ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. АПРЕЛЬ 1990-ГО. ПОХМЕЛЬЕ.
На следующий день Алексей проснулся в половине двенадцатого дня. Голова раскалывалась, а когда он попытался встать, то накатила такая тошнота, что он тут же вновь опустил голову на подушку. Сердце билось часто и неровно. Алексей тупо уставился в потолок и увидел маленького паучка, который спускался вниз по невидимой паутинке. Этот паучок его почему-то страшно разозлил: висит, вампир, прямо над головой, клыки свои точит! А паучок, почувствовав ли неладное, или просто тренировки ради, сменил направление движения и быстро стал подниматься назад, к потолку.
– Мама! – крикнул Алексей.
Через минуту в комнату вошла Светлана.
– А мама где?
– Евдокия Федоровна с детьми во дворе гуляет.
– Сначала бы потолок от паутины почистила! – обиженно пробормотал Алексей.
– Где паутина? Не вижу.
– Вон, прямо надо мной висит. Это меня угнетает…Слушай, а почему вороны так громко каркают?
– Это в твоей голове водка каркает. Ты хоть помнишь, что вчера было?
– Нет, а что было?
– Скорая помощь приезжала, еле откачали..Ты не пей больше.
– Не буду! – плачущим голосом пообещал Алексей. – Принеси воды, а то встать не могу.
Светлана сходила на кухню и принесла стакан с водой. Алексей приподнял было голову, но сразу со стоном опустил ее на подушку. В горизонтальном положении пить было неудобно: половина воды пролилась, а зубы часто и нервно клацали о стакан.
– Н-да! Таким я тебя еще не видела.
– Я вообще встать не могу!
– А ты выпей сто грамм, и полегчает.
– С ума сошла, дура! Какие еще сто грамм! Меня от одних этих разговоров уже тошнит!
– То-то же!
Светлана ушла в гостиную, а Алексей закрыл глаза и провалился в тревожноё забытьё. Сначала ему приснилась теща с козлиной головой. Она стояла среди грядок в саду, ругала всех своих «нахлебников» и громко блеяла. Потом появился эрдельтерьер Цезарь размером со взрослого тигра. Он с рычанием набросился на тещу, взял в пасть ее голову, но зубы не сжимал. «Кусай, кусай, кусай!» – кричал Алексей, топая ногами. Однако Цезарь, оставив в покое тещу, бросился на него и сбил с ног. Алексей, вздрогнув, проснулся. Но вскоре снова задремал. На этот раз ему в пришлось спасаться бегством по тещиным грядкам от самой тещи, что стояла на крыше садового домика и целилась в него из ружья. Когда раздался выстрел, Алексей подпрыгнул чуть ли не вместе с диваном и истошно закричал.
– Что с тобой? – испуганно спросила Светлана, распахнув дверь в комнату.
– В меня теща стреляла! – пробормотал Алексей и вновь отключился.
Светлана повертела пальцем у виска, покачала головой и побрела к своему любимому креслу у книжного стеллажа.
А Алексей оказался уже в самолете с парашютистами. Они выстроились в очередь у открытой дверцы и прыгали один за другим. Двигаясь последним в очереди, Алексей внезапно обнаружил, что парашюта на нем нет. А дверь была уже перед его носом. Он попятился назад, но здоровенный инструктор схватил его за воротник и, с криком «Это тебе за бабушкины грядки!», выкинул из самолета. Алексей, матерясь, полетел вниз. Особого испуга уже не было. Присутствовало только чувство безнадежности и готовность принять неизбежное. А земля неумолимо приближалась. Вот знакомое садовое товарищество, вот тещин садовый домик, и теща с ружьем на крыше. Алексей падал прямо на нее. Выстрел, искры из глаз, летящие в разные стороны доски и кирпичи, и он, сидящий среди обломков. Из груди торчал приклад ружья, а из спины ствол. Рядом невредимая теща, размахивающая лопатой с криком «Зачем мой домик разрушил, олух царя небесного!». К Алексею подбежал Цезарь и успел облизать его физиономию, прежде, чем он получил лопатой по голове, и умер…то есть проснулся в холодном поту.
– Воды, воды!
Жалостливая сегодня Светлана принесла мужу целый графин.
Пить лежа из него оказалось гораздо удобней, чем из стакана, да и голову уже можно было без особых проблем приподнять. Поэтому Алексей попил от души, опустошив полграфина. Потом шумно выдохнул воздух их легких и опять заснул. И вновь увидел родную тещу за рулем новенькой черной Волги. Правда внешний вид неведомо откуда взявшейся у нее машины, изрядно портили торчащие из окон грабли, лопаты, тяпки и прочий садовый инвентарь. А на багажнике сверху была привязана целая гора досок. Волга резво мчалась по шоссе по направлению к саду. Алексей преследовал тещу на дельтаплане с мотором и хищно улыбался. В правой руке он сжимал пульт управления взрывным устройством, которое находилось в салоне машины. Вот он нажал на заветную кнопочку, и Волгу вместе с тещей разнесло на куски. Только одно колесо продолжало катиться по дороге. Алексею было ясно, что его надо было догнать и утопить в болоте, чтобы подозрение в убийстве не пало на него. Откуда могла появиться подобная мысль, Алексей не знал. Но какая только чушь не приходит в голову во сне? Внезапно дорога кончилась, колесо покатилось вниз по крутому оврагу, а у дельтаплана заглох мотор. Алексей попытался развернуться и спланировать на дорогу, но неожиданный порыв ветра перевернул его летательный аппарат и бросил вниз. Алексей, кувыркаясь, жестко приземлился на склон и, порвав лямки, вылетел из дельтаплана. Он катился и катился вслед за колесом от Волги, пока не влетел сквозь стену в деревянный дом, больше похожий на сарай. Там он приземлился на пятую точку прямо посередине комнаты перед столом, за которым сидели его жена Светлана, тещины родственники и соседи. Колесо скромно примостилось в правом углу.
– А мы мамочку поминаем! – сказала Светлана. – Выпей, убивец!
Алексей, вздрогнув, проснулся. И что за чушь ему в голову лезет? Все водка проклятая! Хотя, говорят, что водка лишь высвобождает самые сокровенные желания человека. Неужели у него, Алексея, и вправду такие желания в душе таятся? Да быть не может! Хотя, хотя…Вновь, как в далеком детском сне, раскинулись вокруг черные, обгоревшие стволы деревьев. И комель одного из них лежит на плече Алексея. Он, шатаясь, поволок его за собой. Уже целый ствол, а не бревно. Тяжело, дымно, страшно, но надо идти не зная куда и не зная зачем…
Алексей окончательно пришел в себя и рывком поднялся с дивана. Его слегка покачивало, но было уже терпимо. Он потихоньку возвращался к нормальной жизни. Сколько же время сейчас? Алексей взглянул на часы и обомлел. Они показывали девять вечера. Может, все же, утра? Да нет, за окном темно! А из-за стенки доносились визгливые голоса детей и негромкое ворчание жены и матери. Алексей допил остаток воды из графина, что стоял рядом, на журнальном столике, и пошел в гостиную.
– А, алкоголик! – приветствовала его жена.
– Да уж, ты не привыкай к водке-то. – сказала мама. – Никого еще она до добра не доводила.
– Знаю я, не учите! Но теперь я понял, почему некоторые мужики спиваются.
– Конечно, из-за жен. Особенно те, кто и женаты ни разу не были. – сказала Светлана.
Тут к Алексею подбежала маленькая Оленька, весело крикнула «Пойдем в дочки-матери играть» и, схватив его за то, что под руку подвернулось, потащила за собой. А под руку ей подвернулось то самое сокровенное, чего нет ни у одной женщины. Алексей с ужасом почувствовал, что «это самое» сильно и больно растягивается, и вот-вот лопнет, как струна. Тогда он сделал то единственное, что могло его спасти – закричал. Нет, не закричал, а завизжал так, что в квартире окна задребезжали.
Оленька, конечно, тут же отпустила папины штаны, но очень удивленно на него посмотрела и спросила:
– Ты сто, с ума сосол?
И через полчаса еще, ужиная на кухне, Алексей слышал через две стенки, как его мама с его женой весело смеялись, уже в двадцатый раз пересказывая друг другу этот забавный, по их мнению, случай.
– Садистки! – зло подумал Алексей. – Впрочем женщинам всегда хорошо, когда мужикам не до смеха!