Существует такая пословица: «Скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты». У меня другие критерии для определения сущности человека. Читаешь ли ты книги? И какие?
…Военная судьба мужа забрасывала нас в разные места и у нас ничего ценного не было, кроме книг, которые путешествовали с нами всегда. Естественно, что при такой кочевой жизни случайных среди них не могло быть. Мы их читали и перечитывали бесконечно и они имели вид непрезентабельный. Но это говорило лишь о том, что они любимые. Как, например, мягкий уютный халат. Сжившись с ними, не представляли себя без них.
У мужа были свои пристрастия. Являясь кадровым военным, он собирал военные мемуары, книги об Отечественной войне, и все, что касалось военной политики. Он зачитывался воспоминаниями о Г.Жукове, К.Рокоссовском, И.Коневе...
Меня увлекала публицистика, педагогика, поэзия, и моя библиотека была весьма пестрой, как по содержанию, так и по направлениям. Например, я обожаю русскую поэзию, и она была представлена разными томиками - А.Пушкина, Ф.Тютчева, А.Фета, С.Есенина, А.Ахматовой, М.Цветаевой. Из советских писателей я и до сих пор люблю читать В.Белова, В.Чивилихина, Л.Жуховицкого. Из зарубежной всегда со мной путешествовали Э.Хемингуэй, Франсуаза Саган, Андре Моруа, Джейн Остен…
В нашей семье очень любили Ильфа и Петрова, и мы дорожили двумя потрепанными томиками «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка». Также мы обожали книгу Н.Думбадзе «Я, бабушка, Илико и Илларион», а также произведения наших классиков Т.Керашева, Х. Ашинова, К. Жанэ…
Нашу первую стенку, неизменный атрибут обстановки, мы специально выбрали без полок для посуды. И сразу уставили ее любимыми произведениями.
Муж, став военным комиссаром района, получил, наконец, возможность выписывать подписные издания. Мы были счастливы - наконец, у нас появились право и возможность выбора - раньше книги невозможно было просто так купить. Для того, чтобы достать их, нужно было идти «через завсклад, через магазин»…
А теперь наша стенка все пополнялась новыми книгами – мы всегда увлекались чтением. Глядя на нас, наши дети тоже увлеченно читали.
Я не допускала мешанины на полках. Книги стояли строго по порядку - русская литература XIX века, следом - русская литература XX века, дальше шла советская поэзия и проза. Любимые произведения зарубежных авторов занимали отдельную полку,как и всевозможные словари. Отдельно всегда располагалась публицистика…
Почему-то я была уверена, что и у всех такой порядок незыблем.
Но скоро убедилась: это вовсе не так!
Однажды соседка в первый раз пригласила меня в гости. Она была с визитом у нас за три дня до этого. По всей видимости, ей наша библиотека, по сравнению с их, показалась бедной. И, если она решила похвастаться передо мной, то ей это удалось - их библиотека, и вправду, впечатляла. Стенка была плотно уставлена книгами с золочеными надписями - строго по цвету: вот наверху книги только с синими обложками, вот - только с коричневыми, а вот - только с зелеными, а дальше – с серыми. И все в таком же роде - не было ни одного случайного томика, выпадающего из подписных изданий!
Но еще больше меня потрясло, что все книги были целомудренно новыми - было видно, что никто их ни разу не открывал! Как же так? Их получали - и ставили на полку, получали - и ставили?.. Мне показалось, что они задыхаются здесь и стало их жалко - плохая участь досталась им быть ни разу не читанными… А сколько людей с наслаждением прожили бы жизни героев этих книг?
Я не стала даже экзаменовать хозяйку этого великолепия, что она думает о том или этом писателе. Примерно была знакома с ее вкусами и пристрастиями.
Удивилась я другому - муж ее занимал большую должность, и я думала, что он – Читатель… Разочарованная, ушла из этого дома, богатого книгами, которых никто не удосужится открыть.
Следом за этим случаем нам пришлось ехать на похороны в отдаленный аул к человеку, с которым мы познакомились недавно. У него умерла мать. Я его считала легковесным человеком, несерьезным, любителем выпивать и волочиться за женщинами. Но, увидев его библиотеку, сразу поменяла свое мнение о нем. Вся комната была уставлена вместительными одинаковыми шкафами, полки которых были уставлены книгами до самого потолка. И каких только здесь не было авторов! Правда, книги здесь не сверкали свежестью и глянцем, и, уж точно, не служили украшением шкафа и комнаты - они в этом доме оказались украшением ума. В чем я и убедилась впоследствии. Он оказался с масштабным мышлением, очень хорошим хозяйственником, с легким искрометным характером и разносторонним умом, развитым чтением…
Грянула перестройка… Как-то, идя с работы, я встретила бывшую соседку - мы жили по другому адресу. Она посетовала, что книги, которые ими собирались в советское время, теперь не подходят к интерьеру и приходится их выбрасывать. И посмотрела на меня с каким-то ожиданием. Видимо, ждала понимания и сочувствия. Но я предложила сдать книги в библиотеку. "Тогда, наконец, они выполнят свое предназначение, потому что их кто-то прочтет", - не удержалась я от колкости.