Сосед моей бабушки – Лёнька Чумаходкин – постоянно оказывал мне знаки внимания: то цветок какой-нибудь подарит, то подмигнет. А один раз даже сердце нарисовал на заборе и крупными буквами моё имя написал: «Танька». Мне Чумаходкин не нравился, поэтому я на эти знаки внимания никак не реагировала. Только вот Лёньку это не смущало ни капельки, и он продолжал действовать.
Сидим мы однажды с сестрой Ленкой на лавочке, книжки читаем и болтаем о всякой ерунде. Смотрим, идет к нам Чумаходкин. Мы с Ленкой уставились каждая в свою книжку. Ну вроде так увлечены сюжетной линией, что ничего вокруг не замечаем. У меня в руках «Ахматова», у Ленки «Есенин».
– Привет, девчонки! – поздоровался Чумаходкин.
– Привет, привет, – произнесли мы с Ленкой, не отрывая глаз от книжек и показывая всем своим видом: не до тебя нам, иди куда шел.
– Что читаете?
– Ахматову!
– Есенина!
– А-а-а, – протянул Чумаходкин. – Понятно!
– И что тебе понятно? – не выдержала Ленка. – Можно подумать, тебе эти фамилии о чем-нибудь говорят!
– Ну да! Про Есенина я точно где-то слыхал.
Мы с Ленкой засмеялись.
– Ну че вы смеётесь? Я же к вам по делу пришел! А вы смеётесь, – надул губы Лёнька.
– По какому еще делу?
– У меня к Таньке вопрос.
– Ну давай свой вопрос.
– Скажи, Татьяна, что бы ты сейчас хотела съесть?
Мы с Ленкой опять засмеялись.
– Я вообще-то не голодная!
– Нет! Ну когда проголодаешься, что бы ты хотела съесть? Ну что ты очень-очень любишь?
– Арбуз! – ляпнула я первое, что пришло в голову.
– Арбу-у-уз? – повторил Лёнька. – Хорошо! А если я принесу тебе арбуз, мне можно будет посидеть с вами на лавочке? Хоть полчасика?
– Полчасика?! – возмутилась Ленка. – Пятнадцать минут – максимум!
– Хорошо! Хорошо, девчонки! Я и на пятнадцать минут согласен, – прокричал Чумаходкин, убегая. – Я обязательно вам арбуз принесу!
Мы с Ленкой так и прыснули со смеха.
– И где же он его собирается взять в мае месяце?
– Во, дурачок!
Всё лето мы Чумаходкина не видели. Уже и забыли о нем. Но однажды, в самом начале сентября, вышли мы с Ленкой на улицу. Смотрим, идет по дороге Лёнька и тащит огромнейший арбуз.
– Привет, девчонки!
– Ну, привет!
– Тань, помнишь, ты говорила, что арбуз хочешь? Вот я тебе и принес, самый большой выбрал.
– Это когда я такое говорила?
– Ну весной еще, вы тут с книжками сидели, а я спрашивал, что ты хочешь скушать?
Смеёмся мы с Ленкой, остановиться не можем, аж слёзы из глаз от смеха катятся. Ленка пытается ему сказать, что ложка хороша к обеду, да только от смеха двух слов связать не может, и получается у неё:
– Ложка, ха-ха-ха, ложка, ха-ха-ха, к обеду, ха-ха-ха!
– Зачем ложка? – удивляется Лёнька. – Так ешьте! Я вам и разрезать его могу.
Мы с Ленкой давай еще сильнее смеяться. Ну надо же! У нашей бабушки весь сарай арбузами завален. Мы их не то чтобы есть, смотреть на них не хотим. А он нам арбуз притащил!
Насмеялись мы с Ленкой от души. Сели на лавочку, успокоились.
– Ну, спасибо тебе, Леонид, за такой подарок! Спасибо огромное!
– Да пожалуйста! А помните, вы обещали, если я арбуз принесу, то смогу с вами на лавочке посидеть целых пятнадцать минут.
Мы с Ленкой опять смеяться.
– Ну ты даешь, Чумаходкин! Ладно, садись, – говорит Ленка, придвигаясь ко мне.
– Нее! Так не пойдет! Я посередке хочу посидеть!
– Вот ты наглый, Чумаходкин, – смеётся Ленка. – Ладно, садись!
Уселись! Я на одном краю лавочки, Ленка на другом, Чумаходкин посередке.
– А вы знаете, девчонки, я ведь тоже люблю Есенина. Даже одно стихотворение выучил.
– Ну, давай, блесни знаниями!
– «Белая береза под моим окном
Принакрылась снегом, точно серебром…»
– Молодец, Лёнчик! Всё лето, наверное, учил?
– Ну, не всё, – смутился Чумаходкин. – Я все лето с отцом на комбайне работал. Выходные выпадали, я и учил. Да я же вам не до конца рассказал. Сейчас вспомню, как там дальше было.
– Так! Лёнька! Стоп! Время-то истекло!
– Как?
– А вот так! Кончились твои пятнадцать минут. Всё! Мы домой!
– Стойте! Стойте! Танька! А что ты еще хочешь съесть?
Мы с Ленкой опять со смеху покатились.
– Ничего не хочу. Ни-че-го! – кричу я, забегая в дом.
– Ты подумай, Тань! Я завтра приду, спрошу! Ты хорошо подумай!
– Ну и чего вы смеётесь, – спрашивает нас бабушка, выслушав историю про арбуз и Чумаходкина. – Парень-то он не плохой, симпатичный. Работает вон, водку не пьет, как некоторые.
– Ага. Только дурак!
– Вы зато у меня шибко умные. Вот так довыбираетесь – вообще без женихов останетесь.
– Действительно, – смеётся Ленка. – Соглашайся, Танька. Будешь у нас Татьяна Чумаходкина.
– Сама соглашайся.
– Он же тебе арбузы носит, а не мне.
– Пока вы вот так будете спорить да рыготать, как лошади, его другая девчонка уведет, – отчитывает нас бабушка.
– Та ну его! Пусть кто хочет – тот и забирает. Можно подумать, мы сильно расстроимся.
Через несколько лет я встретила Лёньку в автобусе. Ехал он со своей женой Настей, простой сельской девушкой. В отличие от некоторых, Настя не интересовалась стихами, зато отменно готовила борщ, домашнюю лапшу и умела печь пироги. Увидев меня, Лёнька нежно обнял Настю за талию и, не стесняясь других пассажиров, поцеловал.
– Ты чего, Лёнь? Люди же кругом.
– Просто люблю тебя сильно, Настенька, – сказал Лёнька и глянул в мою сторону.
Я улыбнулась, пробралась к свободному сиденью, села возле окошка. Достала из сумки сборник Есенина. Только вот стихами насладиться не получилось. Ехала и улыбалась, всю дорогу вспоминая историю про Чумаходкина, арбуз и ложку, которая хороша к обеду.