Беленькая Лошадь

Ирина Гросталь
Аудиозапись этого рассказа можно послушать в исполнении автора Проза.Ру
Шангина Сергея (см.Ссылки на другие ресурсы),
а также сделать ему заказ на озвучивание своих произведений.
Страница Сергея Шангина: http://www.proza.ru/avtor/shangin
--------
      

      Эту всамделешную историю поведал простой  мужик Толя, бывший пьяница.
      Пил Толян давно и самозабвенно, но алкашом себя, как водится, не считал. Да и понятно! Признаться в грехе – значит покаяться, а коль покаешься, грешить вроде больше нельзя. Толя полагал, что коль не кается, выходит – не грешит.
      Вообще-то водку мужик не уважал, презрительно обзывал ее наркозом. Но наркоз ему был необходим: жизнь казалась изнурительной, неизлечимой болезнью.
      В быту Толя был мирным, жену особо не донимал. Бывало, в угаре поднесет к её носу кулак – мол, чуешь, чем пахнет, да тут же отступит: он весовую категорию жены уважал, да и с наркозу быстро терял равновесие.
      Как-то Толина жена на дачу подалась, мужа решила с собой не брать – какой толк с него? Угарным носом огород вспашет, лечи его потом, бедолагу.
      А он и рад остаться, хоть душу отведет без бабы-сверла…
      Только жена за дверь, Толян рысцой за бутылём сгонял, отоварился по полной. На закусь картохи отварил, капусты квашенной миску навалил. Пропустил стаканчик-другой беленькой, полегчало. Телевизор с тоской пощелкал, еще водочки запузырил и – набоковую, отрешился от скукатищи-жизни. Так  два дня кряду…
      На третий проснулся заполночь – в дверь звонят. Кого еще черт несет? С трудом в тапки втиснулся, шатнулся в прихожую:
      – Кто там? – хрипит.
      – Толян, гостей принимаешь? – послышался зловещий басок.
      Толян спьяну голоса не признал, но дверь почему-то отпер.
      На пороге стояла лошадь. Лошадь как лошадь, белая, только на задних ногах, будто сошла с арены цирка, при галстуке и в шляпе.
      – Здорово, Толян! – приложилась Лошадь копытом  к шляпе.
      Обалдевший мужик в ужасе от дверей отпрянул, а Лошадь – через порог, неуклюже процокала прямёхонько в кухню.
      – Я у тебя передохну, – говорит, – устала, знаешь, набегалась за день.
      Мужик рот разинул, но за Лошадью на кухню побрел и, будто не в себе, стул ночной гостье подал.
      Лошадь круп  на сиденье водрузила, ногу на ногу закинула, сидит, копытом помахивает, с мужика  неподвижно-стеклянных  глаз не сводит.
      Тот чуть мимо своего табурета не сел. Затих, неотрывно на Лошадь пялится.   
      А она головой кивает, да ноздри раздувает, будто принюхивается к чему…
      – Что ж ты, Толян, гостя не потчуешь? – вдруг упрекнула Лошадь.
      Толян глаза оквадратил, заикаясь оправдываться стал: не ждал, дескать, гостей, весь пузырь осушил, оставить не с руки было. Вот если б заранее знал, предупреждён был, так уж...               
      Лошадь его утешать:
      – Не кручинься! Предупредить не с копыта было, но пузырь найдётся.
      Откуда ни возьмись на столе бутылка появилась – форма причудливая, этикетка  навороченная. Сразу видать – водка импортная, особливая.
      Толян сглотнул, ободрился предвкушением, и по законам русского гостеприимства – тарелку на стол, стаканчик посвежее. Угодливо за Лошадью ухаживает: гость-то иностранный, а у нас иноземцам – всё лучшее!
      Торопливо наполнил Толя тару. Лошадь проворно копытами стакан зажала, к морде поднесла и торжественно тост сказала:
      – Наш ты мужик!
      Толян кивнул, заторопился выпить, но Лошадь осекла его, подозрительно покосилась:
      – Аль не наш?..
      – Отчего ж не наш? – обиделся мужик. – Наш!
      – Тогда дернем! – оживилась Лошадь, лихо запрокинула стакан, капусту из миски копытом подцепила, жуёт с хрустом, засол хозяйский нахваливает.
      Толя тоже принял. Заморская разлилась по телу жгучими ручейками и как-то  небывало сладко задурманила мозги. Мужик расслабился, обмяк, и Лошадь уже не казалась ему чем-то диковинным. 
      «Нормальный гость, не халявщик, – рассудил он. – Выпить и закусить может по-человечески. А то, что он – конь, так что с того? У каждого свои недостатки… Жена – коза, тёща – корова со змеиным жалом – обе те еще зверюги, и ничего, живём!».
      – Закурим? – прервала Лошадь Толины размышлизмы.
      Толян спешно пачку «Примы» достал, услужливо Лошади протягивает.
      – Свои закурю, – отказалась та.
      Откуда-то из-под крупа достала резиновую потертую грушу с корявым  наконечником, в одну ноздрю кончик вставила, смачно затянулась, а через другую выпустила густую струю коричневого дыма.
      Воздух наполнился зловонием. Толю затошнило, но для приличия вида он не подал, только сдавленно закашлялся.
      – Ка-а-айф! – потянула Лошадь, блаженно откидываясь на спинку стула. – Попробуй курева моего, Толян! Хуже не будет, а может и поможет…
      – Нет, нет! – струхнул  мужик. – Свои привычней.
      Лошадиная морда растянулась в понимающей улыбочке.
      Толян давился злачным дымом и потирал глаза...
      – На работе как? – деловито поинтересовалась Лошадь. 
      – Потихоньку… – наконец откашлялся мужик, – только платят мало, будто и не работаем вовсе.
      – Вот сволочи! – посочувствовала Лошадь. – Ну да ничего, Толян, я твоему горю пособлю. Удружу тебе место пригодное, и платить станут по-заслугам.
      Толян проникся лошадиной заботой, ещё по стаканчику налил и про работу дефицитную расспрашивать стал – что, мол, и как?
      – Бу-удешь… – величаво потянула Лошадь, – в конюшне богатой работать.
      – Что ж мне там делать? – удивился мужик. – Я ведь слесарь, по копытному делу, пардон, кхе-кхе, не мастак.
      – Бу-удешь… – разъясняла Лошадь, важно дожёвывая капусту, – за нашим братом  подъедать.
      – Что ж подъедать? – полюбопытствовал  мужик.
      – Экскременты.
      – ГОвна что ли?.. – оторопел Толян.
      – И-го-го!!! – обрадовалась Лошадь догадливости мужика и заржала, обнажив забор гнилых зубов.
      Толян издал нервный смешок, икнул, хотел было что-то возразить, но Лошадь вдруг заторопилась – пора, дружище, пора!
      Хозяин, точно заколдованный, пошел гостью до дверей проводить.
      Прощаться стали, Лошадь ему копыто подает:
      – Держи «пять» ни за что!
      Глядь, а копыто-то измазано! Толяна передернуло, но из вежливости он  лошадиную «пять» все ж пожал.
      – Наш ты мужик! – уверилась Лошадь. – Наше вам! Зайду к тебе завтра, о работе сговоримся.
      Дверь захлопнулась.
      Как добрел мужик до кровати – не помнит. Рухнул, будто в преисподнею провалился. Проснулся по утру, когда жена с дачи вернулась. Глаз ещё не продрал, а про Лошадь вспомнил, усмехнулся – надо ж такому привидеться!
      Жена с порога на кухню, по хозяйству хлопочет, мужа буравит:
      – Черт этакий, с конями пил что ли?! Вонь-то какая!
      Толя вздрогнул:
      – Ты-то, коза, откуда знаешь, какого запаха кони?!
      – Мне ли не знать? – отзывается жена. – Я с детства с конями в ночное ходила.
      Толян дернулся, вскочил, на кухню к жене кинулся, в глаза её наглые заглянуть, да кулаком у нюхали потрясти.
      Только тут сам чуть не заржал по-лошадиному: на столе две тарелки с недоеденной капустой, два стакана, и до ужаса Лошадью попахивает. Беленькой!
      А как вспомнил мужик, что гостья ночная обещалась вернуться и в конюшню его  пристроить, так почувствовал себя не на шутку трезвым, заржал по-лошадиному:
      – Спасите от Белой Лошади!!!
      С той поры Толян не пьет и бывших дружков-собутыльников предостерегает. Лошадь вдохновенно рекламирует, пророча невкусную работу в конюшне.
      Они его россказни слушают, открыв «забрала», верят и не верят. Пока не верят…