Иванова уже на лестничной площадке опьянил запах только что смолотого кофе.
Иванов сомнамбулически взялся за ручку и незапертая дверь тот час же отворилась.
За дверью не было никого, кроме тьмы.
Иванов шагнул внутрь и сразу же на грудь ему прыгнул зверь, пахнуло жаром отверзтой пасти и Иванова облизал мокрый язык.
Вспыхнул свет.
Большой черный лабрадор, вращая веником хвоста, радостно визжал и продолжал целовать Иванова куда придётся.
- А, это ты... - разочарованно произнесла появившаяся из-за угла коридора женщина.
В руке у неё была вилка с наколотой на зубцы только что освежёванной сельдью.
Женщина жевала рыбий хвост.
- Здравствуй, Маша!
- Привет, Иванов! - женщина, гулко проглотив хвост рыбы, принялась за её голову, - жрать хлеб будешь?
- Буду.
- У меня тут гости, так что ты на кухню иди - что найдёшь в холодильнике, всё твоё. Ну, за исключением паюсной икры.
И женщина ушла за поворот.
Иванов решительно двинулся за нею.
В гостинной за накрытым столом сидели гости - четыре штуки жёниных подруг: Катя, Лера, Зина и Гуля.
Они пили кофе с коньяком.
Посреди стола красовалось блюдо с индейкой, уже изрядно распатроненной, несколько бутылок и кофейник, откуда и пёр аромат, поразивший Иванова на площадке.
- Ку, девушки!.. - Иванов ёрнически присел и растопырил руки.
- Двойка по поведению! - оценила его действия жена и захлопнула дверь в гостинную.
Иванов остался снаружи. Он вздохнул и поплёлся на кухню ужинать.
К хлебу ему достался небольшой кусок сыра и немного завявшей уже ветчины.
В гостинной запели пятью голосами.
Иванов обиделся и заперся в сортире.
Собака поскреблась в дверь и ушла на своё место.
Иванов задремал на горшке. Ему приснилось счастье.
У счастья была селёдочная голова и голос Марии Ивановой.
Иванов огорчился и проснулся. В дверь стучали.