Глава пятая. Трест заговорщиков.
Все это время, пока Борис с Саньком обсуждали варианты Бориных встреч с самим собой, Степан неотрывно смотрел на сумку Бориса и о чем-то думал. И наконец, он, наморщив лоб, ввинтил свой указательный палец в небо.
- А не кажется ли вам, господа-товарищи, что я могу сказать одну умную вещь. Только вы не обижайтесь.
- Стёп, а ты мне и раньше Фрунзика напоминал, - засмеялся Санек, - ну, говори умную вещь.
- Так вот, не кажется ли вам, что из этой чехарды можно навар сделать? Бизнес!
Борис без эмоций посмотрел на Степана, не пытаясь даже сосредоточиться. Он прихлебнул пива из банки и отвернулся. А Санек, обняв Степана за плечо, обреченно вздохнул.
- Армянина понесло. Щас офис здесь на лавочке открывать будем. «Доставка в любую точку…чего?...Боря?...времени?»
Степан сбросил руку приятеля с плеча. Тронул ногу Бориса своей ногой. Тот относительно трезво уставился на Степана.
- Боря, ты соображаешь? С тобой можно о деле говорить?
- Говори, - разрешил Борис.
- Боря, сколько ты можешь такой, - он указал пальцем на сумку, - колбасы, сюда, из своего времени доставить?
- Что значит, сколько? Ты яснее можешь спросить?
- Ну…, вот эту сумку…, полную целыми палками колбасы…, можешь?
- Ну, у тебя аппетиты!
- Ты говорил, что серьёзно можешь разговаривать?
Санек уперся руками в сиденье скамейки и, склонив на плечо голову, с любопытством наблюдал за разговором. Как будто он уже понимал, к чему клонит Степан. А Борис неверным взглядом следил за Степаном, пытаясь понять его.
- Так что, Борис, можешь?
- Мужики, вы что, забыли, в очереди не больше килограмма в одни руки. Забыли? Где я полную сумку колбасы куплю?
- А-а-а, - Степан взялся за голову обоими руками, - мне, что-ли вместо тебя туда возвращаться? Ты пойми, я здесь, на этой стороне все устрою. А там ты должен крутиться.
- Что делать? Крутиться? – Борис пьяно засмеялся, - где крутиться, Степа, ты о чем? Поясни нормальным языком.
Суждено было этим троим старикам, попавшим волей случая во временную спираль, стать заговорщиками. И они ими стали. Возглавил эту команду «сталкеров» Степан. Он яснее всех понял, куда они попали, кто с ними «шутит» и что можно успеть ухватить для себя в этой чехарде времени.
- Так! Слушать меня, - Степан встал, возвысившись над друзьями, - поняли? Или вы со мной соглашаетесь и слушаете меня, или я ухожу. И пошли вы на хер. У меня работы, вот так!
Для убедительности он показал ребром ладони выше головы, как у него много работы.
- Боря, - Санек улыбнулся Борису, - Степан не дурак, он если что задумал, то его послушать стоит. Давай Степа. Мы твои верные…друзья. Ты как…Боря?
- С вами не соскучишься. Бизнесме-ены, - с иронией протянул, - ну давайте, рассказывайте. Я, в принципе, готов.
Трест заработал. Заговорщики, в который уже раз, склонив в кучу головы, совещались. Вел совещание Председатель совета директоров Треста – Степан Геворкович. Со стороны могло показаться, что они спорят. Это Степану казалось, что его речь без жестикуляции не убедительна. Его рукам места не хватало на тех скамейках. А этим непонятливым сообщникам приходилось рассказывать по два раза. И не просто рассказывать, а убеждать.
Суть всей затеи была в том, что у Степанова родственника, где-то на даче, в подвале лежал чемодан с купюрами тех самых лет. Экономный родственник в стремлении побольше собрать, и побережнее сохранить, пропустил момент, когда они в смутные девяностые, в одночасье стали бумагой. Этой бумаги оказался полный чемодан. Закар, так звали родственника, поседел, заболел, и болел долго, потом выздоровел. Надо было жить дальше. Но выздоровел не совсем, как считали его родственники. Иначе, зачем он периодически спускался в подвал, доставал свой чемодан и пересчитывал «деньги». Всё это было еще терпимо, но. Он убеждал родственников, что это - деньги! И они еще «вернутся». Он хлопал тыльной стороной одной своей руки по ладони другой, разводил в стороны полные, короткие руки и говорил: «ну не мог же я бесполезно всю жизнь крутиться?!» Сейчас он уже сдал, постарел, но идея применить эти деньги его не покидала. Недавно он был в гостях у Степана. И Степан пошутил обидно. Давай, говорит, я твоими деньгами свой сапожный павильон оклею, как обоями. Людям будет интересно, а мне, мол, реклама. Закар сначала обиделся, а потом спросил: «Вот ты, Степа, газеты читаешь, не знаешь, на Кубе не действуют еще эти наши деньги? А то я слышал, что там наши старые «Жигули» еще первой модели популярностью пользуются». Наивный. Степану пришлось объяснять родственнику азы финансовой политики. И вот, этот чемодан вспомнил сейчас Степан. А может Закар прав? И бумажки должны сработать?
Роль Бориса становилась до неприличия понятной. Он должен был получать здесь «деньги» и забирать их в то время, когда они были деньгами. Там закупать товар и переправлять его сюда. И колбаса была только мостиком, пробой сил, в представлении Степана. Наладить надо будет доставку «оттуда» другого товара, менее объемного и более дорогого. Но об этом он не стал говорить сейчас друзьям. Он не считал их готовыми к настоящему бизнесу.
В первую очередь надо было убедиться в способностях и возможностях Бориса. Он усадил бородатого пришельца напротив себя и, забрав у него банку с пивом, предложил обсудить детали. Потом, мол, продолжишь. Борис Иванович нехотя с иронией согласился.
- Начнем с того, дарагой, что ты должен будешь купить полную сумку колбасы.
- Какой?
- Любой. Разной. Какую тебе продадут. У вас сейчас торгуют колбасой, - Степан чмокнул кончики пальцев, - для «вип-класса». Из настоящего мяса. Везде, в любом магазине. Я тебе даже скажу к кому обратиться. Я помню деловых людей.
- А что такое вип-класса?
- Да не обращай внимания. Постепенно ты все поймешь. Главное купи и тащи сюда. Ясно?
- Ну, ясно. А зачем это мне надо?
- Как зачем? Ты богатым хочешь быть?
- Каким богатым? Как вы? Чтобы у меня машина была? Или чтобы свой магазин был? Я вот смотрю, у всех ваших магазинов хозяева есть. Так ведь?
- Конечно. У нас частное предпринимательство.
- Ну и что я на ваши деньги смогу себе купить? Жить то я там буду. Мне здесь делать нечего. У меня там жена, дочка. Работа. Что я там, магазин себе куплю? Или «Мерседес»? Да я себе место на нарах куплю. Вы чё, деды, забыли? Кто мне там разрешит быть богатым? А?
- Да кому ты там нужен? Что ты нам лапшу на уши вешаешь? Кому ты мозги паришь? Вроде мы в те годы не жили. Вот прямо так тебе ничего и не хочется? – Степан старался заглянуть Борису в глаза.
Борис Иванович вдруг задумался, по-доброму прищурившись. И потянулся к банке с пивом. Степан отодвинул банку на недосягаемое для Борисовой руки расстояние. Тот с осуждением глянул на армянина, погрозил ему пальцем, и снова посветлел лицом.
- Деды. Вы не поверите, но как только я к вам попадаю, у меня одно настроение. Вроде как интересно, что вокруг происходит. Но в основном ведь, меня интересует, где пивка хорошего накатить. А как пивка выпью, так мне сразу же назад хочется – другое настроение. Поскорее вернуться хочется, к себе, в свое время. Там мне спокойнее. Привычней. У вас здесь все чисто, блестит, сверкает, всего много. Но все какое-то чужое, не моё. Как в магазине пластмассовых игрушек. Все яркое, красивое, а внутри пустое и ломается, как только в руки возьмешь. Да и не уютно, как-то. А ваших полицейских, я как вспомню, так не по себе становится. У них глаза чужие, не наши. Ха-ха. Не советские. Бесцветные какие-то, и смотрят сквозь тебя.
- Философ ты, Борис Иванович, - вставил Санек.
- Да, уж. А тебе нравится при капитализме жить, Александр Иванович?
Александр Иванович, все так же, склонив голову, пожал плечами.
- Боря, я не о том, где тебе лучше. Я о том, что ты хочешь, - настаивал Степан.
- А. Ну…, взять отпуск…, на море с женой и дочкой съездить, покупаться, позагорать. Шашлычка, коньячка чтобы вдоволь…
- Вот. Наконец человеческим языком заговорил. А на этот коньячок что?...денежки нужны, понимаешь? И одной твоей зарплаты на это дело не хватит, - он многозначительно поднял указательный палец, - вот тут наш бизнес тебе и поможет.
Степан хитро кивнул на предполагаемый карман с кошельком у Бориса. Даже протянул руку и как бы похлопал его по карману.
- Денежки, то, скоро кончаться, и будешь опять теплую ослиную мочу пить? Так? Я помню, мы тогда пиво так называли. Или думаешь, Небесная Канцелярия взяла тебя на полное соцобеспечение?
- Ты считаешь, что мы сможем денег заработать столько, что я смогу тоже несколько сотен «нашими» отложить? – уже заинтересованно спросил Борис.
- Если я со всеми сторонами договорюсь так, как планирую, то я тебе несколько сотен «вашими» авансом дам. Понял?
Степан столкнул тяжелый камень непонимания. Дальше он покатился сам. И «директора Треста» перешли к прениям, обсуждая детали. На этот раз говорили более спокойно, чувствовалось, что стороны, наконец, признали серьёзность вопроса и не отвлекались на несущественные детали. Несколько ироничную позицию занимал, пожалуй, Александр Иванович.
Прошло примерно полчаса, «директора» встали и, тихо переговариваясь, направились к сапожной будке Степана. Там хозяин открыл дверь, приятели заговорщицки переглянулись и впустили в будку Бориса. Сами постояли у закрытой двери и вошли через пару минут. Сами понимаете – и на этот раз в будке уже никого не было. Только на этот раз Борис Иванович отправился в свое время с заданием.
Продолжение http://proza.ru/2010/08/20/918