движение: все начали хватать пирожки, наливать чай, обливаясь кипятком. В общем, поминки как поминки.
- А можно и мне чаечку! – попросила Алиса.
- Ну конечно, детка! – воскликнул Тормоз.
- Тогда и мне! – потребовал  Чеширский Кот. Без улыбки, между прочим. Очень серьезно так потребовал.
Все уставились на Кота. Мальвина ойкнула и по обыкновению упала в обморок. Серый Волк снова обмочился, только теперь еще и зажмурился. Охотники взяли ружья на изготовку, но команды пли! не последовало: Красная Шапочка подавилась маминым пирожком, сделалась красной, как ее головной убор и намеревалась вот-вот отдать концы от нечаянной асфексии.
Чеширский Кот нахмурился было... И – улыбнулся!
И всё прошло: и тучи, и дождь, и ветер, и осенние листья в воздухе! В общем, всё! И солнышко, и птички, и кузнечики, и козявки там всякие – всё снова повыходило, повылетало, повыползло.  Мальвину окатили холодной водой, и она вернулась в себя. И смеялась так же, как все, хотя с ее волос стекали мутные синие струйки прямо на белые гольфы, отчего те казались уже не такими и белыми. Красная Шапка продышалась и таки скомандовала охотникам: "Пли!" Те дали залп, но в воздух, и получился салют. И Волк от страха снова обмочился, но у кого-то – может, у Сизого Носа? – нашелся почти ненадёваный памперс. Его натянули на Серого, и тот сидел теперь задумчивый, но спокойный, привыкая к новым ощущениям. Алиса – та, которая лиса – и ее друг Базилио во все горло орали "Гоп со смыком", отчего стало понятно, что пили они вовсе даже не чай, и всем тоже захотелось… Нет, не песни орать, а выпить. Хотели послать рыцарей, но без покойных коней, даже подкованные, они бегали слишком медленно. Поэтому послали Мартовского Зайца. Но не в гастроном, просто послали. И он быстро скрылся где-то за бугром, на который мало кому из присутствующих знакомый парень по имени Сизиф пытался закатить Шалтая-Болтая. У него это не очень получалось, и всякий раз и они оба  скатывались с вершины холма к самому его подножию и при этом хохотали и радовались, как безумные! Впрочем, почему как?
Ситуацию разрулил, как и следовало ожидать, отставной капрал, он же могильщик Чеширского Кота: просто у него с собой было. Они выпили с Котом брудершафт, опровергая утверждение другого кота – Бегемота – о том, что с котами, дескать, никто брудершафтов не пил, и вскоре Чеширский уже орал песни, как простой дворовый Базилио или любой другой мартовский кот.
Алиса сидела поодаль под деревом, глотала остывший чай и горько плакала. Нет, она, конечно, была рада, что Чеширский откопался и воскрес. Но было обидно, что он с ней так и не поговорил. А ведь она его так жалела, так защищала!
Но вот и ее слезы высохли: в конце концов, он живой, а наговориться еще успеем, рассудила она. Но как же ему удалось так ловко всех провести? А впрочем, какая разница, если теперь в Стране Чудес так весело и снова весна! В конце концов, на то она и Страна Чудес, чтобы они здесь иногда случались!
И она побежала к Пьеро, Буратино, Мальвине и Артемону играть не то в серсо, не то в кегли. Хотя Герцогиня звала ее играть с нею в крокет.