Тропинин. Портрет А. С. Пушкина

 
ПОРТРЕТ А. С. ПУШКИНА

В 1827 году близкий друг Пушкина –– Соболевский, заказал Тропинину портрет поэта.
Александр Сергеевич, шесть лет отбывавший ссылку «за вольнодумство, непозволительное поведение в обществе» и дружбу с политически неблагонадёжными людьми, был возвращён в Москву 8 сентября 1826 года, в сопровождении фельдъегеря, «свободно, под надзором, не в виде арестанта».
Его возвращение  было обставлено настолько таинственно, что Пушкин кинул в печь свои бумаги, когда  в Михайловское прискакал военный человек с приказом срочно собираться в дорогу.  Дружба поэта с декабристами  ни для кого не являлась секретом: он не участвовал в тайном заговоре, но у каждого  заговорщика были его стихи.  Александр Сергеевич был уверен, что его ожидает  Сибирь.

В Москве Пушкина сразу повезли к царю.  «Я впервые увидел Пушкина после моей коронации, когда его привезли из заключения ко мне в Москву совсем больного, –– рассказывал Николай I. ––  Что сделали бы вы, если бы 14 декабря были в Петербурге? –– спросил я его, между прочим. –– «Стал бы в ряды мятежников», –– отвечал он. На вопрос мой, переменился ли его образ мыслей и дает ли он мне слово думать и действовать иначе, если я пущу его на волю, он очень долго колебался прямым ответом и только после длинного молчания протянул мне руку с обещанием  сделаться другим».

Приезд Пушкина взволновал московскую общественность. Его имя  повторялось в каком-то общем гуле.  Увидев его в театре или на улице, тотчас  возле него собиралась толпа. Время было тяжелое: после казни пятерых декабристов людьми овладели глубокая безнадежность и общий упадок духа, одна лишь «звонкая и широкая песнь Пушкина звучала вольно; эта песнь продолжала эпоху прошлую, наполняла художественными звуками настоящее и посылала свой голос в будущее».

Александр Сергеевич  привез  с собой драму  «Борис Годунов»,  поразившую тех, кому он читал ее, сильным национальным характером и глубиной постижения истории.
Университетская молодежь обратилась к нему за поддержкой в желании иметь свой научно-литературный журнал, поэт откликнулся, и с января 1827 года в первопрестольной стал выходить «Московский вестник».

Жил Пушкин  в доме своего друга  С. А. Соболевского, на Собачьей площадке, куда на встречу с поэтом стекалась вся литературная Москва. «Вот где болталось, смеялось, вралось и говорилось умно!» –– вспоминал  Соболевский. Используя случай, он решил заказать Тропинину портрет  Александра Сергеевича.
–– Хотелось бы сохранить изображение поэта таким, как он есть. Пусть будет в домашнем халате, запросто… ––  попросил он.
Тропинин очень любил Пушкина. В своих произведениях Александр Сергеевич  воспевал русское, близкое, простое. А сколько чудных картин русской природы описано Пушкиным!
 
Художник пришел к нему, предварительно уговорившись письменно, и застал поэта возившимся с датскими щенками. Быстрый поворот головы, блестящие, умные глаза –– всё выразительность и подвижность. В этюде, который Тропинин написал по первому впечатлению, Александр Сергеевич предстал именно таким, каким был в действительности: художник уловил его подлинные черты.
Затем Тропинин сделал карандашный эскиз будущей картины. После нескольких сеансов  портрет был выполнен маслом.

«Сходство  с подлинником  удивительное! –– восхищались современники. ––  Тропинин продумал  детали до мельчайших подробностей: нет ничего нарочитого, ничего привнесенного художником. Даже перстни, украшающие пальцы Александра Сергеевича, выделены настолько, насколько придает им значение сам  Пушкин.  Не совсем совершенно схвачены только быстрота взгляда и живость выражения лица. Впрочем, физиономия Пушкина настолько изменчива,  что трудно предположить, чтобы   один   его портрет  мог дать о нем настоящее понятие». 
И все же именно этот портрет стал своего рода отправной точкой в трактовке образа Пушкина в произведениях последующих поколений художников вплоть до нашего времени.

Но странная судьба постигла портрет. Неизвестно кем он был подменен и пропал аж до 1856 года, когда его, по случаю, купил у кого-то князь М. А. Оболенский, известный московский собиратель и поклонник искусства Тропинина. Он принес художнику изрядно попорченное полотно и попросил восстановить его.
Очень горько было Василию Андреевичу видеть свой вдохновенный труд  в таком жалком виде...  Но коснуться полотна, подновить его, он не посмел –– слишком  велико было  его благоговение перед Пушкиным. Он только бережно  вымыл  портрет и покрыл лаком, говоря, что не может коснуться кистью того, что было написано в присутствии самого Александра Сергеевича.