- Слав! Дай списать! – пыхтя, ко мне стремительно приближался Колька.
- Осторожно! – я выставил руку и зажмурился. Не почувствовав удара, я открыл глаза и увидел довольную морду Николая.
- Не боись, боец! – он хлопнул меня рукой по плечу – Ты домашку сделал? Списать дай. Двойки я не переживу.
Я подошёл к подоконнику, достал из портфеля тетрадь по алгебре и дал ему.
- Красавец! На тебя всегда можно положиться. Спасибо. Я быстро.
Он достал свою и начал быстро переписывать. Скорость его писанины была и правда невероятная, и почерк соответствующий.
- Слушай. А зачем тебе эта алгебра? Тебе судьбой предначертано идти на медицинский.
- Чья бы корова мычала.
И он был прав. Как не смотри, а я всё равно был на уровень выше в этом плане. Мой почерк разбирал только я, непонятно каким чудом учителя, и что уж совсем невероятно, Колян. Даже родители не могли разобрать, что я пишу. Мне это не нравилось. Но в те редкие случаи, когда мой Папаня решался проверить мою домашку, это меня спасало. В эти моменты и тетрадь по истории с лёгкостью перевоплощалась в тетрадь по русскому. Ничего не разобрав, батя зычно хвалил меня и с чувством выполненного отцовского долга, уходил на кухню отмечать это дело. Коле невероятно повезло. Я и сделанная домашняя работа, в одном предложении, встречались крайне редко. Видимо волей случая, всегда выходило либо я сделал, Коля нет, либо я нет, а Коля сделал. По этому в школе мы прослыли отличниками. А если точнее – ботанами. Со всеми вытекающими из этого последствиями. Слабаком я не был. Да и Коля на дистрофана не походил. Но 10 класс это такое дело, когда роли уже распределены, а сценарий переписать не получиться, как ни старайся. Все разбиты на группы, я бы даже сказал группировки, и как в тюрьме, попытки перейти из одной в другую, зачастую, оканчиваются плачевно. Разумеется, я не имею в виду убийства, но без синяков и ссадин такое дело обходится редко. Социальная ячейка, к которой я могу себя приписать, состояла из меня и Коли. Но мы не жаловались. По крайней мере, на это. Не очень то приятно когда всё что нужно от тебя окружающим, это: «Дай списать». Конечно, я не имею в виду Колю. Нашу «группу» драки не обошли стороной. Группу нет. Меня обошли. Бывало, нас отлавливали на перемене, или после школы по дороге домой, и просто, без причины, затевали драку. Да и дракой это назвать сложно. Пятеро на двоих, какая же это драка, это избиение. В эти моменты Коля старался на меня даже не смотреть. Что бы не делать мне ещё больнее. Били его. Меня не трогали. Но от этого мне было больнее всего. Ты стоишь и смотришь, как избивают твоего друга, и ничего не можешь сделать, и даже эти уроды не обращают на тебя внимания. А ты хочешь помочь. Хочешь наброситься на них. Но не можешь. Когда я родился, после обследования, меня принесли моей счастливой матери, и сказали диагноз. Гемофилия. Моя кровь, не сворачиваться. Что бы умереть, мне достаточно небольшой царапины. Это мой приговор. Приговор на всю жизнь. Раньше я надеялся на чудесное выздоровление, но давно отбросил эти глупые мысли. Смирился. А что ещё остаётся? Жалеть себя я не собираюсь. Помню, как-то во время такой драки я ударил одного портфелем. Мне страшно вспоминать ту ярость, что излилась на моего друга из-за этой глупости. Почему я не зову на помощь? Могу вас уверить, батанам живётся легче, чем стукачам.
- Ты чё такое умное лицо сделал? О высоких материях в туалете думать надо, а тут школа. Пошли в класс. Сейчас опоздаем.
Мы направились в класс. Коля на ходу протянул мне тетрадь, и я наскоро запихал её в рюкзак. До звонка было ещё около минуты. Мы зашли.
- Привет, голубки! Что это вы такие хмурые? Бессонная ночь? – раздался голос с задней парты.
Это был Глеб. Глеб, можно сказать, главарь самой драчливой группы из всех десятых классов. Нам часто прилетало с его подачи. Он дважды оставался на второй год, так что авторитет его был непоколебим. Бугай ещё тот, но тупой как осёл, хотя и не хочется обижать это благородное животное. Мы молча прошли к своей парте и сели. Мы сидели за одной партой с Колей. Отмечу, голубыми мы не были, а эту шутку Глеб пускал в класс уже раз десятый, видимо он считал, что с каждым разом она всё смешнее становится. В класс зашёл учитель и тут же прозвенел звонок.
- Здравствуйте. Надёюсь все подготовились к контрольной …
- Вы не предупреждали! – проревел Глеб.
- Это вопрос десятый. А готовым нужно быть всегда. Директор сказал, что сегодня нужно провести контрольную во всех десятых классах, так что можете не огорчаться, вы не одни такие.
Класс загудел.
- Успокоились все! - резко сказал учитель, лавируя между допустимой интонацией педагога, и львиным рёвом.
Мгновенная тишина.
- Так-то лучше – удовлетворенно проговорил он – задание я напишу вам на доске, поделитесь на первый и второй вариант, начиная от окна.
Учитель, Виктор Степанович, он же наш классный руководитель, и он же просто Динамик. Мужчина на вид лет сорока, всегда опрятный, гладко выбритый, и с постоянной полу улыбкой на лице. Но я его не любил. Динамиком назван он, разумеется, благодаря своему голосу. Он у него не просто громкий, а всепроникающий. Как-то раз, я тогда в девятом учился, я решил на его уроке послушать музыку. Я сидел на задней парте, передо мной сидел Глеб, так что я был полностью защищён от глаз учителя. Надел наушники, включил музыку. Невероятно, но даже при полной громкости, голос преподавателя заглушал музыку. Я сказал об этом Коле, который тогда тоже сидел рядом со мной, и Глеб, услышав наш разговор, без слов взял мой Айпод. Включив и послушав, он повернулся ко мне и спросил:
- Как понимать?
- Без понятия. Плеер верни. – в полголоса ответил я.
На перемене Глеб всем сказал что ныне, присно, и во веке веков, Витю именуем Динамиком. Так и получилось. Но только Глеб в силу слабости своего ума, не подумал о последствиях. Всем известно, что в школе слухи разносятся молниеносно. И уже на следующий день, мы всем классом наглядно в этом убедились. Витя был как зверь. Вызвал каждого к доске, валил вопросами, пока знания ученика не иссякнут, и добивал. Двойки получили все. Мы с Колей тоже. Но что мне запомнилось в тот день больше всего, так это взгляд Глеба. Он однозначно винил меня. Понятно что не в чем меня винить, но ему объяснять бесполезно. А когда кто-то злится на меня, в последствии это отражается на Коле. Глеб, со свой шайкой, подкараулил нас после школы. Я стоял и смотрел как они избивают Колю. Стоял и злился. Злился на Глеба, на его банду, на себя из-за своей беспомощности. Тогда я не заметил как начал злиться на учителя. Я перенёс все грехи ребят на него. Я его возненавидел. Хотя он был не при чём. И я это понимал. Но ничего не мог с собой поделать. Уже прошёл почти год, а я всё так же ненавижу его. Конечно не так как в тот момент, но всё же.
- Виктор Степанович, не могли бы вы выйти на секундочку. – в приоткрытую дверь показалась голова завхоза.
- Да, конечно. – направился к двери – Не шумите, времени у вас не так много. – сказал он и вышел.
- Коль, знаешь как второе задание делать? – тихо спросил я.
- Неа. А ты первое уже сделал?
В класс вернулся учитель. Выглядел он необычно взволновано.
- Слава … тебя там зовут … собери портфель.
Я зачем-то посмотрел на Колю, будто ожидая что он мне что-то объяснит. Быстро положил всё в рюкзак и вышел из класса. В коридоре меня встречали завхоз, и моя мама. Увидев меня, мама резко отвернулась и поднесла платок к лицу.
- Что-то случилось с отцом? – неуверенно спросил я.
Мама посмотрела на меня, за тем упёрла взгляд в пол. Всё ясно.
- Где он? – я ужаснулся холоду в моём голосе.
- Сынок. – она, почему-то виновато, посмотрела на меня – Папа в больнице … несчастный случай. – она проглотила комок – Врачи говорят что всё будет хорошо.
- Поехали. – всё так же холодно сказал я.
Ехать нам не пришлось. Больница оказалась ближайшая, два двора от школы и через дорогу прямо к её воротам. Мне стало противно от того что меня это обрадовало. Я всеми силами пытался вызвать в себе грусть, печаль, но ничего особенного я не чувствовал. Как будто ничего не произошло. Я же не бесчувственный человек. Не могу я быть таким. Я даже плакал, когда недавно смотрел какую-то драму. Господи! О чём я вообще думаю? Какая драма, о чём я? У меня же отец в больнице. Надо выкинуть всё из головы.
В больнице нас заставили купить и надеть бахилы, затем мама уточнила номер палаты и мы пошли. Он находился на третьем этаже в 317 палате реабилитационного корпуса. Палату мы нашли без труда. Открыв дверь я увидел его. Я встал не в состоянии сделать ни шагу. Мама прошла вперёд меня.
- Дорогой. Ну, ты как? Получше?
- Я всё решил. С главврачом я договорился. Всё будет хорошо.
- Ты уверен? Ведь живут же люди и так ...
- Живут? Живут?! – он сильно повысил голос – Дорогая моя, это не жизнь. Нет. Мечты, надежды. Всё прахом. Всё! Поставь себя на моё место! Это даже страшно представить. Живут говоришь? Неужели ты …
- Перестань! Пойми меня тоже. Не надо на меня кричать. – у неё повлажнели глаза – Не сейчас. Прошу тебя.
- Я не могу отступить. Пойми … прошу. – голос его стал мягким – Если я не сделаю этого сейчас, так я сделаю это потом. Это неизбежно. Я не хочу быть обузой в своём доме. Это слишком для меня.
- Я понимаю. – по щеке у неё покатилась слеза – Я не буду тебе мешать.
- Спасибо. – он ласково посмотрел в её глаза – Не держи обиду. Никто не виноват. Я сам так хочу. Иди.
Она встала, достала из сумочки платок, хотела протереть лицо, но, посмотрев на меня, стоящего в дверях, резко направилась ко мне. Её движения были настолько решительны и агрессивны, что мне от чего-то стало страшно. Она прошла мимо меня, остановилась.
- Не стой. Иди к нему. – необычно грубо сказала она – Иди, кому говорят. – она подтолкнула меня и быстро удалилась.
- Сынок …
Я до сих пор не верил глазам. Мне казалось что он сейчас встанет и скажет что это шутка. Но я понимал что это лишь попытка отрицания очевидного. Он не встанет. Никогда больше не встанет. У него не было ног. Полностью.
- Папа! – я старался не подать вида, но всё-таки заплакал – Папа … Что произошло? Кто это сделал?!
- Успокойся, пожалуйста. – он говорил очень мягко – Всё будет хорошо. – его голос дрогнул – Не плач. Подойди ко мне. Дай мне тебя обнять.
Я подошёл, уткнулся в его плечо, и замер в его объятьях.
- У меня есть к тебе просьба. Обещай что выполнишь. Обещай. – его голос задрожал.
- Обещаю! – таким же дрожащим голосом ответил я.
- Слушай. Что бы ни случилось, береги мать. Прощай ей всё. – он отпустил меня и посмотрел мне в глаза – Прощай всё! Ты понял?
- Да … - я несколько оторопел – Понял. Конечно. – внезапная мысль ударила меня как молотом – Что ты имеешь в виду? Ты выздоровишь и я буду прощать всё вам обоим. – я попытался улыбнуться, но у меня не получилось.
- Спасибо. Запомни, ты обещал! – он улыбнулся, и прижал меня к себе – А это всё сон. Всего лишь сон …
- Ты о чём?
- Слушай меня! – его голос стал грубым – Слушай и молчи! Это сон! Просто сон! Понимаешь?
- Ну … да. – неуверенно ответил я, пытаясь его успокоить.
- Вот и молодец.
Он отодвинул мою голову от себя, посмотрел мне в глаза и … ударил! Он разбил мне губу. В голове всё перемешалось. Я не понимал что происходит. Я почувствовал необычный, ни на что не похожий, вкус во рту. Пред глазами всё начало расплываться. Всю жизнь они оберегали меня. За всю жизнь я не пролил ни капли крови. За что? Он никогда не поднимал на меня руку. Для чего? Что бы в один момент вот так меня убить? Не понимаю. Я почувствовал как мной начала овладевать ярость. Волнами, одна за одной. Я опёрся рукой о стену. Но почувствовал не крепкую стену, как я ожидал, а осколки плитки. Ярость. Я уже почти ничего не соображал. По моему телу пошла дрожь. Во рту всё солёное. Очертания комнаты окончательно расплылись. В глазах всё заполнило красным. Я потерял сознание.
Я резко поднялся на кровати. Весь в холодном поту. Судорожно восстанавливая события в памяти, я прикоснулся к своей губе. Всё в порядке. Так это был всего лишь сон. По телу прошли мурашки. Невероятно. Я посмотрел на часы. Одиннадцать утра. Я встал с кровати. Опоздал! И почему меня никто не разбудил? Я включил свет и начал собирать портфель. В комнату вошла мама.
- Мам! Почему не разбудила?! Сегодня же результаты контрольной … - тут я понял что я сказал.
Мама посмотрела на меня. Не так как обычно. Я не почувствовал в её взгляде материнской любви. Она смотрела на меня как на чужого.
- Мам … С тобой всё в порядке? – я неосознанно попятился назад.
Её взгляд резко изменился. Он стал похожим на тот, которым она смотрит на меня обычно.
- Да … Да. Со мной всё в порядке. – она поправила волосы.
- Мам … Папа дома? – осторожно спросил я.
На долю секунды мне показалось что её глаза наполнились злобой. Мгновенье спустя её взгляд стал прежним.
- Ты ничего не помнишь?
- А что я должен помнить? – так же осторожно спросил я.
Она прошла в комнату и села на мою кровать.
- Он умер. – с оттенками злости выпалила она – Его сбила машина.
Я без сил сел на пол.
- Я пришла за тобой в школу, и мы пошли в морг, что бы ты мог с ним попрощаться. – в её глазах опять блеснула злость – Когда ты увидел его, то потерял сознание.
- Когда будут похороны? – безжизненным голосом спросил я.
- Похорон не будет. – спокойно ответила она – Он завещал своё тело больнице на органы.
- Я об этом не знал. – я начал приходить в себя – Почему он ничего не сказал мне?
- Ты уверен что тебе нужно было об этом знать?
- Прости. Я спросил не подумав. – я опустил взгляд.
- В школу можешь сегодня не идти.
- Ясно. – равнодушно ответил я.
Она вышла из комнаты. Я встал и начал одеваться. Почему я ничего не помню про морг? Воспоминания будто подменили. Потерял сознание … Я никогда в жизни не терял сознания. Его больше нет … Не надо думать об этом. Не надо! Он бы не одобрил, если б я опустил руки и с головой ушёл в оплакивание его. Я пошёл умываться. Жизнь продолжается. С его смертью мир не рухнул. Все мы когда-нибудь умрём. Надо жить дальше. Мама … Как ей наверное тяжело. Почему я видел злость в её глазах? Может, мне показалось? Скорее всего. Я пошёл на кухню. На столе я не обнаружил обычных бутербродов с чаем. Я открыл холодильник, достал хлеб и колбасу. Она же сегодня должна была работать. Не пошла. Видимо, ей это трудней пережить, чем мне. Взял разделочную доску, положил её на стол, взял нож. Колбаса резалась трудно. Надо будет попросить в следующий раз купить докторскую. Да и люблю я её больше чем эти салями. В руку с ножом резко вцепилась мать. Я не заметил как она подошла.
- Ты что делаешь?! – она закричала – Ты с ума сошёл?! Немедленно положи нож!
- Мам. Да успокойся ты. Я уже не маленький …
- Положи! – я увидел в её глазах страх.
- Да хорошо, хорошо. – обиженно ответил я.
Я положил его на доску.
- В следующий раз зови меня. Вдруг ты порежешься?! Знаешь что тогда будет?! – она отвела взгляд, будто сказала что-то лишнее.
- Конечно знаю … Успокойся. Я понимаю. Ты потеряла его. Боишься потерять меня …
Она влепила мне смачную пощёчину.
- Не смей даже говорить о нём. – от злости у неё задрожала нижняя губа – Выродок!
- Прости. Прости меня. – я почувствовал, что сейчас заплачу.
Я сдержался. Она отвернулась и начала резать колбасу. За что? Разве так можно? Думаешь мне легко? Я попытался успокоиться. Сел за стол и мама, пододвинув мне тарелку с тремя бутербродами, ушла к себе в комнату. Я долго не прикасался к ним. Сидел и думал. Думал о неизбежности смерти. О том как сейчас тяжело маме и что мне надо закрывать глаза на её всплески эмоций. Мне вспомнилось моё обещание из сна. Да уж. Прямо в точку. Постепенно я всё-таки съел все бутерброды. Посмотрел на часы. Вот уж правда, время бежит незаметно. Пол третьего. Мне надо развеяться. Сегодня было пять уроков и Коля, наверное, уже дома. Я положил тарелку в раковину, подошёл к телефону и набрал его номер.
- Алло. Кто это?
- Ольга Борисовна, здравствуйте, это Слава. А Коля дома?
- Здравствуй Славик. Да, он дома. Сейчас позову.
Я услышал треск, видимо трубку положили на стол, за тем приближающиеся шаги.
- Алло. Славик. Приветик. Как дела?
- Да нормально. – я выдержал лёгкую паузу – Погулять есть желание?
- Да запросто. Давай на остановке через двадцать минут.
- Давай. Пока.
Я повесил трубку. Может лучше не говорить ему? Нет. Мне надо кому-то выговориться. Я оделся, крикнул маме, что пошёл гулять, и не дождавшись ответа, вышел из квартиры.
Коля уже ждал меня. Он всегда приходил раньше назначенного времени.
- Привет Колян. Куда пойдём?
- Ээ. Вообще-то ты меня гулять вытянул. – он довольно улыбнулся.
- Пошли по пиву что ли? А дальше посмотрим.
- Да будет так!
Мы купили по бутылке пива и направились в неопределённом направлении.
- Слушай … А вчера контрольная была?
Коля посмотрел на меня и выразительно поднял бровь.
- Как посмотреть. Ведь каждый день жизнь преподносит нам, своего рода, контрольные – подняв к небу глаза, на распев проговорил он.
- Слышь, философ. Не порть мой последний уцелевший нерв. Я серьёзно спрашиваю.
Мы забрели за какие-то гаражи и уселись на большой трубе.
- Была, была. А ты что, не помнишь?
- Помнил бы, не спрашивал.
- Секундочку. – он достал из внутреннего кармана куртки свой любимый диктофон – Что произошло? – с улыбкой спросил он.
Я посмотрел ему в глаза и произнёс прямо в диктофон.
- У меня отец вчера умер. – ровным, абсолютно безэмоциональным голосом произнёс я.
Он убрал диктофон в карман.
- Зачем так грубо? Я же не знал. – обиженно произнёс он – Прости.
- Да ничего. Я уже успокоился. А не помню я, потому что потерял сознание, когда пришёл в морг. Хотя я и этого не помню. Вообще безумно странно всё. Я помню … но только совершенно другое.
Я рассказал ему свой сон.
- Даа. Не хило. Шок. Бывает такое. – он дружески похлопал меня по плечу.
Мы глотнули пиво и замолчали.
- Эй! Голубки! – послышался голос Глеба – Вот так встреча! Вы гляньте, ребята, они и пиво нам принесли.
Он, в сопровождении четырёх лбов, подошёл к нам.
- Тебе известно, что мы провалили контрольную из-за тебя? – он в упор посмотрел на меня.
- Тебе не кажется что я тут не причём? – я вызывающе посмотрел на него.
- Ты не при чём? Да? – он злобно улыбнулся – Хорошо. Значит это твой дружок? – он с издёвкой посмотрел на меня.
- Глеб. Отстань ты от нас. Иди там, погуляй что ли. – я указал рукой в неопределённом направлении.
- Ты что это? Моча в голову ударила? Ты чё борзый-то такой? – он пихнул меня в грудь – Мы не в школе. – пихнул ещё раз – Не в ту сторону ты ручками машешь. – пихнул ещё раз.
- Глеб перестань! – вмешался Коля – Ты думаешь что делаешь?
Один из друзей Глеба с размаха ударил его в лицо.
- Тоже по геройствовать решил? – он перевёл взгляд на Колю – Пива налакались что ли?
Он подошёл к упавшему Коле.
- Ну, так что делать будем? Чем искупать вину будем? А? – он пнул Колю в живот – Ну что молчишь? Ты же у нас умный. Думай. – пнул ещё раз.
- У нас нет ничего! – решил вмешаться я – Честно. Пиво на последние деньги купили.
- А вот это мы сейчас проверим. – он посмотрел на меня – Руки расставь.
Я сделал что он сказал. Один из его друзей тщательно прошёлся мне по карманам.
- Ээ. Он, по ходу, правду говорит. – как бы извиняясь проговорил тот.
- Этого осмотрите. – он махнул рукой в сторону Коли.
Тот же парень перебежал к нему.
- Диктофон и сотня. – он протянул найденное Глебу.
- А говоришь, нет ничего. – он ехидно улыбнулся.
- Глеб. Деньги забирай, но диктофон верни. – как можно спокойнее сказал я.
- Да ты что? Серьёзно? Вот так спасибо! – с той же улыбкой он посмотрел на меня – Разрешаешь? Правда? – он протянул мне диктофон.
- Спасибо. – я взял его и положил во внутренний карман – Просто это его любимая вещь.
- Да мне плевать! Умник.
Он подошёл к Коле и присел.
- Маловато будет. С диктофоном бы потянуло, а так, маловато. Я получил пару за контрольную. – он толкнул его рукой – Ты слышишь?
- Тебе вернуть его? - опять вмешался я.
- А ты вообще заткнись! – он злобно посмотрел на меня – Если бы ни ты, Динамик бы не валил нас на каждом уроке. – он не глядя ударил Колю кулаком в бок – Это ты виноват. – ещё раз – Урод! – ещё раз.
- Перестань его бить! – прокричал я.
- Ты что разорался?! – он ударил его ещё раз – Не нравится? – ещё два раза – Не нравится?! – ещё два раза.
- Прекрати. – с явными нотами злобы сказал я – Это твоя вина. И ты это знаешь.
Он вскочил на ноги и резко взял меня за горло.
- Заткнись. – на его лбу вздулась вена – Заткнись! Если бы ни ты … - у него участилось дыхание – Ублюдок!
Он отпустил меня, взял тёмную бутылку пива.
- Здесь тебя и похоронят! Урод! – он замахнулся и ударил меня бутылкой по голове.
Что-то мокрое струйкой пошло по моему лицу. Боль застучала в висках. Я промокнул лицо рукой, посмотрел. Кровь. В голове всё загудело. Я посмотрел на Глеба. Увидел как он трясёт Колю. Я облизнул пальцы. «Не смей его трогать!» хотел прокричать я, но не смог выдавить ни звука. Солёный привкус. Довольно приятный. В глазах всё начало расплываться. Я уже чувствовал этот вкус. Только не помню когда. Глеб всё тряс Колю. Эта сволочь решила убить и его. Всё окончательно расплылось. Коля … прости. Я ни чем не смогу тебе помочь. Всё затянуло красным. «Я не хочу умирать!».
- Неет! – я резко поднялся на кровати.
Меня всего трясло. Я схватился за голову. Всё в порядке. В комнату вбежала мама.
- Тебе опять кошмар приснился? – ласково, но не искренне спросила она.
- Где моя куртка?! – резко и грубо перебил её я.
- Я её постирала. – она натянуто улыбнулась – Ты опять потерял сознание. Видимо ты ещё не оправился от шока.
Я постарался успокоиться. Глубоко вдохнул, выдохнул. Запах пива.
- Мама. – грубо, но мягче сказал я – Хватит! Я прошу тебя. Хватит! Это был не сон. Что происходит?!
- Такое бывает от шока …
- Хватит! Что со мной?! – вскочил с кровати, быстро прошёл мимо мамы, пришёл на кухню.
- Что со мной?! – я взял нож и приставил его к своей руке – Что?! Отвечай!
Я увидел в её глазах ужас.
- Положи нож! – дрожащим голосом сказала она – Ты не в себе!
- Отвечай! – я занёс нож над своей рукой. – Отвечай! – я перешёл на крик.
- Ладно! – она тоже закричала – Но убери нож. Пожалуйста.- обессилено проговорила она.
Я подчинился.
- Нет у тебя никакой гемофилии. – она села на табурет – То есть, она у тебя была, но сейчас, нет.
- Мама …
- Когда ты родился и мне сказали диагноз, я была просто раздавлена. Мне не хотелось жить. Я попыталась покончить с собой прямо в больнице. Но меня остановили. Потом ко мне подошёл главврач и сказал, что может помочь. У меня появилась надежда, и я не задумываясь вцепилась за эту соломинку. Он, с группой учёных, проводил нелегальные эксперименты. Тебя забрали от меня на целых пять лет. Им удалось тебя вылечить. В благодарность, мы завещали свои тела его больнице. Твоя кровь начала сворачиваться. Но не обошлось и без побочных эффектов. Скорость твоей регенерации превысила все нормы. Царапины полностью заживали буквально за час. Это, конечно, замечательно, но это только одна сторона медали. Обратная же, была в том … что … Вкус твоей крови являлся для тебя сильнейшим возбудителем. Ты мгновенно впадал в состояние сильнейшего аффекта. Это так и осталось непонятным. Любая другая кровь не производила на тебя никого эффекта, но твоя же …
- Значит, отец … - я не верил своим ушам.
- Да. Это был не сон. – она нежно посмотрела на меня – Очнувшись и увидев меня, он стал просить что бы я его убила. Он не мог пережить, что станет обузой в семье. Я всячески его успокаивала, отговаривала, но он твёрдо стоял на своём. Я сдалась. Я предложила, что бы он попросил того доктора дать ему яд, что бы он ушёл без мук. Но он настаивал, что хочет, что бы его придал смерти родной ему человек. Я до сих пор его не понимаю. – её спокойный голос дрогнул – Он умолял меня. Но я не могла этого сделать. И тогда он попросил привести тебя к нему. – она с жалостью посмотрела на меня – Я знала чем всё закончиться, но не могла ему отказать. Он договорился с тем самым врачом, что бы это всё осталось в тайне. Врач дал согласие.
- Ясно … - сказал я куда-то в пустоту – Лучше бы вы от меня это не скрывали …
- Ты понимаешь, что ты говоришь? – она пристально посмотрела на меня – Как мы …
- Я понимаю что я говорю. – перебил её я и направился в свою комнату – Мне надо подумать.
Я зашёл в комнату и лёг на кровать. Так они меня обманывали. Всё это время. Всё это время я смотрел, как избивают Колю, хотя мог в одно мгновенье перебить их всех … Коля! Так это тоже был не сон! Я вспомнил как Глеб, с бутылкой в руке, трясёт избитого Колю. Я подбежал к телефону. Набрал его номер. Длинные гудки. И что я скажу? Ещё нет и двенадцати, если всё нормально он должен быть в школе.
- Алло? Кто это? Говорите.
- Да … Алло. Это Слава. – запинаясь сказал я.
- Слава? Славик … - появились жалостливые нотки – Коли нету. – небольшая пауза – Его больше нету. – голос стал захлёбываться – Славочка. – она плакала – Похороны будут на следующей недели в четверг. – она шмыгнула – Славчик миленький …
Я бросил трубку. Коли нет. Ублюдки! Сволочи! Твари! Если бы я только знал тогда! Убил бы их к чертям! Я быстро оделся, открыл входную дверь.
- Я пошёл. – тихо сказал я, и вышел.
Уроды. Убью их всех. Колька … Убью! Я добежал до школы, зашел, посмотрел расписание. До перемены было около двух минут. Ублюдки! Я поднялся на третий этаж и сел на подоконник. Ну же! Ну! Почему время так тянется?! Убью их прямо сейчас! Уроды! Нелюди! Прозвенел звонок. Выходите. Давайте же. Стоп. Надо успокоиться. Убив их сейчас, при свидетелях, я просто сломаю себе жизнь. Моя жизнь самое дорогое, что у меня сейчас есть. Родители мне врали. Колю убили. У меня остался только я. Они вышли из класса. Эти злобные улыбки. Они даже не жалеют. Увидев меня, они как окаменели. Я подошёл к ним.
- После школы, там же где и вчера. Возьми с собой всех. – спокойно сказал я и пошёл к лестнице.
- Ты же должен быть мёртв?! – крикнул он мне вслед.
Наступила тишина. Все уставились на Глеба. Я остановился, посмотрел на него, улыбнулся и ушёл. Выйдя из школы, меня всего трясло от злости. Думая, что они убили двоих, они ещё и лыбились выходя из кабинета. Это не люди. С ними только по звериным законам! Я зашёл в магазин. Купил две бутылки пива, и пошёл к тем гаражам. Колька … жаль ты этого не увидишь … или увидишь? Кто знает … Вторая бутылка за тебя! Я зашёл за гаражи и сел на трубу. Глотнул пива. До конца уроков, примерно, пол часа. Как же всё долго!
- Эй, парниша! Закурить не найдётся? – ко мне приближались два парня.
- Не курю. – коротко ответил я.
- Спортсмен что ли? – он растянул улыбку.
- Ты тоже скотина! Такой же, как они! – я встал с трубы – Для таких как ты только смерть! Уроды! Подойди же! Не стой! Подойди!
Главный попятился.
- Слушай … - шепнул он другу – Может, ну его? Псих какой-то.
- Согласен. – ответил он – Псих. – крикнул он мне и они ушли.
Уроды. «Выродок» вспомнились мне слова мамы. Это они выродки, мама, они, а не я. Коля, только ты всегда был честен со мной. Они забрали тебя у меня! Не прощу! Я услышал приближающиеся шаги. Появился Глеб со своей командой.
- Ты должен был быть мёртв! – заговорил он – Я же видел, как ты истекал кровью! Ты же больной! Нам говорили, что ты и от царапины умереть должен! Я же тебе череп раскроил!
- Разве ты не рад меня видеть? – насмешливо спросил я – Обнимемся?
- Настучал про нас? – я услышал в его голосе оттенок страха – Да? Да, ты не мог не настучать! Что ж ты такой живучий оказался?! Ничего. Сейчас я это исправлю.
Он двинулся в мою сторону, но его остановил один из его друзей.
- Глеб! Стой. – он убрал руку с его плеча – Парнишка жив, всё в порядке. Он же ничего такого нам не сделал.
- Это пока! – он злобно зыркнул на друга – Тебе в тюрьму не терпится? Он всё расскажет! Я вам точно говорю! – он посмотрел на остальных – Быстро все к нему! Каждый должен внести свой вклад! Кто не сделает, убью лично!
Они все направились ко мне. Куда делась моя уверенность? Мне стало страшно. Безумно страшно. Пути назад нет. Собрав все силы, я подошёл к трубе и ударился об неё лицом. Нападающие в недоумении замерли.
- Ты что? Убиться решил? – услышал я голос Глеба – Ну уж нет. Что встали! Пошли на него! Быстро!
Я разбил себе нос. Кровь лила ручьём. Я облизнул губы. Как и в прошлые разы, всё начало расплываться. Страх начал сменяться яростью.
- Это вам за Колю! – еле слышно проговорил я.
Я увидел, как они уже подошли вплотную. Ну же! Ну! Мысли путались. Очертания окончательно распались. Всё стало красным. Я потерял сознание.
Открыл глаза. Я лежал на кровати у себя дома. Я жив. Значит, всё получилось. Я отомстил за тебя! Встал с кровати. Я почувствовал небывалый прилив сил и ощущение … Счастья? Значит всё правильно. Ведь Бог всё видит. Я оделся в домашнюю одежду. Суббота. Как же я рад. Что б вы в аду горели. Я пошёл умываться. Посмотрел на своё отражение. Цел и невредим. А если меня найдут? Нет. Глупости. На них пол школы зубы точили. Я прошёл на кухню, на столе увидел бутерброды и чай. Мама мыла посуду.
- Доброе утро, Ма. – я подошёл к ней и поцеловал в щёку.
Она удивлённо улыбнулась.
- Доброе …
Я быстро съел завтрак и пошёл к себе в комнату. Я не хотел сегодня никуда идти. Включил компьютер. Краем глаза я заметил что-то необычное возле лампы. Повернулся. Диктофон. Так он остался у меня. Я подошёл и взял его. Колька … Я перемотал кассету на начало.
- Слав. Как тебе эта девочка? Ничё так, да?
Я остановил запись. Это разговор примерно месячной давности. Мы тогда шли записываться в тренажёрный зал, до которого так и не дошли. Проболтали весь день, а когда вспомнили, он уже закрылся. Я перемотал вперёд.
- … Хотя я и этого не помню. Вообще безумно странно всё. – услышал я свой голос.
Я остановил. Так он всё время был включён у него в кармане? Я перемотал дальше.
- Прекрати. Это твоя вина. И ты это знаешь. – я опять услышал себя.
Перемотал дальше.
- Коля! Коля! Очнись! – услышал я голос Глеба – Коля! Что делать?! Ты слышишь?! У твоего друга кровь пошла! Нам говорили, что он от этого умрёт! Что делать?!
- Хорош его трясти. Сваливать надо. – голос одного из его друзей.
Отдаляющиеся шаги. Секунд десять полная тишина.
- Оо! Как же больно … Слава, ты как? – голос Коли – Слава! С тобой всё в порядке! Не понимаю … Ты же должен был умереть от такого ранения.
Несколько секунд тишины.
- Слава. Это же я. Успокойся. Да что с тобой. Перестань! – он закричал – Что ты делаешь?! Отпусти меня!
Неприятный хруст. Звук падения чего-то на землю. Шаги. Плёнка закончилась.
Я сидел, почти не дыша. Кулаки сжались до боли. Не может этого быть. Я истерически хохотнул. Лицо растянулось в улыбке. Медленно встал. Пошёл на кухню. Мама готовила суп. Я собирался что-то сказать, но услышал звонок в дверь. Мама подошла к двери.
- Кто там?
- Милиция. Откройте дверь.
Щелкнул затвор двери.
- Что вы хотели?
- Ваш сын дома?
На пару секунд я онемел. Медленным движением я взял нож. Вышел в коридор.
- Мама. Я всё решу.
- Мальчик! Брось нож! – сказал один из милиционеров.
- Что ты собираешься …
- Мама. Я хочу что б ты знала. – я посмотрел ей в глаза – Я тебя прощаю. За всё!
Я взял нож двумя руками и резким движением вонзил себе в сердце.
"Больше я никому не причиню вреда"
Темнота.