Вера Петровна вошла в комнату дочери с веником в руке. Через неплотно задвинутые зеленые шторы веселые лучи солнца освещали привычный бедлам. На столе рядом с компьютером небрежно раскинуты разноцветные пакетики с недоеденными чипсами. На полу фривольно разбросаны стопки книг и какие-то бумажки, на диване примостился скомканный, ощетинившийся острыми углами синий пакет...
Светлана девчонка и умная, и симпатичная, а вот комната говорит о хаосе в ее душе, так думала она, Вера Петровна. А вот дочь утверждала обратное, якобы мать бесконечно наводит вокруг себя порядок и чистоту по причине отсутствия уверенности в порядке и правильности своей жизни. Вера Петровна вновь задумалась, кто же из них прав, и тут заметила листок, исписанный знакомым почерком, подняла.
«Я девочка из пластилина
Нелепая и смешная:
Тонкие ручки и ножки,
А голова непомерно большая.
И платьице синего цвета
На желтое тело надето…»
Написано явно Светланкой, но что за дурацкое стихотворение? Где она его нашла? Сочинила сама?... Шутовское какое-то… Что-то с ней неладно… Последнее время ходит поникшая, хмурая… и на звонки телефонные не отвечает… Глупая, тоже ведь одна останется … Вот что она пишет?
«… Сделать забыли мне шею,
Вертеть головой не умею,
Что сзади, что сбоку - не видно…
Обидно? Конечно, обидно:
Кому я нужна такая –
Нелепая и смешная?...»
Щелкнул замок входной двери. В дверях появилась она, высокая, с копной русых волос. В серых глазах усталость, отстраненность.
- Свет, я нашла вот….. Это что?
Дочь мельком взглянула на листок.
-Опять в моей комнате уборку затеяла? - Она вздохнула и насмешливо, фальшиво пропела:
-Это, мой автопортре-е-ет!
-Но ведь ты не такая!
-Така-а-ая, мамочка, - голос Светки стал напряженным и глухим, - внутри я такая… Такой… ты меня слепила!…
Закусив губу, Светка быстро прошла в свою комнату и закрыла дверь.
Вера Петровна растерянно стояла перед этой закрывшейся дверью.Она растила дочь одна и гордилась, что сумела вырастить девочку и красивую, и умную, а вот что творится у девочки на душе, она, оказывается, не знала…
Вспомнилось, как она жила со своей матерью, в маленькой однокомнатной квартире на первой этаже хрущевки. Мать тоже растила ее одна, видно на роду у них это написано. Работала она распространителем театральных билетов. И был удобен для их жизни ее ненормированный рабочий день. В дождь и в снег она отправлялась в свой извилистый путь по предприятиям, школам, заводам … Иногда брала с собой дочь. Вере было приятно, что их встречают радушно, мать хорошо изучила вкусы и запросы своих постоянных клиентов и каждому приносила заветное, желанное. Мать часто и Верочку водила на спектакли, это и определило судьбу Веры Петровны.
Она полюбила театр, а он, в лице заезжего гастролера, подарил ей дочь. Работала она в театре золушкой пошивочного цеха, работала исправно, но особого трепета к работе не испытывала. Верно, и в личной жизни, и в профессии не нашла она своего счастья, вот и получила теперь по заслугам. Вера Петровна невольно снова взглянула на листок.
«Поставь-ка меня на окошко,
Не то я растаю в ладошках,
Сожмусь в разноцветный комочек,
А это так грустно, дружочек,
Быть просто куском пластилина,
Лежащим в коробочке длинной…»
Испугавшись мыслей, наведенных последней строчкой, Вера Петровна рывком распахнула дверь.
Светлана говорила по телефону, на лице ее витала счастливая улыбка, увидев побледневшую мать, шепнула в трубку: - Целую, бегу…
-Ну, мам, ты что? Прости,…это настроение у меня было такое … Все хорошо, слышишь? … Замуж я выхожу, - глаза ее сияли, она рассмеялась, обняла мать, - он говорит, что из меня такой пластичной и послушной получится замечательная жена! Ты поняла?...Жена!
Светка чмокнула мать в щеку и, убегая, прокричала:
-Любит он меня пластили-и-и-новую!
Вера Петровна стояла посреди комнаты и, не замечая слез, улыбалась…