Дорога к морю Повесть в двух частях

    



 
ДОРОГА   К   МОРЮ.


1. В ПОИСКАХ МОРЯ.

Жара  плыла над пыльной грунтовой дорогой, обволакивая идущих   ребят  усталой ленью. Меньше всего сейчас хотелось переставлять ноги и куда-то вообще стремится. Но они ещё вчера договорились отправиться  в бухту Лашкевича и потому сейчас по палящему зною упорно  тащились в свою любимую бухту. Обычно они  на путь от трассы до пляжа у подножия знаменитой сопки Сестра   тратили не больше пятнадцати минут. Сегодня же устало тянулись по извилистой грунтовке долгие  полчаса,  а моря ещё не было даже видно.
– Ребята, я закипаю,– взмолилась Марина, утирая пот со лба влажным платочком. – Когда же закончится эта нудная предлинная дорога к морю?
–  Да, знатная жарища, – поддержал Марину Сашка. – Предлагал я на Золотари проехать. Там прямо к морю подвез бы автобус.               
– Не нойте, друзья. На Золотарях сейчас ногу поставить некуда. А здесь на пляже свободнее должно быть,– утешил друзей Пашка, упрямо переставлявший  худые длинные ноги по заросшей мелкой травкой  обочине.
Ребята дружно вздохнули и уныло продолжили путь. Но, перевалив через последний перед морем подъём, они были весьма неприятно удивлены. Вся поросшая травой долина у моря была заставлена рядами  сияющих под солнцем автомобилей, а  пляж заполонили  шумные  группы отдыхающих. Люди играли в футбол и волейбол, танцевали под оглушающую музыку. Между отдыхающими с визгом  бегали  по пляжу друг за дружкой неугомонные ребятишки, а за ними с радостным лаем  носились  многочисленные собаки всех  пород и мастей. Море было едва не чёрным от резвящихся в нём купальщиков.
– Что за монгольское нашествие в нашей милой спокойной бухточке? – изумилась Марина.
– Так неожиданно  попали  мы на корпоративную вечеринку,– обескуражено молвил Сашка.
– Мы явно чужие на этом празднике жизни,– грустно поддержал ребят Пашка. – Да здесь нас затопчут  даже ребятишки.
– Я в такой кипящий  бульон   ноги не окуну, – разочарованно протянула Марина.
– Сходили, называется,  искупаться. – Сашка почесал затылок. 
– Что  приуныли? – остановил друзей Пашка.– Подумаешь, народу понаехало. Ну и что, пусть отдыхают на здоровье. А мы  пройдём  в соседнюю бухту. Народу там наверняка нет.  Прошагаем  ещё десяток минут. Вперёд, друзья.
Ребятам ничего не оставалось, как согласиться с товарищем и снова двинуться в путь  по водораздельной гряде чуть нахоженной узенькой тропкой. Соседняя бухточка виднелась совсем недалеко, в нескольких сотнях метров за участком скалистого берега. 
Тропка петляла среди реденьких деревьев  с еле приметным подъёмом вверх к пологому перевалу, за которым снова начинался спуск в следующую бухточку с небольшим,  узеньким, но безлюдным и чистым песчаным пляжем. Ребята терпеливо поднимались гуськом по тропке, в нетерпеливом ожидании вожделенной  встречи с прохладной     морской волной.
– Ой, смотрите, какая интересная берёзка, - воскликнула Марина. - Интересно, пролезу ли я в это окошко?
 Путники  увидели справа от тропки необычно искривлённую старую «железную берёзу». Вначале дерево росло совершенно правильно, стволом вверх, но затем в течении   долгого времени некая сила сгибала ствол, отчего тот совершил полный оборот и снова стал расти вверх. От такого крутого разворота ствола образовалось  крупное, почти круглое оконце, сквозь которое так и хотелось пролезть. Марина сняла со спины свой рюкзачок, просунула его сквозь отверстие, затем ловко проскользнула через него сама  и исчезла за кустом орешника.
- А вы, толстячки, не сможете, - донёсся до  друзей её задорный голосок.
Сашка, ни слова не говоря, ловко подтянулся на руках, протолкнул рюкзак, и легко сам пролез сквозь оконце. Паша тоже попробовал проскочить, но рюкзак в руках  помешал ему. Тогда он кинул рюкзак на траву под дерево, мигом проскочил сквозь  необычную  петлю и бросил   подруге:
– Мы тоже можем кое-что.
Маринка в ответ подмигнула другу и двинулась дальше. Через минуту её с Сашкой остановил Пашин голос.
– Ребята, вы моего рюкзака не брали?
– Так ты его под дерево бросил. Там и возьми, - ответила Маринка.
– Нет его здесь, - ответил Пашка, потерянно бродивший вокруг дерева, словно лунатик.
Ребята вернулись к дереву и тоже стали искать непонятно куда пропавший рюкзачок. Его нигде не было видно.
– У тебя там что-либо съестное было? - нетерпеливо спросила Марина после нескольких минут бесполезных поисков.
– Конечно, бутерброды с колбасой.
- Всё ясно, – решила Марина. – Пока ты в это окошко  лез, лисица утащила твой рюкзак и сейчас лакомится бутербродами
– Или собака бродячая, – добавил Сашка. – Куда он ещё может подеваться? Не леший же его утащил себе на ужин?
– А что делать теперь? - спросил недоумевающий Паша
– Рюкзак новый покупать, - решительно бросила Марина.–  И не бросать его куда попало. Заканчивай  поиски, я купаться хочу. Сам виноват.
– Что делать? Не искать же твой рюкзак  в такую жару по всему лесу целый день? Подарим тебе   новый рюкзак. Ещё лучше прежнего будет,  – извиняющимся тоном сказал Сашка.
Паша пожал плечами, в досаде пнул  дерево ногой, и друзья двинулись дальше в путь по изнуряющей жаре, от которой не спасала даже лесная тень.
Они уныло топали усталыми ногами  до тех пор, пока  Пашка  не остановился, удивлённо оглядываясь по сторонам.
–  Странно, мы идём  уже не менее получаса, а конца пути не видно. Не на Пидан же мы поднимаемся?
– Я тоже удивляюсь, – поддержал друга Сашка. – По моим прикидкам давно уже должны  купаться в море, а мы ещё только пот утираем.
– Может, не туда идём, ребята? – спросила Марина, устало  присев на старый пень у тропки.
– Мы здесь знаем каждое дерево,– отозвался Сашка.– Куда тут  уйдёшь? Справа море, слева трасса  на  Врангель.
- Что-то я не слышу ни шума прибоя, ни рокота машин на шоссе, – озабоченно произнёс Паша, тоже оглядывая окрестности. –  И уйти никуда в сторону мы не могли.
– Ладно, отдохнули, и в путь. Пора бы уже в море окунуться, – решительно оборвала друзей Марина. – Поворачиваем на юг и выходим прямиком к морю. Куда оно от нас денется?
– Действительно, что мы головами крутим. Уходим с  тропы и  вот-вот должны выйти к побережью – поддержал подругу Сашка.
Дружная компания свернула с тропки и двинулась на юг  к морю. Тем более что лес на пути был редкий и чистый, идти по нему стало легко и прохладно. Солнце куда-то спряталось, пропала изнуряющая жара. Через десяток минут ребята опять недоумённо остановились.
– Ничего не понимаю, – развёл руками Пашка.– Перед нами  уже должно плескаться море, а мы всё ещё в лесочке с грибочками шагаем.
– Мальчики, когда я, наконец,  окунусь в море, - не выдержала Марина. –  Сколько можно бродить по лесу? Вы что, в трёх берёзках заблудились? Тоже мне, путешественники – экстремалы. 
– Марина, мы сами ничего не понимаем, – недоумевал Пашка.
– Может, обратно пойти? – неуверенно предложил  Сашка.
– Сашка, ты что, я же сварюсь от жары,– ахнула Марина. – Скажешь, советчик. Давайте  скоренько на море. Ой, а вон старичок - грибничок  высветился. Идите, «Иваны Сусанины», у него дорогу к морю спросите.
За полянкой, среди кустов орешника появился старичок с корзинкой. Палкой раздвигая траву, он деловито высматривал в ней грибы.
– Эй, дедушка, – крикнул Сашка, – где тут дорога к морю покороче?
Старичок мельком глянул в их сторону, пожал плечами и продолжил шустро ворошить траву, скользя по ней взглядом.
- Может, он глухой,– предположила Марина. – Подойди к нему поближе и крикни на ухо.
Сашка быстрым шагом подошёл к старичку и тронул за плечо рукой. Старичок резко обернулся.
–Дедушка, как к морю пройти?
– Чой-то трогаешь? Како-тако море  здеся могет быть?
– Дедушка, вы что, не местный? – опешил Сашка.– У моря живёте, а его не видели?
– Я то тута сколь годков  прожил, тебе того не видать. Молод ещё меня учить. Моря ему надобно.
Старичок сердито сверкнул глазами из-под густых бровей и нырнул в кусты.
– Дедушка,– вслед ему крикнул Сашка,– а где ваша деревня?
Старичок, не оборачиваясь, махнул рукой в сторону и скрылся.
– Ну и что мы выяснили? – язвительно встретила Марина.
Сашка молча посмотрел  друзьям в глаза.
–  Дед моря никогда не видел, – ответил он.– Как это может быть в двух шагах от моря?
– Это он тебе так сказал? Врёт он, дедуля, как первоклашка,– посмеялся Пашка.– Надоело рыбачить, так за грибочками отправился. Небось побоялся, что мы всю его рыбку выловим.
– Давайте к нему в деревню  заглянем. Он рукой вон туда вниз махнул.  Кстати, там и море по моим представлениям должно быть,– предложил Сашка.
Ребята пожали плечами и  молча двинулись в указанную сторону.

2. СТРАННАЯ ДЕРЕВНЯ.

Друзьям пришлось пройти ещё несколько сотен метров, пока  не вышли на опушку леса, откуда открылся вид на деревню, состоящую из двух  десятков справных рубленных изб, при которых  виднелись зеленеющие огороды. За полями тянулся лес до самого горизонта. Никаких признаков морского залива, в котором ребята рассчитывали искупаться, не было вовсе.
– Куда море пропало? – изумилась Марина. – Сашка, ты куда нас  завёл?
– Ничего не понимаю,– отозвался Сашка, недоумённо оглядывая окрестности. – Где мы купаться будем?
– Плескаться в море сегодня не придётся, – задумчиво заметил Паша, тоже внимательно оглядывая  открывшуюся картину. – Возможно, что и завтра тоже.
– Паша, где мы? – с надеждой обратилась Марина.
Друг только пожал плечами.
– Одно могу сказать твёрдо, что не в Находке.
– Что за чертовщина? Где же тогда?
– Вот это мы сейчас и попытаемся выяснить, – ответил Паша. – Если есть деревня, то в ней должны жить люди, которые знают, где они живут.
Друзья, многозначительно переглянувшись, отправились в посёлок. В первом доме  калитка  была приоткрыта, во дворе на верёвке полоскалось влажное бельё, в конуре скрывалась от зноя ленивая лохматая собака. Она высунула из будки  голову, оглядела пришельцев, несколько раз тявкнула по долгу службы, но вылезать не захотела и вновь погрузилась в дремоту.
– Хозяин, – позвал Сашка, с опаской оглядываясь на собаку. – Спросить надо.
Но из дома никто не вышел, на крик никто не отозвался. Ребятишки пожали плечами и подошли к другому дому, окружённому резным палисадником. На Сашкин крик вышла женщина лет сорока, одетая в лёгкий сарафан, вытирающая  руки о цветастый передник. Увидев ребят, женщина  всплеснула руками, испуганно оглянулась, и внезапно наклонившись к  Сашке, свистящим шёпотом спросила:
– Ну, наконец-то. Сколь ждать-то можно? Что  сказать Крепышу? Принесли, что ему надо?
Ребята  недоумённо посмотрели на женщину. Она  не  производила впечатления сумасшедшей, но вопросы задавала очень странные.
– Тётенька, мы не знаем никакого Крепыша. Мы заблудились, – ответила  Марина.–  На море пройти хотели, а попали вот к вам. Как нам к морю выйти?
Женщина резко выпрямилась.
– Что ты? Какое здеся море. Отродясь не было. Вы  сами-то откель будете?
– Тётенька, мы из города приехали  в море искупаться,– начал важно объяснять ситуацию Паша. Но женщина раздражённо прервала разговор.
– Вот что. Некогда мне тута с вами  языком чесать, каша пригорит, хозяин отругает. Вертайтесь  по домам, чего шататься, по лесу море шукать, глупостями людям головы морочить.
Женщина повернулась, сняла с кола глиняный кувшин и ушла в дом. Ребятам ничего не оставалось, как податься восвояси.
– Ничего не понимаю,– покачал головой Пашка. – Настолько всё здесь странно.
– Просто тётка ненормальная. Крепыш какой-то, что-то мы ему принести должны. Бред средь бела дня.  Давайте в следующий дом зайдём, расспросим подробно. Не все же здесь сумасшедшие, – бросила Марина.
Ребята перешли  неширокую улочку и подошли к старенькой избушке, сложенной из почерневших брёвен, с маленькими окошками, стёкла в которых, казалось, не мыли с момента постройки. Но едва ребята вошли во двор, как их остановил  резкий окрик:
– Стой, руки у верх. Хто такие, пропушк   покаж.
С  ветхого крылечка в ребят уставился ствол старинного мушкета, за которым ребята узнали того самого старичка – грибничка, виденного ими в лесу.
– Дедушка, мы спросить хотели, как ваша деревня называется?  Зачем вы с ружьём-то сразу? – ласково обратилась к старику Марина.
– Деревня наша Фроловка. А вы хто будете?– настороженно спросил старик, опасливо выглядывая из-за перил.
– Мы из города на море купаться приехали, да вот к вам, дедушка, в деревню  попали,– пояснила терпеливо Марина.
– А про деревню вашу  Фроловку и не слышали никогда,– добавил Пашка.
– Так откель вы взялись тута, ежели про нашу деревню знать не знали, – не унимался вредный старик, отставил мушкет в сторону и  продолжил вполголоса:
– Вы, ребятки, давайте, что принесли, и тикайте обратно. Скоро Бешеный сюды придёт. Кабы вас не застал. Худо вам станет.
Ребята недоумённо переглянулись. 
– Так мы, дедушка, вашего Бешеного  не боимся. Мы вообще  не в  деревню шли, а на море купаться, да заблудились,– досадливо морщась, повторила  Марина.
Старик  крякнул со страху и даже присел, оглянувшись.
– Бешеного  не боитесь?  Да  как так можно.  Ить  он  убивец.  Да полно брехать-то, – хитро прищурился дедок.– Како море у нас? Сколь здесь живу, никогда море не плескало. Бешеного они не боятся. А ну говорьте, что надо издеся?
Дедок постарался сделать лицо свирепым, но оно получилось  смешным и глупым. Ребята улыбнулись.
- Что рожи корчите? Артикул пожалте быстро сюды, - рассердился дедок. -  А то щас как пальну из мушкету. Вот  возвернётся  Бешеный,  тода разберёмся, кто и зачем  тута шастает.
Дед решительно потянулся к заржавленному ружью. Маринка его остановила.
– Дедушка, не надо стрелять. А что такое артикул? У нас нет никакого артикула.  Вы лучше скажите, как нам обратно из деревни выйти, чтобы на море попасть?
 Дед стрельнул глазами из-под густых бровей.
– Не хотите по хорошему, тоды, откель  пришли, так и ступайте. Ходють тут, ходють, чего ищуть? Моря им подавай. Бешеный разберётся.
Он  потоптался на  крыльце, поставил музейный ствол в уголок и, недовольно ворча, ушёл в избу. Ребята пожали плечами.
– Странные все какие-то в этой деревне,– заметила Марина.
– Да просто психи,– возмутился Сашка. – У моря живут, а моря не видят.
– А может, они его действительно не знают, – не согласился Паша.
– Ты что, считаешь, что можно жить рядом с морем и не видеть его? –  усмехнулся Сашка.
– А ты его сейчас видишь?
– Хватит болтать. Мы сюда  купаться пришли, а не  на экскурсию к  психам в деревню, – не выдержала Марина. – Где море?
– Странно, мы  полдня  пытаемся найти море, и бесполезно. Мне это очень не нравится, – продолжал Пашка. – Никаких признаков моря здесь вовсе  не видно. В приморских деревушках  всегда то сеть на заборе сохнет, то лодчонка какая  у двора смолится. А здесь даже удилища нигде  не видно.
Вдруг  из кустов за щелястым забором  до ребят донеслось:
– Слухайте. Тикайте скоренько отсель.  Крепыш  сюды скоро явится, худо вам  будет.
Ребята  оживились.
– Ты кто? Чего пугаешь? Видали мы всяких, так и ты покажись.
– Чего мне пужать-то?  Сами не возрадуетесь, коль Крепыш явится.
Голос был озорной, явно мальчишеский.
– А ты кто такой? Выйди сюда к нам. Чего прячешься?
– А чего мне прятаться? Я не из пужливых, а вы не звери лесные.
Кусты затрещали, доска в заборе ушла в сторону,  и в дырку просунулся вихрастый мальчишка  лет двенадцати, в длинной  рубахе до колен. Его глазёнки скользнули по странным сверстникам, остановились на Маринке,  брови поползли  вверх.
– Девка, в штанах, как можно? – ахнул он.
Маринка рассмеялась, взлохматила  мальчонке густые вихры соломенного цвета.
– А ты-то сам, в рубахе, что в сарафане,  чем мои джинсы не нравятся? Как звать-то тебя?
– Агафоном кличут.  Чудные вы, странные. Из какой деревни будете?
– Мы из Находки, – ответил Сашка  и протянул руку новому знакомцу. –  Давай знакомиться. Я Сашка, это Марина, а вот этот парнишка в очках, академик всех  наук,  Пашей его кличут.   
Паша пожал Агафону руку, протёр очки.
– Вот на море  приехали купаться, да заблудились. Покажи нам, Агафоша, где тут море у вас. Пошли  с нами вместе, искупаемся, потом  поговорим. 
– Како море? – удивился Агафон. – Тута моря нету.  До речки надо топать да топать. Да я туда редко  бегаю. Мы с Митрёхой  в пруду  купаемся, когда голову напечёт.  А Находка, что за деревня? Не слыхал  я про такую.
Марина решительно взяла нового знакомого  за локоть.
– Агафоша, веди нас к  своему пруду. Хватит  топтаться, как бестолковые бараны на солнцепёке.  Я уже закипаю, что перегретый самовар.
– Точно, ребята, искупаемся, наконец, – обрадовался Сашка. – Я уже  подрумянился,  словно  пончик на противне.
Агафон повёл компанию новых странных друзей  вниз  по узкой тропинке  среди старых раскидистых ив, которая привела к небольшому озерцу, затянутому  у бережка бледной  тиной. Марина опустила в озерцо руку и тотчас отдёрнула, словно обожглась.
– Ух ты, водица-то ледяная. Как тут купаться?
Сашка сбросил одежду  и подошёл к воде.
– Тёпленькую ещё не подвезли. Будем брать, что есть, – и бултыхнулся в пруд.
 За ним посыпались в воду и друзья. Лишь Агафон стоял на бережку в своей рубахе до колен, широко открыв глаза от удивления. Сделав круг по озеру, закоченевшие от холодной  воды ребята выбрались на берег.
– В-в-в-вода,  как на п-п-полюсе,– еле вымолвил Пашка озябшими губами.
– Р-р-родники, н-н-наверное, бьют снизу, – предположил  Сашка. 
– Агафон, а ты почему  отвернулся? – удивлённо обратилась Марина к парнишке. Тот отчего-то стоял в стороне, красный от смущения, отвернувшись от искупавшихся друзей, прикрыв глаза  широким рукавом  рубахи.  Агафон, не глядя на Марину, бросил, сквозь зубы.
– Как не совестно, так, в исподнем, среди мужиков-то?  Грех это.
– Ой, ребята, Агафон смутился-то как от  меня в купальнике. Батюшки, ну что за деревня такая, будто из прошлого века вынырнула,– развеселилась Марина, отряхивая волосы от воды. Упорхнула за кусты отжаться и одеться,
– А может, даже  из  позапрошлого, – задумчиво произнёс  Паша. – Вы обратите внимание на их одежду, на речь, на обувь.
– Да какая обувь? – рассмеялся Сашка. – Агафоша вовсе босой. Зато у него на пятках  подошва потолще, чем  у моих кроссовок.
– Раньше в деревнях до женитьбы парни всегда босяками бегали, как раз  в таких рубахах.
– Кто такие? – вдруг раздался громкий грубый голос с хрипотцой.– Что надо в нашей деревне?
Ребята оглянулись на голос.
На берегу пруда, за кустом  дикой сирени  стоял чернобородый молодой мужчина в потрёпанной старинной военной форме  и недобро смотрел на них. В правой руке незнакомец держал короткоствольный американский карабин.
– Что молчите? Агафон, кто такие? От Крепыша, или с дальнего хутора?
Агафон застыл в молчании, лишь испуганно переводя взгляд с одного на другого.
Вдруг глаза у чернобородого зло сузились, и он медленно процедил сквозь сжатые губы:
– А может вы оттуда? Ну-ка, выкладывайте, где  Бешеный прячется?
– Какой ещё Бешеный? – раздражённо  бросил Сашка. –  Не знаем мы никакого Бешеного. Мы купаться пришли.
– А что, на дальнем хуторе речка пересохла,– с усмешкой спросил чернобородый. – Пошли-ка  в село. Там разберёмся, что вы за пташки такие.
Пока ребята разговаривали с недобрым незнакомцем, Марина  успела за кустом одеться и  поняла, что пора ей вступать в разговор. Она выскочила  из кустов на выручку  друзьям прямо к незнакомцу.
– Ой, здравствуйте, ну почему вы такой сердитый? Давайте познакомимся. Меня Мариной зовут, А это мои друзья  Паша и Саша. А вас как зовут?
 Мужчина опешил от тонкого девичьего голоса, бросил взгляд на Марину и стал сильно  краснеть, подобно Агафону.
– Мать честная, девка, да в штанах-то. Вот чудеса-то.
Он внимательно всмотрелся в ребят. Брови его  брезгливо полезли на лоб.
– Да вы кто такие? Отродясь таких чудных не встречал в краях наших. Откуда будете?
– Мы в гости пришли в вашу  деревню из Находки,– самым приветливым голосом начала разговор Марина. – На море шли  купаться, да заблудились. Помогите нам обратно вернуться. Кстати, а вы не сказали, как вас звать-величать, – напомнила она.
Верзила недоверчиво посмотрел на закокетничавшую Марину и буркнул:
– Панкратом  нарёкли. А вы не шпиёны ли японские? Сказывали, что война с японцами  будет. Ступайте в деревню, в сарае у меня заночуете, а завтра разбираться с вами будем. Вона смеркается  ужо.
Ребята переглянулись. Солнца не было видно,  но действительно  наступали летние недолгие сумерки. Агафона рядом с ними уже не было. Видимо, улучив момент, он тихо ретировался, не желая  обострять отношения с известным ему хмурым односельчанином.
– Друзья, мы домой в город  сегодня вернуться уже точно не успеем,– заметил  Паша.–  Да  я   не уверен, что вообще скоро сможем  выбраться  из этой странной деревни.
– Значит, надо переночевать в деревне, а завтра с  утра действовать по обстановке,– поддержал друга Сашка.
– А нам ничего другого не остаётся, – вполголоса добавила Марина, взглядом указав на карабин. – Мы же под конвоем.
– Хорошо, мы согласны у вас переночевать. Только  завтра нам надо вернуться домой. Иначе нас начнут искать,– уже в полный голос заявила она.
– Разберёмся, – грубо бросил Панкрат. – Вперёд, – скомандовал он  и повёл карабином в сторону деревни. Ребятам ничего другого не оставалось, как подчиниться. По едва заметной тропке  они двинулись обратно  в деревню. За ними с карабином на изготовку следовал чернобородый конвоир.



ПОБЕГ.

Ребята  под строгим конвоем прошли через всю деревню в её другой конец. Панкрат  привёл  друзей к большой избе, обнесённой высоким сплошным частоколом из брёвен. Во дворе  он  завёл их в просторный  сарай, служащий, видимо, амбаром и складом, вышел и закрыл снаружи крепкую  дверь, громыхнув здоровенным висячим замком.  Ребята остались одни в  полумраке сарая.  Вечерний сумеречный свет едва пробивался вовнутрь через малюсенькие два оконца,  закрытые  запылённым  треснувшим стеклом.
Сашка кинулся к двери.
– Эй, Панкрат, мы так не договаривались. Зачем нас под замок? Мы и так до утра никуда не пойдём.
– Ничего, так мне спать будет спокойнее, – хохотнул из темноты хозяин и удалился.
– Сходили искупаться, – в сердцах бросил Сашка.
– Не унывайте, ребята, – успокоила друзей Марина. – Переночуем до утра, а там посмотрим.
- Очень странная деревня, но  откуда  она  взялась? На этом месте ничего никогда не было, - удивился Сашка.
– Судя по пройденному нами расстоянию, мы должны быть сейчас где-то между бухтой Лашкевича и морской диспетчерской, – попробовал определиться  Сашка.
– Сашка, мы сейчас гораздо дальше, – мрачно бросил Пашка. – Мы вошли через  некую чужую дверь туда, откуда нам ещё предстоит отыскать выход.
– Ладно, ребята, хватит фантазировать. Будем жить настоящим моментом, – оборвала рассуждения друзей Марина.–  Я хочу есть и спать..
– Действительно,– вмешался Сашка.– У нас  с самого утречка ничего не было во рту, кроме нескольких глотков  воды.
– Потому  надо хорошенько поесть, пока ещё светло. В углу на сене заночуем, – согласился Пашка.
Подкрепившись сухим пайком и  запив бутерброды чаем из термоса, усталые ребята  привольно раскинулись на прошлогоднем сене и совсем уже собрались задремать, когда  вдруг за стеной сарая  послышался шорох.
- Где вы? – послышался тихий голос.
– Эй, кто там? – спросил Сашка сонным голосом.
– Это я, Агафон,– донёсся до них шёпот их нового знакомого. – Тикайте отсюда, робята. Утром Крепыш сюда явится, худо вам придётся. Ему артикул  шибко  нужен.
– А что нам  того Крепыша бояться? – не согласился Сашка. – Что он нам сделает? И причём здесь опять какой-то артикул?
– Куда мы ночью отправимся? Мы здесь ничего не знаем,– возразила Марина.
– Крепыш дерётся больно очень, - продолжил Агафон. - Я проведу вас до околицы, а там сами бегите.
– А как мы выберемся из сарая? Панкрат нас на замок закрыл.
– Вы на горище подымайтесь,  там над стрехой доска  слабая, через неё  и тикайте.
– Что делать будем? – обратился Сашка к друзьям.
– Мне кажется, надо послушать Агафошу,– сказала Марина. – Он местный, и знает, что говорит. Зря нас тревожить вряд ли будет.
– Я тоже так думаю,– поддержал подругу Паша.– Мне очень не нравится Панкрат с его карабином.
– Да, если этот Крепыш с ним заодно, то надо делать ноги, – согласился Сашка.
Он  забрался по шаткой лестнице на чердак, нащупал в темноте слабую  доску, отвёл в сторону.
– Поднимайтесь сюда.
Паша с Мариной поднялись наверх и сквозь проём в крыше  по очереди скользнули вниз,   в темноту. Там их встретил встревоженный Агафон.
– Каки вы проворны хлопцы,– обрадовался он. – Вот сюды, за мною. Тута дыра в заборе, а далее ходом по улице. Тильки потише, чтобы собаки не забрехали.
Ребята двинулись по тёмной деревенской улице вслед за Агафоном. По обе стороны дороги  тянулись чёрные мрачные силуэты изб с малюсенькими оконцами, в редких из которых едва теплился огонь масляной лампадки, или вовсе  берёзовой лучины. Вскоре избы закончились,  улица превратилась в узенькую дорожку, спустившуюся в балку и там пропавшую. За балкой начинался редкий  лесочек. Агафон остановился.
– Ну вот, здеся вы подальше в лес бегите, до утра там заночуйте, а потом  прямо через лес  ступайте, к  обеду к самому Бешеному и доберётесь. Ему и расскажете, где артикул прячете.
– Какой Бешеный? – возмутились ребята. – Какой артикул? Мы завтра утром должны домой вернуться.
– Он вас домой и отвезёт, коль вы ему всё расскажете,– поддакнул Агафон и растворился в ночи.
– А как мы его найдём, твоего Бешеного?– крикнул ему вслед Сашка.
– Он сам вас отыщет, – донеслось из темноты.
– Попали  в переделку,– чертыхались ребята, с трудом пробираясь по незнакомому лесу. Сашка достал фонарик, отчего идти стало легче и веселее. Забравшись в самую глушь, ребята остановились и перевели дух.
– Ну что, надо поспать хоть пару часов до рассвета,– решила Марина.
– Конечно, – согласились ребята.
– Палатку ставить не будем. Ночь сухая и тёплая, – решил Сашка. – На травке поваляемся до рассвета.
Через полчаса  все уже крепко спали  на травяной постели, завернувшись в лёгкие  спальные мешки. Пашка, оставшись без своего рюкзака, в котором был и спальник, заснул, завернувшись в палатку.
Марина заснула почти сразу, как только упала на траву. Слишком  велики оказались для неё  нагрузки прошедшего  дня. Уже засыпая, она подумала, что очень здорово, что,  собираясь просто искупаться на море,  всегда берут с собой лёгкие рюкзаки со всем необходимым. 
Долгая дорога к морю по изнуряющему  зною, ночной побег непонятно от кого измотали ребят. Оттого просыпаться Марина  не торопилась. Ощутив щекой утреннюю прохладу, девочка в полудрёме перевернулась на спину,  сладко с хрустом потянулась, медленно открыла глаза… и тотчас их закрыла. Она увидела нечто такое, отчего подумала, что всё ещё спит и видит очень странный сон. Немного подумав, Марина  решила окончательно проснуться, открыла глаза и застыла с открытым от удивления  ртом. Прямо перед  ней стоял огромный лохматый  мамонт и деловито ощипывал с дерева молодые листочки.
Животное заметило, что Марина проснулась, подняло хобот вверх и мощно протрубило зорю. Девочке даже показалось, что чудовище ей улыбнулось, если это выражение можно применить к лохматой морде доисторического монстра.  Марина  кинула взгляд на ребят и увидела, что они  давно уже не спят и тоже с изумлением смотрят на удивительную картину перед ними.
– Утро в палеолите, – пробормотал Сашка.
– Красавица и чудовище,– поддержал его  Пашка.
– Ребята, что это значит? – жалко пискнула  Марина, выбираясь из спальника. – Это кто?
– По всей видимости, это обыкновенный мамонт, – деловито объяснил Пашка.
– А он не опасен?
– Если бы он хотел нас обидеть, то мы  уже   успели бы это почувствовать, – усмехнулся  Сашка.
– Я за ним полчаса наблюдаю, – добавил Пашка.– Утром я освободил его из петли. Отошёл в лес, смотрю, а он передней ногой попал в петлю-ловушку и пытается из неё выпутаться, но у него не получается. Я помог ему, и он проникся ко мне  благодарностью. После освобождения благодарный   мамонт   ходил вокруг нас всё утро, видимо, охранял,  отогнал от нас  стаю каких-то ободранных шакалов, а затем захотел познакомиться поближе.   
Паша встал, осторожно подошёл к громадному  животному и погладил его жёсткий, как гофрированный резиновый шланг,  хобот.
– Ты кто, лохматый? Что  тебе надо от нас?
Мамонт поднял хобот и издал громкий звук хриплым фальцетом.
– Это у тебя хорошо получается. Но что это значит?
В это время издалека донесся похожий трубный глас. Мамонт забеспокоился, опять издал громкий тревожный крик и двинулся  навстречу далёкому  голосу сородича.
– Ну вот, Тутти, – огорчилась Марина. – Только познакомились, как вы нас покидаете.
– А почему Тутти?– хмыкнул Сашка.
– Я Батти вспомнила,– вздохнула Марина. – Потому будем звать его Тутти. Как-то  надо его назвать.
– Ладно,– согласился Сашка. – Тутти, так Тутти. Тем более, что это девочка.
Между тем, Тутти уже скрылась в лесу, лишь хруст травы и треск кустарника доносились из лесной чащи  ещё несколько минут.
– Как же нам  обратно в Находку попасть? – задал себе непростой вопрос   Пашка.
– Паша, а мы где сейчас, разве не в Находке? – недоумённо спросила Марина.
– Где угодно, только не в Находке, – уверенно ответил Пашка.
– Марина, ты в нашем городе мамонтов ранее встречала? – полюбопытствовал Сашка.
– А может он вовсе не мамонт, а слон из цирка?– предположила  Марина.
– Марина, это настоящий  мамонт из доледникового периода,– сказал Паша.– А мамонты не только в Находке, но и нигде в мире в наше время не водятся. Ты же знаешь прекрасно, что  их только в Якутии находят в вечной мерзлоте. Потому я не могу понять, где мы находимся, и когда мы сможем  выбраться отсюда обратно.
– Чудная  деревня здесь  какая-то,– добавил Сашка. – Моря они не знают. Живут, непонятно чем. Мамонты по лесу бродят. Ноги надо делать отсюда, ребята.  Пока мамонты их у нас не поотрывали.
– Дело не в  мамонтах. Они выглядят вполне безобидными. Нужно уходить обратно, пока нас Панкрат с Крепышом под конвой опять не определили.  Давайте быстро позавтракаем  без костра  сухим пайком, и двинемся дальше, – предложил  Паша. – Ещё неизвестно, может  Панкрат  идёт по нашим следам.
Ребята торопливо дожевали бутерброды, накинули рюкзачки.
– Мы от бухты Лашкевича пошли вдоль берега прямо на восток, и вышли на эту странную деревню,– вспоминал Пашка.
– Значит, обратно мы должны  от деревни пойти точно на запад и выйти к  бухте Лашкевича,– завершил рассуждения друга Сашка.
–  Пора  трогаться в путь,– решительно сказала Марина. – В конце концов, я могу за два изнурительных дня позволить себе  искупаться в море.
– Тогда вперёд.
 Сашка кинул взгляд  на компас и бодро двинулся  на запад. Ребята двинулись за ним. Скоро их группа вышла на опушку леса. Сквозь редкий березняк просматривались какие-то строения.
– Что это за деревня? – недоумевал Пашка. – Та странная Фроловка  осталась намного южнее.
–  Паша, ты взгляни на ту избу под тёсовой крышей, – сказал Сашка. – Она тебе ничего не напоминает?
Паша посмотрел в  сторону и присвистнул от удивления.
– Да это же дом Панкрата. Вон тот самый сарай, из которого мы убегали ночью.
– Значит,  мы  подошли к той же деревне? – удивилась Марина.
– Получается так,– подтвердил Сашка. – Только с другой стороны.
– Через деревню нам идти нельзя, – решил Пашка.– Вдруг Панкрат нас там ожидает. Надо отойти в лес, обойти деревню и снова направиться на запад.
Так ребята и сделали. Скрытно обойдя деревню редким леском, они  вновь направились  на запад.  Через  полчаса группа опять оказалась  на опушке леса  перед каким-то селением.
– Что за деревня? – удивился шедший впереди с компасом Сашка. – Никаких деревень здесь быть не должно.
– Мы по времени уже должны выйти на дорогу в бухту Лашкевича, – задумчиво произнёс Пашка.
– Ребята,– дрожащим от удивления голосом произнесла Марина, – да это опять   та самая   Фроловка. Вот первая изба, где мы у женщины про море спрашивали. Кувшины на заборе сохнут.
– Сашка, ты куда нас опять завёл? – выругался Паша. – Разучился ходить по азимуту?
– Можно подумать,– обиделся Сашка. – На, бери  компас, иди теперь сам впереди.
Пришлось ребятам опять, обходя деревню, отходить в лес и снова двигаться на запад, изнывая от зноя и отгоняя назойливых мошек, вьющихся  роями перед лицами. Паша шёл впереди, сосредоточенно следя  за направлением движения по компасу. Стрелка прибора  твёрдо указывала на запад, когда ребята  вышли на опушку леса, откуда виднелись ветхие крыши знакомых изб  Фроловки. 
– Что за наваждение? – ахнула Марина.
– Ну что, «Сусанин», убедился, что компас врёт?– позлорадствовал Сашка.
Паша стоял задумавшийся, молча покусывая сломанную по ходу ореховую веточку.
–  Я  от деревни шёл по компасу строго на запад, то есть  от деревни. А пришёл  опять в деревню. Как вы это понимаете?
– Я считаю, что компас барахлит,– пожал плечами Сашка. – Стрелка у него крутится во все стороны, и нас за собой водит.  А может, магнитная буря какая-нибудь в атмосфере?
– Компас нормальный,– заключил Пашка. – Никуда стрелка не вертится, а показывает  в одну сторону. И магнитные бури здесь не причём.
– Тогда в чём дело, Кулибин? – Сашка непонимающе   уставился на друга.
– Трудно сразу сказать. – Паша  внимательно осмотрелся. – Думать надо.
– Ребята, я сегодня купаться буду? – закапризничала Марина.– Вы что, опять в трёх соснах заблудились?
– Боюсь, что да, – прямо ответил Пашка. – Пока что я не знаю, куда мы попали, и как отсюда выбираться.
– Ребята, так что же делать? – Марина широко раскрытыми глазами уставилась на друзей. – У нас еды и воды на один день осталось.
– В том то и дело,– согласился Сашка.– Но в деревню нам возвращаться  нельзя. Опять в сарай на отсидку под замок не хочется.
– Я тоже так думаю, – согласился Паша.-  И с Крепышом рандеву меня не прельщает.
– И что же?– Маринкины брови подскочили и скрылись за высокой чёлкой.
– Надо отправляться туда, куда нам советовал Агафон, к «Бешеному».  Он парнишка смышленый и худого не посоветует, – предложил Паша.
–  Видимо так, –  согласился Сашка.– Только кто такой «Бешеный», и почему он  носит такую кличку?
– Придётся с ним познакомиться,– задумчиво сказала Марина.– Не ходить же нам кругами вокруг этой странной деревни всю оставшуюся жизнь.



ВИЗИТ  К БЕШЕНОМУ.

Ребята  посидели на опушке леса перед деревней, но ничего другого придумать не смогли. Идя лесом, они около полудня  вышли на тропу, по которой ночью Агафон уводил их из деревни. Оттуда двинулись на юг, как советовал им  деревенский товарищ. Пройдя через лес, друзья оказались на опушке перед зеленеющим  полем, за которым виднелись тесовые крыши.
– Если это опять Фроловка, я в отчаянии пойду к Панкрату сдаваться с поднятыми руками, – невесело пошутил Сашка.
– Нет, ребята, это другая деревня. Вон, видите, на окраине  здоровенный сеновал. Во Фроловке  такого не было. И поля сразу за околицей не наблюдалось.
– Получается, что  здесь   резиденция того самого «Бешеного»? – спросила Марина.
– Видимо,– уклончиво ответил Пашка. – Сашка, что будем делать, как ты  думаешь?
– Знакомиться, – коротко ответил Сашка и направился  к селу прямо через поле. Друзья  двинулись за ним, осторожно ступая в междурядья, чтобы не помять молодые  побеги тянущейся к солнцу зелени. Пашка остановился, наклонился к молодому побегу, сорвал лист, размял его пальцами.
– Вы знаете, чем засеяно это поле? – спросил он у друзей.
 Марина и Сашка молча отрицательно покачали головами.
– Это ни что иное, как конопля, – заявил Паша.
– Да ты что, такое поле? – ахнула Марина.
– А что удивительного? – спросил Паша. – Время  здесь какое?  Это же седая старина.  Раньше из конопли на селе делали масло, ткали ткани, о наркоте и знать не знали.
Ребята пересекли обширное  поле, густо покрытое молодыми побегами конопли. Джинсы внизу покрылись серо-зелёной пыльцой.   На другом конце поля из-за кустов к ним неожиданно  вышел  молодец в фуражке с околышем, в серой гимнастёрке с галунами, в  высоких сапогах и с коротким английским карабином.
– Куда мелюзга прётесь? – развязно спросил он.
– Мы к Бешеному из Фроловки, – простодушно ответил Сашка.
Брови  парня полезли вверх.
– К Бешеному? – протянул он почему-то очень удивлённо.– Другое  дело. Пошли к нему, хлопчики. Артикул при вас?
– Нет у нас никакого артикула, – возмутился Сашка. – Что за ерунда такая?
– Ну, нет, так нет,– пожал плечами парень, крепче надвинул фуражку на лоб и повел карабином.
– Ступайте вперёд.
Парень пропустил ребят и двинулся за ними, передёрнув затвор.
– Опять под конвоем,– шепнул Сашка друзьям.– Не нравятся мне эти игры.
– А почему у  Бешеного  такое имя? – кокетливо спросила у сопровождающего Марина, чтобы как-то наладить разговор и нарушить  нависшее молчание.
– А потому что он «бешеный»,– радостно заржал парень, пытаясь безуспешно прикурить от чуть дымящегося трута.
- Прикурите, пожалуйста, -  помог ему  Сашка, чиркнув спичкой и протянув огонёк.
-  Это у вас откуда? – изумился парень, с опаской прикурив от колеблющегося на лёгком ветерке пламени. – Такое дорого стоит.
- Ерунда.  Это обыкновенные спички, - небрежно бросил Сашка. 
-  А что он делает, этот ваш  Бешеный? – не унималась Марина. – Дерётся?
– Стреляет, – злобно прищурился парень. – А то не знаете, коль к нему идёте. Сейчас выясним, что вы за штучки.
Ребята в сопровождении парня с карабином подошли к большой избе с высоким крыльцом, на котором сидел, вольготно раскинувшись на лавке,  усатый охранник.
– Сидор, кого привёл? – недовольно спросил тот, лениво повернув бритую голову.
– Та вот, ребятушки  Бешеного ищут. Спички у них есть, - молвил Сидор, хитровато ухмыльнувшись.
– А, так отведи их к нему,– молвил охранник, тоже странно осклабившись. – Но со спичками нельзя, - добавил он и протянул руку. Сашка, пожав плечами, молча положил в его руку мятый коробок.
Сидор пригласил ребят в избу, открыв дверь. Ребята вошли в просторную прихожую, уставленную древними сундуками, глиняной посудой, заваленную изношенной обувью и одеждой. Приоткрыв дверь в гостиную, Сидор вошёл туда и что-то негромко произнёс. Дверь резко распахнулась, и из комнаты буквально выкатился  низенький, но невероятно толстый, почти круглый мужичок в косоворотке, штанах-галифе, заправленных в сапоги. На его лице была нарисована широчайшая и сладчайшая улыбка.
– А, ребятки, здравствуйте. Я Бешеный. Давно жду  вас. Артикул с вами. Давайте его сюда побыстрее.
Толстяк протянул правую руку, нетерпеливо шевеля пальцами. Ребята досадливо переглянулись.
– Нет у нас никакого артикула, – поморщилась Марина. – А что это такое?
Глаза толстяка округлились, а брови скрылись за ушами.
– А зачем вы шли к Бешеному? Узнать, что такое артикул?
Толстяк  неожиданно скоро подскочил к ребятам.
– Кто вы такие? Зачем шли ко мне?  Отвечайте, не то прикажу выпороть вас.
– Мы заблудились,– коротко ответил Саша.– А нам сказали, что Бешеный поможет нам вернуться домой.
– А откуда вы?
– Мы из города Находка,– вмешалась Марина, – поехали искупаться на море, и попали в деревню Фроловка. Там  посоветовали обратиться к Бешеному.
– Город Находка? – с интересом переспросил толстяк. – А где такой город?
– С другой стороны залива,– вмешался Паша.
– Какого залива? – взвизгнул толстяк. – Здесь нет никакого  залива.
– Крепыш, хватит слушать эту чушь. Видишь, они забрехались. А артикул, точно,  спрятали  неподалёку в лесу,– вдруг вступил в разговор, молчавший до этого  Сидор.
– Так вы Крепыш, а не Бешеный? – сообразил Сашка. – Нас обманули. Тогда мы вообще не будем разговаривать с вами.
Крепыш кинул злой взгляд на Сидора.
– Да, я Крепыш, и не дам себя обмануть. Пока вы не скажете, где прячете артикул, вы не выйдете отсюда. Сидор, запри их в погреб, и следи, чтобы не сбежали. Может, это лазутчики от красных.
Сидор лихо щёлкнул каблуками.
– Слушаюсь, господин есаул. А ну, подь на выход, шантрапа,–  приказал ребятам. – Щас будет вам время подумать и вспомнить, где артикул сховали.
Сидор, угрожающе тряся карабином, вывел ребят обратно на улицу, отвёл к расположенному в стороне от дома погребу. Тяжёлая, сильно разбухшая от сырости дверь погреба с трудом открылась, и ребята по одному спустились вниз по скользкой ветхой  лестнице в темноту. Дверь со стуком закрылась, и друзья  остались одни в сыром холодном мраке.
Сашка достал из рюкзачка фонарик. Неяркий красноватый свет выхватил из тьмы земляные сырые стены, вдоль которых стояли обомшелые кадки, накрытые старыми рогожами. Дальний угол был завален слежавшейся плотной соломой.
– Тёплой перины не обещаю, но на соломе спать тоже можно, - пошутил Сашка, плюхнулся на кучу соломы, но тотчас подскочил.
– Да тут ледник, ребята.
Из-под разворошенной соломы блеснул холодом кривой скол ледяной глыбы.
– Раньше, когда холодильников ещё не было, в деревнях в каждом погребе устраивали такой ледник, – пояснил Пашка. – Зимой в погреб укладывали бруски чистого льда с речки или озёра, и забрасывали соломой. И всё лето в погребе под соломой хранился кусочек зимы.
– Ребята, я замёрзла. Мне бы сейчас кусочек лета, – пискнула Марина, зябко поводя плечами.
 – А я есть хочу, - бросил Сашка. – С утра бегаем из плена в плен, пора подкрепиться.
– А кто нам сейчас мешает перекусить тем, что у нас осталось?  – спросил  Пашка.
 На одной из кадок обнаружился свечной восковой огарок. В слабом нестойком свете свечи ребята разложили перед собой скудные остатки небогатых припасов,  наскоро перекусили, запили остатками воды из фляжки, натянули на себя всё, что смогли отыскать в рюкзаках,  и улеглись на отдых, пытаясь согреться,  на расстеленной палатке, умудрившись накрыться другим её крылом.


ЗНАКОМСТВО С   «БЕШЕНЫМ».

Чуть согревшись, набегавшиеся за день ребятишки задремали в темноте, но проснулись все одновременно от шума и криков наверху. Несколько минут ребята прислушивались к суете и беготне, раздалось даже несколько глухих  выстрелов, после которых шум утих, дверь погреба резко отворилась, и в темноту подземелья ворвался яркий солнечный свет. Ребята прижмурились,  а когда открыли глаза, то увидели, что в дверях стоит широкоплечий усатый парень в старомодном армяке, подпоясанном красным кушаком, в казацкой папахе с красной ленточкой, в ярких красных сапогах. Он стоял, горделиво подбоченясь, держа руку на эфесе казацкой шашки в ножнах.
– Где там наши герои? – громко бросил он в темноту погреба. – Выходьте, полюбуемся на вас, яки вы гарны хлопцы. Выходьте, не бойтесь. Крепыша я дюже прогнал. Тикает ныне, як собака битая, во Фроловку. Вот брюхо порастрясёт. Будет знать, як с Бешеным дело иметь.
Парень громко и радостно рассмеялся. Стоявшие за ним люди с палашами, саблями и  красными бантами на латанных  зипунах, тоже от души расхохотались. Ребята наскоро собрали своё хозяйство в рюкзаки и поднялись наверх, щурясь от яркого света.
– Га,  так вы совсем ещё парубки, - удивлённо протянул парень. – Ну, молодцы, храбрые робятки, не испугались Крепыша. О, и дивчина с вами, у брюках,  –  удивился он, приметив скромно стоявшую за ребятами Марину. – Добры новые бойцы будут в моей революционной бригаде имени  Всемирной Свободы. Спасибо, что сохранили артикул, не отдали супостату Крепышу. Пидемте, покажьте, где его сховали.  Мы его визьмем, и будем ещё пуще драться за нашу свободу и революцию.
 Ребята переглянулись.
– Нет у нас никакого артикула, –  с досадой бросил Сашка. – Привязались с какой-то ерундой.
– Як так нема артикула? – удивился парень.– А де же он?
Он помрачнел, нахмурился, свирепо глянул на ребят из-под лохматой папахи.
– А может, голубки мои, вы его Крепышу подарили? Вы кто такие? – вдруг заорал он что было мочи. –  Что-то я вас раньше в Ефимовке не встречал. Отвечать,  не то будем судить вас по законам реввоенсовета.
Марина поняла, что пора ей вмешиваться в ситуацию.
– Ой, та то ж мы у вашей Ефимовке у первый раз, товарищ командир. – Мы же с городу Находка сюда приихалы. А нас тута уси арестовуют, некий артикул спрашивают. Нема его у нас. Я краем уха слыхивала, шо он во Фроловке у деда с мушкетом. Вот там его и шукайте.
– Шо, у деда Фрола? – переспросил «Бешеный». – Да я ж тики вчера був у него. От старый бис, а меня послал за вами к Крепышу. Ну, держись, предатель   
 «Бешеный» повернулся к своему шелапутному войску и оглушительно свистнул, засунув в рот сквозь густые жёлтые прокуренные усы три грязных пальца. Тотчас раздался громкий топот, земля задрожала, и из-за дома выскочил на рысях огромный лохматый страшный мамонт. Шерсть на нём свисала почти до самой земли, а два длинных бивня, завитые в замысловатые  спирали, зловеще нависали перед свирепой мордой с маленькими красными презлющими глазками.
Мамонт подбежал к «Бешеному» и  застыл подле него, словно гигантская, лохматая грозовая туча. Самое поразительное было в том, что со спины животного  по бокам свешивалась корабельная верёвочная  лестница, какие висят на мачтах древних парусников.
– По местам, – рявкнул командир, и вся его команда мигом взлетела по  трапу  на спину к мамонту, очевидно заняв места согласно боевому расписанию. Ошеломлённые ребята наблюдали за происходящим, широко открыв рот от удивления. Бешеный повернулся к ребятам. 
– Слухайте  сюда, мелюзга. Щас  сгоняю до Фрола. А вы уси чтоб здесь меня ожидали. Як вернусь с артикулом, враз зачислю вас усих в революционную армию самого Бешеного.  Будем строить новый мировой порядок.
«Бешеный» медленно, явно работая на публику, повернулся к своему транспортному средству.  Мамонт послушно опустил бивни до самой земли. Атаман чёткими, отработанными движениями, забрался на бивни животного. Затем мамонт высоко запрокинул голову, после чего «Бешеный» ловко перебрался  животному на голову и удобно расположился на шее, ухватившись за  лохматые  мамонтовы уши.
Окинув строгим командирским взглядом свою команду, «Бешеный» хлопнул ладонью мамонта по голове, отчего гора шерсти, мяса и костей послушно двинулась вперёд, покорно неся на себе целое войско. Вожачок  резко поддал сапогами  шенкелей, и громадный мамонт поскакал по просёлочной дороге резвой рысью. При каждом шаге мамонта пассажиры высоко подскакивали вверх. От падения их спасало лишь то, что они крепко держались за длинную и крепкую шерсть животного. Ошарашенные увиденным, ребята остались у раскрытого погреба совершенно одни.
– Вот так транспорт, – пробормотал Сашка,  глядя вслед скачущей во всю прыть столь необычной  кавалерии.
– Такси,  совмещённое с таранным орудием, – добавил Пашка 
– А вы заметили, как отработана посадка вожака на транспортное средство. Никогда не думала, что мамонты так легко дрессируются, – улыбнулась Марина.
– Наверняка, это результат очень длительного совместного проживания и дрессировки, – сказал  Пашка – Наши предки приучали коней к верховой езде тоже не одну сотню лет. А здесь, страшно подумать, живой мамонт.
  – Паша, а откуда здесь мамонты? – задала давно мучивший её вопрос Марина.
 – Марина, я ещё не нашёл ответ на этот вопрос. Ясно одно, что они есть, и это великая удача для  биологии и  палеонтологии. 
– Марина, а я не знал, что ты так хорошо владеешь украинской «мовой», –  усмехнулся Сашка.
– Так у меня одна из бабушек украинка, и я как-то прожила в деревне под Винницей  целое лето.
– Марина, ты очень здорово отвела от нас грозу. Но что с нами станет, когда эта банда вернётся из Фроловки  без пресловутого артикула? – сказал Пашка. – И что это такое, в конце концов, если всем он нужен, и ни у кого его нет?
Марина хотела что-то ответить, но не успела. Она заметила, как у соседнего добротного  пятистенного  дома им машет рукой толстенький  старикашка в соломенной шляпе.
– Ребята, нас приглашают для разговора, –  негромко сообщила Марина.
Саша с Пашей оглянулись.
– В нашем положении отказываться просто грех, –  пробормотал Паша,  и первый направился к старичку. Друзья двинулись за ним.
– Ребятки, заходите ко мне, только быстро и тихо, – пригласил их старичок, открывая  ладную  калиточку. Прикрыв за ребятами калитку на щеколду, он провёл гостей на тёмную терраску и вдруг быстро и горячо зашептал, опасливо оглядываясь, не подслушивает ли его кто. 
– Правильно, ребятушки, не слушайте вы энтих  бандитов. Врут они всё.  Артикул им нужен для гадостей всяких. Ничего вы с них не поимеете. Обманут. Как пить дать, обманут.
Старичок внезапно притих, наклонился к Маринке, словно почувствовал в ней старшую, и с оглядкой произнёс свистящим шёпотом:
–  А я вам  аж  тыщу за него дам.
– Тыщу чего? - не поняла Марина.
– Полновесных  царских, - ухмыльнулся дед. – Да на них корову купить можно. 
– А  зачем нам корова, дед? Нам бы в Находку выбраться отсюда, –  не выдержал Сашка.
– В Находку? – переспросил старичок, приподняв брови. – Это слово позабудьте. Вон Степан сколь годков это место ищет, а найти не может. А может, её и нет вовсе, этой Находки?
– Как так нет? - удивился Паша. – Да мы только вчера оттуда пришли.
Старичок при этих словах оживился, закрутил головой по сторонам.
– И почём там артикулы? – тем же таинственным шёпотом, с придыханием спросил он.
– Пять  тысяч, вот сколь, – в сердцах ответила Марина.
От изумления старичок открыл малозубый рот, его маленькие выцветшие глазёнки заморгали быстро-быстро, словно помогали ему соображать. Он постоял несколько мгновений, смотря в серый потолок, затем махнул рукой и зашептал прямо в ухо Марине:
–  Даю  все  пять.
Марина отмахнулась от старика, как от надоедливой приставучей мухи.
– Дед, а что, этот Степан тоже из Находки?
– Дак он, когда пришёл к нам в деревню, тоже всё о каком-то море говорил, что где-то там есть такая Находка. Я у него картуз купил. Хороший, крепкий, на троицу его одеваю. А хошь, я его  картуз в придачу дам?
 Старичок прошмыгнул в избу, долго ковырялся в старом тряпье, затем вышел к ребятам, торжественно держа в правой руке матросскую бескозырку. На левой руке у него висело старое несвежее бельё.
– Вот, погляди, какой картуз добрый. – Он понизил голос. – Шесть  тыщь, картуз и исподнее в придачу.
– Дедушка, не продаётся наш артикул, –  окоротил настырного старичка Сашка. – Он нам самим нужен.
Старичок очень удивился, застыл в сторонке, угодливо держа в руках бескозырку и заношенные матросские кальсоны. 
– Так вы малы совсем. Как можно вам с артикулом? Очень это худо.
– Ну да, –  отмахнулся Сашка, подмигнув друзьям. – Всем можно, а нам, значит, нельзя.
Между тем Паша взял у старика старую, измятую бескозырку. На белом околыше чёрными буквами виднелась надпись:  «Восток».
–  Ух, ты! Получается, что этот Степан матрос со шхуны «Восток», которая исследовала нашу бухту.  Дедушка, а что, этот Степан ещё живой разве?
– Дак что с ним сдеется, с  окаянным? Пять целковых мне задолжал, –  возмутился старичок.
– Где можно этого Степана отыскать? – спросил Сашка.
Старичок очнулся от огорчения, вышел на крыльцо, протянул руку в сторону и вдруг застыл, словно увидел вдали нечто очень интересное. Ребята взглянули в ту же сторону и похолодели. Вдали над мелким лесом возвышалась огромная фигура несущегося во весь опор в деревню мамонта, на котором важно восседало войско «Бешеного». Сам атаман от нетерпения даже привстал на шее животного, что-то крича и размахивая правой рукой. Левой он крепко вцепился в шерсть мамонта.
 Быстрее всех оценил обстановку Сашка.
– Тикать надо, ребята. Сейчас они из нас самих этот самый артикул делать будут. За мной, – скомандовал он и,  пригнувшись, побежал по деревне, хоронясь за избами и древними плетнями.
 Марина с Пашей молча кинулись вслед за ним. Добежав до поворота, Сашка на мгновение обернулся и увидел, как их недавний знакомец, божий одуванчик, выскочил на дорогу перед скачущим войском и руками машет в ту сторону, куда скрылись ребята.


БОЦМАН  С «ВОСТОКА».

Ребят спас высокий забор, окружающий широкий двор в конце села, с постройками и большой избой под тесовой крышей. Сашка стремительно юркнул за угол, а затем влетел во двор через приоткрытую калитку. Марина с Пашей последовали за ним. Едва ребята скрылись во дворе, как мимо них вдоль по улочке с криками и свистом пронеслись преследователи верхом на разъярённом скачкой мамонте. Зверь  дышал  шумно, как паровоз на трудном подъёме, с его боков слетала пена, а хобот был поднят вверх подобно перископу подводной  лодки.
Мамонт с преследователями пересёк до конца всю деревню и углубился в лесок за околицей. Ребятам было слышно, как трещал нещадно ломаемый кустарник, и шумели потревоженные деревья. Друзья притаились за забором.
– Скоро Бешеный поймёт, что мы в деревне, и начнёт обыскивать дворы, –  мрачно заметил Сашка. – На этот раз украинской мовой от него не отделаемся. И бежать  некуда.
– У всей деревни на виду не убежишь, – согласилась с ним Марина.
– Что, ребятки, приуныли? – вдруг раздался спокойный мужской голос совсем рядом с ними. 
От неожиданности ребята вздрогнули и обернулись. У сарая на подворье стоял мужчина лет сорока с вилами в руках. На вилах висел клок сена
– Что носы повесили? Бешеного испугались? Бешеного бояться, в деревне не жить. А ну, скоренько спрячьтесь в дом, а я с ним сам переговорю.
 Дважды ребятам повторять не пришлось. Пулей они влетели в сени, и застыли там, выглядывая в небольшое оконце. Мужчина спокойно кинул сено в сарай, воткнул вилы в грядку с луком, разбитую у калитки, и вышел на улицу. Из леса вылетело на взмыленном мамонте войско Бешеного. За скачущим гигантом  тянулась широкая, только что проложенная  в лесу   просека. Вожачок прочно  восседал у мамонта на шее, держась за длинные мохнатые мамонтовые  уши.
Подскочив к мужчине, мамонт резко стал перед ним, как вкопанный, шумно раздувая бока от бега, отчего боевой расчёт едва разом не свалился со спины транспортного средства через мохнатую голову.
  – Степан, что зверя пугаешь? – закричал сверху едва не упавший на страшные бивни предводитель. – Мальцов не бачив  туточки тильки-тильки.
– Они у меня в сенцах прячутся, – спокойно ответил Степан.- А что тебе от них?
– Та окаянные детины,  обманули самого Бешеного. Балакали,  шо артикул у деда  во Фроловке.  А Фрол кажет, шо вин у них.
– Угадал,  Федул, у них артикул, –  произнёс Степан с растяжкой, и добавил: – Был. – Як был? –   Подпрыгнул на мамонте  вожачок по кличке Бешеный, по имени
Федул.
Мамонт от неожиданности вздрогнул и переступил передними ногами.
– И де ж вин теперича?
– Чёрный отобрал, – коротко бросил Степан. – Пока ты во Фроловку скакал, он ребятишек и  обмишурил. Отобрал, и сухаря не дал взамен, – с горечью добавил он.
От такой вести, очевидно, весьма неожиданной, Федула - Бешеного  скрутило в морской узел. Он  застонал, едва не завыл от огорчения, не переставая, тем не менее,  крутить шерсть на ушах животного, отчего мамонт недоумённо переступал ногами и покачивал  головой, что-то недовольно  трубя себе в длинный хобот. 
– Что, Чёрный был здесь? Всё пропало, – в отчаянии повторял враз потерявший своё неуёмное бешенство Федул, комкая в руках  лихую революционную папаху. – Как же я теперь буду раздувать мировой пожар?
– А чего его раздувать? – спокойно спросил Степан.– Живи себе в радость, Аграфену  балуй. 
– Эх, Степан, ничего ты не понимаешь, – с тоскливой горечью ответил Федул, –  Жизнь только тогда жизнь, когда всё бурлит  и рушится в экстазе революции. Хлопцы, по местам, – вдруг отчаянно закричал он. –  Будем грусть разгонять в чаше печали.
  Размахивая винтовкой и саблями, что-то крича и бранясь, лихое войско во главе с едва не плачущим атаманом на резво скачущем мамонте вскоре скрылось из виду за околицей села.
– В кабак направились. Неделю гулять будут, артикул оплакивать, – пояснил Степан ребятишкам, тотчас выскочившим на крыльцо, как только банда  Федула – Бешеного скрылась из виду.
– Дядя Степа, спасибо, выручили вы нас. Бешеный  нас на части порвал бы за неудачную шутку с артикулом.
– Да ничего бы он вам не сделал. Он на словах только такой бешеный. А самого жена  Аграфена каждый день за чуб таскает. Да, ребятишки, кто вы и откуда будете? Какие-то вы не наши вроде.
– Мы из Находки, дядя Степан, – охотно приступила к долгому разговору Марина. – Мы на море купаться пошли, и случайно попали к вам. 
– И никак понять не можем, куда же мы попали? – вставил Паша. 
Слова ребят вдруг произвели на Степана необыкновенное воздействие.   
– Из Находки? Не может быть! – изумлённым шёпотом повторил он. – Так, значит, мне не приснилось это вовсе. Получается, что есть на самом деле такое в мире место – Находка.
– А что, дядя Степан, вы  что-то знаете про наш город?
– Причём здесь какой-то город.  Бухта такая была, красивая и удобная  гавань. Так давно это было, что я посчитал, что всё это привиделось мне  в дивном сне, ребятки. Очень смутно помню, как  мы пришли в неизвестную  бухту на шхуне  «Восток», на которой я был боцманом.  Добрая бухта была, тихая, три  фанзы китайские на берегу, и всего-то народу. А губернатор наш, Муравьёв, решил обмерить эти берега и присоединить к России. Несколько дней мы производили обмеры  побережья, измаялись очень.
Как-то  вечером я отпросился у капитана на охоту сходить, свежины добыть для команды. Солонина надоела до обмороков. Отправился  с двумя матросами на шлюпке через бухту, сразу оленя  добыли двумя выстрелами.  Вернул матросов на корабль с добычей, а сам решил ещё походить, зверя поискать,  матросам  же велел утром за мной на берег вернуться. Уж больно места здесь красивые. Походил  по лесу, кабана молодого подранил, за ним пошёл по следу, да упустил.  Заночевал в лесу, а утром не нашёл ни моря, ни судна, на деревню к деду Фролу набрёл, да в ней и остался. 
Степан перевёл дыхание, смахнул слезинки с глаз,  и продолжил: 
– С тех пор много времени прошло, уж не знаю и сколько. Я тоже пытался  понять, где я и что со мною? Хотел отыскать море и свой корабль. Но никто в деревне про море и знать не знает.  Оттого   я   и решил, что всё это было со мной во сне. Остался при мне   лишь картуз мой боцманский, да и тот за долги у меня Кубышка выманил. Живу один, невест тут небогато. Дом построил, хозяйство завёл. Жить надо чем-то. Да что  мы всё на пороге стоим. Проходите в избу, пообедаете у меня, отдохнёте, расскажете, что знаете.
Ребята  через сени прошли в просторную  избу. Одна большая комната с тремя  небольшими окошками. Весь центр помещения занимала большущая белёная известью  русская печь  с глубоким подом.
Степан усадил гостей за широкий стол из тёсаных пластин, в рушнике  подал  гору горячих лепёшек. Из печи длинным ухватом вынул исходящий паром  горшок   и налил в глубокую глиняную миску наваристый борщ.
– Вот, ребятушки, я, намедни, кабанчика в лесу  спроворил. Как знал, что гости дорогие у меня будут.
Достал из грубого шкафчика большую ложку и торжественно вручил Марине, очевидно определив её за старшую.
– Вот вам орудие труда. Угощайтесь, чем бог послал.
– Спасибо, дядя Степан,– рассмеялась Марина.– У нас у каждого своя ложка имеется. И миски тоже. Мы похлебаем по-крестьянски из одной миски, как у вас положено, но своими ложками.
Увидев у ребят металлические ложки, Степан уважительно крякнул, покачал головой  и пододвинул к гостям миску с борщом. Переглянувшись, соскучившиеся по горячей пище ребятишки хватили по ложке и скривились.
– Дядя Степан, вкусный борщ, а почему без соли?
– О, про соль мы уж давно забыли здеся, – развёл руками хозяин. – Я и вкус её забыл. Где её тута возьмёшь? Вот кабы на море, там я  мигом  бы соли наварил  вдосталь. К Чёрному в слуги идти не желаю за щепотку соли.
– Так море у вас тут совсем рядом,– изумилась Марина.
– Столько лет искал я море, но не нашёл, -  с горечью продолжил Степан. -  Кабы вы мне подсказали,  где оно, я бы всё бросил и на море убёг бы. Мне запах моря и шум прибоя  ночами снятся. Проснусь, бывало,  в пустой избе, в досаде  слезинку утру и вспоминаю, как  на мысе Горн  нас лютым штормом едва  не погубило.
– С солью мы вам, дядя Степан, поможем.
Сашка достал из рюкзачка  баночку с солью.
– Вот вам, пользуйтесь на здоровье.
Степан бережно взял пальцами щепотку соли, посыпал на лепёшку и осторожно положил в рот. Блаженная улыбка растеклась по бородатому лицу.
– Святой боже, настоящая соль. Вкусно-то как.
– Дядя Степан, а сколько вам лет?– неожиданно  спросил  хозяина  Паша.
Степан вздёрнул брови, с удивлением оглядел ребят и пожал плечами.
– Так, тридцать третий   годок мне пошёл, когда  на «Восток» боцманом  меня определили. А как  сюда попал, со счёту сбился. Года текут, словно вода ключевая, счёту не поддаются. Ни зимы настоящей, ни лета знойного здесь не бывает.  Как годки посчитаешь?
– Дядя Степан,– вмешалась в разговор Марина,– вы ничего не путаете?  Насколько я помню, шхуна  «Восток» проводила обследование  бухты «Находка» летом  1860 года. Вы представляете, сколько времени прошло с тех пор?
– Точно так-с, – подтвердил Степан, на секунду задумавшись. – Много. Как сейчас помню, было это во времена   царствования царя-батюшки Александра Второго. При восшествии его на престол я служил  в Кронштадте на клипере  «Верный», а затем адмиралтейство определило  меня на шхуну «Восток». Славное было времечко, жалование серебром платили.  А какие барышни по Кронверкской  гуляли.
Ребята переглянулись. Сашка незаметно от Степана покрутил пальцем у виска.
– Дядя Степан, а вы знаете, сколько лет прошло с той славной поры? – спросил Паша.
– Да годков немало, не менее двух десятков  пролетело. За заботами и не заметил, –  ответил Степан, всё ещё счастливо жмурясь от  забытого вкуса соли.
– Дядя Степан,  с тех пор прошло почти   сто  пятьдесят лет, – заявила Марина.–
Россия   уже    совсем    другая    и   царей   давно  уже  нет.   А  на вид  вам   можно     дать
действительно  не  более тридцати пяти – сорока лет. Как это может быть?
– Сто пятьдесят лет? – переспросил Степан. – Не может быть. Люди столько не живут.
– Дядя Степан, а когда вы в эту деревню попали, она такая же была? – поинтересовался Паша.
– Так в Ефимовку  я  попал потом, как избу решил  срубить. Вначале я вышел  к деду Фролу, у которого жил несколько годков, пока не понял, что не было у меня прежней жизни, и боле не будет никогда другой.
– А во Фроловке  тогда много домов было? – не отставал  Пашка. 
– Да  помене, чем сейчас. Дед Фрол-то от самого  Семёна Дежнёва  в южные края послан гораздо раньше был. Сказывал, два года  по стороне  китайской странствовал,  много доброго здесь увидел, хотел уже обратно  с донесением  к Семёну  возвращаться, да попал  в западню диавольскую.  Много дней водил его бес по дикому  лесу, пока не пристал к древнему  манчжурскому  племени.  Дикие совсем  люди, с луками и стрелами промышляют зверя, на медведя с рогатиной хаживают.  Они  и сейчас живут в своём стойбище  в нескольких вёрстах отсюда.
– Дядя Степан, а  как добраться до этого племени?
– А на кой оно вам, это дикое племя?   Дикий, очень древний  народ. С ними ни Крепыш, ни  даже Бешеный ничего поделать не могут. К себе не пускают, к нашим не ходят. Поклоняются своим богам. 
 Степан что-то заподозрил в  заметном интересе ребят к этому племени.
– Чем же эти дикари вам так интересны? Уж не для них  ли вы артикул прячете?  Так он им совсем не надобен. Дикари живут своим умом и ремеслом.
– Нет у нас никакого артикула, дядя Степан,– отмахнулся Пашка и решил сменить тему разговора.– Так вы о деде Фроле сказывали. А как он во Фроловке очутился? 
– Знамо как,– солидно ответил Степан. – С ими, с дикарями разве  русский человек уживётся.  Вера у них лесная, обычаи чужие.  Вот Фрол и ушёл от них, построил себе хатку  на пустыре, от которой  пошла Фроловка.  Затем к нему другие пришлые люди потянулись, обросла деревня  домами, стали  жить по-людски.
– Дядя Степан, так вы здесь раньше многих очутились.  А Крепыш с Бешеным когда  объявились?
– Дак те совсем недавно. Сказывают, что некая революция произошла в прежнем мире. Одни люди на других стали охотиться, как на диких зверей, покрасили себя кто в красный, кто в белый цвет.  Белый Крепыш со своими людьми  погнался за  красным Федулом, бегали по лесу, бегали, да и прибежали оба к деду Фролу. Тот их всех со своим мушкетом в плен взял, а потом прогнал из деревни. С тех  пор они друг за дружкой гоняются, а поймать  никак не могут.
– А откуда у Бешеного ездовой мамонт? – спросил Сашка.
– Это лохматый с хоботом? – переспросил Степан.– Федул  у  дикарей на железную пилу и топор выменял. У тех таких тварей цельное стадо.  Звери лесные у дикарей  и землю пашут, и лес возят, и детей нянчат.  Умные звери, но с норовом. Что не по нему, обижаются, могут и хоботом проучить.
– Вот так мы здесь живём, иногда шумим, когда тихо  молитвы шепчем, –  продолжил Степан,– а тут вы с  Находки  чудом появились, да ещё с артикулом. Да я с артикулом сейчас так заживу, только держитесь  Крепыши всякие с Бешеными. Где у вас артикул? Давайте его мне поскорее, пока чужих  нет. Вот спасибо, ребятушки, уважили меня.
Ребята досадливо переглянулись.
– Дядя Степан, нету у нас никакого артикула. Мы вообще не знаем, что это такое,– с досадой заявила Марина.
– Как нет?– опешил Степан.– А что же вы голову всей округе морочите?
– Почему мы морочим? – степенно возразил Паша. – Мы всем говорим, что у нас нет этого треклятого артикула, а нам не верят.
– Дядя Степан, а что такое  «артикул»? – полюбопытствовал Сашка.
Степан резко дёрнулся в его сторону.
– Хватит дурака валять, – грубо оборвал он. – Малы ещё взрослых  обманывать. Не хотите отдавать, не надо. А врать не следует. Но предупреждаю, ребятушки, эти игры добром не кончатся. Если Чёрный до вас доберётся, я ничем не смогу вам помочь.
– Опоздал, Степан, – раздался из сеней  ласковый тихий голос. – Я уже здесь.
В сенях у открытой двери стоял высокий худой человек в чёрном кафтане, напоминающем рясу у священников. Сложив руки на груди, он, видимо, уже давно находился  здесь  и слышал весь разговор ребят со Степаном.
- Зачем ребятишек пугаешь, Степан? - укоризненно бросил он хозяину.- Неужели я такой  страшный и ужасный Бармалей?  Здравствуйте, ребята, - повернулся он к друзьям. –  Хорошо, что вы к нам заглянули. У нас гости так редки, а мы сами друг другу успели очень надоесть. Меня зовут Николай Ильич. Я приглашаю вас к себе в гости в мой дом. У меня места много, на всех хватит. Отдохнёте, поужинаете хорошенько, а завтра поговорим обо всём. Утро вечера мудренее, как говаривали старики.
Ребята переглянулись. Идти к человеку, которого все побаивались, им вовсе не хотелось.
- Спасибо, Николай Ильич, - вежливо ответила за всех Марина. – Но мы здесь останемся.  Нам  у Степана понравилось. Места у него достаточно. Да и поговорить нам есть с ним  о чём.
- У какого Степана? - удивился  Николай Ильич.- Он уже давно ушёл к деду Фролу и до завтра его не будет. Что же вам тут одним-то  мыкаться?
Ребята оглянулись. Степана в комнате не было.  Не слышно его было и во дворе.
– Пойдёмте ко мне, - продолжал ласково уговаривать Чёрный. -  У вас есть  вопросы, на которые никто, кроме меня,  вам не ответит. Да  тут и недалече вовсе.
Ребята опять переглянулись. Сашка пожал плечами.
- В пустом чужом доме что нам делать?
- Паша, ты что думаешь? – обратилась Марина к другу.
- Делать нечего, придётся идти. Мы не имеем права оставаться в доме без хозяина. Хотя странно, куда подевался Степан?
- Ну что же, - подвела итог Марина, – придётся воспользоваться  вашим приглашением, Николай Ильич. Причём, впервые в этих местах нас приглашают в гости, а не конвоируют.
- Вот и славно, - расплылся в улыбке Чёрный. – Пойдёмте, пойдёмте,- засуетился он в дверях. Ребята вышли на улицу и  остолбенели. Возле деревянной  калитки ребят ожидал чёрный «Лэндкрузер».
- Ого, здесь не только мамонты водятся, - изумился Сашка. – Такие породистые скакуны даже в Находке не лишние.
- Николай Ильич,- удивилась  Марина, - а вы здесь не бедствуете. Откуда такая роскошь?
- Трудимся, аки лошадки. Вот и позволяем себя иногда побаловать, - ответствовал хозяин лимузина, открывая дверь и приглашая ребят.
Ребята забрались в салон, осмотрелись.
- Странное у меня чувство,- шепнул Паша Сашке.- Будто я в лимузине у Абдуллы.
- Ты прав, Паша. Кстати, сколько мы ранее  не катались на подобном авто, ничего хорошего из этого не  получалось, -  согласился Сашка.
Чёрный сел за руль и лимузин покатил по деревенской улице. В окнах некоторых изб показались любопытные лица сельчан. Было видно, что кое-кто брезгливо плевал вслед роскошному автомобилю.
- Николай Ильич, - обратилась к водителю Марина. – Среди всей деревни вы самый современный и образованный  человек. Скажите, куда мы попали,  где мы находимся?
- Это я вас хочу спросить, - ответил Чёрный.- Как вы попали сюда?
- А мы откуда знаем? – пожала плечами  Марина. – Мы купаться шли в бухту Лашкевича,  а очутились  во Фроловке среди странных людей, одетых по моде былых веков, скачущих на мамонтах и стреляющих друг в друга. У нас голова кругом идёт от всего этого.
- А как вы конкретно попали в зону? – продолжал любопытствовать Чёрный.
- В какую такую зону? - переспросил Паша с интересом.
- Вы что, ещё ничего не поняли? - ответил Чёрный. Он  достал пачку сигарет и закурил. Удушливый дым поплыл по салону.  Сашка опустил стекло. Встречный ветерок освежил салон. Чёрный несколько раз шумно затянулся сигаретой и выбросил окурок  на дорогу.
Автомобиль ещё десяток минут трясся по лесной дороге, петляя среди деревьев,  с шумом пересёк небольшой ручей, поднялся на косогор и неожиданно подъехал к большому двухэтажному деревянному дому, двор которого был обнесён высоким частоколом из тёсаных брёвен. Ворота  открылись, и автомобиль въехал в широкий двор.


В ГОСТЯХ У ЧЁРНОГО.

Ворота сразу закрылись с противным скрежетом и скрипом. Ребята поняли, что открыть их будет не так-то просто.
- В эту самую зону, - ответил, наконец, Чёрный на Пашин вопрос. – Егор, отведи ребят в гостевую. Пусть там подождут. Присмотри за ними, - бросил он подошедшему охраннику. Егор, рослый детина с дубинкой в левой  руке и сигаретой в правой с удивлением осмотрел вновь прибывших.
 - Откель  такие?  Ступайте  за мной.
Ребята последовали за Егором в дом, прошли по длинному коридору и вошли в большую комнату с длинным деревянным столом и лавками вдоль него.
- Сидеть здесь и ждать Хозяина, - скомандовал охранник и вышел. Ребята остались одни. Они сели на лавку перед столом.
- Ребята,- прошептала  Марина, - что всё это значит?
- Ничего хорошего, - кисло отмахнулся Сашка.
- Получается, что мы попали в некую зону, как нам объяснил Чёрный, - стал тихо рассуждать Пашка. – Что это за зона, мы пока не знаем. Кроме того, мы находимся в чужом доме под охраной. При всём желании выбраться отсюда будет совсем непросто, - продолжил Паша.
- Не то слово, - вдруг раздался рядом голос Чёрного.
Он неслышно вошёл позади через другую  дверь и слышал их разговор.
 – Отсюда выбраться невозможно.
 Чёрный обошёл стол и сел на лавку напротив ребят.
- Слушайте сюда, ребята. Вы попали в очень неприятную историю. Я здесь нахожусь  уже три года, и кое-что понял за это время. Мы все попали  в некую ловушку. Как её назвать,  не знаю. Я не физик и даже не астроном. Существует ловушка  очень давно. Об этом можно судить по мамонтам, сохранившимся только здесь, а также  по племени средневековых дикарей. К сожалению,  все, кто попал сюда, здесь и остаётся. Сообщение с внешним миром отсюда невозможно, - печально закончил он свой длинный монолог.
- А бензин для «Лэндика» как вы получаете? И сигаретки модные совсем свеженькие покуриваете, - с усмешкой спросил Паша.
Чёрный укоризненно посмотрел на него.
- Ты умный мальчик, может, даже чересчур. Тогда скажу другое. Выход отсюда знаю  только я.
- Значит,  вы покажете его нам, - с радостью сказала Марина. – Нам домой надо. Что нам здесь делать, в этой странной деревне?
- Для тех, кто не понял, повторяю. Выход отсюда невозможен.
- Вы что, предлагаете нам всю жизнь прожить в этой деревне со свихнутыми жителями, - изумился Сашка.- Да мы тут второй   день  еле-еле терпим.
- Я вам ничего не предлагаю. Я вам сообщаю, что вы попали в такое место, из которого выхода нет. Вы знаете, где тот вход, через который вы попали  сюда? Нет. Вы попали сюда случайно и даже не догадываетесь, как выбраться отсюда обратно.  Потому вам придётся здесь жить и работать очень долго.  Зря вас кормить и содержать я не намерен. Для начала отправлю ребят на дальний хутор скот пасти, а там видно будет.
- Вы не имеете права нас здесь удерживать,- возмутился Паша. – Это произвол.
- Ты прав, Паша, - согласился Чёрный. – Прав у меня на это нет. Но и выпустить вас отсюда я не могу.
- Почему? – возмутилась  Марина. – Немедленно отпустите нас домой.
Чёрный недовольно скривился:
- Если вы отсюда выйдете, об этом месте узнает весь мир, сюда ринутся толпы учёных, журналистов, туристов.
- Конечно, рядом с Находкой находится такое загадочное место. Его надо изучать, а жителям помогать. Вы же видите, они живут в прошлых  веках.
- Они ничего другого не знают и потому ничего  не хотят. Об их будущем  я позабочусь. Это мой мир, я его нашёл, потому сам буду решать, что с ним будет. Я здесь единоличный хозяин, и  никому не позволю в этом усомниться.
Чёрный резко поднялся, окликнул слугу.
- Егор, отведи новых работников  в столовую, покорми и определи на ночлег. Завтра отправишь ребят на дальний хутор в помощь Ефиму, а девочка останется здесь на хозяйстве. Мне нужна горничная.
Егор молча кивнул. Но тут резко поднялся прежде молчавший Сашка.
- Чёрный, так не получится. Мы никуда без Марины не пойдём, и работать не будем. Если вам нужны работники, то отправляйте  нас всех вместе. 
Чёрный заиграл желваками на острых скулах, бросил взгляд на ребят и молча вышел из комнаты. Егор отвёл ребят на кухню, где их сытно покормили. Затем он  показал друзьям   нары  в большой спальной комнате  и вышел, заперев дверь на ключ.
 Наконец ребята остались одни.
- Вот так номер, - протянул Сашка.- Пастухами мы ещё не работали.
- Сашка, это ещё не самое худшее. Главное, не дать Чёрному разделить нас, - высказался Паша. – Марину нельзя оставлять здесь одну.
- Само собой, - согласился Сашка. – Марина, без тебя мы завтра с места не сдвинемся. Пусть хоть расстреливает нас.
- Вот этого не надо,- испугалась Марина, - Ребята, конечно, нам надо держаться вместе. Но если Чёрный упрётся, то придётся подчиниться. За меня не беспокойтесь. Если что, я смогу постоять за себя.
- Ты что, Марина? Как же мы оставим тебя? – возмутился Сашка.- Не бывать этому.
- Не кипятись, - остановила друга Марина.- Утро вечера, как сказал господин Чёрный, мудренее. Лучше давайте подумаем, где мы, и что нам делать дальше?  Паша, тебе слово, Ты у нас основной  теоретик. Что ты понял из всего происходящего?
- Очень странно всё это, - задумчиво произнёс Паша.  -  По всей вероятности, мы каким-то невероятным образом попали в пространственно-временную ловушку,  с давних пор существующую в окрестностях Находки. Непостижимым образом рядом сосуществуют два пространства, время в которых течёт  по-разному. В это пространство есть лишь один или несколько входов, которые никак не обозначены. Вы же помните, что все местные жители попали сюда случайно, блуждая по лесу. Таким же образом здесь оказались и мамонты. И мы тоже  где-то случайно пересекли незримую черту и оказались в ловушке.
- Знать бы, где она, эта черта, - с сожалением произнёс Сашка.
- Что же нам делать, Паша? – вдруг всхлипнула Марина. – Я домой хочу.
- Не хнычь,  Марина, что-нибудь придумаем, - поддержал подругу Сашка. – Не впервой. Продолжай,  Пашка.
- Все люди, попавшие сюда ранее, были простыми тружениками. Они привыкали к новым условиям и жили-выживали  по своим житейским законам. Время здесь либо течёт очень медленно, либо вообще стоит на месте.  В годы гражданской войны, когда красные гонялись по сопкам за беляками, или, наоборот, белые  преследовали красных партизан, кто-то из них забрёл в зону, да так они до сих пор и гоняются друг за другом с переменным успехом.  Так было до тех пор, …
- …Пока сюда каким-то образом не попал господин Чёрный, - неожиданно продолжил Сашка.
- Совершенно верно, - согласился Паша.- Видимо, попав сюда тоже случайно, этот господин не успокоился  и стал искать выход из ловушки. И, получается, что  нашёл его. Тогда он возомнил себя владыкой нового мира и стал приспосабливать его под себя. Всех людей  постепенно подчиняет себе и привлекает на работы. Взамен даёт вкусить некие достижения и блага нашего времени. Ведь они здесь до сих пор огонь кресалом добывают. А он им спички и соль втридорога.
- Первое, что сделал здесь этот господин, несомненно,  с криминальным прошлым, - опять неожиданно вмешался Сашка, - посадил   здесь коноплю и пытается наладить экспорт наркотика из зоны. Мы видели  плантацию, за которой следят люди Крепыша.
- Конечно, Чёрный не мог упустить такую  возможность. Подумать только, почти в самом городе открыть целый мир с огромными перспективами. Всё свое неожиданное счастье он может разом  потерять, если  только кто-то выйдет из зоны. Реальную опасность для него представляем только мы. Более никто отсюда никуда  не стремится, поскольку ничего  не знает о другом мире.
- Из чего следует, что Чёрный всеми силами будет удерживать нас здесь, - вмешалась в разговор Марина. – Потому он не остановится даже перед убийством.  Сейчас постарается извлечь из нас пользу, но если поймёт, что это бесполезно, ликвидирует нас. И никто никогда об этом не узнает. Потому я, ребята, вас очень прошу, ведите себя очень осторожно, не провоцируйте его на гнев. Для него этот мир очень важен. Он не хочет его потерять.
- Ему проще было бы просто нас ликвидировать,- согласился Паша. -  Но нас видело население зоны. Причём, все от нас ожидают некий загадочный артикул. Чёрного могут обвинить,  что он завладел артикулом, расправившись с нами. Общество здесь патриархальное, живёт добрыми старыми христовыми заповедями. Чёрный  понимает, чтобы подчинить это общество,  ему нужен имидж благодетеля, а не палача. Потому он будет нас терпеть, пока  мы дадим ему такую  возможность.
Паша закончил речь, широко зевнул и сладко потянулся. Вслед за ним  сонно  зевнули его друзья.
- Давайте спать, - предложила Марина. – Столько всего было. Нам надо хорошенько  отдохнуть. Завтра попробуем убедить Чёрного отправить  нас на дальний хутор вместе всех троих. Из меня тоже может получиться хороший пастух. К тому же я вам буду каши варить.
- Ну,  если ты будешь каши варить, я согласен пасти овец, - изрёк Сашка, укладываясь на жёсткие нары, прикрытые тощим матрасом.
- Спокойной ночи, ребята, - совсем сонным голосом пожелала друзьям Марина и провалилась в сон.


ПРОБУЖДЕНИЕ.

Сон был очень крепкий, без пробуждений и сновидений. Утром, уже почти проснувшись, Марина  вставать не торопилась, ловя последние мгновения восхитительной безмятежности сознания, томной лености. Она лежала с закрытыми глазами, уткнувшись в мягкую подушку, прикрытая тонким, но тёплым одеялом и всё ждала, когда первыми подадут голос  мальчишки. Но в комнате было тихо, очень тихо. Почему-то не было слышно даже сонного сопения  Сашки, спавшего  рядом на соседних нарах. Он иногда даже похрапывал во сне, что  Марина знала по частым ночёвкам в палатках в походах с ребятами. Но сейчас было очень  странно тихо, даже опасно тихо.
- И эта подушка, - подумала Марина, - не было вчера перед сном такой мягкой подушки.
Марина резко открыла глаза и присела  на постели.
 В небольшой уютной комнатке с побеленными стенами не было грубых нар. Марина сидела на деревянной широкой кровати с мягкой  периной и белыми  простынями, на которых  Марина спала  в своих походных истрёпанных джинсах. Кружилась голова, во рту было сухо и горько, будто она разжевала  антибиотик. Но самое ужасное было в том, что  в комнате не было её друзей, вообще никого не было.
Марина обула кроссовки, подошла к двери и выглянула в коридор.  Там тоже никого не было. Она осторожно вышла из комнаты, дверь скрипнула, в другом конце коридора показалась  женщина в рабочем сером сарафане. Увидев Марину, женщина  с улыбкой подошла к ней.
- Проснулась, вот  и хорошо. Сейчас покормлю тебя, а потом  покажу тебе дом, где ты будешь жить. Меня зовут Агафья. Я прибираю по дому и готовлю на кухне. Будем с тобой вместе жить и работать. Так решил Хозяин.
Марина молча смотрела на женщину, не слыша её.
- Где ребята? – спросила  она, осматриваясь и прислушиваясь, не звучат ли где голоса её друзей. Но вокруг было тихо.
- Ребят сегодня утром отправили на дальний хутор к Ефиму, - ответила Агафья. - Он старенький, трудно ему за овцами угнаться.  Вот ребятки молодые  да проворные ему и помогут.
- Как отправили?  Они без меня никуда не поедут,  и ничего делать не будут. Мы должны быть вместе.
Агафья  равнодушно пожала плечами.
- Так решил Хозяин. Его все слушаются, и ребятки послушались. Как можно ослушаться Хозяина. Работать всем надо.
- Ребята  не могли сами отправиться неизвестно  куда без меня. Их увезли силой, - решительно заявила Марина. – А  раз так,  я отказываюсь от еды и ничего делать не буду. Так и передайте своему Хозяину.  Он ваш хозяин, но не мой, и никогда моим не станет.
Марина  вернулась в комнату и захлопнула за собой дверь. Краем зрения она видела, как Агафья испуганно оглянулась, покачала головой и побежала куда-то, смешно косолапя и шаркая ногами.
Марина задумалась, и было о чём. Ясно, что вчера вечером за ужином их всех опоили неким сонным зельем, отчего они крепко заснули. Марину сонную перенесли в другую светлицу, а крепко спавших ребят  отвезли на дальний хутор коз или там овец пасти.
- Ну, Чёрный, берегись, - злорадно подумала Марина. – Они тебе  так овец попасут, что мало не покажется. Ты нас ещё не знаешь, но скоро узнаешь.
В это время дверь отворилась, и в комнату вошёл Чёрный. Он был одет уже не в тот чёрный поповский балахон, а в цивильный серый костюм. Лицо его было суровым, в руках он держал плеть.
- Сам император пожаловал в нашу скромную светлицу, - язвительно бросила вошедшему Марина. -  С чего бы это вдруг?
- Ты почему не на работе? - строго спросил Чёрный. – Даром я тебя кормить не буду. Мне нужна   помощница по хозяйству.  Агафья из местных, и многого не знает и не понимает. Конечно, мала ты ещё, но это поправимо. Поживёшь здесь, освоишься, подрастёшь, замуж тебя выдадим. Вон Егор, чем не пара тебе. Жить будешь хорошо, в достатке. Откроем школу здесь для ребятишек. Будешь их учить наукам современным. Друзей твоих к делу пристрою, тоже бедствовать не будут.
- Чёрный, я домой хочу, - еле сдерживаясь, тихо и зло процедила сквозь зубы  Марина. – Какой Егор, какая школа? Вы в своем уме, Чёрный? Пока не поздно, отпустите меня с ребятами из зоны. Вы понимаете, что совершаете преступление.
Чёрный нервно дёрнулся, зло прищурился.
- Вот что, детка! Я вас сюда не звал, вы сами пришли. Но отпустить вас отсюда, значит погубить всё моё большое дело.  Это мой счастливый  шанс, и я его не упущу. Вы останетесь здесь, живыми или мёртвыми. Живыми, если не будете мне мешать, - закончил он, скривив губы в усмешке.
- Тогда я объявляю забастовку и голодовку, - крикнула Марина. – В знак протеста  против нашего  насильного  удержания.
- Дело твоё, - пожал плечами Чёрный. – Помрёшь с голоду, у меня станет одной проблемой меньше.  Сейчас ты свободна в пределах дома и двора. Через забор не перепрыгнешь, а калитка под охраной. Станет скучно, помогай Агафье по дому.  Три дня  даю тебе на акклиматизацию,- усмехнулся он,- а там кормить перестану.
Марина молча отвернулась к окну, выходившему на высоченный забор. Чёрный вышел, негромко хлопнув дверью.  Марина осталась одна наедине со своими грустными мыслями. Это всё она виновата, что не захотела идти купаться в бухту Лашкевича, а направила ребят на соседний пляж.
- Вот так искупались в прохладном синем море, - печально думала она, глядя на высоченный забор из гладких оструганных стволов деревьев. – По ним не заберёшься и не убежишь. Да и бежать некуда. Ребят нет рядом, посоветоваться не с кем. Если я не буду есть, ослабну, заболею и умру.  Это будет как раз на руку Чёрному. Ну нет, такого удовольствия я ему не доставлю.  Что же делать?
До самого вечера Марина сидела, запершись в комнате, а вечером вышла в коридор.  Увидев Агафью, подметающую пол,  взяла у неё веник и стала подметать сама.  Агафья  обрадовалась перемене в девочке, погладила её по головке.
- Умная девочка, правильно делаешь. Хозяина надо слушаться, А как же, он самый главный и самый сильный.
Умная девочка послушно собирала мусор, но в душе у неё бушевала  буря.

НА ДАЛЬНЕМ  ХУТОРЕ.

Сашка просыпался с трудом. Голова  тяжёлая, во рту сухо, как в пустыне Сахаре в полуденный зной. Сначала его ещё сонное внимание привлекли странные звуки, раздававшиеся  неподалёку. Это было похоже на стук множества копыт и тонкое баранье блеянье. Затем  посторонние неприятные запахи скотного двора  насторожили его.
- Чёрный стадо пригнал во двор,- подумал сквозь сон Сашка. – Хочет, чтобы мы  пасли его овец. Не дождётся,- зло решил  он,  проснулся, открыл глаза  и сел в недоумении.
 Вместо просторной комнаты в избе-замке Чёрного, в которой они вчера все трое дружно заснули на деревянных полатях-нарах,  он увидел  длинную, крытую соломой  овчарню, посреди которой беспорядочно толпилась  сотня овец,  в углу на охапке соломы сидел он, а рядом  с ним всё ещё спал и тихо посапывал его закадычный друг Пашка.
- Пашка, где мы? Проснись, - толкнул он друга.
Паша недовольно заворочался, перевернулся на другой бок, нехотя сел и открыл глаза.
- Что шумишь? Пожар, что-ли?
- Хуже, Паша, намного хуже, - усмехнулся Сашка. – Овец пасти пора. Бедные животные истомились совсем.
Паша недоумённо осмотрелся, присвистнул и тотчас спросил:
- Марина где?
- Не знаю. Не видел. Пол метёт, наверное. Чёрный её в горничные определил, а нас, как видишь, в пастухи.
- Значит, опоил Чёрный нас вчера чем-то? – с досадой произнёс Паша.- И привёз сюда без памяти. Вот мерзавец. Он ответит за свои подлости.
- А сейчас что  делать будем?
- Известно что, овец пасти. Животные не виноваты, что их хозяин подлец. Им кушать надо каждый день.
- Нам, кстати, тоже не мешало бы позавтракать,- усмехнулся Сашка.
В этот момент в овчарню через дверной проём, отодвинув перекрывающие вход жерди, вошёл немолодой мужчина, одетый  в длинный до пят штопаный кафтан, подпоясанный кожаным пояском.
- О, очухались, хлопцы. Ото гарно. Так  то ж разве можно в ваши годы так горилку  спивати.
- Какую горилку? О чём речь? – не понял Сашка.
- Саша, те, кто привёз нас вчера сюда,  объяснили, видимо, этому оператору овечьего стада, что мы запойные пропащие пьяницы, и присланы сюда на исправление трудом, - тихо пояснил Паша другу. – А вы кто будете? – обратился он к вошедшему мужчине.
- Так то ж я  Ефим, здесь самый главный на хуторе.
- Здравствуйте, Ефим, - протянул руку Сашка. -  Значит, мы ваши помощники. А девочки  Марины с нами не было?
- Какой-такой дивчины Марины? – не понял Ефим. – Дивчины не було. Було вас двое,  упившихся у  самую  стельку. А дивчины не було.
- Не было, так не было, - ответил Сашка. – Ефим, а далече отсюда до дома хозяина?
- А хто ж его знает, - развёл руками Ефим. – Я там не був.  Гдей-то там, за бугром, за Фроловкой его дом, сказывают.
- А кто сказывает? – заинтересовался Пашка.
- Да был тут один из местных,  чи китаец, чи манжур какой, одно слово, не русский. Так тот здеся уси места знает. Хозяина шибко не любит. Он сказывал, что до дома хозяина аж два дня добирался.
- А где этого знатока отыскать можно? - поинтересовался Сашка.
- Дак я  ж того не ведаю. Он сам сюда иногда заглядывает, по-нашему плохо гутарит, посидит, помолчит, и обратно уходит.  А вы, хлопцы, давайте за дело. Снидайте с утречка, да за работу треба браться. Это стадо овечек сегодня погоните на выпас у Чёрной горки, что отсюда побачить можно.  А как солнышко за лес станет скатываться, обратно сюды ступайте. Будем вечерять трохи,  да почивать. С вами мне шибко добре станет.
- Ладно, Ефим, собирай на стол,  будем завтракать, да на работу собираться, - подвёл черту разговорам Сашка.
Ефим радушно угостил ребят овечьим сыром со свежими лепёшками, напоил парным молоком, затем вручил Сашке, которого посчитал за старшего, длинную хворостину,  и проводил за околицу.
- Ежели страхоны  набегут, не пужайтесь. Хворостиной их по бокам, гоните обратно в лес, - сказал  напоследок.
- Это что за страхоны такие? - заинтересовался Паша. Но Ефим уже зашёл в соседнюю кошару и вопроса не слышал.
- Ничего, Пашка, поработаем пастухами, осмотримся, дорогу разведаем, там и решим, что делать и куда бежать, - подбодрил друга Сашка.
- Придётся, - согласился Паша. – За Марину только волнуюсь, как она там с Чёрным ладит.
- Не волнуйся.  Марина крепкий и  надёжный товарищ, - успокоил Сашка. – Глупостей делать не будет и себя в обиду не даст. А мы, как только разберёмся, что к чему, сразу вытащим её оттуда.
Овечья отара, пощипывая на ходу куцую травку,  медленно поднималась от кошар к горке, чернеющей вдалеке. За ней, спокойно беседуя, двигались и мальчишки.


  ХОРОШАЯ  ХОЗЯЙКА.

Как ни возмущалась Марина в душе, но ей пришлось смириться. Она понимала, что, оставшись одна, протестами, слезами и даже  голодовкой  не сможет помочь себе и ребятам.  Остаётся прибегнуть к хитрости. Весь день до вечера Марина послушно убирала комнаты, навела порядок во дворе, разобрав старый хлам  в закутках, что очень понравилось Чёрному.   Вечером, уставшая, еле волоча ноги, пришла в спальню, прилегла  и быстро заснула.
Утром её разбудила стуком в дверь Агафья.
- Марина, поднимайся, хозяин к завтраку приглашает.
Марина быстро привела себя в порядок и поспешила в хозяйскую столовую. Чёрный сидел за длинным обеденным столом и ждал её к завтраку. Посреди  стола стояла большая миска с варёным мясом, рядом  тарелки с салатами,  парил  и дымил  пузатый  медный  самовар.
- Марина, ты славная и умная девочка, - начал Чёрный,  как только Марина присела за стол. – Ты сделала правильные выводы. У меня тебе будет хорошо. Ты больше не будешь работать по дому. Я назначаю тебя домоправительницей. Ты кушай, кушай, а я буду говорить.
Марина положила на тарелку немножко салата, налила крепкого чая, внимательно прислушиваясь к речи  хозяина.  Салат был грубо нарублен из овощей, словно его готовили для телятника.
- Ты  понимаешь, что мне нельзя нанимать людей оттуда. А  местный народ  живёт в прошлых веках  и нашего времени понять не может. Обучать местных  очень сложно. Я до сих пор не могу научить   Агафью мыть руки с мылом и умываться по утрам, как положено. Приходится ходить за ней и постоянно следить, что и как она делает. Я хочу, чтобы это делала ты. Ты хорошо воспитана, знаешь гигиену, будешь приглядывать за кухней, за приборкой в доме, за поведением слуг и работников.
- А вы давно здесь, Николай Ильич? – спросила Марина, потихоньку расправляясь с салатом на тарелочке. - Как сюда попали?
- О, это интересная история, - оживился Чёрный. – Так и быть,  расскажу тебе. Два года тому назад я освободился  из зоны в Волчанце, приехал в Находку и стал думать, как жить дальше. На работу не берут, жить негде, а тут встретился  дружок по камере, Васька Перец, бедовый пацан, предложил инкассаторов грабануть, я и согласился.
Чёрный от воспоминаний раскраснелся, вспотел, мясо стал брать и рвать руками, глаза заблестели и забегали, как у карманника за работой.
- И ты знаешь, получилось, - продолжил Чёрный, впиваясь в мясистый мосол крепкими жёлтыми зубами.- Подстерегли мы инкассаторов у банка, одного легонько подстрелил Васька из пистолета, другого оглушил я кастетом, выхватили мешок с деньгами и по газам на угнанной «Тойотке». Всё бы хорошо, но менты на хвост сели, дороги перекрыли. Прорвались мы с Васькой на Врангель, а менты догоняют. Мне Васька кричит, бери мешок и прыгай за поворотом в кусты, а я их уведу.  Я хватаю мешок  с деньгами подмышку,  на повороте вывалился под откос и в кустах залёг. Менты мимо промчались, затем стрельба началась, а я в лес бегом.
Всю ночь по лесу плутал, а утром вышел на деревню к деду Фролу. Гляжу, не наши люди, не наши места, куда попал, не пойму. Расположился у одной хозяюшки на постой, а сам решил  вернуться обратно, посмотреть, нет ли погони. Целый день пытался к дороге пройти, а выхожу  то к Фроловке, то к Ефимовке. Даже к дикарям как-то попал. Ничего понять не могу. На следующий день решил по своим следам пройти.   Иду, по травке примятой хорошо след видно. Прошёл  через ложбинку, вдруг голоса, моторы автомобильные ревут на подъёме. Испугался, вернулся  на десяток метров - тишь полная,  птички лишь щебечут. Обратно ступил, снова дорога, машины, люди. Так я понял, какая удача мне случилась,  открыл я новый мир, в котором буду полным хозяином, и где меня никто не отыщет.
Людишки здесь все мелкие, покорные, из позапрошлых веков, за коробок спичек и горсть соли будут усердно  горб гнуть.  Отсиделся я месячишко в деревушке у тётки Матрёны, познал нужды местных людишек, отпустил усы и бороду, взял немного деньжат, вышел в Находку, где узнал, что Ваську моего менты подстрелили в погоне, отчего в больнице скончался дружок мой. Набрал я в Находке полный рюкзак продуктов, соли, спичек, свечек прикупил, вернулся в зону и стал потихоньку строиться и хозяйством обзаводиться.
 Как видишь, за три года немало преуспел, - с гордостью сказал Чёрный, обводя рукой всё вокруг. -  Дом построил, стада развёл, поля засеял. Людишки трудятся, вопросов не задают. Они соли век не видели, а у меня есть. Огонь они до сих пор из деревни в деревню в горшках носят, а я им спички продаю.  Я им деньги плачу за работу, наши российские рубли, а в моей лавке они на эти деньги отовариваются с прибылью для  меня. 
- А Крепыш с Бешеным как с вами ладят? – поинтересовалась Марина.
Чёрный небрежно махнул рукой.
-  А что с ними ладить-то. Эти чудаки с самого двадцатого года здесь друг за дружкой гоняются людям на потеху. Я их не трогаю, помогаю иногда с патронами, но строго запрещаю друг друга стрелять. Потому они всё в воздух палят, пугают друг дружку.
- С двадцатого года прошло уже почти девяносто лет, - удивилась Марина.- Может, это их внуки уже воюют?
- А ты не поняла, девочка, в чём тут дело? Здесь время остановилось, как ходики у  Матрёны.  Она их каждый день заводит,  стрелки крутятся, а время стоит, но никто этого не замечает.  Кто сюда попал, таким и остаётся на века. Вон дед Фрол самым первым  здесь появился. Его сам Семён Дежнёв послал триста лет назад с десятком казаков на юг разведать, что там за Амуром. С тех пор  у Фрола  лишь борода растёт, а возраст не меняется. Смекаешь, мы тут вечно жить будем. Ты хочешь стать бессмертной?
- Хорошо бы, - невнятно произнесла Марина, приканчивая салат.
Чёрный расправился с очередным куском мяса, вытер руки о рушник, и, сощурив глаза, закончил:
- Планы у меня огромные, на три жизни хватит, лишь бы не подвёл  кто. Потому, предупреждаю, девочка, хитрить со мной не надо. Я вижу, ты решила отсидеться здесь, осмотреться, выбрать удобный случай и сбежать. Бежать здесь некуда. Ты с мальчишками  случайно попала сюда  по одному из немногих входов. А выхода вы не знаете, и никогда не узнаете. Потому живите, как я позволяю. Выпустить вас отсюда, значит для меня крушение всех моих планов и тюрьма надолго. Потому ещё раз говорю – назначаю  тебя в моём доме полной хозяйкой, но за ворота ни шагу. Егору прикажу стрелять, ежели что задумаешь.  Ты же понимаешь, похоронить тебя здесь не проблема. Но я не хочу этого.
- А Сашка с Пашей где? – глухо спросила Марина,  не поднимая глаз от салата.
- На дальнем хуторе, я же говорил, - удивился Чёрный. – Пусть хлопцы поработают, пообвыкнутся, а там посмотрим, что с ними дальше делать.
После завтрака Марина прошла на кухню. Показала Агафье, как надо готовить  овощи для салата, проследила за мытьём посуды, прибрала продукты, показав, кто здесь теперь хозяйка. Агафья, очевидно, предупреждённая хозяином, отнеслась к этому с послушанием, признавая за девочкой право на лидерство.
- Агафья, вечером  за ужином сколько едоков будет? – поинтересовалась у кухарки.
- Так все и будут, - просто ответила Агафья.  – Хозяин с тобой в столовой,  да Егор с Пименом и Фёдором на кухне.  А мне, что останется.
- А что, это все, кто в доме живёт?
- А кто тута ещё нужён? – удивилась Агафья. – Остальные  все в поле работают да по своим избам  живут.
- Понятно,- подумала Марина, - в доме всего четверо мужчин да Агафья на хозяйстве.
- А эти Пимен да Фёдор где, почему их я не видела?
- Их хозяин отослал к Крепышу с утра пораньше.
- Так, - подумала Марина, - значит дома только  Егор да Чёрный. Посмотрим, как  завтра будет.
На обходе двора Марина любезно поговорила с Егором, рослым парнем лет тридцати  с наивными карими глазами и патлатой шевелюрой.
- Егор, а что ты волосы не подстрижёшь? Ходишь лохматый, что медведь.
- Так стриг недавно. Пимен топор навострил и окоротил, сколь надо.
- Так ты что, топором стрижёшься?
- Почему только топором? И косой можно, - простодушно ответил Егор, явно довольный вниманием столь юной и красивой девочки, к тому же, как  сказал Хозяин, полной хозяйки в доме.
-А что, Егор, ты из какой деревни?
- Из Фроловки  я.
- А далеко отсель до твоей Фроловки? – продолжала разговор Марина.
- Близко совсем, - ответствовал охранник. – Утром выйдешь, к обеду  дойдёшь.
- А покажешь мне когда-нибудь свою деревню?- не отставала Марина.
- Запросто, - обрадовался Егор.- Там у меня папка с мамкой и двое братьев.
- Вот и хорошо,  познакомишь меня с ними.
- Это можно.  Мамка рада будет.
Вечером, после ужина с Чёрным  Марина рано отправилась отдыхать, сославшись на  усталость. На самом  деле ей очень хотелось побыть одной и обдумать своё положение. Она немало узнала за прошедшие два дня о том, куда попала. А вот что делать, ещё не придумала.



СТРАХОНЫ.

Ребята медленно шли за пасущимся стадом, обсуждая непростую ситуацию, в какую попали они с Мариной.
- Паша, всё-таки, куда мы сдуру вляпались, ты понимаешь что-нибудь? Ведь позавчера мы шли на море купаться, как делали это столько  раз,  а попали…
- … а попали, Сашок, мы в некое очень странное пространство. Понять я его не могу, да и вряд ли это поймёт сейчас кто-либо из учёных. Ясно одно, что рядом с Находкой есть некое изолированное пространство, существующее отдельно от нашего. В него есть один или несколько входов, никак не обозначенных внешне. Получилась своеобразная ловушка, как мышеловка. Войти-вошёл, а как выйти, не знаешь. Очевидно, время течёт в этом пространстве  по-другому, гораздо медленнее, чем у нас. Оттого рядом с белогвардейцем  Крепышом  и красным  анархистом  Бешеным  проживает современник Семёна Дежнёва дед Фрол, а также боцман со шхуны «Восток» Степан. И выглядят вовсе не на свои триста или сто пятьдесят  лет.
- А мамонты? - напомнил Сашка.
- И даже мамонты из доледникового периода сохранились как нельзя  лучше. Получается, что эта ловушка существует, как минимум десять тысяч лет.
- Как бы ещё какие пакости здесь не сохранились,- поостерёг Сашка. – Ты же помнишь из истории древнего мира  про саблезубых тигров, пещерных  медведей, нападавших даже на мамонтов.
- Да, не хотелось бы с ними повстречаться, - бросил Паша, протирая запылившиеся очки. – Но вряд ли подобные хищники выжили бы здесь. Пространство в зоне всё-таки ограничено.
- Неизвестно, кто опаснее, саблезубый хищник, или хищник двуногий типа Чёрного, - добавил Сашка. – Ты про Чёрного что думаешь?
- А что про него думать? С ним всё ясно. Он явно из криминального мира. Попал сюда случайно, но понял, какая удача ему выпала. Оказалось, что рядом с Находкой существует огромный мир, который он хочет сделать своим. У него есть какой-никакой народ, причём, очень послушный.  Скотинку разводит, коноплю посадил поля целые. Это же сколько денег можно получить за неё. Наладит производство наркотиков, а сбыт совсем рядом. Отыскать плантации конопли невозможно.  У  него всё получится, если мы ему не помешаем. Потому  ему было бы проще нас сразу уничтожить, но работников не хватает, он решил с нас   пользу  поиметь. Тебя и меня  отослал к чёрту на кулички, Марину закрыл в доме под присмотром челяди. Правильно всё сделал. Куда нам бежать, даже Ефим не подскажет. Но Чёрный прекрасно понимает, что Марину мы не бросим. Она у него как  заложница. Если мы вдруг что задумаем,  будет нас подругой  шантажировать.
Стадо подошло к пологому увалу у Чёрной горы, поросшему высокой травой и мелким кустарником. Овцы разбрелись по луговине, спокойно пощипывая травку, а ребята уселись под молодой ивой и продолжили беседу.
- Что же нам делать, Паша?
- Искать способ, как выбраться отсюда.
- Как же нам его найти, пока мы за овцами ходить будем?- не унимался Сашка.
- Думать, Сашка, размышлять надо. Не бывает безвыходных  ситуаций.   Несколько дней попасём овечек, обдумаем ситуацию. Хорошо бы встретиться с тем аборигеном, который хозяина, как сказал Ефим, очень не любит. Как раз он может стать нашим союзником и помощником.
- Да где ж его отыщешь?
- Более плотно побеседуем с Ефимом вечерами. Не может он не знать ничего про соседей своих.
Неожиданно от беседы ребят отвлёкло тревожное блеянье их подопечных.  Мальчишки  взглянули на стадо и оторопели. Посреди стада возвышалось огромное лохматое двуногое  существо, которое,  приподняв  над собой крупную овцу, спокойно высасывало из неё  молоко. Овца недовольно блеяла, но вроде даже не была испугана.
- Пашка, кто это? – прошептал Сашка.
- Очевидно, это и есть тот самый страхон, - прошептал в ответ Паша, - о котором предупреждал Ефим.  Но не очень верится, что этакая громада хворостинки испугается.
- А это мы сейчас проверим, - ответил Сашка, схватил хворостину, которую дал Ефим и отважно кинулся на похитителя  молока.
- А ну прочь отсюда, молокосос, - крикнул он, потрясая палкой.
Эффект оказался совсем  неожиданным. Страхон обернулся на Сашку, отпустил овцу и с жалобными криками пустился наутёк в лес. Внезапно посреди стада овец поднялись ещё два громадных лохматых чудовища. Очевидно, они добывали молоко, лёжа на спине среди стада, отчего их не было видно. В испуге прикрыв голову лапищами, они тоже кинулись в лес, издавая испуганные истошные вопли.
- Ура, мы ломим, гнутся шведы, - закричал Сашка, грозно размахивая палкой. - Держитесь, любители молочка. Я сейчас такую дубину вырежу, что и мамонт испугается.
- Сашка, не может быть, - вскричал поражённый Пашка. - Это же натуральные неандертальцы.
- Трусишки они, твои неандертальцы, - заметил Сашка. – Такие лбы, а хворостинки испугались.
- Они не хворостинки испугались, а нас с тобой, - заметил Паша. – Очевидно,  встречи с человеком им ничего хорошего не сулят.
-  Человека боятся, а  молочко воруют?
- Очень хочется, значит, -  сказал Пашка. – Сегодня больше не придут, надеюсь.
- Пусть только сунутся. - Сашка воинственно потряс своей грозной хворостиной. - Я им задам.
Тонкий свистящий звук  неожиданно раздался совсем рядом,  и в ствол ивы высоко над ними воткнулась с тупым стуком  бамбуковая стрела. Ребята от неожиданности пригнулись.
- Этого нам только не хватало, - прошептал Пашка.
- Однако это далеко не неандертальцы, - ответил Сашка. - Точно такие поющие стрелы были у чжурчженей, у племени Белого Леопарда.
- Да, похоже,- согласился Пашка. – Хорошо бы  познакомиться с этим стрелком.
- Это что же, он в нас целился? – ахнул Сашка.
- Сашка, если бы этот стрелок целился в нас, он бы не промахнулся. Он целил в тонкую иву и очень точно попал.
Паша поднялся во весь рост, обернулся в ту сторону, откуда прилетела стрела, поднял руки  вверх, замахал ими в разные стороны и закричал:
- Эй, не стреляй, мы твои друзья. У нас нет оружия.
Пашка выразительно покрутил в воздухе пустыми руками. Сашка тоже поднялся, показывая свои руки.
В ответ им была лишь тишина.
Сашка залез на дерево,  выдернул стрелу и помахал её, подзывая стрелявшего к себе.  Кусты дикой сирени в тридцати метрах от них слегка дрогнули и из-за листьев показался человек в кожаных  одеждах. На куртке с левой стороны у него белел лоскуток белого меха.



ДОГАДКА.
 
Закрывшись в своей каморке, Марина прилегла на кровать и задумалась. В занятную историю угодила она с ребятами. Это что же за зона такая, где люди живут и не стареют, а время стоит?  Неужели здесь можно прожить сто или двести лет, и не постареть совсем.  Как только об этом узнают наши олигархи, понаедут сюда, понастроят замков, и будут отсюда управлять миром, живя по тысяче лет.
- А я что, так и буду здесь весь век вековать девочкой пятнадцатилетней. Нет уж, увольте, хотя бы до двадцати пяти надо дорасти, стать взрослой, а там можно и не стареть, -  подумала она и развеселилась. Но затем снова посерьёзнела.
- Что за глупости в голову лезут, - обиделась  на саму себя. – Ребята непонятно где, выбираться надо отсюда поскорее, а я о бессмертии задумалась.  Но чтобы выбраться, надо выход знать. А я его не знаю. Где мы в тот день пересекли ту незримую черту, отделяющую  зону-западню   от нашего времени? Как бы это узнать?
Марина стала вспоминать подробно и последовательно, как они шли и что делали в тот злополучный день. Вспомнила, как они пришли в бухту Лашкевича, но, увидев переполненный отдыхающими пляж, решили перейти в соседнюю бухту. Как шли вдоль моря по пологому хребту, как все, дурачась,  на спор, пролезли сквозь берёзовое окно.
- Сквозь берёзовое окно, - повторила Марина, и ей стало  зябко.
Она поёжилась, набросила на себя пёстрое, сшитое из кусков цветной материи покрывало, служившее ей одеялом, и вновь призадумалась. Марина вспомнила что, когда она, смеха ради, пролезла сквозь эту странную берёзовую петлю, ей стало немного не по себе. Чем-то чужим повеяло на неё с той стороны петли. Как будто она перешла из комнаты с южной светлой стороны на северную,  затемнённую.  Тогда она не придала значения таким мелочам, но сейчас   они  наводили на размышления.
 Марина внезапно вспомнила, что когда забиралась в берёзовое окно, неподалёку на шоссе натужно ревел на подъёме мотор тяжёлого грузовика, но как только она спрыгнула на землю с той стороны странной дыры, никаких звуков с дороги она уже не слышала.
- Вот где вход и выход, - догадалась Марина. – Как всё просто оказалось. Почему я раньше об этом не догадалась? Как же рассказать об этом ребятам?
В этот момент в её окно, выходящее на глухой угол усадьбы, к самому забору, кто-то тихо не то постучал, не то просто поскрёбся. Марина подошла к окну  и взглянула в ночь, но ничего не увидела.
- Кто же там скребётся? – подумала она,  открыла  окно и отпрянула от него. В комнату бесшумно влетела крупная летучая мышь. Совершив несколько замысловатых   пируэтов в комнате, летун спокойно сел на плечо Марине и тихо пискнул.
- Откуда ты, летучее созданье? – изумилась Марина.
Она осторожно погладила притихшее животное и заметила в его лапках странную бечёвку. Летучая мышь разжала коготки,  и в руки Марины упал обрывок шпагата. Девочка тотчас узнала этот шнурочек. Именно на этом  шпагате она с ребятами с горы Сестра  посылала  срочное донесение Унушу в их последний  визит в прошлое. На  шпагате даже сохранился узелок, завязанный ею на шее милого Шарика.
- Тату, - воскликнула девочка, – неужели это ты? Как к тебе попала эта верёвочка? Кто тебя послал? Неужели где-то здесь проживает племя  Белого Леопарда?
Однако вопросы Марины остались без ответа. Тату несколько раз пискнула на прощанье, расправила кожистые крылья и упорхнула за окно в ночную тьму.
Марина внимательно осмотрела мятый шпагатик, но, не отыскав на нём ничего особенного, бережно свернула и спрятала в рюкзак.   
- Получается, что  мы с ребятами здесь не одни. Кто-то дал нам знак, кто-то помнит о нас и хочет  нам помочь. Значит, всё будет хорошо, - подумала она и спокойно заснула.
.


РАДОСТНАЯ  ВСТРЕЧА.

 Паша и Саша застыли, пристально вглядываясь в приближающегося незнакомца. Одет он был в кожаную одежду, под которой проглядывала светлая  холщовая нательная рубаха. На ногах были кожаные ичиги. Из колчана, притороченного к кожаному поясу, торчали стрелы с птичьими перьями. Точно так одевались и вооружались в давние времена их друзья из племени Белого Леопарда. Но самое невероятное было в том, что на левой стороне груди воина был пришит лоскут шкуры белого цвета.
- Неужели сюда попал кто-то из людей Таргу и Унушу? – прошептал Пашка. – Не может быть нам такой удачи.
Сашка всё внимательнее вглядывался в приближающегося  незнакомца. Вдруг он подпрыгнул на месте, и с криком: - Бучу! Бучу! – кинулся тому навстречу. Воин внезапно остановился, взглянул на лица ребят и упал на колени.
- Пашу!  Сашу! – повторял он со слезами на глазах. – Пашу!  Сашу!
- Бучу, ты как здесь оказался? - налетели на него ребята.
 Но Бучу молчал, недоверчиво ощупывая ребят, словно сомневался, что они настоящие, а не призраки из тумана.
- Марьяну, Марьяну? -  произнёс он и вопросительно посмотрел ребятам в глаза.
- Здесь Марина, здесь, - успокоили его ребята.- У хозяина осталась.
При упоминании хозяина Бучу нахмурился, отрицательно помотал головой и отчётливо произнёс:
- Хозяин Марьяну плохо.  Много плохо.
- Бучу, да ты по-нашему неплохо совсем говоришь.
Но Бучу, словно не слышал их.
- Плохо, много плохо. Марьяну Хозяин, много плохо.
- Не переживай, Бучу, мы не дадим Марину в обиду. Разберёмся в обстановке и выручим её.
- Пашу, Сашу где? – спросил Бучу, помогая себе жестами.
- Я и Сашка у Ефима в помощниках,- попытался объяснить старому другу Паша, - Овец пасём,- и показал на пасущееся стадо.
- Ефим, работа, - закивал головой Бучу.- Сашу, Пашу к нам, – показал жестами Бучу.
- Паша, он нас к себе зовёт, - пояснил Сашка.
- Я только мечтал об этом. Но сейчас нам нельзя к нему, - решил Паша. – Мы должны вернуть стадо обратно в кошару. Не можем мы подвести Ефима. Вдруг эти страхоны или ещё кто ночью передавят всё стадо. Ефиму голову Чёрный оторвёт за это. Зачем подводить мужика?
- Понятно, - согласился Сашка. -  Тем более мы ещё не всё у Ефима выспросили. Интересно, кто он такой, как попал сюда и прочие мелочи. Но, с другой стороны, Паша, если мы завтра утром овец опять пригоним сюда, их здесь опять не бросишь.
- Потому, Саша, уходить надо завтра утром.  Я очень  беспокоюсь за Марину. Не зря  Бучу так расстроился, узнав что Марина у Чёрного.  Если  с ней что случится, никогда себе не простим.
- Бучу, - обратился Пашка к чжурчженю,  - мы сейчас не можем к тебе уйти. Нам надо к Ефиму вернуться, стадо на ночь в кошаре укрыть. Уйдём завтра утром, пока стадо в кошаре. Встретимся  на рассвете здесь под ивой. 
Паша показал на место под ивой. Бучу внимательно слушал Пашу, но понимал его больше по жестам, которые Паша и Саша применяли в изобилии. Бучу согласно закивал головой.
- Утро Пашу и Сашу здесь, - он показал рукой на иву. – Бучу ждать.
Стало темнеть. Ребята простились с вновь обретённым другом и, собрав овец, погнали их к Ефиму. Тот встретил их перед кошарой, проверил количество всех овец, хотя вряд ли он умел считать до сотни. 
- Что, хлопцы, страхоны бедокурили?
- Да было, Ефим, но мы их прогнали.
- То добре, хлопцы. Почитай, несколько дней их не будет. Потом опять хулиганить начнут. Больно молочко любят.
- А они не опасные, не нападают?
- Ни, они как детки малые. Руку на них подымешь, голову прячут и убегают с пла.
- А чем живут страхоны?
- Корешки всякие копают,  травку сочную жуют, что медведи.
- А другие звери здесь есть?
- Раньше были медведи да тигры, Но игонты всех вывели. Очень они не любят злого зверя.
-Мамонтов ты имеешь в виду?- переспросил Паша.
- Да, игонты, - подтвердил Ефим.
За ужином Ефим угостил  ребят свежей бараниной.
- Вот, хлопчики, овечка одна захромала. Так чтобы не мучилась, я её на ужин приспособил.
- Спасибо, Ефим,  а ты как давно сюда на хутор попал?
- А кто  его знает? – ответил пастух. – Давно было. Я пастухом робил у финнов на фактории. Пропали у меня десяток овечек.  Пошёл их искать у тайгу. А воны в распадок спрятались, травки там вволю, и заночевали. Найшов я их, погнал в факторию, цельный день гнал и вышел на хутор к Фролу. Ишшо несколько дней искал факторию свою, но не найшов. Так тута и остался, хатку собрав из дерев, овечек развёл, тем и кормился. 
-А большая фактория была у финнов?- не унимался с расспросами Паша.
- Так  я её ж и строил, - ответил Ефим. – Я  сам с Полтавщины.  Недороб у нас случился, снидать нечего, хоть лягай под куст и умирай. А в Одессе объявили набор  на край земли  в ету факторию. Я и попал на корабль. Долго шли через всю землю. Кораблём хозяйство  в бухту завезли, на берег выгрузили, стали дома строить, скот разводить.
- Бухту как звали, не помнишь, Ефим?- поинтересовался Сашка.
- Так как не помню? Очень помню. Находкой её сам генерал нарёк. Добрая гавань была, тихая, зелёная. Три фанзы китайские на берегу  стояли. Так китайцы  в них только летом жили, рыбу ловили, орех и зверя в тайге брали, а как холодало, обратно к себе уходили, в тёплые края. Где она сейчас, фактория, бухта Находка, знать не знаю. Как вроде приснилось мне это.
- Ничего тебе не приснилось. Ефим, - заметил Пашка.-  Есть такая бухта Находка. Правда, фактории той уже нет. А на берегах бухты  город вырос, большой город, Находкой его тоже зовут. Со всего света в Находку приходят корабли, домов высоченных в городе настроили. Живут в городе моряки, рыбаки, много народа, почти двести тысяч насчитывается жителей.
- Аж столько тысяч? - недоверчиво переспросил Ефим, - И где же  там место для всех нашли.
- Протянулся город Находка вдоль всей бухты и всего залива. Подожди немного, увидишь ты ещё этот город, - успокоил Сашка пастуха. – Вот только нам бы туда выбраться.
- А что, есть туда така дорога? - удивился Ефим.
- Есть, Ефим, по ней мы сюда вошли, да как выйти, ещё не знаем. А чтобы мы не выбрались  отсюда, твой хозяин нас отослал куда подальше, к тебе на дальний хутор.
При упоминании о хозяине Ефим помрачнел, насупился.
- Вы, хлопчики, с хозяином не спорьте, недобрый он человек. Доброго  от него не жди, а худое не опоздает. Вот ведь все овцы здеся мои были, кормили меня столько лет. А хозяин пришёл, сказал, что земля его, и половину овец я ему должен отдать. Как с ним спорить можно? У него оружие на сто сажень зверя валит. И повозка на колёсах, самокат. Вас потому  прислал в подпаски, чтобы за собой оставить стадо. Остерегайтесь его, кабы чего худого  не сотворил.
- Спасибо, Ефим, за предупреждение. Мы знаем, что хозяин скверный человек. Мы за нашу подругу Марину  беспокоимся. Она у него в доме осталась.
Ефим покачал головой.
- Хиба ж можно   девочку в доме таком оставлять.
- Ты же видел, мы не сами сюда пришли. Нам Чёрный  в еду сонного порошка подмешал. Спящими   сюда  привез, а тебе сказал, что мы пьяницы. А мы даже пиво не пьём. Кстати,  на чём нас привезли?
- Как на чём? На самокате хозяин вас  привез, да сразу обратно укатил, воздух испортил.
- Сашка, мы спасены. По следам  джипа  мы отыщем дом Чёрного и освободим Маринку.
- Только придётся очень постараться,- усмехнулся  Сашка. – Колея сюда ещё  не набита и указатели не развешены.   
После ужина друзья забрались на солому в углу тёплой кошары и уснули крепким сном. Ночью им снились тревожные сны, отчего то один, то второй начинал  громко спорить и размахивать руками, пугая чутких робких овечек.

СТАРЫЕ  ЗНАКОМЫЕ.
Разбудил ребят  шум, грохот и топот,  раздавшийся в предрассветных  сумерках. Друзья  взглянули вопросительно на Ефима. Тот  озабоченно закрутил головой на худой длинной шее.
- Вот ведь, язви их душу. Несёт чёрт  бусурманов, ни свет, ни заря.
- Что  за шум? - спросил Сашка, но ответа не услышал.
Из сумерек на них вдруг надвинулась тяжко сопящая  громада мамонта с восседающей на нём ватагой  бойцов Бешеного, весело и громко  горланящих разудалое  матросское «Яблочко». 
- Ефим, - прокричал  Бешеный, - принимай гостей. Революционное войско борцов за справедливость подхарчиться к тебе прибыло в полном составе. Чтобы победить врагов трудового народа, треба иметь весёлую душу и  сытый желудок.
Предводитель лихо дёрнул мамонта за уши. Послушное животное тотчас опустило голову до самой земли. Атаман соскользнул по длинному хоботу на землю и опешил, увидев рядом с Ефимом мальчишек.
- Ото гарно. Ото удача подфартила. Они уже тута. Хлопцы, сигайте  сюды. Щас артикул брать будем.
Войско атамана мигом слетело с мамонта, цепляясь за длинную шерсть, как за  верёвки. Мамонт недовольно покосился на них, переступил ногами, но стерпел. Ватага лихих воинов в грязных рубахах выстроилась перед своим предводителем, с интересом поглядывая на ребят. Атаман подошёл к  мальчишкам, мягко ступая ногами в красных  сапогах.
- Мы зашукались вас, хлопчики, по  усим хуторам, а вы вот где  сховались. Не хорошо обманывать бойцов революцьённой  армии. Хто сказал мне, что артикул у Фрола? Кому я приказал меня  ждать на месте?
Сашка поморщился.
- Вам же Степан сказал, что артикул у Чёрного. Вот у него и ищите. Что вы к нам пристали?
- Не то балакаешь, хлопчик.  В народе кажут, шо у Чёрного нет артикула. Значит, он у вас. И я сейчас узнаю, где вы его прячете. Мне цей артикул для революции нужон. А для революции я не пожалею даже своих красных сапог, не то чтобы яких-то поганых хлопцив.
Бешеный вытащил из ножен ржавую саблю и подошёл к ребятам.
- Сейчас ленточки нарезать будем, тонкие, ажурные, и бантики вязать для вашей дивчины. А где ваша подружечка, хлопчики?
- Федул, не валяйте дурака, - вступил в разговор Паша. – Что вам от нас надо? Нет у нас и не было никогда никакого артикула. Да мы и не знаем, что это такое.
- Ага,- встрепенулся Бешеный,- не разумиете, шо це таке, артикул. А шо ж уси балакают, шо он у вас? Все дураки по-вашему, значить. Сей секунд говори, где спрятал его, бо полосовать начну. У меня кликуха не просто так. Я за справедливость никого не пожалею.
- Федул, ты шо робишь? – вмешался молчавший до того Ефим. – Робятки в мене работают. Их Чёрный  прислал сюда. Не твори худого. Хозяин не простит.
Бешеный усмехнулся.
- А ты, Ефим, чего туточки стоишь? Иди барашка  нам приготовь самого жирненького. Свежинки захотелось дюже. А с хлопчиками я сам разберусь. Мене сам Чёрный указав, где эти хлопци, и ему они не дюже надобны. Воны явились ниоткуда, и никто их шукать не будет. Так иде мой артикул, хлопчики? Последний раз  спрашиваю.
Бешеный подошёл к молоденькой  берёзке, росшей неподалёку, и резким взмахом сабли срубил её под самый корень. Деревце медленно упало под ноги злодея. С самым угрожающим  видом Бешеный  подошёл к Паше.
- Вот ты,  в пенсне, интеллигентик, значит. С тебя, буржуя,  и начнём.
Ребята не на шутку встревожились. Они заметили, что Бешеный сильно возбуждён и раздосадован.
- Он что, конопли обкурился, что ли? – прошептал Сашка другу.
- Похоже, - ответил Паша. - Что делать будем?
- Разговорчики! – взревел Бешеный. – Шас в капусту порубаю. Где артикул, выкладывай, не то …
Закончить Бешеный не успел. Хлёсткий выстрел прозвучал в ночи. Пуля сбила папаху Бешеного на землю.
- Бешеный, сдавайся, ты окружён! – закричали из темноты, и ребята узнали хриплый голос Крепыша.
Бешеный дёрнулся, подхватил папаху, подскочил к смирно стоявшему мамонту, ловко прыгнул ему на бивни. Мамонт резко вскинул голову, буквально подбросив вожачка вверх себе на шею. Его бойцы с ловкостью резвых мартышек вмиг оказались на спине лохматого исполина. Мамонт протрубил грозным басом тревогу, и вся бандитская шайка мгновенно растворилась в утреннем тумане. Только тяжёлый топот громадного животного и громкие ругательства  удирающих  вояк  были ещё слышны  некоторое время издалека.
Из темноты к потухающему  костру вальяжно не вышел, а буквально выкатился довольный Крепыш.
- Неосторожно ведёте себя, ребятки. Если бы не я  со своими  молодцами, худо вам пришлось бы. Порубил вы вас Бешеный на мелкие кусочки. – Крепыш сочился радушием и добротой.- За одно это вы мне сами должны  на блюдечке принести артикул. Зачем он вам? Вы ещё так молоды.
- А вам зачем артикул?  - полюбопытствовал Паша.
- О, я знаю, что буду с ним делать.
Крепыш размечтался, малюсенькие глазки его почти закрылись от предвкушаемого удовольствия и успеха.
- Если мы не отдадим вам артикул? Что будет с нами? – поинтересовался Сашка, состроив наивную рожицу.
Крепыш мрачно посмотрел на ребят.
- Не советую шутить со мной. Или вы его мне отдадите сами добром, или я его получу, но вам будет очень больно. Не надо делать из меня зверя.
Ефим попытался заступиться за ребят.
- Крепыш, ребят сюда сам Чёрный прислал за овечками присматривать. Смотри, Чёрному не понравится, если ты худое им сделаешь.
- Не твоё это дело, Ефим. Ты за овечками сам присмотришь. А эти сорванцы никому не нужны. Чёрный сказал, что от них проблемы будут. Ему вполне девчоночки  достаточно.
Крепыш мерзко хохотнул. Ребята переглянулись и сжали кулаки.
- Хорошо, - неожиданно заявил Сашка. – Мы  покажем вам, где спрятали артикул. В самом деле, зачем он нам, правда, Пашка?
Пашка согласно кивнул и удивлённо уставился на друга. Тот незаметно подмигнул.
- Вот и молодцы,- обрадовался Крепыш. – Прямо сейчас и отправимся на место. Вы идите вперёд, а мы за вами. Только не вздумайте бежать. Я стреляю без промаха. Это я папаху прострелил Бешеному. А уж если бы задумал отправить его на тот свет, он уже беседовал бы с Господом.
Сашка оглянулся. Из сумрака вышло всё войско Крепыша, состоящее из пяти оборванцев, вооружённых кто саблей, кто пикой, а у одного в руках был ржавый мушкет, подозрительно напоминающий оружие деда Фрола. Только у предводителя  в руках грозно отсвечивал  в сполохах костра ствол винтовки Мусина времён первой  мировой, но без примкнутого штыка.
- Ну и вояки, -  усмехнулся Сашка. – Тогда вперёд.
Ребята простились с Ефимом и поисковая команда бодрым шагом  покинула овчарню и отправилась в путь. Впереди  шли Сашка с Пашкой, а за ними настороженная  «белая гвардия». Направилась компания не куда-нибудь, а прямиком к Чёрной горе, где намедни ребята пасли своих овец.
- Сашка, ты обратил внимание, что за все дни пребывания в этой зоне мы ни разу не видели ни Солнца, ни Луны, ни звёзд.
- Странно это, - отозвался Сашка. – Живём как в цирке «шапито» под софитами.
- Дни здесь серые, а ночи белые. Почти не отличаются друг от друга. Я так  по солнцу соскучился, по жаре и прохладному ветерку с моря.
- Не грусти, Паша, прорвёмся,- успокоил Сашка друга и остановился. – Вот здесь мы вчера закопали артикул, -  обратился он к Крепышу, показывая на взрыхлённый  участок под старой развесистой липой. 
Крепыш обратился к войску.
-  Быстро выкопать артикул, но не разбейте, голову оторву.
Войско послушно кинулось ковырять землю под липой, кто чем мог - пикой, саблей и даже руками, пытаясь выслужиться перед предводителем. Работой руководил лично Крепыш.
- Там копай, видишь, где торчит что-то. Что, корень это? Дальше копай, вот здесь что-то должно быть, куда лупишь со всего маху. Разобьёшь, пристрелю, как паршивую овцу.
Вдруг сабля одного из копателей звякнула обо что-то твёрдое.
- Тихо, - взревел Крепыш, - я сам выкопаю.
Он выхватил у своего бойца саблю и стал осторожно обкапывать нечто, спрятанное в земле. Его войско сгрудилось вокруг него, вытянув шеи и пытаясь разглядеть что-то в яме.  Слышалось лишь шумное сопение азартных искателей артикула, да звяканье сабли о нечто твёрдое. Через пять минут тёмный предмет был окопан и осторожно извлечён из грунта. Искатели подняли предмет из ямы  и осмотрели. У Крепыша в руках был самый обыкновенный небольшой валун, каких множество встречается по оврагам да берегам речушек.
- Это что? – взревел Крепыш, отбрасывая камень в сторону, - Где артикул? – вскричал он, поворачиваясь к ребятам. Но спрашивать было некого.  Ребят рядом с ними уже не было.
- Догнать и изрубить в клочья, - завопил Крепыш, изо всех сил пиная своё войско чищенными хромовыми сапогами.- Вы куда смотрели, кретины безмозглые? Всех запорю и измордую.
Недалеко в кустах что-то зашумело и затрещали ветки.
- Там они, быстрее за ними, догнать, связать и притащить  сюда, - закричал Крепыш, показывая в сторону кустов. 
 Послушная  команда  кинулась в кусты, но из-за веток вдруг медленно поднялись три лохматых гиганта с дубинами в руках. От неожиданности гвардейцы оторопело упали  на землю, а затем кинулись прочь, не заметив, как три перепуганных страхона с дубинами в руках  что было сил  улепётывали от них в противоположную  сторону.


СРЕДИ  ДРУЗЕЙ.

 Когда Крепыш и его люди в нетерпении, грубо расталкивая друг друга,  сгрудились над разрытой ямой, Сашка понял, что пора «делать ноги». Он подмигнул Пашке, и оба тихонечко на цыпочках  отошли за ближайший куст, затем за второй, а потом дали такого стрекача, что в ушах засвистел ветер.  Перескочив через небольшой ручеёк, они остановились перевести дух, присели на валежину и тихо от души расхохотались над  незадачливыми искателями мифического артикула.
- Паша, что такое артикул? Ты что-нибудь понимаешь в этом безумии? – отдышавшись, спросил Сашка.
- Не больше тебя, - ответил Паша.- Можно понять, что это что-то очень ценное и важное, придающее обладателю авторитет и силу.
- К тому же, он очень хрупкий, если не стеклянный.  Помнишь, как Крепыш боялся, что его олухи  могут разбить  артикул. К тому же,  молодым он не  нужен, как сказал Кубышка с картузом.
- Да, вот бы нам  его сейчас кто-нибудь подарил, чтобы мы стали сильными и умелыми.
- Мы и без него справимся,- решительно сказал Сашка.
- Если мы ещё раз попадёмся Крепышу,  он точно из нас самих артикул смастерит, - засмеялся Паша.
- Пусть попробует, - сощурившись, зло ответил друг. – Москва-Воронеж – шиш  догонишь.
В это  время  в кустах  за ручьём послышались осторожные шаги. Ребята насторожились, затем нырнули за ближайшую  валежину и залегли, затаив дыхание. Шаги приближались, послышался плеск воды в ручье.
- Ручей перешёл,- прошептал Сашка на ухо другу. – Кто же это?
Под валежиной оставался небольшой просвет. Сашка прижался к земле и заглянул в него,  где сразу за упавшим деревом   увидел чьи-то громадные  мокрые мохнатые  босые ноги.  Сашка медленно, с опаской, поднял взгляд  вверх и обомлел. На него с высоты своего двухметрового роста внимательно смотрел никто иной,  как огромный страхон. В руках гигант  держал увесистую дубину.
- Пашка, это всё, конец, - обречённо прошептал Сашка, мысленно прощаясь с жизнью.- Он нам овечек не простит.
Пашка поднял взгляд и пискнул от ужаса. Бежать было бесполезно, как и сопротивляться. Но не в привычках ребят было поддаваться страху.
- А, была - не была, - прошептал Сашка. – Пропадать, так с музыкой.
- Чего уставился? – обратился он к лохматому гиганту. - Воровать овечек нехорошо. Правда, Паша?
- Точно, нельзя брать чужое, - тонким, непривычно писклявым голосом ответил Пашка, протирая запотевшие от бега и волнения  очки – И палкой махать не надо, - добавил он, с опаской поглядывая на корягу в руке  мохнатого чудовища.
Страхон как будто понял ребят, опустил дубинку и прохрипел в ответ:
- У.
- Пашка, он понятливый. И драться не хочет.
- А с кем ему драться? – спросил Паша. – С нами, что ли? Он в три раза здоровее нас. И дубина не хилая. Узнать бы, что ему от нас надо?
Вдруг за спинами ребят кто-то столь же хрипло прогундосил:
- О.
Ребята вздрогнули и оглянулись. За их спинами стояли ещё два подобных гиганта с дубинками в руках и с интересом осматривали друзей.
- Пашка,  нас окружили, даже убежать не получится.
- Не дёргайся. Они не враждебны   нам. Главное,  не испугать их самих, не то начнут дубинами махать. Мало не покажется. 
Пашка медленно привстал, выпрямился, широко улыбнулся, развёл руки в стороны, показывая, что в них ничего нет.
Страхоны с любопытством посмотрели на Пашины  руки и тоже покрутили  пустыми ладошками. Однако дубинки из рук не выпустили.   
Пашка приложил правую руку к груди и слегка поклонился. Страхоны с внимательным выражением лица повторили его жест.   
- Сашка, да они просто лапушки, - обрадовался Паша. – Ты посмотри, как они стараются. Точно первоклашки на первом уроке.
- Это твои очки их заворожили. Они же от тебя глаз не отводят. Я для них, что пень трухлявый. На меня и взгляда не кинут.
- Как бы то ни было, а зла от них я не ожидаю, - уверенно заявил Паша. – Будем с ними дружить семьями.
- Скорее, компаниями, - проворчал Сашка, - Где ты у нас семью открыл?
- Разве мы с тобой  не братья? – возразил Паша.
- Братья-то братья, да по несчастью, - съязвил Сашка. – Что дальше делать будем?
 Паша не успел ответить. Лохматые гиганты, смирно стоящие рядом с ребятами и старательно прислушивающиеся  к их разговору, вдруг беспокойно зашевелились, недовольно заворчали, закрутили головами в разные стороны. Затем они  внезапно легко подхватили ребят и посадили их на нижние ветки могучего старого кедра, растущего рядом.  Ребята и опомниться не успели, как все три гиганта сами одним махом тоже  взлетели на соседние деревья и, ворча, стали удобно устраиваться на ветках.
- Паша, что это значит? – спросил Сашка.
- Понятия не имею, - ответил Пашка, тоже стараясь устроиться поудобнее на  горбатом  суку. – Похоже на учения МЧС по спасению от цунами.
- Откуда здесь цунами? – лениво ответил Сашка. -  Здесь даже моря  нет, -  и осёкся.
Неприятная  серая лужа  с шумом и шорохом  выплеснулась на поляну, обдав ребят холодными, шевелящимися, точно огромные амёбы,  брызгами. Попавшие на одежду капли  тотчас сливались, укрупнялись, собирались  в более крупные и стекали вниз, на серый, безжизненный  грунт, где опять-таки соединялись  с другими такими же каплями, образуя  серые мелкие лужицы, которые устремлялись вслед за материнской лужей, догоняли её и исчезали в шумящем потоке. Серый пенистый вал прокатился через поляну, под деревьями, на которых сидели ребята и страхоны, попытался подпрыгнуть и достать до беглецов, но разочарованно опал  и покатился дальше по лесу. За   исчезнувшей лужей оставалось лишь серое пустое  пространство. Ни зелёного листочка, ни травинки, ни муравья, ни гусеницы. Вся живая органика мгновенно исчезла, словно растворилась в серой луже. Паша с удивлением успел заметить, как в грязной пенистой волне на секунду мелькнула спинка зазевавшегося  бурундучка, мелькнула и исчезла, растаяла, словно льдинка в кипятке.
- Да, Сашка, если бы не эти богатыри, мы с тобой сейчас путешествовали бы в этом безобразии непонятно в каком состоянии, - мрачно пошутил Паша, протирая запотевшие очки, кивнув в сторону спокойно восседавших на деревьях  лохматых великанов. 
- Пашка, что это было? – с недоумением спросил Сашка. – Брызги этого шампанского  прыгали по рукаву моей рубашки, словно лягушата.
- Очередная загадка  зоны, - ответил Паша. – Видимо очень давно существует эта ловушка. И чего только не насобирала она за тьму веков. Ясно, что нам надо быть осторожнее, чтобы не раствориться невзначай в подобной грязной луже.
Внимательно прислушавшись, недовольно поворчав и покрутив головами, страхоны спрыгнули с деревьев. Их примеру последовали и ребята.
- Худой вода, - промолвил кто-то в это время рядом с ними. Ребята обернулись и с радостью увидели  Бучу, спокойно сидевшего на  упавшем стволе  неподалёку от них.
- Бучу, здравствуй. Вот они нас спасли от грязной  странной лужи, -  кинулся Сашка к давнему другу, показывая на страхонов. Но показывал он уже  на пустое место. Лохматые гиганты исчезли столь же стремительно, как и появились.
- О,  а страхоны  куда пропали? – удивился Пашка. - Точно их эта волна смыла? 
- Бучу, они тебя испугались?
- Ходить надо, - бросил  Бучу, не отвечая на вопрос и тревожно оглядываясь по сторонам. – Много  ходить.
Он резко поднялся и пошёл быстрым лёгким шагом в сторону от ручья. Ребятам ничего не оставалось, как  двинуться  за ним.
- Бучу, ты чего-то боишься? – не унимался Сашка.
 Бучу приостановился, поднял палец вверх и прислушался. Ребята тоже застыли на месте. Вдали послышался шум приближающейся погони. Были слышны чьи-то отрывистые крики, видимо, команды, треск сучьев под ногами бегущих преследователей. Бучу перешёл на лёгкий скользящий ход. Ребята старались не отставать. Внезапно раздался хлёсткий одиночный выстрел.
- Это из «Калашникова»  выстрел, - бросил другу Пашка.
- Значит, это не Крепыш, - сообразил Сашка. – У того, кроме древней винтовки и мушкета времён Семёна Дежнева, ничего другого  нет.
-  Наверняка  за нами Чёрный или его люди гонятся. А от них нам ничего хорошего ждать не следует. Для этого уголовника  самый лучший вариант –  полная наша ликвидация. Сейчас у него даже повод для этого есть. Сбежали, мол, ребятки  с работы, кражу нам припишет овец или ещё чего. Вот местный  народ поверит  и промолчит.
- Да он и так бы промолчал. Протеста от него не дождёшься. Вековая кабала.
- Не скажи, Саша, в деревне мужик всегда жил своими принципами. Он может и промолчит, но многое  видит, понимает, и при случае  всё припомнит. Потому  в деревне, как бы барин не был крут, с мужиком всегда считался. Чёрный это понимает. Иначе он нас пристукнул бы ещё при первой встрече.
Пока ребята на ходу переговаривались, подошли к узкому проходу между двумя  невысокими, но крутыми сопками, где, среди высокой травы, змеилась узкая тропка. Неожиданно из-за куста орешника  к  идущему  впереди Бучу бесшумно вынырнул  воин с копьём. На груди воина ребята увидели  пришитый  лоскут  белой  шерсти.
- Надо же, - протянул Сашка, - племя Белого Леопарда сейчас далеко-далеко на Алюке, а его тоненькая  веточка затерялась в окрестностях Находки.
- Сашка, я не поручусь, что мы с тобой сейчас находимся где-то  в районе Находки, - усмехнулся Паша.
- А где же мы можем быть? - удивился Сашка.
- Вот это нам и предстоит  узнать,  пока мы здесь, - ответил Паша. – Может, мы  где-то совсем не близко.
Ребята заметили, что Бучу что-то сказал воину, после чего тот  скрылся в зарослях.  Бучу и ребята последовали дальше по тропе, но вскоре их обогнал взмывший  вверх с тревожным  клёкотом орлан. Бучу проводил его внимательным взглядом.
- Гонец полетел с тревожной вестью в посёлок чжурчженей, - догадался Паша.
И не ошибся. Когда беглецы прибыли в таёжное стойбище, посреди него, у самой большой хижины вождя племени  их уже ожидал отряд воинов в полном боевом облачении.  Рослые крепкие молодцы с луками и колчанами, полными острых стрел, спокойно  ожидали указаний. Бучу отдал несколько распоряжений, и все бойцы тихо растворились в  окружающих зарослях.  Возле вождя остались только двое воинов. Бучу подозвал ребят к себе.
- Твоя прятай надо. Худой люди ходи, - произнёс он и отвёл ребят в хижину. – Туда ходи не нада, - показал он на площадь.
Ребята остались одни в хижине вождя. Строение  очень напоминало  жилище  Унушу, в котором они побывали почти тысячелетие тому назад. Дверь Бучу прикрыл оленьей  шкурой, но оставил небольшую щёлочку, через которую ребятам была видна вся площадь посреди стойбища.



СМОТРИНЫ.

Спала на этот раз Марина крепко, без сновидений, проснулась поздно и удивилась
тишине и покою в доме. За окнами давно рассвело, но её никто    не будил и к завтраку не
приглашал.     Марина      скоренько спрыгнула  с   постели,    умылась,     причесалась     и
прошмыгнула на кухню. Агафья  чистила картошку на обед,  Салат был уже готов, причём
нарезан тонкими ломтиками, как того и добивалась Марина.
- Молодец, Агафья, правильно приготовила салат,- похвалила она кухарку. - А где хозяин? Когда будем завтракать?
- Хозяин утром рано уехали на дальний  хутор, - ответила Агафья, продолжая чистить картофель. – А завтракать можно пряменько сейчас. Я салат маслицем заправлю, и кофей налью.
- Тогда, Агафушка, давай вместе завтракать, - решила  Марина. – Заодно и поговорим. Нам вместе  с тобой ещё долго работать придётся.
Марина положила себе и Агафье салату, приготовила  вполне современный  растворимый горячий кофе  «Максим» из запасов Чёрного, и обе хозяйки с аппетитом принялись за завтрак.
- Агафья, а ты давно в этих  местах живёшь?  – поинтересовалась Марина.
- Давно уже, так давно, что не помню сколь, - махнула рукой женщина.
- А как ты попала сюда? – не отставала Марина.
- Я совсем  маленькой  девочкой   была,   когда   моя   семья    после   японской войны по приказу царя-батюшки переехала далеко на восток к морю. Долго-долго ехали мы на поезде в деревянном вагоне вместе с коровёнкой нашей. Как станем на полустанке, так батя   за косу и на лужайки сено косить. Так и доехали до самого синего моря на хутор к деду Александру. Опосля та деревня так и называлась Александровка. Я подросла, замуж вышла за хорошего парня из села Владимировка, недалече от нас. Только жить начали, как революция случилась. Мужа моего Петра белые к себе  записали, а красные потом расстреляли. Десять лет я одна семью тянула, и за мужика в поле, и дома у плиты. Сыновей растить надобно было. Как сыночки выросли, хорошие ребятки получились, опять зажили мы в достатке, так из сельсовета пришли и всё отобрали, кулаками нас обозвали. Сыновья возражать стали, их арестовали и под ружьём  в город увезли. А меня определили к высылке в Сибирь.
Но я ночью убёгла в лес. Несколько дней бродила по лесу, грибами да ягодами перебивалась, хотела петлю на себя накинуть, да вдруг на деревню к деду Фролу и вышла. Гляжу, живут по-старому, ни тебе революции, ни войны, так  с одним  мужиком, с Еремеем, и жила до тех пор, пока меня  Хозяин не приметил да к себе не забрал. Сейчас Еремея редко вижу, зато при деле, и работа не тяжкая. А  хозяин даже  деньги платит. Жить можно, только спать тяжко. Как глаза закрою, так сыночки мои снятся. Где они, выжили ли, хоть одним глазком бы на них взглянуть.
     Агафья всхлипнула, достала платочек, утёрла набежавшую слезинку. Марина слушала  женщину молча, даже есть перестала.
- Так ты, Агафья, получается, из первопоселенцев, из основателей села Владимиро-Александровское. Есть у нас такое нынче село, возникшее из слившихся вместе двух деревень Владимировки и Александровки. А как фамилия твоя, помнишь?
- Нечипоруки мы, с Харькивщины. Так ты знаешь эту деревню, Марина?  А какая она сейчас?
- Выросла деревня, посёлком стала. Дома каменные построили, дороги хорошие провели. Живёт народ, делом занят. А как буду там, спрошу Нечипоруков, может,  сыновья твои вернулись, да живут в посёлке потомки твои, тётя Агафья. Мы ещё вместе с тобой съездим в ту деревню, когда отсюда выйдем.
- А что, отсюда можно выйти? – удивилась Агафья.
- Можно, но я ещё не поняла, когда и как, - ответила Марина.
- Неужто такое возможно?- удивилась Агафья, утерла вновь набежавшую слезинку и  занялась кухней.
- Агафья, а что хозяин так рано уехал на дальний хутор? - поинтересовалась Марина. - Совсем недавно  друзей моих  туда отправил.
Агафья оглянулась вокруг, наклонилась к Марине и прошептала:
- Вот потому и уехал. Что-то  там твои ребятишки устроили, не понравилось хозяину. От Крепыша человек прискакал. Так хозяин на свой самокат прыг и ходу. Только Егору и успел крикнуть, что б ворота стерёг. Ты  тут смотри, хозяину  не перечь. Он буйный бывает, худое может совершить. Кто ему здесь  указ? – горестно добавила она.
- Вот оно как? – удивилась Марина и вышла во двор. Там было пустынно, только сонные куры бродили вдоль забора и склёвывали блёклую  травку. У закрытых  ворот дремал Егор. Увидев Марину, он прогнал дремоту, приосанился.
- Когда в мою деревню пойдём?
- А что, - не задумываясь, ответила  Марина, - хоть сейчас давай махнём.
- Не, - помрачнел Егор, - сейчас нельзя. Хозяин строго запретил отлучаться, пока его нет.
- А что нам хозяин? – возмутилась Марина. – Или я сама не хозяйка?  Пока он туда-сюда ездит на своём самокате, мы с тобой  прогуляемся и вернуться успеем. Что ты меня по имени не  кличешь?  Зови просто и складно - Марина.
Егор повеселел.
- И то правда. Давно я в деревне не был. По маме соскучился, гостинцев отнесу, тебя покажу, и сразу обратно.
- Точно, что тут стеречь ворота в пустом доме. Только погоди, я свой рюкзачок возьму, там подарки твоим родным.
Маринка забежала в дом, скоренько собрала вещички, чмокнула по дороге Агафью.
- Агафушка, мы с Егором сходим неподалёку погуляем. Скучно дома сидеть-то.
- Да сходите, чего такого, не молодое дело в доме рассиживаться, – согласилась Агафья, подкладывая в печь дров. – Только  к обеду не опоздайте-то, я кролика приготовила, вкусно страсть как.
Марина вместе с  Егором прошла через ворота и оказалась на свободе.
- Егор, а ты с родителями давно в деревне живёшь? – задала она попутчику свой обычный дежурный вопрос. Ответ Егора её не удивил.
- Давно очень. Мы семьёй в лес пошли по грибы да ягоды. Хорошо сходили, я грибов большое лукошко собрал, маманя ягоду малину цельный фартук набрала, да заплутали чуток. Никак  к тропочке своей не вернёмся. Два дня и две ночи по лесу блудили, всю ягоду и грибы поели, а потом в деревню вышлю. Смотрим, люди чужие, места не наши. Просим дорогу показать, над нами смеются. Мыкались, мыкались по энтому месту, всё исходили, а обратно дороги не нашли, да так и остались. Один мужик одинокий, Панкратом звать,  принял к себе, так и живём с ним.
- Панкратом, говоришь, зовут твоего отчима,- задумчиво молвила Марина. – Очень мне хочется познакомиться с твоими родными, Егорушка. Давай поскорее  пойдём, а то не успеем к обеду обернуться.
- Да уже недалече осталось, - успокоил Егор.- Вот за лесочком и деревня откроется. Когда  вошли в лесок, Марина сморщила личико.
- Егор, ты постой здесь, а я за кустик спрячусь. Живот что-то схватило.
- Эк тебя угораздило, - посочувствовал Егор. – Ладно, ховайся, девчонка всё ж, а я на пенёчке посижу, подожду.
Егор присел на пень, а Маринка шмыгнула за кустик, затем за другой, да  дала такого дёру, каким никогда не бегала. Уже отбежав далеко, она услышала громкие крики звавшего её Егора.
- Марина, где ты, выходи, пора идти.
- Да, жди,  сейчас выйду  прямо к Панкрату в лапы. Уж он то меня с радостью сдаст Чёрному, и моя карьера хозяйки большого дома будет спета раз и навсегда.  Прости, женишок, но смотрины твоей  невесты мы устроим как-нибудь в другой  раз, - посмеялась беглянка.
Марина шла неведомо где, и неведомо  куда, но была счастлива, потому что была свободна, потому что сбежала из дома-тюрьмы. Она шла, куда глаза глядят, смотря под ноги, чтобы не упасть, и по сторонам, чтобы не встретиться  с кем-либо,  или  случайно  не выйти к деревне.

ВТОРЖЕНИЕ.

Конец  фрагмента  повести.  Полностью  повесть  вы  найдёте  на  сайте  "Написано пером"  в  магазине "Самиздата".  Автор