Притча об одиноком маятнике

Сьеджин Пасторос
Гулял по пространству одинокий маятник. Вдруг увидел, перекати-поле катится. Воодушевился качок, закричал: «Эй, шар безмозглый, катись сюда, я тебя из стороны в сторону кататься научу. Посмотри, какие у меня колебания!»

И услышал в ответ шум ветра: «А ну отвянь от моей игрушки! А то так дуну, что колебаться заколебаешься!»

Побрёл дальше маятник с испорченным настроением и вялой амплитудой. Видит, служитель культа нарисовался. И всё бедолага, через каждый шаг на колени падает, лбом оземь поклоны бьёт. Воспрял духом маятник и громко сказал: «Иди ко мне, бородач, присоединяйся, вместе гнуться будем: туда-сюда, туда-сюда…»

Замахал руками старец, кресты в воздухе обозначать начал и завопил как скаженный: «Чур меня, чур, батюшка наш, кумир небесный, дай силы от демона защититься…» И растаял его голос в дали, куда вели следы босых пяток.

Совсем закручинился маятник. Ан видит навстречу ему, шатаясь из стороны в сторону, пьянчужка бредёт. Захотел крикнуть, да только тихим голосом и смог: «Иди ко мне, мил человек, мы с тобой одного роду. Вишь, и меня уже не мотает, а плавно по пространству растягивает…»

Остановился мужик, дыхнул перегаром, да свалился на маятник, подавив последнюю энергию. И подумал тот, что смерть пришла. Да ошибся.

Лёжа на мощах маятных, заговорил пьяница из последних сил: «Ну… Эх вы… Люди, маятники… Да какого же лешего на мою походку акцент ставить коли у самих рожи из салата регулярно достаются! Нет бы принять… ик… человека… Меня – тобиж… каков есть. Нет! Всем свою палку в колесо вставить. Кость в горло всунуть…» Не договорил, зевнул и уснул.

Задумался маятник и словно проснулся от услышанного. Обратил свой взгляд внутрь, вспомнил о своём предназначении, открыл каналы космосу, втянул побольше энергии да как качнул, что аж мир вокруг засветился.

С тех пор и качается сам по себе, без попутчиков и соратников. А народ видит что-то колеблется, да и рад на халяву прокатиться. Иные уж и меры не знают, так закачаются, что по инерции за горизонт улетают. Другие, не выдержав частот, откровенно удобряют почву переваренным обедом. А есть и такие, что подхватив морской болезни, навзничь шлёпаются ничком, оставляя на асфальте лишь отпечаток для потомков. А зеваки стоят в сторонке, пялятся, да потешаются.