Поперечная

Егор был старше своей сестры Ксюши почти на пять лет. Поэтому был на целых пять лет мудрее. А Ксюша не была мудрой, потому что была совсем маленькой – всего четыре года. Но, как любая нормальная женщина, считала себя самой умной на свете. Даже умнее, чем Егор.
Конечно, Егор был для неё авторитетом. Он, как мог, заботился о сестрёнке, даже приходилось её иногда защищать в песочнице от агрессивных мальчишек и девчёнок. Но на правах старшего мог и ей отвесить подзатыльник  или шлёпнуть пониже спины. Тогда Ксюша пускалась в рёв – громкий, азартный и продолжительный. Потом, проревевшись, она жаловалась папе или маме. А родители, в свою очередь, наказывали Егора. Как наказывали? Папа переставал с ним на время разговаривать и Егор поэтому очень переживал. Мама могла и шлёпнуть, но делала это очень редко, чем до крайности огорчала Ксюшу.
Вот так и жили. Когда вдвоём – шум и споры. Когда Егор в школе, Ксюша начинала скучать – поругаться ведь не с кем! Не с родителями же, в конце концов! Они оба умные – и садик, и школу закончили. А Егор только садик, и в школу ему ещё ходить да ходить.
Летом мама с детьми поехали на поезде далеко-далеко к дедушке с бабушкой. Папа приехал позже. На машине. Синяя такая машина… Легковая.
Как хорошо было у дедушки и у бабушки! Тепло, рядом Днепр широкий-преширокий. А на даче можно было вдоволь поесть ягод и фруктов. Прямо с куста или с дерева! И не надо маме ни на какой базар идти, а потом приходить домой «с оторванными руками». Мама так всегда говорила, возвратясь с базара. Ксюша не могла понять, почему руки у мамы оторванные, а всё равно такие же длинные, как были с утра, до базара. Наверное, у взрослых всё быстрее отрастает. А в четыре годика растёшь, растёшь, но совсем незаметно. Ксюша мечтала побыстрее вырасти, сходить на базар, накупить всего много-много и потом посмотреть, как будут расти оторванные руки.
Папа, мама, дедушка с бабушкой и Егор очень радовались папиной машине. Которая синяя. Легковая. А Ксюша нет. Она не любила ездить ни на машинах, ни на автобусе, ни на каком-нибудь другом транспорте. Её везде укачивало. Вот только на корабле она ни разу не каталась. Может, там бы не укачивало?
Закончился папин отпуск и они стали собираться домой. Дедушка полностью загрузил машину овощами, фруктами, консервацией. Мама – сумками.
Стали прощаться. Бабушка крепко всех расцеловала, а Ксюше сказала:
- Расти большой и умненькой, поперечная ты моя! – так бабушка называла внучку за то, что Ксюша никогда ни с кем ни в чём не соглашалась.
Дорога была длинной. Очень длинной. В целых полторы тысячи километров. Дети сидели на заднем сидении и молчали. Егору было интересно смотреть на дорогу, а Ксюша занималась воспитанием куклы Маши. Потом ей это наскучило и она начала хныкать:
- Хочу гулять! Хочу домой! Хочу к бабушке и дедушке! Хочу есть! Хочу пить!
Папа молчал. Ему было не до разговоров. Он вёл синюю машину и не мог отвлекаться. Он не знал, что у Ксюши есть и печенье, и лимонад и ему было жалко дочку. А мама знала, что у Ксюши есть всё, кроме терпения. А  Ксюша  не знала, что папа останавливается раз в два часа на десять минут. Нет, он знала, что остановки будут, но, что такое «через два часа», абсолютно не понимала.
Наконец, папа съехал с асфальта на просёлочную дорогу, остановил машину, вышел из неё и объявил:
- Остановка «Профсоюзная», десять минут!
- Почему «Профсоюзная»? – не поняла мама.
- Потому что профсоюз не разрешает вести автомобиль без перекура более двух часов, - сказал папа и с наслаждением закурил.
Дети сразу нашли себе занятие – начали пинать пустую консервную банку, которые в избытке валялись тут и там.
Через несколько минут семейство продолжило свой путь, но Ксюша ныла, не переставая:
- Хочу гулять! Хочу домой! Хочу к бабушке и дедушке! Хочу есть! Хочу пить!
Маме это надоело:
- Ксюша, хватит ныть! Ты должна понимать, что мы едем домой, что все едем в одной машине и чем чаще будем останавливаться, тем дольше будем ехать.
- Хочу ныть!
- Прекрати!
- Буду ныть!
- Ну тогда мы тебя высадим и ты пойдёшь пешком.
- А я буду идти пешком и ныть…
- Ну что же ты за поперечная такая!
- Я не поперечная, я Ксюша. А Ксюша хочет ныть!
На второй день случилась поломка, пришлось ночевать в гостинице, потом весь день заниматься ремонтом и, проехав несколько часов, опять останавливаться на ночлег.
На третий день у папы разболелась голова. Он очень перенервничал вчера, спал две ночи в машине. А машина, хоть и синяя, - не самое лучшее место для ночлега.
Дети на заднем сидении ссорились. Они тоже устали. Папа даже начал опасаться, что дело дойдёт до потасовки и попросил маму, что бы она успокоила обоих. Мама повернулась к детям и строго сказала:
- Так, если ещё кто-нибудь хоть одно слово скажет!!!
И наступила тишина. Непривычная и очень продолжительная. Минут на тридцать. Папа даже подумал, что дети уснули. Нет, в зеркале он видел Егорку, смотрящего в окно, и руки Ксюши,которые теребили куклу. Потом послышался тихий ксюшин голос:
- Егор, ты хоть одно слово скажешь? Я вот ни одного не скажу.
Егор крепко сжал губы, чтобы ненароком не ответить, и молча показал сестре кулак.
- Нет, ты мне скажи, ты скажешь хоть одно слово или, как я, молчать будешь?
- Папа, скажи маме, чтобы дала мне подзатыльник, а то как я Ксюшке молча ответить смогу?
- Ага! Проговорился! Мама, мама, а Егор первый слово сказал!
Папа остановил машину, мама на полянке расстелила покрывало и расставила еду. Все с удовольствием пообедали и до самого дома в синей машине не прекращались шутки и смех.

03.09.2010 Нуадибу – Абиджан