Притча
Когда я была маленькой, моя бабушка Люба рассказывала одну сказку-не сказку — притчу. Я, конечно, не помню её дословно, но смысл остался в памяти на всю жизнь...
В стародавние времена жила крестьянская семья. Была она не мала-не велика: по тем временам — в самый раз. Мать с отцом, семеро дочерей и младшенький сыночек Никитка — вот и вся семья. Глава семьи, Дмитрий Пантелеймонович — настоящий русский богатырь: мужчина основательный, работящий, слегка прижимистый — по крестьянски бережливый.
Работал Дмитрий так, что онучи перепревали на ногах: переобуться мужику некогда было. Рано утром уходил из дома, вечером затемно возвращался. Ужинал и тут же, возле стола засыпал. Так и жили: Пантелемоныч — по хозяйству, жена его, Марья, дома с детьми ладит.
Дети подрастали, взрослели, да только отцу помощи от них никакой — девки одни. Сын Никитка — совсем малец: ещё на прутике скачет, деревянной шашкой головы у репейника рубит. Подросли девки, замуж повыходили, своими домами зажили. Старики остались одни с сыном, а он всё себя младшеньким чувствует.
Уж и женился Никита, и внучонка Петрушку старикам подарил, а всё за подол матрин держится. Вот и приходится Пантелемонычу тянуть и тянуть сверх сил и терпения. Уж и седой весь, а всё ещё силён: телегу, если надо, одной рукой подымает, и всё так же работает, работает — всё для дома, всё для семьи.
А тут возьми и помри Марья, жена законная перед людьми и Богом. Горевал Пантелемоныч сильно: сдал очень, похудел. Он и раньше особой разговорчивостью не отличался, а тут совсем почти говорить перестал: бирюк — бирюком. А осенью свалился. Лежит в сенцах молчком— ничего не просит.
Один внучок, Петрушка, деда не забывает: и водицы старику принесёт, и хлебушка краюшку со стала втихомолку стащит — всё для деда. Старик только с ним и общается: что-то строгает для внучка, сказки ему сказывает, разговоры разговаривает. Но к зиме старику стало совсем худо: сил не стало, да ещё и кашель глухой, изнуряющий, тяжёлый.
Вот жена Никитка Катерина и говорит мужу:
-Устала я от такой жизни! Ни днём, ни ночью отдыха нет. Днём хозяйство, дом, Петрушка, а ночью твой отец спать не даёт: всю ночь дохает! Надоело всё... Или старика девай куда хочешь, или я со двора долой.
-Куда же я его дену? - удивился Никита Дмитриевич.
-А куда хочешь! - взвилась Катерина. - Хоть в Волчий овраг — вниз головой! Только больше я с ним мириться не стану. Так и знай! Уж всю плешь проел: молчит окаянный, лишь глазом зыркает, как Бес. Даже страх берёт...
Думал думку Никита Дмитриевич всю ночь, ворочался с боку на бок, слушая отцовский кашель под завывание вьюги, а утром решился. Едва за окном забрезжило, встал, оделся потеплее, посадил отца на санки дровяные и повёз прочь из дома.
Петруха за ним увязался. Как не гнал его отец, мальчонка отбежит в сторонку, спрячется за ствол дерева, переждёт чуток и опять вслед кинется. Так за отцом и дедом до горушки и добежал, как заяц петляя по снегу.
С трудом Никита затащил санки на верхушку горы и, даже не отдышавшись, спихнул санки в Волчий овраг. А потом, где бегом, где кубарем, скатился к подножью горушки. Петруха — за ним следом. Поднялись, отряхнулись и молча домой побрели.
Возле самого дома малец м говорит:
-Это хорошо, что мы деда с горушки спихнули: мамка теперь лаяться перестанет. Деда старый, больной, работать не может — толку от него никакого. Ещё и корми его — добро переводи...
Деда — не жаль. Жаль только санки... Когда ты старым станешь, на чём я тебя повезу в Волчий овраг?
Никита Дмитриевич даже язык прикусил от этих слов, но ответить на вопрос сынишки так и не смог...
Вот такую притчу рассказала мне бабушка Люба. Спросите: к чему это я? Видно, есть к чему. Есть...
© Copyright:
Тамара Злобина, 2010
Свидетельство о публикации №210081500475