глава третья
– Дядя Петя, а дядя Петь! Скажи, вот когда я вырасту, ты отдашь Янку за меня замуж? – голос Алёшки Балабушко доносился со двора через приоткрытое окно в зале. Отец поправлял кабель уличной антенны и, услышав возгласы юного Ромео, спросил:
– А ты принц, Балабушко?
– Нет, – ответил Лёшка.
– Коня белого можешь купить? – продолжал шуточный допрос папа.
– Не-а…
– Так чего же свататься пришёл? – удивился он.
– А зачем мне лошадь? – не унимался мальчишка.
Отец на минутку задумался и произнёс:
– И в самом деле, зачем? Ведь ты мою Янку на год моложе и на целую голову ниже… Зачем тебе это? Подрастёшь, приходи … Но, по большому секрету тебе скажу, девчонки все, как одна, о принцах мечтают. Хорошо бы было, чтобы ещё и на белом коне, – закончил шутить отец и закрыл створку.
Алёшка тоненьким прутиком чиркал что-то на асфальте под нашим окном. Вероятно, пытался написать печатными буквами моё имя.
Отец заглянул в мою комнату и, увидев, что я уткнулась в подушку и заткнула уши, понял, что во двор сегодня я не выйду, переживая за то, что кто-то всё же мог услышать это признание и будет теперь дразниться: «Тили-тили тесто, жених и невеста!»
Он подошёл ко мне, присел на краешек кровати и сказал:
– А, что, дочурка, пойдём на Озеро ?
– Ура-аа! – закричала я, моментально забыв о своём недавнем «позоре»…
Если обогнуть Полынное поле, пройти через лесополосу, то, как раз и окажешься на берегу огромного озера. Скорее всего, оно не являлось настоящим природным водоёмом и, вероятно, это бывший какой-нибудь карьер… Но оно было необычайно чистое и очень глубокое. Названия ему никакого не придумали и говорили просто – Озеро. Но писали о нём всегда с большой буквы. В этом нашем Озере водилась довольно крупная рыба, даже несколько видов. Но купаться там детям не разрешали, потому что уже у самого берега сразу была приличная глубина… На Озере плавали резиновые надувные лодки с рыбаками. А те, у кого не имелось лодки, сидели вдоль берега. Для нас отцом поход на рыбалку был настоящим отдыхом, но если ещё и поймаем рыбу, то просто большим днём, когда можно было похвастаться:
– Мы во-оот такую рыбищу поймали!
Кроме червей на рыбалку отец брал обед. Это: кефир для него и снежок мне, булку белого хлеба и несколько толсто нарезанных кусков докторской колбасы. В сумке также оказывались, на всякий случай, прихваченные журнал «Крокодил» и газеты «Труд» и «Советская Россия»… Отец говорил, что если клевать не будет, то хоть прессу на свежем воздухе можно будет просмотреть.
Когда поплавок надолго замирал, я потеряв к нему интерес, брала журнал и рассматривала шаржи Кукрыниксов, или пыталась сначала прочесть, а потом понять анекдоты, напечатанные в том журнале… Потом наоборот, отец читал, а я во все глаза следила за удочкой. Домой мы приходили под вечер, уставшие, но страшно довольные. Поэтому, когда отец брал меня с собой, я всегда радовалась и с нетерпением ждала следующей такой рыбалки.
В тот день мы вернулись без улова, зато никто из детей нашего дома не смог пристать ко мне со своими дразнилками. Юркнув в свой подъезд, я быстренько поднялась на третий этаж. Когда наши сумки были разобраны, руки вымыты, отец предложил мне помочь ему в одном очень ответственном деле.
– Что за дело, папуль? – спросила я, сгорая от любопытства.
– Сегодня у нас с тобой очень важный день. Будем, наконец, завершать этажерку, – сказал отец и прихватил купленные заранее ручки и шарниры для её нижней тумбочки.
Детали были в смазке и завёрнуты в вощёную бумагу. Отец дал мне старую тряпку и сказал, что у меня будет довольно сложное и трудоёмкое задание. Мне нужно очистить все эти «грязные штуковины», пока он будет занят чем-нибудь другим.
Отец мастерил в нашем подвале, в маленьком закутке, который запирался на большой висячий замок. Я обожала бывать там вместе с ним и вдыхать запах свежеоструганных, слегка влажноватых досок. Мне нравилось играть с кудрявыми стружками, которые выходили из-под рубанка и закручивались как локоны у Буратино!
У отца там стоял длинный верстак и небольшой стол. Висели полочки, на которых помещались баночки со столярным клеем, бутылки с лаками и краской. В жестяной высокой банке щетинками вверх торчали различные кисти и кисточки.
Это и была вотчина отца, его столярная мастерская. Иногда отец подшучивал надо мной и говорил, что нам с Володькой надо было наоборот родиться – мне мальчишкой, ему девочкой… Мой старший брат совсем не интересовался папиными рубанками и удочками. Гонял весь день на велосипеде или надоедал матери с просьбой научить его свистеть, как она. Мама, и правда, лучше всех во дворе умела насвистывать любые мелодии, даже те, которые слышала всего один раз, да и то очень давно.
Осмотрев этажерку придирчивым взглядом, отец, кажется, остался доволен…
– Ну-ка, дочка, где там шарниры? Сейчас дверцы навешивать будем! Будет к моему дню рождения для всех подарок! Мы с мамой поставим свои книги на две верхние полочки, а вы с Володькой – на нижние, – сказал отец, заканчивая работу.
Этажерка вышла замечательная, с витыми ножками и балясинами, с перегородками и солидной тумбой внизу.
– А что же будет в тумбочке лежать, а, пап? – спросила я.
– Там? Романы из журнала «Иностранная Литература» переплетем, вот там им – самое место, – ответил отец.
– Пойду, позову Петра Корноухова… Как думаешь, дочь, вдвоём мы поднимем её? – спросил отец, выходя из мастерской.
– Думаю, да, – крикнула я ему в след…
А сама стала прикидывать – какую же полочку мне лучше занять, пока Володька не вернётся со двора, чтобы оставить ему то, что достанется. Как говорил отец, это и есть «закон джунглей», о котором я слышала, но не имела чёткого представления, как это применительно к нашей жизни будет… Ведь джунглей-то у нас нет… Откуда тогда закон взялся?
Вот! Всё стоит на своих местах: мамины любимые книги: «Гаргантюа и Пантагрюэль» и «Собор Парижской Богоматери», отцовские военные романы… Я даже поставила «Гум-Гама» Евгения Велтистова и томики сказок Александра Пушкина. Все большие книги и особенно свою любимую – «Волшебник Изумрудного Города», потом книги стихов Агнии Барто и Маршака …
На краешек тумбочки посадила плюшевого медвежонка. Теперь – совсем красиво!
Володька, почесав затылок, предложил мне за шоколадку расставить и его книги. Он их очень любил читать, но возиться сейчас с ними не хотел… Я вздохнула и сказала:
– И не нужно мне твоего шоколада…
Протирая каждую книгу мягкой салфеткой, я ставила их на самую нижнюю полку. Это была серия « с золотыми узорами», так я называла Библиотеку Приключений и фантастики: Беляев, Стругацкие… Вторым рядом на той же широкой полочке расположилась серия книг «Зарубежная фантастика»: Станислав Лем, Илья Варшавский, Роберт Шекли, Айзек Азимов.
Это были совсем маленькие книги, в мягких обложках.
«Вот и порядок!» – подумала я и, не успев толком уютно устроиться на кроватке, тут же заснула…
Ведь закончился длинный, но всего один день семилетнего ребёнка, вместивший в себя столько событий, которых, казалось, хватило бы и на целую неделю!
А завтра новый день! Хорошо бы, чтобы он и начался хорошо! Потому что с окончанием лета наступит первый в моей жизни школьный год… А там совсем другие правила и законы, о которых я ещё даже не насмелилась спросить у старшего брата, который закончил начальную школу, но совсем не волновался по поводу предстоящих перемен.
Мне снился какой-то яркий-яркий сон, в котором наш дом был похож на волшебный пряничный домик, а его жильцы на героев из ещё не придуманных сказок. Коты разговаривали человеческим голосом, а рыбы поучали рыбаков. Книги сами переворачивали свои странички, а папы летали на работу на больших дирижаблях…
«Какое замечательное место!» – подумала я во сне. Надо обязательно всё хорошенько запомнить и рассказать папе. Ведь он сейчас для меня самый близкий на всём Белом Свете человек, конечно же, после мамы! Только занятия у него гораздо интереснее маминых!..
11.08.2010
(продолжение следует…)
http://proza.ru/2010/11/16/1021