– Срежем? – Эл ткнул меня локтем в бок. – Я план этого городка, как свой палец, выучил.
Свернув с широкой улицы с ухоженной экзотической зеленью в какую-то тёмную щель, мы углубились в лабиринт кривых проулков и вонючих тупиков. Хибары, слепленные из строительного мусора и бытовых отходов, так срослись друг с другом сараями и загонами для приезжих «дикарей», что возникло ощущение тесного захламлённого коридора нескончаемой коммуналки. Двери - стены - двери. На «полу» раздавленные фрукты и пачки «LM», останки мебели и остовы велосипедов. Только над головой не грязный потолок, а прозрачно-голубая крышка гигантской кастрюли, в которой при 43-х по Цельсию варился этот южный городишко. Какому дебилу стукнуло в нём объект зимней олимпиады размещать? Неужели Сочи не хватило?
Минотавры здесь обитали исключительно мелкие и настороженные. Их тёмно-коричневые тела в бесцветных от солнца майках группировались на корточках вокруг деревянных чурок с сомнительными напитками. Конечно, это были аборигены – в такую жару все неместные дикари торчали на пляже. При нашем приближении они вяло и вперевалку освобождали проход, не вставая с корточек, словно коричневые лягушки. Мы ловили их тревожные взгляды, опасающиеся пинка. Вырождение эллинизма было налицо. Да и как могли удержать гордый геном предков эти прожаренные нелепо-картонные руины, убаюканные вечным уныло-ритмичным гулом?..
Моря?.. Оно выросло неожиданно: на каком-то повороте коридор вдруг кончился, словно бесконечную фанерную колбасу рассёк быстрый нож, и впереди распласталась изумрудная равнина. Горизонт раскатился сразу до края планеты. Из-за контраста мы на секунду замерли. К этому, похоже, никогда не привыкнуть. Восхитительно пахнуло гниющей морской фауной и шашлычным дымком их заведения неподалёку. Глухо хлопая, волны таскали туда-сюда постукивающую гальку и измождённые жарой тела. Набережная оказалась широкой, ухоженной, с бетонным парапетом. Прямо на нас , грозя проплыть сквозь, шевелили плавниками две обалденные креолки. Бог бы, возможно, не выставил Еву из Рая, если бы она прикрылась не фиговым листком, а тем, что было надето на этих славных девушках – он не заметил бы грехопадения.
– Лиса и во сне кур видит, – ехидно сказал Эл, скосив на меня хитрый глаз. Чёрт бы взял его вечные прибаутки.
– А, может сначала…
– Не может, – категорично прервал моё разумное предложение компаньон. – Сперва дело. Хвост голове – не указ. – Он омерзительно вывернул глаза в сторону моих шорт.
Мелькнула мысль, что ещё пара таких тупых острот, и мой котелок вскипит, потеряв управление над кулаками. Но с ориентацией в пространстве у этого чокнутого архитектора было всё в порядке – глухая ограда Луна-парка с ажурным колесом обозрения оказалась прямо по курсу, на плоской скалистой площадке в конце берегоукрепления.
Мы двинули туда. Веребов шёл чуть впереди, я – отстал, преодолевая желание дать ему по темени и кинуться в зовущее море. День близился к концу, и на этом местном бродвее появились первые одетые, томящиеся в собственном соку в ожидании начала ночной программы. Пришлось посторониться, чтобы пропустить красный пикап, набитый буковыми дровами. Водитель ювелирно объехал и голых, и одетых, затмив перегарным духом запахи и моря, и шашлыка. Эл каким-то образом почуял смену моего настроения.
– Ладно, Боб, не обижайся. Это я так. Сделаем дело – погуляем смело. Будет бублик – будет и дырка. Ты ж знаешь, сколько времени эти лямуры отнимают. Сперва надо их хорошенько проплавать, прокормить люлей, пропоить «Мартини», проплясать в кабаке. И только тогда можно прожарить.
– Дурак озабоченный! У тебя одно на уме. У меня рубаха солоней воды. А море – вот оно.
– Потерпи. Там делов на пять минут. Территорию глянем, командировки подпишем, и – адью! Сиди в этой вонючей луже, хоть всю ночь.
Вот, кретин! И в Сочи не дал искупаться, как следует, и здесь. Всё бегом. В Москву вернёмся – будем локти кусать, однозначно. А как таким потным с людьми встречаться?..
Мы подошли к высоченной, неприступной ограде Луна-парка, больше подходящей какому-нибудь магаданскому заведению. Металлические ворота и калитка проходной оказались наглухо заперты. Небольшое зарешеченное окно – завешено жалюзи изнутри. В щель просматривался голый участок каменистой почвы, и ни души. Тишина. Увеселения здесь, очевидно, начинались позже.
– Я же говорил. Пошли купаться.
– Стоять, – упрямо прошипел Веребов. – У нас правительственное задание. Забыл? Время – из мани. – Он поднял с земли какую-то проволоку и, поковырявшись в замке десяток секунд, распахнул калитку. – Вперёд, служба единого заказчика! Нас ждут великие дела.
Мы вошли за ограждение и осмотрелись. Большая свободная территория, гектаров десять. От моря отсечена отвесными скалами. Несколько аллей с чахлыми кипарисами и примитивными плакатами советских времён. В дальнем конце основательно проржавевшее колесо обозрения. Прямо перед входом – железная коробка тира, расписанная жуткими сценами расстрела неизвестных богу розовых ушастых зверушек. Позади… о, чудо! новейшая, мощная трансформаторная подстанция! Откуда здесь и зачем?
Казавшийся мне минуту назад идиотским, проект начинал приобретать реальную почву. Возможно, придётся заторчать в этом городишке наподольше. Запросить у местной архитектуры нормальную топосъёмку. И пусть срочно разошлёт запросы на техусловия. Почему бы, в самом деле, не попробовать привязать тут какой-нибудь вспомогательный объект, к примеру, гостиницу? Собственника земли нет. Только бессрочка за каким-то «Роскомцирком». Наверняка, обломать их – раз плюнуть. Сами в зубах принесут, если Комитет «попросит». И компенсаций практически не потребуется: за эти ржавые железяки, что ли, платить? Боковым зрением увидел, как у Эла азартно заблестели глаза.
В центре территории возвышался колоссальный полусферический ангар, окружённый ещё одним забором, уже кирпичным, с колючкой поверху. Что за черт? Это не цирк, а военный объект какой-то.
Дверь тира вдруг с резким скрежетом открылась и оттуда выскочило что-то тёмное, лохматое, и наставило на нас чужеземный короткоствольный автомат, который в тирах обычно не используют.
– Бистро назад! Или я вам стрэляйт!
продолжение http://www.proza.ru/2010/08/01/192