Дневник I-36 Филолог Андрей
з дневников давних лет
эпиграф Ивана Алексеевича Бунина, цитирую по памяти: "Самое интересное - это дневники, остальное - чепуха."
Я более или менее научилась понимать людей и обстоятельства. Я надеюсь, что меня больше не проймёт лишь внешняя красота или желание увидеть в ком-либо единственного возлюбленного.
Жаль жизни. Жаль всей красоты мира и искусства и творчества. Пророчат войну и конец мира. Перед лицом гибели я чувствую, что жизнь дорога мне и обнаруживаю вокруг себя огромное богатство, дарованное Богом.
Долго шли с Андреем после храма пешком к его дому. Он показывал мне школы, где он учился. Его сверстники стали ему чужими. Он сказал: «Мне только с тобой интересно разговаривать, с Игорем и ещё кое с кем, а в остальном – не с кем». В метро он так робко посмотрел на меня. Неужели он меня боится? Это плохо. Значит я не приручила его.
Поездка с Андреем в Загорск. Он вёл меня под руку, много разговаривали. Он подарил мне кошелёк. Опять говорили о его священстве. Я испытывала его. Пришлось в поезде зашивать ему вешалку на плаще, чинить карман. В быту он человек «не от мира сего». Он всё время тяжело вздыхал и что-то шептал довольно часто. Он иногда не может смотреть мне в глаза, быстро отводит свои глаза в сторону, а иногда он разговаривает со мной глазами.
Я стала спокойней в отношении к нему, это меня радует. «Как быстро промчалась жизнь», - сказала я. «Чья?», - спросил Андрей «Моя. Я скоро стану седой». «Все мы станем седыми».
Говорили с ним о грядущей войне, о языках, о Джоне Китсе, о Даше – дочери Саши Фрумкина и Светы.
«Я до 13 лет играла в куклы», - сказала я Андрею. «А ты и теперь играй». «А я иногда играю со своими мишками».
Мы с Андреем приехали к Саше Фрумкину. Дети Стася Красовицкого играли с Дашей, которая глядела на нас исподлобья. На обратном пути говорили мы с Андреем об одной семье. «На земле нет идеала. Успокоит только Бог. Душа, не находя на земле совершенства, тоскует. Покажи мне идеального человека, покажи мне идеальные человеческие отношения», - возопила я. Он сослался на эту семью. «Наши с тобой отношения лучше, чем у них», - сказала я.
Неужели я разлюблю Андрея? Сегодня я не хотела быть его женой. С ним хорошо молчать. «Раньше я была более отрешённая, я хочу поменьше говорить, говорить только самое необходимое. Я делаюсь более земной». «А я наоборот», - сказал Андрей. «Надо читать молитву Ефрема Сирина», - посоветовал Андрей. «Почему мы так убого живём?» Он ответил: «Потому что мы это заслужили».
Смотрела на матушку Наташу в храме с мыслью, что она родной мне человек. «Я молилась, чтобы мы с тобой в жизни иной не разлучались», - сказала я ей. «Как ты меня высоко поставила», - смеясь, ответила она.
Встретила в метро Витю Мамонова. Расставаясь с ним, оглянулась на него. Он смотрел на меня почти беспомощными глазами. Летом ему будет 39 лет. В моей жизни были люди, которые могли бы быть со мной, если бы я захотела. В числе этих людей – Витя. Но не судьба была.
Первый вопрос Андрея мне по телефону: «Как ты?» Мы стали ближе друг к другу. Я всегда была обращена к нему, как подсолнечник к солнцу.
Мне почти не нужны разговоры. Во мне молитва и тишина. Какой тонкий писатель Чехов. Почему его не любила Ахматова?
Из всех женщин мне сейчас ближе всех Марина Винецкая, из мужчин Андрей, он лучше многих из тех, кого я знаю. Если бы он захотел, я бы, пожалуй, согласилась разделить его судьбу. Может быть, нам с ним и не надо жить одной семьей, а лучше, чтобы было то, что есть, то есть дружба и помощь друг другу
Что меня отлучает от Бога? Моя мысль, моя душа – в Нём.
Что меня отлучает от людей? Холодность души моей. Но всё же я стала теплее. Одиночество сейчас мне отрадно. Моя комната мне мила.
Наш настоятель о. Николай некоторым людям говорит: «Деточка». Сегодня он что-то сказал о. Владимиру, от его слов лицо отца Владимира озарилось радостью и умилением, на глазах его показались слезы. Это рассказывала мне Марина.
День рождения Андрея Былинского. Катя Утёнкова, когда я вошла в комнату, где праздновали его день рождения, воскликнула: «Галя! Как изменилась! Красавица!» Я действительно чувствую, что сейчас неплохо выгляжу, стала свободней и изящней в движениях. Был Дионисий, какое-то время мы сидели рядом. Я могла бы больше в него вникнуть. Пока он кажется мне жёстким.
С Дионисием и Женей Утёнковым мы втроём пели романс Михаила Яковлева на стихи Антона Антоновича Дельвига: «Когда душа просилась ты погибнуть иль любить». Я играла на фортепьяно, несколько мужчин обратили на меня внимание. У Риммы был столь ласковый и кроткий взгляд, что трудно было смотреть ей в глаза.
Вчера Андрей приходил в наш храм, купил мне цветы. Не хотелось расставаться с ним.
Глубочайшая усталость, ничего не могу делать. На всенощной мне было плохо, еле стояла. Мне надо привыкать жить без Андрея, мы не будем вместе, как мне кажется.
Я смотрю на него, и его независимость от меня причиняет мне боль. Он не нуждается во мне. Я говорю ему: "Лина Докторович говорит, что мы скучные и вульгарные люди". Он: "Никогда бы не сказал, что Лина вульгарна". "А я?" Он: "Тем более".
Мой друг Боря Талесник усиленно звал меня к себе, у него был его друг Миша Десятников с женой, сестра Майя с мужем. Я молчала почти всё время, потом читала Витю Мамонова, Ахматову, Цветаеву, Пастернака, Переца Маркиша, Пушкина: «Отцы пустынники и жены непорочны», рассказав, что Пушкин умер в день святого Ефрема Сифина, написавшего молитву «Господи и Владыка живота моего», которую Пушкин переложил на стихи «Отцы пустынники...» Лена Талесник была очаровательна, хотелось её рисовать.
Андрею снился о. Амвросий: «Я прощаюсь с тобой, ты должен перейти к другому священнику». Андрей сказал об о. Владимире, о. Амвросий одобрил эту кандидатуру.
У меня растяжение связок, таксист довёз меня до дома, тащил меня до подъезда, я плакала от боли, на ногу ступить не могла. Соседка вызвала скорую помощь, меня отвезли в травматологический пункт. Игорь приехал за мной на такси, чтобы отвезти меня домой. Я долго ждала его. Игорь привёз меня домой, накормил, взял телефоны тех, кому мне надо было позвонить. Я лечила ногу святым маслом и молитвами. Боль почти ушла, опухоль не сразу.
Накануне мне снилось, что я умерла, что я жду своей смерти – отделение души от тела, сознательно переживаю этот момент и оказываюсь в другом мире. Потом начались подробные мытарства. Когда я проснулась, то подробностей уже не помнила.
Как драгоценна мне жизнь, как я люблю её. Эта благодарность к Жизни проявилась во мне после чтения Иннокентием Смоктуновским отрывков из «Обломова» Гончарова. Гончаров прекрасно пишет о музыке, о лице человеческом, о разнообразии человеческого взгляда. Устами Ольги Гончаров пишет: «Мужчины стыдятся своих чувств».
«Мне страшно жить», - говорю я Андрею. Он отвечает: «Всё будет нормально».
Он на полчаса приезжал ко мне на такси, принёс мне цветы и хлеб. Цветы – 9 жёлтых тюльпанчиков. Он меня успокаивал, велел мне сидеть дома, а через день пойти в какой-нибудь храм на Всенощную.
Снился сон, что я работаю в Университете, у меня другая фамилия, чем в жизни. Тот, кто должен дать мне зарплату, тихо говорит мне, оглядываясь: «А Вы будете...?» «Что?», - спрашиваю я. «Писать доносы». «Нет», - твердо говорю я. «Тогда я не дам Вам зарплату».
Папа навестил меня наяву, я ему играла на пианино. Мы доехали с ним до метро, папа понял, куда я иду. В храме я нашла Андрея. Только встав рядом с ним, я ощутила, что я в храме. Нас приняли за мужа и жену. «У Вас ребятки есть?», - спросила меня женщина, подарившая мне вербу. А. проводил меня до троллейбуса. Он не оглядывается, когда уходит.
Мольба, чтобы Бог не терял меня, хоть я ничего и не стою. Едучи на работу, смотрела в окна и думала о том, что этот мир – скорлупа, под которой скрыто нечто существенное.
Приближается самый блаженный день в году. Силы ада сейчас должны неистовствовать. После спокойных дней, проведённых дома, очистивших душу, опять осквернение от соприкосновения с миром, ложь и гнев. Я не могу всё, что я делаю, делать идеально.
Будем ли мы видеться с Андреем через 5 лет? В конце концов я тоже Дон Жуан, в том смысле, что ищу свой идеал. Христос идеал. Люди несовершенны. Дон Жуан, Фауст – удивительный фигуры. Были ли они на земле? В этом несовершенном мире любить совершенной любовью... Как? Дать свободу любимому?
Ноги дрожат, сил нет. Устала от поста. Это ужасно, что Андрей меня не любит.
Прошла Пасхальная ночь. Андрей был у меня полтора часа. Подарил мне чашку и яйцо крашеное. Какая-то монахиня сказала ему, что он очень сильно заколдован, помочь ему трудно. «Есть ли у тебя душевный покой?», - спросила я. «Нет». «Бывают ли у тебя минуты реальных встреч с Богом? Чувствуешь ли ты, что любишь Бога, а Бог любит тебя?» «Нет». Но Андрею хорошо бывает после причащения. Он явно не хотел от меня уходить. Мы играли в 4 руки соль минорную симфонию Моцарта. Хорошая у нас была встреча.
29/IV Мои именины. Мы с Андреем готовили еду. Приехал Игорь. Потом появились мои подруги из Михайловского Люба с Инарой. «Сними фартук, если ты ничего уже не будешь делать и ты будешь принцессой из «Золушки», - говорит Андрей. «А где принц?», - спросила я.
Я была в гостях у него, мы играли по очереди на рояле. Он сказал, что ему плохо. У меня на глазах появились слёзы. Я их скрыла. Пришила Андрею к одежде пуговицу, хотела ещё что-нибудь починить. Он отказал, сказав, что жалеет мое время. Я ничего не хочу, но мне больно, что Андрей не любит меня.
Одиночество сейчас кажется мне благословенным, никого не хочу видеть. Сестра Лена сказала, что моей двоюродной сестре Гале Рыбкиной снятся сны о том, что я выхожу замуж. Услышав это, моё сердце встрепенулось.
7/V Мой день рождения. Андрей одел мне на шею бусы, которые мне не удавалось застегнуть. «Меж нами есть родство» (Тарковский?). Какая-то блаженная волна обняла меня. Андрей был очень красив. «Жизнь только начинается», - сказал он мне.
Что изменилось во мне за последние 15 лет? У меня развился вкус, я стала более свободна. Детское начало во мне неизменно, непосредственность, ребячливость. Я приобрела хороших друзей. Я счастлива. У меня в гостях были: мой друг Одик, Боря и Лена Талесник, матушка Наташа, Марина Винецкая, Андрей, Игорь, Римма и Андрей Былинские, Вера Хализева.
Андрей, ты ли это или искать мне другого? О, если бы кто-нибудь вразумил меня. Иисус, дай мне верность и любовь к Тебе. Мне дано сокровище, но я – скудельный сосуд.
Сегодня у меня появился телефон. Подарок свыше. Попозже пришли сестра Лена, Галя Духанина, Юля Татарченко, Лариса Карпова - жена Дионисия, Олег–Володя Иванов. Я была не в себе, обалделая.
Игорь сказал: «Я вспоминаю о том, как я подарил Гале розовое яйцо, она его взяла и поцеловала. Я хочу сохранить в себе то ощущение, которое было во мне, когда я это увидел». Это рассказала мне Марина.
Андрею было легко только с Борей Талесником и Мариной. Для полного счастья мне недостает только любви Андрея. Но и дружба с ним для меня драгоценна.
Фрагмент картины Джотто.