Её ребёнок был непоседа. Пятый год от роду, а егоза-егозой. Смышлёный не по возрасту. На нём - новенькая курточка с кармашком на груди, пуговички застёгнуты сверху донизу; из кармашка виднеется платочек, который малыш часто проверял...- на месте ли он. Ребёнок постоянно вырывался из материнской руки и убегал вперёд, озорно оглядываясь на мать. Взбираясь на незначительные пригорки, кажущиеся ему горами, скатывался в новых шароварах по склонам, пыль и песок прилипали к штанам, а мать, улыбаясь, не зло бранила его:
- Малыш, не убегай так далеко,я рассержусь, если затеряешься среди холмов; мы уже почти пришли. Поезд скоро прибудет. К папе поедем. Он ждёт тебя.
Тогда малыш подбегал к матери, забавно отряхивая ручонки, доставал из кармашка платочек, и по-взрослому, вытирал им лоб и щёчки. Подбегая к матери припрыгивая, забавно откидывал ноги в сторону, картавя повторял:
- А кто папка? А кто папка?
Дёргал мать за юбку, одновременно обтирая об неё ладошки.
- Сынок, я же тебе говорила, кто твой папка. Он тебя первый раз увидит. Мы едем к нему потому, что тебе пять лет исполнится как раз на днях. Мы приедем на поезде, а папка нас будет встречать с цветами. Пятая осень идёт. Смотри, как красиво! Листья желтые, как золотые - с деревьев падают. Вон там, среди холмов берёзки стоят - все - как в монетках.
- Осень идёт? А куда она идёт? Монетки? А что такое монетки? У тебя есть монетки? Покажи!
Мать достаёт из кармана монетки, и вкладывает их в протянутую ладошку ребёнка. Тот - посмотрев на них, потом - на листья, трепещущие на рядом стоящем дереве, вымолвил, сморщив лобик:
- Не похожи, не похожи, - вложив трёхкопеечные монеты матери в руку, опять приготовился убежать.
Мать с любовью смотрела на него, присев - обняла, подняла на руки, прижала к себе и сказала:
- Как же ты похож на папку, особенно вот так - хмуря лобик, – копия…
- Копия? А что такое копия? Похожее на копейки?
- Заладил, похожие-непохожие. Для меня - осень, что ни наесть, самое лучшее время года. Осень, сынок, это время - дары приносящее. Посмотри, сколько овощей и фруктов на привокзальной площади?
В этот момент они уже проходили мимо прилавков, богато уставленных корзинами, наполненными фруктами и овощами. Помидоры красные, огурцы зелёные, яблоки различных оттенков, да чего только здесь нет.
- Смотри, сынок, люди выбирают и покупают, что хотят. Давай пройдемся тут, только ты не убегай от меня. Что ты хочешь, чтобы я тебе купила?
- Мячик большой.
– Ну, пойдём.., вот палатка с игрушками, куплю тебе мячик большой.
Она, взяв покрепче за руку малыша, повела в сторону палатки. Но малыш выдернул руку из её ладони и побежал в сторону фруктово-овощных прилавков. На одном из них лежало много арбузов. Тыча пальцем в арбузы, малыш оглянулся на мать и громко сказал, смешно сморщив лобик
– Этот мячик хочу, этот мячик хочу!
Продавец, в белой куртке и в тюбетейке на голове, заулыбался. Оскалил крупные- через один- зубы, и, подправив усы, подмигнув матери, со свойственным акцентом, поддержал мысль мальчонки:
- Давай мамаш, ублажи ребёнка. Купи мячик-то,- указав на арбуз, добавил...
- дешевле отдам.
- Да на што мне такой большой арбуз? У меня ребёнок, да вот, чемодан ещё...
- А что, ты одна? Мужик-то твой где? Сама тяжести таскаешь?
- Сама, сама,- пока! Вот, только ещё едем с сыном котцу. Ребёнка везу, там уже останемся. Не мог он тогда на мне жениться, а теперь женится, обещал. Приезжайте...- написал. Свадьбу сыграем. Ребёнка признаю. Всё честь по чести будет...
Пока рассказывала историю, внимательно осматривала крупную ягоду-арбуз, похожий на полосатый упругий мяч, слегка дотрагиваясь ...
- Представляешь,...продолжала - счастье-то какое! Вот я и говорю, что осень самое лучшее время для меня. Опять подарок мне преподносит. Осенью - полюбила. Осенью ребёнка родила. Осенью к нему везу, - отцу - сына, а мне - мужа, осень - подарит. Ребёнок - его, значит, отцу - подарок; а мне подарок – мужем законным станет. Сыну – отец,значит... и тут подарок! Всем подарок– семья новая образуется!
В таком благостном настроении она махнула рукой:
- Аа! Ладно, давай арбуз, только не очень большой, не донесу большой-то.
- Аа, и то - ладно! - воскликнул радостно продавец...
- А это тебе - в подарок, зрелые гранаты; ребёнку полезные, сок ему выжмешь...
и протянул три граната, уложенное всё в авоську, которую женщина протянула продавцу.
Заплатив продавцу деньги за товар, мать обернулась, а малыша рядом нет.
За разговорами ни продавец, ни мать - не заметили, куда делся ребёнок?
Она заволновалась, её - затрясло. Стала озираться по сторонам, суетливо подбегала к каждому прилавку, спрашивая, не видал ли кто ребёнка пяти лет от роду, в сером костюмчике. Машинально стала окидывать взглядом холмики и увидела сына на одном из них на самой макушке. Там росло одинокое дерево, с желтыми листочками, как будто с трепещущими от лёгкого дуновения ветерка, монистами.
Сердце ёкнуло, она присела. Арбуз с тремя зрелыми гранатами в авоське
аккуратно, опустила на землю. В таком положении она находилась несколько секунд. Потом, вдохнув воздуха, быстро пошла к тому холму, захватив авоську с арбузом. Время потекло странным измерением. Авоська тянула к земле руку. "Хорошо ещё, что чемодан не очень тяжёлый." - мелькнула мысль… Ноги её будто бы стали ватными.
...Уже слышался гудок паровоза. Женщина поспешила. Ведь пригорок находился через железную дорогу на противоположной стороне… Пока она разговаривала и изливала душу продавцу фруктов, малыш самостоятельно преодолел железнодорожный путь, который видел первый раз в своей жизни, и побежал к золотому деревцу на холме.
Вата вдруг освободила ноги, и мать, почти бегом, ринулась на противоположную сторону. А там, на пригорке, малыш, увидев знакомую фигуру мамы, ринулся к ней.
Он был очень смышлёный, но...егоза-егозой. И, подумав, наверное, что мамка будет его ругать, торопился к ней ускоренно. Так же - ускоренно, как казалось матери, приближался поезд. Женщина не успевала добежать до рельсов, а ребёнок уже к ним приближался с противоположной стороны. Боясь крикнуть, чтобы не вспугнуть сына, она, в растерянности, онемела. Мысли стрелой летели мимо её сознания. Она обезумела и видела "замедленный" бег шустрого сынка.
А её ноги уже отказывались нести её вперёд, в глаза подступала пелена, паровоз, уже тормозя, приближаясь, тревожно отрывисто гудел. Народ, находящийся у прилавков разноцветного осеннего базара, заволновался на эти гудки и молча, предвидя последствия, - замер. На прилавках лежало разнообразие осенних даров никому сейчас не нужных.
...Поезд скрежетал тормозами. Но,по инерции, двигался вперёд. Малыш, уже ступил на рельсы, но, увидев надвигающуюся на него гудящую громадину, споткнулся и...плашмя упал на шпалы, между рельсов. Через долю секунды, тормозящий поезд, наезжал на это место...
Мать, наконец-то, осознав всё увиденное, вышла из оцепенения и подбежала к остановившемуся вагону. Она неистово хлестала по вагону авоськой с арбузом и со зрелыми гранатами, истерически выкрикивая:
– Остановись! Там - его ребёнок! Там - мой ребёнок! Там - наш ребёнок!
При первом ударе арбуз и зрелые гранаты раскололись на части, а она всё хлестала и хлестала. Красные куски арбуза и блестящие темно-красные зёрна гранатов, разлетались из ячеек авоськи в разные стороны. Сок забрызгивал светлый костюм женщины. Мелкие куски арбуза и целые зернышки граната, каплями алой и тёмной крови, прилипли к ткани, будто кровавое месиво. Арбузный и гранатовый сок стекал по лицу. В волосах пшеничного цвета - застряли гранатовые зёрна, отливали на солнце красными рубинами, запутавшимися в кудрях. Доли минут казались ей - часами...
Отрывистые гудки вносили несусветную тревогу в сердце каждого человека стоящего на станции. Народ не шелохнулся. Было всеобщее оцепенение. Лишь доносились одинокие женские причитания и всхлипы из-под вагона. Вдруг немая сцена по чьему-то мановению, превратилась в гвалт и крики, вопли, мужские голоса, лай откуда-то взявшихся собак...Все ринулись к вагону.
И тут, собравшийся народ увидел, как из-под вагона, показалось лицо женщины, в красных пятнах, и стекающих по её лицу бордовых капель. Она, аккуратно вытягивая из-под вагона своего малыша… восклицала...- Живой! Живой!
Светлый костюм молодой женщины был забрызган и заляпан кусками арбуза, с вкраплениями гранатовых зёрен.
Мать подняла на руки испуганного ребёнка. А он, обняв её за шею, всхлипывал.
Увидев испачканное мамино лицо, достал платочек из кармашка своей курточки, сморщив сосредоточенно лобик, стал обтирать ей щёки, приговаривая:
– Чумаазая, чумаазая...
Что тут начало твориться? Народ засуетился. Бабы голосили от радости, вытирая ладонями щёки. Мужики,посмеиваясь, скрывая свои переживания, обращались с советом к кому-то, что мальцу не мешало бы поддать как следует, в целях воспитания - хороших шлепков, чтобы впредь больше не убегал от матери. Каждый из местных жителей на время перехватывал от матери парнишку себе на руки и,погладив по спине, передавал другому человеку, протягивающему к ребёнку руки. Некоторые мужики чмокали ребёнка в щёчку. Была всеобщая радость. Солнце прогуливалось по голубому небу без единого облака.
Кто-то, из рядом живущих женщин, сбегали домой, принесли другую одежду. Светлый костюм имел непотребный вид. В горячке мать не задумывалась, как в таком наряде поедет дальше. Но, взяв протянутую одежду, счастливая - тут же стала снимать испачканную, не стесняясь никого. Да никто и не обращал внимание на её переодевание, так же в суматошной радости, что всё так благополучно окончилось.
Принесённая одежда оказалась впору. Одна из женщина вызвалась проводить мать с сыном на поезде до места пребывания и сдать в руки отцу, который будет ждать их завтра на нужной станции.
…Через час, после происшествия, поезд снова мчался. Сын егоза-непоседа уснул на руках тихо плачущей матери. Рядом сидела провожающая, вызвавшаяся довезти их до места. Охая и вздыхая, она раскладывала на столе еду, доставая из своей сумки, прихватившую из дома.., Пока еду некому было есть.
Проводница вагона, с сочувствием, несколько раз предлагала горячий чай, но пассажиры купе отрицательно мотали головами. Запоздалое осознание, чуть было не свершившейся трагедии, лишило людей дара речи.
На верхней полке стояла корзина с разнообразными овощами и фруктами, которыми задарили счастливую мать с мальцом - подобревшие продавцы. В авоське лежала дыня, на столе – небольшой арбуз, похожий на полосатый мячик.
Поезд мчался. За окном мелькали желтеющие деревья подступивших к железной дороге перелесков. Отдельные жёлтые листья прикасались к вагонному стеклу, как монетки и, на секунду прилипнув, исчезали. Начинало смеркаться…
Таким сегодня был счастливый день осени, дары приносящей.