ЧП российского масштаба /краеведческий очерк/
«Соотечественники! В тяжкий, критический для судеб Отечества и наших народов час обращаемся мы к вам... Политика реформ, задуманная как средство обеспечения динамичного развития страны и демократизации общественной жизни, в силу ряда причин зашла в тупик…Власть на всех уровнях потеряла доверие населения. Политиканство вытеснило из общественной жизни заботу о судьбе Отечества и гражданина… Идет наступление на права трудящихся. Права на труд, образование, здравоохранение, жилье, отдых поставлены под вопрос… Даже элементарная личная безопасность людей все больше и больше оказывается под угрозой. Преступность быстро растет, организуется и политизируется… Никогда в истории страны не получали такого размаха пропаганда секса и насилия, ставящие под угрозу здоровье и жизнь будущих поколений…Развитие страны не должно строиться на падении жизненного уровня населения. В здоровом обществе станет нормой постоянное повышение благосостояния всех граждан».
Если вы думаете, что это о сегодняшнем дне, то глубоко заблуждаетесь. А если готовы и сейчас подписаться под этими словами, то поздравляем: вы – путчист. Потому как это выдержки из программного заявления Государственного комитета по чрезвычайному положению от 19 августа 1991 года.
Путчу в этом году исполняется 15 лет. Событие недавней истории, но многие забыли его. Даже некоторые активные участники тех дней не хотят говорить о ГКЧП. «Кому это сегодня интересно? Мы живем сейчас совершенно другой жизнью», - сказал один из прежних активистов. «И в совершенно другой стране», - мысленно продолжила я. Суперимперии по имени Советский Союз официально не стало на карте 25 декабря 1991 года. Неофициально Союз распался 21 августа, с провалом путча. Вот и нашелся повод для воспоминаний.
Частная хроника
19 августа. Рано утром мама вернулась из магазина: «Скорее включай радио – Горбачева куда-то дели!» По радио и ТВ непрерывно идут сообщения ГКЧП. Известны имена «героев»: Янаев, Язов, Павлов, Крючков, Пуго, Стародубцев… Где-то неясно маячит Лукьянов, который, судя по всему, предал своего однокурсника Мишу Горбачева. Что с Горбачевым – никто не знает. Народ в очереди спрашивает друг друга: «Что, гады, с Горбачевым сделали?» Вопрос в данной ситуации риторический. Потрясение, растерянность, страх… Оценка моих знакомых однозначная: «Военный переворот». Но когда кто-то излишне эмоционально начинает возмущаться: «Кто им дал право решать за всю страну!» в ответ звучит: «Ну и что тут сделаешь?! Народ не поднимется, все возмущены, но боятся».
П. рассказывает: «Встречаю в воинской части двух офицерских жен, те: «С праздником!». В гарнизонном магазине продавщица поддерживает офицеров: «Правильно, правильно, а то весь Союз разваливается. Надо порядок в стране наводить!»
Соседка, усмехнувшись, интересуется: «А что это за секс у нас в Союзе? В заявлении ГКЧП это осуждают. Известно ведь: в СССР секса нет!».
Вечером поехали к родственникам. Старики расстроены, настроение, будто война началась. Сестра не знает что делать – ей завтра с детьми ехать в Краснодар через Москву, куплены билеты, а пустят ли. Брат ловит Би-Би-Си. Опять возвращаемся к «вражеским голосам». Зато узнали хоть какую-то информацию. Ельцин выступал с танка, призвал к гражданскому неповиновению, Москва бурлит и строит баррикады, охраняет российский парламент. Буш прервал отпуск, потребовал личной охраны Горбачева, поддержал стремление Ельцина вернуть Горбачева к власти. Эта, в общем-то, обнадеживающая информация меня, как ни странно, расстроила. Поразило, что «голоса» без конца повторяют фразу «новое советское руководство», имея в виду ГКЧП, и от этого возникает ощущение, что переворот удался.
20 августа. В поликлинике, куда пришла закрыть больничный, все тихо обсуждают происходящее, осторожно обмениваясь информацией и пугливо оглядываясь. Позавидуешь в очередной раз людям, которые не связаны с идеологией в работе и нужны при любой власти. Тем же врачам. Или сапожникам. Особенно сапожники будут востребованы при усилении военного режима! Хотя у Л., которая работает в бухгалтерии медицинского учреждения, у начальства случилось обострение: сократили обед и удлинили рабочий день «в связи с ЧП».
Вечером были у Е., ловили Лондон. Глушат, как в годы застоя. Но удалось услышать – во многих городах митинги, народ протестует, коллективы направляют письма с протестом против ГКЧП в Москву. На митингах люди кричат: «Фашизм не пройдет! Долой хунту! Долой путчистов!». Некоторые областные газеты вышли с пустыми полосами – не выполнили требования обкомов и крайкомов публиковать заявление ГКЧП.
21 августа. Ситуация меняется каждый час. Сегодня прорвался радиоэфир со Съезда народных депутатов России. Завидное единодушие, все осуждают, все возмущены, все требуют арестовать преступников. Раньше бы были такими дружными! К концу дня стало известно: вся группа ГКЧП вылетела в Форос к Горбачеву, чтобы уговорить его признать их действия правильными. Прошел слух, что их там арестовали. Народ бурно обсуждает происходящее, спорит, чуть ли не дерется. А вообще эта ситуация позволила объединиться людям и даже народным депутатам. Еще ничего окончательно не ясно, но люди уже в эйфории: мы – победили!
22 августа. Все кончено. Все ликуют. Ельцин – национальный герой. Он уже заявил, что собирается объявить КПСС вне закона и национализировать ее имущество. Путч лопнул. И начинаешь думать: какой-то он подозрительно несерьезный. Неясна и роль Горбачева – почему к нему за поддержкой кинулись гэкачеписты? Он, что, был с ними в сговоре? Думаю, много потаенного стоит за всем этим. И узнаем ли мы когда-нибудь истину?
29 августа. В стране началась какая-то свистопляска, противно наблюдать. Все стучат: кто, когда (буквально по минутам!) и что делал в дни переворота. Сейчас все стали смелые и громогласно заявляют, что они за демократию. И это тот народ, который вроде как хочет свободы?
Это дневниковые записи человека, от политики весьма далекого. Но они помогают лучше понять атмосферу тех августовских дней. Общественная жизнь Костромы тогда протекала в несколько ином ритме.
Листовка под диктовку
Вспоминает бывший депутат городского совета, член «Демократической России» Николай Полиров: «Утром 19-го числа поехал по рабочим делам, но по дороге вышел на Пятницкой у ДМШ № 1. Здесь уже собрались братья Орловы, Ирина Шумахер, Владимир Баранов, Владимир Фотин, Кирилл Катков, были и другие члены КНФ и ДРП. Был создан Гражданский комитет в защиту конституционного строя, в него, кроме меня, вошли народные депутаты РСФСР Юрий Литвинов, Федор Лукашев, Олег Плотников, депутат облсовета Михаил Орлов, депутат горсовета Леонид Орлов и другие. Составили воззвание, в нем говорилось, что произошел государственный переворот и попрание воли народа, чтобы остановить путчистов мы призвали к Всеобщей политической стачке. Документ напечатали и разошлись распространять его. Это было в 9 утра.
В 18 часов было собрание «ДемРоссии» на пр. Текстильщиков, 33. Собралось около 40 человек. За принятие воззвания проголосовали единогласно, не было даже воздержавшихся. Было принято решение о его немедленном распространении. Так как никто за день не нашел возможности тиражировать механически, все стали под диктовку переписывать документ. Расходились поздно. По дороге домой на ул. Шагова меня остановила девушка, Сказала, что знает меня как члена Народного фронта, и спросила: «Что делать?». Я сказал: «Надо распространять воззвание». Она согласилась участвовать в этом.
Дома мне переписали в 116-й квартире еще 3 экземпляра воззвания, и после 11 вечера, захватив с собой полбатона, я поехал в штаб гражданской защиты конституционного строя (Свердловский райисполком, ком. 407). Там были Леонид Орлов и Кирилл Катков. Ночь дежурили втроем».
Этой же ночью нардепы Литвинов и Плотников уехали в Москву, а их коллега Лукашев остался координировать действия в Костроме. По словам бывшего помощника Литвинова Александра Соляника, Юрия Алексеевича в столице даже арестовали за агитацию против ГЧКП, но практически сразу выпустили.
Спокойствие, только спокойствие
19 августа в 10 часов собрался областной совет народных депутатов – рассматривали обычные вопросы. Председатель совета Валерий Арбузов призвал всех сохранять спокойствие. Юрий Литвинов потребовал дать оценку событий в Москве, но его не поддержали. Как заметили журналисты, возвратившиеся из «красного дома», из кабинетов исчезли портреты генсека КПСС Горбачева.
А вечером глава Костромы Борис Коробов собрал президиум горсовета и руководителей городских служб. Вопрос стоял об обеспечении жизнедеятельности города и снабжении продовольствием населения в условиях ЧП. Леонид Орлов призвал коллег выразить протест против ГКЧП, но не нашел понимания.
Рассказывает Юрий Филатов, в ту пору депутат горсовета: «Для нас главное было – соблюсти закон, чтобы все было конституционно. 19 августа малым советом собирались несколько раз. Коробов встречался и с малым советом, и с активом, и с силовиками. Руководители силовых ведомств на вопрос, как они будут действовать, ответили: «В рамках нашего устава. Но без предварительного уведомления главы города ничего не будет предпринято». Коробов нацеливал на то, чтобы в городе был порядок и спокойствие. Были, конечно, заявления некоторых экстремистов, что надо ехать в Москву и выразить свой протест против ГКЧП. Но эти заявления депутаты отсекли».
Еще, вспоминают участники событий, Коробов предлагал не спешить с оценкой – дождаться возвращения из Москвы председателя горсовета Александра Воронина, который доложит обстановку. И, конечно, не обошлось без некоторого популизма. «Надо посоветоваться с народом», - сказал Борис Константинович, хотя как это сделать, вряд ли кто представлял. Звучали и призывы запретить деятельность Гражданского комитета в защиту конституционного строя. Но опытный функционер Коробов и от этого своих коллег уберег.
«Черный воронок»
«Я была в отпуске, у себя на родине, в Днепропетровской области, - вспоминает руководитель движения «Народный фронт» Светлана Березина, - И вдруг слышу по радио сообщение ГКЧП. Сразу подумала: надо немедленно возвращаться в Кострому. Там же всех арестуют, а я одна останусь на свободе! Пыталась дозвониться, но связи не было. На Украине вообще никакой информации о том, что происходит в Москве, не было. Пока не победили демократы. Я пошла на трубный завод – там был телевизор, принимавший сигнал через спутник – слушала выступление Ельцина. И поняла: путч скоро провалится». Член «Народного фронта» Николай Метелкин в первый день пошел к тогдашнему секретарю по идеологии обкома партии Владимиру Матюшкину и прямо заявил: «Все равно долго не продержатся эти гэкачеписты». А актер Анатолий Дорн вспоминает, что совершенно реально ожидал ареста. Женщины из «Народного фронта» даже отправили детей к родственникам и тоже думали, что за ними приедет «черный воронок».
Враг не пройдет
Ночью 20 августа Валерий Арбузов получил телеграмму от ГКЧП с требованием создать местный ГКЧП. Но руководители УВД и УКГБ отказались в этом участвовать. Костромской комитет не был создан. Но командование местного гарнизона официально высказалось, что будет выполнять приказы своего непосредственного руководителя - министра обороны, члена ГКЧП Язова.
Днем собралась сессия горсовета, но из-за отсутствия кворума (было лишь 105 депутатов из 192), она была переименована в собрание. Вернувшийся из Москвы Воронин рассказал, что творится в столице. При 8 воздержавшихся собрание признало действия ГКЧП неконституционными, но от забастовок решено было воздержаться. «Желтый дом» в этом время пикетировали сторонники Ельцина. Провели митинг поддержки с Российским правительством и костромские профсоюзы.
Но некоторые костромичи, как, к примеру, каменщики Владимир Куликов и Владимир Стеценко из МП «Костромское», все же объявили политическую стачку. А 21 августа заявили о забастовке шахтеры, прокладывавшие в Костроме подземный коллектор.
21-го уже было понятно, что ситуация переломилась в пользу Ельцина. Утром Александр Воронин выступил по областному радио и обозначил позицию горсовета. А в конце рабочего дня бюро горкома партии приняло решение о поддержке правительства Ельцина и осуждении позиции обкома КПСС. А еще через час по радио выступил Валерий Арбузов и заявил, что облсовет в дни путча оставался на конституционных позициях.
Альвин Еремин, в ту пору депутат Верховного Совета РФ, сегодня исполнительный директор областного благотворительного фонда «Пока беда не коснулась всех» вспоминает: «В дни путча я был в Москве, вместе с коллегами по Верховному совету принимал участие в ограничении деятельности ГКЧП и недопущению братоубийственной войны. ГКЧП объявил беспредел. Действия чэпистов реально могли привести к гражданской войне, потому что к столице были подтянуты войска, и принималось немало усилий по удержанию захваченной власти. В Москве среди населения поначалу царило недоумение, все были в ожидании. Перелом произошел, когда Ельцин выступил перед Белым домом, и люди его поддержали. ГКЧП вынужден был самораспуститься.
«Белый квадрат» из Красного
22 августа красносельская районка – единственная из всех газет области – вышла с пустой первой полосой. История появления «белого квадрата» довольно забавная. Она хоть и связана с протестом, но совсем не по поводу ГКЧП.
Накануне, 20 августа, в «Красном Приволжье» появился небольшой белый квадрат – так районщики выражали поддержку проходившей тогда акции протеста российских журналистов «против экономической удавки, которая наброшена на шею малой печати». Но здесь же было и сообщение ТАСС «Чрезвычайные меры Советского правительства» о неукоснительном исполнении решений ГКЧП.
Редактор Александр Лобанов весь день 21 августа провел в суде, и был не в курсе, что путч провалился. И в номер на 22 августа было заверстано заявление ГКЧП, которое занимало почти всю первую полосу. Вечером Лобанов возвращался домой из типографии. «Еще светло, - написал он в своих воспоминаниях, - август выдался жарким. В одном из домов распахнутые окна глотают в палисаднике вечернюю прохладу. Слышно, как громко вещает телевизор…». И вот на фоне этого благолепия автор слышит, как «сквозь пыльные кусты сирени доносятся слова диктора: «Горбачев возвращается… Самолет из Фороса… Гэкачеписты… Коварные замыслы…» И Лобанов понимает, что здорово вляпался – газета станет посмешищем, потому что завтра выйдет номер с заявлением ГКЧП, где сказано про «комендантский час», «железный порядок» и «расстрел на месте».
Надо срочно убирать из полосы заявление чэпистов! Но уже ночь, в типографии, кроме печатника, никого. Материал-то он снимет, но что поставить вместо него? И тут редактору приходит в голову спасительная мысль – заменить заявление ГКЧП «белым квадратом» - «увеличенной» акцией протеста против «экономической удавки» прессы. О чем и была сделана соответствующая приписка. Так красносельская газета неожиданно для себя попала в число протестующих изданий, которые вышли в дни путча с пустыми полосами.
Матч-реванш
А вот «Северной правде» не повезло. Это издание вынуждено было печатать материалы ГКЧП, несмотря на протесты творческого коллектива. После провала путча редактора Владимира Соколова вызвали на допрос в прокуратуру. Он сказал, что заявления ГКЧП ставил сам, поскольку они приходили по официальному каналу с пометкой об обязательной публикации, обком на него не давил. Но в редакции в эту версию мало кто верил.
Некоторые читатели звонили, ругались: не будем покупать вашу газету, вы ГКЧП поддержали! Но были и такие, кто понимал: если учредитель - обком партии, другого и быть не могло. Начальник горкомхоза Морозов отказался дать информацию журналисту о подготовке города к зиме, заявив, что не хочет иметь дело с изданием, которое поддержало «гэкачепистов». Газета опубликовала об этом информацию, заметив, что не ясно, какое отношение имеет готовность котельных к политике. Мэр Костромы Борис Коробов после этого устроил своему подчиненному разнос и лично приехал в «Северную правду» извиняться за его поведение.
А вот один из постоянных авторов газеты, публиковавший до путча на ее страницах статьи за демократию, пришел сдирать вывеску «Северная правда» - орган обкома КПСС». Но ему это не позволили сделать сотрудники. Впрочем, были и не такие демарши, достаточно вспомнить сожжение в телеэфире партбилета известным режиссером Марком Захаровым.
Примерно через неделю после ГКЧП выпуск «Северной правды» был приостановлен, Владимир Соколов сложил с себя полномочия, нужно было искать не только нового учредителя, но и нового редактора. «СП» ждали суровые времена выживания. Как, впрочем, и многих костромичей. Мы тогда еще не знали, что путч провел разделительную черту, и наша жизнь изменится настолько, что многие привычные вещи просто потеряют смысл.
Мы хотели не этого. Но мы не хотели того
Николай Полиров признает, что ему и сегодня не все до конца ясно в тех событиях, есть вопросы, которые так и остались без ответа. Но он как был, так и остался демократом. На мой вопрос: «Что ему дала демократия?» отвечает: «Возможность выбора. Вот я ушел на пенсию и работаю как индивидуальный предприниматель. В прежние времена разве такое было возможно?».
Не поменял отношения к путчу и другой противник ГКЧП Юрий Филатов. Но смотрит на все несколько иначе: «Из событий августа 1991-го мы не извлекли главного урока. Мы тогда не слышали друг друга и до сих пор не научились делать этого. Знаете поговорку - и у дураков есть свежие мысли. А мы как мыслили штампами, так и продолжаем: этот - коммунист, этот - демократ. А потому не правы по сути. Тогда был передел власти. Народ явно не получил того, что хотел. Но и от чэпистов мы тем более бы ничего хорошего не дождались. Да, сегодня многие люди недовольны жизнью. Не все и меня устраивает в нынешнем реформировании – и 131-й федеральный закон, и Жилищный кодекс сочиняли сынки, которые Кембридж закончили, а серпа и молота в руках не держали. Потому эти документы так далеки от реальной жизни. Но это не повод для поворота назад».
Альвин Еремин: «Я своих взглядов не изменил. ГКЧП действовал антиконституционно. А те, кто сегодня заявляет, что смотрит на те события иначе и поддержал бы путчистов, таким образом выражают свое недовольство теперешней жизнью. Народ, несомненно, ждал чего-то иного от той победы. А большинство людей имеют сегодня доходы ниже прожиточного уровня. Только за счет нефти и газа стране жить нельзя, надо развивать производство».
Как говорит Светлана Березина, с победой демократических сил было много надежд. Но большинство из них так и не исполнились, а потому есть некоторое разочарование. «Народный фронт» существует до сих пор, для него борьба не закончилась с победой Ельцина. Сегодня члены движения пишут письма в защиту Ходорковского, поддерживают Явлинского и критикуют Путина. В общем, и вечный бой…
Вместо резюме
О путче написаны не только воспоминания, но и художественные произведения. Мне наиболее реалистичным показался самый фантастический сюжет. Автор выстраивает события 19-21 августа так, что путч победил, демократов разгромили, Ельцина расстреляли. ГКЧП пытается остановить развал Советского Союза. Подписан Союзный договор, все прежние республики вошли в СССР, началась новая старая жизнь. Но в конечном итоге все приходит к тому, от чего вроде бы ушли, – к развалу Союза…
Потому что путч – это следствие, причина – глубже. Никакая «оранжевая» революция, занесенная извне, не победит, если для этого нет подходящей почвы. Что же касается несбывшихся надежд, то тут можно процитировать один из философских парадоксов нашего великого земляка Александра Зиновьева: «Люди не властны выбирать тип общества, который образуется в новых условиях, созданных в результате их совокупной деятельности, и чем грандиозней перемены, тем они менее управляемы».
Зинаида НИКОЛАЕВА.
Информация к размышлению
Всероссийский центр изучения общественного мнения в минувшем году провел опрос: как относятся россияне к путчу 1991 года. 18 процентов респондентов заявили, что встали бы на сторону ГКЧП, если бы им сейчас удалось вернуться в те дни. В этом случае им противостояли бы лишь 13 процентов соотечественников, верных в симпатиях Ельцину. 15 процентов респондентов признались, что во время путча были на стороне ГКЧП, Ельцина поддерживали 27 процентов. Тех, кто помнит, что не успел разобраться в ситуации, - 40 процентов.
По данным соцопроса, почти половина россиян считает случившееся лишь эпизодом борьбы за власть между разными группами в руководстве страны. Число тех, для кого те события видятся трагедией, возросло с четверти (опрос 2004-го года) до трети. О победе демократии в августе 1991 года говорят лишь 11 процентов опрошенных.
Что касается сегодняшней оценки путча, то у 38 процентов отвечавших обе стороны не вызывают положительных эмоций. И 19 процентов так до сих пор и не определились со своей оценкой ситуации.
Если бы путч произошел сегодня, более трети россиян не заняли бы ни одну из противоборствующих сторон. Авторы исследования проанализировали, как именно распределись предпочтения сторонников нынешних партий. Так, избиратели КПРФ были бы чаще на стороне ГКЧП: 47 процентов за ГКЧП и 15 процентов против. Избиратели «Родины» также чаще симпатизировали бы сторонникам ГКЧП (35 и 12 процентов). Избиратели «Единой России» поделились бы поровну – по 15 процентов. Но, как отмечает ВЦИОМ, еще в 2004-м году большинство сторонников партии власти однозначно выступало на стороне Ельцина. Электорат ЛДПР тоже склонился в сторону ГКЧП, хотя до этого у обеих сторон было равное число сторонников.
Российская компания «Башкирова и партнеры» провела опрос о возможности повторения в России государственного переворота. Почти половина респондентов (48,5 процентов) полагает, что сегодня он вполне возможен.
Опубликовано в газете «Средний класс» (Кострома) Август 2006 г.
На снимке: карикатура Кирилла Каткова, нарисованная в те августовские дни.
Фото автора.