"Сравнение со смирительной рубашкой всплыло внезапно, и я хихикнула совсем по – дурацки, тем самым давая понять, что меня не волнует серьезность дела, к которому я причастна, как никто другой. А что оставалось делать? Рыдать здесь бессмысленно, смотреть потерянным умоляющим взглядом - тоже, здесь такие штучки не проходят. Упасть на колени и застыть в искреннем раскаянии? Это – шанс, но он у меня уже был, я им так и не воспользовалась. А мне поверили и доверили совсем простое дело, которое я успешно провалила. Жалею? Нет, иначе бы сейчас не хихикала, а тряслась в ожидании приговора. Впрочем, в другом месте мои смешки приняли бы как нервные проявления от переживаний, понимающе переглянулись бы и перестали обращать внимание, но в их приговоре все - равно проскользнула бы попытка смягчить его хоть самую малость. Сейчас переглядывание не сулило ничего хорошего, и мне стало неловко, что показываю, как несерьезно отношусь к предстоящему делу. Ничего, еще наплачусь, сомневаться не приходится.
После моего самоубийства все пошло не так, как я предполагала. Я обнаружила, что не провалилась в пустоту со спасительным забвением, а осталась той же, только испуганной и потерянной, которой вместо ожидаемого облегчения пришлось постигать новые истины. В таком состоянии мой Ангел легко склонил меня к раскаянию за содеянное. Он очень старался для меня, был убедителен, отчего крылья, потемневшие после того, как его подопечная добровольно отказалась от жизни, вновь с кончиков начали светлеть. Где он сейчас, мой Ангел? Как расплачивается за второй промах? А я стою, ни думая ни о нем, ни о той себе, которой придется жить с моей душой и всем видом подтверждаю, что не достойна ни одной из имеющихся в наличии свободных жизней. Вот, опять – посовещались и отодвинули в сторону вариант, хотя до этого вроде бы остановились на нем.
Мне примеряют чужую судьбу. Поэтому я и вспомнила о смирительной рубашке, хотя в прошлой жизни имела представление о ней только по фильмам – ограниченность движений при возможности дышать, видеть, понимать. Так и чужая судьба – не добавить ничего своего, не помогут мечты, надежды, придется исполнять чужую волю, понимать, подчиняться, не пытаясь настаивать на своем. Мудрая поговорка: «Дома и стены помогают». Так же можно сказать и о своей жизни, которая с каждым воплощением бывает иной, но терпимой от встреч с прежними родными, знакомыми, любимыми, которых давным – давно знает душа. Когда же вокруг все чужое, незнакомое, когда не помогают многовековые наработки – это не просто. Нет тяжелее наказания-обучения! Я же видела, как одна несчастная буквально билась в истерике, когда ей объясняли, увещевали, советовали. Она мотала головой и твердила одно: «Пожалуйста… пожалуйста…». А потом в отчаянии заломила руки и ринулась в пространство. Зачем же так, не нужно даже от отчаяния делать глупости. Не дослушала, не дождалась, родилась недоношенной – еще это взвалила на свою голову.
Я притихла, сжала руки, опустила голову. Есть еще одно, о чем я не подумала. Как всегда: в первую очередь – о себе, а потом ждем милостей.
Перемены во мне не остались незамеченными, тут хватаются за любую возможность выудить из нас хорошее. Голос, полный надежды и участия с заметным облегчением спросил:
- О чем ты думаешь сейчас?
Мои губы не дрожали, я смогла подавить дрожь силой сжатых до боли пальцев.
- О той, у которой для меня забирают ее судьбу. Бедная…"
- Тебе очень понравилась эта дамочка в сером?
- Ну, почему сразу – понравилась? И, знаешь, выражение «дамочка» Жене совсем не подходит.
- Ах, простите меня, посягнула на святое! Конечно, школьная любовь – превыше всего, а я пытаюсь рассуждать о ней грязными словами.
- Не говори глупостей. Просто мне бы, действительно, не хотелось, чтобы ты так думала о Жене.
- А как я должна думать? Ты весь вечер танцевал только с ней: глаза в глаза, улыбки, разрывающие сердце. Мне было стыдно за себя, сидела, делая вид, что у меня проблемы и не могу танцевать, когда ко мне подходили из жалости твои же одноклассники.
- Ира, ты преувеличиваешь, я знаю твое воображение. Заметь: я ее не приглашал ни разу.
- Нашел отговорку! Тебе не нужно было ее приглашать, вы просто не расставались. Так и останетесь в памяти друзей – двое, отрешенные от всего на свете! Ты хоть помнишь, что было? О чем разговаривали, что каждый рассказывал о себе? Прекрасно, я тебе потом расскажу. Чтобы избежать неловкости с ситуацией, я встревала во все разговоры, смеялась, поддакивала и узнала много того, что должно быть интересно тебе.
Игорь молчал.
- Что и требовалось доказать.- Ира отвернулась и некоторое время смотрела в темноту за окном.
Минуты текли в молчании.
- Зря я поехала с тобой. Правы те, кто заявились без жен и мужей. Знаю я эти встречи, наслушалась. Люди как с цепи срываются, видите ли – молодость всколыхнулась, заныло, засвербело. Как вы не понимаете, что жизнь все равно возьмет свое, не вернется к прежнему, а горечь останется, как и мысли, что муж думает о другой. Ну, что ты молчишь? Соглашаешься? Уже унесся воспоминаниями в прошлое?
- Я просто тебя не перебиваю. Выговоришься – пройдет запал, быстрее успокоишься и вновь станешь моей ненаглядной Иришкой.
Игорь провел рукой по ее коленке.
Ира руку отбросила.
- Не подлизывайся. И не надейся, что выпущу пар. Я только разгоняюсь. Вот сейчас придумаю что-нибудь более обидное и все тебе выложу. Узнаешь, как флиртовать с посторонним женщинами.
Повисла тишина. Игорь действительно углубился в воспоминания.
Надеялся ли он увидеть Женю, когда ехал на встречу? Он не часто вспоминал ее. То ли потому, что еще молод, после школьного выпуска прошло только десять лет, а такие воспоминания – удел людей на склоне лет. Наслышан, что в такие годы все возвращаются мыслями в юность, словно пытаются прикоснуться к ней. События и люди тех лет кажутся важнейшими в жизни, возникает тоска по ним, воспоминания следуют за воспоминаниями.
После десятилетней разлуки встреча с одноклассниками была бурной, с визгами, восклицаниями, объятиями. Женя стояла в стороне, смотрела и улыбалась. Видимо, пришла пораньше, успела все обговорить, пообщаться на начальном уровне, а сейчас наблюдает за радостью других. «Скромная и незаметная»,- по привычке пронеслось в голове Игоря, но он не согласился со своей мыслью. Выглядела Женя изумительно, словно годы ее не коснулись. Молодая, сияющая, и это сияние относилось к нему, Игорю. Бывшие серые мышки часто с годами хорошеют, словно их цветение задержалось, не получилось к сроку, а теперь заявило о себе во всей красе, благоухает и притягивает.
В школе они казались неподходящей парой. Женя – застенчивая, незаметная, никак себя не проявляющая на фоне красивых и резвых. Игорь считался первым красавцем в школе – высокий, светлый с добрыми и одновременно озорными глазами. Не ясно, как они потянулись друг к другу, даже поговаривали, не веря этому, что Игорь долго и упорно добивался того, чтобы Женя поверила, что он ее не разыгрывает. Потом уже никто не злословил, потому что пара выглядела счастливой, любовь преобразила Женю, и все с удивлением признали, что они очень друг к другу подходят. Женя, поначалу стеснявшаяся, вечно ожидающая колких слов в спину и язвительных усмешек от завистников, со временем становилась спокойней, с достоинством носила звание любимой девушки самого яркого парня школы.
Расстались глупо, ничего не выясняя, да и выяснять времени не было. После школы Игоря сразу забрали в армию. Женя на проводах держалась стойко, только глаза говорили, что будет ждать, в чем Игорь не сомневался. Письма приходили каждый день в обе стороны, каждая строчка светилась любовью. Потом – обыкновенная житейская ситуация: Игорь написал кому-то из друзей, что на него «запала» дочь крупного военного чина, и он не может, хотя бы нарочно, не отвечать тем же, так как – служба…это временно… После этого письма от Жени еще шли по инерции, написанные ранее, потом их не стало. Отправленные же им оставались без ответа. Позже друг написал, что проговорился знакомой об армейском увлечении Игоря, это дошло до Жени. Никакие объяснения, что это просто по службе, ничего лишнего, не помогли. Женя улыбалась, но в глазах затаилась боль.
Игорь написал ей сумасшедшее письмо, полное любви и надежды, но когда и на него не получил ответа – оскорбился. Как Женя могла поверить, что он ее предал? Значит, она о нем такого мнения? Хорошо, он подтвердит ее мысли, потому что считает недостойным оправдываться, если она не верит. Это – отчаяние, которое толкает совершать поступки. Игорь ответил на пылкие чувства командирской дочки, через время был послан на Высшие курсы, во время учебы расписался с Ириной, а по окончании учебы их отправили служить за границу. Больше он о Жене не слышал. И не вспоминал с тоской, потому что жена оказалась замечательной девушкой, сумевшей полностью завоевать его сердце. Этим и жил: не захотела, а я не пропал, счастлив и доволен!
А сейчас сердце сжалось. Родные любимые глаза! Вон как сияют. Сейчас – ему. И кому-то еще, это несомненно, несчастные женщины так не выглядят. Значит, разлука обоим пошла на пользу, неизвестно, как бы сложилось у них.
- Женечка.- Игорь, еще подходя, протянул обе руки.- Солнышко моей юности, как я рад тебя видеть!
Женя вложила свои руки в его, слегка сжала.
- А я как рада! Не думала, что когда - нибудь вновь увижу тебя. Не надеялась.
- Как это – не надеялась? Говоришь, словно тебе сто лет. У нас еще вся жизнь впереди! Познакомься, это моя жена Ирина, верный спутник на трудном военном поприще.
Уже тогда Игорю показалось, что Женя посмотрела на Иру с сожалением, когда проговорила:
- Здравствуйте! Вы такая молодая.
А вот последовавшее за этим слово «жаль», скорее всего, Игорю послышалось.
Их уже тянули за руки, приглашали в ресторан со словами:
- Нечего уединяться, дома не наобщались?
Странные одноклассники! Знают же, что для него и Жени может значить эта встреча, а делаю вид, что ничего особенного не происходит. Забыли? Закостенели? Сами не такие?
А он уже уединился! Глаза Жени не отпускали, танец длился бесконечно, переливаясь из одного в другой.
- Помнишь,- шептала Женя,- как я заболела и не смогла пойти на осенний бал? Так мечтала потанцевать с тобой, назвала этот вечер для себя первым балом, как у Наташи Ростовой. Я ведь раньше на вечеринки не ходила или стояла у стены, всех отпугивала своим серьезным видом, а в тот вечер мечтала раствориться в музыке и твоих объятиях.
- Но потом мы танцевали часто.
- Не то ощущение, когда приходишь парой, а не ждешь: подойдет ли самый желанный? Да и «часто» - это ты привираешь. Разве мы ходили на вечера? Бродили вдвоем, держась за руки. Мы по максимуму использовали время, отведенное для того, чтобы побыть вместе. Не знали, что ждет впереди. Вот и сейчас ты не знаешь.- Она приблизилась к его уху и загадочно прошептала:- А я знаю, но тебе не расскажу.
Игорь засмеялся, покачал головой, словно говоря: ага - знаешь, ох, и выдумщица!
Все происходившее Игорю казалось слегка нереальным. Стол, друзья, жена – это рядом, на виду, а ощущение- словно он и Женя отделены от всех односторонне прозрачной стеной: Игорь их видит, а они не обращают внимания, только Ира тревожно поглядывает время от времени. Он улыбнулся и подмигнул ей, Ира не ответила, мгновение смотрела ему в глаза и отвернулась, отвечая на вопрос сидевшего рядом Борьки. Гордая, никогда не покажет, как затрагивает его внимание к другой.
- Нет, расскажу, но позже,- говорила Женя.- Знаю, что удивишься, обрадуешься, и эта радость будет с тобой всегда.
Но «позже» не наступило. Ира попросила Игоря проводить ее покурить, а на улице, заявив, что разболелась голова, настояла, чтобы они поехали домой.
- А как же одноклассники? Неловко уезжать, не попрощавшись.
- Я за нас обоих объяснилась, извинилась и попрощалась. Нет, я бы уехала на такси, но не хочется оказаться за городом наедине с чужим человеком. Нужно было нам останавливаться в гостинице, а не забираться в поселок, раз встреча была назначена здесь. Я бы тебя не стала беспокоить. А своей даме сказать «До свидания» можешь прямо сейчас, вон, вышла, выглядывает тебя.
Игорь подошел к Жене.
– Нам пора ехать. Мы некоторое время еще будем у родителей, надеюсь, увидимся.
Женя ничего не ответила, просто ободряюще улыбнулась.
Пока выезжали за город, Ира молчала, но не вытерпела, высказалась, а сейчас, после перепалки, они ехали в тишине. Игорь знал, что больше разговора о Жене не будет, Ира не склонна к скандалам и долгим выяснениям отношений. Показала, что заметила, выразила недовольство в легкой форме, а теперь будет перебирать это в душе, но Игорю не покажет. Образцовая жена!
- Игорек, слышишь, сигналят. И мигают фарами. Нам, что ли? Не останавливайся, уже совсем темно? Прибавь ходу!
- Не выдумывай, вдруг там нужна помощь.
Игорь не остановился, но скорость снизил. Вскоре с ними поравнялось такси, из которого махала Женя.
- Наглость какая!- Ира с возмущением посмотрела на Игоря, словно во всем был виновен он.- Я так и знала, что добром это не кончится.
Такси проехало чуть вперед, остановилось, Женя вышла и взмахом руки отпустила машину. Улыбалась она так, словно встреча была назначена и, наконец, состоялась.
Игорь вышел, смотрел непонимающе.
- Женя, что-то случилось?
- Мне очень нужно было увидеть тебя. Я же обещала что-то рассказать, но не получилось. Время еще есть, только немного. Я буду рядом, ты не о чем не беспокойся. Можешь со мной поговорить?- Она взяла его за руки.
- Женя, это не место для разговора, не думаю, что есть что-то срочное, которое нельзя отложить. Зря ты отпустила такси. Быстренько садись в машину, мы тебя отвезем домой.
Ира вышла следом и сильно хлопнула дверцей.
- Мы – тебя – отвезем,- раздельно проговорила она.- Меня сюда не приписывай, я никуда ехать не собираюсь. Езжайте,- она протянула руку в сторону города.- А я – не царица – пойду домой пешком.
- Ира, ну, что ты?- Игорь попытался взять ее за руку.
- Отстань.- Она отдернула ее и решительно и быстро зашагала по трассе.
Женя выглядела виноватой.
- Удели мне всего минуту.
- Не сейчас, нужно ее догнать.
Злость гнала Иру вперед. Слезы обиды еще не прорвались наружу, она геройски сквозь зубы твердила:
- Ничего, до утра доберусь. А, может, кто собьет по дороге в темноте, или маньяк встретится, дикие собаки искусают. А он пусть держит за руку другую.
Но злость быстро таяла, разум оказался сильнее, и Ирина остановилась. Что она делает? Вот так просто отдать Игоря, к которому потянулась с первого взгляда, невесть откуда взявшейся дамочке? А любовь? Их любовь – это жизнь, реальность, а Женя – сказка, которая к утру развеется. Нужно настоять, даже спасать…если еще можно. Правда: на ней – Ирине – есть одна вина, она всегда чувствует ее в моменты размолвок. Это из-за нее Игорь может упрекнуть, уйти и будет ощущать себя правым.
Ирина повернулась, губы уже дрожали, она жалела себя, винила, готова была умолять и упрашивать.
Игорь был рядом, с посветлевшим лицом протянул к ней руки.
- Игорь, скажи, ты это делаешь из-за того, что я не могу родить тебе ребеночка? – Она смотрела на него глазами, полными слез.
- Что – это? Ирочка, глупенькая, зачем ты так говоришь?
- Пожалуйста, не бросай меня.- Ира схватила его руки и прижала к лицу.- Я же лечусь. Хочешь – пойду к бабке, я думала об этом. Я все буду делать! Буду Бога молить и молить послать нам сына. И тебя умоляю.- Ира цеплялась за него так, словно он собирался уходить, искала ответ в его глазах.
Женя смотрела на сцену, не предназначенную для посторонних глаз с выражением жалости, растерянности.
- Ирочка, дай сказать. Я не думаю тебя бросать. Этого никогда не будет. Успокойся, я с тобой.
Они обнялись.
Женя опустила голову, печально улыбнулась, словно говоря: это ты обещал и мне.
Они стояли на дороге в тишине. Редкие проезжающие машины выхватывали из темноты троих, застывших в безмолвии.
Женя посмотрела на часы.
- Пора. Нужно ехать.
- Да, да.- Ира еще всхлипывала. - Игорь, давай отвезем Женю домой.
Игорь развернулся, вырулил на противоположную полосу.
Женя вновь посмотрела на часы и, оглянувшись в заднее стекло, всмотрелась в темноту дороги.
- Подожди, не езжай.- Голос прозвучал неожиданно властно.
Тронувшаяся машина остановилась.
- Ира, у меня к тебе последняя просьба. Оставь нас одних на пару минут. Это очень важно, позже ты поймешь.
- Хорошо,- Ира, пережившая потрясение, опустошенная, была покорной и согласной на все.- Мне нужно вернуться на ту сторону, телефон где-то обронила. Думала – ладно, но сейчас как раз можно посмотреть. Потом пойду по ходу машины, вы меня подберете.
Она вылезла, но наклонилась к окну.
- Женя, я очень люблю Игоря. Я не смогу жить без него.
- Понимаю. Я тоже не смогла.
Ира побежала через дорогу. Все происходившее ей казалось неправильным, слишком насыщенным событиями, что ли? Но думать она была не в состоянии.
- Ты действительно любишь Иру?- Спросила Женя после недолгого молчания.
- Очень. Так же, как когда-то тебя. Видишь, как судьба распорядилась.
- Это не судьба, а я. Ты поймешь.
Ира издали показала подобранный телефон и махнула рукой: я – туда.
- Нет, не пойму. Вот так престать писать, не объяснившись. Но я сейчас не готов слушать, выяснять. Надо ехать, Ира ждет.
- Ты вспоминаешь меня?
- Вспоминаю. Не твое предательство, извини, что говорю прямо, ситуация подходящая, а светлые счастливые дни, когда мы были вместе. Все,- он завел машину и медленно двинулся вперед.
Женя помрачнела.
- Мне так хотелось быть с тобой. Я думала, что встреча будет иной. Я опять ошиблась. Не нужна я тебе. Но встрече была рада, и ради тебя готова на все.
Она оглянулась. Слепящие фары машины, которую она ждала, быстро приближались.
- Сворачивай!- Крикнула она со скривившимся лицом.
- Что?- не понял Игорь.
Женя схватилась за руль и резко повернула вправо.
Машина вильнула в сторону и, съехав в глубокий кювет, уткнулась носом в мягкую пашню. В тот же миг мимо пронесся тяжелый груженый КАМАЗ.
- Игорь!- истошно завопила Ира и помчалась через дорогу.
Телефон выпал из рук, сумка от резкого движения сорвалась с плеча и осталась на обочине.
- Игорь! – Ира вихрем слетела к машине, рванула дверцу. Она не открылась, машина слегка завалилась на левый бок.
Правая дверца была приоткрыта, видимо, от удара.
Игорь сидел, сжав руки на руле, бледный, слегка ошарашенный.
- Жив! Мне показалось, что тебя задел грузовик.
Она обняла его и прижала с такой силой, что хрустнули пальцы рук.
Промелькнувший КАМАЗ еще некоторое время двигался, потом раздался визг тормозов.
К их машине подбежал водитель, челюсть прыгала, усы безвольно обвисли и казались на лице чужеродными.
- Господи, господи,- дрожащим голосом повторял он, хлопал руками по ногам, которые и так едва держали.- Господи, как же это? Что же теперь?
Он боязливо приблизился к кабине, протянул руку, отдернул, пытался схватиться за ус, но не находил его на привычном месте.
Игорь с трудом приоткрыл дверь.
- Все нормально, батя, не переживай.
- Ох,- выдохнул водитель и опустился на землю.- Что же вы так? Вот,- он протянул руки, которые буквально прыгали, как не пытался он их удержать.- Закурить бы.
Он никак не мог попасть рукой в карман брюк, потом сказал как-то виновато:
- Там, в кабине остались, обычно держу в бардачке, когда еду.
Игорю удалось выбраться из машины.
- Держи, батя, только давай я сам тебе прикурю, сигарета прыгает, не попадешь огоньком.
Закурил, вставил сигарету водителю в рот.
Тот затянулся так, что закашлялся, не осилив хлынувший поток горького дыма и, издавая хриплые звуки, приходил в себя. Дальше затягивался глубоко, но уже не так сильно, сидел молча и смотрел вниз.
Игорь курил рядом, в голове от пережитого потрясения не было ни одной мысли. Докурив, бросил окурок, покривился, словно только что понял, какая она невкусная.
- Что, друг, - обратился он к водителю,- Поможешь машину вытащить? Есть чем зацепить?
- Вот тебе!- В лицо Игорю взметнулась скрученная фига.
Водитель вскочил, продолжая держать руку вытянутой.
- Какого хрена ты стоял на моей полосе? Повылазило? Зальют шары, а ты потом отвечай за них да всю жизнь носи грех на душе. А теперь – вытащи! Пошел ты, козел! Понакупят права и не дают спокойно жить работягам. Козел!
Хрипло ругаясь, водитель уже карабкался на дорогу. Ноги еще не отошли от слабости, пришлось лезть на четвереньках.
- Сволочи!- Крикнул он сверху, объединив в крике обиду на всех нерадивых ездоков.- Козлы!
Он схватил с обочины булыжник и с силой швырнул в машину Игоря. В стекло не попал, камень, гулко ударившись, оставил вмятину на задней дверце и упал рядом с колесом.
Камазист запрыгнул в кабину, просигналил громко, протяжно и уехал, продолжая оглашать округу резкими звуками.
- Это он так обматерил нас с ног до головы,- пояснил Игорь выбравшейся Ире.- Хороший человек, настоящий. Скорее бы успокоился, дорога все-таки.
Он заглянул в машину, огляделся вокруг.
- А где Женя? Как она?
Ира пожала плечами.
- Когда я подошла, дверца была приоткрыта, Женю я не видела. Наверное, остановила попутку и уехала. А мы за всем этим не заметили. Что ей здесь делать?
Игорь поднялся наверх, оглядел дорогу с разных сторон.
- Действительно, не видно. Как-то все странно, ты не находишь?
"Задание оказалось простым и легким. Мы даже смеялись, когда разобрались в нем: разве такое бывает?
Я вообще находилась в приподнятом настроении. Долгое время жила одна в стороне от других – самоубийц поселяют отдельно – и наблюдала в окно, как мальчишки и девчонки, собираясь стайкой, что-то живо обсуждали, казались счастливыми и безмятежными. Я ждала приговора, гадала, кто придет за мной и когда. Несколько раз удалось увидеть, как отворяются двери соседних зданий, и хмурые Ангелы в сером уводят кого-то из таких же, как и я.
За мной пришли через пять лет. В открывшуюся дверь я увидела своего Ангела и по улыбке поняла то, что он сказал мгновением позже:
- Прощена. Присоединяйся к остальным.
Новеньких всегда принимают радушно. Оказалось, и в этом мире жизнь продолжается, да еще каждый вновь становится молодым, как когда-то. Или какими должны были стать, в зависимости от возраста, в котором умерли. Облегчение, мечты и надежда, что следующую жизнь они проведут, как полагается. Но на пути к ней – обучение, работа: что-то мы должны дать и этому миру.
- Задание простое. От вас требуется выступить в роли проводников из того мира в этот. Каждого из вас прикрепят к определенному человеку, укажут день и час, в котором человек завершит свою земную жизнь. Вам нужно будет принять его душу и по пути сюда объяснить, как когда-то каждому из вас, что происходит дальше. Ваше дело, в каком виде предстать перед ним: кого-то из ранее ушедших родных, светлого Ангела, незнакомого доброго человека. Вы уже знаете, что душа, покинувшая тело, испытывает привязанность и к телу, и к своей жизни, какой бы тяжелой она не казалась. Страх, растерянность, нежелание уходить мешают увидеть свет, который горит для них. Просто помогите, как помогали каждому из вас.
Своих подопечных разбирали весело, делились друг с другом.
- Ой, какая скрюченная бабулька! Потерпи, милая, я скоро, здесь отдохнешь.
- А у меня совсем молоденький, красивый. Жалко. Не смейтесь, это во мне еще говорят человеческие привычки. Он обрадуется нашему свету.
- Смотри: и у меня эта же дата. И вот еще. А, понятно, самолет…катастрофа… Давайте держаться вместе. Придется потрудиться, будет много страха.
Я молчала, не могла произнести ни слова. Окаменела, умерла еще раз. Мне предстояло забрать с Земли Игоря. Моя единственная земная любовь! Свет и боль моей короткой жизни!
В школе я не обращала на него внимания. Все обращали, а я – нет. Знала: никогда он не посмотрит на такую, как я. Мне никто не присылал записок, не смущал взглядами, меня словно не было. Я же, наполненная комплексами, была уверена, что более неприятной особы еще не знавала жизнь. Я не догадывалась, что во мне живет Любовь – великая, настоящая, которая ждала одного – единственного, не подпуская ко мне никого. Я настолько привыкла не верить, что поначалу не придавала значения взглядам Игоря, они казались мне не смущенными, а насмешливыми. Когда он как бы случайно касался моей руки, я отдергивала свою, думая, что это я посмела прикоснуться к нему и меня непременно засмеют. Это теперь я вижу, что была обыкновенной девчонкой, но спрятанной даже от себя. Игорь рассмотрел, вытянул, открыл мне глаза. И я начала жить! Любовь, дремавшая и копившая силы, вздохнула полной грудью. Мне было непривычно ощущение полета, счастья, казалось, что такого не бывает, я все выдумала и кажусь смешной. Опускалась на землю, ждала насмешек, слов, что это розыгрыш, так и не смогла до конца выпутаться из этого. Наверное, чувствовала, чем все закончится…
- О чем задумалась?- Мой Ангел смотрел добродушно и ласково.
- Игорь…- Только и сумела выговорить я.- Почему ему так мало отпущено?
- Из-за тебя. Вы должны были по жизни идти вместе. Тебя не стало, пришлось делать корректировку. Не расстраивайся, это ведь хорошо. Вы же всегда мечтали: только ты и он".
… Любовь была так сильна, что не хватало слов, чтобы ее выразить. В такие моменты они просто смотрели в глаза друг другу, сцепляли пальцы, до боли их сжимали и выдыхали всегда одновременно:
- Навсегда!..
"…- У тебя в запасе пять лет. Настроишься, поймешь, что это нужно. Делай, что желается, живи, где хочешь. Иди, куда зовет душа, где она отдохнет, обогатится новыми красками. Что ты хочешь? Это время – твое, все для тебя.
Я не раздумывала.
- Холм, бескрайний луг, тишина, покой. И одна.
Вернуться на Землю и забрать. Вернуться… Какое заманчивое слово! Почему другие не понимают: это шанс что-то сделать, изменить. Скорее всего, мои мысли текут в таком русле потому, что я ушла оттуда, не доделав, не долюбив. А от меня хотят, чтобы я дождалась автомобильной катастрофы с участием Игоря и радостно протяну к нему руки. Да, так и должно быть, я обязана стараться. Но мой романтизм остался со мной и привычка мечтать, когда у меня еще не было любви к Игорю, тоже. Поэтому нужно сделать так, чтобы было все красиво, чтобы он не почувствовал резкого перехода. Нам ведь не говорили, что мы должны идти по струнке, стоять и ждать, когда все случится. Я что-нибудь придумаю".
Игорь ходил вокруг машины.
- Ничего себе! Самим не выбраться. Ума не приложу, к кому обратиться. Сосед дядя Вася, знаю, уехал к дочери, отец без машины, больше на примете никого нет. Давно здесь не был, никаких связей. Одноклассники? Они все пьяные, не помогут. Да и машины не у всех.
- Не все пили,- вставила Ира. - Один отказывался, все говорил: язва. Постой, как его? Ребята называли Блатной. Говорят, кличка такая была.
- Это Борька. Да, помню, так его называли. Язва с детства, в армию не брали, вот мы и прозвали – блатной.
- Звони, я продиктую телефон. Позаписывала, тебе было не до этого. Вот какая у тебя замечательная жена!
- Я в этом никогда не сомневался. Алло, Боря? Это Игорь. Вы еще там? Ине нужна твоя помощь…
"Пять лет – небольшой срок для этих мест. Стоп. Столько осталось до встречи одноклассников, так договаривались на выпускном вечере: собраться через десять лет. Пять – мало, еще будет продолжаться учеба, свадьбы, маленькие дети, а после десяти уже можно определиться и делиться с друзьями успехами в жизни. Я пойду на тот вечер, встречусь с Игорем, мы будем весь вечер танцевать. Потом захотим уединиться, сядем в машину и…приедем ко мне на луг... "
- Да, Игорь, влетел ты, повозились с машиной. А, гляди ты, осталась целой, бампер погнут да вмятина на дверце. Будете жить. Как тебя угораздило? Это, брат, все нервы. Всем твержу: за рулем нужно полное спокойствие.
- Мальчики, вы перекурите, я отлучусь по делам.- Ира махнула в сторону кустов.
Игорь кивнул, проговорив:
- Я вроде не психовал.
- Рассказывай! Со своей поругался? По-моему, еще до ресторана. Сидели отдельно, не общались, а мы, уж извините, твою жену развлекали.
- Это она запсиховала. Из-за Жени.
- Ты ей рассказывал?
- Давно, просто, как о первой любви. Она вспомнила, а тут еще я не мог удержаться, все время танцевал с ней. Потянуло, как околдовала.
Борис долго смотрел на Игоря.
- Кто с кем танцевал, я что-то не уловил?
- Я с Женей.- Видя, что Борис продолжает молча смотреть на него, пояснил:- Сегодня, в ресторане. Ты же вроде не пил.
- Так и ты не пил.
Подошла Ира.
- Будем выдвигаться?
- Иди, садись в машину, мы докурим. Иди, иди,- подтолкнул ее Игорь, видя, что она пристраивается рядом на капоте.- Мужчины треплются – женщины смущаются.
Подождали, пока хлопнула дверца.
- Игорь, мы словно говорим на разных языках или о разных вещах. Какие танцы? Ты весь вечер просидел в стороне, ни с кем не хотел общаться. Мы тебя не трогали, каждый понимал: вспоминаешь, тяжело. Вот как в жизни случается. Что так смотришь?
- Я говорил про сегодняшний вечер. Увидел Женю, как с ума сошел! Ира заревновала, потащила домой, Женя нагнала машину на такси. Дальше – разборки, голова кругом. Чуть под КАМАЗ не попали, вовремя свернули вон туда,- он указал на кювет.
- Подожди.- Борис крепко взял его за руки.- У меня возникла мысль, что, возможно… Короче, скажи: ты знаешь, что Женя умерла?
Теперь Игорь смотрел молча, только в глазах мелькали вопросы, вопросы – помимо разума, быстрее, чем он мог их выговорить. Он только качал головой, словно уже задал вопрос, получил ответ и опровергает услышанное.
- Жени не стало, когда ты был в армии. Мы договорились не сообщать тебе, мало ли, все-таки ты был при оружии, много всякого рассказывали. И потом, видимо, никто не решился, да ты же все за границей служил, почти не с кем не общался.
- Я танцевал с Женей, спроси Иру,- упрямо крикнул Игорь.
- Женя умерла десять лет назад. Не захотела жить без тебя. Не знаю, зачем ты все насочинял, но ее могилу я могу показать хоть завтра. Прости, друг, не думал, что именно я сообщу тебе об этом. Никак не мог подумать, что ты не знаешь. Давай потом созвонимся. Все как-то так…- Он махнул рукой, пошел, сгорбившись, остановился, хотел что-то сказать, передумал и сел в машину.
Развернулся и, проезжая, даже не посигналил, а коротко вскинул руку.
Подошла Ира.
- Наговорились? Мы сегодня поедем домой?
- Да, Ирочка, да, поедем.- Он обнял ее, но мысли были далеко.- Ты только потерпи немного, потерпи. И подожди, я сейчас вернусь. Не о чем не спрашивай, просто верь и жди.
Он немного постоял на обочине и спустился в поле. Пошел вперед по пояс в траве, вглядываясь вдаль. Даже при такой луне было слишком темно, чтобы в ночном поле увидеть до боли знакомый силуэт, уходивший от него. Далеко-далеко. За горизонтом. Показалось?
Игорь лег в траву, раскинул руки, уставился на небо. Лежал долго, недвижно, разглядывая звезды на затемненных участках. А, может, вся жизнь – кажется? Слишком много нестыковок, вопросов без ответов. И боли. Лучше не думать об этом, а послушать звезды. Уж они-то знают истину и непременно расскажут о ней всего одним словом - самым главным.
Он распахнул им навстречу сердце, вслушался и крикнул со всей силы, но беззвучно, чтобы не потревожить еще одного дорогого человека:
- Женя-я!
Я остановилась, прислушалась. Игорь звал меня. Нет, не вернусь, пусть живет. Все решает любовь, чувство, которое не считается ни с чем. Планируйте, создавайте, выстраивайте, а оно – раз – и вырывает любимого из рук Смерти. Любовь. Ира действительно любит Игоря, я ощутила это сразу, когда поняла, что она тоже видит меня. Я должна была быть открытой только человеку, за которым пришла, но любовь позволила Ирине полностью слиться с Игорем, быть на его волне и ощутить опасность для его жизни - то, что называется предчувствием, обостряющимся, когда дорогому человеку грозит беда. Поэтому - прочь гордость, которая часто ломает жизнь! Ира смогла переступить через себя, броситься в ноги, крикнуть, что ей действительно нужно, чтобы Игорь был рядом. И не казалась от этого униженной или смешной, а я – гордая – шагаю сейчас по пояс в траве, бреду наугад и спотыкаюсь, потому что смотрю на звезды. Каждый шаг приближает меня к другому пространству, где вроде бы все то же, но… Там нет этих звезд, нет Игоря и уже нет моей следующей судьбы – не достойна! От этого ли слезы? Нет, что вы! Плакать нужно было тогда, когда я считала позорным поехать к любимому и крикнуть в лицо, что люблю и никому не отдам, а не рвать яростно письма, которые всегда целовала. Где были спасительные слезы, растапливающие в груди лед отчаяния, не позволяющие глотать одну за другой таблетки со злорадной мыслью: ты еще раскаешься?
Раскаиваться пришлось мне, искренне от всего сердца. И добавлять: одно прошу – позвольте в следующей жизни встретиться с Игорем. Я через всю жизнь пронесу любовь к нему, не предам это чувство, не уроню, даже если он отвернется от меня.
Ангел коснулся крылом моей спины, как бы говоря: нельзя в таких случаях идти на попятную, нужно просить так, как видится в самых красивых мечтах! И верить, что так и будет!
И, вот, бреду, рассматриваю…
Все. Звезды не те, трава есть, но другая – не земная. И – открытые двери в хранилище чужих жизней…
"- Что решим по Жене? Это душа, не только умеющая любить, но и понявшая, для чего существует любовь. И - думавшая о других, когда все зависело от нее.
- Где ее судьба?
- Отдана другому, срочно понадобилась.
- Пусть ожидает ее здесь, чужую давать не будем. Она с удовольствием проведет время на своем лугу. Такие души на вес золота – носители и хранители Любви, слишком мало подобных осталось на Земле.
- Что делать с ее Ангелом? Ему бы подучиться.
- Прикрепим к Игорю. Вон что тому насочиняли на продолжение жизни: Чечня, контузия, так что, помощь понадобится. И, знаете, что я думаю? Есть у нас замечательный мальчик, он готов к новой жизни. Отдадим его Ирине. Заслужила.
- Мы на целую следующую жизнь разлучаем Игоря и Женю…
- Ничего страшного, зато дальше они пойдут рука об руку. А пока Женя пусть живет, мечтает, а ее мечты будут передаваться Игорю в виде снов, ниточка не порвется".
Мой Ангел привел меня на этот луг и сказал: «Живи». Распрощался и добавил: «Еще встретимся, а пока я - к одному человеку», а взгляд был загадочный и хитрый по-доброму. Буду ждать. Жду. Душа отдыхает, нежится и мечтает без времени и границ. О чем? О бале, который так и не состоялся. О первом танце с Игорем.
Музыка… свет…волнение… Самый красивый мальчик школы делает шаг в нашу сторону. Девчонки замерли: к кому? Ни одно сердце сладко заныло от надежды. А я уже знаю, что он идет ко мне, но все еще не верю. Шаг, другой, вытянутая вперед рука и моя навстречу: доверчивая, трепетная. Мы начинаем кружиться по залу, наполненные музыкой и друг другом. Постепенно стены исчезают, мелодия любви льется со всех сторон, и мы оказываемся одни на нашем цветущем лугу. Порхаем над травой, невесомое платье нежно касается головок танцующих в такт музыки цветов, легкокрылые бабочки ловят каждое наше движение и длинным красивым шлейфом, продолжая мое платье, добавляют в мир красоту и гармонию. Мы отталкиваемся, взлетаем, оглядывая сверху подаренный нам мир. Дивный танец соединенных сердец, учивший мир любви и прощению! Рассказ без слов, посвященный каждому, кто хоть иногда поднимает голову и смотрит в небо! Всмотритесь! Видите – звезды мигают! Они переводят танец на язык, понятный всем. В нем только одно слово: НАВСЕГДА!