Четвертый день пребывания, основная программа выполнена.
Осталось два частных поручения: сфотографировать Мак-Лауда и купить желтый рюкзачок.
Первое поручение - от моей знакомой, которая в прошлую поездку видела на рынке человека... один в один - Мак-Лауд!
Приступаю. Сначала нахожу какую-то русскоговорящую женщину. Она ведёт меня по лабиринту древних каменных стен в небольшой торговый зал.
В зале сидит мужчина: темные волосы собраны в хвостик, большие черные глаза смотрят вопросительно. Проводница оставляет нас наедине.
В таких непростых условиях я перехожу к сути: прошу этого человека одеть две-три модели кожаных курток и позволить себя сфоткать... якобы ради красоты этих самых курток.
Однако, пока я говорю, моя совесть выходит из землянки и берется за меня...
Уже не помню как, но я спускаю эту тему на тормозах и оправляюсь дальше, оставив местного Мак-Лауда размышлять о загадочных русских…
Второе поручение - от дочки: желтый рюкзак.
За ним я иду дальше, на ближайший рынок, который называется «Крытый».
Он прилегает к древней территории Университета. Слева и справа от меня проплывают благородные здания; я энергично фотографирую.
Меня останавливает невысокий плотный мужчина, показывает ксиву.
Просит предъявить мой паспорт.
Очень похож на Михаила Круга.
Этнически - скорее курд, чем турок. Пытается по-хорошему узнать, на каком языке я "спикаю" и откуда прибыл.
«Пасапорт – отель» - отделываюсь я от него.
Правда, в нагрудном кармане лежит мой советский паспорт, но я не обязан его носить с собой, а тем более, предъявлять.
Штатского этот ответ не устраивает, и он берет меня под локоть.
«Пасапорт – отель» - настаиваю я.
В 4 утра – самолет, и сидеть ночь в участке – только не это.
Я уверенно тащу его за собой: у меня на ногах – зимние ботинки, я поплотней и повыше своего противника.
Он догоняет меня и перегораживает мне дорогу.
Захватывает мою правую руку... я тут же ее напрягаю, проходит несколько секунд, смотрим друг другу в глаза (взгляд у меня - неприятный)… время для броска упущено.
Пытается захватить за волосы – но я стригусь коротко, и легким движением сбрасываю его руку.
Он вне себя!
Видно, в полицейской академии было много теории, а вот практики…
Я продолжаю бодрым шагом двигаться к рынку – до него осталось 100 метров.
С помощью радиосвязи вызван второй полицейский.
Довольно щуплый и тоже невысокий, в синей форме; они оба берут меня с двух сторон под руки и ведут куда-то в сторону.
Приходим к синему «Икарусу»... а вокруг автобуса - всё синее от мундиров...
Перед мордой «Икаруса» - складной столик для выкладывания вещей при обыске.
Да-а... здесь мы, пожалуй, советскую власть устанавливать не будем!
Тот первый, в штатском, трясущимися от возмущения руками отбирает у меня фотоаппарат, вытаскивает из него пленку.
Он никак не может прийти в себя... я нанес его чести полицейского невосполнимый урон!
Дав мне легкий подзатыльник (мне это не нравится, но я не протестую), меня направляют в противоположную от рынка сторону.
Описав небольшую дугу до трамвайной линии, я вхожу в рынок с другой стороны.
Нет такой силы, которая помешает мне купить рюкзачок для моего ребенка!
Рюкзачок находится не вдруг, торгуется за 15 долларов и переходит в мою собственность.
Вечером в гостинице я нахожу нашего гида.
Его услугами мы никогда не пользуемся, живя параллельно.
Гид не проявляет интереса к моей истории, дескать, в том отделении заступила уже новая смена... короче,фотопленку мне не вернут.
Вернувшись в Москву, узнаю про недавний случай с нашим туристом на Филиппинах.
Он проявил больше энергии при задержании, за что и получил пять лет.
Прошло сколько-то времени. И только много позднее я понял причину моего задержания: в те дни активисты Курдской рабочей партии планировали взрывы на рынках Стамбула. Фотографы всех мастей тщательно блокировались.
А в поле зрения моей камеры случайно попал тот самый синий автобус...