Вы когда-нибудь видели окраины крупного мегаполиса? Нет, не его пригороды, заполненные населенными пунктами-сателлитами, грозящими рано или поздно стать одним из многочисленных районов города-чудовища. Я имею в виду одинокие промышленные участки, на которых признаки жизни заметны только в будние дни, а в выходные, по большей части, замирают.
И те территории, которые используются для складирования отходов – бытовых, промышленных, взрывоопасных и так далее.
Отходы – это единственное, что человечество производит в таких огромных количествах. Впрочем, если судить по истории мироздания, это вероятно универсальный признак разумности и присущ он не только человеку. Вообще, с точки зрения естественных наук, любое вещество теоретически может быть использовано тем или иным образом. Но когда речь заходит о разуме, то появляется естественное ограничение, а именно - экономическая целесообразность такого использования. Воистину, разум - вершина эволюции, породившая создание отдельной ветви экологии - гарбологию, науку о мусоре.
Колоссальная заслуга.
В середине ХХI века человечество получило толчок к дальнейшему технологическому развитию. Оно шагнуло в космос. И не просто в околосолнечный сектор, а в самый, что ни на есть глубокий космос. Думаю, никто не удивился, что дорогу к звездам человечество открыло не самостоятельно. Людям было не до этого: сами понимаете, локальные военные конфликты, борьба за финансовое превосходство, поиски редкоземельных природных ископаемых, бесконечное обсуждение права лунной колонии на суверенитет, преступность… Дел много, всего не перечислить. Какое уж тут исследование физики пространства и поиски альтернативных видов энергии.
Не исключено, что если бы не Первый контакт в 2047 году, перед человечеством возникла бы еще одна задача – решение проблемы утилизации орбитальных отходов, ибо с момента запуска первого искусственного спутника Земли, на орбите планеты скопилось колоссальное количество неисправных, неиспользуемых и снятых с эксплуатации объектов. Фактически, еще двадцать или тридцать лет, и человечество бы ожидала реализация синдрома Кесслера на практике. Но этого не произошло.
Спасибо граунам.
Они открыли нам путь к освоению межзвездных просторов, и теперь отходы жизнедеятельности человека, в прямом и переносном смыслах, можно обнаружить не только на орбите Земли, но и в самых отдаленных секторах галактики.
Собственно, к чему все это, спросите вы?
Просто, сейчас я приближаюсь к самому крупному из скоплений мусора в Рукаве Ориона.
Не знаю, кто и когда начал использовать этот сектор в качестве гарбологической зоны (а, попросту говоря – в качестве могильника), но на сегодняшний день он представляет собой некий теоретический пузырь пространства около трех световых лет в поперечнике. Образно говоря, он просто набит автоматическими зондами, спутниками, утилизационными модулями и баками, и еще черт знает чем. Более того, в могильнике полно фрагментов разрушенных кораблей, да и целых звездолетов старых моделей, которых дешевле сбросить в могильник, нежели модернизировать или уничтожить.
Стоит отдать должное создателю этой межзвездной свалки – ему хватило ума обустроить ее на достойном расстоянии от регулярных маршрутов и выбрать сектор космоса, который совершенно неинтересен для разумных существ.
Безусловно, с появлением могильника, сектор 712 стал еще менее интересным, но все познается в сравнении.
К слову, мне-то он как раз интересен, верно?
На входе в семьсот двенадцатый располагается станция «Блуждающий стражник», которую злые языки прозвали «Блуждающий дворник». На станции размещаются дежурные службы, ответственные за прием новых экспонатов в экспозицию музея безалаберности, ведение учета хранимых объектов, патрулирование, обеспечение безопасности сектора, поддержание заданных границ могильника, предотвращение расползания мусора по всей галактике.
Создатель могильника предполагал, что дверь в сектор будет открываться только с одной стороны. Мусор, попавший внутрь, будет оставаться там вечно или, по крайней мере, до того момента, пока человечество (или другая цивилизация) не разработает универсальный способ рентабельной утилизации и переработки любых отходов.
Теоретически, обеспечение принципа «односторонней двери» также возлагается на служащих «Блуждающего дворника». Теоретически, они с этой задачей справляются. Во всяком случае, так говорят в информационных сетях. Но кто нынче верит информационным сетям.
Да кто и когда вообще верил средствам массовой информации?
Ответьте: если все это так, то на чем же тогда летают рейдеры? Не спорю, большая часть кораблей попросту захвачена в процессе пиратства. Но голову даю на отсечение, что первый корабль самой первой рейдерской стаи прежде удостоился чести пройти в «одностороннюю дверь» сектора 712.
Как же такое может быть? Ведь любому желающему попасть на территорию могильника будет дан самый решительный отпор. Во-первых, могильник является закрытой зоной, а ее границы патрулируются боевыми кораблями и службами стабилизации периметра. Во-вторых, единственная зона выхода из гиперпространства располагается в непосредственной близости от «Блуждающего дворника», под прицелом орудий дежурного крейсера и находится вне границ могильника.
Конечно, история знает храбрецов, рискнувших выйти из гиперпространства сразу на территории гарбологической зоны.
Или глупцов?
Уже через три десятка лет с момента создания могильника, плотность искусственных объектов в его пространстве достигла такой величины, что навигация по сектору 712 даже в обычном космосе стала весьма затруднительной. И вовсе нет смысла обсуждать результативность попыток рассчитать точку выхода из гиперпространства, с учетом необходимости исключить возможность ее блокирования объектами, количество которых приближается к бесконечности, движущихся по случайным траекториям с неизвестной скоростью. Проще рассчитать дату и время собственной смерти с точностью до секунды.
Так как же тогда рейдеры добывают свои корабли? Да и не только рейдеры, если уж на то пошло.
Причиной всему человеческая психология. На «Блуждающем дворнике» работают обычные люди, наделенные недостатками и слабостями, присущими каждому из нас. Работа нудная, тяжелая и не слишком высоко оплачиваемая. Строгого учета объектов, поступающих для переброски в могильник, фактически не ведется. Да и кто уже упомнит все, что туда было переброшено за полтора столетия.
В общем, за отдельную плату дежурная смена готова предоставить свободный коридор прохода в могильник, а спустя несколько часов – выпустить обратно с грузом на буксире или в трюме. Если бы персонал «Блуждающего дворника» не побаивался военных, которые патрулируют границы, то, думаю, за доплату они бы сами вытаскивали из могильника товары на заказ.
А так – искать приходится самому. Закончить поиск и покинуть могильник нужно до конца дежурства той смены, которая приняла взятку – персонал предпочитает не делиться заработком друг с другом. Так что, на все про все, не больше двенадцати часов. За это время проникнуть глубоко в пространство могильника не удается, поскольку скорость приходится держать небольшую из-за сложности маневрирования между обломками. Остается рассчитывать на удачу, и пытаться отыскать что-то интересное на участках, расположенных на небольшом удалении от входа в сектор.
Зазевавшихся или опоздавших ждет незавидная участь. В лучшем случае, им придется второй раз перечислять средства на счета уже новой, только заступившей смены.
В худшем случае…
В худшем случае «Блуждающий дворник» продемонстрирует, что он неплохо вооружен, как и в случае других нарушений неписанных правил нелегального проникновения и пребывания на территории могильника.
Правила эти столь же просты, сколь и естественны.
Первое правило: как уже говорилось выше, продолжительность пребывания на территории могильника не может превышать продолжительности смены. Кто не успел, тот уже навсегда опоздал.
Второе правило: маневрирование в могильнике осуществлять на небольшой скорости, по возможности не приближаясь к границе, дабы не привлекать внимание военных судов. Последние, в случае обнаружения внутри периметра могильника объекта, отличного от мусора, немедленно открывают огонь на поражение.
Третье правило: с территории могильника не подлежат вывозу взрывчатые вещества, радиоактивные материалы, объекты, представляющие потенциальную биологическую, бактериологическую или иную угрозу, наркотические вещества, а также те предметы, которые уже не поддаются точной идентификации.
Четвертое правило: количество вывозимых объектов не может превышать пяти штук по количеству или пяти тысяч тонн по весу. Все, что выходит за пределы этих показателей, оплачивается дополнительно по особому тарифу.
Пятое правило: запрещается каким-либо образом препятствовать работе или причинять ущерб инфраструктуре и сооружениям гарбологической зоны, нарушать общие правила пребывания в секторе, оказывать неподчинение персоналу станции.
Как видите, все элементарно.
В последнее время, распространение получили экспедиции в могильник с целью поиска комплектующих для кораблей, запасных частей и прочего. С этой же целью и я направлялся в семьсот двенадцатый.
Мой корабль уже был в печальном состоянии, когда я приобрел его на Плутоне. Его карьера началась за четверть века до того, как он оказался в моем распоряжении. Потрепанный типовой грузопассажирский шатл класса «Уник» грузоподъемностью полторы тысячи метрических тонн, который даже не заслужил собственного имени.
Тем не менее, почти четыре года он служил мне верой и правдой. Для путешествий в глубоком космосе он не подходил, по причине отсутствия ряда систем, как-то: собственного двигателя перехода в гиперпространство, генератора атмосферы достаточной мощности, систем самозащиты, емкого энергетического накопителя… В общем, всего не перечислишь. Тем не менее, определенный доход удавалось получать, совершая грузовые перевозки внутри Солнечной системы.
К сожалению, в последнее время от этого сегмента бизнеса отхряпали серьезный кусок владельцы крупных компаний и те перевозчики, которые имели в своем распоряжении три и более кораблей. Гильдия независимых перевозчиков лишь разводила руками, признавая, что мелкие предприниматели не могут предложить ничего против тех условий, которые предоставляли заказчикам крупные конкуренты.
Так или иначе, доход резко упал. Все мои попытки снизить расценки за счет увеличения объема перевозок уперлись в непробиваемую стену моего личного финансового неблагополучия. Плата за аренду грузовых кораблей «Уник Mk III» была просто грабительская. Приобрести же хотя бы один такой корабль в собственность и вовсе не позволительная роскошь почти для любого независимого перевозчика.
Связавшись с арендой «третьих Уников» я неминуемо залез в долги, которые на сегодняшний день составляли около ста тысяч гео – прогадал с выбором заказчика и типа груза. Смысла скрываться от кредиторов я не видел, но и полностью расплатиться возможности не было – мой нынешний ежемесячный доход составлял семь или восемь тысяч минус налоги минус обслуживание корабля минус взнос в Гильдию минус затраты на пропитание.
Моей последней надеждой стал могильник. Еще до того, как наступили тяжелые времена, я планировал проникнуть в гарбологическую зону, чтобы понабрать запасных частей со старых «Уников», которых нынче днем с огнем не сыщешь. Затем я попался в ловушку с арендой. И спустя три голодных месяца, набрав пятнадцать тысяч на получение пропуска в могильник, я подбираюсь к сектору 712 с совершенно иной целью.
За эти деньги мне позволят находиться в могильнике чуть больше трех часов. Шанс на то, что я успею найти за это время в приграничных областях что-то настолько ценное, чтобы окупить пропуск и перелет к сектору, равен нулю. Если я удалюсь от границы дальше положенного, то не успею вернуться в срок. И хотя до конца дежурной смены будет еще достаточно времени, денег у меня все равно больше нет. Соответственно, ответ смены «Блуждающего дворника» будет вполне ожидаемым.
Все дело в том, что я не собираюсь возвращаться.
В конце концов, удача любит тех, кто рискует, когда надежды не осталось. Трюм «Уника» забит под завязку провиантом, а достаточный для жизнеобеспечения уровень кислорода будет поддерживаться как минимум неделю. По моим расчетам я смогу отойти от границы сектора на расстояние десятидневного перехода. Так далеко в сектор 712 не забирался никто.
Если мне повезет, я смогу найти в могильнике что-нибудь ценное, чем я смогу откупиться от смены «Блуждающего дворника», если конечно успею. Или что-то, что поможет мне продержаться в живых дольше и продолжить экспедицию среди отходов. Если не повезет, то судьба моя будет ничуть не хуже, нежели та, что меня ждет в Солнечной системе, если я попадусь в лапы кредиторов, о которых я расскажу позже, если решусь.
Во всяком случае, это будет достойная попытка выбраться из той помойки, в которую меня загнала жизнь. И если для этого надо будет пробраться в другую, то я это сделаю. В конце концов, людей губит не насыщенная событиями жизнь, а бесконечное скучное существование.
Как бы то ни было, каков масштаб замысла, верно?
Нет. Я все же не лишен тщеславия.
Прежде, чем я закончил утешать самого себя, на панели управления моего «Уника» отработал сигнализатор сближения с маяком сектора 712. Сбросив на его приемник входной сигнал, я с облегчением перевел дух. Так далеко в гиперпространстве я еще на своем корыте не путешествовал. Девятнадцать дней пути, из которых большую часть я рискнул проделать только в составе конвоя. Два дня назад они отвалили на курс в сторону отдаленной колонии, и остаток пути я преодолел самостоятельно, что стоило меня пары лишних седых волос.
Глаза болели невыносимо, устав от бесконечного всматривания в мутный экран локатора и на датчик ведения луча маяка – единственной путеводной нити на маленьких кораблях. Малейшая ошибка, случайный сбой систем, нерасторопность пилота – и путь к выходу будет потерян, скорее всего, навсегда. В околосолнечных секторах есть возможность вести, по меньшей мере, два луча – от маяка зоны входа в гиперпространство и от маяка точки назначения. Но в глубоком космосе, в котором зоны перехода разбросаны на колоссальном расстоянии друг от друга, луч только один.
Потеряться в гиперпространстве означает исчезнуть навсегда. Переменчивое и коварное, оно не прощает ошибок. Можно себя чувствовать уверено на регулярных трассах, но на дальних маршрутах ни о какой уверенности и речи быть не может. На тот путь, который ты еще недавно преодолевал за сутки, в следующий раз может не хватить и всей жизни. Почему? Ответа нет.
И не будет. Особенно у человечества. Если нам в очередной раз кто-нибудь когда-нибудь не подскажет его.
Больше всего меня пугало то, что в случае потери навигационного луча, я не смогу даже выбраться обратно, в обычный космос, ведь, еще раз повторю, двигателя формирования зоны перехода у моего «Уника» нет, и я привязан к стационарным зонам перехода, как собачонка к конуре. В случае непоправимого, мне предстояло провести остаток своих дней в сверкающей белизне завихрений пространства, физика которого не поддается определению в точных терминах и математических формулах.
Меня это пугало даже больше, нежели медленная смерть в могильнике от голода или удушья. Не знаю почему.
Но вот два дня страха позади.
Ожил сканер, фиксируя энергетические возмущения, характерные для срабатывания стартеров зоны перехода. Ослепительная точка, вспыхнувшая на некотором удалении от моего корабля, резко выросла в колоссальную вращающуюся по спирали воронку. Мгновение спустя, она подхватила «Уник» и не слишком церемонясь, вышвырнула его в обычный космос: в черное пространство с привычными горящими точками звезд.
Я глубоко вздохнул: пока все шло полностью по моему плану. Мне удалось без излишних приключений добраться до сектора 712, а кодовый сигнал, проданный мне на «Красной станции» одним из контрабандистов, оказался действующим. Более того, он оказался действующим не только для стартеров местной зоны перехода, но и для дежурной смены «Блуждающего дворника», которая немедленно вступает в контакт и принимает меры к блокированию кораблей, получившим его в свое распоряжение несанкционированно.
Судя по тому, что дежурный крейсер лениво подмигивал бортовыми огнями и не спешил разворачиваться для наведения орудий на цель (то есть на меня), смена «Блуждающего дворника» распознала в переданном мной входном сигнале особый шифр, который идентифицировал меня, как очередного контрабандиста, желающего поделиться за право порыскать по могильнику.
Двойная удача.
Моя ладонь зависла над блоком управлением внешним коммуникатором. Обдумывая, с чего начать диалог с «Блуждающим дворником», я позволил себе полюбоваться красочным зрелищем, которое являл собой могильник.
Гравитационные генераторы, которые плотной сетью окутывают весь объем могильника, обеспечивают стабилизацию границ. В случае приближения к границе объектов хранения, генераторы выдают мощный импульс, сбивающий объект с траектории движения и отбрасывающий его обратно, внутрь могильника. Поскольку дрейф мусора непрерывен, а его количество – неописуемо велико, генераторы работают, не останавливаясь ни на мгновение. Поэтому приграничная территория сектора 712 всегда залита ярким оранжевым светом от гравитационных импульсов, а сам могильник, с расстояния в несколько астрономических единиц, напоминает огромный шар оранжевого сияния, отбрасывающий радужные блики.
Феерическое зрелище, надо признать.
С помощью тех же гравитационных генераторов осуществляется и заброс внутрь новых объектов. Определенный участок сети гравитационных генераторов отключается на оговоренное время, и буксиры вводят объекты внутрь, после чего покидают могильник. Впрочем, иногда и не покидают, поскольку для транзита объектов предпочитают использовать старые буксиры. В этом случае, они сами становятся такими же обитателями могильника. Но как бы то ни было, включаемые затем гравитационные генераторы отбрасывают новичков вглубь.
Предполагается, что примерно по этому же маршруту предстоит проникнуть в могильник и мне: через окно отключенных на пятнадцать секунд гравитационных генераторов.
Я легонько провернул шарик инициаторов двигателей и медленно поплыл к «Блуждающему дворнику». Сканер каналов вещания уже услужливо подмигивал мне зеленым огоньком, нащупав открытый канал связи со станцией.
Ничего другого не оставалось, кроме как скрестить пальцы.
- Я грузовой корабль «три дробь полсотни восемь тау омега омега», модификация «Уник», порт приписки - «Марс орбитальный», статус – индивидуальный перевозчик. Запрашиваю разрешение на контакт с заместителем первого диспетчера дежурной смены.
Щелкнув кнопкой, я затаил дыхание, ожидая ответа.
На «Блуждающем дворнике» молчали. Стальной шар, опоясанный кольцом энергонакопителей, медленно вращался в пространстве, перемигиваясь сигнальными огнями с крейсером.
Знать бы, о чем сейчас говорят на станции и на крейсере. Может уже сейчас первый диспетчер отдает приказ взять подозрительный «три дробь полсотни восемь тау омега омега» на прицел и уничтожить залпом из главного калибра. Хотя на мою скорлупку хватит и пары цепных выстрелов с единственной импульсной турели.
Обидно будет. Столько сил потрачено, чтобы сюда добраться.
Но молчание затянулось. Так как веретенообразный крейсер «Барутта» пока никак не проявлял агрессивных намерений, я рискнул повторно бросить в эфир свое «я грузовой корабль…»
На этот раз меня перебили почти сразу.
- На «Унике»! Я второй диспетчер дежурной смены, оперативная станция «Блуждающий стражник». Назовите цель своего прибытия в сектор 712.
Эта реплика была не очень хорошим признаком. Либо меня проверяли, либо не понимали, либо делали вид, что не понимают. Я попытался повторно.
- Второй диспетчер, цель прибытия - получение разрешения на контакт с заместителем первого диспетчера дежурной смены.
Фраза шла в комплекте с купленным мною входным сигналом и была своего рода паролем. Такой должности, как «заместитель первого диспетчера» на станции нет. Есть первый диспетчер, второй и помощники. «Заместитель» - это вымышленный персонаж, который готов помочь организовать экскурсию в могильник. И дежурные смены, подрабатывающие на этом, должны знать о «заместителе».
Если меня все-таки не кинули.
На станции вновь замолкли.
Я пытался одним глазом следить через визор за «Баруттой», а другим – за датчиками энергетических возмущений. Я могу и не заметить всплеска – не тот уровень моего оборудования, и не ему тягаться с экранированными каналами - передатчикам энергии крейсера. Но, если повезет, я смогу зафиксировать признаки переброски энергии с реактора на орудия. Правда, что мне это даст… Скорости мне не хватит даже чтобы развернуться, не то, чтобы попытаться прыгнуть в зону перехода. Да и на станции тоже не дети сидят – успеют заблокировать стартеры. Или не успеют?
- Я заместитель первого диспетчера. Говорите, «Уник»
Голос был монотонный, с характерными электронными модуляциями – кто-то говорил со мной через систему искажения голоса.
Воздух с хрипом вырвался из моего горла. Я потер вспотевшие ладони, уже не обращая внимания на слабые сигналы с датчиков перепадов энергии – это «Барутта» демонстративно менял курс, потеряв интерес к моему кораблю.
- Говорите, «Уник».
- Заместитель первого, я бы хотел заказать небольшую экскурсию.
Пауза.
- Экскурсию?
Не расслабляться. Сейчас главное, все равно не расслабляться.
- Экскурсию внутрь.
- Вам известны расценки?
- Я готов перевести вам пятнадцать тысяч немедленно.
Заместитель замолчал, видимо, прикидывая в уме продолжительность моего пребывания.
- «Уник», вы понимаете, что времени у вас будет слишком мало? Полтора, максимум – два часа?
- Полностью понимаю, заместитель первого.
Пауза.
- Говорите, вы – с «Красной»?
«Красная» - это орбитальная станция-порт у Марса. Я не с нее, но оттуда человек, который неоднократно пользовался услугами «заместителя первого диспетчера» и который продал мне сигнал и пароль.
- С «Красной орбитальной», - тем не менее уточнил я. – Так что? Мы договорились?
- Ожидайте.
Пусть подумают. Я прекрасно понимал нерешительность моего собеседника – обычно заказывают экскурсию на всю продолжительность смены. Два часа – слишком малый срок для поиска.
Замигал огонек на панели управления, сигнализирующий о том, что со станции трюм моего «Уника» просканировали. Этого я не предусмотрел.
- «Уник», что у вас в грузовых отсеках?
Проклятье!
- Комплекты провианта, заместитель первого. Попутный груз в сектор семь-три-девять.
- А куда планируете размещать добычу в таком случае?
Трижды проклятье!
- Во внешние грузовые накопители. Буду искать что-то, что не требует особых условий перевозки.
Пауза.
- Провиант в семьсот тридцать девятый? Не боитесь так далеко ходить на старом «Унике»?
Да какая тебе разница, в конце-то концов?
- Предпочитаю рисковать, заместитель первого. В околосолнечном секторе деньги нынче не водятся.
- Так стоит ли их тратить на заведомо пустую затею?
- Нельзя исключать вероятность, что любая пустая затея может обернуться прибылью, - мой собеседник уже начал меня откровенно раздражать своей словоохотливостью. – Итак, мы договорились, или мне подождать следующую смену?
Заместитель первого диспетчера замолчал секунд на пятнадцать. Затем на моем экране визуального взаимодействия развернулось окно платежных операций.
Я облегченно вздохнул и набрал пароль от своего личного расчетного счета. Несколькими мгновения спустя пятнадцать тысяч перешли на счет неизвестного мне человека, а в моем распоряжении остались сущие копейки.
- «Уник», ваш коридор прохода в сектор рассчитан. Передаем его координаты по каналу связи. У вас один час и сорок пять минут на всю экскурсию. Груз разрешается вывозить во внешних накопителях. Буксировка запрещена. Точка входа в сектор откроется на пятнадцать секунд, после чего закроется. Повторное открытие, как я уже сказал, через час сорок пять. Третьего открытия не будет. Напоминаю вам о необходимости соблюдения пяти правил. Вопросы имеются?
Я крутанул инициатором двигателей, и «Уник» рванулся вперед.
- Вопросов нет, заместитель первого. Начинаю следовать по курсу.
Красная линия курса легла поверх обзорного экрана. Визуальный интерфейс навигационной системы был единственным роскошеством, которое я смог себе позволить. Не теряя времени, я выкрутил мощности двигателей практически на предел – полтора мегаметра в секунду. Пройдя сквозь тень «блуждающего дворника», «Уник» стремительно помчался к оранжевому сиянию могильника.
От входа в мусорный Эдем меня отделяло около пяти минут полета. Если следовать указаниям, полученным от заместителя первого, предполагаемый сектор отключения гравитационных генераторов находился чуть ниже по вертикали, чем траектория блуждания дежурной станции. Судя по всему, точка моего входа в могильник была выбрана неспроста. В момент, когда генераторы будут отключены, сектор полностью скроется за огромным корпусом станции и будет невидим для стороннего наблюдателя, который может в этот момент выходить из зоны перехода.
Я позволил себе расслабиться. Через пять минут мне придется полностью сосредоточиться на управлении. Я не был уверен, что «Уник» способен резко погасить скорость. После того, как область действия гравитационных генераторов будет пройдена, скорость корабля придется сразу снизить на порядок, а то и на два. На все про все будет пара секунд, не больше.
Если сброшу скорость слишком рано, не успею выйти из-под гравитационного удара. Если слишком поздно, не исключено, что протараню какой-нибудь обломок мусора.
В общем, не слишком радужно.
Оранжевое свечение приближалось. Уже стали различимы вытянутые цилиндры гравитационных генераторов, окольцованные площадками солнечных батарей, и отдельные вспышки, извергаемые из раструбов, направленных внутрь могильника.
Скоро проверю свою реакцию. На примитивную автоматику «Уника» рассчитывать не приходится. Остается уповать на чувствительность шаровидного контроллера инициатора двигателей и быстроту моих пальцев. Последние меня не подводили. Насчет контроллера такой уверенности не было.
Почему-то пересохло в горле. Я потянулся в неудобном кресле и, обернувшись, тоскливо посмотрел в заднюю часть «Уника». Где-то там, в бытовом охладителе, высились батареи емкостей с питьевой водой.
Жаль, конечно, что в экипаже всего один человек, то есть я. Возможно, в компании было бы не так неуютно. Напоминаю, у меня по прежнему не было гарантий того, что мне удастся вернуться назад. Даже самоубийце иногда хочется иметь надежду на благополучный исход. Что уж говорить о том, кто идет навстречу смерти по злой прихоти судьбы.
Сейчас расплачусь.
Отбросив удерживающие ремни, я выскочил из кресла и рванулся к охладителю. Минерализованная холодная жидкость вышвырнула прочь все темные мысли. Как говорится, семь бед – один ответ. Более того, меня вновь посетила мысль, которая регулярно приходила в мою голову ранее и подталкивала к путешествию в могильник.
В ближайшие минуты, часы и дни (это уж как повезет) все будет зависеть исключительно от меня и от фортуны, а не от желаний и корысти других существ, которые прикидываются разумными, но сами не далеко ушли от животного. Минимум стороннего вмешательства. Максимум внутренней мотивации.
Это ли не счастье?
Я вернулся в кресло с бутылкой воды в руке и позволил себе закурить. Серьезное нарушение техники безопасности, устава торгового флота и еще десятка других законодательных актов. К тому же, причинение серьезного вреда собственному здоровью.
Все это, конечно, печально.
Гравитационный генератор, находящийся чуть выше того места, в котором я должен был пересечь границу, вспыхнул изнутри, а приближавшийся к нему квадратный контейнер словно натолкнулся на невидимую стену и отправился в обратный путь с увеличенной скоростью. Одновременно с ним, разрядился еще с десяток генераторов. Объекты их воздействия были отличными по габаритам и массе, но особой разницы в воздействии я не заметил. Оранжевая вспышка – и объект исчезает, получив колоссальный по мощности удар. Не исключено, что при этом развалившись на десяток составляющих.
Генераторы, находящиеся прямо по курсу, начали медленно складывать батареи, одновременно поворачиваясь по вертикальной оси.
Обещанный коридор стремительно приближался. Курсовые датчики выдали обратный отчет до сближения с точкой, на которой прерывался переданный на «Уник» курс.
100…99…98…97…
Сигарета была уже выкурена на две трети, но я не желал с ней расставаться. Ладонь замерла на контроллере.
85…84…83…
Генераторы расходились в стороны. Один из них дал напоследок превентивный гравитационный импульс внутрь могильника. Не забыть бы после входа в могильник выставить локатор на сканирование пространства за собой. Не хотелось бы получить в спину подарок, разогнанный импульсом гравитационного генератора.
79…78…77…76…
В принципе еще не поздно отказаться от задуманного. Всю сумму заместитель первого диспетчера не вернет, но можно попытаться уговорить его на четверть обговоренной суммы. Будут протесты, но сильно напирать не в его интересах.
61…60…59…58…
Чуть провернул контроллер, опробовав обратную тягу. Стрелка скоростимера послушно, но едва заметно отклонилась назад. Древняя посудина – здесь на доброй трети всех приборов стрелочные указатели.
45…44…43…42…
Губы чуть обожгло – уголек сигареты вплотную подошел к фильтру. Пришлось все-таки затушить. Вторую закуривать уже некогда.
38…37…36…35…
Может, все же, наплевать на гордость и вернуться? Это возможно. Но растоптать собственное самомнение, веру в свои силы и надежду на возможность перемен к лучшему я не способен.
30…29…28…27…
Как и свой цинизм. Кто-то скажет, что попытка такого похода в могильник – это верх героизма и романтики. Не верьте – это верх цинизма, который я годами холил и лелеял, ибо он неизменно помогал мне выжить в таких ситуациях, в которых любая романтичная натура уже давно бы героически отбросила копыта.
21…20…19…18…
Только циник сможет настолько презреть свою жизнь, поставив во главу угла надежду на крайне маловероятное осуществление теоретически несбыточной мечты. Но, в конце концов, что наша жизнь?
12…11…10…9…
Окно достаточно широкое для прохода «Уника» полностью освободилось от генераторов. Я прищурился, вглядываясь в локатор. Понять что-то в мельтешении мелких осколков, уже начавших просачиваться из могильника наружу, было невозможно. Оставалось уповать на то, что в момент моего входа в коридор, навстречу не попадется ничего более крупного.
5…4…3…2…
Пальцы судорожно шевельнулись.
Рано!
Или нет?
1…
Кто бы мог подумать, что на самом деле контроллер вращается так медленно?
0…
Ну же, на тормож…
.:: Глава 1 доступна здесь: http://www.proza.ru/2010/10/08/1345 ::.