Я в проза.ру, листаю ваши страницы, заглянула в гости к Александру Железногорову. Благодаря смачному рассказу, вспомнила годы, не очень молодые, ближе к середине моей жизни.
Покойный муж мне предложение поднес, я согласилась стать женою. Утром он сбегал на вокзал, купил последние билеты, две верхних полки. На нижних полках, разместились дед с бабулей. Ночь приближается, страсть разгорается, из берегов выходит! Свет погашен. Дед храпом залился, нам показалось, бабка тоже.
Любимый тянет ко мне руку, переползает, влипаю в стенку. Желание сметает неудобство. Перебивая стук колес и наше страстное дыхание, бабуля жалобно пропела:
-Господи, спаси, полка для одного годится, рухнет, меня раздавят насмерть! Согласна я, местами поменяться.
Резво соскочили вниз, не чувствуя телесных килограммов, спутницу закинули на верхотуру. Трижды за ночь, она просила, помочь ей повернуться на бок.
Дремали, нас потревожил хохот деда:
-Да, как же, ты туда забралась? Они, что ль помогли? Сто десять, сорвись, лепешка бы осталась. У нас в Союзе, вагоны мастерят на совесть.
Приспичило бабулю, командует:
-Снимай быстрей, мне надобно отлиться.
Муж руки протянул, но, глазомером оценив объемы, попятился назад:
-Я не смогу один, вы разобьетесь!
Позвал двух молодых мужчин, втроем, с трудом, бабулю опустили на пол. Пока снимали, изумлялись:
-А как вообще, на полку забралась?
Дед им со смехом отвечает:
-Бывают экстремальные моменты, в которых все рекорды бьют.
Бабуля хватает полотенце и на ходу бросает нам:
-Какие там моменты, в годах уже, а усмирить не могут пыл!
Дед с мужем затеял разговор, я вышла в коридор, уставилась в окно.
-Тебя, как звать? Володя, и я Володя, тезки! Она жена?
-Жена! Сегодня поженились.
-Баба твоя, для долгого житья, ты, старому поверь. Моя ворчит для приукраса. Чего на свете не бывает, а у меня, как было. Отслужил. Свобода голову вскружила, и в разуме одни гулянки. К девкам липну, они с опаскою глядят, их худоба моя корежит. С вопросом все, тебя списали по болезни? Мать кормит на убой, а я не поправляюсь. Апрель в страданиях прошел. С соседями встречались по утрам и больше у сортира. Общий забор и выгребная яма, сортиры, спинами стоят.
Ленку словами задевал, привет, привет, ну, как дела? Телом, она всех сверстниц обогнала, а мыслями ещё ребенок. Её задеть, не оберешься, три брата за спиной, отец размерами со шкаф.
Первое мая, начало нашего сближения. На праздник нарядились, толпой шагаем в Сельсовет. Шутку отпустил, слов не помню, Ленка меня бортом задела, не удержался и повалился на забор. Приблизилась, прижала телом. Стою зажатый, оттолкнуть хочу, передо мною, только груди. Нас окружили, смех и шутки, Ленка Свиридовского мухача к забору пригвоздила! Ладонями уперся в груди и обомлел, теплые, с подушечку размером, без лифчика, стоят торчком.
Второго мая деревня похмелялась, третьего, через забор увидел Ленку, спиной ко мне сажала лук. Окликнул:
-Юбку опусти, голяшки до трусов видны.
-Земля от грязи не обсохла, я вымажу её.
-Голяшки голые смущают.
-А, ты на небеса смотри.
К забору подошла. Уставился на груди, кровь молодая заиграла, я брякнул:
-По весу, каждая, на килограммов пять?
Ленка, подумав, возразила:
-Пять, это много, пять у мамки, груди по номерам идут, у неё восьмой, у меня пятый, на три потянут.
-Потрогать дай.
Ерепениться не стала и потянула за шнурок.
Руку запустил в рубашку, вторая голова, что ниже пояса растет, меня за глотку ухватила и разума лишила вовсе. Я потерялся в Ленкиных грудях.
Посевная началась, меня определили в стан, вручили трактор с бороною. Через две недели появился у забора. Метания заметив, Ленка направилась в сортир. Вилять в словах не стал, вопрос задал ей напрямую:
.-Со мной побаловаться хочешь?
-Хочу, а толк, какой? Братья, меня с догляда не спускают, сестренка, по веленью мамы, прилеплена хвостом.
-Почему так строго?
-Отцу и матери призналась, была на свадьбе у подруги, мне тоже захотелось мужика, заголосили, рано, рано!
Выход искал, где от догляда нам укрыться. Отчаялся, со злости пнул ногой в сортир, от старости доска и проломилась. Ночь напролет, расшатывал я Ленкину доску. Мы из старья сооружали, они, из тёсаных досок. И в этом тесаном сортире, мы лето баловались всласть! Ленка закончила десятый , я в техникум подал бумаги, по льготному меня приняли.
В дому у Ленки суета, мать перемены углядела, без остановки ест да спит, в низу, в положенные дни, тряпицы не меняет. Прижали, с мужиком имела дело? Имела. Кто он? Молчит, как партизан. Всех перебрали, меня, вообще со счета сняли, внешний вид и худоба, не вписывались в рамки. Поведала она, ребенок будет. Он в планы не входил мои.
Сестренку прозевали оба, она и донесла слова. До сентября неделя оставалась, днем заперлись мы с ней, простились, я пожелал удачи ей. Ушла. Доску рукой толкнул, она не с места, сильней нажал, услышал тихий смех. Волосы дыбом, я в ловушке! Вышел. Родители передо мной, отец спросил:
-Накапал в Ленку, ты? Твоя работа?
Я, молча головой кивнул.
Ленкин папаня-шкаф, шагнул ко мне и рявкнул:
-Хорёк, в сортире внука мне заделал. На всю округу опозорил, внука невинного сортиром обзовут! Чтоб сваты вечером пришли.
На следующий день, нас в Сельсовете повязали, мы стали мужем и женой.
Я не жалел, всех девок начисто отрезал, такая бабья сила в ней! Если баб десять рядом уложить, она их запросто завесит! Счастливым оказался мужиком, за все лета, не считая дней напасти, не отказала мне ни разу! Девять внуков, правнука ездили смотреть.
Бабуля заплыла в купе.
-Опытом делился? Пред вами, не простой мужик, он техникой в деревне заправляет. На пенсии давно, а до сих пор с поклоном ходят. Машину чувствует нутром. Положит руки на неё и скажет, где забарахлила. Завтракать пора.
Достаем запасы, мы в магазине прикупили, они домашнюю еду. Копченая грудинка, рулет мясной завернутый в фольгу, в судке печеная картошка, в банке, величиною с палец огурцы, бутылка самогона.
-Спрячьте своё, мы угощаем. Какой сегодня день? Пятое ноября. Вы стали мужем и женой, а мы свидетели событий. Признаюсь, я не спал, храпел для виду. Когда вы, бабочку мою, закинули на полку, я вспомнил молодость свою. Не спал, я вами любовался. То, в жизни важные моменты, испортить вам я их не мог, и жёнка не могла. Подарков под рукою нет, от нас вам коробок, я нацарапал цифру пять, для вас число святое, его по жизни отмечайте.
Зелья отпив, развеселился дед:
-Вот хохоту в деревне будет, как бабочку мою, забросили на полку. Я им всегда рассказы подношу, по смеху опередить никто не может!
Мы наш сортир цветами украшали, она ведь в нем и родила! Утром проснулась, низом замокрила, думала, ребенок надавил. Капает мутная водичка. В двенадцать дня на почту заявилась, я письма через день писал. С женщинами поделилась, ей говорят, родов начало, она рукою отмахнулась по срокам месяц впереди. На почте позвонили в центр, за роженицей надобно приехать, за матерью гонца послали. Мать прибегает, Ленка в сортире, руки под тельце подложила, ревёт сиреною ГО. Ускоренные роды, четыре с половиной килограмма. Нас знают в центре, в округе, в каждом доме, меня, как доктора машин, жену, как многодетную маманю, а первенца-сортир - зачатие - роддом.
Мы помогаем вынести багаж, обнялись на прощание. Бабуля, суму одела на плечо, корзины в руки и, зашагала по перрону. Дед шел порожняком, он забегал вперёд, махал руками. Остановились, корзины на асфальте, они смеются, так заразительно, что люди сбавляют шаг, пытаются понять, что означают поднятые руки.
И мы смеёмся, забрались на свои места, сутки без сна, вздремнуть бы! Через три часа – Москва, друзья нас встретят, мы едем к ним, отметить наш Советский праздник, 7 ноября!
День соединения, пятого ноября, мы отмечали каждый год. Муж покупал букет, бутылку коньяка или вина, двадцать семь раз, я накрывала стол. Двадцать семь лет совместной жизни. Каждый раз, с изумлением вспоминали события той ночи, это были МЫ? Нарушив этику, устои, нас посетило, не поддаётся объяснению, впервые в жизни и у меня, и у него. Если бы в тот момент, мне предложили, сближения миг после него погибель, не сомневаясь, выбрала бы МИГ! Внутри дремала сила небывалой мощи, наружу вырвалась, нашла подобную себе. Её, по разному в народе кличут.
Пятое ноября 2006 года. Мы отмечаем день вдвоём (фото того дня), приходит друг Ирина, она нас посещает часто. Мы вспоминаем прожитые годы, смеёмся. Володя вдруг задумался и с грустью произнёс:
-Такое наступает время, ты мне букеты будешь подносить.
До расставания семь месяцев пути, тяжельше их, мы в жизни не знавали.(Муж
перенес второй инсульт, левая рука повисла плетью и в правой сила поиссякла. Он просит, обнять хочу, устрой мне руку на плечо...)
День наш в иное качество вступил, тоскливо-благодарный. От одиночества – тоскливый, и благодарный - за любовь! Неумолимо время жизни, остановить, вернуть нельзя!