В XXIII веке на перенаселённой, содрогающейся от локальных войн Земле, страны девяти десятых обитаемой суши основали Лигу Объединённых Держав (ЛОД). Социал-демократический курс, взятый земным правительством, оказался лишь обманкой. Под лозунгами «Божественности человечества» власти заставили всех говорить по-английски, искоренили религиозные организации и устроили масштабную кампанию «очищения генов», в ходе которой арестовали и бросили в концентрационные лагеря свыше четырёхсот миллионов человек с физическими либо умственными отклонениями.
В те времена люди уже колонизировали Солнечную систему и начали создавать маломощные подпространственные двигатели, чтобы путешествовать к другим звёздам. Влиятельный мерзавец Доран Рут отобрал несколько десятков тысяч узников для масштабного эксперимента по колонизации далёких миров. К планете Гантрис IV на расстоянии двадцати световых лет от Земли на борту пяти кораблей полетели пятьдесят тысяч замороженных колонистов. Не ново, конечно, но лучший способ избавляться от навязчивых идей – претворять в жизнь.
Из-за ошибки в навигационной программе, корабли вместо одной недели пробыли в подпространстве шестьдесят лет. Когда бортовые системы выработали ресурс, управление взяла аварийная программа. Корабли вынырнули на другом конце Млечного Пути и направились к ближайшим пригодным для жизни планетам. Ими оказались Тарзонис, Умоджа и Мория. Два корабля разбились при попытке сесть, но остальные уцелели. Так земляне-изгои основали первые колонии.
Колонизаторы Тарзониса окрестили местное солнце Корпулу, и вскоре это название закрепилось за всем сектором Галактики. Только тарзонианцы сумели получить доступ к базе данных бортового компьютера АТЛАС, благодаря чему обогнали других колонистов в технологическом развитии. Обжитые тарзонианцами миры образовали Конфедерацию землян.
Случайно наткнувшись на две другие колонии, конфедераты не нашли ничего лучше, чем начать против Кел-Морийского Синдиката, занимавшего Морию, войну, названную Войной Гильдий, и выиграть ее. Через десять лет, навязав жителям Умоджи «договор о взаимопомощи и сотрудничестве» и освоив более двух десятков пригодных для жизни миров, Конфедерация землян чувствовала себя полновластным хозяином сектора, пока недавно в дверь не постучались протоссы и зерги.
После боя у моста через Шаверном прошло четыре дня. О Рамаяне Джамале, который получил в грудь закованным в сталь кулаком, я больше не слышал. Но на примере старика я понял, как надо вести дела с Дюком, и следовал всем его приказам, касающимся эвакуации колонистов.
Полковник, по-видимому, даже не взглянул на план, разработанный в Исполнительном совете. Проводимые им от моего имени мероприятия больше напоминали набеги за рабами, чем попытки эвакуировать колонистов. Жителей отдельных областей бойцы подразделения «Альфа» буквально вышибали из домов, не давая времени на сборы, а о населении других территорий словно забывали. Персонал некоторых горнопромышленных баз так и вовсе под дулами автоматов заставляли продолжать работу, несмотря на нависшую опасность. Меня не покидало чувство, что во всём присутствует неуловимая логика, которую никак не удавалось раскрыть.
За четверо суток планету не покинул ни один человек. Сперва колонистов ещё кормили обещанием в ближайшее время прислать эвакуационные суда, но потом не стало и этих лживых сказок.
Люди чувствовали себя, как в клетке. Их силой выгнали из домов и затолкали в переполненные лагеря. Кого они могли винить? Не протоссов, которые не объявлялись после сожжения Чау Сары, и не зергов, о которых после высадки подразделения «Альфа» тоже не было слышно. Скучившись в эвакуационных лагерях, больше напоминавших концентрационные, колонисты винили во всём Конфедерацию. С каждой минутой они всё чётче осознавали, что правительство намерено с потрохами скормить их пришельцам. Планета превращалась в пороховую бочку.
Днями напролёт я торчал в палатке, ставшей временным кабинетом, и подписывал бессмысленные приказы. Я мог воспротивиться, но тогда дорога мне была вслед за Короленко и Рамаяном. Я мог подать в отставку, но все сообщения проверяло подразделение «Альфа», а Дюк признавал лишь один повод перестать выполнять долг – смерть. А её он мог запросто устроить. Ловушка захлопнулась. Я играл в прятки с отчаянием, пытаясь убедить себя в том, что всё обойдется. Получалось не очень.
После событий у моста через Шаверном Светлана сделала вид, будто испытательный срок закончился. Да и стоило мне ослушаться правительства в лице Дюка с десантниками, как меня тут же зарыли бы в десять раз глубже, чем об этом могла мечтать четвёртый заместитель. За последние четыре дня мы не виделись ни разу.
Получив в распоряжение некоторое количество свободного времени, я таки разузнал об урсадонтах и какару. Первые оказались подобием белых медведей с давно покинутой Земли, но с дыхательными щелями вместо ноздрей, чёрными бивнями вместо клыков и синими ртами. Эти животные обитали на замерзшей планете Браксис, их мех и мясо составляли весомую статью экспорта колонии.
Какару были птицами, напоминающими вымерших птеродактилей. Их шкура носила фиолетовый окрас и выдерживала немыслимые перепады температур, а также чудовищные химические воздействия. Какару умели перемещаться в вакууме, хотя умом и сообразительностью не отличались. Таинственные неудачи постигали все попытки найти их родную планету. Ну а в лагере беженцев отнюдь не таинственные неудачи постигали мои попытки найти нормальную пищу, не говоря уже о таких деликатесах.
Вчера поступил сигнал бедствия с горнопромышленной базы «Заводь». Ко мне явился Рейнор, горевший желанием помочь. В наш разговор вклинился Дюк и очень настоятельно, как умеет только он, посоветовал не вмешиваться. Рейнора это не остановило.
Рассудив, что ответственность за гибель «Заводи», скорее всего, повиснет на мне, а ответственность за нарушение приказа Дюка – на маршале, я направил Рейнора с взводом Родригеза и частью того, что осталось от колониального ополчения, к терпящей бедствие «Заводи».
Наступило утро четвёртого дня. Бессонница украла у меня всю прошлую ночь, оставив взамен восемь часов горьких размышлений о том, в какой тупик я себя загнал. Снотворного под рукой не было. Да и стал бы я принимать его, учитывая возможность проспать приход визитёров от Дюка с очередной связкой документов для бездумного подписания?
С самого утра подразделение «Альфа» начало сматывать удочки. Челноки постоянно взлетали, пехотинцы, до того с энтузиазмом патрулировавшие палаточный городок, покуривали у точек сбора. По лагерю поползли слухи, и даже самые инертные обыватели потихоньку стали понимать, что конфедераты сами убираются, а их бросают. Разгуливая между палаток, я услышал обрывки разговора.
– Говорят, один парень хотел под видом десантника пробраться на отбывающий челнок. Он спрятал семью в ящиках для патронов, но его раскрыли. Дюк лично проследил, чтобы расстреляли всю палатку, где жил тот человек.
– Изверги, – с ненавистью в голосе выдавил второй собеседник.
Я поверил не менее охотно, потому ранее утром адъютант доложила о взрыве автобуса с журналистами, среди которых был знаменитый прямотой и неподкупностью Майкл Либерти. Виновники взрыва сразу нашлись, словно были у Дюка на коротком поводке.
Когда совтех сообщила, что полковник собственной персоной отправился проследить за казнью, вдали уже раздался залп «Пронзателей».
На горизонте стали заметны силуэты причудливых зданий с округлыми формами. Могло показаться, что на нас надвигается город. Убегавшие, как крысы с тонущего корабля, войска Конфедерации, даже не потрудились дать этому хоть какое-то бредовое объяснение, чем раньше занимались весьма охотно. Доступ к спутникам заблокировали несколько дней назад, и никто не мог ни узнать, что творится на планете, ни ближе разглядеть то, что с каждым часом всё ближе подступало к лагерю.
Сидя в палатке, я не мог сосредоточиться ни на чём, кроме мрачных предчувствий. В голове копошились бессвязные мысли.
Окружающая действительность казалась комнатой страха, где на голову сыплют живых личинок, по тебе вовсю ползают гигантские многоножки, а плотоядные мошки наполняют лёгкие с каждым вдохом. К чему это представление с мнимой эвакуацией? Почему зерги притихли, как только появились конфедераты? Почему я?!
«Рейнора арестовали и отправили на тюремный корабль. Подразделение «Альфа» покидает планету. Зерги приближаются к лагерю», – доложила адъютант-совтех.
– Я хочу знать всё о тенях на горизонте. И… Запросите помощь… У Дюка.
«Есть, господин Магистрат».
Через полчаса полковник вышел на связь.
«Моим людям незачем возвращаться на поверхность. И я плевать хотел на вашу трактовку предписаний Конфедерации! Как Магистрат, вы обязаны оставаться с беженцами и последним покинуть планету. Просьбу увезти вас я сочту дезертирством. Желаю удачного дня вам и вашим лагерным отбросам. Есть что сказать?»
– Конец связи, – выдохнул я.
К пяти часам вечера подразделение «Альфа» отступило с Мар Сары. Ни одного транспорта, способного доставить хоть кого-то на орбиту, в колонии не осталось.
Меня не покидало чувство, будто своими действиями я вырыл себе могилу, и теперь стою на краю, ощущая, как ледяные порывы неизбежности с каждой минутой сильнее пытаются сбить с ног. Всё было бы тщетно: противиться, подавать прошение об отставке, да хоть на коленях умолять Дюка увезти меня с планеты!.. На протяжении последних четырёх дней только и делая, что обманывая себя, я построил себе эшафот.
Мысль о смерти отрезвляла. Пусть смелым я не был, но всегда испытывал отвращение к смирению и отчаянию. Сейчас это проявилось в полной мере.
Я хотел жить, как может хотеть жить лишь человек, который никогда не наделял собственное существование смыслом. Не было в моей жизни ничего, что позволило бы умереть с улыбкой на губах. Я должен был освободиться от оков нерешительности до того, как станет слишком поздно.
Лицо совтеха на экране, встроенном в стол, будто никуда и не исчезало. Адъютант больше не желала скрываться под визуальной оболочкой, и я не возражал.
«Запрошенный вами доклад готов. Шестнадцать отдалённых баз доложили о приближении зергов. Войска Конфедерации разоружили колониальное ополчение и держат Рейнора и его людей под арестом, избегая любых действий против ксеноморфов. Три базы уже захвачены зергами. Я не смогла найти ни одного источника военного подкрепления, кроме экстремистской фракции, известной как «Сыновья Корхала». Их лидер сейчас на связи».
Когда причинно-следственные нити сплетают вокруг сеть, и обстоятельства решают всё за тебя, остаётся лишь ждать минуты, когда увидишь дьявола воочию, чтобы подписать контракт.
На экране появилось лицо Арктуруса Менгска.
Следующая глава: http://www.proza.ru/2010/07/28/568