Алла познакомилась с Таней возле ресепшна гостиницы, в Москве, где находилась в командировке. Пока она оформлялась, рядом молча за всем наблюдала женщина, которой она могла бы дать лет и сорок, и пятьдесят - так неопределенно та выглядела: лицо невыразительное, с мелкими чертами; небольшие карие глаза под бесцветными насупленными бровями, курносый носик и пухлые губы. Одета довольно безвкусно и недорого: на голове, несмотря на теплую погоду, красуется темного цвета кепка с теплой подкладкой, темно-вишневая куртка - из искусственного меха, черные мешковатые брюки и сапоги на невысоких каблуках.
Фигура показалась Алле приземистой и тяжеловатой, а взгляд – угрюмым и недовольным. Пока дежурная оформляла Аллины документы, женщина тихо поинтересовалась:
- Вы приехали в командировку по экономике?
Алла кивнула.
-А можно мне с вами поселиться? - интонация была полупросительной. Алле было все равно, с кем жить, и она согласилась.
Вскоре получив документы, они отправились в номер. Комната оказалась светлой и просторной, теплой и тихой - выходила во двор. Расположились. Познакомились. «Таня Седина», - назвалась Алле новая подруга. Объяснила, что родилась и живет в районном центре, работает руководителем управления в администрации района, замужем, имеет дочку Вику, которая еще учится в университете. После небольшой запинки добавила: «Есть муж».
Алла вкратце рассказала о себе: имеет двух сыновей, работает на такой же должности. Муж умер давно.
Она, которая всегда ела мало, не запаслась едой и хотела предложить Тане что-нибудь купить внизу, в буфете. Но после ванной ее глазам предстал накрытый стол, который ломился от еды - Таня привезла много всего.
- Я, в основном, питаюсь всухомятку и перебиваюсь чаем с кофе, вожу их с собой вместе с кипятильником,- улыбнулась смущенно. - Потом - всегда ведь можно купить сыр, конфеты…
Но та усадила её насильно и они поужинали на славу, остатки убрали в холодильник.
Договорились складываться и приобретать еду для ужина. Завтраками и обедами их должны были обеспечивать,как им сказала регистраторша.
Готовясь ко сну, Таня разделась и Алла заметила, что она сложена пропорционально и аккуратно. Но из-за небольшого роста казалась более полной, чем на самом деле. Волосы оказались русыми и редкими. Еще раньше,как только Таня сняла свою чудную кепку, заметила, что у неё стрижка неважная. И макияжа, считай, никакого…
Алла поинтересовалась:
-А сколько тебе лет? Только без обиды!
Таня с неохотой призналась:
-А что?.. Сорок пять. Что - старше выгляжу?
- Да нет… Соответствуешь возрасту,- не стала ее огорчать. Но про себя подумала: "Выглядишь старше из-за несуразной одежды и неухоженной головы...».
После, втихомолку наблюдая за Таней, что-то не замечала, чтобы она пыталась хоть как-то улучшать свой облик: не пользовалась косметикой, волосы не укладывала. Весь - весь уход за собой у нее заключался только в регулярном принятии ванны или душа.
Сама Алла одевалась со вкусом и в дорогие вещи, которые подчеркивали ее индивидуальность. Уделяла внешности много внимания. Поэтому не могла не удивляться такому "пофигистскому" отношению Тани к себе.
Умело подкрашенные волосы, ухоженное лицо и мерцающие бесовским светом глаза молодили Аллу. Она продолжала пользоваться успехом у мужчин, хотя никогда не опускалась до кокетничанья с ними, принимая внимание мужчин как неотъемлемую часть их натуры.
Жившая по принципу: «Я корова, я и бык, я и баба, и мужик»,- никогда ни на кого не перекладывая свои обязанности и делая все сама, всегда беря на себя больше- что при муже, что - без него, страшно удивилась, когда на себе почувствовала Танин твердый мужской дух - не хуже, чем у нее! Она потихоньку взяла бразды правления в свои руки, лишая Аллу всякой заботы о себе и о ней: хранила их общие деньги, предлагала, покупала, заботилась. В кафе бросалась всякий раз в занимать для них места, кипятила чай или готовила кофе, накрывала на стол и норовила сама убрать его после еды…
Изумленная Алла, которой безоговорочно приходилось брать на себя и тянуть лямку везде и всегда, поневоле подчинилась железной воле Тани – оказалось, что ее невозможно было победить в этой борьбе.
В Москве, где Алла раньше бывала чуть ли не ежегодно, и, как она считала, неплохо ориентировалась, Таня не давала вообще думать ни о чем - первая покупала билеты, жетоны, карту метро и так далее... Пришлось подчиниться Тане, и ее командировка превратилась в сплошной праздник - что там эти занятия, которые незаметно пролетали! Они так сблизились, что в свободное от занятий время говорили, говорили, говорили, прихватывая и ночи.
Таня оказалась рассудительной собеседницей:
- Моя личная жизнь не удалась! С мужем живем только по привычке - давно уже не понимаем друг друга. Как теперь говорят: у нас одиночество вдвоем!
Алла, которая жила одна в течение десяти лет, знала, почем фунт лиха для одинокой женщины, и предостерегала ее от опрометчивого расставания с Ромой, мужем Тани:
- Из твоих рассказов не следует, что он у тебя плохой! – заметила она осторожно в один из вечеров.
- Да, он когда-то был заботливым, работал всегда на семью, но меня не любит. Я это точно знаю! - горячилась Таня.
-Но - что, он изменился настолько? Пьет, дерется, деньги не приносит? - не понимала ее Алла.Хуже всего , по её представлениям, ничего не могло быть.
-Нет, все не так! Но он все время молчит! Ничем не интересуется, не пожалеет меня, не поговорит ни о чем. Что мне его деньги?.. Их я сама зарабатываю!- запальчиво воскликнула Таня.
-Танечка, не всем же должны доставаться принцы на белом коне! - пошутила она, не понимая этих претензий.
-Знаешь, Аллочка, о своих сомнениях и печалях у себя дома я не могу рассказать кому бы то ни было - боюсь пересудов, сплетен. А близкой подруги нет! Мне вот легче стало, когда я с тобой поделилась своими проблемами. Спасибо тебе!
Но Алла уже видела, какой Таня может быть жесткой, и представляла, как та ведет свой дом, полностью подчинив себе мужа и не допуская обладания им собственным мнением. И предостерегала новую подругу, просила быть более мягкой с мужем, жить его заботами и проблемами - тогда и он оттает душой.
-Слава богу, ты живешь с мужем и не знаешь, каково быть одинокой изо дня в день; как ненавидишь праздники; как больно выносить косые взгляды подруг, ревнующих своих мужей на пустом месте; как иногда хочется выть на луну, потому что рядом нет плеча, на котором можно выплакаться… - пыталась как-то воздействовать на категоричную Таню, которая вознамерилась разрушить свою семью.
Но Таня сказала, как отрезала :
- Мой Ромка – неласковый; его душа зачерствела окончательно и его уже ничто не изменит к лучшему - он бирюком был и им останется!
Алла попыталась привести ей веские доводы:
-А ты знаешь, сколько мужей по Расее-матушке избивают жен, детей, не работают, пропивают вещи и деньги?
Живя с непьющим, но неласковым мужем, Таня не знала ничего такого.
В таких беседах проходили вечера. Однажды Таня призналась, что как бы не уважала своего мужа, она ему никогда не изменяла:
-Иногда,знаешь ли, такие мысли мне приходят в голову, но кто на меня посмотрит - ведь я такая невзрачная!
Полюбившая ее всем сердцем Алла уже так не считала. Однажды показала Тане, как красить глаза, пользоваться феном и плойкой, дала тональный крем - и та преобразилась! Улыбающаяся женщина выглядела очень мило и такая Таня понравилась Алле, и она подарила ей половину своего карандаша, помаду, один из тональных кремов, и показала этапы нанесения макияжа.
Указала:
- Танечка, никакая косметика и одежда тебя не украсит, если ты будешь так недоброжелательно и с насупленным видом взирать на мир. Я поняла, в чем причина равнодушия мужчин к тебе - они тебя боятся... Хочешь, мы с тобой проведем эксперимент и завтра пойдем на занятия вот в таком виде, как сейчас? Ты увидишь, каким вниманием тебя удостоят все мужчины нашей группы. Только, пожалуйста, не забывай улыбаться, улыбка так освещает твое лицо, оно становится таким милым!.. Ну, так как? - та молчала, задумчиво глядя на неё. - Договорились?
И тут Таня улыбнулась неуверенно. Мышцы ее лица не были привычны к такой мимике, и казалось, она боится, что она не справится с такой простой задачей.
На занятиях они сидели всегда на одном и том же месте - впереди. И Алле на следующий день довелось наблюдать, как мужчины, двинув от двери к местам позади них, спотыкались, задерживаясь взглядом на Тане, с которой, они не могли понять, что-то произошло. Она подтолкнула подругу, ожидая подтверждения своим вчерашним словам. А та только смущенно захихикала.
Вечером они праздновали теорию, воплощенную на практике - преображение Тани. Воодушевленная происходящим, она попросила Аллу поехать с ней,чтобы приобрести кое-что из одежды, а также помочь ей выбрать дубленку, на которую, оказывается, у нее были припасены деньги.
Отпросившись с утра, поехали по магазинам, но быстро сориентировались, что таких денег, чтоб покупать вещи в бутиках, у них просто нет. Поехали по рынкам, где пришлось долго выбирать, но приобретения того стоили: три функциональных батника - на работу и на выход; прекрасный брючный костюм, подчеркивающий ее достоинства; после долгих споров из-за цвета - Алла хотела богатого серого, а Таня уперлась и настояла на темно-коричневом - практичность победила! - Купили дубленку. С трудом уговорив Таню поставить последние штрихи, ещё купили ей орехового цвета кашемировый шарф и сапоги под цвет дубленки - на каблуках.
После, со всем «скарбом», Алла затянула Таню в парикмахерскую, где ей учинили прическу из легкой химии и модной стрижки. Категорически запретив Тане надевать кепи, в которой она выглядела как мальчишка – хулиган, заставила спрятать подальше - не было таких морозов, чтобы не выдержать без головного убора!
Вернувшись в гостиницу, смеясь и вспоминая свои приключения при покупке вещей, долго примеряли Тане наряды: то под брюки, то под юбки, то под куртку, то под дубленку…
Заглядевшись на полностью одетую Таню, Алла задумалась на миг. Показывая на Танину сумку, спросила с подозрением:
- А у тебя эта сумка одна?
Та с удивлением воззрилась на нее:
-Да! А что?
-А то, что она теперь совсем не подходит ни к твоей дубленке, ни к твоим сапогам, ни к твоему теперешнему утонченному облику. Усекла? Придется завтра опять сделать вылазку!
-Ты что, ты что? У меня на обратную дорогу только и остались деньги! Я не могу больше ни копейки потратить! – закричала Таня, которая и так всю обратную дорогу комплексовала и ныла оттого, что все деньги потратила на себя, а дочке ничего в подарок не купила.
-Я тебе дам на сумку и на подарок Вике. И на подарок му-жу, - выделила она это слово. - Потом мне вышлешь. - Сколько ни старалась, так и не смогла до сих пор заставить позвонить упрямую Таню домой, которая отрезала категорично - пусть он первый позвонит. Так они и не дождались его звонка за три недели: по-видимому, и он не отставал от жены в упертости.
Но Алла продолжала «обработку» упрямицы:
-Твоя «колхозная» сумка все испортит,Таня. И впредь знай: если ты приобретаешь вещь, она должна сочетаться, как минимум, с обувью, а как максимум - со всеми вещами, которые у тебя есть - чтобы ты их могла варьировать!
Таня со скрипом согласилась опять ехать по магазинам, поддавшись доводам, что она - руководитель, которая должна иметь хороший вкус и подавать пример своим подчиненным, а не плестись у них на хвосте…
Так пролетел месяц, и пришла пора прощаться. Были сданы итоговые зачеты, группа затевала «выпускной вечер», но Алла сразу по приезду купила обратный билет и не собиралась принимать участия в банкете. А Тане, наоборот, хотелось остаться, ей, хоть она и не признавалась в этом, не терпелось испытать свои чары на мужчинах, убедиться, что она действительно изменилась.
Алла ее поддержала, тем более, что той ехать домой было считанные часы, не то, что ей, которой предстояло трястись в поезде тридцать два часа. Несмотря на уговоры, Таня поехала на вокзал её провожать, со слезами посадила в вагон и, заверив, что будет держать в курсе своей дальнейшей жизни, поблагодарила за все, что "она сделала" для нее.
Удивленно взирающей на нее Алле ответила:
-Ты не представляешь, наверное, как ты изменила меня не только внешне. Я теперь совсем по-другому все чувствую. Понимаешь, я - другая! Теперь перед тобой уверенная в себе женщина, а не та серенькая мышка, которую ты увидела впервые да, что там - ещё недели после заезда. Ты изменила меня внутренне, и на семейную жизнь тоже я теперь по–другому смотрю... Я буду относиться к мужу. - Усмехнулась: - по-человечески. Для меня даром не прошли твои ночные воспитательные беседы! - Ещё раз улыбнулась смущенно. - Я поняла, что Ромка слабый. И на него так давить не следует... Это я его сделала таким - ведь в первые годы он был совсем другим - открытым, счастливым... А кого я сейчас вижу рядом? Угрюмого, несчастного человека, месяцами молчащего. Не имеющего права голоса ни на что… Я хочу тебе сказать, что полюбила тебя, милая Аллочка! И буду всегда-всегда помнить тебя. Дай бог тебе счастья!
С этими словами она обняла, чмокнула ее в щеку и выскочила из поезда, подавшего сигнал. И долго махала ей, пока не превратилась в далекую точку.
Продолжение: http://www.proza.ru/2010/07/21/362