Ответ Нику. Мое мнение – это только мое мнение. Так же как и Ваше мнение принадлежит только Вам. Марксизм не отделим от насилия, от диктатуры, как тяжесть – от физического тела. Маркс – апологет классовой борьбы и революций с целью фактического уравнивания граждан. Вы можете себе представить классовую борьбу и революции без насилия? Я – нет. Поэтому я и говорю, что марксизм – это насилие, причем вечное насилие, потому что стремление людей к независимости, благополучию, богатству, свободе, неравенству – вечное стремление. Природа требует своего.
.
Марксизм был преподнесен нам, русским интеллигентам, как учение об освобождении труда. (Свой марксистский коллектив В.Г. Плеханов назвал «Группой освобождения труда».) Под этим углом зрения мы его и усваивали. Революция (последняя в истории), упразднение буржуазии и частной собственности, отмена эксплуатации, диктатура пролетариата, равенство, справедливость, социализм, социалистическая демократия, коммунизм – стали любимыми темами для статей, диссертаций, книг. Свобода упоминалась, но пролетарская, в защиту нового, самого прогрессивного строя. Исписаны горы бумаги, марксистом стал каждый или почти каждый. Были, конечно, «враги», но их уничтожили, уморили голодом в лагере или изгнали. И жили мы, «процветали», пели песни «о самом большом человеке». Но «океанский лайнер» по имени СССР, управляемый командой марксистов, нашел на «айсберг» и утонул. Где теперь марксисты? Основная их масса спаслась. Сегодня у них «ломка». На сегодняшний день я выделил бы три основных группы из тех, кто был основательно «околпачен» марксизмом: ортодоксы, колеблющиеся и жертвы на «выходе», на выходе из идеологического плена.
В чем трудность выхода из идеологического рабства? Основная трудность в том, чтобы понять, что марксизм – ложное спасение, ложный выход из разгоревшейся в XIX веке классовой борьбы буржуазии и пролетариата. («Тяжел камень ко дну тянет»). Основная посылка Марксовой теории, что буржуазия – уходящий с исторической арены класс, не выдержала испытания временем. В России попробовали собственника (предпринимателя, буржуа) заменить государственным чиновником. Что вышло? Оказалось, что государственный чиновник может работать только при устрашении. Отменили устрашение (и вожди от него застонали) – развитие экономики остановилось. Результат известен. Буржуазия не собирается уходить с исторической арены, она и сегодня еще является движущей силой экономического развития общества. Заменить одного правителя на другого правителя – вещь мыслимая, возможная, реальная. Королей заменяли и царей. И секретарей. А подыскать адекватный эквивалент классу, сословию – не было таких прецедентов. А Маркс решился.
Слабость основной исторической посылки Маркс пытался компенсировать революционной диктатурой пролетариата. Но поскольку сам пролетариат не способен управлять обществом, пришлось к нему «прикрепить» ведущую силу – специальную партию. Здесь Ленин и Сталин «продвинули» главного классика. Сделали свой шаг – и абсурд стал очевиден, стало очевидно, что марксизм – это голое насилие.
Понимал ли сам Маркс, к чему может привести написанное им? Я не исключаю, что понимал. Однако его захватила идея – рассчитаться с миром, в котором его исторический народ не нашел себе места. А рост пролетариата и разгоревшаяся классовая борьба могли стать союзниками в мировой борьбе за стирание национальных границ. И перо заскрипело. Нашелся союзник – Энгельс. Нашлись другие союзники. В России национальный интерес Маркса продвигал Ленин, используя социальные неурядицы. У Сталина превалировал социальный интерес: его целью было – чтобы никто не поднялся выше бедного грузинского сапожника. 21 июля 2010 г.