Ну, наконец –то закончилась эта тропа. Интересно, кому пришло в голову назвать малюсенький выступ вдоль скалы тропой? Вот когда я пожалел, что не муха. Той все равно она и по потолку может ползать. А нам пришлось за скалу чуть не зубами держаться. Тело все трусится от напряжения, будто после первого марш -броска, когда мы только вышли из города, и повстречались со стаей одичавших собак.
Мы с Леоланом буквально свалились в изнеможении, не хотелось ни говорить ни двигаться. Постепенно дрожь в руках и ногах прошла, дыхание стало ровным, и сразу потянуло в сон. Я заставил себя сначала сесть, потом с трудом встал. Принц тоже медленно поднимался. Все –таки здорово, что я иду не один. Хотя, может лучше было бы, если б со мной кто из солдат Хельма пошел? А с другой стороны Леолан хоть и принц, а держится молодцом, да и не неженка вовсе, и из лука стреляет неплохо. Тогда у обрыва, я едва поспевал за ним, нужно же было не посрамить честь равнинных лучников.
- Что. Так на меня смотришь? Влюбился или просто любуешься? – язвительно спросил Лан.
Тут я поймал себя на том, что пристально рассматриваю принца, мне стало неловко, и я сказал.
- Задумался, а смотрел на то, что рядом шевелится.
Леолан хмыкнул.
- Вот уж никогда не думая, что я «что».
- Извините, хозяин, просто я думал, насколько да-дерга нас опередили.
- Я не хозяин тебе, не называй меня так больше.
- Хорошо. Ну, что идем дальше? Князь говорил, будто где-то здесь должен быть постоялый двор, который держат не эльфы, а люди, и у них, если повезет, возьмем лошадей.
- Если, хорошее слово. Пошли.
И мы пошагали по тропе дальше. Постепенно узенькая тропка между скал, расширилась до нормальной дороге, по которой могла свободно пройти повозка. Правда, снег на дороге был укатан очень слабо, видимо, не очень часто ею пользовались. Лошадиных следов без саней видно не было, значит да-дерга шли другой дорогой.
Когда мы устали настолько, что были согласны ночевать в сугробе, лишь бы отдохнуть, впереди показался потемневший от времени высокий забор постоялого двора. Над закопченной крышей вился дымок, значит, там были люди, и можно рассчитывать на ужин и ночлег. Внутри постоялый двор производил весьма унылое зрелище. По всему двору высились огромные сугробы, под которыми, вероятно скрывался разный хлам, узенькая тропинка вела от ворот к дверям дома, и от дома к сараю, везде на снегу были коричневые и желтые пятна, будто постояльцы по нужде ходили там, где им захочется, а не в определенном месте. Хозяин сам вышел нам на встречу.
-Какие гости дорогие к нам пожаловали. Проходите, молодые люди, не стесняйтесь. Снегопад все постояльцев наших разогнал, мы с женой тут одни сейчас кукуем. Хоть бы кто мимо прошел, остановился, все нам старикам радость.
Болтая без умолку он провел нас в дом, такой же неопрятный как и двор, усадил нас за самый лучший, по его мнению стол.
- Присаживайтесь, присаживайтесь молодые люди, не стесняйтесь, сейчас жена принесет вам мясо и похлебку.
Не смотря на его радушие, и приветливость, хозяин производил неприятное, отталкивающее впечатление. Дело даже не в его горбе и слишком длинных почти торчащий наружу нижних зубах, что- то было в его манере говорить, с каким то прихрюкиванием, причмокиванием неприятное. Да и сам он напоминал дикого лесного кабана.
По всему столу, за который нас усадили, были рассыпаны засохшие хлебные крошки, были видны круги, от пролитых напитков, из некогда стоявших здесь кружек. Остальные столы выглядели не лучше. Но мы здесь жить не собирались, просто переночевать и все.
Подошла хозяйка, в отличие от своего мужа, она была немногословна. Молча смахнула прямо на пол крошки со стола, также молча поставила перед нами тарелки с горячей похлебкой, затем принесла хлеб, мясо и две кружки с вином.
Я с опаской понюхал похлебку, запах шел от неё вполне съедобный. Я осторожно попробовал содержимое тарелки. Еда, к моему удивлению, оказалась вполне съедобной, даже вкусной. Может это аппетит так разыгрался, или что-то еще, но мы с Леоланом вмиг опустошили свои тарелки и принялись за мясо и вино. Насытившись, Леолан подозвал хозяина, и держа серебряную монетку в руках, спросил:
- Нет ли у вас комнаты, переночевать?
- Комната есть молодые люди, конечно есть. Вам одну или две?
- Две. А нельзя ли у вас купить лошадей? - и достал еще одну монетку.
- И лошадей можно купить, только молодые люди, лошади нынче дороги, тут серебра мало будет. Надо бы золотую монетку положить.
- Тогда еще дашь два седла.
- Положите монетку, будут и ночлег, и лошади, и седла.
- И еще припасов в дорогу дашь нам и лошадям.
- За припасы отдельно заплатить нужно будет.
- За золотой я весь твой двор вместе с припасами куплю, а не две лошади.
- Так это в городе где, может быть, а здесь где вы еще лошадей найдете?
- Хорошо, доплатим, показывай наши комнаты.
Нас привели в комнаты, они были совсем малюсенькими, с низкими потолками, в каждой комнате стояло по одной кровати, и кривой табуретке, больше там ничего бы не поместилось.
Я осмотрелся в свой комнате. Мне совершенно не понравилось, что на двери не было изнутри никакого засова. А малюсенькое оконце было наглухо закрыто тяжелой ставней. Я прошел к Леолану, у него было то же самое.
- Не нравится мне этот хозяин.
- Мне тоже, но других поблизости нет.
Мы решили все-таки спать в одной комнате, по очереди. В пустой комнате на кровати мы свернули матрас и накрыли его одеялом так, чтобы со стороны показалось будто под одеялом лежит человек. Сами устроились в дальней из выделенных нам комнат.
Не успел я задремать, как в коридоре послышались крадущиеся шаги, потом я услышал как открывается дверь в первую комнату, потом стало слышно, как уже не таясь из комнаты кто-то вышел. Дверь в нашу комнату дернули, раз, потом еще раз, не зря мы с Леоланом повозились с самодельным засовом, не особо прочно, но врасплох не застанешь.
- Ай, молодые люди, не хорошо от хозяев запираться. Вас не учили, что в чужом доме не командуют?
- Учили, а еще нас учили, что хозяева не нападают на спящих гостей.
- На спящих нет, но вы уже не спите.
С этими словами за дверью послышался звук как от рвущейся материи, потом вместо человеческого голоса раздалось кабанье фырканье и цокот копыт по полу. Не зря мне хозяин кабана напомнил.
Потом в дверь сильно ударили, вероятно, кабан хотел её выбить. Вслед раздался еще удар, с потолка посыпалась на нас какая - то труха, дверь наполовину рассыпалась, еще один удар, и вепрь будет в комнате. Мы с Леоланом отступили в дальний угол от двери и приготовили свои луки, хотя, какая от них сейчас польза. Кабанья шкура очень толстая, стрелой её не возьмешь.
- Стреляй по глазам. - проговорил Леолан- главное, отвлеки его от меня.
Сам он достал кинжал и встал возле дверного косяка.
- Дай ему немного зайти.
Я поднял лук наизготовку, и постарался успокоить дыхание. Раздался последний удар, дверь слетела с петель, и вслед за дверью, в комнату ворвался огромный черный вепрь. Мне нужно было не дать ему полностью войти в комнату, и отвлечь его внимание от Леолана, чем я и занялся, методично стреляя по глазам оборотня, я вынудил его остановиться, тем временем Лан резко упал на пол, быстро перекатился под ноги оборотню, и всадил нож тому под ребра. Зверь дико завизжал, забился, потом свалился на пол и сдох. После смерти он превратился обратно в человека.
- Стах, помоги мне. – позвал Леолан.
Ударом ноги вепря его отбросило в коридор, и теперь он пытался встать. Когда я подошел к нему, Лану удалось сесть, его правая рука была неестественно вывернута.
- Зверюга ногой двинул по руке, похоже сломал.
- Подожди, я сейчас перевяжу.
-Некогда, найди хозяйку, потом перевяжешь.
-А ты?
- Я и левой рукой могу драться.
Не успел он это сказать, как на нас кинулась разъяренная самка вепря. Я хотел повторить трюк с ножом, но за несколько шагов от нас самка резко остановилась, потом она развернулась и выбежала прочь. Я отправился за ней, но веприха была быстрее. Во время бегства она успела обернуться человеком, выбежала из дома, захлопнула дверь перед самым моим носом, и, судя по звукам, подперла её чем-то тяжелым. Я попытался найти другой выход, но безуспешно. Все окошки были настолько маленькими, что в них не пролез бы даже ребенок. Двери тоже оказались закрытыми. Потом появился небольшой дымок, который быстро сгустился и повалил от двери клубами, затем дверь вспыхнула как порох, огонь почувствовавший свободу радостно побежал по стенам и балкам. Я побежал наверх.
- Лан, эта карга подожгла дом.
- Я не слепой, вижу. Должен же быть какой-то выход!
Не смотря на страшный жар мы спустились вниз, здесь уже все пылало. Я попытался выбить дверь тяжелой лавкой, но безуспешно. Похоже, еще чуть – чуть и мы зажаримся. Тут мое внимание привлек Леолан.
- Смотри, похоже, здесь раньше была еще один выход.
Указал он мне. Действительно, часть стены выгорела почти правильным прямоугольником. Я попытался выбить стену в том месте, после нескольких ударов, доски вывалились, и нам удалось выбраться наружу. Хозяйки нигде не было видно. Огонь перекинулся на стоящие рядом сараи, из одного из них послышалось жалобное лошадиное ржание. Мы бросились туда, и увидели нашу хозяйку, она стояла рядом с домом, потрясая кулаками и что то угрожающе выкрикивая, она тоже увидела нас. И направилась в нашу сторону, на ходу перекидываясь в животное, тут дом рассыпался и одно из бревен, придавило её. Она дико завизжала, попыталась сбросить бревно с себя, но дом продолжая рассыпаться, накрыл её полностью, вскоре её крики затихли.
Мы снова направились к одному из сараев, на ржание лошадей. Когда мы распахнули двери, то увидели четырех лошадей, нервно рвавшихся от огня. Мы вывели лошадей из сарая, и отошли с ними от пожарища на безопасное расстояние. Только сейчас я сообразил, что все наши припасы и оружие остались в сгоревшем постоялом дворе. Я чуть не бросился снова в огонь.
- Тебе чего? Жить надоело?
- Наше оружие там!
- Я его захватил, смотри.
В здоровой руке Леолан держал один мешок, и оба наших лука, за его поясом торчали оба наших ножа.
- Пока ты бегал по дому, я собрал все, что смог. На второй мешок сил не хватило. Может ты хоть теперь, займешься моей рукой? Болит ведь.
- Извини, я сейчас.
Рука Леолана оказалась не сломанной, он её просто вывихнул. Я вправил ему руку, а потом перевязал её полосками оторванными от моего плаща. За всеми этими манипуляциями, совершенно незаметно наступил рассвет. Постоялый двор выгорел полностью. Сугробы снега от жара потаяли, обнажив под собой разномастные телеги , повозки сани. В некоторых из низ виднелись мешки с поклажей. Осмотрев их мы обзавелись заготовками для стрел, наконечниками, нашли себе по колчану, и в одной из телег нашли мешок с зерном, погрузили это богатство на лошадей и отправились дальше на юг.
Несколько дней мы ехали по абсолютно пустынной дороге. Как то утром, наших ноздрей коснулся запах дыма, где дым, там и люди. Мы осторожно направились в ту сторону. Зрелище открывшееся перед нами не принесло нам радости. Это была разоренная деревня лесовиков. Здесь уже побывали да-дерга. Лесовики-то что им сделали? Или они уничтожают всех, кого только встретят? Дикари совсем недавно ушли отсюда, значит, мы их почти нагнали. Теперь нужно быть вдвойне аккуратней.
Мы проделали большой крюк, надеясь объехать своих врагов как можно дальше, что бы они раньше времени не обнаружили нас. Думаю, нам это удалось.
Для начала мы решили направиться ко мне домой. Отец служил в столичном гарнизоне, и мог помочь нам попасть к королю Вельду. В селение мы попали уже на исходе дня. Нам повезло, никто не заинтересовался двумя всадниками на четырех конях. Войдя во двор, перед дверью родного дома я оробел. Меня не было больше года, как мама воспримет мое появление? Жива ли она вообще. Я осторожно подошел к окошку и заглянул в комнату. Мама сидела у камина, на её коленях лежало вязание. Она сильно изменилась за это время, её некогда темно- русые волосы, стали почти совсем белыми. Я больше не мог стоять и направился к двери. Войдя с улицы в темный коридор, мы некоторое время ничего не видели. И просто стояли привыкая к полумраку помещения.
- Эльрик, это ты? Что-то ты рано сегодня.
С этими словами мама вышла к нам. И остановилась в недоумении, она меня не узнала.
- Мама, это я. Я вернулся.
Она побледнела, и наверное упала бы, если бы я не успел подхватить её на руки. Я отнес её в комнату и усадил на кресло, Леолан нашел воду в нашем доме и принес кружку воды. Я похлопал маму по щекам, она открыла глаза.
- Стах, сынок, мы давно похоронили тебя, а ты вернулся. Живой.
Она сняла с меня шапку, волосы, такие же белые как у неё рассыпались по моим плечам. Она всхлипнула прижала меня к себе, я обнял её и тоже прижался, как в детстве:
- Что же с тобой было, что ты поседел? Где ты был так долго?
-Далеко, мама, очень далеко. Но я вернулся. Мама, познакомься это Леолан, если бы не он, меня бы тут никогда бы не было. Он несколько раз спасал меня.
Леолан, давно стоявший с непокрытой головой подошел к маме, стал перед ней на одно колено, и поцеловал её руку.
- Сударыня, вы воспитали прекрасного сына. Я рад, что знаком с ним.
Когда он поднял на неё свои бирюзовые глаза, мама удивленно застыла. Потом она взяла себя в руки и сказала:
- Раз мой сын привел вас в наш дом, и сказал, что вы его друг, то располагайтесь, и будьте как дома.
Потом она всплеснула руками:
- Что это я сижу, вы же наверное голодные оба, сейчас я соберу на стол. Стах, сынок, покажи гостю где можно вымыться с дороги. Я вам сейчас чистое белье принесу.
Я повел Леолана в баню, стоящую во дворе. Мама принесла нам чистые вещи.
Когда мы вымылись и вошли в дом, тут нас уже ждал накрытый стол, отец уже вернулся из казармы. Мы крепко обнялись с ним, потом он отпустил меня, и смахнул из глаз, набежавшую слезу.
- Соринка попала, никак не выйдет из глаза.
Когда мы поужинали, тогда я рассказал о том, что произошло со мной. Когда я сказал, что после того, как нас схватили охотники, больше не видел Тарена, и ничего не знаю о его судьбе, мама горестно вздохнула. Несколько раз мама начинала плакать. Когда я закончил свой рассказ, она повернулась к Леолану и сказала:
- Вы вернули мне сына, которого я не ждала уже увидеть живым. Примите от меня самую глубокую благодарность матери.
Леолан почтительно поцеловал ей руку.
Потом мы рассказали отцу о да-дерга, об угрозе, что нависла над всеми нами. Он в начале недоверчиво хмурился. Потом сказал:
- Идти в такую даль, что бы рассказывать небылицы, никто не будет. Вы, светлые, всегда были врагами нам, и так рисковать для того, что бы просто почесать языки не станете. Я сделаю, все, что от меня зависит, что бы король принял вас, но не раньше утра.
С этими словами он встал и направился к выходу.