Под неугомонную трель будильника открываю глаза. Сквозь промороженное окно в комнату сочится серенькое утро. Пытаюсь одновременно включить свет и отключить будильник. Не тут-то было: лампочка на мои лихорадочные движения не реагирует. Будильник же вопит во всю мочь. Кое-как справляюсь с трезвонящим хулиганом, живущим своей собственной жизнью и будящим меня не тогда, когда мне это нужно, а как заблагорассудится его круглой своенравной голове.
Так, одно дело сделано. Можно бы ещё поспать, но из мягкой уютной постели меня поднимает вопрос: куда подевалось электричество? Лениво выползаю из-под одеяла и бреду по квартире, по пути щёлкая всеми выключателями. Свет отсутствует напрочь!
В квартире, между тем, становится светлее. Набрасываю махровый халат и двигаюсь в сторону балкона. Уличные фонари отключены. Открываю оконную створку и пытаюсь разглядеть: есть ли свет в окнах соседних домов?
Надо заметить, что здания в микрорайоне стоят очень близко друг к другу. Я высовываюсь наружу и пристально всматриваюсь в окна. Непонятно. Квартира моя находится на последнем этаже многоэтажного дома. Хорошо видится только крыша соседнего, который чуть ниже моего.
По периметру крыши этого дома проходит металлическое ограждение, на котором восседают две чёрные взъерошенные птицы. Причём, одна довольно большая, а вторая поменьше. Орнитолог из меня никудышный, поэтому определиться кто из них кто – я не могу.
Вдруг большая птица переступает лапками по ограждению, крутит головой по сторонам и хрипло спрашивает:
-Маарт? Маарт?
-Март, март! – тоненько отвечает напарница.
-Мааарт? – недоумённо вопрошает большая птица.
-Март, март! – заискивает вторая.
Большая птица недовольно обозревает окрестности, взмахивает крыльями и со всей злостью выпаливает:
- Маарт? Маарт? Март? Март? – затем тяжело снимается с места и летит в близлежащую небольшую рощицу, которую строители ещё не успели вырубить.
-Март, март, март, март…- виновато подхватывает маленькая птица и устремляется вслед. Она летит как-то неровно, суетливо, как-будто считает себя виновницей несвойственных этому городу погодных метаморфоз, будто по её вине до сих пор свирепствуют морозы, хотя по календарю уже наступила весна, а в новом многоэтажном микрорайоне отсутствуют привычные птичьему роду деревья и кусты, в которых можно укрыться от морозного ветра и поклевать каких-нибудь ягод или почек. Да и кто знает, что беспокоит её, маленькую голодную птицу, измученную долгими холодами…
Ещё какое-то время стою возле отрытого окна и наблюдаю за удаляющимися птицами. Вместе с холодом меня вдруг пронизывает какая-то непонятая грусть, словно часть вины за все деяния человечества ложится на мои плечи, словно это я вырубаю окрестные леса, замусориваю реки, изгоняю птиц и зверей с их территорий…
Я закрываю разрисованное морозом окно, прохожу в спальню и плюхаюсь в тёплую кровать. Неожиданно приходит мысль, что надо бы к подоконникам прикрепить кормушки для птиц.
-Вот досплю и прикреплю. Обязательно. – обещаю сама себе и проваливаюсь в сон.