Предки.
Жарким июльским днём 1930 года 28 дня в семье Маслова Ивана Ивановича и Ульяны Егоровны родился сын Владимир. Это был я.
Событие это произошло в селе Ермак на Глинке, на юго-восточной окраине, в том доме, где впоследствии, уже на моей памяти, проживал дядя моего отца — Виктор Варлаамович Маслов с женой Пелагеей и всей своей семьёй.
По случаю моего рождения отец три дня пил запоем со своими друзьями. Мать три дня не могла встать с постели после тяжёлых родов. К отцу с утра и до поздней ночи тянулись гости: соседи, знакомые, родственники. Наконец, мать поднялась с постели и выгнала гостей вместе с хозяином за дверь, но и на улице пьянка продолжалась ещё целый день. Когда же на пятый день все резервы выпивки и еды иссякли, отец, протрезвев, поехал на бакены (он работал бакенщиком на Иртыше).
Мои отец и мать были двоюродные брат и сестра. Мои деды — по отцовской линии Маслов Иван Иванович (1856-1918) и по материнской линии Маслов Егор Иванович (1865-1918) — являлись родными братьями.
В семье моего прадеда Маслова Ивана Семёновича (1828-1888) и его жены, моей прабабки, Авдотьи Андреевны Ладонкиной (1820-1917), родилось семь сынов и две дочери.
Сыновья соответственно по рождению:
1. Варлаам Иванович (1851-1902), жена Матрёна Андреевна (ум. 1908).
2. Иван Иванович (1856-1918), жена Гришакова Евдокия Фёдоровна (Бабанька) (1859-1926).
3. Андрей Иванович (1859-1921), жена Кристина Логиновна.
4. Максим Иванович (1862-1914), жена Мироненкова Екатерина Михайловна, из села Михайловка, что в 15 вёрстах от Беляевки.
5. Егор Иванович (1865-1918), жена Верещагина Вера Сергеевна (1873-1941) из деревни Потёмкино, что на Волге, у устья реки Еруслан.
6. Пётр Иванович (1870-1918), жена Патрушева Мария Матвеевна (ум. 1921).
7. Василий Иванович (Басилей) (1871-1952), жена Кочергина Марина Павловна (1876-1943).
Дочери:
1. Прасковья Ивановна (1854-1928), муж Олейников Степан Павлович.
2. Евдокия Ивановна (1874-1942), вышла замуж за казаха Джаксыбая Тулебаева.
Василий Иванович, как видим, это младший из братьев и ему мы обязаны тем, что имеем возможность заглянуть вглубь нашего рода: в своё время со слов Василия Ивановича его сыном Ильёй был записан рассказ «Немоляхи» о нашей родне в период переселения из Заволжья в Сибирь. С тем, что написано в этом рассказе, я вполне согласен, кроме некоторых характеристик, относящихся к моему деду Ивану Ивановичу Маслову (1856-1918). По воспоминаниям моей матери, Ульяны Егоровны, свёкор был очень умным человеком, строгим по характеру, но всегда справедливым.
Когда дед Иван узнал, что сын его решил жениться на двоюродной сестре Ульяне, сказал ему: «Ну, Ванька, не думал я, что из тебя человек порядочный выйдет, но видно ты не дурак, что подобрал себе такую жену — работящую, умную да добрую. С такой женой не пропадёшь».
О своём свёкре мать отзывалась с большой теплотой и уважением и любила его, пожалуй, побольше, чем своего возлюбленного мужа Ивана, и свёкор её уважал. Был такой случай. Дед с отцом сидели и пили чай с любимыми лепёшками из кислого теста (их пекли в русской печи на сковороде со шкварками). Мать налила мужчинам по стакану чая, а сама хлопотала у печи, постоянно отвлекаясь, чтобы успокоить малого дитя Мишу (умер в годовалом возрасте от простуды лёгких).
Кто пёк хлеб или хотя бы видел, как его пекут в русских печах, знает, что это довольно хлопотное дело. Нужно следить за огнём в печи и постоянно чувствовать за своей спиной как вызревает тесто. Затем следует вымешивание, выстаивание, формирование хлебов, определение момента вызревания хлеба и нужной температуры в печи. Потом выгребаются остатки угольев из печи и хлеб садится на под* с помощью специальной деревянной лопаты, после этого печь закрывается заслонкой таким образом, чтобы в печи поддерживалась определенная температура. Причём, если печь перегрета — хлеб может пригореть, если недогрета — может остаться сырым. Открыл заслонку мало — сжёг хлеб, открыл слишком много — застудил печь и уж опосля помочь ничем нельзя.
А тут ещё муж со свёкром сидят, чай пьют с лепёшками, только что поданными из печи. Отец выпил стакан чая и цок стаканом о блюдечко, мол, что ты так, Ульяна, замешкалась, наливай ещё. Дед промолчал, но по лицу его пробежало явное неудовольствие. Отец ничего не заметил и снова стаканом цок, цок! Дед не выдержал: «Чего, мать твою раскрасавицу, в бардак пришёл? Не видишь, женщина занята. Не переломишься, если себе сам нальёшь».
Мою бабушку, Евдокию Фёдоровну, я не знал, так как родился через несколько лет после её смерти, но мать часто рассказывала, что свёкор женат был на Евдокии Фёдоровне ещё до службы в армии. А когда он вернулся, жена имела чужого сына. Чужой сын умер. Дед Иван не прогнал свою жену, но она продолжала ему изменять. И изменяла она моему деду не только тогда, когда он служил в армии, но и после, когда жили вместе. И когда дед уезжал в поле сеять, жать, или на бакены, жена его не очень то беспокоилась, откуда что берётся. Брала из дома пузырёк, шла к подругам или к жене кого-либо из братьев и начиналась гульба. И у себя дома часто встречала гостей — и женщин, и мужчин. Когда дед возвращался домой и находил её пьяную, делал ей соответствующую выволочку. Она клялась, что больше этого не будет, что только тебя я, Ваня, люблю и больше никого, но на другой же день продолжала своё.
Из восьми или десяти детей, которых она рожала, выжил всего лишь один — Иван (1896-1957), мой отец. Мать впоследствии, когда сердилась на отца или ругалась с ним, говорила: «И что это она (Бабанька) тебя не могла тоже заморить, как остальных. Ведь выжил же». Бабанькой Евдокию называли и наши старшие дети.
Дед Иван работал в полиции. По словам отца, он работал адвокатом. Так это было или нет, сказать или доказать трудно, хотя возможно, что образование позволяло.
О моём деде, Егоре Ивановиче, добавить можно очень мало. Отец о нём почти ничего не вспоминал, мать, видимо, не хотела хвалиться своим отцом, а, может быть, и хвалиться было нечем. Все дети Егора Ивановича и Веры Сергеевны выросли покладистыми, умными и добрыми людьми, за исключением самого старшего сына Данила Егоровича. Мать вспоминала случай, связанный с её отцом. Однажды Егор наловил стерляди, осетров. Надо сбыть. Поехал с женой в Павлодар на лодке, сплавом. На куканах в воде рядом с лодкой плыл десяток осетров. В лодке стерлядь солёная и живая.
Приплыли в Павлодар. Рыбу раскупили прямо в воде. Жена накупила четвертей водки, головок сахара, порох, иглы для крючков, пробки, материи разной, калачей смирновских. Егор подвыпил, вспомнил Бога и веру. К нему прицепился полицейский:
— Зачем веру, безбожник, ругаешь? Я тебе покажу, как в веру ругаться!
— Что ты. Я не веру ругаю, я жену свою Веру. У меня жена Вера Сергеевна. Просил портянки сухие положить, а она, видно, забыла.
Полицейский отпустил Егора, и он с тех пор перестал ругаться в Бога и веру, а ругался лишь в Сергеевну.
________________
*Под — поверхность в печной топке.
***
Продолжение в главе 2: http://www.proza.ru/2010/10/10/91