Секрет
В 3-й эскадрильи нашего 2-го авиационного полка, входившего в дивизию особого назначения, служил прапорщик по имени Максим, а по фамилии – Секрет. Откуда в его роду появилась такая любопытная фамилия, Макс точно не знал, но гордился ей неописуемо. Согласитесь, не очень распространенная фамилия, не так ли?!
Но, по фамилии его почти никто никогда не называл, т.к. в ВВС испокон веков принято обращаться друг к другу по имени-отчеству или просто по имени или просто по отчеству, независимо от воинского звания, поэтому фамилии своих сослуживцев вспомнить было всегда достаточно трудно и весьма проблематично. Так что не удивляйтесь.
В Военно-воздушных силах вообще отношения очень доброжелательные, почти семейные, без уставной истерии и «сухопутного» - ТовариСТЧ прапорщик, ко мне! Смирно! Слушай приказ! И все такое… Не прижилось это как-то, причем повсеместно в ВВС не прижилось. Наверное, все же из-за того, что Земля-матушка одинаково твердая как для офицера, так и для прапорщика, а набирать полный рот земли как-то не очень хочется. А в экипаже, твоя жизнь зависит не только от тебя, любимого, но и от «того парня». Поэтому моральный климат в коллективе, для авиации, совсем не пустой звук. Итак.
В процессе обиходного общения на «бетонке», все ребята полка и знакомые из дивизии, называли Максима - «РадиоМакс», так как он служил механиком в группе обслуживания «Радиоэлектронного оборудования» и прослыл весьма веселым и остроумным парнишкой.
И вот, однажды летом, волей начальника штаба полка, я, будучи зеленым лейтенантом, заступил дежурным по стоянке части (ДСЧ), а Макс пошел в суточный наряд дежурным по техническому домику на аэродроме. В тоже время, «архибольшим и архиважным» дежурным по всей дивизии в целом, был назначен живописный и немного дерганый зазнайка - подполковник по фамилии Собакин.
Было доподлинно известно, что подполковник Собакин не заканчивал военного училища, а был родом из «студентов» - из «пиджаков» то есть. Поэтому по давно установившейся в армии безобидной традиции, он автоматически попадал в разряд гарантированных мишеней для постоянных шуточек и подколок со стороны «кадровых» военных. Надо же на ком-то упражняться в остроумии?! Тем более что поводов для этого было предостаточно.
В принципе, «активный век» студентов в рядах Красной армии должен быть не очень долгим и, обычно ограничивается 2-мя годами службы после окончания института. Но, имея весьма мощный локомотив с приличным бронепоездом за спиной, способный в нужное время демонстративно погреметь броней, громко попыхтеть паром и в случае чего – поддержать огнем тяжелой артиллерии, «студент» Собакин, которому неожиданно понравилось «работать» военным, прижился в армии и буквально метеором пролетел все воинские ступени и должности. И что характерно, «студент» Собакин считал себя самым, что ни на есть – настоящим "чистокровным" военным, всячески показывая служебное рвение!
Он абсолютно без задержек дослужился вплоть до подполковника на какой-то инженерной должности в дивизии, и в недалеком будущем уже видел себя «настоящим» полковником. Спал и видел, не иначе. А может, даже и генералом?! Кто знает?! «Пиджаки», они знаете какие?! Ууууу! Только держись! Особенно опасен и непредсказуем «пиджак» воспылавший к армии страстной, но безответной любовью! Эти ребята вообще безбашенные! Поверьте на слово.
Во время развода суточного наряда на плацу перед штабом дивизии, подполковник Собакин громко и важно пыхтел, инструктируя нас достаточно хаотично и бестолково, постоянно перескакивая с темы на тему. В результате, он почему-то не удосужился пройтись вдоль строя с «дежурной» планшеткой, чтобы лично познакомиться и записать фамилии офицеров и прапорщиков, которые будут ближайшие сутки «охранять Родину» под его чутким руководством. Не хочет знакомиться, ну и ладно?! Как бы всегда было принято …
Апофеозом этого действа было громогласное и прилюдное оглашение прямо перед общим строем суточного наряда, пароля (секретное слово) дающего право доступа в караульное помещение, что в принципе, недопустимо. Цирк, да и только! Но мы, привыкшие за время службы и не к таким «закидонам» и «крендебубелям» со стороны «студенческой братии», к данному казусу отнеслись достаточно спокойно – без гомерического ржания, переходящего в неконтролируемую истерику, а только с ехидными смехуечичками и с поголовным закатыванием «глаз под образа». «Пижмак жамжевый», ну чего еще от него ожидать?!
Итак. Развод закончился, мы с Максютой погрузились в дежурный автобус и поехали на аэродром принимать наряд. Из-за дефицита бойцов срочной службы, мои подчиненные на ближайшие сутки - ДСП (дежурные по стоянке подразделения) заступали по-недельно и меняли сами себя любимых. А куда деваться?! Солдат в ВВС – достаточно редкий экземпляр, фактически из Красной книги, его беречь надо. Зная каждого из ребят лично, я был в них абсолютно уверен и поэтому, априори знал, что текущие сутки пройдут без проблем - в плановых полетах полка в частности, а также без ненужной суеты, в тишине и в гармонии в целом.
Моя задача на ближайшие сутки была банально проста и обыденна. Это не шатко - не валко наблюдать за наличием самолетов на стоянке полка, чтобы их случайно не с 3,14здили в служебное время на запчасти и «цветмет» или, не дай Бог, нагло не угнали. Расписание полетов и график прибытия бортов из командировок лежал у меня в кармане, а в случае чего – всегда можно было связаться с КДП.
А прапорщик Максим Секрет, в свою очередь, должен был битые сутки тупо сидеть перед телефоном за огромным стеклом «а-ля-аквариум» в помещении «дежурки» технического домика и выполнять архиважную роль «дежурной жопы и главного передаточного звена», что само по себе очень нужная и самая распространенная задача в Красной армии.
После ужина, я принял крайний за этот день, приземлившийся борт Ту-154, прилетевший из Кольцово (Свердловск) и, посадив экипаж на дежурный автобус, сдал стоянку с самолетами под охрану вооруженного до зубов караула.
Соблюдя все положенные процедуры и скрупулезно выполнив функциональные обязанности ДСЧ, я в чувством внутренней гармонии и душевной умиротворенности, пришел в «дежурку» тех.домика.
И перед тем, как завалиться «баиньки» до момента вылета первого самолета в районе 4-х часов утра, решил посмотреть телевизор на сон грядущий – программу «Спокойной ночи, малыши» с симпатичной и весьма сексапильной тетей Таней, а заодно и немного потрепать языком с хорошим парнем Максей за стаканом вечернего чая. Солдатики ДСП уже отбились и, ловя каждую свободную минутку для отдыха, досматривали вторую серию снов о скором дембеле или о голых девках. Точно не знаю, но их лица во сне были абсолютно счастливые.
Перед традиционным чаепитием, по факту сдачи стоянки полка под охрану караулу на ночь, я отзвонился, как положено, дежурному по дивизии подполковнику Собакину. Тот удовлетворился моим докладом и попросил передать трубку дежурному по тех.домику.
Законное желание, вопросов нет. Прапорщик Секрет взял «трубу» и представился.
- Дежурный по техническому домику 2-го полка прапорщик Секрет.
Дежурный офицер по дивизии в это время, очевидно, попутно трещал со своим помощником или параллельно говорил по второму телефону и, по всей видимости, прослушал заключительную часть Максимкиного доклада.
- Да, я понял, что дежурный по домику, прапорщик…ммм…будь любезен, фамилию напомни.
- Секрет.
- Не понял, еще раз назовись, а то слышимость ужасно плохая.
- Секрет.
- Чего?! Ни хрена не понимаю! Треск какой-то в трубке. Связисты - настоящие ублюдки, перевешал бы на телеграфных столбах, причем всех и каждого… Полный пипец, а не связь! За что только деньги получают?! Непонятно. Фамилию, говорю, назови! Только внятно!
- Секрет.
- По слогам, говорю, фамилию назови!
- Сек! Рет!
- Не понял, давай по буквам!
- Сергей! Елена! Константин! Роман! Елена! Тимофей!
- Секрет?! Что еще за секрет?! Ты что там, прапорщик, секретничаешь?! У нас тут секретов нет. Вот я, например, подполковник Собакин! Собакин и никаких секретов. А твоя фамилия, какая?
- Секрет.
- Слушай, кончай морочить мне голову! Заладил - секрет, секрет, да какой же тут секрет?! Тоже мне, из фамилии какую-то военную тайну сделали. Я же не кодированные ключи на аппаратуру «свой-чужой» у тебя спрашиваю, а банальную фамилию. Короче, я приказываю назвать свою фамилию.
- Секрет.
- Так! Слушай, обнаглевший прапор, я еще пока еще не знаю, ухулел ты безмерно или просто издеваешься надо мной… Я понял! А может ты пьяный?! Тогда это меняет дело…
- Нет, не пьяный…
- Ах, ты не пьяный?! Тогда немедленно назови свою фамилию, …
- Секрет.
- Эй, прапорщик, может у тебя какая-то неблагозвучная фамилия?! Так ты не стесняйся, шепни мне на ухо. Кроме нас с тобой, ее никто больше не услышит. Я же должен в «строёвку» запись сделать, с кем именно, службу целые сутки нести буду. Должен же я, хоть как-то к тебе обращаться, правильно?! Ну, не: «Эй, прапорщик, который дежурит по техническому домику 2-го полка?!» Так ведь?! Фамилия же у тебя есть, какая-никакая?! А, прапорщик?!
- Есть.
- Какая?
- Секрет.
- Бля! Все нах…! За**ал уже секретничать, понял?! Ты, чего стесняешься своей фамилии?!
- Нет!
- Нет, ты стыдишься своей фамилии! Стыдишься, фамилии своего отца, деда своего, прадеда и всех своих предков стыдишься. Позор! Вот я – Собакин! Со-ба-кин! И дед мой – Собакин! И отец – Собакин! И дети – Собакины! Сын скоро женится и невестка моя, тоже станет – Со-ба-ки-на! И внуки будут тоже Собакины! Собакины, вовеки веков! А ты, что детям передашь?! Какую фамилию им в наследство оставишь?! Ась?!
- Секрет!
- Ну, вот чего ты нарываешься на неприятности?! Я же с тобой по-хорошему пытался вопросы решить. Ведь по логике, я должен снять тебя с наряда! Но, я не хочу никому создавать проблемы! Сейчас ты по быстренькому называешь свою фамилию, и мы дружненько забываем об этом инциденте?! Ты понял?!
- Понял.
- Договорились?!
- Договорились.
- Называй!
- Секрет.
- Так! Все сука, замудохал в конец! Пиндец тебе! Ты пьян! Пьян в жопу, пьян в слюни! Однозначно! Так издеваться над старшим офицером?! Это наглое несоблюдение субординации! Вот! Я снимаю тебя с наряда! Никуда не двигайся! Я сейчас приеду и лично объясню тебе - прапорщик «Секрет», что такое «настоящий секрет» и куда тебе, сейчас я – подполковник Со-ба-кин, его засуну, причем, плашмя! Понял?! Стой там, я уже выезжаю!
Слушая со стороны, эту занимательную беседу двух интеллектуалов, я тихо давился чаем и овсяным печеньем от смеха, представляя тупую ярость бестолкового «пиджачного» подполковника, и все время ждал логической развязки. Но, когда Максим спокойно положил трубку на рычаг телефона и начал невозмутимо и старательно одергивать китель под портупеей, приводя себя в идеальный вид для встречи дорогого «гостя», я понял, что сейчас начнется второй акт «марлезонского балета». Причем, не менее интересный, чем первый. Такое нельзя пропустить! Но ради вежливости, поинтересовался.
- Макс, какого рожна, ты над подполковником глумился?! Он же тупой, как бритва «Нева». Его же сейчас чуть «Кондратий» не хватил?! И тебе проблемы зачем?!
- А какие проблемы?! Я четко отвечал на его вопросы и не более того. Ты - свидетель. А если эти вопросы поставлены неправильно, то это уже проблема товарища Со-ба-ки-на! Разве нет?! Тем более, он - сосед по гаражам у моего тестя и каждую зиму сгребает снег от своих ворот на нашу сторону, потом гараж не откроешь, хотя чистим регулярно. Короче, хитрожопый гнус! Никаких слов не понимает, и тесть с ним говорил по-доброму и я, все бесполезно! А дураков и хамов надо учить?! Не мытьем, так катаньем… Ничего, поспит сегодня поменьше, побегает побольше, да и прогулки на свежем воздухе полезны для умственной деятельности, а то кричит в гаражах: «Я – подполковник, я – подполковник! Я! Я!" Ну-ну… головка от …патефона!
В принципе, Макс был прав, не поспоришь. Морду подполковнику в гаражах бить как-то не по Уставу, субординация и все такое…, а нервишки помассажировать?! Почему бы и нет?!
Мы вышли на крыльцо технического домика, ожидая скоропостижное прибытия взбешенного офицера Собакина. Максим спокойно закурил сигарету, ожидая свою «судьбу» в образе «пиджачного» подполковника, а я присел на удобную лавочку, сделанную искусными мастерами из рем.группы, вытянул ноги и уперся взглядом в звездное небо.
Тихо, хорошо, слышно как сверчки стрекочут, а в черном пространстве бездонного космоса бодренько бороздит яркая точка – летит спутник, спешит, торопится куда-то?! Интересно, чей?! Наш «разведчик» или «супостатовский шпиён»?!
Тем временем вдалеке на дороге показались хаотично мельтешащие фары, это дежурный УАЗик с разъяренным подполковником мчался на «всех парусах» в нашу сторону. Вскоре в ночной тишине послышался надрывный рев мотора и характерный скрежет «убитой» коробки передач, которую переключала нервная рука военного водителя, подгоняемого Собакиным. Подполковник явно изнемогал от нетерпения и страстного вожделения в предчувствии скорого полового акта со строптивым прапорщиком с обязательным применением всевозможных извращений.
Громыхая всеми 4-мя дверями к самому тех.домику шустро подкатил УАЗ-468, из него выскочил ретивый подполковник и хищным зверем метнулся к крыльцу. Я продемонстрировал откровенно слабую попытку оторвать свою задницу от скамейки, но не очень высоко, справедливо полагая, что главным действующим лицом в этом представлении, буду все же не я. Проигнорировав мое присутствие, Собакин подскочил к прапорщику.
Максим, демонстративно выплюнув сигарету, молодцевато вскинул руку к козырьку фуражки и четко отрапортовал.
- Товарищ подполковник! За время моего дежурства на вверенной территории происшествий не случилось! Дежурный по техническому домику войсковой части 43210 прапорщик Секрет.
По факту окончания доклада, с лица подполковника Собакина очень медленно сползла гаденько-ехидная и многообещающая улыбочка. Дежурный по дивизии недоуменно приподнял брови и выкатил глаза, продолжая держать руку, вскинутую в воинском приветствии.
- Секрет?!
- Так точно! Секрет!
- Точно, Секрет?!
- Точнее некуда, товарищ подполковник!
- Секрет значит?! Это фамилия Ваша такая, да?!
- Да, товарищ подполковник, именно фамилия – Секрет!
- Товарищ прапорщик…. мммММммм…. а предъявите-ка мне Ваше удостоверение личности… пожалуйста.
Макс медленно вытащил из внутреннего кармана кителя удостоверение личности и спокойно протянул его проверяющему офицеру.
- Пожалуйста.
Подполковник утомительно долго листал документ, многократно поворачивался спиной к свету фонаря на столбе, несколько раз приседал к фарам УАЗика, подсвечивая первый листок удостоверения личности с фотографией владельца - прапорщика Секрет, старательно шевелил губами, снова и снова перечитывая фамилию, чуть ли не пробовал документ на зуб, пытаясь провести оральную экспертизу на подлинность. Затем, он разочаровано вернул удостоверение личности обратно Максиму и опять вскинул руку в воинском приветствии.
- Аааа, почему Вы мне говорили… ?! Ах да, говорили… Продолжайте несение службы товарищ прапорщик.
- Есть, продолжать несение службы, товарищ подполковник!
«РадиоМакс» стоял с абсолютно серьезным видом, глядя прямо в глаза подполковнику Собакину.
- Товарищ прапорщик, а по-моему, я Вас знаю?! Только, …мммм…где…
- Так точно, товарищ подполковник, в гаражах могли пересекаться… соседи, так сказать…
- Ну да, ну да…
- Разрешите продолжить несение дежурства?!
- Продолжайте, продолжайте…
Еще некоторое время, тупо потоптавшись на месте, откровенно расстроенный подполковник Собакин взгромоздился в машину с таким обиженным видом, как будто у него украли конфетку. Клюющий носом солдатик-водила встрепенулся и резко дал по газам.
Еще не дождавшись отбытия «начальника» восвояси, я бессовестно заржал как полковая лошадь, а Макс, надвинув козырек фуражки на самые глаза, победно и озорно улыбнулся.
Любовь
Рев реактивных движков, надрывно визжащих на взлетном режиме (именно визжащих! у АН-72 двигатели очень противно скулят и подвывают, как раздолбанная пилорама или пара недорезанных поросят, неприятно продирая глубоко по нервам) наконец-то затихли вдали.
Белоснежный самолет с синей полосой вдоль всего фюзеляжа легко оторвался от бетонки и с весьма приличным набором высоты уверенно попёр в небесную синеву.
Ну все, теперь парни пойдут по замкнутому маршруту, а потом встанут на монотонный «конвейер» и понеслась «взлет-посадка», до «посинения», до «опупения», почти до рвоты у молодого пополнения летчиков. А куда деваться?! Упражнение никто не отменял, зеленых пацанов надо ставить на крыло.
Зато нам замечательно! Сегодня выпала откровенная халява - сиди себе в резерве на земле в перманентном дежурном режиме и плюй на бетонку. Хочешь – загорай, хочешь – спи. Но, от самолета далеко не отходи… Нельзя!
Но, просто сидеть – скучно. Особенно, когда светит солнышко, которое по мере подъема над линией горизонта, постепенно набирает «мощность» и пригревает все сильнее и настойчивей. В кинга, кости и нарды играть уже не хочется, хочется купаться. Причем, хочется просто отчаянно.
Эх, а рядом - буквально на расстоянии вытянутой руки, через березовую рощицу, расположены три красивейших лесных озера - Медвежьи озера.
Одно - огромное с лодочной станцией и местом всеобщего отдыха, отдаленно напоминающим пляж. Среднее – чуть подальше и самое маленькое, почти у границы нашего аэродрома. Это озерцо самое теплое, и называется «торфяное». Вода в нем всегда на несколько градусов теплее, чем в первых двух и поэтому на его берегах постоянно собирается много местного населения, особенно - девчонок из близлежащего Нового городка.
Осознавая, что у нас есть «почти законные» пару часов с хвостиком, мы решаем метнуться на ближнее озерцо с благой целью быстренько искупаться и возможно даже поиграть в волейбольчик на импровизированном пляже с местными девчонками, всегда загорелыми и в откровенных купальниках. А почему бы и нет?! Чего тут сбегать, когда все рядышком?! А изнемогать от пекла на бетонной сковородке, когда даже к самолету прикасаться противно и небезопасно из-за угрозы обжечься, тоже - не есть правильно. Согласитесь?!
«Охранять» борт остался «старый» майор – штурман, который был определен добровольно-принудительно, методом жребия. На него легла непростая задача надежно обеспечивать наше «хлипкое» алиби. Типа, все ребята здесь, но только вот, сию секунду, отошли в технический домик за какой-то хренью. Буквально вот-вот, Вы - уважаемый, наверное, с ними банально разминулись…
А тем временем, и стар и млад, из экипажа и наземной службы, дружненько ломанулись в лес. Аки партизаны, уверенно, но скрытно пробираясь к заветной цели по идеально протоптанной тропе, выходящей по кратчайшему расстоянию на уютное озеро.
Навстречу попались ребята из соседнего полка, которые уже вдоволь накупались после ночных полетов и неспеша возвращались на аэродром, чтобы на абсолютно законных основаниях, демонстративно убыть домой на заслуженный отдых.
Через пять минут наша банда уже была на озере. Торфяное озеро под названием Черное, как всегда, не обмануло нас в своих ожиданиях. Чуть коричневатая вода, по цвету похожая на слабую чайную заварку была приветливо тепла. А на берегу, тут и там, кучковались многочисленные компашки симпатичных девчонок. Выбор есть и это радовало!
Быстро сбросив комбезы ЛТО (летно-техническое обмундирование) и не теряя времени, ребята окунулись в воды дружелюбного озера, в котором уже плескалась стайка загорелых девчонок, украдкой бросающих в нашу сторону весьма заинтересованные взгляды.
Прекрасно освежившись и попутно зацепившись языком с девчатами, мы, выбравшись на берег, разделились на две группы. «Солидное старичье» осталось обсыхать, усевшись прямо на свои комбезы, загорая на солнышке, а «зеленая молодежь» плавно, но уверенно переселилась на разноцветные покрывала женской фракции пляжа и углубилась в высокоинтеллектуальную игру в карты типа подкидного дурака.
Все развивалось очень даже успешно и стремительно, но назойливый рев автомобильного мотора такого транспортного средства, как УАЗ «армейский абныкавенный, тип командирский», заставил нас отвлечься от увлекательного и перспективного занятия по продуктивному охмурению смешливых и аппетитно-загорелых девушек.
По натуральному бездорожью «off road» лесной просеки по-козлиному шустро прыгал до боли знакомый УАЗик начальника штаба нашего полка, который уверенно и неумолимо приближался к озеру.
Пипец! Атас! Туши свет! Спасайся, кто может?! Хаотично метаться по пляжу и скоропостижно топиться в озере, было поздно, нас банально застукали!
Из УАЗика выскочил крайне раздраженный начальник штаба – целый подполковник Степаныч.
- Ага! Вот вы где голубчики?! Ах вы, бля**ская трехомудия…
Затем, мельком посмотрев на симпатичных и полуобнаженных девчонок в откровенных купальниках, выгодно подчеркивающих из упругие прелести, подполковник задорно стрельнул глазами и, сменив тон на более приемлемый, ласково продолжил, сверкая образцовой улыбкой «а-ля-голливуд».
- Ребятки, вежливо попрощались с обворожительными дамами, и быстро запрыгнули в машину, Родина-мать зовет! Подштанники не забудьте! Ком цумир, швайне!
Спасибо тебе «Степаныч», любим, ценим, уважаем! Наша честь была относительно спасена.
Девочки поняли, что мы - очень важные фигуры и без нас, Родина находится в страшной опасности. Поэтому сцена расставания была очень теплая, с традиционными жаркими объятиями, страстными поцелуями, обещаниями часто писать (с нашей стороны) и горькими обильными слезами, обещаниями хранить вечную верность и воспитать наших детей достойными людьми в случае чего (со стороны девчонок естественно). Попрощавшись, мы расстались навсегда.
Полдела сделано, лицо сохранили, но «разборки» с начальником штаба предстояли еще те, к бабке не ходи. Ну, хоть не при свидетелях женского пола и то ладно.
«Молодежь» быстро прыгала в машину, посылая откровенно огорченным дамам обильные прощально-воздушные поцелуи. «Старики» степенно натянули штаны и куртки ЛТО, застегивая ширинки уже в УАЗике. Степаныч сел на переднее сиденье, тоже с нескрываемо-прощальной тоской неразделенной любви жалостливо улыбнулся повсеместно рыдающим девчонкам, игриво стрельнув глазами, и глубоко вздохнув, сурово приказал водителю.
- Трогай!
УАЗ обиженно взревел и, неумолимо вытрясая наши позвоночники в жопу, а остатки души - вон из тушки, резво запрыгал по болотным кочкам в сторону аэродрома. Отъехав на «безопасное» расстояние за пределы слышимости благовоспитанных дам, Степаныч, наконец, перешел к воспитательным процедурам.
- Так! Что за херня?! Бросили самолет и съе**лись на озеро! Совсем охулели?! Ладно, эти сексуально невоздержанные потенциальные маньяки (начштаба кинул презрительно-завистливый взгляд в сторону «молодежи»), но Вы – семейные люди, а все туда же, к девочкам. (начштаба набросился с упреками на фракцию «старослужащих») Силантьев, твою то мать, убеленный сединой старший прапорщик, бегает в самовольную отлучку наравне с этими желторотыми писюневичами. Вас – мудозвонов, там сейчас полковник из Генерального штаба дожидается. Вся дивизия на ушах стоит. А эти рас3,14здяи, самолет свой, можно сказать, дом родной бросили и в бега… Ну, ничего, ЕДВ (единовременное денежное вознаграждение – что-то вроде 13-й и 14-й получки) всех лишу на хрен по итогам года, вот тогда и задумаетесь, как технику бросать… А в дивизии полный пиндец и шухер – приехал грозный полковник из Москвы, из самого Генерального штаба и прямиком в комдиву. А тот давай в полк названивать и требует ваш экипаж разыскать и срочно к нему на ковер представить…
- Мы не бросили. Там штурман остался…
- Ах, штурман?! С этим 3,14здоболом у меня отдельный разговор будет! Почти битый час, мозги мне сушил различными сказками, что вы всем стадом поссать отошли, буквально на пару секунд. Недалеко - за хвост самолета… Вот …, ну ладно, я ему тоже устрою, уролог недоделанный, лекцию мне читал о проблемах при мочеиспускании, приводящих к продолжительным временным затяжкам при опорожнении мочевого пузыря… Нашел «благодарные уши» понимаешь?! Будет теперь, у меня, в перерывах между полетами «вечным дежурным» по штабу… Хорошо, хоть, мудаков из 3-го полка увидел, из леса выходили и вякнули, что вы в сторону «торфянки» прочапали…
Ага! Вот кто нас слил?! Ну ладно, держитесь парни, при случае, должок обязательно вернем, даже с процентами.
Пока начштаба Степаныч выливал на наши бессовестные головы свой праведный гнев, мы с недоумением посматривали друг на друга. Интересно, а кто из нашей бестолковой братии понадобился «полковнику из САМОГО Генштаба». Наконец, Серега – техник по СД (самолет-двигатель), придав своему лицу максимально возможно тупой вид, наивно спросил.
- Степаныч! А кого конкретно, ищет этот, …ах, какой… важный полковник?! Да еще из самого Генштаба?! С какого рожна мы вообще кому-то понадобились?! Вот меня, например, может искать только моя любимая теща, да и то, с единственной целью - чтобы перевести в разряд евнухов. Сань, ты кому-нибудь в Генштабе нужен?! Вспоминай, может ненароком на ногу, кому наступил или на ботинок нечаянно плюнул?!
- Я вообще не знаю, где этот ваш Генштаб расположен! Ну, уж точно это «палево с грандиозным шухером» не из-за меня! До, если бы у меня были такие знакомые, разве я служил бы с этой сраной «дыре» и с таким «дерьмом», как Вы, мои ненаглядные!
Сразу получив дружеским кулаком в бочину, я благоразумно замолчал. Ребята не были предрасположены к подобным шуткам. Все парни, перебирая в голове возможные контакты и своих знакомых, недоуменно пожимали плечами, не понимая, чем мы заслужили такую неожиданную радость в виде повышенного внимания из Москвы.
- А может, кто подвиг, какой совершил?! Ну там, не знаю, бабушку какую, через дорогу перевел?! А это оказалась дорогая мама какого-нибудь полного генерала из числа первых замов министра МО по чему-либо очень важному?! И «ентот» крутой полковник сейчас погоны с очередным званием или пару орденов для неизвестного героя привез, а?! Или может, кто из нас, маршальскую дочку ненароком соблазнил, чисто по ошибке и по не знанию! Не корысти ради, а по чистой любви, так сказать и сейчас именно его, ретивые штабные гонцы по всей стране ищут, чтобы направление в академию вручить?! Колись, мужики! Чистосердечное признание – кратчайший путь в ЗАГС…
Начштабу надоело слушать наши интеллектуальные изыски, а также скрип и скрежет мозгов, проржавевших от полной ненадобности и он, искоса посмотрев на бортового механика старшего прапорщика Силантьева, тихо пробурчал.
- Силантьева домогаются! Суровый полковник из Москвы прикатил на черной «Волге». Я лично не видел, но перепуганный дежурный по штабу по телефону сказал, что комдив там, перед ним на цырлах бегает, несмотря, что генерал. Чай, кофе, коньяк?! И знай, только на дежурного орет и подгоняет: «Где Силантьев?! Подать его сюда немедленно!» А нет Силантьева! В бега подался Силантьев! Дезертир! Самолет бросил и за сосунками на пляж усвистел, за голыми сиськами подглядывать. Ну ничего, комдив вам сейчас жопы лично развальцует. Молите Бога, чтобы только лишением ЕДВ обошлось или выговорешником?! Это же надо, «на карандаш» полковнику из Москвы попасть?! Прославили дивизию на весь Генштаб, олухи! Теперь регулярными комиссиями из Москвы затрахают!
В процессе данной «обвинительной речи», мы изумленно уставились на молчащего всю дорогу прапорщика. Бортмех был очень классный старикан, немногословный и поразительно добрый. Он относился к молодежи, как к своим детям, при этом абсолютно безропотно выполняя любые указания старших по званию, но младших по возрасту «начальников».
Интересно, откуда у обычного неприметного прапора такие крутые связи?! И молчал ведь столько лет, ни разу не пикнул?! А хотя, какой смысл, сейчас все равно шкурку спустят. Эх, попадалово…
Подъезжая к штабу дивизии, мы увидели на плацу нашего генерала, который молодцевато подтягивал живот и держал спинку ровно, а рядом стоял(а) полковник(ца) в юбке – миловидная стройная женщина, немногим за сорок. Обалдеть?! Приехали!
УАЗ позорно взвизгнув «затертыми в хлам» тормозными колодками, остановился перед крыльцом штаба. Начальник штаба первым выпрыгнув из машины и бросился докладывать генералу, что его «монаршее» распоряжение по розыску и доставке «беглецов» выполнено.
Пока генерал принимал доклад, полковник(ца) с приятной улыбкой подошла к прапорщику Силантьеву, а мы тем временем, вытянулись по стойке «смирно», подтягивая отвалившиеся до колен челюсти.
- Олег, я в командировку вечером улетаю, в Хабаровск, а утром дверь в квартире захлопнула. Ключи дома остались, дай, пожалуйста, твой комплект. Комиссия вашим «чкаловским» бортом полетит, так что я успею тебе ключи обратно передать или у дежурного оставлю...
Пока шла эта приятная семейная беседа, генерала вызвал к телефону дежурный офицер, а мы отошли в курилку, чтобы не мешать «внутрисемейным разборкам» и попытаться спокойно переварить неожиданный расклад событий, но до нас долетали обрывки разговора.
- Ты зачем меня и ребят подводишь?! Сейчас нас выдерут по самое «немогу»… Парней ЕДВ лишат…
- Я бы тебя не тревожила, но Мишка опять институт прогуливает, засранец, нет его на лекциях. Я сначала к нему в МАИ смоталась. Как полная дура по своей бывшей кафедре летала сраным веником. Оказывается, преподы уже и забыли, как наш сын выглядит. Представляешь?! А нам говорит, что все в порядке. Сессия на носу, а у него хвостов не счесть. Олег, ты разберись с ним вечером! Направь охламона на путь истинный, только не слишком строго, без рук, ладно?!
- Ах, говнюк, наверно опять любовь закрутил?! Ну, я ему пипиську то в узел быстро завяжу… Ладно, понял… Настя, выручай нас, сходи к комдиву, пусть парням амнистию объявит… почему из-за твоей бабской безалаберности с ключами, ребят ЕДВ лишат?! Ключи ведь ты забыла… Сколько раз тебе говорил… Все равно бесполезно… как об стенку горохом… бабы, бабы…
- Ну ладно, Олег... прости милый, не сердись...
Воровато посмотрев в нашу сторону, семейная парочка прапорщика и полковника украдкой поцеловалась и полковник(ца), получив ключи от квартиры, цокая каблуками скрылась в здании штаба, а наш бортмеханик с извиняющимся видом приблизился к обалдевшей группе «залетчиков», которая стояла в курилке и тянула сигарету за сигаретой.
- Ребята, есть надежда, что Настя сейчас уладит вопрос с ЕДВ и выговорешниками. Не обижайтесь на меня … и на нее?! Ну, чего с бабы взять, поймите правильно?! Ключи и те, не может в сумку бросить…
- Олег Николаевич, да хрен с ним с ЕДВ. Колись давай по быстренькому, партизан ты наш, а каким это образом, у тебя ТАКАЯ жена взялась?!
- Каким?! Каким?! Всегда была. Мы еще в школе вместе учились. Я в армии «срочку» отслужил, она меня дождалась честь почести, поженились, детки пошли. Семью надо было кормить, я прапорщиком устроился, зарплата приличная, хватало на жизнь. Настя в МАИ доучивалась, потом аттестовалась в армии и карьера пошла помаленьку. Не дура же набитая, умница всегда по жизни, институт с отличием окончила… А ключи, так и не научилась в сумку класть… Эх, бабы, бабы…
В это время из штаба вышла полковник Силантьева и перед тем как сесть в черную «Волгу» вскинула вверх руку, со сжатым кулачком и оттопыренным большим пальцем. Ура! Амнистия!
Взревев мотором, машина рванула с места, унося в Москву неожиданного полковника из Генштаба, а мы продолжили пытать нашего «тихушника».
- А сам чего не выучился?! Офицером бы стал?! А то, тут тобой командуют все, кому не лень?!
- Ну, поздно учиться… чего людей смешить?! Пока служил, то, да се, позабывал почти все… Да, ладно, не всем же офицерами быть, должен же кто-то и прапором служить?! Тем более, знаете, какая отдушина – приходишь домой после трудного дня, устал как собака, тебя старлей сраный тут отодрал выше крыши, а ты лег дома на диванчик, а вокруг тебя целый полковник на «бреющем» полете носится и ублажает по полной программе… Да еще и приятный, во всех отношениях... Эх, лепота!
- Мда, неплохо, действительно мечта! Фактически, песня! Слушай Николаич, а чего ты на бетонке жопу свою морозишь?! С такой женой, давно бы уже в штаб какой-никакой перевелся, по лакированным паркетам, да по коврам ходил бы?! Нашла бы жена-полковница, любимому мужу непыльную работенку, а?!
- Нашла бы… да мне не особо и хочется. Я, ребята, авиацию очень люблю и от самолетов никуда не подамся. Прикипел, что ли…
И неожиданно замолчав, седой прапорщик Силантьев – самый старый член экипажа, поднял к чистому небу свои выцветшие от возраста голубые глаза. И как мне показалось, в них блеснула робкая слезинка. А может, всего лишь отразился лучик солнца?! Не уверен. Будем считать, что показалось…
Вода и воздух, ум и разум
Ан-72, прозванный за свой оригинальный внешний вид «Чебурашкой» проходит грозовой фронт. Вернее сказать, не проходит, а протискивается сквозь сплошную стену воды. Самолет фактически не летит, а почти плывет.
Дождь льет как из ведра, молнии сверкают, бесполезно мельтешащие дворники хаотично молотят по лобовому стеклу, не справляясь с потоками взбесившейся воды. Самолет ощутимо трясет, экран локатора весь в ярких засветках – буря по курсу и вокруг борта. Через иллюминаторы, всполохи молний периодически освещают салон самолета, значительно перекрывая по яркости дежурное освещение, но Ан-72 настойчиво двигается по "коробочке" в сторону родимой ВПП (взлетно-посадочная полоса).
Экипаж, упрямо игнорируя все утробные завывания, всевозможные мыслимые и немыслимые кары на наши дурные головы и многообещающие угрозы со стороны КДП (командно-диспетчерский пункт), тупо рвется домой... к детям, к женам, к любимым. Бортовые холостяки – потенциальный генофонд экипажа и гордость ВВС, тоже рвутся на землю. Зачем?! Непонятно! Но рвутся отчаянно!
КДП изрыгает очередной поток строгих запретов вперемешку с отборным матом, но командир воздушного корабля только болезненно морщится, продолжая удерживать самолет на «домашнем» курсе.
- Авиация у нас, какая?! Всепогодная! То-то! Вот и давай посадку, мать вашу! В командировках загоняли как саврасок легавых, истосковались по семьям, спасу нет! Домой хотим, к «любимке» под одеяльце, чтобы тепло родного и желанного тела почувствовать! Душу озябшую по холодным гостиницам, да измотанную по чужим … хм… отогреть. «Вышка» (КДП), не будь сволочью, дай посадку, включи освещение ВПП!
В качестве «бронебойного» аргумента против ухода на запасной аэродром, где относительно чистое небо, сухая бетонка и более благоприятные условия посадки, применяем наглое вранье о почти «сухих» баках и давно горящей лампочке аварийного остатка топлива.
Это всплывет, конечно же, но уже потом, на земле, после расшифровки пленки СОК (средства объективного контроля) с показаниями параметров полета!
Если не прокатит, то командира корабля и штурмана беспощадно выдерут по самое «немогу», бортинженера однозначно подвесят за яйца и возможно даже - заставят пересдавать занудные зачеты на допуск к летной работе?! Но это будет потом, а сейчас все хотят домой… Домой! Только домой! И никаких вариантов!!!
КДП в крайний раз виртуозно выматерившись и многократно послав всех нас и каждого в отдельности на хуль, обреченно дает «добро» на посадку под личную ответственность командира экипажа! Асса!
Победно взревев движками на 4-м повороте «коробочки», Ан-72 выпуская механизацию крыла на требуемые углы для посадки и включив фары, пошел по глиссаде снижения. Пошел фактически в «никуда», почти в слепую, чисто по приборам – выводя «в крест» две тоненькие стрелочки «директорного управления», которые безропотно повиновались сигналам курсо-глиссадных радиомаяков аппаратуры ближнего привода, установленной на аэродроме.
На последних сотнях метров, еще в воздухе неожиданно выясняется, что одновременно и благополучно умерли все приборы «воздушной» скорости... Хреново конечно, но нас уже ничем не остановишь, вон огоньки ВПП (взлетно-посадочной полосы) сквозь сплошные потоки воды еле просматриваются! Еще чуть-чуть и дома. Доооо-маааа!!! Ура!!!
С характерным шумом выпускаются шасси, идем на посадку. Никаких сомнений и вторых заходов...
Приблизительно ориентируясь по тяге двигателей и вариометру (прибору вертикальной скорости), командир, высунув от усердия язык, уверенно прижал Ан-72 к мокрой бетонке. Касание, надрывный рев реверса… Уф!!!
Прилетели, мягко сели, высылайте запчастя - под замену два мотора, фюзеляж и плоскостя! (шутка) Сели весьма прилично, почти идеально, учитывая мерзкую погоду, зарулили на стоянку.
- Давай-давай, глуши керосинку! ТЗ (топливозаправщик) ждать не будем, завтра заправим оперативный запас топлива. Все равно машина неисправна – указатели скорости не работают! Все не работают! Да, у обоих летчиков не фурычат! Пипец говорю, короче, все завтра! И приборы будем смотреть тоже завтра!
Ладно, хрен с ними – с приборами, пишем заявку «АОшникам» (специалистам по эксплуатации авиационного оборудования) в ЖПС (журнал подготовки самолета), прыгаем в дежурный автобус и деру отсюда. Все завтра и пиНДюля получать будем тоже завтра, а сейчас домой – «к мамкам, нянькам, куклам, тряпкам», как говаривал фельдмаршал М.Кутузов, выпроваживая «безусого корнета Шурку» с полей Отечественной войны. (фильм «Гусарская баллада»)
К тому же, «АОшники» - ребята толковые, они разберутся. Самое главное - это им не мешать, с дурными советами не подходить и под руку не лезть. Только хуже будет, уже проверено! Ибо в их руках находятся СОК - средства объективного контроля. А это, понимаешь, "допустимая" перегрузка при посадке в момент касания шасси бетонки, ...премия по итогам года... и т.д. и т.п. Опять же – показание топливомера?! Был аварийный остаток топлива?! Не был?! Только «АОшники» из группы СОК сказать могут, а они друг с другом крепко дружат! Мафия, бляха-муха! Ну их к лешему, короче. Лучше не ссориться!
Наши «АОшники» были ребята адекватные и понимающие, поэтому в эскадрильи всегда жили в полной гармонии и взаимном уважении!
Вообще-то на аэродроме ходила шутка, что «АОшники» - самые умные люди на бетонке, ибо всех тупых и бестолковых уже давно электрическим током поубивало! Кого - в сети закоротило, кому - аккумулятор на голову свалился! Поэтому, полностью полагаемся на их смекалку и понимание текущего момента. Не губите парни!
Итак, знатно оторвавшись за ночь, с ощущением «песка и битого стекла» под веками и с глазами "альбиносов", воспаленными от продолжительных любовных кутежей, сидим на «неисправном» борту, ждем техников из группы обслуживания АО (авиационное оборудование). Приходят «АОшники». Причем, приходит сразу 4-ре штуки, все "зеленые" лейтенанты. Парней совсем недавно допустили к самостоятельному обслуживанию техники и поэтому они ходят кучей и стадом – не так страшно к самолету подходить, наверное?!
Свежеиспеченные лейтенанты, еще ЛТО (летно-техническое обмундирование) чистенькое - двое "пермяков", один "рижанин" и один "иркутянин", поднялись на борт, почитали ЖПС с замечаниями по работе техники, поспрошали у экипажа проявившиеся «симптомы болезни» Ан-72. Покрутили КПУ, посмотрели на "мертвые" приборы, задумались...
Затем, парни разделились на две группы. «Пермяки» сидят в кабине, щетину небритую на подбородке задумчиво почесывают, бормочут чего-то. По их «одухотворенным» лицам заметно, что данная ночка у этих ребят тоже была достаточно «насыщенная». Не иначе, безумно-страстную любоFF крутили, куда деваться?!
Для справедливости стоит заметить, что «пермяки» - техники из среднего училища, отучились всего три года, хапнули «на халяву» лейтенантские звездочки на погоны и вперед в войска. Своего рода армейское ПТУ закончили, чуть-чуть лучше ШМАСа - школы младших авиационных специалистов, а «рижанин» и «иркутянин» - дипломированные инженеры из высших училищ. Они пять лет по-честному интегралы разгибали. Ребята важные и степенные, рассудительные и задумчивые, сразу видно – парни серьезные. К тому же, всячески свое интеллектуальное превосходство над «пермскими середнячками» демонстрировать пытаются, но тем, похоже, все «похрену» - о бабцах, да о пиве все разговоры сводятся. Даже сейчас, сидят в кабине и ржут как лошади, обсуждают чего-то и явно не сломанные приборы. Детский сад, короче!
Расположившись в удобных креслах салона, "рижанин" и "иркутянин" открыли толстенные альбомы ТУ, сидят читают, изображают "мозговой штурм", анализируют так сказать сложившееся положение.
Тем временем двое "пермяков", не мудрствуя лукаво, быстренько вскрыли приборные доски в кабине экипажа, бортовые панели в салоне, полазили за шпангоутами и поматерившись для приличия, с целью наиболее адекватно выразить свои эмоции, выдают достаточно убедительный диагноз - влагоотстойники анероидно-мембранной системы полнёхоньки воды, аж через край выливается.
Влагоотстойники – это колбочки из прозрачного пластика, которые размещены в трубопроводах по пути от ПВД – приемника воздушного давления до приборов и потребителей забортного воздуха, ибо на самолете, приборная, воздушная, а так же истинная скорости исключительно по набегающему потоку воздуха измеряются, а вот путевая скорость уже радиоэлектронными методами считается.
Да-да, самолет – штукенция совсем непростая и во всех разновидностях скоростей, которые надо уметь экипажу в тему использовать, запутаться неискушенному читателю легче легкого.
Так вот, из-за того, что система воздушных трубопроводов водички наглоталась от души и захлебнулась основательно, то в трубках многочисленных и загнутых с хитринкой повсеместно образовались водяные пробки, которые следовало каким-то образом удалить! Но каким?!
Спецы опять крепко призадумались. «Рижанин» и «иркутянин», продолжая пальцы слюнявить и бумагой шелестеть, тем временем вычитали, что каждый влагоотстойник надобно аккуратно отстыковать, затем продуть систему трубопроводов специальной КПА-ПВД (контрольно-проверочной аппаратурой с наличием компрессора), обратно подстыковать и загерметизировать с применением силиката! Всего-то делов?!
Однако, учитывая, что влагоотстойников на АН-72 в районе 34 штук (дай Бог памяти) и расположены они «хрен его знает где», а силиката в карманах и на борту самолета почему-то не обнаружилось, то данная процедура гарантированно затягивается на целый день – от рассвета до заката с перерывом на обед.
«АОшники» заметно погрустнели. Оно и понятно – корячится раком за панелями в салоне и за приборными досками в тесноте кабины целый день, кому охота?! Тем более, солнце жарит от души, а земля, щедро пропитанная влагой после знатного ливня, который хлестал почти все предыдущие сутки, начала заметно «парить». Все сидят в самолете мокрые, как будто в бане побывали.
«Пермяки» многозначительно посмотрев друг на друга и бегло полистав схемы, быстренько отстыковывают все бортовые потребители воздуха от трубопроводов анероидно-мембранной системы и, подсоединив к ПВД-7 компрессор, избыточным давлением в районе одной атмосферы, успешно выдавливают «застрявший» воздух и водяные пробки.
В самолете стоит характерный свист, брызжет вода из расстыкованных трубочек с ослабленными хомутами разгерметизированной системы. Экипажу такие дела не очень то и нравятся, но выбора нет, надо помалкивать и мило улыбаться – сами водичку набирали! Никто как бы не заставлял в грозу на посадку идти…
Затем, отключив компрессор КПА-ПВД «АОшники» шустро присоединили все приборы, затянули уплотнительные хомуты и опять «надули» систему! Выждав контрольное время, «пермяки» проверили ее на герметичность и через 30-40-к минут после начала работы, победно закрыли приборные доски и установили салонные панели на свои места. Все!
Расписываясь в ЖПС об устранении неисправности, «пермячки» снисходительно посматривали на застывших в творческом ступоре коллег - «рижанина» и «иркутянина», которые раззявя рты продолжали «на автомате» перелистывать альбомы ТУ.
- Хорош умничать и дермантин на черепушке морщить, поехали в столовую, обедать пора!
После этого случая, по аэродрому поползли устойчивые слухи, что «средняя школа типа ПТУ-ВАТУ» оказалась на голову выше престижных ВУЗов по смекалке и сноровке. И для того, чтобы по быстренькому и без геморроя устранить неисправность, бортинженера самолетов по всем проблемным вопросам, связанным с АО, стали обращаться к техникам пермского разлива, игнорируя при этом инженеров иркутской и рижской школы.
«Рижанин» и «иркутянин» были откровенно уязвлены и, затаив обиду, всячески жаждали удобного момента вернуть себе попранный авторитет и уважение среди личного состава эскадрильи. И вскоре, такой случай им представился.
Почти через год после описанного случая, проходя грозовой фронт при аналогичных обстоятельствах, другой Ан-72 из нашей эскадрильи, набрал воды по самые уши и сел на аэродроме с "абсолютно" неработающими приборами скорости.
Устранять «стандартно-знакомую» неисправность пришли «иркутянин» и «рижанин». На вопрос бортинженера самолета: «А где пермяки?», инженера авторитетно заверили, что они полностью в курсе всех событий и все исправят «на раз» в лучшем виде, тем более что «пермяков» нет в наличии. Один, постоянно осознавая свою ущербность на фоне высокообразованных соратников по оружию и откровенно страдая от этого регулярными приступами комплекса неполноценности, поступает в академию – подался за высшим образованием, а другой – в длительной командировке на Харьковском авиазаводе, где принимает новые самолеты Ан-72 для нашей эскадрильи. Тоже, откровенно говоря, фигней страдает, когда тут работы по горло… Но, не волнуйтесь, товариСТЧ, вам крупно повезло, ибо не перевелись еще настоящие спецы-профессионалы на бетонке Чкаловской.
Так как вместе с самоуверенными «АОшниками» к самолету пришел еще и старый подполковник «Андреич» – зам. по ИАС (инженерно-авиационная служба), радеющий за высокий процент исправности техники, то бортинженер особого беспокойства не проявил. Раз говорят, значит, знают! «АОшники» – сила и авторитет, лучше не спорить, себе дороже!
Бортинженер Никита Данилов пожал плечами и гостеприимно распахнул люк, пропуская «спецов» на борт.
«АОшники» недолго поковырявшись в кабине, посетовали «Андреичу» на отсутствие КПА-ПВД с компрессором и для продувки системы, предложили седому подполковнику воспользоваться баллоном с азотом, который как раз очень удобно располагался на тележке в непосредственной близости у неисправного самолета.
Пока «Андреич» подслеповато щурился под ласковыми лучами солнышка, внимая в пол-уха лопотанию двух дипломированных специалистов, эти «деятели» через стандартный переходник шустро подстыковали баллон с азотом к ПВД-7 самолета Ан-72 и крикнули подполковнику, чтобы он повернул вентиль.
Ну, «Андреич» и повернул! Самолично и собственноручно! Через мгновение внутри Ан-72 раздался страшный хлопок, а следом отборный мат. Из распахнутого настежь люка быстрее пули выскочил перепуганный штурман, который в это время вводил в БЦВМ (бортовая цифровая вычислительная машина) координаты промежуточных точек маршрута на ближайший полет. В его волосах блестели мелкие осколки стекол приборов, которые фактически взорвались штурману прямо в лицо!
Итогом глубоко обдуманных действий двух «великих АОшников» была полностью уничтоженная анероидно-мембранная система несчастного Ан-72. Вся!!! Целиком! От кончика ПВД до самого «занюханного» потребителя, включая раздутые и разорванные трубопроводы!!!
При последующем «разборе полетов» на ковре у старшего инженера дивизии, спасая свои лейтенантские задницы от всплеска праведной потенции со стороны «несколько расстроенного» командования дивизии, «рижанин» и «иркутянин» наперебой лепетали, что это «хулиганы из ПВАТУ» научили их таким каверзам в нарушение всех правил эксплуатации анероидно-мембранных систем. А лично они типа не при чем!
При более подробном разбирательстве выяснилось что, просидев «интеллектуальным балластом» в удобных креслах Ан-72, пока «пермяки» продували «утопленную вусмерть систему», «рижанин» и «иркутянин» даже не попытались вникнуть во все тонкости процесса. И как следствие этого - забыли откинуть приборные доски в кабине самолета и бортовые панели в салоне, чтобы отстыковать все потребители набегающего потока воздуха.
Более того, в баллоне с азотом, вентиль которого, «единолично и исключительно по собственной инициативе», открыл ничего не подозревающий подполковник «Андреич» (кстати, паровозом просвистел за взысканием и лишением всех премий, как активный соучастник «вредительства»), инертный газ находился под давлением в районе 140-ка атмосфер!
Вот эти все 140 атмосфер, «освобожденные на волю без исключения», со всей дури и врубили изнутри по приборам скорости и прочим техническим устройствам, раздувая в металле непомерные грыжи, легко и непринужденно прорывая латунные трубы, беспощадно разнося толстенные стекла надежных и тарированных приборов в микроскопическую пыль!
Несчастный Ан-72 безнадежно выпал в долгоиграющий ремонт, так как даже завод-изготовитель, ознакомившись с объемом и степенью нанесенного ущерба, отказался его восстанавливать.
Ради справедливости стоит заметить что, используя неограниченные запасы «жидкой валюты» - авиационного спирта то есть, командованию дивизии путем долгих переговоров, обильно сдобренных щедрыми возлияниями этилосодержащих субстанций, все же удалось найти общие точки соприкосновения с Харьковским авиазаводом. В результате чего многострадального «Чебурашку» в конце концов, удалось привести в более-менее «потребное» состояние.
А после такого высококвалифицированного ремонта на аэродроме прочно закрепилось мнение, что наличие высшего образования и дипломов престижных ВУЗов в кармане, ума нисколько не прибавляет. Кроме надутых щек и презентабельно-важного вида, неплохо бы еще иметь врожденный интеллект и обычную житейскую смекалку.
Иначе, как показывает практика, все может завершиться раздутыми трубопроводами и разодранной в клочья персональной задницей, которую никакой диплом не прикроет.
Пройдя полный курс воспитательных процедур, парни еще очень долго имели бледный вид и неровную походку.
Летите голуби, летите
В бытность СССР в системе ВВС существовала достаточно распространенная практика - время от времени отправлять какой-нибудь транспортный самолет на продолжительную работу в дальние страны.
Крылатая машина банально сдавалась в долгосрочную аренду и зачастую, вместе с экипажем. Страна, таким образом, зарабатывала деньги-валюту и весьма приличные.
Или, под видом оказания гуманитарной помощи братским народам Ближнего (или не очень ближнего а, откровенно говоря, весьма дальнего) Востока, а также, племенным вождям и родовым старейшинам необъятной Африки, выкатывался красивый и недавно покрашенный самолетик. Причем, весьма частенько, далеко не первой свежести, который переходил в их долговременное пользование (читай, постоянное) за смутные обещание пойти по социалистическому пути развития.
Так же, Советский Союз в качестве шефской помощи на безвозмездной основе (то есть, даром) периодически предоставлял для местного «пещерного и относительно дикого населения», поголовно проживающего в эпохе устойчивого и беспросветного первобытно-общинного строя или частично - в зачатках раннего феодализма, невиданное летающее чудо, в виде остродефицитного транспортного средства - типа, авиалайнер. Экзотика, куда деваться?! А так же, мощный агитационный локомотив, который по задумке руководства страны, должен был вытащить эти самые народы в светлое будущее! …и желательно, в социалистическое.
Самолет, как правило, уходил вместе с экипажем на несколько лет в бессрочную командировку и эксплуатировался весьма жестоко, с постоянным нарушением всех мыслимых и немыслимых правил и запретов. То есть – взлет с кошмарным перегрузом и нарушенной центровкой, полет на сверхмалой высоте в условиях нулевой видимости, заправка некачественным топливом, которое с авиационным керосином имеет относительно-приблизительную похожую консистенцию и родственный запах, но не более того. А также - посадка с диким креном и запредельными ударными перегрузками на неподготовленные площадки с раскисшей от беспросветных дождей почвой, которые назывались издевательски-помпезно и весьма неожиданно – аэропорт. Во как! Аэропорт, куда деваться?!
Справедливости ради, на Руси-матушке такие буераки и косогоры «пахотным полем» назвать-то, язык не всегда поворачивался. А там, «это» - аэропорт! Да еще и чуть ли не международного значения?! Обалдеть! Ну да ладно, выбирать все равно не приходится.
Тем не менее, летали, жили (или вернее сказать, выживали), помогали местному населению по мере сил и возможностей. «Для галочки» продвигали идею преимущества коллективного выращивания бананов и создания на ананасовых полях прототипов колхозов и совхозов, разбрасывали графические листовки с призывом к местному населению отказаться от такого гастрономического пристрастия, как людоедство и т.д. и т.п. Короче, зарабатывали валюту для своей страны и для себя любимых, как могли и как умели, всеми возможными и доступными способами и средствами. Законными естественно!
Экипажи самолетов с течением времени, проведенным в «полевых условиях», постепенно «дичали» - ребята переставали бриться, мыться, чистить зубы и соблюдать элементарные правила безопасности полетов. Штурманы прокладывали курс уже не по картам, а фактически по глобусу или на глазок, по ветру, по миграционным тропам животных, по запаху крупных городов, по руслу рек, по звездам, и методом «научного тыка», наконец. А наземная инженерно-техническая служба, перманентно деградируя, авторитетно и безусловно оценивала исправное состояние борта, тупо по его наличию – есть на стоянке, доковылял родимый, не развалился при посадке, значит исправен?! Если не прилетел, значит, неисправен! Логично?! То-то!
Время от времени, заботливая Родина вспоминала о своих сыновьях, откомандированных на забытые Богом задворки планеты Земля и периодически меняла обалдевшую от неописуемого счастья команду летчиков вместе с наземной службой, а самолет оставался служить и работать дальше. Он «железный», еще потерпит.
Возвращение под крыло развитой цивилизации было весьма своевременным. Т.к. некоторые парни, окончательно деградируя, не сливались с матушкой природой, по ночам громко воя на Луну и ловко карабкаясь по пальмовым стволам с голой задницей в поисках спелых кокосов, лишь по причине наличия жалких остатков некогда железной силы воли, воинской дисциплины, прошитой на генетическом уровне и убежденном партийном самосознании.
Шутки шутками, но малярией переболели очень многие. А сколько ребят осталось без зубной эмали после необдуманного пристрастия к дефицитным на далекой Родине ананасам?! Много, очень много! Дорвались до вкусненького, называется.
На смену «одичавшим» ребятам, готовым не колеблясь заплатить все свои финансовые сбережения только за одну возможность убраться отсюда, СССР заботливо присылал очередную партию «счастливцев», позарившихся на «длинный» рубль в виде дополнительной зарплаты и командировочных выплат в свободно конвертируемой валюте или в чеках «Внешпосылторга».
Материальный стимул – великая сила, что ни говори! Как в старой песенке: «А я еду… а я еду за деньгами! За туманом едут только дураки!» …не говоря уже про тех, кто едет за эфемерным «запахом тайги». ЭнтузиазЬм, едрить его через колено, конечно хорошо, но финансовую составляющую тоже забывать нельзя! Заработанные денежки потом еще, ой как, пригодятся, здоровье поддерживать, потрепанное и подорванное в экзотических командировках.
Когда состояние, сносно летающей техники, начинало волновать даже уже видавших виды и монопенисно настроенных ребят (например: при посадке приборная доска вываливалась из креплений прямо на летчиков), изношенные и «задроченные в дугу» самолеты, под негодующие вопли местных аборигенов, изымались из обращения и отзывались на историческую Родину, с целью приведения потрепанного борта в более-менее потребное состояние.
А в каком состоянии приходили данные самолеты?! Мама дорогая! Для очередного примера: в ТЭЧ – технико-эксплутационная часть, ждут прибытие Ан-12, который бороздил просторы воздушного океана над Индией так давно, что его (самолет, в смысле) уже перекрасили в цвета Индийских ВВС, считая чуть ли не основной боевой единицей страны бенгальских тигров и многосерийных музыкальных фильмов про потерянных в детстве близких родственников.
Стоит отметить, что советский экипаж Ан-12 жил не хуже местных махараджей. Всех и каждого уважительно называли «мистер» и «сэр». В перерывах между полетами, ребят возили на относительно приличном джипе, а среду постоянного обитания определили в каком-то не совсем разрушенном дворце, в котором даже функционировал исправный туалет – невиданная роскошь для Индии.
Более того, каждого русского парня снабдили персональным кондиционером – приставили местного пацанчика с веером на длинной бамбуковой палке, который таскался вслед-вслед, подобострастно дышал в спину, приветливо улыбался и старательно махал драным веником, который «в девичестве» был хвостом местного павлина, не иначе. Рай на земле, не так ли?!
Итак, Родина в очередной раз неожиданно вспомнила про «загулявший где-то» самолет и затребовала незамедлительно явить его перед своими строгими очами с целью досконально осмотреть, пощупать и персонально удостовериться, по какой именно необъяснимой причине, этот самый Ан-12 до сих пор уверенно болтается в воздухе?! И самое главное – почему он не падает?! Хотя по идее, уже лет несколько назад, с чистой совестью и без малейшей претензии, данный «Антонов» должен был уже неоднократно вспахать пару гектаров земли и тихо упокоиться бесформенной грудой металла на ближайшей аэродромной свалке.
А он летает и летает, мерзавец дюралюминиевый! Вопреки всем строгим законам физики, аэродинамики и материаловедения летает и не падает, вот что ты будешь делать?! А почему?! Непорядок! Надо разобраться! Может, где-то конструктивно-производственный недостаток затесался, а мы и не знаем?! Короче, выяснить и доложить предложения по его устранению …или внедрению?! Короче, выяснить! А там разберемся с областью применения! Потом! Наверное?!
Сказано-сделано, под громкие вопли протеста индийской стороны (как-никак единственный современный самолет на ходу, без него в ВВС Индии одни бумажные змеи и воздушные шары остаются и то, устаревшей конструкции китайского производства эпохи МудаДзянь), а также под официально озвученную в МИДе угрозу гарантированного охлаждения Советско-Индийских отношений, самолет Ан-12 отбыл на Родину.
Но, под исключительно торжественные и клятвенные обещания, что как только будет установлена причина такого невиданного активного долголетия данного самолета, сразу после планового обслуживания, этот Ан-12 будет немедленно возвращен в Индию. А как же иначе?!
В противном случае, уязвленная и оскорбленная Индия пригрозила страстно «полюбить» Америку, причем на безальтернативной основе, а в перспективе, еще и вступить в НАТО, с целью выклянчить себе под это эпохальное событие парочку не сильно «поюзаных» С-130 «Геркулес».
Но, вроде договорились?! Убедили. Успокоили. Русские поклялись «мамой» и «бля буду», индусы сделали вид, что поверили. В результате, высокие стороны удовлетворенно хлопнули по рукам и заверили друг друга в полной любви, взаимопонимании и вечной дружбе, международный конфликт был погашен в самом его начале. Всегда бы так!
Дома, при подлете к аэродрому назначения и обязательном проходе стандартной «коробочки» перед процедурой посадки, беспросветно скучающее от высокоинтеллектуальной работы, тело дежурного бойца с биноклем в области глаз, в обязанности которого входит очень ответственная задача – наблюдение за взлетающими и заходящими на посадку бортами, вдруг выдает по радио истошный вопль: «Аварийная посадка Ан-12, зафлюгирован винт второго двигателя!» (Зафлюгирован винт – значит, двигатель самолета не работает, а винт автоматически занимает положение с наименьшим сопротивлением набегающему потоку воздуха, то есть, не вращается) ЧП – чрезвычайное происшествие!
Диспетчер КДП (в обиходе – «вышка») получив тревожный сигнал о нештатной посадке долгожданного «индийского» борта и понимая, что времени для выяснения всех обстоятельств данной ситуации катастрофически мало, сразу же поднимает по тревоге все аварийные службы аэродрома.
Тем временем, Ан-12 с одним заглушенным двигателем благополучно плюхнулся на бетонку и бодренько покатил на самую дальнюю стоянку аэродрома (пока таможенный досмотр, то, да се, ТЭЧ должна освободить ремонтные площади и все такое…), короче, «в отстойник», на карантин.
Следом за ним, под душераздирающий вой сирен и многочисленную цветомузыку «мигалок», по аэродрому пронеслась кавалькада из пожарных машин, тягачей, «Скорой помощи» и прочей дребедени, которая по боевому расчету обязана прибывать к месту посадки аварийного борта.
«Индус» спокойненько и даже грациозно зарулил на стоянку, продемонстрировав чудеса завидной маневренности. Затем, еще раз кратковременно рыкнув, «Антошка» заглушил двигатели. Самолет остановился на стоянке как влитой, четко по контрольным меткам, немного клюнув носом.
Пока три «рабочих» винта завершали свободный «выбег», потенциально опасный самолет плотным кольцом окружила стая машин. Пожарная команда шустро размотала рукава и ощетинилась брандсбойдами в полной готовности утопить Ан-12 в потоках воды и объемной пены вплоть по самый кончик киля. Медики из «Скорой помощи» на базе УАЗ-452 приготовили носилки, бинты, шприцы и спирт (правда, без соленых огурцов и копченой колбаски, к сожалению, а жаль). Наступила тревожная пауза. Все замерли в ожидании неизвестности.
В зловещей тишине, с противным скрежетом давно не смазанных петель открылся бортовой люк. В его проеме показался бортмеханик самолета, который ловко поставил стремянку. Через некоторое время на бетонку спустился неприлично загорелый член экипажа – возможно командир (или просто член, кому как нравится).
Недоверчиво и задумчиво посмотрев на многочисленную толпу «встречающих», он буркнул сакраментальную фразу.
- А чего это вы тут все делаете?!
В ответ, со всех сторон, перебивая и заглушая друг друга, дружно загалдели.
- Ну, как же?! Винт зафлюгирован - аварийная посадка! ЧП! Все живы?! Как остальные ребята?! Никому помощь не нужна?! Двигатель горел или по предельной вибрации отключили?! Слава Богу, обошлось?! Почему на КДП не доложили?! В момент посадки произошел отказ двигателя, да?! Не успели среагировать…?! (… и еще много чего)
«Загорелый» скривил губы и недоуменно пожал плечами.
- Да, в принципе, эти «палки» (винт еще «крестом» называют) у нас уже около года стоят. С движком чего-то случилось, а летать надо. В Индии спецов толковых нет, запчастей нет, и времени, чтобы с неисправностью досконально разобраться, тоже нет. Мои парни грешат на агрегат из топливной системы, похоже ёкнулся в хлам, а «обезьяны» в чалмах постоянно просят чего-то перевезти. Не откажешь ведь, они же как дети малые… улыбаются в 32-а зуба… так и летали… топливо даже вроде как бы экономилось, всего на 3-х движках то пилили…?!
Пока этот Ан-12 стоял в ТЭЧ (долго стоял, очень долго, самолет оказался убитым «вусмерть») гостеприимные и приветливые парни из экипажа «русского индуса», много еще чего интересного и занимательного рассказали за бутылочкой беленькой, да и не только за одной. И про полеты над самой поверхностью Индийского океана, когда винты самолета воду вверх поднимают и закручивают её нереально красивым вихрем, про «дичайший перегруз» - когда амортизаторы на шасси на упоры становятся, а самолет уже проскочив конец ВПП – «взлетки», все никак не может высоту набрать и ползешь так много-много километров, пока топливо частично не выработается, тогда «Аннушка» облегчится немного и чуть-чуть выше деревьев поднимешься (красиво, но страшно). Рассказали про стоячие места для пассажиров в грузовом отсеке, про то, что некоторые категории женщин в Индии даже человеком не считаются и их, как бездушный груз (ручная кладь или разновидность багажа) оформляют и т.д. и т.п.
В принципе, таких историй у перелетных экипажей «мульён» и еще столько же, но хотелось бы рассказать одну из них, «приземленную» так сказать. Итак, прошу немного внимания. (смотри: "Опасная экзотика")
Опасная экзотика
С дружественной Кубы на плановый регламент летит наш борт – Ан-26 (небольшой грузопассажирский самолет с откидывающейся рампой - большая дверь в задней части фюзеляжа, на манер пандуса).
Так вот, летит себе, летит, но по весьма сложному маршруту. Оказывается, через океан, который Атлантическим называется и знаменит на весь мир тем, что в его водах покоится небезызвестный «Титаник», самолеты с двумя двигателями «напрямки» прыгать не решаются – опасно это и смерти подобно! Моторчик один ёкнется в самый неподходящий моментик, не дай Бог конечно и экипажу остается только обреченно падать в бескрайние воды Атлантики и купаться в них на манер героя Леонардо Ди Каприо, только без малейшей надежды на скорое спасение, всемирную славу и золотого Оскара на уютном камине личного особняка в Голливуде. Sorry, отвлекся.
Итак, этот Ан-26, успешно стартовав на Кубе, поперся себе тихонечко вдоль побережья США в смутной надежде получить гарантированный приют на территории «вероятного друга» в случае чего, упаси господи, тьфу-тьфу и стучу по дереву.
Затем, «26-й» дозаправился «под завязку» в Канаде и, собравшись с духом, сиганул через океан именно в том месте, где воды в Атлантике самое наименьшее количество, судя по карте естественно, то есть – над Гренландией, Исландией, откуда не загадывавши, можно неторопливо доковылять и до старушки Англии. А там, отдышавшись недолго, уж через какой-то сраный Ла-Манш с его несерьезными расстояниями и на «честном слове» переберемся.
Но по закону подлости или по его модному аналогу – «законам Мэрфи», изношенный «донельзя» Ан-26, достаточно бодренько пыхтевший вдоль побережья Северной Америки, неожиданно испугался необъятного простора соленой воды «от горизонта до горизонта» под своим помятым брюхом и неожиданно получил микроинфаркт одного из двигателей.
Сколько экипаж не бился, упорно пытаясь реанимировать не вовремя издохший мотор, ничего не вышло, только скорость и высоту потеряли. Винт «забастовавшего» движка естественно зафлюгировался, чтобы создавать наименьшее сопротивление набегающему потоку воздуха, а наш бедолага Ан-26, потерявший за время братской помощи на Кубе значительную часть своей паспортной мощности, начал медленно, но уверенно терять высоту.
Ребята из экипажа были «тертые калачи», к тому же, перспектива сниматься в римейке кинофильма «Титаник», причем сразу в эпизоде купания в ледяной воде, их никак не устраивала. Парни благополучно запустили «рушку»-резервный движок (слабенький моторчик с тягой в районе 700 кг., устанавливается на Ан-26 в гондоле шасси для облегчения процедуры взлета и обеспечения автономного электропитания) и тихонько пошлепали «куда-нибудь, где тепло и сухо».
Разворачиваться на Канаду было поздно, валиться на «гостеприимную и плотно заселенную» Гренландию как-то не хотелось и поэтому, скрипя зубами и часто вспоминая «родную маму», экипаж «26-го» героически дотянул до цивилизованной Исландии где, запросив аварийную посадку, не скрывая радости, плюхнулся в аэропорту города Кейфлавик.
Стоит отдельно отметить гостеприимство Исландской стороны - наших парней приняли лучше, чем родных. Дали приют, возможность отдышаться, прийти в себя, спокойно осмотреть борт, послать телеграмму на Родину, что «мол, живы и здоровы, но решили погостить, подробности потом». А также, написали во всех местных газетах статью о геройских русских парнях, чуть не погибших над Атлантикой, да еще и с большой фотографией «легендарного» Ан-26 на первой полосе и т.д. и т.п.
Экипаж, покопавшись в скоропостижно скончавшемся движке, пришел к неутешительному выводу, что «клиент скорее все-таки безнадежно мертв, чем частично жив» и запросил помощь у Родины.
Родина откликнулась мгновенно. На Чкаловской скоропостижно собрали бригаду «Ух!!!», состоявшую исключительно из высококлассных мастеров своего дела, запихнули их в дежурный самолет, кинули туда новенький двигатель, необходимый инструмент, пару улыбчивых пацанов из «особого отдела» и отправили выручать наших парней из сладко-липких лап «загнивающего» капитализма.
Подпрыгнув на Чкаловской, борт с ремонтниками без приключений и неплановых задержек добрался до Кейфлавика. Где, работая в три смены без перерыва на «пописать и покурить», бригада «Ух!!!» шустренько заменила неисправный движок и, многократно поблагодарив местное население за радушное гостеприимство, забрала домой - на историческую Родину, злосчастный Ан-26 и его экипаж, уже слегка «прифигевший» от уровня и качества полномасштабного «гниения» капиталистической Исландии.
Прибыв на Чкаловскую, «потенциального предателя Родины – Ан-26» загнали в ТЭЧ и стали активно копаться в его внутренностях. Кстати, все ребята из ремонтной бригады дружно и как один, недобрым словом поминали суровый климат Исландии и жуткие ветра в самом Кейфлавике, сетуя на то, что винты Ан-26 молотили как лопасти ветряной мельницы, пока их не привяжешь и не застопоришь. А ремонтникам пришлось менять неисправный двигатель в адских условиях постоянного холода.
Тем не менее, в ВВС служат веселые и адекватные ребята, никто не был в обиде, шла планомерная и неторопливая разборка самолета с традиционными комментариями и шутками, как вдруг в просторном ангаре ТЭЧ раздался душераздирающий вопль и грохот падающего баллона. Все, кто выглянул на шум, увидели, как от «кубинского» Ан-26 хаотично в разные стороны разбегаются все механики и техники. Причем, парни бежали гораздо быстрее, чем на зачетно-итоговых занятиях по физической подготовке. Некоторые вояки, пулей взлетели вверх по стремянкам на крыло самолета и плотно скучились на центральной части фюзеляжа, опасливо поглядывая вниз.
Причина установления массового мирового рекорда по бегу на короткие дистанции, а также - скалолазанию по абсолютно гладким поверхностям, была достаточно неожиданна и весьма нетипична для средней полосы России. Рядом с моментально опустевшим самолетом, на сером бетонном полу, нервным клубком извивалась огромная змеюка (как потом сказали «знатоки», кобра).
Похоже, что ядовитая гадина полутораметровой длины, решила посетить Родину победившего социализма и самолично убедиться, что гордая и независимая Куба идет по правильному пути развития. Еще дома – на острове Свободы, данная змеюка тайно залезла в технологическое отверстие на откидной рампе Ан-26 и, свернувшись клубочком, банальным «зайцем» сладко проспала весь полет до прибытия самолета в Московскую область на аэродром Чкаловский.
В принципе, вопросов нет, все понятно, но почему эта скотина не сдохла во время перелета над холодной Атлантикой?! Или почему она не окочурилась от переохлаждения во время длительного вынужденного стояния в промерзшем и продуваемом насквозь Кейфлавике?! Удивительно!
Змеюка, вполне удовлетворенная результатом своего эффектного появления, разражено пошипев больше для приличия, чем корысти ради, и поползав некоторое время по холодному бетонному полу ТЭЧ, нехотя скрылась в отверстии чугунной решетки коллектора. Полезла досыпать, не иначе, досматривать, так сказать, прерванные сны. А может, возникла потребность обжиться на новом месте, и она решила лично проинспектировать свое обширное жилище?! Кто знает?!
Однако иметь под ногами ползающее и шипящее чудо природы с двумя ядовитыми зубами и находящееся, по всей видимости, не в самом благодушном настроении, в планы ребят из ТЭЧ никак не входило. Согласитесь, их можно понять, не так ли?!
Инженеры, техники и механики собрались на импровизированный военный совет. Причем, спонтанно образовалось две фракции. Та фракция, что сидела на крыле самолета Ан-26 была малочисленна, но очень активна! Вторая фракция собралась на внутреннем балконе ангара была многочисленной, но достаточно инертной.
Итак, в ходе обсуждения текущего положения дел, выдвигались следующие предложения по ликвидации незваного гостя в виде кубинской кобры – убить ее из пистолета Макарова (ПМ), который болтался «суточным балластом» на портупее дежурного офицера по ТЭЧ!
Данное предложение было быстро отвергнуто по причине отсутствия снайперов высокого класса, чтобы попасть из «убогого» ПМ в «тоненькую» змеюку. Которая из персональной вредности, естественно, будет несколько «против», чтобы ее банально порешили. Поэтому, к бабке не ходи, будет всячески саботировать данную процедуру методом активного перемещения по коллектору, а запас патронов у дежурного офицера весьма ограничен. Патронов не хватит! Тут не ПМ нужен, а пулемет Калашникова или даже гранатомет, чтобы уж наверняка! Вот!
В результате, затею с ПМ признали бесперспективной. После кратких, но бурных дебатов остановились на том, что данную ядовитую скотину надо каким-то образом выманить из коллектора, а затем ошарашить неожиданным и молниеносным ударом тяжелого молотка по башке или пришить ребром лопаты по темечку. И тот и другой способ доходчивого убеждения в нежелательности присутствия этой твари на территории ТЭЧ были приняты почти единогласно.
Для его успешного осуществления осталось найти опытного змеелова, который презрит опасность быть укушенным змеем-искусителем и лично возглавит данную эпохально-гениальную стратегическую операцию. А таковых-то как раз и не находилось! Согласитесь, в Подмосковье такое явление, как полутораметровая кобра и прочая невиданная экзотика из разряда ползающих и пресмыкающихся не самое распространенное явление, не так ли?!
Посовещавшись еще некоторое время в импровизированной курилке, храбрые, но осторожные воины пришли к однозначному выводу, что от неожиданной и непрошенной квартирантки, прибывшей безбилетным «зайцем» с дружественным визитом вежливости из социалистической Кубы, все же надо как-то избавляться! И чем быстрее, тем лучше, время то тикает! Но как?!
Один из техников, которому больше всех надоело нервно прогуливаться по весьма ограниченной площади крыла Ан-26 и, похоже, изнемогающему от страстного и непреодолимого желания посетить сантехническое заведение под гламурным названием «туалет», неожиданно вспомнил, что в лаборатории кислородного оборудования и высотного спец.снаряжения служить прапорщик с достаточно редким отчеством Абубокарович, который недавно перевелся из Средней Азии.
Толпа ребят из фракции «на балконе» сразу же ринулась искать данного прапорщика. Нашли. Перебивая друг друга и, отчаянно жестикулируя, объяснили ситуацию со змеёй, описали ее особые приметы, повадки и поведение.
Абубокарович задал несколько наводящих вопросов, загадочно поцокал языком, задумчиво покачал головой и неожиданно легко согласился принять участие в отлове и уничтожении непрошенной гостьи, при условии, что механики из рем.мастерской. изготовят нехитрое устройство для удобства фиксации заморской красавицы.
В ТЭЧ по-определению масса всевозможный мастерских и классных мастеров на все руки, поэтому, взяв за основу черенок от лопаты, к нему быстро «примастрячили» толстенную сталистую проволоку, которую изогнули каким-то хитрым способом, в полном соответствии с пожеланиями Абубокаровича. Осмотрев «инструмент», наш «змеелов» остался доволен.
В помощь ему нашлась пара-тройка добровольцев-камикадзе, которые, разобрав лопаты, багры и прочий шанцевый инструмент с ближайших пожарных щитов, натянув на руки резиновые диэлектрические перчатки «по локоть», начали осторожно поднимать напольные чугунные решетки коллектора в поисках затаившейся змеюки.
Кобра, почуяв недобрые намерения презренных людишек, подалась в бега, но ее попытки скрытно смыться в канализацию, были безжалостно пресечены куском толстой фанеры, который надежно перекрыл пути к отступлению.
Громко шипя и активно бросаясь в приступе злобной ярости, змеюка отчаянно боролась за право «безвизового» проживания на территории Советского Союза, в качестве основного аргумента всячески напирая на социалистическую направленность политического курса Кубы, ведомую к неизбежной победе коммунизма под руководством великого коменданте Фиделя Кастро. Она даже намекала на некую родственную близость к старому ужу, проживающему на задворках особняка Кубинского лидера, но это ей не помогло. Бригада змееловов была решительно против любого проявления всевозможного вида блата и кумовства.
Загнав гадину в небольшой участок коллектора, ограниченный кусками фанеры, техники и механики приступили к завершающей стадии грандиозной операции под кодовым названием «Мангуст».
Змея, тем временем, решила дорого продать свою жизнь. Она сжималась как пружина и мощно бросалась на людей с открытой пастью и горящими глазенками. Ребята-змееловы, не привыкшие к такому откровенно страшному зрелищу, периодически роняли куски фанеры и панически отпрыгивали прочь. Инстинкт сохранения, знаете ли?! Их никто не осуждал, а только подбадривали. Больше всех старался подбадривать техник, хаотично бегающий по крылу самолета. Он отчаянно пританцовывал на фюзеляже и периодически хватал себя руками за причинное место. Парень отчаянно хотел в туалет, поймите правильно и будьте великодушны, а под его ногами, то есть под крылом самолета развернулось настоящее кровавое сафари, где в принципе шансы были равными как у загонщиков, так и у зверя - или они тебя или ты их. Попробовать на себе остроту змеиных зубов и действии экзотического яда, желающих не находилось. Все предельно осторожничали …и это правильно. Но охота заметно затягивалась.
Наконец, прапорщик Абубокарович внял мольбам страждущего на крыле техника. Хитрым изгибом проволоки своей «приспособы» он ловким движением придавил змеюку к бетонному полу в глубине коллектора. Затем, Абубакарович резко вытянул свободную руку в сторону от себя и несколько раз требовательно сжал воздух пальцами. Ему сразу же передали штыковую лопату.
Старательно прицелившись, прапорщик нанес «точечный» удар. Техник, сидевший на крыле Ан-26, досконально удостоверившись, что ядовитый враг повержен, быстро спустился с самолета и, обгоняя собственную тень, метнулся в туалет.
В это время, под восторженные возгласы «зрителей» и активных участников охоты, героический прапорщик вытащил из коллектора бездыханную «колбаску», которая вытянувшись в ровную линию, действительно впечатляла своими весьма приличными размерами.
Как потом рассказывали знакомые ребята из ТЭЧ, Абубакарович смастерил из трофейной кожи этой змеи удивительно красивый самодельный галстук …или поясной ремень?!
Точно сказать не могу, т.к. я уехал поступать в академию, а концовка этой памятной истории с участием экзотической змеи всегда имела две различные версии финала – галстук или ремень!
Выбирайте, кому, какой больше нравится…
Лев и шавка
Улетает Министр обороны СССР. Далеко улетает, за границу, с очередным дружественным визитом в страну социалистического лагеря. А может, летит с плановой инспекторской проверкой группировки советских войск, дислоцированных на территории какой-нибудь Восточноевропейской страны?! Неважно. Главное – летит! То есть, пока еще только собирается лететь.
Для такой архиважной и помпезной цели, в рамках межгосударственного визита, на перрон перед таможней выкатили представительский Ил-62. Здоровенный лайнер! Красивый. Солидный. Чистенький. На ласковом утреннем солнышке поблескивает величаво и снисходительно.
Стоит себе Ил-62 степенно так, притягивая всеобщее внимание законченными формами и продуманными гармоничными линиями. Весь такой самодостаточный и внушительный. Одним только внешним видом внушает уважение к своему пассажиру, акцентируя внимание на него, как на птицу очень «высокого полета» и подчеркивая заоблачный уровень визита, его грандиозный формат и всю торжественность текущего момента.
Наземные службы аэродрома подогнали трап, раскатали красную дорожку. Не Каннский кинофестиваль, конечно, но все же?! А почему бы и нет?! Куда без нее?! Никак нельзя! Политес! Уровень, понимать надо!
Пока Министр в салоне самолета переодевается в свой любимый спортивный костюм (синий такой, самый обычный полушерстяной, ничем непримечательный, с застежкой «а-ля-молния» под горлышко на «олимпийке»), у трапа белоснежного лайнера стоит так называемая свита - многочисленное стадо всевозможных адъютантов, порученцев и прочих особ, приближенных к телу – разнокалиберных холуев, естественно, очень нужных и никак незаменимых.
Толпа высокопоставленных офицеров стоит плотно скучковавшись, но разбившись на несколько подгрупп. Вся свита поголовно молчит и дружно курит. Причем, почему-то все офицеры из свиты Министра старательно обходят красную дорожку, раскатанную у трапа, и всячески пытаются на нее не наступить и ненароком не запачкать?! Если перепрыгнуть ковровую дорожку все же не получается, то офицеры извиняюще морщатся и осторожно наступают лишь на самый ее краешек, чтобы сразу же запрыгнуть на нижнюю ступеньку трапа?! Странно и смешно наблюдать это со стороны, но тем не менее.
Свита, в основной массе – полковники, но есть и генералы. Степенная и солидная публика, самодовольная и важная. Много их! Ох, много. Сразу видно, что у министра служба совсем не сахарная. Ой, какая непростая служба у министра?! А как же иначе?! Раз такое огромное количество различных помощников, порученцев, незаменимых советников и авторитетных консультантов по всем мыслимым и немыслимым вопросам за собой по всему свету возить приходится. Куда без них?! Слова лишнего не скажешь, вдруг обмишуришься?! Вот позору на весь мир будет?! Греха потом не оберешься! Да, не дай, Бог! Тьфу-тьфу-тьфу!
А помощники хороши! Эх, хороши! Все краснощекие, фундаментальные, с фигурами «а-ля-борцы сумо». Форма у всех новенькая, с иголочки, наградными колодками густо увешана, не иначе за доблесть воинскую многочисленные награды дадены?! На значительно выступающих вперед внушительных животиках военная форма натянута, словно кожа на барабанах. Вон как блестящие пуговицы на кителях (в районе живота, естественно) в петли врезались?! Того и гляди все нитки «с мясом» повырывают?!
Хотя, вряд ли?! В военных ателье высококлассные мастера работают, хорошо пуговицы на кителях пришивают, крепко. Зубами не оторвешь!
Генералы из ближнего окружения Министра – отдельная каста, полубоги фактически! На них без благоговейного восторга и поросячьей зависти, даже смотреть не получается. Стоят себе у стойки самолетного шасси отдельной «генеральской» кучкой - закрытым клубом, так сказать, курят степенно, молчат многозначительно, задумались о чем-то, о своем – о высоком!
Полковники из массовки представляют самую многочисленную фракцию. Тоже видать «зубры», жизнь и службу давно поняли, не спешат, не суетятся, свое время ценить, планировать и правильно рассчитывать уже научились. Поэтому и вальяжные, поэтому и медлительные, движения лишнего не сделают. Не солидно это. Вдруг, генералом неожиданно станешь, а повадки «генеральские» уже давно и отработаны, отточены мастерски. Фактически останется только погоны сменить, да на брюки широкий кант нашить, вот и всего делов то. Эх, скорей бы…
Издалека видно, все офицеры цену себе знают, повидали многого, насмотрелись всякого, похлебали всего вдоволь и далеко не самого вкусного. Их удивить сложно чем. Поразить, вообще невозможно. Вон, взгляды какие спокойные, равнодушные, ничего не выражающие. Хотя, равнодушие это обманчиво. Ой, как обманчиво! Показное равнодушие. Непростые полковники в свите Министра, совсем непростые. Зубастые полковники, все как один, зубастые, привыкшие и обученные личный состав Красной армии пороть и резать, драть и сношать! С чувством, с толком, с расстановкой! С паузами конкретными, с передышкой и продолжениями многосерийными! До потери сознания и человеческого облика! Короче, до победного конца! Зачастую забывая при этом, что в Красной армии служат их же родные соотечественники, а не враги проклятые из альянса НАТО и «так» измываться над «своими», вроде как бы и «не следоват». Но, в Красной армии всегда жили по принципу: «Бей своих, чтобы чужие боялись!»
А куда деваться?! Служба такая. Инспектировать – это Вам не хухры-мухры! Маму родную не пожалеют, коли Родина прикажет. Спрашивать строго и требовать гневно – это очень непростое дело! Точно-точно, поверьте на слово! Совесть потом иногда посещает и все такое…, спится тревожно, сны нехорошие одолевают…, затем в санаториях лечиться приходится, но это лирика.
Непростую школу жизни эти полковники прошли перед тем, как в свиту Министра попали, длинные дороги по штабным извилистым коридорам протопали, кое-где пробежали, где-то перепрыгнули, проползли местами. Что характерно, иногда – жопой вперед!
А чего Вы хотели?! Всякое бывает. Иногда лучше: «Совесть в кустах и жопа в клочья, зато голова цела и грудь в крестах!» Угодить начальству и ножкой вовремя пошаркать – это мастерство непростое, тонкое и далеко не каждому секреты свои раскрывает. Не каждому в руки дается, не у каждого приживается.
Противно конечно поначалу бывало. Гордость там какая-то с чувством собственного достоинства периодически вякали чего-то не во время, но потом поутихли. А со временем, вообще, заткнулись. Смирились, не иначе. Давненько, кстати, не было слышно, не померли часом ли?! А если и померли, или деградировали, в бесполезный рудимент, постепенно переродившись, да и шут с ними. Обойдемся. Живут же люди без хвоста?! Или без жабр?! И ничего! Вот и без совести с гордостью обойдемся, не пропадем…
Зато высоко поднялись! Ох, как высоко! Аж, дух периодически захватывает, и голова временами кружится. Иногда, даже «башню срывает»! А чего вы хотели?! К телу «САМОГО» вплотную приблизились!
А простых тут нет! Нету простых! Нет, и никогда не бывало! Все хитрые, все хитрожопые, с чутьем звериным и лапами мохнатыми, с бронепоездами на запасных путях, которые в случае чего и паром ошпарить могут, а еще - посвистеть громко и страшно, броней прикрыть и шквальным огнем тяжелой артиллерии ухнуть в случае чего. Мало, никому не покажется!
А как же иначе?! Служба на коврах мягких, да в коридорах штабных гораздо опасней и непредсказуемей, чем на полях сражений кровавых, чем в отдаленных гарнизонах.
Там, как раз все легко и понятно, все просто и незамысловато! Вон враг в ста метрах левее оврага, бей его, пока тепленький! А в штабах, вроде все «свои», лыбятся тебе ласково и приветливо, а глазенками так и зыркают, так и стреляют из стороны в сторону! Ночами не спят, а так и мудрят постоянно, чтобы тебя завалить тихонечко, в бочину неприкрытую торпедировать, да конкурента твоего проклятущего, на костях твоих же вскормить, да возвысить. Эх, нет в штабной жизни спокойствия!
А в гарнизонах то, как было сказочно?! Чего там бояться в глухомани дикой, окромя волков голодных, да белых медведей?! Кого опасаться?! Не напивайся «с тоски беспросветной» до чертиков, вот и не будет «нечисть всякая» в виде горячей «белочки» к тебе по утрам являться!
И чем отдаленней гарнизон от центров цивилизации, тем жизнь в нем спокойней во всех отношениях и люди проще. Чего секреты таить и огороды городить с политесами разными?! Ты и так уже в полном дерьме по самое «немогу» и «выше крыши», в максимальном удалении от столицы нашей любимой Родины дальше «некуда»! Так что и дышать тут можно совершенно спокойно и делать чего твоя совесть разрешит и чего душе угодно, ибо дальше ссылать тебя, касатика, уже просто некуда! Все, приехали! Дальше, разумной жизни уже нет! Не существует! Кончилась! И бояться тебе, яхонтовый, выходит совсем уже нечего и некого. Логично?!
Но, есть выскочки, которых по «праву рождения» вверх двигают. Есть такая раса, «позвонковая» - по звонкам телефонным растут. Очень быстро растут, прямо диву даешься, как быстро?!
А как же иначе, если папа, мама, дед, брат, сват, тетя, дядя где-то там, высоко-высоко… где нужно или около того! Похлопочут, позвонят, подмажут… Почему бы и не двигаться по служебной лестнице?! ...но, это уже отдельная история. Sorry, отвлекся на лирическое отступление.
Итак, стоят солидные и уважаемые полковники, свободное время смакуют, перед предстоящим полетом минутку каждую экономят, солнышком утренним наслаждаются. На небо голубое посматривают, да сигаретки дефицитные лениво потягивают. Мыслишки на предстоящую командировку в порядок приводя, с духом собираясь. О чем думают?! Да кто их знает?!
Все правильно, вопросов нет, кто понял жизнь, тот не спешит и под клиентом не суетиться. Молчи и слушай, ответишь, когда спросят.
И вот среди данной солидной публики с отточенными манерами степенных и чопорных леди из английского высшего общества, затесался откровенно юный подполковник (очевидно из новеньких, из неопытных, из «позвонковых», из вновь назначенных) дерганный весь, как на шарнирах и несколько нервный. Он был как «парус одинокий в тумане моря голубом».
Временами, этот офицер делал робкую попытку приблизиться к какой-нибудь группе солидных полковников (группу генералов он опасливо обходил «десятой» дорогой). Но каждый раз, натыкаясь на плотный и монолитный строй полковничьих равнодушных спин, не желающих расступиться даже на миллиметр, чтобы принять в свои ряды нового члена. Молодой подполковник грустно вздыхал и понуро двигался к другому «островку цивилизации» в тщетном стремлении найти приют для своей трепетной и одинокой души.
Со стороны было явно заметно, что офицер откровенно тяготится своим вынужденным одиночеством и так отчаянно стремится стать «своим» среди этой светской и умудренной публики, что готов буквально выпрыгнуть из персональных штанов, чтобы его заметили, обратили внимание, оценили по достоинству и с распростертыми руками, приняли в «клуб степенных и молчаливых» на правах «равного среди равных». Но, к сожалению, юный подполковник пока не знает, как заслужить это право, как выделиться, чем прославиться, чтобы получить заветный билетик в высшее, но наглухо закрытое для него общество. И поэтому, находясь в творческом тупике и на грани отчаяния а, также, не мудрствуя лукаво, офицер решил банально и дешево рисануться.
Покрутил он головушкой своей бестолковой в громадной фуражке на самые уши нахлобученной (не иначе в «левом» ателье пошитой), из стороны в сторону, повод для подвига своего «нетленного» выискивая, и Вы знаете, нашел! Улыбнулась ему судьба «подполковничья». Широко так улыбнулась, от уха до уха, во все 32 зуба своих «фортуновских» и дала яркий шанс выделиться, удаль свою молодецкую продемонстрировать. Итак.
Через плотное скопление откровенно нехуденьких полковников «а-ля-сиротки из 12 стульев» министерской свиты неспешно продирается «чудо военное», причем, не в повседневной форме идеально отглаженной, а в обычной синей «техничке» – ЛТО (летно-техническом обмундировании).
Сказать, что «техничка» была далеко не первой свежести?! Это значит, вообще ничего не сказать! «Техничка» была многократно застирана «донельзя» - до белизны практически и заношена до полного неприличия. На ногах у «военного тела» болтались аэродромные штиблеты в кошмарно-убогом состоянии. Подошвы штиблет давно протерты до дыр, ранты жалобно «просят каши» и старательно подвязаны «контровкой» – проволока 0,5 миллиметров. Цвет штиблет уже давно не черный, а приблизительно бежево-грязно-коричневый, местами с бледно-черными проплешинами – остатки заводской краски и былой роскоши.
Сразу поясняю, что в авиации есть примета: «новая форма – к покойнику» (в ВВС, вообще, ребята очень суеверные), поэтому основная масса летчиков носит обмундирование, полученное на складе чуть ли не с «лейтенантских» времен, лет по 10-15 носят, не меньше, очень неохотно и осторожно надевая новые предметы туалета. А есть еще и «любимая» проверенная одежда – «счастливая», так сказать, в которой летчик падал или горел, выбрасывался с парашютом и остался, при этом, жив.
Но подполковник из свиты Министра, одетый во все новенькое с иголочки, об этих тонкостях и суевериях, похоже, не знал и даже не догадывался, поэтому мгновенно сделал стойку вышколенной охотничьей собаки, почуявшей дичь – лапки напряжены, спинка в струнку, нос по ветру, хвост трубой, язык до колен.
Ковыляющее «чудо» неопределенного возраста пренебрежительно протопало прямо по красной дорожке и уверенно углубилось в толпу штабных офицеров. (опять же, по секрету: в ВВС стареют относительно быстро, т.к. кислородное окисление организма – раз; доступность этилового спирта, просто море бескрайнее – два) Эти два «убийственных» фактора достаточно быстро приводят облик среднестатистического невоздержанного и падкого на спирт военного летуна весьма в неопределенное состояние, с размытыми возрастными границами. Зачастую, глядя на собеседника из ВВС, приблизительный возраст парня можно смело называть в пределах от 30-ти до 50-ти, не ошибетесь.
Подполковник напрягся еще больше. Воинское звание сутулой фигуры в ЛТО также было весьма неопределенно-загадочное и не поддавалось однозначной идентификации, т.к. погоны на «техничку» не нашиваются по-определению. Не положено врагам-супостатам подарки такого рода делать, как воинское звание а, следовательно, и ценность «сбитого» авиатора! Секрет это!
К тому же, техника безопасности строго-настрого запрещает погоны со звездочками и прочие висюльки-побрякушки на комбинезон навешивать, чтобы не зацепиться за чего-нибудь и ребят в подвижные механизмы или в работающие двигатели не затягивало?! Сколько таких случаев уже было?! Не приведи господь, все эти ограничения, человеческой кровью написаны…
Понимать надо! ...или погон со звездочками металлическими, некстати оторвавшийся, страшных бед не наделал. Это авиация! Самолет может из-за одной банальной гайки, попавшей «куда не надо», полгектара земли вспахать! ...и пахали! Умные люди посидели, подумали и решили, что хватит, пусть самолеты в небе летают, а землю - трактора пашут, поэтому, ЛТО должно быть девственно чистым, без металлических знаков отличия и точка!
В ВВС, даже береты тряпичные и те, на специальной веревочке – фале, к комбинезону прочным карабином прицепляются, чтобы их в реактивный двигатель не засосало. Все строго. На кону, стоят жизни человечески и с ними никто не шутит! Шутники в авиации, как правило долго не живут. Естественный отбор, поймите правильно! Кроме шуток…
Итак, повторюсь, идет по бетонке аэродрома некое «военное тело», неопределенного звания и неустановленного должностного положения, но судя по внешнему непотребному виду – полное ЧМО, руки в карманах, спина немного ссутулившаяся, походка шаркающая, возраст относительный.
Фуражка находится не на голове данного товарища, а подмышкой, что еще большую неразбериху наводит, т.к. по ремешку на околыше фуражки можно было бы предположение, какое-никакое сделать, кто перед тобой маячит, офицер или прапорщик?!
Золотистый ремешок на фуражке – офицер, черный пластиковый – прапорщик. Все вроде просто и предельно понятно, но в данном случае однозначно определить «кто есть who» – офицер или прапорщик, не представляется возможным, т.к. ремешка на фуражке не видно из-за нахождения головного убора аэродромного разгильдяя в неположенном месте. Недоступна фуражка для подробного и обстоятельного рассмотрения, хоть ты тресни и все тут. Вот кто это, офицер или прапорщик?! Есть какие предположения?!
Пока все ломают голову и терзаются в смутных сомнениях, этот «некто» идет абсолютно спокойно, не обращая никакого внимания и не выказывая даже малейшего благоговейного намека на закономерное почтение в адрес высокопоставленной публики, скопившейся под брюхом белоснежного Ил-62. Непонятки и непорядок!
Молодой подполковник начал активно генерировать и пускать слюнку, мелко и часто подергивая веками глаз в предвкушении скорого процесса знатного порева.
Опытные и умудренные жизнью полковники молча курят, искоса поглядывая на самоуверенное «тело в техничке», которое «буром» протискивается сквозь их монолитную толпу, откровенно игнорируя даже фракцию генералов, скромно подпирающую шасси самолета.
Генералам и полковникам как бы и не совсем приятно такое беспардонное явление, но чувство собственного достоинства не позволяет высокопоставленным офицерам обращать внимание на этот «раздражитель», недостойный их «монаршего» участия. К тому же, личный опыт смутно подсказывает: «Раз прется так нагло значит, имеет право! Наверное?! Может, это прапорщик какой-нибудь из наземной обслуги?! Сейчас будет… будет… ммм…. ну, например, фекалии из бортового туалета сливать, кто его знает?!»
Короче, генералы дружно отвернулись и уперлись глазами в утреннее небо, полковники невозмутимо курят, ненавязчиво поскрипывают мозгами, искоса присматриваются и держат многозначительную паузу. Выдержка, профессионализм и здоровая психика на лицо. Браво!
Между нами говоря, это мастерство общепризнанное – паузу держать. Кто паузу красиво держать умеет, тот или в театре великим актером становится или диктатором каким, с мировым именем, типа Гитлера, например. Знающие люди говорят, что большой мастер был по паузам, товариСТЧ Гитлер. Многотысячную бушующую толпу, «перемолчать» умудрялся и паузой своей, непомерно длинной, мог утомить, заворожить и успокоить. Во как?!
Так вот! Пока генералы дружно и старательно изучали спектральную чистоту и предельную насыщенность голубизны утреннего неба, а полковники многозначительно помалкивали, молодой и рьяный подполковник с шалым восторгом внезапно осознал, что настал его «звездный час», выпал долгожданный счастливый шанец. Так сказать, прямиком на головушку свалился, нежданно-негаданно и не воспользоваться им красиво и грамотно, да еще и немедленно – ГРЕХ!
Подполковник спинку свою старательно распрямил, плечики с погонами золотистыми развернул, шейку вытянул максимальненько, с пяточек на носочки переместился - центр масс перенес для большей динамичности и красочной выразительности образа, ручки назад отвел на манер самолета взлетающего, напрягся весь в предвкушении процесса, покраснел румянцем трепетным, как старшеклассница нецелованная, попку с ягодицами напряженными взад оттопырил, воздуху втянул носиком так, что грудь его богатырская раздулась непомерно и рубашка подтянулась выше ремня брючного, гламурненько пупок офицерский оголяя, и решился данный подполковник выступить непримиримым поборником воинской дисциплины и строгого соблюдения уставной субординации. Решил и выступил.
И как заверещал этот офицер голоском своим, неожиданно по-бабьи визгливым, никак не соответствующим такому геройскому облику, но заверещал громко и качественно, будто пилораму в ближайшем лесу запустили.
- Куда?! Куда, мать твою, прешься, наглец?! А ну назад! Назад, я сказал!
Но, не случилось чуда запланированного, не грянул эффект молниеносный, не вздрогнул «военный» в технической форме синего цвета без знаков различия и с непонятной фуражкой подмышкой. Не попятился он испуганно, не обгадился от удивления благоговейного, и не заметался как кошка нашкодившая, кал по бетонке обильно теряя. Ничего подобного. Как шел себе тихонечко, стоптанными сандалетами по аэродрому небрежно шаркая, так и почапал себе дальше, причем, совершенно размеренно и неторопливо. И что характерно, даже не попытался сей вопль справедливо-возмущенный себе адресовать и все истеричные обвинения на себя, любимого, примерить. Глухой, наверное, или задумался крепко о чем-то возвышенном?!
А подполковник, от наглости такой неописуемой и пренебрежения явновыраженного, еще больше взбеленился, ручки свои в кулачки сжал, аж пальчики побелели с хрустом праведным. На носочки сапог идеально начищенных поднялся еще выше, как на пуанты практически, (балерины из Большого театра стыдливо отползают) и еще громче давай орать на весь аэродром Чкаловский, рев взлетающего Ту-134 заглушая.
- Я к кому обращаюсь?! А ну стоять! Как там тебя?! …офицер, прапорщик?! Кто такой, мать твою, слышь «технота»…?! Не видишь, тут люди стоят, а ты лезешь как баран, всех чуть не перепачкал?! Самолет целого МИНИСТРА стоит, маршала Советского Союза, бляха-муха, а ты … ты… дрянь этакая?! Куда прёшь, рожа чумазая?! Вот! Я к тебе обращаюсь! Да-да, ты в синей робе! Как тебя там, быдло, совсем про субординацию не слышал?! Чего вылупился?! Офицера не видел?! Почему я должен горло свое драть?! Я тут кто?! Хуль собачий или подполковник?!
«Тело военного» остановилось, недоуменно огляделось по сторонам. С несказанным удивлением осознав, что весь поток бранной «нефильтрованной хренотени» из уст визжащего офицера адресован именно ему, «военный в техничке» извлек фуражку из подмышки и нахлобучил ее себе на голову, решительно надвинув козырек ниже переносицы.
По тускло блеснувшему на утреннем солнышке старому и затертому ремешку на околыше очень древней фуражки, ситуация немного прояснилась и всем стало ясно, что «персонаж в ЛТО» - оказывается все же офицер. Аллилуйя! Лед тронулся! Хоть что-то стало вырисовываться…
Дальше больше, «офицер в ЛТО» внимательно оглядел горланящего и самодовольного подполковника с ног до головы и абсолютно спокойным, но хорошо поставленным командным голосом выдал следующее.
- Наверное, все же хуль собачий, раз тявкаешь на полковника, брызгая слюной, как кобель перед случкой! …да еще и на Героя Советского Союза! И в каком же только питомнике такую редкую породу шакальских шавок разводят?! Ась?! Не иначе, в «арбатском»?!
Офицер оттянул ворот ЛТО и оголил полковничий погон на своем плече, скрытом под «техничкой». Демонстрировать Золотую звезду Героя, офицер по своей природной скромности не стал, дабы генералов из свиты министра в смущение не вводить, но сказал о ее наличии тихим голосом и с весомым достоинством. Так сказал, что все услышали, а проверять ее наличие никто и не решился бы…
Рьяный подполковник как-то сразу заметно погрустнел. Он мгновенно сдулся как проколотый детский мячик, сразу же стал каким-то маленьким и жалким, прикусив язык, и попытался скоропостижно затеряться в толпе полковников. Но, толпа полковников его не приняла и поддержкой не обеспечила.
Справедливости ради, стоит заметить, что генералы и полковники продолжали молча курить, абсолютно не вмешиваясь в происходящее действо, но в тоже время, с нескрываемым любопытством поглядывая за развитием ситуации.
А «технота» в лице «настоящего» полковника, да еще и Героя Советского Союза тем временем с театральным сарказмом продолжил регулировать зарвавшегося подполковника, вкладывая в свои слова ноты максимального презрения.
- Эй, дворняжка! Да-да, к тебе обращаюсь, сучий выродок! Как там тебя?! Ах, ты ёбт, как же, как же?! Цельный подполковник, куда деваться?! Чего хвост поджал, и язык в жопу засунул?! Пока в «табло» не получил, иди-ка, вон лучше на коврик сядь, и яйца свои полижи, моська визгливая. Да-да, сядь на жопу, задери лапу за ухо и лижи свои яйца, пока не заблестят ярче кокарды на твоей понтовой фуражке. Фуражечку тебе, наверное, из Одессы привезли?! На заказ шитая, не иначе?! Вон как тулья топорщится, и куда только комендатура смотрит?! Слышь ты, убогий?! Лучше научись тапочки в зубах приносить, глядишь и заметят…?! Полковником, я так разумею, ты рано или поздно все равно станешь, выслужишь верой и правдою, да вылижешь погоны себе полковничьи, а вот звездочку на грудь, хрен когда получишь… она за другие дела дается…
Много еще чего сказал полковник, особо не стесняясь и не ограничивая себя в крепких выражениях. Почти весь словарный запас в непечатном его разделе перебрал.
Подполковник тот, чуть со стыда не сгорел, за спинами полковников, старательно прячась и на генералов жалко поглядывая, ища защиты или поддержки. А те стояли отрешенно и курили молча, еле заметно улыбаясь уголками губ, и старательно делали вид, что ничего особенного не происходит.
А действительно, чего особенного?! Зарвавшегося выскочку поставили на место, только и всего. Нахамил старшему по званию?! Вот и получил по заслугам! Субординацию и воинскую вежливость никто не отменял! Все в строгом соответствии с Общевоинскими Уставами.
Кем именно был этот полковник, да еще и Герой Советского Союза, мы – свидетели данного происшествия, особо и не разбирались (лениво, поймите правильно, молодо-зелено, в голове совсем другие проблемы крутились).
Честно говоря, на Чкаловской много Героев было, а настоящих полковников – еще больше. Он мог быть и со Звездного городка из ЦПК (центра подготовки космонавтов) и с «Института» из летчиков-испытателей, мог быть «перелетным» с Жуковского или с Владимировки, а мог быть и «залетным» после Афганистана, хотя в принципе, все это не столь важно.
Знаю, что имя этого достойного полковника было – Лев, а фамилию запамятовал. Когда-то помнил, а сейчас вот забыл, простите, старею, наверное, но бесплатное представление: «Лев и шавка» никогда не забуду!
Человеческий фактор или Строго по списку
Ан-26 «Ретро» с бортовым номером «03» летает плановые полеты, ненавязчиво переходящие в «ночные».
«Ретро» - не в смысле, что древний как допотопная этажерка времен авантюрных братьев Райт, склеенная слюной и соплями с обширным применением папируса и бамбука, а – ретранслятор! Как говориться, почувствуйте разницу?!
Хотя, честно говоря, «03-й» был достаточно старый и потрепанный жизнью, но еще весьма бодренький самолетик, который регулярно проходил все виды положенных регламентных работ и находился в достаточно приличном для своего солидного возраста, техническом состоянии.
В качестве краткого экскурса: самолет-ретранслятор несет на своем борту громоздкую и тяжелую аппаратуру связи для обеспечения устойчивого канала передачи информации на большие расстояния, поэтому его фюзеляж щедро утыкан всевозможными антеннами, как ежик иголками. Ретранслятор незаменим при ведении боевых действий на обширных территориях, когда войска растягиваются на огромные расстояния, а полевые связисты тихо сходят с ума из-за бесконечного потока угроз, постоянно получаемых в свой адрес - в самой ближайшей перспективе быть непременно расстрелянными в случае малейшего перебоя связи с войсками. Особую ценность, ретранслятор представляет в горной местности, где радиостанции наземных армейских подразделений периодически попадают в «мертвые зоны» и не слышат друг друга, даже если они находятся буквально через «несерьезную» горку на расстоянии вытянутой руки или в глубоком овраге и т.д. и т.п., но сейчас речь не об этом.
План предстоящих полетов был предельно прост и незатейлив – конвейер. Летать по конвейеру - весьма сомнительное удовольствие. Взлет, проход вокруг аэродрома по «коробочке», посадка (желательно «мягкая» - sorry, дежурная шутка, естественно «мягкая», а как же иначе), длительное руление по бетонке аэродромных дорожек на исполнительный рубеж ВПП (взлетно-посадочной полосы), разбег, опять взлет, опять «коробочка», опять посадка, опять руление …и так, до изжоги.
Конвейер недолюбливали все, вернее даже – брезгливо ненавидели! Ненавидели за его монотонность и утомительное однообразие. Нет, чтобы полет по маршруту запланировать – из точки «А» в точку «Б», с промежуточной посадкой в точке «В»?! Вот красота и разнообразие какое-никакое?! А тут, как сраный бобик носишься за своим хвостом, словно волчок заведенный! Гоняешься за тенью от своего же самолета. Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда… тьфу, скукота и бесконечная мутотень.
И таких обрыдлых повторений – несколько десятков кряду, с коротким перерывом на дозаправку топливом, толком размяться не успеешь. Полный восторг, местами переходящий в тоскливый экстаз, причем, весьма сомнительного качества. Не полеты, а какое-то ерзанье… А куда деваться?! Летчикам надо «классность» повышать, а для этой ответственной процедуры предусмотрен ряд специальных упражнений, которые надо отлетать «кровь из носу» и соответствующую запись в летную книжку сделать. Порядок такой! Не нами установлен, и не нам его менять. Все строго!
Опять же, опыт нарабатывается. По маршруту и каждый дурак лететь может, автопилот выставил и «сопи себе в две дырочки» до прохождения контрольной точки, а там штурман разбудит вовремя и выведет «куда следоват», или наземные службы подскажут в случае чего. Не заблудишься! Вернее, не дадут заблудиться, поправят, наведут, не бросят, в конце концов!
Самое сложное и ответственное мероприятие в любом полете – это взлет, и особенно – посадка. Поэтому и летаем как школяры усердные вокруг аэродрома, словно бычок на привязи, навыки свои старательно отрабатываем, до полного автоматизма и привития устойчивых условных рефлексов с последующей пропиской на генетическом уровне - взлет-посадка, взлет-посадка, взлет-посадка… не приходя в сознание, фактически.
Красный диск осеннего солнца уже давно и бесповоротно скрылся за линией горизонта, на аэродроме включили освещение ВПП (взлетки), а трудолюбивый Ан-26 с бортовым номером «03» все продолжает наматывать нескончаемые круги. Ни конца данному процессу не видно, ни края.
Схалтурить и крутануть меньше положенного невозможно! Бесстрастная и неподкупная аппаратура СОК (средства объективного контроля) точное количество совершенных посадок равнодушно посчитает, и параметры допустимой перегрузки скрупулезно запишет, фиг обманешь. Углы «срезать» тоже не получится, поэтому Ан-26 будет мотать запланированные круги, пока голова не закружится и упражнение «проклятое» не закончится. Обязательное упражнение! Важное! Без него никак нельзя, куда деваться?! Взлет-посадка, взлет-посадка, взлет-посадка…
Экипаж «ретранслятора» был молодой, но очень слетанный и удивительно дружный.
В зимнее время, когда обнаглевший снег бессовестно заваливал аэродром «выше крыши», стоянку родного «03-го» чистили все вместе, без разделения на чины и регалии. Командир экипажа – майор Паша двигал необъятные сугробы старательно упираясь в огромный скребок, совместно с техником из наземной службы старшим лейтенантом Лешей и бортовым механиком Ан-26 прапорщиком Митей. Получалась действующая модель удалой русской тройки, состоящей из майора, старлея и прапора. И ничего, управлялись быстрее и качественней любого трактора.
В летнее время, размешав стиральный порошок в ведрах с водой до густой и обильной пены (на зависть самым искусным брадобреям и дипломированным прачкам), опять же, все как один, парни из экипажа «ретранслятора» тщательно драили свою «Аннушку» до идеальной чистоты и блеска. Старичок «03-й» был всегда ухоженный и чистенький, зацелованный и зализанный, где надо подкрашенный и подмазанный. Любо-дорого посмотреть!
После утомительных полетов или по возвращению из длительных командировок, все члены экипажа дружно чехлили свой самолет, с шутками и прибаутками таская тяжелый брезент. Летный экипаж обязательно дожидался наземного техника Алексея, который довольно-таки долго заправлял «уставший самолет» оперативным запасом топлива, и только потом уезжали домой на дежурном автобусе.
Все свободное время, парни с «03-го» проводили вместе и что характерно – они совсем не надоедали друг другу. Ребята дружили семьями – шашлыки, на дачу, дни рождения, праздники и даже в отпуск ездили отдыхать чуть ли не всем экипажем. Такое явление встретишь достаточно редко, поверьте на слово. Потому что, как ни крути, а среднестатистические люди, имея изначально теплые и доверительные отношения, все равно «рано или поздно» устают друг от друга и в отпуск стараются разъехаться в разные стороны по вполне объективным обстоятельствам. … «глаза мои тебя бы не видели»…
А уже после отпуска (в ВВС отпуска очень длинные) элементарно соскучившись по родным лицам и в последствии, находясь длительное время в тесной кабине самолета или в одной комнате перелетной гостиницы, никто не испытывал бы чувство личной неприязни или элементарного немотивированного раздражения на «ближнего своего», который постоянно маячит перед тобой по 24 часа в сутки. Совместимость характеров в экипаже для ВВС – не пустой звук, поверьте на слово. С человеком, которому не доверяешь или он, «просто тебе неприятен», никто летать не будет.
А парни с «03-го» действительно гармонично вписались в идеально слетанный экипаж, как составные части единого организма. В их ежедневном общении не было даже намека на какие-то недомолвки, скрытые конфликты или недовольства кем или чем-либо.
Более того, складывалось устойчивое впечатление, что ребята реально наслаждаются обществом друг друга, как будто они были самыми близкими родственниками, которые не виделись «миллионы лет» и сейчас просто балдеют от возможности побыть вместе.
Чудесный экипаж, улыбчивый, гостеприимный, с искрометным чувством юмора. Одно удовольствие было смотреть, как они готовятся к вылету - сплошные шутки-прибаутки, дружеские подколки, бесконечные розыгрыши, смех… Прелесть, а не отношения.
Борттехник самолета – капитан Игорь (общепризнанный балагур и главный весельчак «03-го», а по совместительству - общий любимчик всей эскадрильи) недавно женился. Вся дружная команда «ретранслятора» и не только, замечательно и незабываемо погуляла на веселой и хмельной свадьбе, о чем всегда и с неизменным удовольствием вспоминали при каждом удобном случае и при отсутствии оного.
Даже сейчас, во время выполнения монотонного упражнения «бесконечного» полета по конвейеру, при очередном прохождении по давно заезженной «коробочке», экипаж «Аннушки» смачно комментировал и образно смаковал наиболее пикантные подробности свадебного застолья, скрашивая, так сказать, однообразную убогость серых трудовых будней.
Не успевший в полной мере насладиться законными плодами недавней женитьбы, борттехник Игорь воспринимал любое упоминание о приятном событии, как «бальзам на раны» и одновременно, как «пику в задницу». Еще бы?! Он здесь – бездарно болтается в воздухе, а молодая жена, где-то там – в неглиже и в спальне?! Одна! Неправильно это! Несправедливо! Он должен быть там! Рядом! С ней! В ней! Эх, …
В последнее время, Игорь всегда и постоянно «теоретически» очень спешил домой, чтобы как можно быстрее оказаться в сладких объятиях красавицы-жены. (между нами - у ребят еще медовый месяц не закончился, вся новизна ощущений и острота восприятий только-только в самом разгаре, лямур-тужур-абажур и все такое, ну вы понимаете...)
Тем не менее, для закрытия плана полетов, оставалось намотать на винты «03-го» еще где-то с десяток кругов, монотонно болтаясь над аэродромом и никак не меньше. А расписание пригородных электричек равнодушно вещало, что последний состав уйдет гораздо раньше, чем уставший «от бега по кругу» Ан-26 зарулит на свою стоянку.
Можно было конечно сэкономить дефицитное время и наплевав на ТЗ (топливозаправщик), попытаться оставить самолет с «сухими» баками до утра?! А там, на первом автобусе… Рисково, конечно, но иногда прокатывало! Хотя, в целом, картину это не меняло, на электричку все равно можно было уже не спешить. Все, приехали, ночуй в аэродромной гостинице-профилактории, свободные койки всегда найдутся. …а дома, молодая жена, эх!
Так как экипаж был идеально слетанный, отношения между парнями были весьма доверительные и почти домашние, командир корабля майор Паша, с легкой усмешкой поглядывая на откровенно мрачнеющего борттехника, презрел всевозможные и невозможные запреты и пошел на «жуткое» нарушение. Причем, абсолютно недопустимое с точки зрения воинской дисциплины и требований строгих документов по организации эксплуатации авиационной техники. Хотя, чего греха таить, практиковалось такое иногда… не часто, …изредка, но бывало… Очень редко! Почти никогда! …но, бывало.
Во время очередного руления «03-го» по бетонке аэродрома, командир притормозил самолет и отпустил борттехника Игоря домой. К жене. Взяв с него шутливое обещание, что в семейной спальне, Игорек отработает сегодняшнюю поблажку в службе, удвоенным и качественным исполнением «супружеского долга». А командир типа, потом, между делом, ненавязчиво справится у его супруги о впечатлениях от сегодняшней ночи. И если Игорь схалтурит то, мол, в следующий раз: «Ух! Будет тренироваться долго и упорно, но только теоретически. А практические занятия, многократно отработает на материальной части самолета…» Шутка, естественно.
Пока, слегка обалдевший от такой неслыханной щедрости, капитан Игорь пребывал в смутных сомнениях, бортовой механик «03-го» прапорщик Митя, прочувствовав пикантность ситуации, клятвенно пообещал лично заправить самолет оперативным запасом топлива и сдать Ан-26 под охрану караулу.
Вообще, все парни «ретранслятора» были настроены весьма дружелюбно. Они понимающе подмигивали, игриво зубоскалили, эротично вздыхали и трогательно закатывали глазки.
- Не боись, Игорек! Все будет в лучшем виде! Давай, лети домой на крыльях любви! Люсёк заждалась, к бабке не ходи?! Все глаза свои бездонные проглядела, каждую электричку встречая. Будь я врачом, прописал бы ей строгий постельный режим! Однозначно! Ты смотри, не разочаровывай ее, будь молодцом! Мы на тебя надеемся! Не посрами былую честь и славу «03-го»! Мы за тебя кулаки подержим! Давай молоток! Докажи, что ты настоящий мужик! Не дай сомкнуть глаз и сдвинуть ноги до самого утра, покажи удаль свою молодецкую…
Сомневающегося и откровенно упирающегося «до последнего» борттехника Игоря фактически насильно вытолкали из самолета. Люк захлопнулся, за РУДы (рычаги управления двигателем) сел прапорщик Митя. Поехали!
Благодарный и откровенно смущенный Игорь, спрыгнув на бетонку, отбежал от самолета и прощально помахал ребятам рукой. В ответ «Аннушка» шутливо моргнула «рулежным светом» - провожая друга домой, чудил радист Степа, передернув тумблер питания фар.
«03-й» поддал «газку» и немного приседая на хвост, покатил на исполнительный рубеж ВПП, а Игорь, взглянув на «штурманские» часы, подаренные ему экипажем на прошлый день рождения (27 лет), побежал на платформу электричек.
Ан-26 вырулил на «старт» и остановился, командир в очередной раз запросил у КДП разрешения на взлет и, получив утвердительный ответ, самостоятельно сдвинул РУДы на «максимал», удерживая «Аннушку» тормозами. Самолет, взревел мощными двигателями, выходящими на взлетный режим, нагружая винты. По фюзеляжу побежала привычная вибрация.
Майор отпустил тормоза и «03-й» бодренько ускоряясь, побежал точно по центру ВПП, освещенной с двух сторон чередой ярких огней.
Уже подходя к платформе «Чкаловская» и, услышав знакомый «до боли» звук двигателей «своего» самолета, Игорь с непроизвольной улыбкой гордости и чувством теплой благодарности, проводил долгим взглядом сигнальные маячки родного борта, который уверенно оторвался от ВПП и недовольно урча, старательно карабкался в звездное небо, набирая высоту.
Пройдя по замкнутому маршруту очередной круг, но уже без одного члена экипажа, Ан-26 абсолютно спокойно зашел на посадку и успешно приземлился.
В который раз, двигаясь по аэродрому на исполнительный рубеж ВПП, командира экипажа, неожиданно посетила «гениальная» идея. Он задумал сэкономить «лишнее» время на рулении самолета по бетонке от места посадки до места старта (примерно 3 километра). И командир «03-го» пошел на второе нарушение.
Майор Паша решил больше не кататься по аэродромным рулежкам, а после приземления самолета на ВПП, не останавливаясь, сразу же пойти на взлет!
Обычно такие финты, в данных условиях никто не делает, т.к. есть специальное упражнение для отработки похожей нештатной ситуации, типа «прерванная посадка», но в плане на текущие полеты подобных крендебубелей запланировано не было.
Будучи абсолютно уверенным в лояльности своего экипажа, в котором все парни были «свои в доску», командир «Аннушки» при очередном заходе на посадку, еще фактически находясь в воздухе, заранее запросил разрешение на взлет!
«Вышка» КДП давно «опупевшая» от бесконечного чередования однообразных команд для надоевшего «хуже горькой редьки» Ан-26 с бортовым номером «03», ничего не заподозрила (тем более, время темное, практически ночь на дворе). Будучи абсолютно уверенной, что Ан-26 стоит на исполнительном рубеже, гоняя двигатели в ожидании «старта», КДП взлет разрешила.
Получив карт-бланш на свою сомнительную авантюру, сразу же после касания самолетом бетонки ВПП, командир «Аннушки» резко вывел двигатели на «взлетный режим». Старичок Ан-26 обиженно вздрогнул, капризно рыкнул и, не успев замедлить скорость, начал энергично разгоняться.
Двигатели «03-го», получив внушительную порцию топлива, максимально нагрузили винты, которые резво потащили самолет на взлет. Есть, отрыв! Взлетели! Сэкономили на рулении минут 10-12-ть. Недурно, однако! Ага, сработало! Давай-ка еще раз попробуем?!
Опять при заходе на посадку после очередной «коробочки», еще с «воздуха» на КДП посылается запрос на «взлет». Ответ: «Летите голуби, летите!»
Ан-26 мягко садится и, едва коснувшись ВПП, командир «03-го» опять решил обойтись без процедуры руления. А ну её в пень?! РУДы на «максимал», взлетный режим! Поехали!
Старенький самолет, опять не успев замедлиться, начал разгоняться по ВПП. Прям, как в морской авиации, при интенсивных полетах с палубы авианосца! Иииии-ггааа! Пошел родимый! Давай-давай-давай! Всего-то пару кругов осталось!
«03-й» сотрясаясь всем корпусом, энергично разбегался для очередного взлета, как вдруг в наушниках у экипажа раздался приятный женский голос: «Остановка правого двигателя!» Оп-па! Замечательно! Только этого не хватало?!
Кстати, в авиации все мерзопакостные события, включая неприятные известия о неполадках в работе техники, сообщаются экипажу исключительно женским голосом и что характерно – с очень приятной интонацией. Не удивляйтесь, так заведено исторически, строгими документами прописано и законодательно установлено! Точно-точно! Есть такое специальное устройство РИ – речевой информатор, в обиходе «Рита». Вот эта самая «сучка Рита», в соответствии со своими служебными обязанностями, в мозгах железных прошитыми, всегда экипаж и «радует», сообщает так сказать, о свершившемся факте отказа авиационной техники и о последующем наступлении всевозможных «нештатных» ситуаций с многообещающими последствиями.
В свое время, скрупулезными психологическими исследованиями и многочисленными изнуряющими тестами досконально выверено, что спокойный женский голос воздействует на среднестатистического здорового мужчину весьма отрезвляюще и мгновенно мобилизующее! Пропустить мимо ушей информацию, промурлыканную нежным женским голоском никакой нормальный мужчина не в состоянии. Точно-точно! Он же «мужчина», в конце концов?! Мачо! Кобель, наконец!
А тут женщина, откуда ни возьмись, да еще и на ушко что-то ласково шепчет?! Сплошная эротика, блин! Молодцы психологи! Все правильно рассчитали и дотошными экспериментами свою незыблемую правоту подтвердили! Честь и хвала им! Не зря деньги получают.
Посудите сами, если женщина, которой по-определению на военном самолете быть не должно, вдруг спокойно и вкрадчиво сообщит летчику о скоропостижном приближении «полной задницы», что этот летчик сделает?! Что предпримет?!
Встрепенется соколик ясный от неожиданности и от удивления несказанного, как от «грома среди ясного неба» - раз! Мобилизуется и взбодрится, т.к. присутствие женщины, даже «эфемерно-теоретическое», однозначно заставит любого мужчинку животик свой непроизвольно втягивать, грудь богатырскую распрямлять, сердечко биться часто-часто и мозгами шевелить быстро-быстро – два! Начнет внимательно прислушиваться к женскому голосу в своих наушниках и старательно выделять голосок этот нежный и спокойный из многочисленного хаоса - потока мужских голосов других членов экипажа – три! И начнет летчик от «этой задницы», стремительно приближающейся, очень интенсивно уворачиваться, прилагая максимум усердия, прилежания и старания. Проверено многократно, можете не сомневаться! Такая вот скрытая сила женского голоса! Кстати, особо обращаю внимание – СПОКОЙНОГО и НЕЖНОГО голоса! Истерики, вопли и визгливые крики капризной бабы чудотворной силой не обладают! Фантастика за гранью реального! Невероятно, но факт!
Поэтому, милые женщины, не кричите, не капризничайте и не треплите нервы впустую!
«Полная задница», кстати, тоже женского рода! Это так, для общего развития, ничего личного…
А тем временем, пока на приборной доске «Аннушки» начали загораться многочисленные табло с красными лампочками, сигнализируя о всевозможных неполадках в работе различных систем самолета, которые словно ниточка за иголочкой потянулись одна за другой, правый двигатель «03-го» остановился в самый неподходящий момент – в момент взлета! Ситуация, хуже не придумаешь и врагу не пожелаешь…
Итак, остановился двигатель и его винт соответственно зафлюгировался, то есть, принял самое оптимальное положение с наименьшим сопротивлением набегающему потоку воздуха. Грамотно, но от этого не легче, ибо крутиться сейчас этот винт должен! Интенсивно крутиться и тягу создавать! А еще и самолет тянуть! Вперед тянуть! На взлет!
Вопросов нет, все правильно опытные инженера, да мудрые конструкторы спроектировали и рассчитали – сопротивляться набегающему потоку воздуха при аварийной остановке двигателя как раз и не надобно! «Не следоват» сопротивляться! Но не в этом случае… не должен был двигатель останавливаться! Нельзя! Не сейчас…
…тяжело «Аннушке», ох, как тяжело на одном двигателе от земли-матушки оторваться… выдюжит ли?! …а надо! Ой, надо, чтобы выдюжила …и оторвала свои 20 тонн «с копейками» от бетонки ВПП ….да в небо ночное поднялась, яркими звездами богато нашпигованное… ох, надо в небо, надо…
Скорее всего, из-за резкой смены режимов подачи топлива, один из движков просто банально захлебнулся избытком керосина. От рывков РУДами топливная автоматика «встала раком», заглушив двигатель.
Все, мол, хватит! …устал …много мне топлива, столько не выпью, …подавился банально двигатель и процесс горения керосина прекратился! А по спинке похлопать… …дорогие, товарищи летчики?! …и вообще, давайте уважать преклонный возраст самолета и относиться к нему помягче, понежнее, что ли?! …с пониманием …не требуя лишнего, …не пацан какой, по бетонке, резвым козликом скакать… да, подпрыгивать…
Опытный борттехник Игорь скорее всего передвинул бы РУДы на долю секунды чуть плавнее. Чуть-чуть нежнее двинул бы РУДы на взлетный режим. И тогда количество топлива в камере сгорания правого двигателя оказалось бы на пару грамм меньше чем сейчас, …и процесс его горения не прервался бы в самое неудачное время, …и тяга бы не исчезла, …и винт бы не зафлюгировался… и … и … и…
…и вот эта самая доля секунды не привела бы к таким фатальным последствиям…
Эх, если бы Игорь был в кабине Ан-26?! Возможно, все бы пошло совсем по-другому?! Кто знает?!
Но, в этот самый момент, когда «03-й» с одним работающим двигателем еще бежал по бетонке ВПП, не дождавшись «последней» электрички, борттехник самолета Ан-26 капитан Игорь бодрым шагом топал прямо по шпалам в сторону своей родной платформы. Всего-то каких-то 2-3 километра. Разве для влюбленного сердца, это расстояние?! Игорь спешил домой, к своей молодой жене, к ее сладким поцелуям и жарким объятиям.
А в кабине Ан-26 совершались ошибки за ошибками. Вернее даже не ошибки, нет. Конечно же, нет! Ребята в ВВС до полного автоматизма отрабатывают всевозможные пути выхода из различных нештатных и мерзопакостных ситуаций. Экипаж «03-го» делал все правильно, ну …или почти правильно!
Вовсе не факт что, оказавшись в очень опасной ситуации, парни запаниковали и наделали массу ошибок, банально заметавшись и впав в «творческий ступор»?! Ничего подобного! Ребята совершали свои манипуляции в соответствии с инструкциями, предусматривающими многократно отработанные алгоритмы для каждой конкретно ситуации. Парни работали четко и слаженно но, чуть-чуть не во время, …чуть-чуть с запаздыванием, …немного несвоевременно!
И это «несвоевременно» постепенно накапливалось. Тут полсекунды, там две секундочки промедлили, еще четвертинку секунды запоздали, на лишнее мгновение задумались, а тут мимолетное сомнение на полсекунды накатило… и все «это» равнодушно суммировалось и складывалось маленькими бездушными грузиками, микроскопическими гирьками падало на чашу весов, которая неумолимо тянула к непоправимым последствиям.
Как уже ранее отмечалось, Ан-26 был «ретранслятором». В своем грузовом отсеке он нес весьма тяжелую аппаратуру, которая только одним своим присутствием на борту самолета постоянно вносила существенные поправки на общий взлетный вес «03-го» а, следовательно, и на быстродействие экипажа. То есть, каждый член экипажа должен был реагировать не просто быстрее, чем экипажи с обычных Ан-26-х, а еще быстрее или даже – молниеносно, с учетом веса паразитного «балласта за своей спиной».
В последствии, прослушивая магнитную ленту с переговорами экипажа Ан-26 «ретро» с бортовым номером «03», некоторые ребята плакали.
Парни с «03-го» делали все возможное, борясь за свои жизни и за самолет, но секунды, доли секунд, мгновения….
-…командир, скорость!…. точка принятия решения пройдена… что…
- …вижу, будем взлетать!
- ….командир, скорость мала!!! ...не поднимемся…
-…РУшка стоит ….не запущена РУшка… тяги не хватит…
- ….полоса сейчас кончится… останавливаться нельзя…
- …отрыв! Есть! …в воздухе!
- Убрать шасси! Убрать фары! …закрылки на …
- …забор! Забор впереди! …выше, командир… Паша!
- Шасси! Убрать шасси!...
Сразу за окончанием ВПП стоит бетонный забор, за ним достаточно оживленная автострада. Ан-26, с трудом оторвавшийся от полосы на одном двигателе и, не имея запаса необходимой тяги, не смог набрать нужную скорость а, следовательно, и высоту. Поэтому, «03-й» еле перемахнул через забор, фактически чудом не зацепил его. Бортмеханик Митя успел вовремя убрать шасси.
Офицер из нашей дивизии как раз проезжал по ночной автостраде на своем автомобиле и был откровенно шокирован видом «03-го», просвистевшего над дорогой почти коснувшись днищем фюзеляжа по крыше проезжавшего мимо «Икаруса».
- Есть!.... убрал шасси! Скорость падает…
-… Уф! …я люблю тебя «03-й»!!! ….давай родной…. Давай!!!… Пошел наверх!
- …скорость! …скорость падает, командир….
- …вижу! …оторвались, уже ладно! … сейчас по «коробочке» и тихонько сядем…
- …высота, высота! …скорость!
- ….вижу, твою мать…
- …ох, ****юлей получим…давайте наверх пробираться, что ли…
- …херня, выкрутимся… …сейчас немного высоту подтянем, движок запустим, и домой… на цыпочках ...не трогай закрылки!… убери руки…
Прекращать взлет было поздно, это даже не обсуждается. Самолет уже прошел «точку принятия решения» и при малейшей попытке остановиться, по инерции выкатился бы за пределы взлетно-посадочной полосы и, снеся бетонный забор, пересек бы оживленную автостраду, собирая в кучу, проезжающие машины.
- Так, парни! Спокойно! Пока все относительно хорошо! Летим! И это радует. Сейчас немного поднимемся, на сколько получится, и будем запускать правый движок… приготовились?!… Митя, запуск!
-...давай-давай, сука, крутись, падла…
- …пипец, скорость падает! …командир, высота, высота падает! … не запускается, ****ина! …валимся!
-…валимся, командир… не фурычит, скотина… …высота… …скорость…
- Фу, бля! …чуть не обосрался, думал сейчас полный рот земли наберем!
- ….давай еще раз попробуем!
- ….нельзя! …пока винт крутили, скорость потеряли…, высоты нет…валимся, бляха… командир, левый двигатель! ….температура масла растет!
В это время "Рита" спокойным и вкрадчивым голосом известила о новой напасти: "Предельная температура левого двигателя!" (двигатель не может длительное время работать на "взлетном режиме", а левый тянет, сколько может ... а это "может" - далеко не бесконечно), а «****ская Рита» разошлась не на шутку: "Стружка в масле левого двигателя!", "Опасная вибрация левого двигателя!"
Услышав такую "радостную" информацию, экипаж «03-го» осознал, что время пошло на секунды! Вернее – побежало! Даже, наверное - полетело!
-…вибрация левого двигателя! Командир, левый двигатель на «взлетном» режиме молотит уже долго, не выдержит… вибрация… табло «стружка в масле»…
- …вижу… ****ство…запустить РУшку! (вспомогательный двигатель с тягой 700 кг.)
На Ан-26 в гондоле шасси стоит маленький реактивный двигатель, который используют при взлете для помощи основным движкам. Экипаж «03-го», РУшку не запускал, т.к. им хватало скорости, не погашенной при «укороченной» посадке.
- …что за дрянь?! скорость падает… скорость, твою мать… скорость… Высота! Высота!.... Вот, ёбт, … Прыгать нельзя, высоты нет, купола не раскроются….
- …не дойдем до полосы! Даже развернуться не сможем! …высота 20 метров… тяга левого падает… командир, здесь картофельное поле! Сядем! …точно сядем! Самолету 3,14здец, конечно… что скажешь, Паша?!
- …а и хрен с ним …прости «03-й»… ...хана карьере, отлетались… ну и хуль с ней, будем жить ребята… садимся на поле… пацаны не ссать, все беру на себя! Отвечу один! …где поле, штурман?! …ни хрена не видно, темнота как у негра в жопе… Штурман, давай поле! Садимся! Митя, шасси не выпускать! Штурман?! …где поле?!...
- Есть, шасси не выпускать…
- ….прямо по курсу командир, высота 10 метров, … уже меньше…
- Включить фары… режим посадочный…
- Есть, включить фары…режим посадочный...
- ….ёббб, твою мать! … что за …
В ярком свете мощнейших авиационных фар неожиданно возник двухэтажный кирпичный дом, сразу за которым был выкопан небольшой рукотворный прудик, а за ним начиналось бескрайнее картофельное поле.
Ан-26 снес второй этаж дома «под чистую», как бритвой срезал (благо, жильцы дома сидели на 1-м этаже и смотрели телевизор).
Потеряв последние остатки иллюзорной возможности держаться в воздухе, «03-й» тяжело рухнул в пруд, беспомощно уткнувшись помятым носом в илистое дно. Через разбитые стекла, в кабину экипажа хлынула грязная вода…
Тяжелая и громоздкая аппаратура связи, установленная в грузовом отсеке «ретранслятора» сорвалась с амортизационной платформы и под воздействием силы инерции, всесокрушающе пронеслась внутри фюзеляжа «03-го», легко сминая тонкие межсалонные переборки.
На манер огромного поршня безжалостного пресса, ретрансляционная аппаратура легко продавила заднюю стенку кабины экипажа и сильно продвинула ее прямо на кресла ребят.
Под действием чудовищной силы, которая легко рвала и непринужденно сминала силовые элементы конструкции фюзеляжа, летчики оказались буквально нанизанными своими грудными клетками на рычаги управления самолетом, а других членов экипажа «03-го» фактически вдавило в приборную доску разбитого Ан-26, на которой еще светились красные аварийные табло: «Остановка правого двигателя», «Опасная вибрация левого двигателя» и т.д. и т.п.
Экипаж «Аннушки» оказался под водой, и начал захлебываться в мутной жиже. Выбраться из помятой кабины без посторонней помощи, ребята уже не могли.
По закону подлости, из поврежденных баков упавшего самолета начали вытекать остатки невыработанного топлива, которые вскоре загорелись.
Крики, заживо горящих ребят разносились в ночной тишине на огромное расстояние.
Не дай Бог узнать, как гореть живьем, находясь в полном сознании, при этом, одновременно захлебываясь в мутной жиже. Гореть без малейшего шанса на спасение, будучи прочно зажатым в рваном железе. Еще и с переломанными ребрами и с проткнутыми легкими… Не дай, Бог!
Когда на место катастрофы Ан-26 прибыла НПСК (наземная поисково-спасательная команда), все было уже кончено. Спасать было некого.
Возле обгоревших обломков с бортовым номером «03», метались перепуганные жильцы злосчастного дома, которые чудом уцелели после страшного удара 20-тонной машины, т.к. единственный телевизор в их семье, находился на первом этаже в каминном зале. Повезло. «Родились в рубашках», иначе не скажешь.
На утро, по сиротливо опустевшей стоянке «03-го» мрачно ходили представители строгой комиссии, которые приехали изъять всю документацию разбившегося самолета, а также, образцы топлива, заправленного в баки Ан-26 перед его последним вылетом.
Среди группы офицеров, мы видели наземного техника Лешу, который трясущимися руками передавал банки с «отстоем» топлива и ЖПС – журнал подготовки самолета молчаливым членам комиссии.
Чуть поодаль стоял мертвецки бледный капитан Игорь - борттехник «03-го», который, находясь в полной прострации, бездумно скользил «ничего не выражающим» взглядом по пустой бетонке…Его губы беззвучно шевелились, как будто Игорь разговаривал с кем-то невидимым... или просил прощения у кого-то... или молился…
Через две недели Игоря нашли мертвым. Нашли возле подъезда его дома. Обстоятельства и причины его смерти нам никто не огласил.
То ли, несчастный парень, не выдержав невыносимой перспективы ежедневно смотреть в глаза вдовам и сиротам погибших ребят из экипажа «03-го», покончил жизнь самоубийством, то ли, его убили.
Если убили?! Кто?! Зачем?! Неизвестно. И непонятно?!
Тем не менее, неписанный закон авиации: «Или все, или никто!» сработал на все 100%, правда, с двухнедельным опозданием.
Смерть, занеся человека в свой скорбный список, все равно не дала ему ни малейшего шанса выскользнуть из своих цепких и леденящих объятий. Она собрала свою страшную жатву полностью, без исключений, не принимая никаких оправданий и не взирая на «объективные обстоятельства», точно и скрупулезно сверившись с намеченным планом по всем его пунктам, проверив всех и каждого строго по ранее заготовленному списку. По своему скорбному и страшному списку...
Любопытный танкист
Ранним утром новенький белоснежный самолет Ан-72 по прозвищу «Чебурашка» или «аэродинамическое недоразумение» – мягкие варианты, поверьте на слово, бодренько вырулил на перрон перед административным зданием аэродрома и лихо развернувшись с пижонским креном, заглушил двигатели. Мы начали ждать очень важных пассажиров. Очень важных! Ну, просто очень-очень!
На предстоящий полет пассажирами «Чебурашки» числилась весьма суровая комиссия Генерального штаба, которую в паническом ужасе, граничащим с сексуальным вожделением из области садо-мазохизма, с тревогой и обреченным нетерпением ждал весь личный состав Дальневосточного военного округа (ДальВО).
А чего Вы хотели?! Любая строгая комиссии – это всегда гарантированные процедуры неизбежного и знатного порева! Причем, длительного, качественного, разнообразного, в самой извращенной форме и без какого-либо согласия второй стороны. Изнасилование в чистом виде, к бабке не ходи! И что самое отвратное - изнасилование не только моральное.
Одно радует – нас, это не касается. Наше дело маленькое – принять «московскую» комиссию на борт, и стиснув зубы потерпеть полетное время, играя роль радушных и счастливых хозяев, к которым в гости приперлись незваные и опасные постояльцы. Вот и крутись как хочешь. Отказать нельзя, т.к. нашего мнения никто не спрашивал. И переиграть в гостеприимство – чревато! А то вдруг понравится, потом всю оставшуюся жизнь, наш экипаж начнут заказывать, а такое сомнительное счастье лучше бы по жребию разыгрывать, не иначе.
Затем, с дежурными улыбками «от уха до уха» выкинуть суровую инспекцию в конечной точке маршрута и сломя голову деру домой, пока тебя не зацепили на «групповуху». Причем, опять же, без твоего согласия! На фиг, на фиг! Мы, конечно же, любое начальство безмерно уважаем, благоговейно боготворим и платонически любим, но только теоретически и на недосягаемом расстоянии и никак иначе. И приближаемся к начальству весьма осторожно, предварительно засунув кусок фанерки в штанишки в районе персональной задницы. Так, на всякий случай! А то, мало ли чего?!
Часть экипажа сидит на стремянке, часть стоит на бетонке перед «Аннушкой». Наслаждаемся нежными лучами восходящего солнышка и равнодушно посматриваем на длинную кавалькаду черных блестящих «Волг», которые медленно подкатывают к зданию перрона, чтобы остановиться на краю бетонки.
Двери натертых до блеска машин хаотично и громко захлопали - из членовозов стали солидно выгружаться внушительные по габаритно-массовым характеристикам, угрюмые сухопутные генералы. Они лениво щурились на утреннем солнышке и с нескрываемым недоверием и завуалированной опаской посматривали на наше аэродинамическое чудо - немного странноватый и не привычный по формам, но достаточно прогрессивный в инженерно-конструкторском плане, и вполне надежный Ан-72.
Ничего, довезем, не сумлевайтесь! И америкосов по договору ОСВ-2 возили и принцев арабских и прочую не менее важную публику, откровенно недовольных не было. Облеванные были, а недовольных не было…
И нечего вам губешки свои презрительно морщить, головой саркастически качать и брезгливо причмокивать. Не нравится, езжайте на паровозе! За пару недель до Дальнего Востока может и доберетесь! И не тычте пальцем (не вежливо это) на стоянку с огромными лайнерами… Ага, размечтались?! Может вам еще Ту-154 выкатить?! Как бы не так! Всего-то с десяток генералов и на «Чебурашке» прокатитесь! Не фиг чванство разводить и культ личности культивировать! Не будут самолеты полупустыми летать и воздух туда-сюда по стране нашей необъятной перевозить! Дорого это! Очень дорого! Авиация вообще штукенция недешевая!
Скромнее надо быть, товарищи генералы. Экономика должна быть экономной! Вот! Генеральный секретарь сказал. М.Горбачев! Кто тут не согласен с генеральной линией партии и желает на данную тему подискутировать?! Ась?! Никого?! То-то!
А вот интересно?! Почему каждому генералу, улетающему в командировку в ДальВО, предоставлена персональная служебная машина типа остродефицитной черной «Волги» (можно 10 лет в очереди стоять и хрен дождешься), которая везет его гордую генеральскую тушку одну-одинешеньку, не считая пары чемоданов в багажнике и адъютанта. И следом, таких машин, еще с десяток выстраивается в длиннющую колонну! А нельзя ли, товарищам генералам немного потесниться и в одну машинку, хотя бы по трое сесть (по четверо не поместятся, приличные массово-габаритные параметры не позволят)?! Все как-никак количество транспорта радикально уменьшится, да и повеселее, наверное, втроем то подъехать?! Языки почесать - потрепаться за жизнь, опять же?! Но нетушки, каждому персональная тачка с водителем предоставлена. Статус, куда деваться?!
Солидные генералы, собравшись в единое упитанное стадо, четко «с левой ноги», как полагается по Уставу, неторопливо двинули в сторону самолета. Их порученцы, адъютанты, референты, советники, консультанты и прочая холуйская братия, с дежурными подобострастными улыбочками, прогнутыми спинами и оттопыренными задницами, услужливо тащили к нашему самолету многочисленный багаж своих дорогих начальников.
Ребята из экипажа, комично закатив «глаза под образа» старательно делали вид, что не замечают происходящего. Помогать майорам, подполковникам и полковникам из свиты товарищей генералов тащить и упаковывать барский багаж, никто явным желанием не горел.
Наши воинские звания были значительно ниже, чем у «дикорастущих» штабных рабочих, но холуйская жилка в характерах отсутствовала с факта рождения и по-определению. Отпала «холуйская жилка» в процессе эволюции как рудимент, не прижилась, как ни прививали. Противно это, и все тут! И без нас, желающих преданность свою показать и рвение служебное наглядно продемонстрировать, вон, сколько провожающих набралось?! Того и гляди дружным хором «плач Ярославны» на разные голоса затянут, платочками белоснежными, слезу обильную утирая. Цирк бесплатный, с драмой, переходящей в комедию. Хоть стой, хоть падай. Смешно, аж до истерики! Но смеяться нельзя, а то иллюзия всей важности текущего момента разрушится…
Строгая комиссия, призванная образцово-показательно выпороть личный состав Советской армии, дислоцированный на самых восточных окраинах нашей необъятной страны, была уже в соответствующем настроении – взгляды колючие, улыбок не наблюдается, по стиснутым зубам сочится яд вперемешку с желчью. Берегись, проверяемые! Ух! Аутотренинг, не иначе.
Важно надув щеки, суровые генералы, солидно поднимаясь по трапу на борт самолета, хмуро спросили у штурмана.
- Когда летим?
- Через 18 минут, товарищи генералы.
- Покурить успеем?
- Не один раз.
Поднявшись на борт, товарищи генералы в соответствии с одним им ведомым статусом и табелем о рангах выбрали себе «приглянувшиеся» удобные места в пассажирском салоне. Сняли свои кителя, размерами с чехол на «Жигули» и, развесив их на спинках кресел, вышли покурить «крайний раз» перед долгим полетом.
Уже стоя на бетонке и поглядывая на блестящий борт чистенького Ан-72, все как один вытащили сигареты и, тщательно скрывая свое непроизвольное волнение перед дальним и продолжительным полетом, «на прощание» дружно начали плющить подчиненный личный состав, который благоговейно внимал своим «строгим, но справедливым» кормильцам.
Дабы не мешать процедурам уставного орального секса, весь экипаж «Чебурашки» старательно делал вид, что проводит тщательный визуальный осмотр хвостовой части самолета.
Раздав последние «ценнейшие» указания своим многочисленным помощникам, генералы собрались в импровизированную кучку у основной стойки шасси Ан-72, и периодически затягиваясь сигаретами, завели свой «генеральский» разговор. О чем?! А кто его знает?!
Нам это неинтересно. Своих проблем предостаточно. Основная на текущий день – довезти капризную публику до пункта назначения без незапланированных и далекоидущих многосерийных последствий. Наше дело маленькое – воздушные извозчики, доставим из пункта «А» в пункт «Б», а гламурно и кокетливо улыбаться как стюардессы из «Аэрофлота», извиняйте, не умеем и не приучены. Чай заварим, вопросов нет. Где туалет, покажем?! А на большее не рассчитывайте. Борт военный, а тяготы и лишения воинской службы даже в тексте Присяги прописаны!
Все члены экипажа и команда наземного обслуживания скромно курили в сторонке, досконально выполняя главное армейское правило: «Находиться подальше от начальства, к Летно-технической столовой поближе». Стоим, на часы поглядываем, время контрольное выжидаем, а там "От винта!" и "колеса в воздухе"...
Пока стрелка секундная круги свои меряет, свежие анекдотики травим, хихикаем в полголоса. Нереальной голубизной чистейшего неба любуемся. Вдруг слышим, спор затеяли наши дорогие пассажиры. Громкость голоса постепенно увеличивают. Тембр и тональность голосов постепенно изменилась. Раздраженный рык и нотки взаимного неудовольствия все чаще и чаще проскакивать стали. С чего бы это?!
Так, глубокий вдох и полное спокойствие. Нас, «это» не касается. Пусть, хоть перестреляют друг друга, только не на борту и не во время полета.
Товарищи генералы тем временем начинают глотки свои рвать, ручками активно машут. За грудки бы оппонента схватили, но длины рук не хватает, животиками уперлись друг в друга и толкаются как борцы сумо. Массой решили друг друга задавить, что ли?!
Тем временем, раздражение их стремительно нарастает, того и гляди, скоро кулачки в ход пойдут. А это уже любопытно! Согласитесь, не каждый день в армии увидишь, как товарищи генералы друг другу портреты рихтуют, и остатки волос из соседской лысины выдирают. С чего бы это солидные генералы надумали своими пиписьками меряться?! Не дети же малые вроде как?!
А товарищи генштабисты – члены архиважной комиссии шумят обстоятельно и уже ругаются не по-детски, абсолютно забыв, что они не быдло какое, а «московская инспекция» и к тому же – ни много, ни мало – генералы. А это не хухры-мухры!
Тем не менее, в ход уже пошли полновесные крепкие высказывания, достойные матерного лексикона коменданта Голдурова из нашего любимого авиационного училища (см. «Синие паруса»). Вежливость, дипломатия, толерантность, условности, рамки приличия и здравый смысл явно отступали по всем фронтам под мощным натиском тяжелой артиллерии. Крики возбужденных военноначальников уже заглушали рев Ил-18, который неспеша и размеренно прокатил мимо перрона на исполнительный рубеж «взлетки» (ВПП – взлетно-посадочная полоса) Дело неумолимо приближалось к бессмысленной, но жестокой драке. Взаимные оскорбления участников спора давно перешли границы дозволенного и однозначно попрали все условности в области воспитания, уровня культуры и личной стыдливости.
Неожиданно, рьяные спорщики заметили наш экипаж, который, затаив дыхание, притаился за хвостовой частью самолета и с явным любопытством, лукавым восторгом и скрытым азартом наблюдал за нетривиальным развитием данной ситуации.
В результате, генералы временно приостановили свою активную перепалку, которая была уже буквально на грани жестокого побоища и тоном, не терпящим даже попытки малейшего возражения, подозвали нас к себе.
Испаряться за пределы видимости было поздно, до вылета оставалось еще минут 8-10 и нам ничего не оставалось, как приблизиться к возбужденной компании великих военноначальников.
Нехотя и с опаской подходим. Уже приготовились дружно «включить дурака» и авторитетно заявить: «Мол, простите товариТСЧи генералы, но мы люди маленькие. Рылом не вышли. Соответствующего образования, к большому сожалению и глубокому стыду, не имеем, чтобы своим очевидным скудоумием банально позориться и убогими рассуждениями вмешиваться в Ваши глубокофилософские рассуждения, основанные на богатейшем жизненном опыте. И ничтожность наша, по-определению не позволяет выступить объективными судьями в интеллектуальной битве уважаемых гигантов мысли».
Не успели, однако, мы и рта раскрыть, как один генерал-лейтенант капризно скривив губы и важно надув щеки, начинает говорить, причем таким авторитетным командным голосом, не подразумевающим ни малейшего даже теоретического возражения:
- Мол, обратите все срочно на него внимание, такой он весь умный и образованный. В свое время, типа окончил суворовское училище, танковое училище, потом еще целых две академии – «бронетанковую» и «генерального штаба» и представьте себе, все он на свете знает, умеет, понимает и во всех областях науки и техники досконально разбирается. Даже знает, почему самолеты по небу летают и крыльями при этом не машут. Но, вот одного понять не может – как при движении такой махины как самолет по земле-матушке, крутящий момент от двигателей его, которые высоко на крылья задраны потом на колеса (шасси по-нашему, в смысле по-авиационному) передается. Ведь при таком техническом решении, трансмиссия многократно загнутая получится, кривоколенная и очень длинная-длинная. Это же, сколько надо различных редукторов и карданных валов протянуть по всему самолету от двигателей через крылья, фюзеляж, а потом еще и внутри стоек самолетных?! И какой дурак, их (стойки шасси в смысле) с такими кривыми загибулинами сделал, уму непостижимо?! Какая потеря мощности из-за этого получается?! КПД двигателя (коэффициент полезного действия) снижается… и надежность не на должном уровне, уязвимые места смазывать надо регулярно…» И так далее и тому подобное.
Задумались мы (мы – ребята из ВВС), крепко задумались. Задачка, однако?!
Вот как этому гениальному светиле военной мысли доступно и доходчиво (на пальцах хотя бы) объяснить, что самолет (причем, абсолютно любой, что реактивный, что винтовой или вертолет там какой, прости господи) - это такая удивительная техническая хренотень, которая при своем движении только от воздуха отталкивается, а не от поверхности земли?! И сила трения того же шасси об бетонку аэродрома, наоборот, ему только мешается. И карданы, и редукторы и сама передача крутящего момента от двигателя самолета на колеса-шасси нужна этому самолету не больше, чем корабельный якорь к хвосту привязанный?! Если по-русски: «Ну и дундук же ты редкостный! Идиота кусок! Причем, абсолютный! Учи матчасть, дядя! А за компрессией тебе не сбегать! А то искру так закоротило, что паразитные радиоволны от самолета надо резиновым ковриком отгонять методом интенсивного помахивания?!» …и все в том же духе!
Вот как все «это» сказать, глядя прямо в колючие глаза генерала, который считает себя самым умным на планете Земля и ее ближайших окрестностях?! Обидишь ненароком человека, ущемишь его человеческое достоинство, а ведь он в составе суровой комиссии на Дальний Восток через 5 минут полетит, личный состав Красной армии пороть и резать, насиловать и дрючить, сношать и зае**вать! Учить, так сказать, уму разуму! Любовь к родине прививать.
Обидишь такого нечаянно, развенчаешь веру его в прекрасное, и что получится?! Да ничего хорошего! Разуверившись в правоте своей непоколебимой, он же ущербным себя почувствует. И чтобы опять поверить в себя любимого, лицо свое сохранить и авторитет поруганный восстановить, замордует весь округ дальневосточный, двоек наставит, и карьеру у несчастных ребят поломает немеренно, к бабке не ходи. Такие вот тут невеселые расклады.
То есть, надо сейчас что-то срочно предпринимать, убедительно придумывать, правдоподобно изворачиваться?! Соврать, наконец, но парней из ДальВО от беды неминуемой спасать. Из под карательно-разящего удара разъяренного генерала выводить. Но как?!
- Товарищ генерал-лейтенант, разрешите?! Вы, безусловно, правы и неправы одновременно!
Пока мы мозгами старательно скрипели, да думу непростую кумекали, из-за наших спин выдвинулась громада двухметровая с кулаками, что две трехлитровые банки – это был бортмеханик прапорщик Данила. Генерал с нескрываемым интересом посмотрел на смельчака-богатыря былинного. Мы тоже посмотрели на Данилу, но с нескрываемым недоумением и опасением. Ибо сейчас от его смекалки и находчивости зависела судьба всех военнослужащих Дальневосточного военного округа. А Данила, медленно подбирая слова, обстоятельно продолжил.
- Товарищ генерал-лейтенант! (Данила сделал упор в своей речи и акцентировал ударение на генеральском звании собеседника, т.к. давно известно, что генералы очень обожают, когда в процессе разговора, бесконечное число раз называется их воинское звание. Это своего рода нектар, бальзам, елей и самая желанная музыка для их ушей, самолюбия и тщеславия и т.д. и т.п.) …там это… …мммММммм… Короче! Товарищ генерал, там нет карданов!
Генерал-лейтенант с базовым образованием танкиста, жестоко обманутый в своих надеждах, заметно сбледнул с лица, но ненадолго. Затем густо побагровел, его глаза налились кровью как у быка на корриде при виде тореадора с плащом, того и гляди "на рога поднимет". Услышав нерадостную весть "спец по трансмиссиям" начал копытом по бетонке бить, искру высекая, и шумно втягивать воздух своим огромным носом (даже не носом, а реальным основательным шнобелем типа «рубильник внушительный»).
Мы инстинктивно закрыли глаза и во всех красках радуги, где все оттенки были исключительно черными и очень черными с навозным отливом, представили незавидную участь ребят на востоке страны, на которых в самом скором времени обрушится этот, ущемленный в своем достоинстве и личной уверенности генерал.
Честно говоря, и одновременно искренне возрадовались, что нас «сия чаша» успешно минует. Главное – это с холодным достоинством и максимально любезной улыбкой продержаться полетное время и не поддаться на возможные провокации обиженного генерала. Но Данила был не так прост, как казался. Мы его недооценили. Каюсь! Прости, Даня!
Выждав приличную и многозначительную паузу, бортмеханик спокойно продолжил.
- Товарищ генерал, там нет ни редукторов, ни карданов. Как Вы очень грамотно и авторитетно заметили, сказывается Ваше фундаментальное образование в области танковой техники, наличие многочисленных карданов привело бы к катастрофическому падению КПД двигателей и нерациональному перерасходу дорогостоящего авиационного топлива! Поэтому…. поэтому… …ммммм…. Поэтому, там протянута цепь! Точно! Именно, цепь! Да-да, обычная цепь! А в местах изгиба трансмиссии стоят обычные шестерни на разгруженных валах и подшипниках свободного вращения. Поэтому, цепь все эти многочисленные загибулины, как Вы гениально сказали, плавно обтекает и успешно вращает колеса при движении самолета по земле. Так по конструкции получается дешевле и проще и полный привод на все колеса обеспечивается… за исключением носовой стойки шасси. Она же поворотная...
Мы замерли, ожидая реакцию товариСТЧей генералов на эту откровенно наглую ложь. Генерал-лейтенант все же на мгновение нахмурился и свел брови на переносице в единый газон, но уровень его свирепости начал заметно снижаться. Ведь получалось, что в целом, он был все же где-то, с небольшой натяжкой, но частично прав. Угроза неминуемой двойки для несчастных ребят из ДальВО стала менее явной. «Танкист» был, конечно же, уязвлен, но не смертельно. Он мрачно и шумно сопел, переваривая полученную информацию.
Зато, надо было видеть, как искренне радовался второй генерал-лейтенант – оппонент «танкового» специалиста. Пипец!!! Он принял очень помпезно-важный вид – распушил хвост как павлин, упер руки в боки и, надменно обращаясь к «танковому» генералу (что наводил у нас справки по конструкции трансмиссии самолета Ан-72), самодовольно заявил.
- Видишь, все же именно я оказался прав! Старая, но проверенная веками конструкция цепной передачи еще находит свое заслуженное применение на новейших образцах военной техники. Рано еще списывать заслуженную цепь, как конструктивный архаизм механики. Короче, с тебя две проигранные бутылки коньяка! Эй, прапорщик, а от таких нагрузок цепи не рвутся?! Самолет же штука тяжелая! Все равно цепи должны тянуться время от времени?!
- Нет, товарищ генерал, не тянутся! Они двухсекционные и усиленные, а также гидронатяжители стоят и компенсаторы инерционности...
У нас от такой гипермеганаглой и беспардонной лжи бортмеханика Данилы, вытянулись мордуленции, как у лошадей Прежевальского. Но товарищи генералы услышав очередной поток умных технических терминов, успокоились окончательно, и поднялись в салон «Чебурашки», продолжать светскую беседу на свои «генеральские» темы.
Длительный полет с промежуточными посадками прошел без происшествий и незапланированных осложнений. Товарищи генералы, как обычно, провели время в планомерном и обстоятельном распитии горячительных напитков до самой посадки в конечной точке маршрута. Члены нашего экипажа весь полет старались без особой нужды не выходить из кабины и не попадаться на глаза любопытным и «технически грамотным» военноначальникам. Ну их, от греха подальше!
Командир корабля старался Данилу в салон не выпускать, а то по его бессовестно-ехидной улыбке было видно, что слишком умному прапорщику доставляет несказанное удовольствие глумиться над неприкрытой бестолковостью высокопоставленных начальников. А это небезопасно и чревато, поверьте на слово.
На этот раз проскочило и, слава Богу. Разные экземпляры попадаются! Можно было на мстительного и злопамятного нарваться. Тогда уж точно, повода для веселья поубавилось бы.
Долгожданную комиссию встретили, как полагается прямо у трапа самолета, и сразу же повезли дорогих гостей куда положено… в баньку, на банкет или на охоту. Нам того неведомо и не особо интересно.
Но то, что генералы выползали из самолета в самом распрекрасном расположении духа и в запредельно приподнятом настроении есть скромная заслуга бортмеханика Ан-72 Данилы.
Потом уже, по возвращению на Чкаловскую, когда эту историю пересказывали даже не вторую сотню раз и с новыми подробностями, все равно, хохот среди ребят из ВВС стоял просто гомерический.
…от двигателя до шасси… цепь протянута?!
Когда спокойно не живется
Давно это было, лет 20-ть назад, не меньше... Но, тем не менее, воспоминания об этом неизменно возвращаются в мою память снова и снова…
По вторым четвергам каждого календарного месяца в нашем авиационном полку была традиционная читка приказов. Всю армейскую публику, свободную от текущих заданий и плановых полетов, принудительно загоняли в клуб, где долго и обстоятельно сушили мозги, зачитывая многочисленные приказы, распоряжения, указания и прочую архиважную дребедень за подписями министра, главкома и прочих уважаемых и высокопоставленных начальников.
Типа, срочно сдвинуть звездочки на погонах на пять миллиметров влево или вправо (боеготовность от этого радикально улучшится, не иначе), категорически запрещено ношение рубашки с коротким рукавом (таскайте кителя в жару +30, дорогие товарищи), открылся новый санаторий на побережье Черного моря, путевок в который хрен получите, экипаж буксира «Тошнотик» вышел с очередной инициативой искоренить факты вопиющего и беспробудного пьянства во время несения вахты и т.д. и т.п.
Обычно данная процедура особого всплеска восторга не вызывала, т.к. начальник штаба подполковник Степаныч обладал бесцветно-монотонным и поразительно-убаюкивающим голосом с достаточно сомнительной дикцией. Поэтому сразу же после оглашения номера первоочередного приказа, определенного для доведения личному составу полка, дальше его уже никто не слушал. Слишком уж занудно гундел нач.штаба, зачастую глотая отдельные слова и целые предложения. Прости, Степаныч, но … факт на лицо, куда деваться?!
Офицеры и прапорщики во время обязательной к посещению читки приказов зачастую занимались «черти чем» – играли в кости (в покер и в тысячу), разгадывали кроссворды, читали газеты, трепались между собой в четверть голоса за жизнь или банально дремали.
Главная и первоочередная задача на обрыдлую процедуру текущего «времяубийства» – занять удобное место и сесть на максимальном удалении от сцены с помпезной трибуной (желательно за колонной – вообще счастье) и затеряться в безликой толпе. Тем «счастливчикам», кому не доставались уютные места «на галерке», приходилось тупо выпучивать глаза, героически борясь с неумолимо накатывающим сном и откровенно маяться от безделья, нетерпеливо ерзая на первых рядах, периодически поглядывая на часы (ежеминутно) и обреченно вслушиваться в монотонное бубнение Степаныча. Или даже делать вид, что подробно и обстоятельно конспектируешь архиважные моменты из набора казенных штампованных фраз, которыми щедро (на 99%) нафарширована любая официальная бумага – вообще, попадалово! Отличить очередной приказ от предыдущего можно лишь зачастую по его номеру и дате подписания. Все остальное перепечатано слово в слово, как на ксероксе.
Обычно, процедура читки приказов в точности и с мельчайшими подробностями повторяла сцену с приглашенным лектором из кинофильма «Дело было в Пеньково». Тогда у Вячеслава Тихонова, пародирующего городского умника, аудитория колхозного клуба постепенно и неуклонно погрузилась в глубокий и здоровый сон, убаюканная скучной темой и монотонной невыразительной речью.
Но, в этот четверг неожиданно для всех, все пошло несколько иначе. Впрочем, судите сами.
Бессменный лектор нач.штаба Степаныч солидно взгромоздился на трибуну, важно напялил очки и, не обращая ни малейшего внимания на откровенно засыпающий зал, плотно забитый офицерами и прапорщиками, нудно забубнил о единой тематике приказов. Причем, что характерно, ударения в словах Степаныч иногда ставил столько же раз, сколько слогов в данном слове…
- Приказ Главнокомандующего ВВС № ххх от такого-то числа такого-то года «О мерах предупреждения летных происшествий, возникающих при злостном нарушении правил эксплуатации….»
Блин, ну вот?! Опять кто-то из ребят разбился?! Не дай Бог, конечно! Воистину говорят, все наставления по летной работе и по эксплуатации авиационной техники написаны кровью. Недаром даже обложка «НИАС-78» багрово-красная. Твою то мать… Не иначе парни накосячили и побились…
Тревожно вслушиваясь в нечленораздельную речь Степаныча в надежде услышать (вернее, не услышать фамилии знакомых парней, с кем вместе учился, служил или пересекался по службе) в скорбном списке, мы с большим трудом и максимальным напряжением слуха пытались вникнуть в обрывки фраз, вылетающих из уст начальника штаба. Наконец, не выдержав «пытки неизвестностью», зал раздраженно загудел, требуя передать пачку с приказами о летных происшествиях для дальнейшего оглашения в руки командира экипажа Ту-134 из 2-й эскадрильи. У парня от природы был замечательный сочный голос и феноменальная дикция, достойная ведущего диктора центрального телевидения.
Степаныч, конечно же, кровно обиделся и надул губы словно капризный ребенок, но все же отдал стопку приказов майору Алексею Маслову.
Маслов взгромоздился на трибуну и перед тем как начать громогласно и внятно доводить подробные обстоятельства крушения летательных аппаратов, бегло пробежался по текстам приказов. По мере того, как он «скорострельно» перелистывал страницы, лицо Алексея постепенно светлело, а губы растягивались в широкой улыбке. Взволнованные офицеры и прапорщики опять загудели, но уже возмущенно. Майор театрально вскинул руку, как бы прося недолгую паузу, затем задорно расхохотался и начал читать… с выражением, с чувством, с толком и расстановкой, модулируя голосом, оттеняя живописные паузы жестикуляцией рук и убийственной мимикой.
Уже буквально через пару минут, мы забыли, что находимся на «традиционно-скучной» читке приказов о летных происшествиях, так как атмосфера в зале полкового клуба напоминала концерт маститых юмористов, а не серьезный «разбор полетов». Итак, Алексей Маслов озвучил следующее…
Экипаж вертолета Ми-8 (точно не помню, простите, старость, склероз, местами маразм и все такое…) скорее всего Одесского военного округа был придан в качестве штабного вертолета на плановые учения сухопутных войск.
ТовариСТЧи краснопогонники, обалдевшие от неописуемого счастья покататься «на халяву» на винтокрылой машине, гоняли Ми-8 и в хвост и в гриву, с короткими перерывами на дозаправку. Что такое Одесский военный округ объяснять надеюсь не надо?! Это изматывающая летняя жара! Пыль столбом! Нехватка воды! (да-да, вода в колодцах зачастую солоноватая) А хорошо и чудесно только на море, на пляже, но никак не в поле.
Вертолетчики носились борзыми саврасками пока не замудохались «вусмерть». Они проклинали учения сухопутных войск в частности и все сухопутные войска в целом, искренне желая скорее отбарабанить положенную «трудовую повинность» и благополучно слинять под крыло родных ВВС. До окончания срока их «заключения», тьфу, прошу прощения, «злоключения» естественно, оставался один день. Учения шли к своей завершающей стадии. Потерпеть оставалось "всего ничего" и свободны как стая напильников на бреющем полете… Но командование «красных» - «наших» значит, срочно запрягло безотказный Ми-8 по какому-то суперважному заданию.
Выполнять это мегаответственное поручение следовало скрытно, не привлекая внимание «синих» - «ненаших», то есть. Значит, полет на малой высоте, желательно в складках местности! А какие в Одесском военном округе складки местности?! Поля, да степи...
Командир Ми-8 бодренько рявкнул «Есть!», наивно полагая, что «это» их крайнее задание на эту долбаную командировку. Капитан мысленно был уже дома. И сейчас прикидывал в уме примерные планы на будущее - как завтра на родном аэродроме постоянного базирования вместо заслуженного отдыха, будет вместе со всем экипажем тщательно отмывать толстый слой степной пыли грязно-кирпичного цвета, равномерно покрывшей безотказного трудягу Ми-8 от кончика ПВД (приемника воздушного давления), до самой оконечности балки хвостового винта. Мде… нерадостная перспектива?! А пыль то знатная! Такую дрянь щетками, швабрами, тряпками, да ведрами отмывать ой, как долго! Она же, как цемент, мелкая. Во все щели позабивалась! Даже внутри кабины на приборной доске и то ровным слоем улеглась, гадина… Но, это будет только завтра, а сегодня, очередное задание… От винта и колеса в воздухе!
Ми-8 поднимая своим огромным несущим винтом, очередные плотные клубы проклятой пыли и бросая ее в воздушные потоки аэродинамических завихрений, на очень малой высоте летел в контрольную точку. И надо же было так случиться, что его путь пролегал аккурат по диагонали бескрайнего капустного поля.
А капуста, как общеизвестно, растение влаголюбивое и ей для нормального роста, воды требуется немеренно. А где же воду в Одесской области взять, когда ее нет?! Почва как бетон твердая от жары нечеловеческой, аж потрескалась, словно в Африке!
Для решения проблемы с нехваткой живительной влаги вдоль бескрайних полей выкопаны специальные каналы, с бетонными плитами по берегам (в них детишки часто купаются). По каналам циркулирует остродефицитная вода, которая в свою очередь засасывается насосами и подается в мощные механические поливалки (наверное, многие из вас данное чудо полевой техники видели).
Поливалка для капусты – огромный агрегат на колесиках с весьма мощным брандсбойдом, из которого вырывается толстенная струя воды под приличным напором. Водяная пушка капустной поливалки лупит на приличные расстояния, орошая почву на десятки метров вокруг себя. А для равномерности полива, данный брандсбойд еще и поворачивается время от времени в разные стороны, равномерно заливая огромную площадь капустного поля. Вспомнили?! Именно такие поливалки и встретились на пути грязного до неприличия Ми-8.
Пролетая над капустным полем в сторону контрольной точки, экипаж вертолета по достоинству оценил дивное чудо сельскохозяйственной техники. Парни сделали себе «зарубочку на носу» и отложили «разумную задумку на перспективу» в ячейки мозга. Вот только не уверен, что ребята отложили перспективную задумку в ячейки именно головного мозга. Возможно, все же ограничились частичным функционированием спинного или даже костного мозга?! Итак.
Блестяще выполнив ответственное задание и развязав себе руки, на обратном пути командир Ми-8 принимает «гениальное решение» - помыть вертолет «на халяву». Опытный капитан, показывая чудеса виртуозного пилотирования вертолета, завис над капустным полем и начал осторожно, причем боком и частичным движением назад, приближаться к одной из поливалок.
Вертолет может совершать подобные маневры. Даже хвостом вперед летать умудряется. Умеючи, еще и не такие крендебубели можно вытворять на винтокрылой машине.
Аккуратно подставив грязный борт под мощную струю воды, капитан мастерски удерживал машину на малой высоте, осторожно поворачивая Ми-8 от одного борта, через корму, и на другой. Проделав такой маневр неоднократно, экипаж фактически отмыл всю машину, не прикладывая к этому особых усилий. Ми-8 засиял заводской краской защитного цвета как новенький. Но лишь частично, т.к. носовая часть вертолета оставалась грязной.
- «Морду» завтра сами помоем! Не будем рисковать, а то вода может в воздухозаборники двигателей попасть. Тогда точняк полный рот земли набе…
Не успел командир завершить свою фразу, неожиданно ставшую пророческой, как поливалка, стоящая в одном ряду с той, у которой Ми-8 принимал водные процедуры, подчиняясь одному ей известному алгоритму полива, нежданно-негаданно повернула ствол своего брансбойда!
Мощная струя воды ударила прямо по лобовому остеклению кабины экипажа. Вреда от нее было абсолютно никакого, но психологический эффект?! Командир Ми-8 инстинктивно дернулся от неожиданности и возможно даже на долю секунды моргнул глазами?! Этого «дернулся» было достаточно, чтобы винтокрылая машина чуть сместилась в сторону и один из двигателей вертолета, попав под струю, сразу же хватанул водички.
Так как вода плохой заменитель авиационного керосина и гореть почему-то отказывается, двигатель мгновенно заглох. А на одном движке Ми-8 висеть не умеет! Увы! Потеряв тягу и подъемную силу несущего винта, машина рухнула прямо в капусту. Высота падения была небольшая - в районе 5-10-метров, но вполне достаточной, чтобы лопасти несущего винта «сыграли» (завибрировали) и перерубили балку хвостового винта. Ми-8 в мгновение ока превратился в нелетающую груду железа, глубоко завязшую в раскисшей почве колхозного поля. Да еще и вперемешку с мелко шинкованной капустой!
Приехали! То есть, отлетались! Экипаж свежепомытого Ми-8 не пострадал и это откровенно радует! Но, парням от этого было не легче, поверьте на слово.
В качестве памятника человеческой глупости несчастный Ми-8 пролежал на капустном поле относительно недолго. Приехали мощные тягачи и, окончательно перемесив капусту вместе с влажной землей, уволокли обломки вертолета на списание…
Услышав финал данного летного происшествия, зал буквально ревел от восторга. Пипец! Мы плакали и рыдали, во всех красках представляя сцену несанкционированной помывки Ми-8… Вот идиоты!!! Хорошо, хоть не поубивались! Ну, дурачьё… достойный памятник человеческой глупости валялся в поле средь капусты, ничего не скажешь!
Майор Маслов, живописно озвучивший приказ с подробным описанием процедуры помывки вертолета (учебное пособие для молодых вертолетчиков, не иначе), утирая слезы умиления и восторга, давясь от хохота, продолжил.
- Парни! Внимание! Вторая серия, блин! Приготовьтесь! Здесь такие же кретины, вполне достойные своих соратников… опять Ми-8!
Поехали дальше. Карпаты! Западная Украина! Тоже своего рода учения, Ми-8 мотается как заведенный! Все безмерно устали и образцово-показательно вымотались, нормально не отдыхают, питаются нерегулярно, спят когда придется, моются урывками, про женщин вообще молчим…
И вот, образцово «задрюканный» Ми-8 неожиданно пролетает над живописным лесным озером. Вода, что зеркало, красота неземная. Вокруг густой лес. Картина, просто нереальная! Экипаж даже зубами заскрипел от неописуемого восторга и острого желания освежиться. Лучше бы парни не видели этого озера…
Командир Ми-8 на этот раз, если мне не изменяет память - старлей, крутился и так и сяк. Все пытался площадочку найти, чтобы присесть на часок.
А нету подходящей полянки! Все узенькие и деревья густо растут, только лопасти несущего винта пообломаешь… А купаться хочется?! Ой, как хочется! А для русского человека, охота пуще неволи! Долго вертелись вокруг озера, но ничего не нашли в разумном удалении от оного. Уже расстроились чуть не до слез и улетать собрались…
Но, тут борттехника Ми-8 посетила «генитальная» идея. Находясь под впечатлением от гармоничной красоты лесного озера и потеряв способность здраво мыслить, бортач предлагает тупо зависнуть над водой на предельно-малой высоте, включить автопилот в режим стабилизации высоты, вывесить стремянку и оставить на борту вертолета одного «дежурного». Чтобы в случае чего, сбросить аварийный канат, по которому можно забраться обратно в салон. Идея супер, не правда ли?! О чем в тот «эпохальный» момент думали остальные члены экипажа история умалчивает?!
Сказано сделано. Зависли. Включили автопилот. Вывесили стремянку. Оставили дежурного…
В армии работает золотое правило: «кто предложил, тот и реализует!» (своего рода предохранитель от неразумной инициативы) В результате, на зависшем над лесным озером Ми-8 в качестве «дежурного» оставили инициативного борттехника, который досконально разработал «гениальный» план.
Борттехник, свесив босые и разопревшие от жары ноги из раскрытого бортового люка, с нескрываемой тоской и желчной завистью наблюдал, как остальные члены экипажа задорно плещутся в прохладной водичке божественного озера.
Как известно, зависть – плохое чувство. Не вынесла трепетная душа поэта идиллической картины, когда ближнему твоему гораздо лучше, чем тебе, любимому. А твоя очередь еще не наступила.
В результате, самоуверенно понадеявшись на автопилот, "недооцененный" и разобиженный «несправедливым к себе отношением» бортач прыгает в озеро, даже не вывесив аварийный канат из люка.
Ну, а дальше… То ли вертолет выработав часть топлива, стал немного легче и поднялся буквально на один метр выше, то ли настройки автопилота давно не проверяли и не регулировали, то ли в работу радиовысотомера закралась погрешность, то ли атмосферное давление изменилось?! Неважно! Но, пока ребята купались, вертолет приподнялся над водой приблизительно на один лишний метр!
Что такое один метр?! Да ничего! Тьфу, мелочь какая! Допрыгнуть легко и просто! Но?! Только если ты подпрыгиваешь, отталкиваясь от твердой поверхности! А вода – штукенция мягкая, пластичная …и забывать про это не следует!
Накупавшись вдоволь и знатно освежившись от души, экипаж решил подняться на борт родного Ми-8, а не тут то было… Стремянка вроде совсем рядом над головой висит, а не дотянешься. Око видит, а зуб неймет!
Парни отчаянно прыгали из воды словно дельфины! Многократно строили рискованные и головокружительные пирамиды как женская олимпийская сборная по синхронному плаванию! Коллективными усилиями подбрасывали в воздух самого легкого члена экипажа, выталкивая его из нежных объятий воды! Чего только не делали?! Вплоть до того, что связали из своих трусов ковбойское лассо и пытались виртуозно заарканить шасси вертолета! Бесполезно!
В результате, вымотавшись до рвоты и вдоволь накупавшийся «до посинения», экипаж кое-как выбрался на берег, где в течение последующей пары часов с тоскливой безысходностью наблюдал, как их родной и любимый вертолет Ми-8 висит прямо над центром божественно красивого лесного озера.
Выработав остатки топлива, винтокрылая машина рухнула в воду…
Последняя фраза про горе-купальщиц с многострадального вертолета, который превратился в подводную лодку, была встречена очередным шквалом восторга, вперемешку с бурными аплодисментами. Реплики соответствующего содержания (далеко за границами цензуры) многократно пронеслись по залу полкового клуба наподобие морских волн, повсеместно отражаясь от стен, накладываясь друг на друга и продолжая еще долго гулять отголосками звонкого эха!
- Офигеть! И в каком же дурдоме таких гениев учат?! Сызрань вправе гордиться своими птенчиками! Мама, почему я не вертолетчик?! Вот это жизнь?! Бляха-муха! Такие приключения?! Во, долбо*бы…
Такой читки приказов у нас еще не было. Вот всегда бы так?! В театр можно не ходить!
А напоследок Алексей Маслов зачитал приказ о «замечательном» экипаже Ан-26, который включив автопилот, поголовно переместился в пассажирский салон играть в карты (преферанс, кинг или тысяча, не столь важно), не оставив в кабине никого. Вообще никого!!! Даже за показанием приборов никто не следил, связь с землей не поддерживал… То есть оставили самолет один на один с «железным чурбаном».
Автопилот конечно штука хорошая и весьма надежная, но не всегда и не в этот раз.
Железный летчик, отчаянно заскучавший в одиночестве, почему-то раздумал вести самолет, удерживая параметры полета в заданном режиме, а решил немного пошалить. Он неожиданно взбрыкнул, заломив резкий крен с запредельным снижением высоты. Ан-26, подчиняясь приказу взбунтовавшегося автопилота, чуть ли не в крутом пике устремился к земле…
«Картежники» еле успели добраться до кабины экипажа и перехватить управление на себя, жестоко вырубив «железного дровосека», который йо*пнулся умишком и уподобился зловещему «терминатору». Без видимых причин, автопилот «ни с того, ни с сего» решил вспахать пару гектаров земли! "Не, парень, мы так не договаривались", - решили перепуганные «вусмерть» члены экипажа и тупо отключили автопилот от бортового питания.
На этот раз обошлось. Самолет удалось привести в чувство и вернуться в установленный эшелон. Остаток маршрута ребята прошли только «на руках», не решаясь довериться сбрендившей автоматике. Парни обгадились не по-детски конечно, но факт подобной эквилибристики особо не скроешь. Бесстрастные и неподкупные СОК – средства объективного контроля скрупулезно и тщательно зафиксировали все параметры и виртуозные элементы воздушной акробатики из раздела «высшего пилотажа», а после посадки благополучно «заложили» бестолковый экипаж их же руководству.
В результате, экипаж благополучно отстранен от полетов и в последствии расформирован. Теперь играть в карты будут только на земле! А если и поднимутся в небо, то лишь в качестве пассажиров. Автопилот успешно отремонтировали. Оказалась пустяшная неисправность, буквально «копеечная», которая, тем не менее, чуть не угробила самолет вместе со всем экипажем. И кстати, еще неизвестно, как обрадовались бы те «счастливцы», кому с неба на голову свалилось бы 20-ть тонн металла?!
Уф! Слава Богу, никто не пострадал! Аллилуйя! Хвала Создателю! Но, что не говорите, а на этой читке приказов мы повеселились от души! Такой шикарной подборки с живописными примерами вопиющего идиотизма наших коллег мы еще не слышали!
Когда Алексей Маслов вернув стопку приказов нач.штаба Степанычу и троекратно раскланявшись, спускался со сцены, все офицеры и прапорщики как на хорошем концерте провожали выдающегося «чтеца юмористических рассказов» бурными и продолжительными аплодисментами (со вставанием).
Ящик Пандоры
Летаем дневные полеты. Летаем двумя бортами. Резервному самолету Ан-72 неожиданно подвалило срочное задание и весьма «непыльная» работенка – смотаться за границу! Одна нога здесь, другая там! Одуревший от восторга и неожиданного счастья экипаж «914-го» борта скоропостижно умчался в Венгрию с «архиважным» грузом периодической печати для личного состава Советских войск, дислоцированных в странах Варшавского договора.
Нельзя наших парней оставлять без долгожданных вестей с Родины! Никак нельзя! Письма от родных и близким с попутной "оказией" полетят, а свеженькую газетку - "курьерским литерным" отправят. Тем более что в данном издании газеты «Красная звезда» опубликованы подробные результаты, эпохальные решения и суперважные постановления очередного «внеочередного» пленума коммунистической партии. Следовательно, его (пленум, в смысле) надо было срочно досконально изучить и подробно законспектировать всем военнослужащим, независимо от удаленности до границ заботливой Родины. Мде… повезло ребятам, слов нет – хоть какая-никакая, а заграница! А мы мотаем бесконечные круги над родным аэродромом, керосин переводим и моторесурс списываем.
Проводив ребят из резерва в заграничные дали откровенно завистливым взглядом, периодически поддерживаем связь со второй машиной. Такие же бедолаги, как и мы, куда деваться?!
Взлет, проход по «коробочке», заход на посадку, руление по бетонке. Взлет, проход по «коробочке», заход на посадку, руление по бетонке. Взлет, проход по «коробочке», заход на посадку… и так без конца и края. Романтика, одним словом.
Пока крутились как «белка в колесе", сожгли почти все топливо и закрыли первую часть плановой таблицы. Сейчас наша очередь идти на посадку для короткого «перекура» и дозаправки. Неожиданно в эфире звучит спокойный голос командира «дружественного» экипажа «929-го» борта.
- «Вышка», я борт 929, прошу аварийную посадку! Остановка левого двигателя! Повторный запуск не получается! Будем садиться на одном… Пожара на борту не выявлено, все системы работают стабильно, обстановка нормальная.
Опаньки! У парней нештатная ситуация! Остановка двигателя в воздухе – всегда неприятный сюрприз, поверьте на слово. Шутки шутками, а это уже ни много, ни мало, а «предпосылка к летному происшествию»! В таких случаях, весьма неприятный холодок где-то в районе «под ложечкой» ненавязчиво пробегает, спина и ладошки предательски мокнут, а также «очко» противно пульсирует, почему-то?! Хотя, внешне, все спокойно и очень пристойно, даже тембр голоса не меняется! Все спокойны как удавы, а спинка мокрая и «очко» жим-жим?! Непонятно, но факт! Такие дела. Загадка!
Короче, как-то неуютно становится, несмотря на то, что Ан-72 – очень надежная машина, которая прилично висит в воздухе даже на одном движке и уверенно держит высоту, позволяя спокойно дотянуть «куда надо». Но, два двигателя всегда лучше, чем один! Это даже и не обсуждается! Да и полный рот земли набирать, как-то не хочется… (только между нами, ладно?!) Земля почему-то плохо переваривается, изжога потом долго мучает и все такое… Поэтому ребятам с «929-го» нужно пожелать удачи и мягкой посадки!
- Ребята, уступите очередь?! (это уже «929-й» к нам обращается) Буду должен! (еще шутить умудряются, молодцы парни, не киснут)
Естественно уступим, что за вопрос?! КДП немедленно отреагировала на тревожное сообщение о непростой ситуации в небе над аэродромом и сразу же «запустила» нас на второй круг, освобождая ВПП (взлетно-посадочную полосу) аварийному борту.
Проходя над ВПП аэродрома на небольшой высоте, отчетливо видим, как на земле засуетились аварийные команды, ожили и активизировались пожарные машины, «буханка-санитарка» и прочие. Тоже видать получили соответствующую команду от «Вышки», всемерно озабоченной благополучным исходом мерзопакостной ситуации.
Не спеша прошли «коробочку», давая «929-му» возможность благополучно «прижать хвост», опять зашли на глиссаду снижения и благополучно сели. Зарулили на стоянку, встали рядом с «929-м», вышли размяться.
По-деловому и без суеты подкатил ТЗ-12 (топливозаправщик), солдатик в чумазой робе неопределенного цвета, степенными и размеренными движениями давно отработанными до автоматизма, начал достаточно шустро подавать толстенный шланг для заправки керосином.
Пока наш бортинженер с бортмехом Данилой заправляют «Аннушку» необходимым запасом топлива, остальные члены экипажа, имея в активе с десяток минут, подошли к «аварийщикам».
Бортинженер «929-го» капитан Григорий Кулешов вместе с другими членами экипажа волочил по стоянке эскадрильи Ан-72-х огромную 4-метровую стремянку оранжевого цвета. Не теряя времени, парни подвели ее к левому двигателю своего самолета и полезли наверх поднимать капоты. Со стороны технических домиков подтянулась приличная группа наземных специалистов. Вскоре неисправный самолет напоминал разворошенный муравейник.
Т.к. в ВВС очень доброжелательные и теплые взаимоотношения, то любое общение между ребятами зачастую воспринимается, как гарантированная возможность позубоскалить и поупражняться в незатейливом остроумии. А почему бы и нет?!
Все обошлось хорошо, парни благополучно приземлились, все живы и здоровы, почему бы беззлобно не потравить ближнего, чтобы незаметно расслабить его напряженные нервы?! Отвлечь от пережитого стресса, мягко переключая внимание на другой раздражитель и тем самым спасти ребят от гарантированной депрессии?!
- Что, Гриша, опять поломал машину?! Ничего тебе доверить нельзя! Это же самолет как-никак, а не бульдозер, прости господи! Он же ласки требует, как женщина… Это же «Аннушка»! Анюта! Аня! Анечка! Антонина, Антоша, Антошечка, Атношка, пойдем копать картошку, Антон, Антонов на крайний случай! С ним надо мягко и вежливо, с любовью и лаской, с цветами и смазкой, а не пинком и кувалдой! А ты все «Чебурашка», "Лягушатник", "Пучеглазое чудовище", да «Аэродинамическое у*бище», вот он и обиделся! Кстати Гриня, ты когда в последний раз давление в шинах проверял и фары протирал?!
- Да, пошли вы…
- Фигово, когда руки из задницы растут, правда?!
- Кто-нибудь?! Держите меня крепко, а то я за себя не отвечаю! А ну, летите, …соколики в небо! …пока вас не послали в жопу! Миша, ну-ка дай мне гаечный ключ потяжелее! Ага, вот этот, разводной! Сейчас в «городки» на выбивание мерзопротивных фигур поиграем…
- Ну вот, Гриша, опять?! Говорили же тебе?! Не бери всякую гадость в рот, дурного в голову и тяжелого в руку… Фу, какой ты невежливый! ПрАтивный, одним словом!
- Парни! УУуууу!!! Отстаньте, за ради Бога?! Вам сказать и вы поймете?! Или вас послать и вы пойдете?!
Обменявшись еще парой подобных реплик и соответствующего содержания дружескими шутками, расходимся по своим бортам. Нам еще предстоит монотонно мотать круги в течение полутора-двух часов, а ребятам с «929-го» задирать капоты неожиданно отказавшего двигателя и, взгромоздившись на высоченные стремянки, «вычислять» неисправность. Удачи вам, парни.
Наша «Аннушка» уже почти заправлена, мощные насосы ТЗ подают крайнюю тонну топлива. Молоденький штурман, приданный в экипаж на дневные полеты, встал «отлить отстой» у стойки шасси самолета и сразу же получил символический подзатыльник от старого бортинженера.
- Ссать можно только за хвостом самолета, птенчик! Приметы никто не отменял, твою дивизию… Сколько уже говорено?! Пора бы и запомнить, как считаешь?! Весь полет зассышь, неуч! И чему только в училище учат?! Эх, молодежь…
В ВВС ребята очень суеверны и скрупулезно соблюдают всевозможные приметы, условности и различные поверья. Кроме шуток.
Штурман – лейтенант в новеньком ЛТО (летно-техническое обмундирование), не застегнув ширинку и удерживая двумя руками свое мужское достоинство, побежал за хвост самолета.
Бортмеханик прапорщик Данила, отстыковывая рукав ТЗ от заправочной горловины, снисходительно улыбнулся.
- Ничего, привыкнет! Парнишка толковый, старательный. Все мы такими были – ушастыми и суетливыми…
Отлетали плановые полеты без происшествий, приземлились, зарулили на стоянку. Заглушили двигатели, заправили самолет оперативным запасом топлива, провели послеполетную подготовку. Штурман и командир экипажа уехали в штаб полка на дежурном автобусе.
Штурман поехал сдавать карты, а командир – на подведение итогов учебно-тренировочных полетов. Остальные члены нашего экипажа остались чехлить самолет и заодно решили зайти к соседям на «929-й», поспрошать «чего, да как?!» Тем более что капоты на левом двигателе Ан-72 были уже закрыты, стремянка откачена. Значит, разобрались и отремонтировали. А с чем разобрались?! И чего отремонтировали?!
По гостеприимно опущенной рампе поднимаемся на борт «929-го». В самом деле, интересно же из-за чего двигатели в полете капризничать начинают и в отказ вываливаются. Все под Богом ходим, а опыт никогда лишним не бывает, не так ли?! Сегодня ребята с «929-го», а завтра можем и мы…
В уютном салоне Ан-72 сидит многочисленная толпа в ЛТО (члены экипажа и специалисты из наземного состава: инженеры и техники). Все ребята с одухотворенными умными лицами сгруппировались возле коробки зажигания двигателя, которая лежит на столе в первом салоне.
Коробка зажигания - это навесное оборудование двигателя в виде металлического блока серого цвета со сторонами 30х30 сантиметров и толщиной сантиметров восемь. По периметру лицевой панели завернуто в пределах 40-ка винтов с широкими шляпками и мелкой резьбой. В середине чернеет отчетливая надпись «Не вскрывать!» и треугольник с восклицательным знаком посередине.
Ну, если «Не вскрывать?!», то для любого среднестатистического русского человека, данный строгий запрет – это однозначное руководство к незамедлительному действию. Причем, к самому активному. Мощная отвертка с удобной ручкой уже была наготове и лежала на столе рядом с коробкой.
От процедуры мгновенного и безжалостного вскрытия останавливало только то, что все агрегаты и блоки, применяемые на самолете, имеют индивидуальные номера и почти всегда отсылаются на восстановительный ремонт в адрес завода-изготовителя. Почти все, но не все.
Чуть поодаль от толпы, находящейся «на низком старте» и готовой «вот-вот» наброситься на злосчастный блок, в одном из кресел салона сидел инженер эскадрильи по СД (самолет-двигатель) капитан Серега Пронин с толстенным ТУ в руках и медленно его перелистывал.
Как только Сергей прочитал сакраментальную фразу, что данная коробка зажигания на завод-изготовитель не сдается, по причине ее полной неремонтопригодности, народ сразу взялся за отвертки и многообещающе злорадно ухмыльнулся.
Капитан Пронин попытался задать вопрос, помнит ли кто-нибудь из присутствующих в салоне «929-го», что именно мог бы обозначать «треугольник с восклицательным знаком посередине», но его уже никто не слушал. Работа по «вскрытию» закипела! Первый винт открутил бортинженер Григорий Кулешов, собственноручно! Хозяин! Имеет право!
Как известно: «Любопытство – двигатель прогресса!» и поэтому всем ребятам очень хотелось выяснить истинную причину внезапной остановки двигателя Ан-72. Тем более, каждый из нас был воспитан на детском киножурнале «Хочу все знать!», главным девизом которого являлась фраза: «Мы не привыкли отступать!»
Серега Пронин, кстати, большой умничка и дотошный специалист, продолжал листать толстенный журнал ТУ, пытаясь найти конструктивное описание внутреннего устройства данного агрегата, чтобы теоретически - без вскрытия утолить голод любопытства: «чего же там все-таки сломалось»?!
Пока, общепризнанный «теоретик» углубился в изучение технической документации, человек десять (экипаж «929-го» и наземный персонал, участвовавший в устранении неисправности), склонился над проклятой коробкой, ожидая своей очереди активно поковыряться в ее внутренностях.
Бортинженер Гриша, вооружившись мощной отверткой, поминутно чертыхаясь и многоэтажно проклиная «тупых конструкторов», которые навертели кучу «ненужных шурупов», упрямо откручивал бесконечные винты с широкими шляпками и мелкой резьбой (электроотверток на бетонке никогда не было, поймите правильно).
Григорий старательно открутил один ряд винтов, а Серега тем временем, найдя нужную страницу ТУ, во всеуслышание зачитал.
- Описание конструкции коробки зажигания смотрите в формуляре агрегата. Тьфу, блин! Где формуляры?!
- В техническом домике естественно! Да хрен с ними, откроем коробку и все увидим!
Но, Серега - дотошный малый. Он встал из удобного кресла и не поленился прогуляться в технический домик. Идти достаточно далеко, но дело принципа! А принцип – это …принцип, етить его…
Бортинженер тем временем выдохся в борьбе с огромным количеством винтов, однозначно перегрелся, заметно вспотел и его сменили, давая перевести дыхание. Совместно открутили еще пару десятков винтов. Устали все! Мощной отверткой поработал каждый из присутствующих на борту «929-го».
Пока мудохались с проклятой коробкой, вернулся капитан Пронин с формуляром и опять уселся в кресло. Нам оставалось открутить еще пару винтов.
На финишном этапе «разборки» на правах «хозяина» за отвертку опять взялся бортинженер «929-го» капитан Гриша. Право «первой ночи» и все такое…
Сергей Пронин тем временем открыл формуляр и начал громко читать.
- Коробка зажигания №хххх, изготовлена на заводе «таком то», «такого то» числа… печать ОТК, отметка военной приемки...
Утерев обильный пот со лба, раскрасневшийся и заметно разраженный Гриня взялся за последний винт. А Сергей продолжал читать.
- …залита цапонлаком! Ага?! Хрен чего увидим! Неремонтопригодна! Понятно! Уже знаем! Внутри армированного корпуса расположены: микровыключатели, программный механизм, представляющий собой вал с 30-ю кулачками, электродвигатель, электро-шаговый механизм, а также индукционная катушка с иридиевым сердечником …
Бортинженер Гриша наконец-то открутил последний винт и, удовлетворенно вздохнув, победно взглянул на флегматичного Сергея, который продолжал монотонно бубнить «уже никому ненужный» текст.
Поддев отверткой узкий стык крышки и, отжав герметичную уплотнительную прокладку, Гриша аккуратно открыл коробку. Все офицеры и прапорщики, кто находился в этот момент в салоне самолета, за исключением Сереги естественно, кучно и плотно склонились над раскрытым агрегатом, желая лично и во всех подробностях разглядеть его содержимое. Досконально! А лучше, даже и пощупать!
Капитан Пронин тем временем продолжал монотонно и бесстрастно зачитывать содержимое формуляра.
- Из-за наличия в конструкции коробки зажигания радиоактивного элемента, вскрывать агрегат строго запрещено! В качестве предупреждения о наличии радиоактивного элемента на лицевую сторону съемной крышки нанесена предупреждающая пентаграмма: «Треугольник с восклицательным знаком» и запрещающая надпись: «Не вскрывать!» Для утилизации, неисправный блок надлежит захоранивать, не повреждая герметичную упаковку, на глубине не менее 6-ти метров под землей на достаточном удалении от жилых строений! Ага?! То-то я смутно вспоминаю, чего же этот треугольник обозначает…
Услышав последнюю фразу про «треугольник», «радиацию» и «6-ть метров земли», толпа любопытных «спецов», склонившаяся в плотном круге над раскрытой коробкой зажигания и еще секунду назад, активно расталкивающая друг друга за более выгодное «место под солнцем», инстинктивно шарахнулась в разные стороны. Кое-кто из "слабонервных" даже ломанулся из самолета…
Бортинженер Гриша мгновенно накинул защитную крышку на «проклятую» коробку и с поразительной ловкостью и фантастической скоростью (электроотвертка рядом не валялась) шустренько закрутил все сорок винтов. Причем, каждый затянул фактически до сорванной резьбы и до противного скрежета «металла по металлу»!
Что характерно, если откручивали винты «всем миром» в течение почти 45-50-ти минут, то закрутили обратно буквально за пару минут! Энтузиазм помноженный на инстинкт самосохранения, не иначе?!
Воистину: «Любопытство не порок, а большая дурость!» Все хорошо в меру.
После той «разборки», все парни стали очень внимательно относиться к различным пентаграммам, особенно, незнакомым. Ну, а надписи, типа: «Не влезай, убьет!», «Не вскрывать!» и т.д., вообще, стали незыблемыми…
Серега Пронин потом по секрету признался, что в формуляре на коробку зажигания было написано, что радиоактивный сердечник залит специальным защитным лаком и даже в открытом состоянии данная коробка никакой опасности не представляет. А на 6-ть метров ее надо закапывать только в случае механического повреждения корпуса коробки, при оголенном сердечнике, когда лаковое покрытие нарушено…
Пошутил, называется?! А может урок «техники безопасности» преподал?! Кто знает?! Но, пошло на пользу, однозначно…
Контрабанда
Дефицит - товар, который покупатели не могут свободно купить в виду его полного или частичного отсутствия на рынке сбыта.
…не могут, а очень хочется, ибо, чем я хуже, чем сосед. Вот у него есть, а у меня нет! И что?! Мне остается смириться с почетным званием «лоха» - человека-неудачника, прочно прописавшегося на обочине жизни, да?! И все из-за не способности «достать» нужную вещь – французские духи (в крайнем случае, прибалтийские «Дзинтарс») для жены на 8 марта, болоньевый комбинезон для маленького сынишки, джинсы для неожиданно подросшей дочки, видеокассеты с «Терминатором» для взаимовыгодного обмена с соседями, двухкассетный магнитофон «Панасоник» для старшего сына, зимнюю резину на старые «Жигули», полученные в подарок от дорогого тестя в нагрузку к любимой дочке – моей жене, которой кроме французских духов подавай еще чешское стекло, хрустальную люстру и румынские сапоги. А еще надо ковер 3х4 на пол в гостиную, перьевую ручку в подарок начальнику, банку икры на Новый год, дубленку для жены, опять же колготы для жены, косметику для жены и не вовремя повзрослевшей дочки, половую краску для тещи на дачу, обои на стены для предстоящего ремонта, хороший коньяк для нужного человека в обмен на билеты в партер на «Юнону и Авось», кассеты с записями «Абба» для … и т.д. и т.п. Надо, надо, надо…
Люди из старшего поколения меня хорошо поняли и возможно даже слегка посочувствовали, т.к. совсем не понаслышке знают, что скрывается под ныне забытым словом: «дефицит». Хотя, sorry, в настоящее время, единственным дефицитом являются денежные знаки, особенно крупного достоинства, на которые можно купить все и вся. Лично для меня, эти самые денежные знаки и являются последним напоминанием о канувшем в небытие дефиците.
В стране развитого социализма дефицитом было буквально все - от спичек и соли, до сигарет, стирального порошка, детского питания, кожаных перчаток и мохеровой шерсти нужной расцветки…, не говоря про цветной телевизор «Шилялис», который удобно бы встал на холодильник «Минск» в тесной кухне. «Минск», …мммм…. «Минск» или «Бирюса»?! Мде…на холодильник «Минск» тоже надо бы записаться в магазине «Хозтовары» или по месту работы.
Вдруг повезет и лет через тридцать подойдет моя очередь и удастся купить холодильник до выхода на заслуженную пенсию. …или все же попытаться достать через «нужного знакомого» с разумной переплатой естественно…
Экипажи военно-транспортных и пассажирских самолетов, имеющие «синие» паспорта (служебный загранпаспорт) и периодически летающие в страны соц.лагеря или еще куда подальше (великое счастье), имели смутную возможность слегка поправить свои дела и частично компенсировать тотальный дефицит в родном отечестве за счет приобщения к изобилию всевозможных товаров на заграничных рынках. Сэкономив небольшую сумму валюты из весьма скудных командировочных (приходилось питаться родными консервами, концентратами, сухарями и прочей гадостью, постоянно рискуя получить язву желудка …и получали, чего греха таить, вплоть до прободения стенок и кровавых последствий с экстренными операциями), ребята покупали достаточно дефицитные вещи, которые всеми правдами и неправдами привозили в Союз. Благодаря чему поднимали свой статус среди родных и домашних до невиданных высот, одновременно вызывая откровенно завистливые взгляды соседей и менее удачливых сослуживцев.
Не буду кривить душой, все экипажи полка страстно мечтали попасть в элитный список «проверенных и достойных», дающий право на «синие паспорта», чтобы получить соблазнительную возможность пару раз в месяц (в квартал, а то и раз в пару лет), слетать в «забугорье» и прихватить там чего-нибудь этакого и невиданного.
Так как иностранной денежки - валюты на руках у ребят практически не было, а ее наличие расценивалось строгим и справедливым советским законодательством как злостный подрыв экономической мощи государства. И жестоко каралось приличными сроками заключения с конфискацией всего имущества, включая законно нажитое непосильным трудом. Тем не менее, всегда находились особенно отчаянные парни, которые шли на риск – везли заграницу то, что пользовалось там устойчивым спросом, а обратно везли то, что было востребовано здесь. То есть, занимались контрабандой.
Контрабанда! Красиво слово, не правда ли? Загадочное! Даже чем-то притягательное, что ли?!
Оглядываясь назад с вершины прожитых лет, «контрабанда 80-х» в масштабах нашего полка вызывает не просто легкое недоумение и откровенно снисходительную улыбку, сколько искреннее презрение и продолжительный смех, плавно переходящий в слезную истерику! Ну, посудите сами, как эту «мышиную возню» с микроскопической выгодой для себя любимого и своей семьи с гарантированно потрепанными нервами, с продолжительными муками совести, седыми волосами и предынфарктным состоянием на таможне, можно было назвать таким помпезным и высокопарным словом – КОНТРАБАНДА?!
Две чистые видеокассеты и упаковка капроновых колготок (для жены естественно), запрятанные трясущимися руками в технологическом лючке под второй палубой авиалайнера – это, несомненно, и есть та самая, что ни на есть настоящая контрабанда, повсеместно подрывающая всю экономику Советского Союза, не иначе! Раскладная детская коляска из ГДР для годовалого «наследника» и коробка жевательной резинки для подросшего первенца и его однокашников по школе – бронебойный удар по родной промышленности, куда деваться. А третья бутылка болгарского бренди «Слынчев бряг», старательно заныканная в салоне под обшивкой кресла – бутлегерство в самом злостном его проявлении и в промышленных масштабах. Такие дела! Каюсь, виновен! Одна надежда на истекший срок давности за такой вид преступлений и чистосердечное признание, с искренним раскаянием. Простите, я так больше не буду.
Кстати, ребята, пойманные дотошными и неподкупными таможенниками на провозе детских ползунков из Польши и фрукто-овощного питания из Венгрии, беспощадно изгонялись из рядов коммунистической партии, понижались в должности, в звании, расставались с «синими» паспортами, с «честным именем», а то и просто увольнялись из Красной армии по суду чести. Такие дела, все строго, не забалуешь.
Но тотальный дефицит почти на все виды промышленных товаров и продукты питания в стране победившего социализма, толкал людей на риск, заставляя использовать малейшую возможность, чтобы привезти из заграницы хоть что-нибудь такое, чего днем с огнем не сыщешь на прилавках отечественных магазинов.
Итак. Экипаж самолета Ил-18 получил архиответственное задание - метнуться в Афганистан с благой целью отвезти какую-то очень важную комиссию из генштаба. Затем, проторчав пару дней на аэродроме Баграм, терпеливо ожидая пока строгая комиссия соизволит решить все свои проблемы, а также - получит исчерпывающие ответы на все поставленные вопросы, и шустренько назад. Все просто! Откровенно плёвое задание …и весьма перспективное!
Афганистан! Как много звуков в этом слове, для сердца русского слилось, как много в нем …войны, смертей и бед …и другой такой страны не знаем, где так плохо жил бы человек. Начали «во здравие», кончили «за упокой».
Мде…, завязли в этом Афганистане по самые уши на долгие 10 лет. Скольких ребят прокрутили через жернова жестокой мясорубки, а зачем?! Кстати, всплеск наркомании в Советском Союзе пришелся как раз на период очередной ротации солдат, прошедших службу в Афганистане! Увы, но это так! За 10 лет интернациональной помощи, мы взрастили целое поколение своих наркоманов... но сейчас речь не об этом, простите отвлекся.
Афганистан! Это не только горы, пустыни, коварные душманы, непримиримые исламские фанатики и перманентная кровопролитная война на протяжении 200-т лет, плавно перетекающая из отечественной в гражданскую, из партизанской в межклановую резню и бандитские разборки, а потом опять в партизанскую. И так без конца и края, независимо от наличия оккупационных войск противника, законной власти в стране или ее полного отсутствия.
Афганистан – это высококачественные ковры ручной работы, женские дубленки с мехом ламы, а также - американские джинсы, японская радиотехника, швейцарские часы и прочий невиданный ширпотреб, доставляемый бесчисленными караванами пуштунских кочевников из соседнего Пакистана.
За неделю до вылета, экипаж Ил-18 пришел в крайнюю степень нервозного возбуждения. Ребят можно было понять! Такой соблазн. У парней зачесались руки от реальной возможности погреть их на контрабанде дефицитных товаров. В тоже время, как-то тревожно засосало под ложечкой и противно запульсировало личное очко (у всех и каждого) в предчувствии жестокого порева, в случае провала на таможенном досмотре.
Опять же, на повестке дня «совета экипажа» остро стоял вопрос: «Где взять деньги для покупки товаров на территории Афганистана?» От перелетных бортов было доподлинно известно, что местные лавочники уважают только местную валюту «афгани», американские доллары или чеки – векселя «Внешпосылторга» СССР (приравниваются к инвалюте).
Думали-думали ребята и решили рискнуть по-крупному. Собрались вечером в ресторане «Карбюратор» - в гараже у штурмана экипажа Ил-18 и составили подробный план с явной претензией на гениальность. Разработали и просчитали его буквально по секундам, многократно пробежались по всем пунктам, шлифуя и дотошно отрабатывая возможные шероховатости.
Подведя итог закрытому заседанию «подпольной ячейки» потенциальные контрабандисты и теоретические предатели Родины стукнули рюмками за «успех безнадежного дела» и приступили к реализации задуманного.
Суть «гениального» и весьма незатейливого плана сводилась к следующему:
1) закупить на территории СССР большое количество «водки» (Совсем непростая задачка - во времена «горбачевской политики тотального отрезвления нации», любая спиртосодержащая жидкость была в кошмарном дефиците);
2) Незаметно для таможенников и для представителей строгой московской комиссии загрузить водку в самолет (Очень непросто, но организованным усилием всех членов экипажа вполне выполнимо);
3) Реализовать водку в Афганистане (Без проблем! Ограниченный контингент советских войск просто изнемогал от жажды и хронического недостатка алкоголесодержащей продукции, особенно отечественного производства. Кстати, русские парни никогда не торгуются за возможность ощутить во рту вкус далекой Родины);
4) На территории Афганистана закупить все необходимые товары согласно прилагаемого списка (За два-три дня без проблем, было бы желание);
5) Упаковать в самолет и доставить на Родину драгоценный груз, естественно незаметно для пассажиров - московской комиссии; (Решаемо с использованием актерских способностей экипажа – приличная порция лапши на уши с самым серьезным выражением лица, не впервой, справимся);
6) Выгрузить из самолета контрабанду вне визуальной видимости и за пределами досягаемости алчных рук вездесущих таможенников, а также – незаметно для пассажиров. (Можно тормознуть самолет после успешной посадки на родном аэродроме во время процесса руления по дальней бетонке. А там дело техники, актерское мастерство и клоунские способности, включая ловкость рук, простейшие фокусы и привлекая высшие силы и черную магию);
7) Дележ награбленного… тьфу, то есть честно доставленного (По справедливости и согласно прилагаемого списка);
8) Праздничный банкет в гаражах в честь успешно проведенной операции (ресторан «Карбюратор»);
9) Продолжение банкета в кругу счастливого семейства, скромно потупив взгляд и мило улыбаясь. При этом, заслуженно купаясь в лучах славы, внимая искреннюю благодарность и восторженное восхищение с присвоением почетного звания «Наш кормилец» или «Добытчик» из уст радостных родственников, всемерно довольных полученными подарками.
План планом, но его надлежало еще успешно реализовать! И вот тут стоит акцентировать внимание на каждом пункте особо. Поехали!
1) Купить много «водки» за пару дней в СССР была колоссальная проблема. В стране «сухой закон» - винные магазины работают с 11 часов дня! Очереди в них гораздо длиннее, чем в мавзолей к В.И.Ленину. Прилавки берутся штурмом с кулаками, разбитыми носами и порванной одеждой. Все удовольствие - 2 бутылки в одни руки. Не загуляешь и коммерцию не закрутишь, увы.
Тем не менее, всеми правдами и неправдами, а также путем многократного соблазнения «всё понимающей» продавщицы из вино-водочного отдела с тотальной мобилизацией скрытых резервов в потенции всех холостяков экипажа Ил-18 и просто сочувствующих членов того же многострадального экипажа, все же удалось получить шесть ящиков «Столичной». Драгоценный груз был торжественно размещен в багажнике стареньких «Жигулей ВАЗ-2102» наземного техника самолета. Лед тронулся, господа присяжные!
В крайнем случае, при фатальном стечении неблагоприятных обстоятельств и полной отмене операции из-за не выполнения пункта № 2 Плана, данную водку можно всегда разделить между членами экипажа по-братски и благополучно выжрать… то есть, прошу прощения за слог (эмоции перехлестывают, поймите правильно), вкусить во здравие на ближайшем празднике. При этом, гарантированно исключив сомнительное удовольствие отстоять по 6-7 часов в плотной очереди у винного магазина, постоянно ощущая чужой локоть в области своей печени, а нечто подозрительно твердое и смутно знакомое в районе персонального ануса…
2) Грузить водку на борт самолета было решено в самый последний момент. Когда лайнер пройдет таможенный досмотр и побежит по бетонной рулежке на исполнительный рубеж ВПП (взлетно-посадочной полосы).
В эпохальный день, сияющий чистотой Ил-18, выкатили на перрон. Таможня, облазив самолет вдоль и поперек, дала «добро». Московская комиссия степенно расселась по креслам в просторном салоне. Вышка КДП (контрольно-диспетчерский пункт) дала отмашку – «поехали».
Самолет запустил движки и покатился в сторону ВПП – «взлетки». На последнем повороте – максимальном удалении от перрона с таможней, командир экипажа притормозил самолет. Из густых зарослей некошеной травы выскочил наземный техник с «добровольным помощником».
Своим ключом технарь мгновенно открыл лючок грузового отсека, расположенный снизу фюзеляжа и шустро забросил туда шесть ящиков водки, канистру технического спирта и приличную бадейку домашней браги, заведомо спрятанных в «контрольной» точке. Погрузка алкоголя произошла молниеносно, почти мгновенно. Ил-18 взревел моторами и, заняв место на исполнительном рубеже, запросил КДП разрешения на взлет.
Формальности были выполнены, все обменялись дежурными любезностями и белоснежный самолет, легко оторвавшись от бетонки аэродрома, взял курс на Афганистан.
3) Успешно добравшись до места назначения, Ил-18 мягко приземлился на территории Афганистана. Высадив многочисленную комиссию и «бросив кости» на аэродроме Баграм, экипаж принялся лихорадочно искать желающих обменять груз спиртосодержащих жидкостей на «банкноты», принимаемые в местных магазинах.
Стоит заметить, что ребята беспокоились напрасно – водку, спирт и брагу пристроили абсолютно без проблем. Причем, первому же встречному соотечественнику.
Как только неприлично загоревший мужик в затертой форме без знаков отличия услышал волшебное слово «водка», то сразу же хапнул всю партию, умоляя никому «ни-ни» (конкуренция и все такое… с фатальными последствиями и кровавыми разборками) При этом, откровенно счастливый абориген взялся помочь в реализации пункта № 4 Плана.
Мельком ознакомившись со списком товаров, которые летуны мечтали приобрести на вырученные деньги, новый знакомый, который охотно отзывался на «шурави» авторитетно заверил, что это реально, и стоимость водки как раз покрывает стоимость товаров указанных в списке. Просто тютелька в тютельку и ни на грамм больше. Парни с Ил-18-го спорить не стали, т.к. местному завсегда виднее. Ребят такой расклад устраивал как нельзя лучше.
4-й пункт действительно реализовался достаточно легко и просто. Абориген оказался офицером-десантником, прикрывающим сектор аэродрома Баграм. Утром следующего дня, он любезно пригнал БТР. Проехав 61 км. в сторону севера по серпантинам афганских дорог, под прикрытием надежной брони и в сопровождении еще двух БМД, экипаж Ил-18 оказался в Кабуле – столице Афганистана. Где без проблем и метаний совершил молниеносный набег на лавчонки и магазинчики, указанные компаньоном по взаимовыгодному товарообороту.
В магазинах «Шурави» показал наглядный мастер-класс местной торговли и виртуозно сбивал цену. Зачастую в лавках стоял такой истошный крик, шум и гам, что неискушенным «русским пилотам» казалось, что дело закончится кровавой дракой между продавцом и покупателем с обязательной стрельбой или применением гранатометов и тяжелой артиллерии. Но не тут то было. Накричавшись вдоволь и пару раз, хлопнув дверьми, с демонстративным уходом, десантник возвращался, и торг продолжался до победного конца.
В результате, весь список заказов был удовлетворен полностью, от «А», до «Я» – ковры и дубленки нужного размера были закуплены в нужном количестве и еще по мелочи. Самое интересное, что ребята из экипажа к деньгам вообще не прикоснулись, за все платил «Шурави».
Вечером, загружая водку и спирт в БТР, «Шурави» в застиранной до неприличия тельняшке, просветил ребят с Ил-18, что если ты расплатился с афганцем не поторговавшись – это равносильно личному оскорблению, т.к. лишил человека удовольствия пообщаться с покупателем, испытать положительные эмоции и получить долгожданный прилив адреналина с эндорфином – гормоны счастья. Во, как?! Сплошная химия чувств!
5) А вот 5-й пункт Плана оказался под угрозой! Упаковать объемные покупки в грузовом отсеке самолета не получилось ни скрытно, ни явно, т.к. строгая и неподкупная московская комиссия улетала из Афганистана, нагруженная как караван выносливых верблюдов. Весь пассажирский и грузовой салон самолета оказались доверху забиты различными «безделушками» и ничего не значащими «сувенирами», преподнесенными на добрую память от проверяемых лиц. Этих сувениров было так много, что некоторым наименее ценным членам комиссии пришлось лететь чуть ли не стоя в проходе салона или сидя по очереди на унитазе в туалете Ил-18. А куда деваться? Кому тогда было легко и просто?
Экипаж Ил-18 был на грани отчаяния! Что делать? Самолет напоминал лавку старьевщика, плотно забитую всевозможными тюками, ящиками и свертками. Штурман попытался что-то сказать про перевес груза и нарушенную центровку самолета, но ему посоветовали не совать свой нос «куда не надо», а заняться исполнением прямых обязанностей - проложить самый короткий путь на любимую Родину.
Члены экипажа собрались в относительной тени под крылом самолета на экстренный совет. Борттехник, грустно посматривая, как мельтешит бесконечная цепочка провожающих, с многочисленными «презентами» в руках, выдвинул заманчивую, но весьма опасную идею.
- Командир! Выпускаем закрылки на «максимал» и в крыле открываются весьма приличные полые ниши! Туго скручиваем ковры, дубленки и прочее в компактные «колбаски» и пихаем в эти полости. Убираем закрылки! У нас в активе четыре движка, полоса здесь длинная, больше двух километров. С Божьей помощью взлетим и через горы перепрыгнем. Если не получится, свалим все на перегруз от «подарков» наших дорогих пассажиров. Кстати, с такими непомерными аппетитами, им надо было на транспортном Ил-76 лететь, там до 40-ка тонн подарков влезет. А на посадку пойдем не выпуская закрылков… Если проскочит, то и таможня нос не подточит. А дома и стены помогают, с АОшниками договоримся, они пленку СОК (средства объективного контроля, фиксирующие действия экипажа и работу техники) благополучно загубят! Кто потом углы закрылков проверит? Ну, как?!
Командир крепко задумался. Взлететь машина, наверное, взлетит. ВПП действительно приличная и длинная. Через горы перемахнем. В крайнем случае, над аэродромом немного покружим пока скорость и подъемную силу наберем. Не проблема, топлива предостаточно! А вот идти на посадку без выпущенных закрылков – это значит с непогашенной скоростью! Можно, конечно, тангажом чуть-чуть поиграться - позадирать нос мягонько, тягу двигателей придушить, шасси заранее выпустить, чтобы аэродинамику самолета нарушить и скорость понизить! Можно попробовать! Главное – ниже глиссады захода на посадку не провалиться. И чтобы ребята из группы СОК вошли в положение и при расшифровке параметров взлета и посадки не офигели от кошмарного значения перегрузки и завышенной скорости, а так же от воздушной эквилибристики с элементами акробатики… Мде… договоримся, чай не звери... лишь бы полный рот земли не набрать.
- Годится! Рискнем! А как взлетим без закрылков?! Полосы все равно может не хватить…
- А мы их чуть-чуть выдвинем – чисто символически и тягу движкам поддадим – на взлетном режиме подержим чуть дольше! Ну, разбежимся чуть дальше. Подумаешь, в конце полосы взлетим. Зато с подарками!
- Логично! Аргумент!
Сказано-сделано. Выпустили закрылки. Скрутили ковры, дубленки, джинсы и прочее тряпье. Утрамбовали контрабанду в полости крыла. Убрали закрылки. Красота! Ничего не торчит, ничего не заметно! Все, как и было! Комар носа не подточит.
Вылет! Откровенно перегруженный самолет тяжело разбегался по полосе аэродрома Баграм непростительно долго. Четыре движка надрывно ревели, но разряженный горный воздух отказывался поднимать Ил-18 на крыло. Наконец, на самом конце полосы кое-как оторвались и, кружа над аэродромом, нехотя набрали необходимую высоту и скорость для прыжка через горы. Уф!
- Тяжело пошел, неохотно! Немало московская комиссия нахапала …для себя и для тех, кто сам не рискнул приехать… Летите, голуби, летите!
Прокомментировали натужный взлет Ил-18-го провожающие лица из числа «проверяемых», дружно махая платочками вслед улетающему лайнеру.
Ил-18 долетел без приключений, ребята запросили посадку, и пошли по коробочке, ожидая разрешения. В районе ВПП аэродрома, затаившись в кустах аки партизан, сидел наземный техник самолета, который четко знал время прилета своего родного борта.
Естественно, он должен был встречать самолет на бетонке и помогать при заруливании на стоянку. Но, по предварительной договоренности с экипажем, а также согласно 6-го пункта Плана, на него возлагалась мегаответственная задача - перехватить севший самолет в процессе руления по бетонке и провести операцию аналогично произведенной погрузке. То есть, так же быстро и качественно разгрузить весь товар, минуя таможню. Крепко сжимая вспотевшей от волнения рукой, ключ от грузового отсека Ил-18, наземный техник терпеливо ждал своего «выхода на сцену». Неподалеку стояла верная и вместительная «ВАЗ-2102». (Аэродром, безусловно, охраняется и все такое, но в основном ночью, так что умеючи на него можно проехать без особых проблем). Т.к. парень был не в курсе того, что План оперативно откорректирован в связи с неблагоприятным стечением обстоятельств и контрабанда упакована в другое место, поэтому, ответственный техник терпеливо сидел «тише воды и ниже» травы, находясь в полной готовности выполнить свою миссию.
Заходя на посадку, командир Ил-18 реально нервничал и сильно потел. Он любыми правдами и неправдами старался погасить посадочную скорость тяжелого самолета до более-менее приемлемого значения. Вроде получалось, но не так явно, как хотелось бы…
А теперь небольшое лирическое отступление - авиация тем хороша и предельно надежна, что все действия экипажа строго регламентированы и отработаны до полного автоматизма.
Для осуществления процедуры посадки, экипаж выполняет ряд обязательных действий, прошитых в их подсознании фактически на генетическом уровне. Так же автоматически отдаются и все приказания – это многократно, фактически до изжоги, отработано и отточено на тренировках и при выполнении упражнений. Ни шага в сторону! Все в полном соответствии с разработанным алгоритмом!
В качестве эксперимента - разбудите ночью, мертвецки пьяного члена экипажа любого самолета (вертолета) и он без сучка и задоринки отбарабанит все команды и свои действия в строгой последовательности, как «Отче наш», проверьте на досуге. Удивитесь и поразитесь, но это правда.
- Выпустить шасси!
- Есть шасси!
С характерным шумом вышли шасси, аэродинамика самолета радикально нарушилась, скорость Ил-18 стала заметно падать!
- Выпустить закрылки! Режим «посадочный»! (подал очередную команду командир корабля, чтобы не нарушать отчетность для обязательной фиксации на ленте бортового магнитофона – ее внимательно слушают, контролируя действия экипажа)
Борттехник, услышав знакомую команду, причем, строго обязательную к исполнению, совсем забыл, что должен был лишь бодренько ответить: «Есть закрылки! Режим посадочный!», а само выполнение команды «пропустить мимо ушей», даже не прикоснувшись к органам управления механизацией крыла. Но подсознание сработало несколько раньше разумного сознания…
- Есть закрылки! Режим посадочный!
Еще не успев до конца продублировать команду командира, борттехник двинул рычаги и выпустил закрылки…
Когда до него дошло, что он натворил, было уже поздно. Наступил крах всей тщательно разработанной операции!
А теперь представьте картину. Наземный техник с волнением и тревогой смотрит за приближением «своего родного» самолета, который виден как на ладони, скоро его выход и самая рискованная фаза их Плана – изъятие груза!
Как вдруг он с ужасом замечает, что его родной самолет, находясь еще в воздухе, начинает «разваливаться на куски» прямо у него на глазах!!! Шок! Столбняк! И потрясение на грани инфаркта!
Дежурный солдатик с биноклем, встречающий все самолеты у начала ВПП и докладывающий на КДП о том, «вышло шасси у борта или нет и прочее», видит, как от заходящего на посадку самолета Ил-18 отлетают в разные стороны приличные куски «обшивки крыла». Шок! Паника!
Крики! Мгновенный доклад на КДП!
- Самолет Ил-18 разваливается прямо в воздухе! Аварийная посадка!
Все аварийные и спасательные службы аэродрома были незамедлительно подняты по тревоге и «рэксом» метнулись к месту приземления «аварийного борта». Вперед! Спасать! Тушить! Эвакуировать! Лишь бы успеть!
Шум! Гвалт! Надрывный рев моторов, противный визг резины! Яркая цветомузыка многочисленных мигалок, истошный рев сирен!
Здравствуй мама, мы на Родине!
Вот и прилетели тихонечко, почти на цыпочках, шепотом и незаметненько…
Несчастный Ил-18 стоял на бетонке в плотном окружении аварийных машин. ВПП озарялась периодическими всполохами сигнальных огней и разноцветных мигалок. Рев сирен заглушал гул авиационных двигателей! В иллюминаторы самолета выглядывали перепуганные лица суровой комиссии, которые в данный момент совсем не казались такими строгими, скорее всего растерянными и жалкими...
Картина маслом – все условия для незаметной доставки контрабанды выполнены!
Вот таким неожиданным образом, профессиональная подготовка, личная выучка, грамотные действия и четкое выполнение установленного алгоритма при эксплуатации авиационной техники всеми членами экипажа Ил-18, не позволили им стать презренными контрабандистами, а сохранили их имена чистыми и незапятнанными как для командования, так и для истории.
Справедливости ради стоит заметить, что в аэродромной курилке, ребят с этого Ил-18 все равно называли контрабандистами. Но тихо, в полголоса, так, чтобы «особисты», таможенники и им сочувствующие, этого не слышали.
При этом парни заметно грустнели и недовольно что-то бурчали. А все остальные громко смеялись, задорно комментируя в лицах и красках, как «контрабандисты-неудачники» потом еще долго искали тюки с коврами и с дубленками в лесном массиве, площадью в 20 квадратных километров, непосредственно примыкающем к нашему аэродрому.
Селедка по-норвежски под русской шубой
- Саня, целлофановый пакет есть?
- ХЗ?! Сейчас посмотрю. А тебе на кой…?
- Дашь пакет, тогда скажу.
Покопавшись по ящикам стола, нашел мятый пакет далеко не первой свежести, который выдают в магазине в виде одноразовой упаковки. Но, не будем кривить душой, для русских любой пакет – многоразовый, не так ли?! Пошелестев уже пожелтевшим винилом, отдал пакет старшему лейтенанту Сереге Ёлкину – наземному технику с Ту – 134-го из 2-й эскадрильи.
- Нуууу?! Колись!
Серега старательно надул пакет, тщательно проверил его на герметичность. Удовлетворенный положительным результатом произведенных пневмоиспытаний старший лейтенант Ёлкин, осторожно выпустив воздух, аккуратно сложил целлофан и спрятал его в бездонном кармане зимней куртки.
- Саня, только тебе и только тсссс! Вернулся 996-й борт из Норвегии. Парни привезли настоящую норвежскую селедку. Бухнули все свои командировочные - всю валюту спустили и купили две огромные банки с селедкой. С настоящей фирменной норвежской селедкой, а не с нашей тощей иваси - только кости выноси. С долбанной перестройкой и ускорением, селедки нормальной в магазине не купишь – дефицит, твою мать. А тут настоящая, норвежская! Экипаж 996-го одну банку себе оставляет, а вторую решили открыть и разделить рыбку поштучно всем, кто успеет…
- А нафига тебе селедка?!
- Как?! Скоро же Новый год! Принесу домой жирненькую рыбешечку пряного посола, жена обрадуется и заварганит на праздничный стол «селедочку под шубой». Пальчики оближешь! Объеденье, особенно под «водовку»!
- У меня нет жены и «селедку под шубой» вряд ли кто сделает…
- Брось! «Шуба» для селедки совсем необязательна. Это же рыба из Норвегии! Не семга конечно, но тоже знатный продукт! А норвеги уж чего-чего, а толк в рыбе знают и готовят ее так, что язык проглотишь и пальчики оближешь. Точняк! Норвежцы – лучшие мореходы, непревзойденные рыбаки и прочее… Викинги одним словом. Короче, слушай сюда и запоминай. Почистить рыбу ты и сам сможешь, не велика проблема. Лучок репчатый купишь в «Овощном», почистишь от шелухи и нарежешь то-нень-ки-ми колечками. Красиво выложишь на дне узкого блюда разделанную селедочку, сверху щедро присыпешь колечками лука. Лучок не жалей, побольше нарежешь. Лука много не бывает, запомни! Сверху зальешь это чудо кулинарного искусства подсолнечным маслицем. Маслице, кстати, тоже не жалей. Полей от души, равномерно разбрызгивая по всему блюду, чтобы лучок хорошо пропитался и злость свою потерял – стал янтарно-золотистым. Картошку пожарить - это не глобальная проблема планетарного масштаба, справишься. В училище по ночам жарили, так ведь?!
- Ага, жарили, в наряде по столовой!
- Ну вот, все то же самое и в том же духе! Ну а потом, достанешь бутылочку «беленькой» из глубины морозильника. Да-да, именно из морозильника, а не из холодильника! Чтобы неторопливо тянулась водочка тоненькой и весьма густой струйкой из узкого горлышка, чистая как горный родник. Чтобы сама бутылочка была с толстым слоем инея, а еще лучше - с ледяной корочкой… Итак! Наливаешь себе рюмочку под самую рисочку и под бой Курантов накалываешь вилочкой кружочек лучка янтарного, маслицем подсолнечным щедро политого… Следом накалываешь кусочек селедочки ароматно-душистой пряного посола по-норвежски… и опять кружочек лучка. И макаешь все это великолепие многослойное в маслице подсолнечное, что на блюде лениво плещется, божественный вкус лука и рыбки в себе трепетно сохраняя...
Серега сделал короткую паузу и, закатив глаза, погрузился в творческий образ новогоднего разлива. Причмокивая губами и сладостно улыбаясь, он продолжил грезить наяву.
- Боооммм! Бооооммм – двенадцатый удар часов на Спасской башне! Новый 1989-й год стучится в двери! Встречайте, встречайте! А ты накатил рюмашечку с тягучей водочкой и сразу селедочку с вилочки прямо в рот, пока маслице с рыбки драгоценными каплями не стекло на рубашку или на скатерть… Ам! И кусочек черного хлебушка... Ам-мням-мням! Вкуснотища!
Ёлкин сделал непроизвольное глотательное движение. Его заостренный кадык резко дернувшись, метнулся высоко вверх под натянутой на шее коже, а затем нехотя вернулся в исходное положение.
- И сразу же без паузы вторую рюмашку ледяной водочки, пока вкус божественно-нежной рыбоньки на языке тающей и резкий вкус лу-чо-че-чка смягченного растительным маслицем, во рту твоем многократным эхом повторяется, черным хлебушком оттененный… Честно говоря, оливковое маслице лучше подошло бы, но где же его взять в стране победившего социализма…
Пока, упиваясь несуществующими яствами и смачно причмокивая, старлей Серега Ёлкин обстоятельно расписывал заманчивую процедуру встречи Нового года с применением такого замечательного продукта, как норвежская селедка, я чуть было не захлебнулся обильной слюной, которая буквально ведрами стекала из моего переполненного рта по стенкам пищевода прямо в изнемогающий желудок. При этом, катастрофически затапливая кишечник.
- Ёлкин, верни пакет!
- Фигу! Ты его мне добровольно отдал!
- Он мне самому нужен. Ты обманом выманил. Вертай пакет взад, маслопуп чумазый… (прозвище специалистов по СД – самолет-двигатель).
- Не отдам! За селедку, моя жена меня сегодня по-особенному полюбит…
- Если не отдашь, я тебя сейчас сам полюблю! Прямо здесь! И так... и сяк... и эдак …и еще по-особенному, только держись! Тебе так понравится, что потом за уши не оттянешь...
Шутливо поборовшись в комнате тех.домика и попрепиравшись больше для приличия, чем всерьез, мы вскоре пришли к единому знаменателю – главное успеть на борт 996-го к началу раздачи дефицитного продукта. А там возьмем две селедки, а потом уже как-нибудь разберемся, не проблема.
Прибежали на стоянку самолетов. Уф! Вовремя! Экипаж 996-го и толпа «тех, кто успел» кучковались в салоне лайнера вокруг стола, за которым восседал важный бортинженер – капитан Федя.
«Прихлебатели, им сочувствующие и просто халявщики» терпеливо ждали, трепетно отслеживая все вальяжные движения нашего благодетеля, который очень осторожно, словно хрустальное блюдо или китайскую вазу, держал в своих руках огромную блестящую банку, размером с противотанковую мину. Федя крутил банку с дефицитной рыбой и так и сяк и эдак, сосредоточенно разглядывая ее швы со всех сторон. Пауза явно затягивалась, народ начал проявлять первые признаки беспокойства.
- Не томи!
Федя внял «гласу народа» и вот банка торжественно уложена на стол. Бортач взял консервный нож, заботливо протянутый из «массовки» наземным техником 996-го, который влез с «последней» просьбой.
- Открывай осторожно, чтобы саму банку не повредить. Будем в нее краску наливать, когда валиком надо что-то покрасить, как раз влезет.
Снисходительно кивнув, бортинженер Федя под алчное свечение глаз всех присутствующих, мощным движением воткнул лезвие ножа в край крышки призывно блестящей банки.
ПССсссссссссссссссссс!!!!! Полностью открыть банку с селедкой капитан Федя так и не успел. Из отверстия в крышке, образованным узким ножом открывалки со страшным свистом вырвалось огромное облако ТАКОЙ вони (кубометр, не меньше), что вся толпа хаотично ломанулась к выходу из самолета просто наперегонки, расталкивая друг друга локтями и буквально «по головам». Паническая эвакуация личного состава за пределы салона 996-го была такой скоротечной, что были многократно перекрыты все нормативы спасения с терпящего бедствие самолета, не иначе.
Офицеры и прапорщики, с откровенно перекошенными физиономиями бледно-зеленого цвета, до посинения зажимая пальцами свои носы, разбегались от самолета с бортовым номером 996, как будто внутри его фюзеляжа тикал часовой механизм, подсоединенный к атомной бомбе.
Когда ребята оказались за пределами действия кошмарной вони от протухшей рыбы и немного провентилировали свои легкие, то стали осторожно возвращаться к покинутому самолету. Основная масса стремительных «бегунов» возвращалась с самых далеких окраин аэродрома. Отдышавшись и немного придя в себя, мы вернулись к "душегубке" под № 996 возле которой уже толпился экипаж этой «газовой камеры» с крыльями. …кое-кто из слабонервных, включая Серегу Ёлкина блевали за хвостом самолета, закопавшись по пояс в сугробе. Да уж, запах многократно протухшей рыбы, это НЕЧТО!!! Аж глаза повылазили!
Собравшись воедино члены «клуба любителей рыбы» с недоумением смотрели на самолет, из открытого люка которого сочилось ядовитое облако сногсшибательного зловония. Вытирая слезы удушья и брезгливо отплевываясь, штурман 996-го майор Петр Николаевич неожиданно выматерился, что было совсем нетипично для интеллигентного пожилого человека. Было отчетливо видно, что каждое слово дается седовласому штурману с колоссальным трудом, т.к. всегда предельно вежливый и образцово воспитанный майор еле-еле сдерживает рвотные позывы и кишечные спазмы.
- Бляха-муха, протухла вчистую?! Надо проклятую банку с борта выкинуть, а то весь салон провоняется, летать не сможем! Вот ведь суки норвежские, видят, что русские, тухлятину и впарили! Да еще и за наши же деньги! Всю валюту потратили, твою…дивизию! Ублюдки НАТОвские, то-то улыбались во весь хавальник когда банки нам упаковывали! Гут! Гут! Зеер гут! Капиталисты хреновы! Развели как кроликов вислоухих, суки! Наверное, специально решили бойцов Красной армии отравить. Ботулизм и все такое… Эту бы банку, да тому продавцу забить бы прямо в дупло, причем плашмя... Мде… Кто пойдет за проклятой селедкой, желающие есть? Свою долю рыбы отдаю… полностью!
Желающих не нашлось. Тогда сбегали в технический домик, принесли противогаз. Кинули жребий, выпало бортинженеру Феде. Ха-ха! Бортач скрипнул зубами и, напялив на морду лица резиновый гандон «с глазами», обреченно скрылся в дверном проеме фюзеляжа 996-го.
Банку с селедкой несчастный капитан вынес очень осторожно, как будто это была противотанковая мина во взведенном состоянии. Все парни шарахнулись в разные стороны. Оно и понятно! Во-первых – вонища от открытой банки была отвратно-противная, здравому уму просто непостижимая и никак непереносимая. Во-вторых – если хоть капля пряного рассола попадет на форму, пипец, ее можно брезгливо выбрасывать без малейшей надежды на благополучный исход многократной стирки. Не знаю что там за секретный рецепт фирменного норвежского рассола но, при его контакте с одежной, ткань катастрофически меняла свой состав буквально на молекулярном уровне и начинала самостоятельно источать такой запах, что проще было ходить по аэродрому голым. Или банально застрелиться.
Когда капитан Федя, максимально вытягивая свои руки, ушел за пределы видимости (за горизонт) и выбросил банку с проклятой селедкой по-норвежски, в группе «участников круглого стола» неожиданно возник резонный вопрос.
- А вторая банка?
- Твою мать… точно! И на хрена две брали?! Одной наелись выше крыши!
- Чтобы на всех хватило!
- Нуууу, спааа-сииии-бо, сами жрите!
- Ах вы скоты неблагодарные… мы самую дорогущую селедку купили, а они еще нос воротят...
- Будешь тут благодарным… Короче, хорош спорить, давайте откроем вторую банку и проверим. Только вскрываем на улице!!!
Открывал опять Федор, уже предусмотрительно не снимая противогаза. ПССссссссссссссссссс!!! Такая же дрянь! Члены клуба «любителей селедки по-норвежски» брезгливо зажав носы, дружно побежали на подветренную сторону как от банки, так и от самого Федора. …кое-кто опять поспешил за хвост самолета, снова блевать, уткнувшись лицом прямо в снег. Фууууу, бля! Запах, просто полный пипец! Ну, норвежцы, уроды вонючие, скунсы гадские…
- Банку куда?!
- Туда же - за горизонт!
Бессменный Федя опять унес банку за пределы видимости. Вернулся один и грустный. Обидно! Хотели порадовать ребят под Новый год, а получилась хрень какая-то. Досадно, а куда деваться?!
Зима на аэродроме прошла более-менее спокойно, селедка в банках замерзла в дальних сугробах и перестала вонять. Затем выпал приличный снег, все присыпало толстым слоем и жизнь вернулась на круги свои. А парни с 996-го еще неделю проветривали салон самолета и обильно разбрызгивали внутри фюзеляжа адский коктейль из смеси дешевого одеколона типа «Лаванда», «Тройной», «Шипр» и прочее. В магазине «Военторг» на ребят уже стали откровенно коситься и продавщицы и покупатели, т.к. экипаж 996-го закупался «по взрослому». В стране «сухой закон», а эти бравые ребята чуть ли не канистрами одеколон скупают… Но, честно говоря, внутри самолета все равно заметно попахивало!
Более того, в полку прижилась очередная шутка! Когда в какое-либо помещение заходил член экипажа с 996-го борта, все присутствующие начинали брезгливо морщить носы и старательно принюхиваться. Парень со «зловонного» самолета заметно тушевался, густо краснел, сам начинал шумно втягивать воздух носом, стараясь уловить причину всеобщего недовольства. Затем, не выдержав «морального» давления, «источник запаха» под благовидным предлогом и под общий хохот скоропостижно выбегал из помещения на свежий воздух где, отчаянно чертыхаясь, вытаскивал из кармана комбинезона «расходную» бутылочку одеколона и незаметно для окружающих, старался полить себя туалетной водой.
С приходом весны, проклятая селедка по-норвежски благополучно оттаяла и начала вонять с новой силой. Приличное удаление банок с протухшей рыбой «за линию горизонта», помогало слабо. Слабый ветерок подует с той стороны, 3,14здец, хоть вешайся. Даже птички перестали петь на аэродроме в районе стоянки нашего полка.
Делать нечего, под прессингом возмущенной общественности, вперемешку с откровенно-издевательскими шутками и невыносимыми подколками, капитан Федя из экипажа 996-го в очередной раз напялил «любимый» противогаз и после долгих поисков «за горизонтом», закопал мерзопакостную селедку глубоко под землю. Потом прошелся обильный весенний дождь, выросла густая травка и, вроде как, на аэродроме жить стало немного терпимей. Уф!!!
Спустя лет 10-15 после тех знаменательных событий по ТВ показали репортаж про Норвегию в контексте национальных особенностей гастрономических пристрастий ее жителей. Как оказалась, тухлая селедка – чуть ли не самое любимое национальное блюдо всех норвежцев, прикиньте?! И к тому же настолько дорогой деликатес, что потомки викингов могут позволить его лишь только по большим праздникам!
Более того, банку с протухшей селедкой надлежит вскрывать, предварительно погрузив ее под некоторую толщу воды, чтобы сногсшибательная вонь от разлагающейся рыбы частично впиталась в жидкость, и было не так противно! Опять же, «вскрытие банки под водой» помогает исключить норвежским гурманам незапланированные обмороки от «обалденного» запаха, приступы жестокой рвоты и т.д. и т.п. Такие дела! Вот вам и селедка по-норвежски! …да еще под «русской шубой».
Экзотическая кухня – редкая засада, особенно азиатская, можно так нарваться, но это уже другая история.
Полная «Montana»
Бессовестная зима. По аэродрому абсолютно по-хозяйски гуляет дерзкий ветер, задорно гоняя снежную поземку над промерзшими насквозь бетонными плитами бесконечных рулежек, наметая приличные сугробы с острыми козырьками из спрессованного наста.
Лейтенант Костик Белов из наземной инженерно-технической службы по прозвищу «Кот» (по жизни вообще махровый котяра с томным взглядом бездонных иссиня-черных глаз, изысканными манерами и внешностью холеного белогвардейского офицера - общеизвестная гроза всего женского населения военного городка и его ближайших окрестностей, причем как подрастающе-незамужнего, разведено-сочувствующего, так и образцово-стойких) заступил ДСЧ – дежурным по стоянке части. То есть, на ближайшие сутки, лейтенант Костя стал главным ответственным должностным лицом, обеспечивающим сохранность и наличие самолетов 2-го авиаполка в рабочее время (на ночь все самолеты, вместе с территорией стоянок, рулежек и прочим имуществом, передавались под охрану вооруженного караула из состава батальона приданных сил).
Скрупулезно сверившись с таблицами прилетов командированных бортов, а также подробно проверив расписание всех вылетов запланированных на завтра, ответственный офицер, как заботливый командир – отец солдату, сменил своих бойцов ДСП (дежурных по стоянке подразделения - эскадрильи то есть) на внешний караул батальона охраны, который прикрывал не только весь периметр аэродрома, но и обеспечивал сохранность наших самолетов в ночное время и при отсутствии признаков разумной жизни на стоянке авиаполка.
Промерзшие на ледяном ветру буквально «до мозга костей», солдатики ДСП с нескрываемым восторгом расшаркались перед душевным офицером в глубоком реверансе и, категорически отказавшись от ужина (их подкормили бортпайком ребята с прилетевшего Ту-154), дружно завалились «баиньки» в теплом помещении технического домика. Солдаты ДСП были уже далеко не первогодки, поэтому давно поняли «службу», ловя каждую минутку для короткого отдыха, они быстро сдали оружие и, скинув сапоги, сразу же повалились на койки. Едва их буйные головушки коснулись подушек, как пацаны мгновенно отключились. Оно и понятно, первый вылет самолета с почтой для группировки Советских войск в странах Варшавского Договора был назначен на три часа утра, поэтому у солдат оставалось для сна не так уж и много времени. А сон в армии – это святое, поверьте на слово! Не даром на эту тему существует много мудрых пословиц: «Солдат спит, а служба идет!», «Лучше переесть, чем недоспать!», «Лучше неудобно спать, чем бодро стоять на посту!» и т.д. и т.п.
Пока благодарные ДСП поголовно сопели в две дырочки, просматривая исключительно сладкие сны о скором и неизбежном дембеле, причем явно с эротическим уклоном (довольные улыбки тянулись от уха до уха, ребятишки смачно причмокивали и страстно посасывали уголки своих подушек, целуя их буквально взасос), лейтенант Костя выпил пару чашек душистого чайку в компании с дежурным по тех.домику – прапорщиком Матвеем из группы СД (самолет-двигатель). Пользуясь моментом, лейтенант похвастался обновкой - электронными часами «Montana» с целыми 16-ю!!! мелодиями, а также с функцией секундомера, подсветки циферблата и будильника – страшный дефицит, поверьте на слово. Кто помнит, были такие с плоским корпусом, металлическим браслетом, черно-белым табло и четырьмя кнопочками. Типа «настоящие японские», но из Тайваня! …а Тайвань – это однозначно "японское" название, не так ли?!
Матвей восхищенно цокал языком и беспрестанно нажимал на кнопочки часов, «гоняя по кругу» 16 мелодий невиданной чудо-техники. Лейтенант Костя, наслаждаясь произведенным эффектом, самодовольно щурил глаза, словно кот, обожравшийся сметаны. Еще бы, за эти часики он бухнул «перелетному экипажу» почти всю свою лейтенантскую зарплату. Жалко конечно, но «понты дороже денег», куда деваться, появился повод небрежно рисануться наручной «музыкальной шкатулкой». Прапорщик Матюша завистливо вздыхая и пуская слюну сопливого восторга, ощущал свою ущербность. Он стыдливо прикрыл свои «штурманские» часы чистопольского механического завода манжетой форменной рубашки. Эх! «Командирский» хронометр на диамагнитном браслете явно проигрывал по своим массово-габаритным параметрам компактной и легковесной «Montana», которая ко всему прочему могла играть ЦЕЛЫХ 16 мелодий! …и будить своего хозяина в строго назначенное время. Ух ты?! Вот это дааааа!!! До чего дошел прогресс?! Обалдеть!
Вдоволь натрепавшись языком и опившись чаю до коликов в персональном мочевом пузыре, лейтенант Костик уже собрался раскланяться перед прапорщиком Матвеем. В его ближайших планах числилось посещение туалета, дабы излить избытки влаги и обрести спокойствие на сон грядущий, а также короткий, но глубокий «обморок» до 3-х часов утра. Затем, лейтенанту Белову предстояла пешая прогулка в караульное помещение с благой целью отдать долг вежливости и известить начкара – дежурного офицера по караулу, о необходимости снятия вооруженного поста во 2-м полку, т.к. в 03.10. начинается плановая предполетная подготовка «почтового голубя». Сплошной моцион, а не служба - санаторий!
Тем временем, Матвей все никак не хотел расставаться с занятной игрушкой, которая уже на протяжении двух с лишним часов, не замолкая ни на секунду, тупо орала уже порядком осточертевшие все свои 16 мелодий.
Матюша, находясь под впечатлением от головокружительных достижений «японской» электроники в робкой надежде предложил Костику махнуться «котлами», но тот презрительно взглянув на «штурманский» хронометр с 3-мя циферблатами и сапфировым стеклом, категорически отказался.
- Механика – прошлый век! На 28-ми камнях говоришь?! Это конечно впечатляет, слов нет. Но, сегодня за бортом царствует кибернетика с электроникой. Вот так! Хронометры – отсталый архаизм часовщиков ретроградов, ты еще ходики с гирями себе на руку прицепи! Давай сюда мою «Montana», выставлю будильник на 03.00. и пойду спать. А тебе на механизм к «штурманским» еще двух каменьев не хватает, и желательно кирпичей. На один камень часы положить, а вторым сверху прихлопнуть! Не грусти Матюша, ребята в Афган полетят, должны еще привезти. Кстати, свои дежурные «Куранты» можешь не выставлять, все равно вовремя не сработают! Я тебя сам разбужу!
И лейтенант пренебрежительно кивнул на огромный будильник армянского часового завода «Севани», который передавался по смене дежурными по тех.домику и служил верой и правдой уже не один год, при этом громко тикая и оглушительно вереща в "строго" назначенное время, плюс-минус двадцать минут, поднимая на ноги всю округу далеко за пределами аэродрома. Что ни говори, а звонок у будильника «Севани» был просто зубодробительный! Компрессор для отбойного молотка и рядом не валялся. Армянские часы орали так, что заглушали рев реактивного двигателя на взлетном режиме. Вибрация от корпуса звонящего будильника передавалась на стол дежурного, затем на пол и на стены. Технический домик трясло так, что отдыхающую смену сбрасывало с кроватей и перепуганные парни в панике ломились на улицу, спасаясь от эпицентра землетрясения. Даже после умопомрачительной пьянки все ребята вскакивали как по «тревоге», абсолютно трезвые и на грани обильного энуреза, объятые неописуемым ужасом от громогласного грохота с истошными всхлипываниями от изделия армянского часового завода. И так каждую ночь! ...ибо привыкнуть к ТАКОМУ просто невозможно!
Вняв авторитетному обещанию Кости Белова, использовать для утреннего пробуждения приятное и удобное во всех отношениях достижение «японской» науки и техники, прапорщик Матвей спокойненько завалился спать, оставив легендарный будильник «Севани» в покое. Выставив «любимую» мелодию на часах ровно на 03.00., Костик мирно упокоился в комнате отдыха рядом с солдатиками.
А тем временем, «чисто японские» часы из Тайваня, бесшумно отсчитывающие миллионные доли каждой секунды на руке своего сладко спящего хозяина, все же не вынесли испытания суровой русской действительности - после 2-х часового непрерывного «концерта по заявкам» прапорщика Матвея, Тайваньская батарейка (читай «китайская») банально умерла, прогрессивное табло с модными цифирьками благополучно погасло - часы «Montana» тихо скончались… даже не пикнули.
В 03.10. ночи в строгом соответствии с расписанием вылета реактивного «почтового голубя», дежурный автобус ПАЗ с полусонным экипажем въехал на стоянку 2-го полка и остановился у самолета с бортовым номером 903. Пока все члены экипажа, пытаясь частично проснуться и одновременно чуть-чуть согреться, активно махали руками и старательно прыгали на месте, аки Икар с папирусными крыльями, бортинженер Вовчик, отчаянно чертыхаясь, возился с замерзшим замком у входного люка.
В это время от ближайшего сугроба отделилась фигура в «белом». Это был часовой солдатик из состава караула в белом овчинном полушубке до пят, который монотонно проклинал русский мороз на нерусском языке и отчаянно грустил о родном кишлаке в далеком солнечном Таджикистане.
Стоит заметить, что в батальоне охраны служили исключительно выходцы из самой южной Средней Азии, для которых русский язык был вроде «китайской грамоты». Поэтому иерархия среди личного состава караула была абсолютно незатейлива:
- помощник начальника караула (сержант) должен внятно понимать по-русски, чтобы быть «главным передаточным звеном» монаршей воли начальника караула (дежурного офицера). И в тоже время мог толково довести до разводящих и часовых, что от них требуется;
- разводящий (сержант или ефрейтор) владеет «государственным» русским языком «туда-сюда» и самостоятельно понимает нач.кара (офицера) уже с большим трудом, но беспрекословно выполняет все распоряжения пом.нач.кара (сержанта). И в свою очередь может донести от нач.кара(офицера) до часового(рядового солдата с полным незнанием русского языка), стоящего на посту радостное известие, что его наконец-то «сменили» с поста, но только с переводом и с помощью пом.нач.кара естественно. При необходимости разводящий может объясниться и лично с нач.каром, но в основном с применением мимики лица, хаотичных жестов и утвердительного кивания головой;
- часовой – полная дремучесть, без малейшей надежды на разумную речь и адекватные действия при получении любых команд или распоряжений на русском языке! Весь лексикон и познания в «государственном» языке у среднестатистического часового из Средней Азии заключаются в скудном наборе «уставных» фраз, типа: «Стуй! Стуруляю! Тилифона! Вупиред! Насад! Нападейка на поста! Далажилды часавщик Турмындахамдилиев», вот собственно и все… Sorry за лирическое отступление, итак.
Приблизившись к группе «угонщиков самолета» часовой, немного поскрипев отмороженными мозгами, робко выкрикнул слово, отдаленно похожее на «Стуй!»
Экипаж 903-го перестал прыгать на месте и хаотично махать руками, а несказанно удивился данному явлению природы. Собравшись вокруг солдатика таджикской наружности, ребята попытался доходчиво объяснить бдительному часовому, что очевидно произошла досадная заминка и в данный момент ДСЧ 2-го полка лейтенант Костя Белов мило беседует с начальником караула и в самое ближайшее время часового «снимут» с поста и отведут в теплое помещение для процедуры кормления и «баиньки». А до наступления этого «эпохального момента» экипаж самолета готов терпеливо подождать в салоне автобуса, чтобы не замерзнуть на проклятом ветру.
Вежливо высказавшись, экипаж 903-го оставил самолет в покое и двинулся в сторону автобуса. Солдатик в тулупе из всего услышанного «ни хрена» не понял и, снявши автомат с предохранителя, передернул затвор и еще раз выкрикнул.
- Стуй!
Ему снова попытались вежливо разъяснить, что 903-й борт никто не ворует, со стоянки не угоняет, на цветной металл не разбирает, а все члены экипажа категорически уважают строгие требования Устава гарнизонной и караульной службы и готовы ждать «снятие поста» сколько угодно, но только внутри теплого салона дежурного автобуса марки ПАЗ.
- Холодно, твою мать… аж зубы клацают, понял?!
Солдатик опять ничего не понял, но решил компенсировать свои пробелы в знании русского языка применением персонального автомата Калашникова. Видя, что «угонщики» пытаются «убежать с места преступления» на автобусе, он стреляет в воздух и направляет ствол своего АКМ на ребят с 903-го. Получив такой неожиданный расклад, парни считают за благо мгновенно упасть на бетонку и начинают хором орать, чтобы 3,14зданутая чурка срочно позвонила в караульное помещение и вызвала сюда «тревожную группу».
Бесполезно! Часовой таджикской наружности категорически отказывается понимать "государственный" язык и стоит неподвижной статуей с автоматом наперевес, мучительно соображая, что же дальше "такого бы радикального" ему надо бы предпринять. А ребята из экипажа лежат пластом, крепко обнимая холодную бетонку.
Штурман 903-го, потеряв всякую надежду объясниться с суровым солдатом по-русски, орет уже по-аГлицки.
- Ду ю спик инглиш, обезьяна сраная?! Бля, хоть какой-то язык ты должен знать?!
- Я-я, натюрлих! (неожиданно оживляется таждик)
- Кол начкара ту зыз плэйс, нау! Плииииз! Телефон...
- Ти-ли-фо-на?!
- Ти-ли-фо-на, ти-ли-фо-на, твою ... дивизию, манки факер! Ю андестенд ми?
- Ич даутлих...
Часовой в принципе не возражает, но телефонов на стоянке эскадрильи протяженностью полноценных 400 метров всего два – один в самом начале поста, а другой – в конце, а 903-й борт стоит ровно посередине – закон подлости, куда деваться?! Солдатик призывно машет рукой и отступает к ближайшему телефону, продолжая держать ребят под прицелом автомата. Его жестов не понимают, и парни лежат на холодном бетоне, распластавшись как «морские звезды». Часовой что-то буркнув на «непонятном языке» опять стреляет в воздух. Аргумент, однако!
Мде, ситуация! До караулки далеко, воет порывистый ветер, там выстрелов не слышат. Часовой опять машет руками и упрямо пятится назад. Выбора у парней нет, поэтому, смачно матерясь сквозь зубы, за упрямым таджиком ползет весь экипаж 903-го, в полном составе – майор, два капитана, лейтенант и прапорщик + наземный техник по СД старший лейтенант (но ему более вольготно, он в теплых штанах и зимней куртке, лепота!) Итого: шесть «пластунов-диверсантов» - неплохой улов!
Завывает северный ветер, снег скрипит на зубах, у ребят шинелки тонюсенькие, а бетон холодный. Просто прелесть! Парни потом рассказывали, что замерзшие яйца скукожились до такой степени, что скоропостижно втянулись вовнутрь организма и звенели колоколами где-то в районе персональных гланд.
Пока ребята с 903-го борта скребли ногтями по ледяной корке, намерзшей на бетонных плитах стоянки самолетов, водила автобуса решил под шумок удрать с импровизированного стрельбища. Естественно, с благой целью, чтобы срочно выяснить местоположение «долбанного» офицера ДСЧ, солдата ДСП, начальника караула, разводящего данного «образцово-показательного» часового и …хоть кого-нибудь, кто сможет убедить проклятого чурку опустить оружие. Но, не тут то было. Как только водитель включил заднюю передачу и, отпустив сцепление, подал автобус назад, то сразу же получил от бдительного таджика очередную пулю в радиатор. Тосол со свистом «запарил» и, посчитав за благо откинуть крамольную мысль о рискованном побеге, водила, испуганно улыбаясь, смиренно поехал вслед за парнями, ползущими по бетонке.
А теперь представьте картину – часовой в овчинном тулупе и в валенках, с автоматом наперевес медленно пятится к ближайшему телефону. Следом за ним по-пластунски ползут ребята с 903-го, а сзади едет дежурный автобус ПАЗ (который должен был уже давно вернуться к штабу полка за другими экипажами и развести их по стоянкам к самолетам, запланированным на ближайший вылет) и освещает фарами, ползущим парням, дорогу «в светлое будущее». Картина маслом!
Метров через 150, добравшись до телефона, часовой позвонил в караулку. Не сводя глаз с «арестантов» и не давая им подняться с холодного бетона, он что-то долго бубнил в трубку, объясняя через переводчика «с таджикского на русский» о «нештатных» событиях, развернувшихся на стоянке 2-го авиаполка.
Короче, пока его поняли… Пока начкар позвонил в тех.домик и объяснился с проспавшим контрольное время Матвеем, который понадеялся на чудо-будильник в часах «Montana» ДСЧ Костика... Пока Матвей разбудил заспанного Костю Белова… Пока офигевший лейтенант Костя непонимающе пялился на свои умершие «чисто настоящие японские» часы с потухшим табло… Пока поднимали солдатика ДСП, выдавали ему оружие. …время неумолимо тикало …а экипаж 903-го продолжал лежать недвижимыми тушками на холодной бетонке… а на дворе не май месяц!
Более того, часовой, выполнив свой долг в строгом соответствии с требованиями Устава гарнизонной и караульной службы, решил вернуться «к месту преступления», дабы «не нарушать отчетность» и для «чистоты развития событий»... Подгоняя «угонщиков самолета» стволом автомата, он двинул всю кавалькаду, включая автобус ПАЗ «взад» - обратно к стоянке 903-го борта.
Итак. Сначала со страшным скрежетом включив заднюю передачу, попятился дежурный ПАЗик с «парящим» на морозе радиатором, попутно освещая дорогу всем «желающим», кто последовал за ним. Затем, по следам протектора автобуса дружно поползли «пластуны» - члены экипажа 903-го. А за ними неспешно проследовал важный часовой с автоматом наперевес и командовал.
- На-сад, на-сад! Цурюк! Цурюк! Поста низзя, нихт поста! Ферботен! На-сад!
И смех, и грех…, а парни ползли. А куда деваться?! Автомат Калашникова - убедительный аргумент! ...стая пресмыкающихся...
В результате, 903-й «почтовый» все же улетел в Венгрию, но с приличной задержкой. Лейтенанта Костю Белова отодрали до полусмерти - вздрючили образцово-показательно, практически не снимая штанов. Пока Кот хаотично растопырив ноги и руки, вертелся на манер авиационного пропеллера, будучи крепко насаженным на ось командирского правосудия, ему настоятельно посоветовали засунуть хваленые «чисто японские» часы «Montana» с будильником и 16-ю мелодиями себе в анальное отверстие. Причем, плашмя и поглубже, к тому же предварительно заменив батарейку, чтобы все 16 мелодий играли не переставая. Принципиальному часовому выписали отпуск на 10-ть суток «за бдительность, проявленную при несении караульной службы» и отправили в солнечный Таджикистан немного погреться.
Когда 903-й борт вернулся из командировки, весь экипаж дружненько слег в госпиталь с воспалением легких – эпидемия, не иначе… а может вирус какой неизвестный… с Тайваня… «Montana» например.
Исконно-русский
В литературных и около литературных кругах, а также среди мирных обывателей, посторонних прохожих и просто гражданского населения с переменным успехом и с различной интенсивностью идут непрекращающиеся споры о вреде «матерного языка». Нетерпимое отношение к данному виду фразооборотов из непечатного раздела исконно-русского лексикона не высказал только ленивый! Командир 2-го авиационного полка специального назначения также не остался равнодушным к данной проблеме.
Убеленный благородной сединой солидный полковник, периодически прослушивая эфир и расшифровку пленок с записями разговора экипажей, болезненно морщился и приходил в неописуемое раздражение, не находя в диалоге своих офицеров даже намека на высказывания с применением слов из общепринятого в государстве языка.
Поэтому, наш командир достаточно регулярно проводил «ликбез» по русской словесности и художественной литературе, стараясь по мере своих сил и наличия персональных педагогических способностей, привить подчиненному личному составу любовь к использованию исключительно литературных выражений. Импульсивно расхаживая вдоль монолитного строя офицеров и прапорщиков, застывших по стойке «смирно», полковник мрачно цедил сквозь зубы.
- ****ь! Что за муйня?! Не воинство, а уголовщина какая-то?! До каких пор, я вас спрашиваю, вы будете засорять радиоэфир непотребными словечками? Вас же, мудаков, слушать просто противно! Вы что, в школе не учились?! Ась?! Оглохли, что ли, 3,14здюки нестроевые?! Вы что, произведений Льва Пушкина и Александра Сергеевича Толстого не читали?! Я вас спрашиваю?! Выйти из строя, кто не читал в школе «Черномора с Людмилой» или как его…. «Графа Монте-Кресло» от известных братьев Джулио Верна и Алексашки Дюма?! Выходите, выходите, пусть вам стыдно будет! Пусть весь полк на вас посмотрит!
Нечитавших данные эпохальные произведения естественно не находилось. Толпа, скромно потупив глаза в бетонку и старательно скрывая улыбки, дружно делала вид, что такие шедевры, как «Война миров» Толстого и биографическая хроника из серии «Жизнь замечательных людей» - «Ас Пушкин» о великом летчике времен Второй мировой войны в авторстве замечательного писателя Уч Пед Гиза (наверное, некий самобытный писатель неизвестной национальности, не иначе), являются нашими самыми любимыми настольными книгами. После общевоинских уставов разумеется.
Обращаясь к нашей совести и остаткам сознательности, а также периодически запугивая лишением ЕДВ (единовременно денежное вознаграждение по итогам года), харизматичный полковник взывал и требовал в общении друг с другом использовать только исконно-русский язык и ничего более.
- Вот, что это за переговоры 914-го борта с КДП?! Послушайте, мать вашу, может стыдно станет?! Я же, например, вообще ухулел от такого факта вопиющего безобразия. Это же что ж за лексикон такой? Вы же цвет военно-воздушных сил, мать-перемать, а выражаетесь как стадо е*анутых сапожников.
Раздраженный полковник сделал знак, и офицер из группы радиоконтроля включил запись на магнитофоне «Нота-202». Сквозь акустические шумы и противные шипения, раздались узнаваемые голоса ребят из экипажа 914-й машины и диспетчера с КДП.
- «Вышка», не спать сука! Опять дрочишь, мудило?! Я – 914-й, пержу на исполнительном… самолет зачехлен, прошу взлет!
- Пошел в жопу, придурок! Полоса заминирована, взлет разрешаю! Валите на *уй, уё*ки!
Затем пауза, рев движков, и голос штурмана.
- Даёшь разбег, кляча! Похромала, ****ина железная! Скорость - 100, 120, 140, 160, …220, … ну, давай, ползи-ползи каракатица, задирай залупу кверху…. Отрыв, командир, колеса в воздухе!
Потом опять обозначился голос командира корабля, обращающегося к бортинженеру и штурману.
- Убрать копыта! Закрылки 20-ть! Штурман, топлива хватит доковылять до Ташкента?! ****ьником в песок не зароемся…?!
… и так далее и в том же духе! В процессе прослушивания пленки, суровый полковник побагровел еще больше. Резким взмахом руки, он прекратил «концерт по заявкам». А толпа веселилась и зубоскалила. Еще бы, такая развлекуха, настроение так и поперло в гору.
Процесс знатного порева был сорван вчистую и плавно сошел «на нет», т.к. строй бессовестно хохотал и уже адекватно не воспринимал угрозы своего командира. Полковник обреченно махнул рукой, обозвал всех «законченными мудаками» и ушел в штаб в крайней степени раздражения. А командиры эскадрилий, скрывая улыбки, остались зачитывать задания на текущий полетный день.
На аэродроме суета и паника. Прилетел заграничный борт с красивой надписью «Airforce of America», чистенький, аж блестит весь. Вышли оттуда парни-янки улыбчивые и давай с нами дружить повсеместно и предельно открыто.
Дружили мы, дружили и неожиданно обнаружили, что говорим то в принципе на одном языке! Ребятки из United States of America оказывается, щебечут по-русски весьма и весьма прилично – гораздо лучше, чем мы «по-американски» к примеру. На наш наивный вопросец, типа.
- Откуда русский знаете?! Это чтобы Достоевского в подлиннике читать, не так ли, фрэнды наши дорогие и остродефицитные?!
А пацанчики улыбчивые из НАТО отвечают прямо в лоб.
- Язык вероятного противника надо знать и желательно в совершенстве. Чтобы допросить там военнопленного при случае, дорогу спросить в сторону столицы вражеского государства и т.д. и т.п.
Однако?! Тем не менее дружим дальше, но уже с некоторой оглядкой и настороженностью. И вот однажды, второй лейтенант (звание у них такое есть оказывается) Юджин озабоченно спрашивает у наших ребят, коротающих время в аэродромной курилке.
- Мол, так и так, в разведшколе учился на одни "пятерки", русский язык знаю, дай Бог каждому, плюс еще мой единокровный прадедушка из эмигрантов царской России. Дома в Нью-Джерси корни русские повсеместно встречаются в виде тульского самовара, валенок, молью не доеденных, балалайки под хохлому расписанной и бабушкиного сундука с огромадным замком, который даже автогеном не откроешь. Короче, други мои драгоценные, говорю по-русски фактически без акцента и такие специфические словообороты типа: «переборщили», «погнали наши городских», «бить баклуши», а также «получить в бубен», «накатить на грудь» и прочее, с трудом, но все же понимаю. Но давеча услышал разговор двух ваших офицеров, записал даже в блокнотик, а вот перевести на нормальный американский язык так и не смог. Помогите братцы любезные, а то потерял покой и сон, есть не могу, страсть как разобраться хочется. И разговор то мудреный какой-то, фактически весь диалог из одного слова состоит, вот только интонация разная! По-мо-жи-те, пацаны дорогие, не откажите шпиёну начинающему! А я вам 3-литровую бутылочку приличного вискарика выкачу.
Толпа призадумалась, чего этот «лазутчик, с улыбкой счастливого идиота» старательно вынюхивает? А не послать бы его "на..." или лучше "в..." Потом все же элементарное любопытство взяло верх.
- Ну давай, озвучивай, чего там в блокнотик свой «вражеский» поназаписывал!
Юджин пошелестел бумажками, и смешно оттопыривая губы, начал старательно проговаривать.
- Ну и *уй ли?!
- А ни *уя!
- Совсем ни *уя?!
- Я что *уёво объяснил?!
- Мде, *уевато!
- *уевей не бывает!
- А ну и *уй с ней!
Закончив вещать, америкос с прилипшей к хавальнику ослепительной улыбкой а-ля-дежурный смайл, старательно вглядывался в одухотворенные лица офицеров, ушедших в глубокое раздумье. Наконец, наземный техник самолета капитан Белкин задал уточняющее-наводящий вопрос.
- А кто из наших мужиков разговаривал?!
Офицер американской армии Юджин Колесофф показал рукой на двух техников, тянущих по стоянке «аки бурлаки на Волге» тележку с КПА (контрольно-проверочной аппаратурой) к самолету Ан-72.
Белкин почесал щетину на небритом подбородке и, слегка прищурив глаза, авторитетно выдал следующее.
- Все просто! Парни проверяют настройки на двигателях, а 4-метровые стремянки все заняты. Вот один у второго и спрашивает:"Стремянку достал?!" Тот отвечает:"Нет, никто не дает, типа самим надо!" Тогда слышит в ответ:"Ничего в принципе страшного и критичного, и так справимся, не в первый раз на такую высоту лазить!" Беги за вискариком, эмигрантская морда…шевели поршнями...
Контраст
Лето, сидим на аэродроме после обильного обеда и наслаждаемся нежными лучами ласкового солнышка. Попутно шлифуем загар, подгоняя его тональность к идеальному «морскому». Веки сомкнуты с благой целью избежать наличия белых кругов вокруг глаз – все по уму! Дабы совместить полезное с приятным, спим. Но спим чутко! Мало ли?! Вдруг война (тьфу-тьфу-тьфу), а мы завсегда наготове! …на страже, так сказать!
По траверсе мимо аэродромной тележки на пневматиках, к уютной поверхности которой лениво притулились наши сытые тушки, со стороны солнца непростительно протопали две длинные тени.
Открыв глаза, чтобы определить сущность, возможный объем, вес, важность, приблизительный авторитет, ориентировочное воинское звание и другие жизненно-важные параметры эфемерных субстанций, посмевших пусть «ненароком и мимолетно» создать препятствие для прохождения ультрафиолетовых лучей, и мягко, но убедительно рыкнуть, отгоняя от греха подальше, я увидел следующую картину.
По стоянке 2-го авиаполка идут наземные техники по АО (авиационному оборудованию) старлеи Саня Лемчик и Олег Меняйло, которые несут по одному авиационному аккумулятору 20НКБН-25, каждый. (вес аккумулятора 24,5 кг.).
Итак, вид со стороны: Олежек Меняйло – субтильный юноша ростиком от силы 165 см. и весом чуть больше среднего пуделя. Причем, пуделя, страдающего от глистов или находящегося в крайней степени истощения. Олег идет по бетонке с явной натугой, согнувшись «в три погибели», держа аккумулятор двумя полусогнутыми руками. Ноги подгибаются в коленках, а туфли жалобно шаркают по бетону как у древнего старика, переболевшего во младенчестве хронической дистрофией. Аккумулятор опасно балансирует, грозясь вырваться из рук Олежки и ударившись о бетонку, расколоться на множество осколков …или того хуже – придавив своим весом худосочного старлея, стать импровизированным надгробным камнем на его могиле.
Санек Лемчик – двухметровый гигант с косой саженью в плечах, степенно шествует рядом с Олежкой, в одной руке болтается аккумулятор в 24,5 кг. весом, в другой - кувалда на 10 кг. При этом Саня увлеченно рассказывает «умирающему» Олежке дежурный анекдот и небрежно помахивает могучей ручищей с зажатым аккумулятором, а второй рукой эмоционально жестикулирует, не обращая ни малейшего внимания на наличие тяжелой кувалды…
Слов нет, Богатыри! Цвет и гордость вооруженных сил! (особенно, Олежка Меняйло) Родина может спать спокойно, находясь под надежной защитой! …и мы немного вздремнем вместе с Родиной…
Мимолетом
На стоянке самолетов 2-го авиаполка ажиотаж - вернулся борт из Вьетнама после кратковременной… фактически, мимолетной командировки. Загорелые, но несколько исхудавшие парни привезли незатейливые сувениры: плетеные коврики, рисовую водку, бальзам «Звездочка» и прочую бесполезную дрянь. Кроме сувениров у экипажа «малой тушки» (Ту-134) от посещения Вьетнама осталось еще пару незабываемых впечатлений, которыми истосковавшиеся по Родине ребята просто мечтали поделиться с аэродромной братией. А нам было интересно послушать…
Еще бы, Вьетнам – далекая экзотическая страна, которая устояла в десятилетней войне с могущественной Америкой, неслабо начистила нюх чванливым янки и продолжает худо-бедно строить некое подобие социализма. Накрывая столик в салоне самолета, экипаж «тушки» попутно выплескивал свои впечатления от легендарного Вьетнама, которые, мягко говоря, были весьма необычными. Впрочем, судите сами.
Правый летчик Ту-134 капитан Дима Свинягин - высокий и видный ловелас, который с переменным успехом волочился одновременно за доброй половиной незамужнего женского населения авиационного городка, разливая отвратно-вонючую и молочно-мутную «рисовку» по нашим стаканам, эмоционально бубнил.
- Прилетели, мягко сели, хотя ближний привод безбожно врал на 10-15 метров влево! И глиссаду занижало почти на полсотни… Хрен с ним, довернули рулями, РУДами поиграли, нос задрали, с грехом пополам сели. Бетонка – полное гавно! Такое впечатление, что еще утром америкосы отбомбились, прикинь?! При посадке трясло так, что едва с полосы не снесло, а бортач по АО Колька Белов, гы-гы, получил производственную травму – в сонном состоянии выпал из кресла и основательно приложился носом о столешницу. Коврики в салоне кровавыми соплями перемазал, потом стирать замучался… А не хрен спать при посадке… или ремнями привязывайся! На табло ведь написано: "Пристегнуть ремни!" Гы-гы! Зарулили, СКВ вырубили, движки заглушили… только люк открыли и сразу вспотели. Влажность 100 %, кошмар полный! Как в бане! Дышать тяжело, аж сердечко заколотилось. Вот-вот из груди через жопу выскочит. Трапа нет, слезали, чуть ли не по бамбуковой лестнице! Подъехал занюханный микроавтобус. Вообще без фар и стоп-сигналов, обрывки проводов сиротливо болтаются, даже клемников для лампочек не осталось, в салоне все, что можно оторвать – оторвано. Прут все! Приборная доска и та без спидометра! Разместили в убогой хижине без окон и дверей, одни тростниковые шторы. Без «кондишена» естественно, постельное белье влажное… прикиньте, белье вообще не сохнет, влажность реально задолбала… тараканы размером с кошку, брррр! Местные бибизяны все как карлики, мне чуть выше пояса. Худые, просто писец, как из концлагеря. Лыбятся постоянно, а зубов у каждого некомплект. Причем некомплект радикальный! Если половина зубов на месте – красавец, без вариантов. И все норовят за руку подержаться. Облепят как несмышленая малышня свою воспиталку в детском саду и лопочут, словно птички чирикают. И лыбятся щербатыми хавальниками… жуть, короче. Жертвы нацизма, право слово, узники Бухенвальда! Но симпотные бабцы временами проглядывались, только все маленькие, как наши школьницы-первоклашки…
Выпили рисовой водки… Тьфу дрянь редкостная, аж передернуло. Бээээеее, гадость! Как ее пьют, непонятно?! Отрава, без вариантов! Димон налил еще.
- Только бросили вещи, сразу вызвали на инструктаж к доктору. Док нашенский, русский. Сидит в нищей хибаре на брутальной табуретке здоровенный рыжий мужик и спиртяшку из колбочки с надписью «Яд» себе в пробирку отмеряет. Эдак грамм сто, сто пятьдесят начислил, и заглотил не морщась. Крякнул аппетитно и говорит: «Настоятельно рекомендую, парни! Заразы здесь всевозможной просто кишмя кишит. Одна страшнее другой! Поэтому надо периодически обеззараживать свои внутренности. А то сгниют на хрен! Брюшной тиф и желтуха – это как с добрым утром! Так же запомните и сделайте зарубку на стене, что местные пигмеи будут висеть на вас, где бы вы не появились, словно игрушки на новогодней елке – своего рода «энергетический вампиризм». Называется «поделись здоровьем»! Настоятельно рекомендую тупо посылать всех на хуль! На хуль! Это исконно-русское слово тут все хорошо понимают! Без исключения! Вы хоть и атеисты с партбилетами в кармане, но поберечься от «вампиризма» все же стоит. Наши пацаны сохнуть здесь начинают и постепенно худеют просто до неприличия! Может климат, а может… хз! Поэтому, всех на хуль! Еще парни, местные девки ни целомудрием, ни стыдом не обременены и будут на вас липнуть, как мухи на гавно. Вижу-вижу, как глазенки похотливо забегали и слюнка потекла. Сразу предупреждаю – возраст своей соседки по койке определить достаточно сложно, даже при дневном освещении. Вроде молодуха худосочная, сиськи как у старшеклассницы, попка с кулачок, а ей уже под пятьдесят или за шестьдесят с хвостиком. Хе-хе! Такие реалии! Особенности телосложения и генетической конституции, геронтология отдыхает, бляха-муха. Маленькая собачка до старости щенок! Это раз! За рождение метиса от европейского папаши здесь во Вьетнаме, местной шлюшке полагается приличное ежемесячное пособие соизмеримое с зарплатой, позволяющей безбедно существовать. Это два! Так что, делайте выводы! Страна улучшает свой генофонд и все такое…
Док накапал еще одну пробирку спиртяшки и опять заглотил, не закусывая и не морщась. Как можно херачить спирт в такую жару и влажность? Уму непостижимо! Смачно причмокнув мясистыми губами, доктор продолжил сушить нам мозг: "Что заулыбались и засветились, как гирлянды новогодние? Думаете, в рай попали и всю командировку будете местный генофонд улучшать?! Ага! Как бы не так! Закатайте губешки обратно и засуньте свои оттопыренные мужские достоинства в жо …обратно в ширинку и зашейте ее суровыми нитками! А теперь самое главное: почти все тутошние девки – поголовные носители всевозможной заразы. Большая часть, которой абсолютно неизвестна современной медицине и неподвластна традиционным антибиотикам. Что характерно, сами желтомордые 3,14здючки этим дерьмом не болеют, а у среднестатистического европейца возникает лавинообразная газовая гангрена с последующей ампутацией пениса. Га-ран-ти-ро-ван-ной ампутацией! Что рты пораскрывали как весенние скворечники? Буквально год назад чуть ли не каждый месяц по одному-двум гнилым свисткам ампутировал. Во как! Сейчас вроде патологической дури и клинического идиотизма в русских башках радикально поубавилось. Парни, научитесь держать себя в руках. В прямом смысле данного понятия. Кстати, презервативы почти не спасают. Это три! Сам удивляюсь, но факт… Далее, в открытых водоемах не купаться! В воду не ссать, а то микробы с коварными бактериями по твоей же струе в уретру залезут… Воду из крана не пить! Сплошная инфекция! Местную пищу не жрать! Полное гавно… Это четыре, пять, шесть и семь! Свободны! Если что, я в медпункте или в своей хибаре! Добро пожаловать во Вьетнам!"
- Вот так парни! После такой оптимистичной и жизнеутверждающей беседы мы совсем скисли. А док прав оказался, местные девки весьма отвратные, ноги кривые – просто восьмерка какая-то?! Более-менее симпотные только те, кто от америкосов нарожались, когда они десять лет в Южном Вьетнаме по джунглям лазали. Мде…, пришлось искать альтернативные источники развлечения. Пить противно, жара и влажность. Благо река была рядом. Лично я решил себя в рыбалке проявить, чтобы о бабах не думать… вот!
В нашем полку каждая собака знала, что Димка – заядлый рыбак и всегда возит с собой складную углепластиковую удочку. Куда летал, там рыбу и ловил. Осознав, что во Вьетнаме ему делать нечего, Димка естественно пошел на рыбалку.
- В качестве наживки решил взять традиционного червя. Кто его знает, что местная рыба предпочитает?! А червяк – наживка универсальная! Пока остальные члены экипажа тупо изнывали от жары и убивали время игрой в карты и в кости, я, вооружившись лопатой, перекопал половину аэродрома. И хотя местная почва могла поспорить по прочности с бетоном, упрямство и настойчивость русского парня вознаградилась весьма достойно – добыл полудохлого червя. Одного!
Разлив еще по стопарику, капитан Свинягин продолжил.
- Вышел на берег вьетнамской речки-вонючки, разложил удочку, размотал леску, насадил драгоценного червя на крючок, закинул и… за два часа ни одной поклевки! А рядом сидит местный чудак в соломенной панаме на лысой башке и тягает одну рыбину за другой. Я непроизвольно напрягся, что за хрень?! У меня в руках гламурная удочка с цветной леской, с безинерционной катушкой и фирменными коваными крючками …и ни одной рыбешки?! А у желтомордой обезьяны кривая палка, вместо лески толстенный шнурок весь в узлах и ржавый гвоздь вместо крючка …и куча рыбы. Где справедливость? …и в чем секрет, твою мать?!
Постоянно улыбающийся вьетнамец, видя нервозность русского гиганта, начал пыхтеть на чудовищно-ломаном русском языке. В результате, Димка с большим трудом, но все же понял следующее: «мол, не удивляйтесь, дарагой таварисчщщщщщ, но во Вьетнаме нет канализации и все фекалии сливаются прямо в речки, озера, моря, океаны и другие водоемы, поэтому вся рыба прямо с рождения привыкла есть дерьмо… следовательно и ловить ее надо на …него же!»
Рыбак рыбака видит издалека! Разговорились. Оказалось, что узкоглазая бибизяна в соломенной панаме – полковник Вьетнамской армии, учился в СССР, воевал с америкосами и очень уважает русских. В результате, расставаясь, полковник пригласил русского летчика Димку и весь экипаж советского Ту-134-го на свадьбу к своему сыну.
Умирающие от скуки ребята подумали… и пошли. Пошли не с пустыми руками, а с подарками, естественно – русская водка (универсальный подарок, что и говорить), перочинный нож «Охотничий», туристический набор (ложка, вилка, кипятильник). Все нехитрые подарки вызвали бурю восторга у молодых и пошли просто на «ура».
Гостей на свадьбе тьма, все улыбаются. Стол на полу. На столе куча жратвы, только все миниатюрное – «учебные» шашлычки на деревянных палочках, голубцы, но не с капустой, а с листочками. Водяра мутная и вонючая, рюмки микроскопические. Наши парни тяпнули пару стаканчиков и потянулись за харчем. Димка оправил «голубец» в рот и, сжав челюсти, услышал до боли знакомый щелчок, навевающий весьма однозначные ассоциации. Свинягин сразу перестал жевать, вытащил голубец изо рта и начал разворачивать лист. «Рыбак», он же – папа жениха, он же – полковник вьетнамской армии, заметив действия дорогого гостя, не переставая улыбаться, настоятельно посоветовал этого не делать. Дима все же развернул …внутри голубца лежали огромные тараканы…
Тьфу, нах! До русского капитана наконец-то дошло, что такие щелкающие звуки издают наши родные тараканы, погибающие под тапочкой Димки Свинягина на общей кухне в холостяцкой общаге. Не будучи особо брезгливым, Димон не побежал блевать, просто отложил голубцы, которые тут же с завидным аппетитом сожрали остальные гости. Немного поразмыслив, русский капитан навалился на шашлычки… как потом оказалось, из собаки… твою то мать… Жучку съели, троглодиты всеядные…
В результате, парни вернулись с хлебосольной вьетнамской свадьбы еще более голодными, чем пошли на нее…
Когда пришло время улетать домой, на предполетном осмотре выяснилось, что с самолета украдены все светофильтры бортовых огней, рулежно-посадочные фары …и вообще все, что можно было снять или открутить… Хуже ворон, воруют все, что можно! Нужно?! Не нужно?! Сопрут все равно!
Наливая очередную порцию рисовой отравы и подводя итог мимолетной командировки в Индокитай, капитан ВВС Димка Свинягин торжественно поклялся, что во Вьетнам если и полетит, то только под конвоем …и прикованным кандалами к штурвалу…
Красив в строю, силен в бою
Этот помпезный лозунг (кстати, по секрету - самый любимый у строевых офицеров, и в особенности у носителей красных погон, а у работников комендатуры, вообще возведен в культ), украшает агитационный стенд на плацу каждой воинской части, независимо от рода и вида войск и местоположения на необъятных просторах Родины. И по идее должен давать соответствующий эмоциональный настрой и убедительный посыл всем военнослужащим на поддержание молодцеватой выправки и подпитку постоянного желания упорно долбить полковой плац до полного умопомрачения, до сточенных каблуков, разбитого асфальта, варикозного расширения вен, артроза суставов, компрессии позвоночника, опущения почек и т.д. и т.п.
Но все это – несущественные мелочи по сравнению с завораживающей красотой идеально-отточенных строевых маневров в составе подразделения или с личной выправкой каждого военнослужащего. Логика применения данного лозунга предельно проста – типа, держишь спину ровно, задираешь носок ноги выше фуражки, идеально и громко чеканишь шаг 120 ударов в минуту, значит и воевать будешь на зависть всему НАТОвскому быдлу, включая хваленого Рэмбо и брутального Терминатора… Во, как! Ну-ну!
В ВВС такой ерундой никогда не занимаются. Никогда. Потому что, некогда. Некогда моральным онанизмом заниматься, не-ког-да… Надо сложную авиатехнику обслуживать и летать надо… по мере наличия полетных заданий, керосина в баках и остатков личного здоровья.
Отношения между людьми в ВВС исключительно изумительные – без показного и слюнявого лизоблюдства, прогнутой спины и сексуально-оттопыренного зада. Обращение друг к другу предельно уважительное и категорически по имени-отчеству без малейшего упоминания воинского звания. Ибо Земля-матушка одинаково твердая, как для генерала, так и для прапорщика, поэтому и отношения в экипаже почти семейные, но с непререкаемым авторитетом командира – отца родного.
Перед вылетом нервничать нельзя, каждому парню дежурный врач давление померяет, пульс пощупает. Экипаж на дежурном автобусе непосредственно к самолету доставят, а перед этим еще и в летно-технической столовой «от пуза» накормят. Только летайте, соколики дорогие! Крепко держите штурвал в руках и не берите дурного в голову! «Спокойствие! Только спокойствие!» - как авторитетно говаривал представитель малой авиации – толстый мужик средних лет, приятной наружности с пропеллером в жопе и по имени Карлсон.
Все передвижения по бетонке исключительно шагом и желательно «прогулочным». В противном случае, вид бегущего военного может вызвать на аэродроме лавинообразную панику. А действительно! Мало ли от чего он бежит? Может где-то самолет полыхает с полными баками, а у него на подвеске весьма приличные бомбы болтаются?! Или ракета самопроизвольно сошла и сейчас по бетонке ползает (и такое бывало) снопы искр стабилизаторами высекая… тогда, мало никому не покажется… Поэтому, пешком, …медленно и только вразвалочку …и без суеты.
Строевая выправка, маневры подразделений, упражнения по шагистике, парадные перестроения и авиация – понятия несовместимые. По аэродрому не ходят строем, никак не получится! По бетонке ходят по белым линиям, специально для этой цели нарисованным. Ибо вокруг ревущие самолеты катаются, и тяжелая спецтехника мельтешит, различные машины шустро проносятся, а белая линия – линия безопасности! А под винты самолета или в сопло реактивного двигателя попадать, играя роль мелкорубленого фарша в гигантской мясорубке или проверять прочность бампера у ЗиЛ-131 на персональной тушке никому не хочется! Дурных в авиацию стараются не брать! Не выживут они, погибнут.
Снежной зимой тоже ходят по белым линиям, которые на бетонке четко просматриваются. Да-да, просматриваются! И зимой тоже. Ибо чистят эту бетонку очень тщательно! Даже пылинки сдувают! Честно! И зимой и летом содержат бетонку в образцовом состоянии! И скребут ее, проклятую и сушат ее, родимую до идеального состояния от погодных условий абсолютно независимого. Грейдерами скребут, жар-птицами сушат. Жар-птица – машина с авиационным двигателем, который на манер Змея Горыныча изрыгает мощную струю раскаленного воздуха под огромным давлением и не только сдувает, но и легко испаряет влагу с бетона даже в лютый мороз. Расход керосина несомненно бешенный и вой стоит страшный, но жар-птица – это силища! Поверьте на слово.
И вот по этой самой аэродромной бетонке повсеместно шарахаются многочисленные офицеры и прапорщики. Со стороны создается впечатление, что хаотично шарахаются, на манер элементарных частиц при тепловом броуновском движении. Но, данное впечатление обманчиво! Человечки в синей спецформе – ЛТО (летно-техническом обмундировании) двигаются по строго определенным маршрутам и ни одного лишнего движения не сделают.
Площадь аэродрома огромна – от горизонта до горизонта тянутся бесконечные рулежки, стоянки самолетов и длиннющая ВПП. Побегай целый день, к вечеру ноги сотрутся по самые яйца. Поэтому, ходят по аэродрому не спеша, засунув руки в карманы и подняв меховой воротник теплой куртки. А в специальных ползунках даже зимой шквальный ветер не страшен. В глубоком сугробу спать можно без малейшего опасения повредить здоровье. Проверено!
Комендант на аэродромном КПП был из краснопогонных офицеров – цельный капитан. Каким сквозняком его сюда занесло? А хрен его знает?! Но стандартный среднестатистический краснопогонник тупо офигивал от «летунов», не имеющих (по его личному разумению, естественно) ни малейшего понятия о воинской дисциплине и уставном порядке. Ибо ходят, мерзавцы, не в военной форме, а в «техничках» без всяких знаков отличия и даже …без погон!!! КОШМАР!!! Общаются друг с другом исключительно по имени-отчеству, наплевав на воинские звания и всю стройную иерархию, в Общевоинских Уставах прописанную! УЖАС!!! Если носят шинели, то исключительно «с зашитой спиной»! ВОПИЮЩЕЕ БЕЗОБРАЗИЕ!!! Проходят линию КПП, предъявив пропуск, не вскидывая руку в воинском приветствии. БАРДАК!!! Строем вообще не передвигаются!!! Как так??? КОНТРЕВОЛЮЦИЯ!!! ИЗМЕНА!!! ПРЕДАТЕЛЬСТВО!!!
Безмерно возмущенный комендант сбегал к командиру авиационной дивизии, являющемуся по совместительству начальником подмосковного гарнизона. Перебивая самого себя, краснопогонный комендант взахлеб изливал многочисленные претензии к состоянию воинской дисциплины среди летающей братии. Он долго жаловался и возможно даже плакал, кто знает? Не исключено! Не вынесла его строевая душа такого вопиющего нарушения строгих требований гармоничного строевого устава. Комендант был на грани умственного помешательства и все вскрывал и вскрывал многочисленные нарушения и несоответствия, изливая душу генерал-майору, ища в его лице своего единомышленника…
Генерал-майор авиации старательно слушал не перебивая, местами грустно улыбаясь и даже открыто позевывая, но ни в целом, ни в общем так и не внял эмоциональным стенаниям «краснопогонника». Более того, похоже, он его вообще не понял! Чего этот ретивый капитан хочет? Какую безумно-истеричную пургу несет про «какую-то» строевую подготовку и личную выправку? Чего там про воинскую вежливость блеет? Парни и так вежливы – здороваются регулярно. Если и посылают друг друга на хрен, то абсолютно беззлобно и чисто по-дружески… на качество работы и безопасность полетов это не влияет! На карачках никто не ползает. Если выносят чье-то бездыханное тело через аэродромное КПП в бессознательном состоянии, так это… ммммм… устал человек, имеет право. Даже металл имеет усталость, а тут живые люди. И опять же, бесчувственное тело не бросают валяться на ближайшем газоне, а верные друзья всегда доставят тушку временно-отключившегося воина куда следоват – домой или на дежурную койку в общагу. В чем проблемы?
- Во вверенном мне гарнизоне, товарищ ретивый комендант, полный порядок и должный уровень воинской дисциплины! Искреннее спасибо за проявленное беспокойство, но я вас больше не задерживаю. Дежурный офицер, зайдите ко мне в кабинет! Запомните, пожалуйста, данного возмутителя спокойствия и любителя поябедничать и ко мне больше его не пускать! И по смене передайте! Всего доброго, капитан, желаю успехов в нелегкой службе и огромного счастья в личной жизни! Прощайте!
Капитан-краснопогонник, не встретив должного понимания у начальника подмосковного гарнизона, решил прогнуться не по-детски и «накатал телеги» в центральную комендатуру по г. Москве и по Московскому военному округу. Там его поняли «правильно».
На Чкаловской объявили тотальный «шухер». Из Москвы приехал суровый краснопогонный генерал-лейтенант с крутой комендантской должности Московского военного округа. Приехал пороть и насиловать, драть и резать, проверять и карать на месте… Капиташка - «красная шапочка» с КПП заметно оживился и, потирая ручки, гаденько ухмылялся в предчувствии знатного порева.
В авиаполках нашей дивизии всех заставили срочно переодеться в обычную военную форму, подстричься, взять носовые платки, запастись иголками, нитками (на манер белошвеек), найти свои жетоны, тщательно побриться, почистить зубы, политься голову одеколоном и т.д. и т.п. – типа, будет строевой смотр. Атас!
Сказано-сделано, в ВВС все люди вменяемые, вопросов нет, надо так надо. Построились на плацу, ждем. Наш генерал принял дорогого гостя из Москвы как родного, несмотря на его суровый вид и угрюмо-желчное выражение лица. Сразу же пригласил в малый зал летно-технической столовой символически перекусить с дороги… И перекусили!
Говорят, что сухопутные генералы умеют знатно пить! ХЗ?! Возможно! Но перепить ВВСного генерала, взращенного и воспитанного на изобилии авиационного спирта абсолютно нереально. Честно, можете не проверять. Более того – не советую, ибо это опасно для здоровья! Кроме шуток.
После двухчасового ожидания на плацу, наконец, произошло явление генералов народу. Краснопогонный генерал с багрово-сизым цветом лица (в полном соответствии с цветом околыша на фуражке), с трудом попадая ногами на ступеньки, еле взгромоздился на трибуну. Вцепившись пальцами в парапет, он хаотично покачивался из стороны в сторону. Со стороны складывалось впечатление, что трибуна установлена на башне танка, а сам танк на огромной скорости несется по пересеченной местности. Стоит отдать должное, генерал из Москвы держался за край трибуны очень цепко, хотя его так и норовило сбросить «с брони».
Рядом с дорогим гостем встал наш «орел» - комдив, который был необычайно свеж, бодр и в прекрасном расположении духа. Он наклонился к уху строгого инспектора и что-то шепнул. Того в этот момент неслабо качнуло вперед, и данное движение генерал-лейтенантской головы было расценено как утвердительный кивок головой. Поехали!
Строевой смотр начался. Нас развели по отдельным шеренгам и в таком положении мы простояли еще с полчасика. Вдоль шеренг шустро пробежал командир нашей эскадрильи и бегло пробурчал.
- Нитки, иголки у всех есть? Сейчас будем маршировать. Всем громко топать и стараться идти в ногу! Головы повернуть в сторону трибуны, руками не махать… Все слышали? Руками не махать!
Наш генерал, приняв доклады о завершении строевого смотра и полном отсутствии каких-либо замечаний, добродушно улыбаясь, опять пошептался с дорогим гостем, которого продолжало откровенно штормить. А чего он хотел? Готовиться надо, когда на ВВСное хлебосольство нарываешься. Комдив, приняв важный вид, и украдкой заглядывая в блокнотик, громко скомандовал.
- К торжественному маршу! По ротно! На одного линейного дистанция! Шагом мАрш!
И мы потопали… старательно так... и даже, почти в ногу. Честно говоря, топали очень громко, и даже головы повернули в сторону трибуны.
Нууууу, мягко говоря, прошли естественно ни как рота почетного караула, но в целом неплохо. Особенно если учесть, что кто-то махал руками, кто-то прижимал их по швам… да и шеренги были «что бык поссал», но это мелочи по сравнению с тем, что началось, когда плац неожиданно закончился! Так оказывается тоже бывает – плац взял и закончился!!! Пипец! Когда заканчивается ВПП (взлетно-посадочная полоса), летчик берет штурвал на себя и «колеса в воздухе»! А тут как???????????
Итак! Командир первого полка, оставив трибуну по траверсу, вдруг увидел, что плац совсем не бесконечен как взлетная полоса, а почему-то быстро заканчивается. И надо бы повернуть строй налево, но пожилой полковник неожиданно с ужасом осознал, что готовясь к сегодняшнему строевому смотру он не дочитал статью Строевого Устава, где фигурировали команды, связанные с поворотом подразделений при движении строем. Пипец, катастрофа!
Неумолимо приближаясь к обрезу бетона, комполка, а следом и командир первой эскадрильи начали непроизвольно подрезать ногу, стараясь всячески отстрочить момент выдвижения строя на газон… Но конец плаца неумолимо приближался, как впрочем, и крах нашего командира полка, как строевого офицера… Комэска, кстати, тоже был «не в курсах» строевых изысков и тупо сопел в спину комполка, громко топая, обозначая движение на месте.
Шеренги с офицерами, упираясь в спину своего командира, стали замедлять ход. Но на них напирали следующие шеренги …и так по цепочке. За первой эскадрильей, накатывала вторая, а следом и третья! А за первым полком маршировал второй, а дальше и третий… Намечалась катастрофа, всеобщая свалка и куча мала. А первая эскадрилья первого полка тупо топталась на месте, уперевшись в конец проклятого плаца.
Наш комдив - ВВСный генерал, не переставая улыбаться, и в тоже время, видя незапланированный затык, решил выправить позорную ситуацию и, наклонившись к микрофону, выдал расчудесную команду, но явно не из Строевого Устава ВС СССР.
- Завора… заворачивай! Заворачивай, твою мать!
Краснопогонный генерал, услышав несколько «необычную» команду, не предусмотренную руководящими документами (вместо команды: «Правое плечо, вперед!»), частично протрезвел и стал проявлять живейший интерес к маневрам авиационной дивизии на «крохотном» плацу.
Но комдив, видя повышенный интерес к «несущественной» заминке, подхватил «московского гостя» под руку и с трудом оторвав его руки от парапета трибуны, фактически волоком утащил «краснопогонника» с трибуны от греха подальше и уединился с ним в бане …на второй акт «марлезонского балета».
Больше строевых смотров нам не устраивали. Если кто и приезжал из Москвы с какой-либо проверкой, то инспекция проходила исключительно в стенах летно-технической столовой с продолжением в дивизионной бане. А на большее, никакой комиссии уже не хватало… тренироваться надо, слабаки сухопутные! Авиационный спирт – сила! А его запасы… без комментариев!
Капитана-краснопогонника с КПП вскоре неслабо обломали и отучили высовывать нос за пределы бюро пропусков, но это уже совсем другая история…
Монаршее обещание
Улетает министр обороны. На аэродроме суета. Готовят сразу два самолета Ту-154! Один - основной, второй – запасной. Мало ли?! Вдруг какая неисправность?! А государственный чиновник такого уровня не должен зависеть от случайностей. Он – человек занятой, понимать надо!
Пожилой маршал Советского Союза кряхтя вылез из помпезного «членовоза», остановившегося поближе к самолету. Водитель ЗиЛа-114 идеально вышколен - удаление от самолета минимально (идти совсем рядом). Открылась образцово отполированная дверца автомобиля и монаршая нога ступила на огненно-красную ковровую дорожку.
А как же иначе?! Наземные службы загодя раскатали новенькую ковровую дорожку, подогнали свежеокрашенный трап, все "чин по чину".
Дедуля с маршальскими звездами, осмотрелся по сторонам и перед тем, как взгромоздиться на трап и подняться в уютный салон белоснежного лайнера, решил традиционно поиграть в «доступность простому народу» и остаться в памяти офицеров и прапорщиков придворной дивизии «отцом родным – фактически, батяней».
Особо не мудрствуя, он попросил нашего командира дивизии построить личный состав, который суетливо шарахался по аэродромной бетонке в непосредственной близости к министерскому самолету.
Комдив, подспудно осознавая, что «старикан» решил сыграть представление из репертуара театра одного актера и проявить себя закоренелым «демократом», незаметно чертыхнулся, предчувствуя недоброе, но людей построил. Не поспоришь, маршал приказал.
Нас всех поголовно оторвали от плановых работ и задержали все текущие вылеты. Построились. Стоим.
Министр обороны вышел вперед и, набрав в легкие воздуха, чтобы было всем слышно, промолвил.
- Здравствуйте, товарищи!
- Здрав-гав-гав, тащ-маш-сов-юз!!!
- Спасибо за службу, сынки!
- Ура! Ура! Ура!
Дружно и по-дежурному восторженно рявкнули в ответ наши тренированные глотки. Удовлетворенный услышанным, министр обороны просиял. (наверное вспомнил свою молодость, когда он был еще о-го-го). Ладно, нам не жалко, можем еще покричать, лишь бы во здравие. Настроение у дедули заметно улучшилось, и он решил сделать нам что-нибудь приятное.
- Сынки, может, у кого есть какой-нибудь насущный вопросец?!
Лукавил маршал! Ой, лукавил!!! Причем, самым наглым образом! Откуда на хрен у личного состава КАКИЕ-ТО вопросы к ЦЕЛОМУ министру?! Спросишь чего и потом греха не оберешься - сожрут прямо с персональным дерьмом, и что характерно - пять раз подряд! … даже не пережевывая!
Молчим. Дураков нет с маршалом в такие рисковые игрушки играться! Себе дороже! Летел бы ты, дедуля, куда собирался… нех тут демократию и вольнодумство разводить, мы чай поди не во Хфранции живем с ее Парижской коммуной и прочее…
Вслушиваясь в «единогласную» тишину, министр обороны довольно крякнул и начал осторожно, но уверенно разворачивать свой помпезный китель с золотыми маршальскими звездами и дряхлой тушкой внутри в сторону трапа, как вдруг над бетонкой раздалось громкое…
- Есть вопрос, товарищ маршал Советского Союза!
От такой неслыханной наглости, не то, что у всех ребят, стоящих в монолитном строю в глотке пересохло и глаза на лоб полезли, даже рев реактивных двигателей на аэродроме как-то затих… самопроизвольно приглушился, что ли... в тревожном ожидании дальнейшего развития текущего момента… что-то так?!
Наш комдив мгновенно и капитально сбледнул с лица, а сам министр обороны сначала решил, что ослышался. А потом осознав, что «это» не слуховая галлюцинация, а вопрос живого человека, начал с нескрываемым любопытством и суетливым изумлением внимательно вглядываться в толпу! Ну, не ожидал он такого! Стопудово! Никогда и никто не отвечал, что вопрос имеется! Обычно: «Никак нет» и никаких проблем! А тут «есть»! Непонятно?!
- И какой же?
В дрогнувшем строю военнослужащих, обозначился старший лейтенант Костя Телицын (редкостный раздолбай и регулярный «залетчик», завсегдатай офицерской камеры гарнизонной гауптвахты, вечный дежурный по штабу и по стоянке полка, неисправимый "правдоискатель" и хронический оппозиционер всех замполитов в частности и командования дивизии в целом... короче, пробу ставить негде… очередное звание капитана мог получить только по выходу на пенсию через 15 лет безупречной службы и регулярных ежедневных подвигов и только в том случае, если планета Земля начнет вращаться в обратную сторону)
- Товарищ маршал Советского Союза, а почему я еще не капитан?
Выслушав резонный вопрос, маршал посмотрел на перманентно теряющего сознание комдива.
- Ась?! Генерал, слышал вопрос? Почему вот тот старлей еще не капитан?
Наш комдив, покрываясь красными пятнами на мраморно-алебастровом лице, начал жалко блеять, заметно волнуясь как нецелованная старшеклассница.
- Товарищ маршал Советского Союза… представление на старшего лейтенанта Телицына уже написано (наглая ложь, даже не обсуждается) и уже подписано мною… вчера… на днях… Осталось переправить представление Главнокомандующему ВВС на подпись… но, вот почта, оказия… как только… так сразу…
- Не задерживайте, генерал! А то неудобно получается - человек волнуется!
- Есть, товарищ маршал Советского Союза! Обязательно, товарищ маршал Советского Союза! Так точно, товарищ маршал Советского Союза! Будет исполнено, товарищ маршал Советского Союза…
- Слышал, сынок?! Скоро получишь! Обещаю… Ну вот и ладненько!
И с чувством выполненного долга, довольный собой и удачным выступлением "на публику" дряхлеющий министр начал поспешно подниматься по трапу своего самолета (а то мало ли - еще какой-нибудь наивный дурачок, который монарших шуток и давно установленных правил игры не понимает, начнет долгожданную квартиру клянчить ...или еще чего)?! Ну их, к лешему!
А наш комдив стоял на бетонке в полуобморочном состоянии, хаотично перетаптываясь с ноги на ногу на краю ковровой дорожки, «ни жив, ни мертв»… Видок у него был абсолютно потерянный и откровенно жалкий...
Когда Ту-154 с маршалом на борту, оторвавшись от ВПП, скрылся вдали, генерал взревел как носорог, кастрированный тупым и ржавым серпом. Причем, кастрированный без наркоза...
- Телицын?! Ко мне, сучонок! Бегом!!!
Как же пороли Костю?! Как же его драли, мама дорогая?!?!?! И так! И сяк! И эдак! И с чувством! И с толком! И с расстановкой! И не вынимая! …и с различными извращениями!
Но, погоны капитана Костя Телицын все же получил!!!!!!!!
А как же иначе?! Министр обороны обещал! Лично!
Соблазнительное предложение
Заступил как-то дежурным по стоянке части (ДСЧ), служба идет не шатко, не валко, тишь и благодать. Сижу на удобной лавочке, снял куртку ЛТО (летно-техническое обмундирование), ремень портупеи с кобурой положил на колени, подставил спину под летнее солнышко – шлифую загар.
- Хррр! Ххххррррр! Хрым-хрррр!
Пытается проявить некие признаки работоспособности радиостанция «Ромашка» - редкостная дрянь с вечно дохлыми аккумуляторами и отвратительным качеством связи. Честно говоря, проще сесть на попутную машину и добраться до абонента, дабы внятно переговорить, глядя глаза в глаза, чем объясниться с применением данного чуда техники.
- Хррр! Сань….хрум-хрррр…
- Чего?! Повтори, ни хрена непонятно! Кончай хрюкать и выплюнь член изо рта! Что надо?
- Хррр! …подойди ….хххрррррр… к… телефо…. хррр... ну…хрррр.
Созвонившись с дежурным по штабу, выяснил, что на подходе борт с ОЧЕНЬ ВАЖНЫМ генералом, который возвращается из длительной командировки. И надо бы встретить его как положено – со всеми полагающимися почестями, преданно-восторженным взглядом, глубоким реверансом и все такое…, а то вдруг обидится ненароком и натравит на нас «московскую» комиссию, которой все равно кого дрючить, главное – сам процесс!
Не вопрос! Надо устроить балет?! Устроим! Все будет в лучшем виде. Вызвал солдатика ДСП с автоматом и выдвинулся в сторону стоянки, куда должен был подрулить севший самолет. За спиной обозначилась черная «Волга», приехавшая встречать «хозяина».
В голубом небе показался белоснежный АН-72 с синей полосой и надписью «Аэрофлот». Машина просвистела над головой и уверенно пошла на посадку. Я неспеша напялил куртку, застегнулся «под горлышко», нацепил ремень с пистолетом, буркнул бойцу, чтобы он «навязчиво» обозначал свое присутствие вокруг самолета на манер почетного караула и всячески подчеркивал «торжественность эпохального момента».
Прилетевший борт с важной комиссией, зарулил на стоянку… и еще экипаж 942-го не успел заглушить движки, как открылся бортовой люк и фактически прямо на меня из самолета выпадает генеральское тело?!!!
Под воздействием врожденного инстинкта самосохранения, я отпрыгнул в сторону и ловко увернувшись от 140-150 кг. живого веса, услышал за своей спиной характерное: «чвяк»! Обернувшись на истошно-матерный крик, увидел тушку генерала, возлегающего плашмя (как толстая жаба) на пыльной бетонке! Прям, как в песне: «под крылом самолета о чем-то поет…», в нашем случае – матерно ругается…
Естественно, бросился на помощь. Помогая подняться выпавшему из самолета телу, меня чуть не стошнило от концентрированного перегара спиртосодержащих продуктов, изрыгаемых из уст великого военноначальника. Выхлоп у товарища генерала был просто феноменально-тошнотворный! Мде… однако, возглавлять инспекционные комиссии – опасное занятие! Никакого здоровья не хватит употреблять алкогольную продукцию в таких количествах и в консистенциях?! Человек явно горит на работе, не жалея живота своего, в прямом смысле данного утверждения!
Боец тоже бросился помогать генералу но, попав в зону досягаемости его ароматного амбре, мгновенно сбледнул с лица и скоропостижно побежал за хвост самолета – отдышаться на сквознячке… Оно и понятно, запах от товарища генерала исходил просто сногсшибательный!
Тяжело оперевшись на мое плечо, генерал попытался сфокусировать разбегающиеся в разные стороны мутные глаза в одной точке – в районе моего лица. Получалось откровенно плохо, но генерал отчаянно старался. А я в свою очередь старательно пытался увернуться от его тошнотворного выдоха. Видя откровенно плачевное состояние формы одежды у военноначальника после незапланированного падения, я наклонился и пытался отряхнуть пыль с генеральских брюк – стыдоба какая-то, право слово! Цельный генерал и грязный как бомж?! Непорядок!
Глава суровой комиссии по достоинству оценил мои тщетные усилия, и радикально пошатываясь из стороны в сторону с внушительной амплитудой, неожиданно ласково спросил.
- Сынок, в академию хочешь?!
- Спасибо, мне еще рановато, только год отслужил!
- А в главном штабе Родине послужить?!
- Нет, спасибо, товарищ генерал, авиацию люблю! На ковровые дорожки и паркетные коридоры аэродром никогда не променяю! (поймите правильно, был молод, порывист, наивен и откровенно глуп, с возрастом исправился, честно)
- А порученцем ко мне пойдешь?!
- Благодарю за оказанное доверие! Недостоин! Опыта нет, боюсь Вас подвести! (таскать пьяное тело – пупок развяжется и грыжу нажить можно. Опять же, что за удовольствие – за бутылками бегать, в бане монаршую спинку тереть, туалетную бумагу отматывать и колбаску нарезать?! Благодарю покорно, но в холуи не нанимался)
- А может тебе какую-нибудь медальку выдать?! Наградить, так сказать, за образцовую службу?!
- Признателен за высокую честь, но меня уже представили к награде за успешное освоение новой техники (отдельная история)
- Да уж… вот что за лейтенанты пошли?! Ничем их не удивишь?! Все у них хорошо и ничего им не надо!? Все у тебя есть, как я посмотрю! Ну, хоть чего-то тебе не хватает?! Скажи, не стесняйся…
- … (хотел ответить как в анекдоте: «мол, выслуги не хватает, тащгенерал! Была бы полная выслуга лет, послал бы вас на хрен, а не таскал бы вашу пьяную тушу от самолета до машины»)
- Ну, дай я тебя хоть поцелую! Люблю как родного сына…
Пока я, уворачиваясь от слюнявых поцелуев неадекватного генерала, волочил его тяжеленное тело от самолета, подкатила черная «Волга», из которой вышел молодой и холеный полковник. Офицер откровенно-озлобленно посмотрел на меня как на потенциального конкурента и, приняв драгоценное тело в свои заботливые руки, нежно погрузил его в недра автомобиля, при этом что-то подобострастно лопоча и заискивающе улыбаясь…
Забросив в багажник сумки и чемоданы высокопоставленного пассажира, «Волга» обиженно хлопнув дверьми и раздраженно взвизгнув резиной, скоропостижно унесла «уставшего» генерала домой… а может в баню… а может к любовнице… кто его знает?!
Подошедшие ко мне ребята из экипажа 942-го борта с ухмылкой поинтересовались.
- Тоже посодействовать в карьере обещал, балалайка знатная?! Затрахал всех, право слово! Жрал водяру в три горла всю дорогу! А как развезло его окончательно, начал всем головокружительные обещания раздавать налево и направо… и целоваться лез, тьфу, жаба слюнявая! Совсем мозгов нет, все пропил, похоже! Как самолет приземлился, он типа в туалет пошел, опорожниться перед дорогой, а сам люк открыл и … выпал, мудила с лампасами! Хорошо хоть не покалечился, а то отвечай потом за него! Хотя, пьяный хрен разобьется…
Слушая в пол-уха ребят из экипажа, я смотрел вслед удаляющемуся автомобилю и думал: «Расскажешь кому, ведь не поверят, что пьянущий в сопли генерал из самолета на бетонку выпал…»
И еще, крутилась крамольная мыслишка: «Эх, не сложилась карьера?! Сплоховал… надо было хоть на что-нибудь соглашаться, вдруг прокатило бы?! Полковник в «Волге» уж очень молодой?! Наверное, от летехи до полковника по всем ступеням и званиям пролетел быстрее ветра?!»
А с другой стороны, нах такая карьера?!
Молния в клочья
- Сань, собирайся, завтра летишь с экипажем 930-го в Минск. У них Вовчик в отпуске по семейным, подменишь его. Заберете 30-ку с АРЗ (авиаремонтного завода) после доработок и «рэксом» домой.
- Я не могу! Отстранен от должности московской комиссией, учу матчасть, сдаю зачеты в дивизии. Два раза уже отшили, остался крайний, а там хз?! (отдельная история)
- Кончай выкобениваться! Смотаешься на полдня, всего делов то, что два пальца обоссать?! Начштаба договорился, тебе дают индульгенцию. Пригоните машину, на зачетах будет гарантированное послабление. Все члены строгой и неподкупной комиссии временно закроют свои суровые глазки на твои предыдущие закидоны, принимая во внимание потенциально-хорошее поведение и твое слезное обещание исправиться и вести себя пай-мальчиком. А вообще, сам виноват – не хер под раздачу московским комиссиям попадать. Ты ж не какой-то там сопливый и желторотый лейтенант! Ты ж лейтенант, прослуживший уже кучу времени – ЦЕЛЫЙ год. А в армии – это почти вечность!!! ЦЕЛЬНЫЙ год отслужил! Давно пора бы инстинкт самосохранения выработать. Видишь стадо незнакомых толстомордых полковников с печатью безумной потенции на лице – линяй на фиг с горизонта, от греха подальше. Чего проще?! Короче, собирай манатки и дуй в штаб за командировочными, «перелетные» талоны на питание на тебя уже парни с 30-ки получили. Вылет в четыре утра, 918-й везет почту в Германию, вас в Минске выбросит…
Прилетели в Минск рано утром, высыпали на бетонку сонные и ленивые. С удобных кресел поднять-то подняли, а разбудить забыли. Пока стояли на бетонке и заразительно зевали, рискуя вывихнуть челюсти, 918-й усвистел дальше по маршруту – в соц.лагерь с почтой для советских войск Западной группы войск (ЗГВ).
Покрутив головами в разные стороны и сориентировавшись в пространстве аэродрома Минск-1, двинули на АРЗ. Вскоре показались очертания знакомого самолета – 30-ка! Стоит родимая. Сейчас, сейчас, дружище, потерпи, скоро домой…
По мере приближения к самолету, неожиданно стала усиливаться необъяснимая нервозность?! Опаньки, с чего бы это? Предчувствие?! С какого перепугу?
А 930-й, честно говоря, как-то сразу не понравился! Не знаю чем именно?! Не могу сказать «почему»?! Просто, не понравился и все тут! Хотя вроде обычный стандартный АН-72?! А вот что-то с ним «не так», хоть тресни?! …но что?! Стоит как-то «не совсем так»! Крылья висят как-то …ммммм…. устало, что ли?! Нет задора во внешнем виде. Готовности к полету не видно. Скукожился весь, словно старикан немощный?! Хотя, какой еще старикан, когда самолету три годика всего – юноша бодрый по авиационным меркам! Тьфу-тьфу, через левое плечо, нах все предчувствия… Все будет нормально и никак иначе!
Командир экипажа подполковник Витя Якимов сдал предписание на получение борта, потрепался с руководством АЗР и без долгих бюрократических проволочек нам отдали наш самолет.
Вскрыли борт, стали «обживаться», бросили сумки в салоне, прошли в кабину. Подошло ТЗ-12, качает топливо. Бортмеханик Юрка снял заглушки с двигателей, бортинженер Лешка пошел вокруг самолета на внешний осмотр. Сидя в кабине, включили электропитание, готовим самолет к полету, проверяем исправность всех систем, штурман гоняет БЦВМ, устанавливая поворотные точки маршрута… все как обычно – рутина.
Командир Витя, задорно прищурившись, выдвинул рационализаторское предложение, подкупающее своей заманчивостью.
- Контрольный облет проводить не будем. Сделаем пару кругов над Минском и на базу. Раньше разделаемся с формальностями, раньше домой вернемся. Идет?!
- Идет…
Заняли свои места, бортинженер Леха Макейкин запустил ВСУ (вспомогательную силовую установку). Запустил с трудом – раза с четвертого и то после «холодной прокрутки», т.к. аккумуляторы были, мягко говоря, разряжены?! Опаньки!?! Непорядок. Пришлось цеплять к наземному источнику питания – АПА на базе ЗиЛ-131, т.к. аккумуляторы просто «падали», не принимая нагрузку бортовой сети. Хреново конечно, но подзарядятся в полете, …наверное… если банки не совсем сухие?! …а дома родные АОшники посмотрят и обслужат в случае чего… И давление кислорода в баллонах в два раза меньше нормы?! Твою мать! Вот ведь бардак на АЗР! Месяц назад отдавали абсолютно исправный и работоспособный борт, а получаем… конструктор! Правильно мудрые старики говорят: «Не трогай технику и она тебя не подведет!»
Запустили движки, порулили на «исполнительный». По пути читаем «молитву» (специальная череда команд и отзывов о подготовке самолета и его систем к вылету, которая пишется на бортовой магнитофон, чтобы в случае …тьфу-тьфу, была зацепка у тех, кто будет разбираться в причинах катастрофы… не будем о грустном). Короче, типа: «То включил?!», отзыв: «Включил!», "И это включил?" отзыв:"Естественно ключил", "И ту хрень включил?", "А как же?!" «Топливо?» - «Девять тонн». «Фары?!» - «Выпущены, режим рулежный!» «Закрылки?» - «20-ть!» и т.д. и т.п.
Встали на ВПП, греем двигатели по специальной программе, попутно используем маленькие хитрости, не предусмотренные ТУЭ (техническими условиями эксплуатации), но значительно сокращающие время подготовки борта к взлету. Нарушение? Да как сказать?! Несущественное и на безопасность не влияющее…
Все пробубнили, движки прогрелись, КДП-«вышка» дала «добро на взлет», закрылки выпустили, РУДы на «максимал». 30-й утробно взревел, аки дикий зверь и чуть присев на нос, прижимаясь к бетонке, начал разбег…
Азартно вибрируя, самолет бодренько ускорялся, стрелка указателя скорости приблизилась к отметке, когда надо было понемногу поднимать носовую стойку шасси (штурман, отслеживающий показания прибора уже заблаговременно проинформировал командира), как вдруг в самый ответственный момент разбега «обозначила свое присутствие» долбанная Рита (РИ – речевой информатор), которая равнодушно-женским голосом начала «радовать» экипаж всевозможными гадкими неприятностями, которые посыпались на наши головы, словно бусинки из ожерелья с разорванной ниткой…
- Пожар левого двигателя! Отказ демпфера рыскания! Опасная вибрация левого двигателя! Стружка в масле левого двигателя!
Твою мать… На информационном табло «Газета» загорелась куча желтых и красных табло, информируя нас о приближении «жоППы» (именно с двумя «П», причем заглавными, тоесть, ПП - полный 3,14здец!!!). Что может быть хуже, чем отказ двигателя в момент взлета?! (см. «Строго по списку или человеческий фактор»)
Самолет резко дернуло в сторону, и неведомая сила попыталась стащить его с полосы. Бортинженер Лешка Макейкин инстинктивно потянулся к крану аварийной остановки левого двигателя (строго по инструкции, чтобы остановить двигатель и включить систему пожаротушения), но командир корабля подполковник Якимов, вцепившись в штурвал аж до побелевших пальцев, грозно рыкнул.
- Леха, не смей! Экипаж, взлетаем… выбора нет, парни! Отрыв! Систему пожаротушения не включать!!! …утопим двигатель, а мне нужна тяга… Любая!!!
Витя потянул штурвал на себя, и мы… оказались в воздухе! В принципе, командир был абсолютно прав, т.к. «точка принятия решения» осталась уже далеко за спиной и прекращать взлет было смертельно опасно, т.к. ВПП стремительно заканчивалась, а вылетать на полной скорости с бетонки в песчаный карман, а потом и в лесополосу, дабы на себе удостовериться, что крепче – самолет или деревья, как-то не радовало… Хочу – не хочу, а взлетать было НАДО!!! Иначе, в районе Минска появилась бы новая незапланированная просека!
АН-72 тяжело оторвавшись от бетонки начал активно вилять хвостом, как преданная собака при встрече любимого хозяина (демпфер рыскания не работал) и при малейшем движении рулями, машину хаотично бросало как невесомую щепочку в бушующем море.
Движки «Аннушки» молотили на «взлетном» режиме (положено очень ограниченное время, иначе перегрев и … все что угодно, вплоть до механического разрушения турбины!) А это – летящие во все стороны титановые лопатки компрессора, которые прошьют дюралюминиевый фюзеляж самолета, как раскаленный нож кусок сливочного масла. Ан-72 с кошмарным креном, едва не чиркнув кончиком крыла по ВПП, надрывно пошел в набор высоты. Тяга левого двигателя самопроизвольно падала, а глушить его – смертный приговор самим себе, ибо без тяги нет скорости! Нет скорости, нет высоты! Нет высоты – смерть и полный рот земли! Мде… Не надо! Ма-ма, мамочка…
А «Рита» разошлась не на шутку. Она выстреливала поток негативной информации, абсолютно не заботясь, о том, какие мерзопакостные новости вливает нам в уши.
- Опасная вибрация… Перегрев… Предельная высота… Критический угол атаки! ПОЖАР!!!
В кабину экипажа через систему СКВ (система кондиционирования воздуха) начал поступать густой молочный дым и почти мгновенно не стало видно даже показаний приборов, находящихся на расстоянии вытянутой руки, не говоря уже о том, что творилось за лобовым стеклом… Мы неожиданно «ослепли» и неслись в воздухе в полном неведении о нашей скорости, высоте, положении самолета в пространстве, о местонахождении земли и вообще…
Командир корабля, оказавшись в такой «раковом» положении, сохранил способность адекватно мыслить и принимать логические решения. А как иначе – все ситуации отработаны до автоматизма (честь и хвала системе подготовки личного состава в ВВС). Витя делал все возможное, чтобы удержать машину под контролем.
- Убрать шасси!
- Есть, убрать шасси…
- Убрать фары!
- Есть… фары…
- Саня, посмотри «авиагоризонт» и «высотомер»… какая скорость?!
- Угол атаки 10 градусов, левый крен 20-25, скорость 320, высота чуть больше 400 метров! Идем по дуге с набором! Курс ХЗ?! Вариометр…
- Принято…
В это время, бортмеханик Юра, за нашими спинами, голыми руками рвал «контровку» (металлическую проволоку в 0,5 мм.) и дергал в «технологической стойке» блоки демпфера рыскания, пытаясь его «реанимировать» и привести систему в рабочее положение, в помощь командиру…
Командир корабля подполковник Витя, закусив губу фактически до крови, энергично двигал штурвалом, пытаясь погасить колебания, «пляшущего» самолета, чтобы вывести его в устойчивое положение в пространстве и создать благоприятные условия для успешной посадки аварийного самолета…
И тут, началась истерика у бортинженера Лехи Макейкина! Огромный 40-летний детина в 120 кг. весом неожиданно зарыдал в полный голос и начал биться в неконтролируемых конвульсиях.
- Мне нельзя умирать! Нельзя! Выпустите меня!!! Сын, сыночек, сынуля!!! (у Лешки только недавно родился долгожданный ребенок, они с женой лечились почти 20 лет и сейчас вся наша эскадрилья «работала» фактически только на Лешкиного наследника – пеленки из Венгрии, коляска из Германии, детское питание из Чехии и т.д.) Жить! Мне надо жить… ради сына…
На трепыхающемся Лешке повисли мы со штурманом, стараясь удержать бушующего «слонопотама» в кресле, дабы он своими хаотичными действиями не мешал командиру спасать самолет и наши жизни.
Пока я болтался на богатырской спине бортинженера, как жалкий фокстерьер на матером медведище, а штурман хлестал Леху по щекам, пытаясь привести в чувство, в моем мозгу быстрее молнии пронеслась мысль: «Боже, а ведь моя жена на 8-м месяце! Неужели мой ребенок родиться сиротой?! Ладно, я – законченный грешник, но еще нерожденная крошка чем провинилась, чтобы вот так… за что?!»
Перед глазами неожиданно пронеслась вся моя недолгая жизнь. Пронеслась в цвете и ослепительно ярко!
Вот мне чуть больше годика и я стою в кроватке, старательно цепляясь маленькими пальчиками за деревянные прутики, а мои молодые папа и мама смотрят на меня абсолютно счастливыми глазами… Вот я стою в костюмчике и с огромным букетом ароматных пионов – Первое сентября, первоклашка… первая двойка… первая сигарета… первый поцелуй… огромный плац, тяжелый автомат на груди, на асфальте смешная тень некультяпистого воина с оттопыренными ушами – воинская присяга… хмельная пьянка – гуляем выпуск… крики «Горько» - моя свадьба… тихо и ласково: «у нас будет ребенок, милый»…
...а дальше?! Неужели, это все?!
Хм?! Оказывается, умирать совсем не страшно, да-да! Не страшно! …а просто обидно! Обидно до слез… и несправедливо! Лешка, как я тебя понимаю, но истерить не время! …надо сделать все возможное и невозможное, чтобы свидание с «костлявой», по-крайней мере сегодня, не состоялось…
В результате, Витя Якимов остался с самолетом «один на один»… и еще бортмеханик прапорщик Юра, услышав громкий хлопок в хвостовом отсеке, бросив блоки неисправного демпфера рыскания, побежал посмотреть «что случилось».
А случилось следующее – от хаотичного болтания плохо управляемого самолета сорвало замки рампы (выдвижной пандус). И сейчас рампа болталась на кронштейнах в полуоткрытом состоянии… что в принципе было нам на руку, ибо весь дым, поступающий от горящего движка, высосало образовавшимся сквозняком и впереди за остеклением кабины показалась красивейшая панорама города-героя Минск.
Эта случайность ОЧЕНЬ нам помогла – мы прозрели!!! Офигеть, как красив город Минск с высоты птичьего полета?! Какие просторы и монументальность?! Эх, лепота!
Обидно валиться на такой замечательный город… тем более, в такой солнечный день?! Не надо! Господи, спаси и сохрани… ПОЖАЛУЙСТА!!!
Витя, мгновенно сориентировавшись в пространстве, виртуозно развернул самолет в направлении аэродрома и повел периодически взбрыкивающую машину в стороне от жилых кварталов.
Он прав, если суждено набрать полный рот земли, то хоть без «подарочка на голову и довеска тех непричастных, кто внизу, они то при чем?!»… Кстати, прыгать с парашютом не было ни малейшего шанса, т.к. у нас НЕ БЫЛО парашютов! Вообще! Ни одного! (особенность эксплуатации авиатехники по аналогии с пассажирскими самолетами «Аэрофлота» - крутись как хочешь, а машину сажай!)
Бортинженер Леха, продолжая плакать, начал постепенно приходить в себя.
- Отпустите меня, парни! Стыдно! Я в порядке. Честно! Что делать, командир?
Мы со штурманом «слезли» с Лешкиной спины и заняли свои места в кабине. А Витя, мельком оценив адекватность бортинженера, абсолютно спокойным и ровным голосом начал давать ему приказания.
- Закрылки! Режим… давай-ка, Леша, всю механизацию выпускай на «максимал»…
- Есть, командир!
- Выпустить шасси! Фары, режим посадочный!
- Есть шасси! Есть фары...
Заурчали электромоторы, механизация крыла пошла на выпуск, самолет начал заметно терять скорость и как бы «вспух» - резко увеличилась подъемная сила… Командир вышел на связь с КДП.
- «Вышка», я – 930! Пожар левого двигателя! Прошу аварийную посадку!
- 930-й, полоса занята! Уходите на второй круг, сейчас разгребем и сразу вас посадим!
- Пошли на …уй! Я сажусь! Нет времени на второй круг… Горим, бля!!!
- 930-й… полоса занята!!! АН-24 уберем…
- Пох… сажусь! У меня уже и правый движок перегрелся, молотит на взлетном режиме всю дорогу! Горит табло «стружка в масле»!!! Сейчас посыплемся! Разгоняйте всех нах…, мне пох… захожу на посадку…
Вскоре вдалеке отчетливо показалась ВПП аэродрома Минск-1 и АН-24 на исполнительном рубеже. Очевидно, с КДП ему уже передали приказ срочно освободить полосу для посадки аварийного борта, и старенький самолетик сорвался с места, словно «укушенный в задницу».
Было отчетливо видно, что ребята с 24-го прилагали максимум усилий и сноровки, чтобы быстрее убраться с полосы и дать нам шанс на благоприятный исход…
А мы тем временем заходили им прямо в хвост!!! Они убегали, а мы накатывали и догоняли!!! Как разминулись и не столкнулись?! Непонятно, но спасибо Вите и поклон в ножки!!! Однозначно! Мастер! Так погасил скорость, что 30-ка фактически зависла над ВПП на манер вертолета и мягко притерла свои шасси прямо за хвостовым оперением, убегающего АН-24. Браво, Витя, брависсимо! …но давай обойдемся, без «Бис»!
Плюхнулись на ВПП, и бортинженер Леха сразу же заглушил левый движок, врубив систему пожаротушения, заливая двигатель фреоном!!! А правый двигатель перевел в режим реверса и погасил посадочную скорость. Уф, слава Всевышнему, дотянули!
Зарулив на стоянку, первое, что мы увидели, была милицейская машина?!?!?!
Открыли бортовой люк и сразу же уперлись в стволы милицейского наряда?! Ничего себе?! Вокруг нашего самолета плотным кольцом стояли менты с пистолетами…
- Здрасте! Вот только вас тут и не хватало?! Какого х… члена???
- А мы чего?! Нам передали: «Аварийная посадка», угроза захвата самолета!
- Да пошли вы…
Вскоре к 30-ке подскочили «пожарка», «скорая помощь» и т.д. и т.п. Шум, гам, всплески маячков, рев сирен – весело, прям дискотека!
Бросив самолет на попечение откровенно бледных спецов, прибежавших с АРЗ, мы поехали в гостиницу, прикупив по пути ящик водки и кучу жратвы.
Сидя за импровизированным столом в гостиничном номере, мы пили водку гранеными стаканами и чайными чашками фактически не закусывая и совершенно не чувствуя обжигающей горечи 40-градусной жидкости. Все парни громогласно хохотали как умалишенные, перебирая слух особенно яркие моменты минувшего события.
Лешку Макейкина никто не корил и не стыдил… Бортинженер хохотал громче всех и, перебивая других, говорил и говорил, а по его щекам беспрестанно текли крупные слезы, которые он досадливо смахивал огромным кулачищем… и смеялся снова и снова…
А я все это время зябко кутался в два одеяла, ибо мне было ОЧЕНЬ ХОЛОДНО. Мое тело колотила непрекращающаяся противная дрожь, а по коже бегали огромные мурашки, хотя за окном стояла 35-градусная июньская жара?!
Тем не менее, я был безмерно счастлив, ибо у меня появился шанс увидеть своего еще нерожденного ребенка и поучаствовать в его будущей жизни…
Кстати, наверное, у читателя, дошедшего до окончания данного откровенно-сумбурного рассказа, возникает законный вопрос: «А причем здесь «Молния в клочья» в названии рассказа?»
В гостинице города Минска с удивлением обнаружил, что …«молния» на ширинке моих брюк разорвана в клочья и ремонту не подлежит… а личные «первичные половые признаки» находятся в полной боевой готовности!!! Причем, в идеально-образцовой?! ...неприлично-длительное время?!
Уже на базе, вернувшись кстати все на том же злосчастном 930-м после повторного ремонта на Минском АРЗ (спецы-заводчане пахали сутки и привели машину в нормальное состояние - могут же когда захотят?!?!?!) задавая вопрос доктору на обязательном мед.осмотре, я посетовал на неожиданную реакцию моего организма в минуты смертельной опасности. Ответ дока был несколько неожиданным.
- В основе своей все люди делятся на два типа: - тех, кто в минуты опасности жалко скисает, превращаясь в половую тряпку, испытывая сильнейший спазм мышц, сосудов …и временную парализацию нейронов центральной нервной системы - так называемый безвольный ступор!
И тех, кто непроизвольно мобилизуется, получая колоссальный выброс гормонов из желез внутренней секреции, и его сердце начинает работать в фантастически-напряженном режиме, прокачивая кровушку с немыслимой интенсивностью, болевые рецепторы отключаются, и человек творит чудеса…
Вот, например, бортмеханик Юрка рвал голыми пальцами металлическую проволоку, которую и пассатижами не сразу…
Короче, еще во времена Александра Македонского уже была известна технология по распознаванию потенциальных воинов: тех, кто краснеет перед лицом опасности – в гвардию, кто бледнеет - в обоз!
Поэтому, после штурма осажденного города, тот всегда отдавался на разграбление денька на три, а то и на недельку, дабы воины-победители, опьяненные боем, предавшись массовым изнасилованиям, могли привести свои нервишки в нормальное состояние и все такое...
А в обозах при кочующей армии всегда находились специально обученные безотказные девицы без комплексов! Из коих была даже Императрица Российская Екатерина, которая в последствии ублажала Петра-I…
Ладно, Сашок, давай домой, отдыхай, отсыпайся. Завтра в профилакторий поедете на недельку. Свободен…
Синий паспорт
Во времена Советского Союза для каждого офицера или прапорщика нашей авиационной дивизии остро стоял вопрос получения «синего» паспорта (служебный загранпаспорт). Ибо данная заветная книжица сразу же вводила тебя в ограниченный круг «избранных» - проверенных и надежных, обласканных начальством и потенциально-перспективных, которые становились своего рода «элитой» среди экипажей, т.к. получали возможность вылетать за границу.
Заграница! Как много запретных соблазнов в данном слове?! В эпоху тотального дефицита и повсеместно-пустых полок в магазинах, когда все и вся доставалось по огроменному блату и через «нужных» людей, возможность заглянуть за «железный занавес» и прикоснуться к продуктово-товарному изобилию, согласитесь, это ОЧЕНЬ МНОГО! (см. «Контрабанда») Поэтому все ребята старались получить данный паспорт любой ценой – образцово тащили службу, поголовно вступали в партию, показывали гиперполитическую активность на комсомольских и партийных собраниях, наперегонки бежали на субботники и воскресники, дружно вскидывали руки для мгновенного одобрения всевозможных починов, очередных ускорений и фундаментальных перестроек нашей гениально-заботливой партии, а как иначе?! Т.к. из списка достойных можно было вылететь легко и просто, даже по мимолетному замечанию «авторитетного ока партии» - замполита.
«Мол упала активность данного товариСТЧа - законспектировал всего 18 работ главного теоретика и вождя всех гегемонов прогрессивного человечества В.И. Ленина, а брал соц.обязательство на 20-ть! Непорядок! …на лицо политическая близорукость, граничащая с личной неорганизованностью, переходящей в халатность и возможно даже… в измену Родине! Как такого ненадежного за границу выпускать?! Ась?! Опозорит высоченное звание строителя коммунизма и борца за светлейшие идеалы марксизма-энгеленизма и ленинизма. Во как! А возможно и заграницей останется, невозвращенец и потенциальный предатель! Пусть, кстати, компетентные органы обратят свое пристальное внимание на данного разгильдяя. Честно говоря, данный офицер уже давно вызывает у меня подозрения! Пусть еще поработает и проявит себя, а там скрупулезно посмотрим и неоднократно посоветуемся с товарищами (в число которых входили ребята из «особого отдела») и т.д. и т.п.
Выпустить заграницу могли только истинного партийца, убежденного марксиста-ленинца, с безупречной родословной из рабоче-крестьянской семьи потомственных интеллигентов и незапятнанным настоящим – морально-устойчивого семьянина и все такое.
Короче, выпускали только ИДЕАЛЬНОГО во всех отношениях, с образцовыми анализами, отлаженным кислотно-щелочным балансом, со справкой из всевозможных медицинских учреждений, включая кожно-венерологические (мало ли чего?! чтобы не было стыдно перед заграничными гражданками - в СССР хоть секса официально и нет, но все-таки...) А самое главное - выпускали заграницу только со средне-статистическим выражением лица убежденного строителя светлого будущего во всем мире, включая 100- процентную площадь планеты Земля и ее ближайших окрестностей.
907-й борт нашего авиаполка был запланирован «почтовиком» в Чехию на весь текущий год и мотался заграницу по три раза в неделю – класс, уверенность в будущем, раздутые щеки у членов экипажа, важная неторопливая походка, вальяжная осанка, замедленная речь и небрежный взгляд свысока. А как иначе, когда все подходят с постоянными просьбами чего-нибудь привезти «эдакого» (чешское стекло, косметику для жены, приличное белье для подросшей дочки, видеокассеты и т.д. и т.п.) Приятно осознавать себя нужным! Слаб человек по сути своей, падок на осознание персональной исключительности, вот щеки дуются от ощущения собственного превосходства над окружающими, у которых нет в кармане «синего» паспорта.
Как-то плановый вылет отменили по сплошному грозовому фронту над Восточной Европой и бортинженер с 907-го вернувшись домой, открыл дверь своим ключом. Типа, хотел сделать сюрприз жене – раз, и нежданчиком! Ву-а-ля!
Открывает дверь и сквозь длинный коридор из прихожей видит на своей домашней кухне незнакомого мужика в трусах, который сидит на табуретке и …чистит картошку?! Опаньки?! А на заднем плане маячит супруга майора в халатике, суетится у плиты и задорненько подхихикивает!
Бортинженер явно ощутил неприятный зуд в районе лысеющей макушки и с отвращением почувствовал, как его форменная фуражка уверенно приподнимается над персональной головушкой под воздействием костных образований типа «рога ветвистые»! Обидно и больно осознать себя рогоносцем, тьфу-тьфу-тьфу, упаси Господи, но факт свершился! Приехали!
Хотя, если разбираться, то возможно и мужчина частенько имеет самое прямое отношение к причине данного явления – халатное исполнение супружеского долга и все такое… Но, быть РОГОНОСЦЕМ – безмерно обидно, ибо это фактически визитная карточка мужской несостоятельности, т.к. от хороших мужей не гуляют (не будем рассматривать случаи с женщинами, для которых сам факт измены – смысл жизни, бывают и такие клинические особи…)
Итак! Бортинженер, осознав, что ему нагло изменили, не дождавшись момента, когда его самолет оторвет свои шасси от родной бетонки и семейное ложе осквернено бессовестными любовными утехами с участием волосатого мужика, который сидит на его табуретке и чистит его картошку, его же любимым ножиком, вместо того чтобы ворваться на кухню и настучать в бубен неверной жене и ее хахалю, майор тихонечко закрыл дверь ...и побежал к своему командиру эскадрильи?! Побежал с сопливыми жалобами на свою собственную жену, упирая при этом, что он - де чист, а жена – виновата, ****ская натура, курва и все такое… И самое главное - чтобы его не лишали служебного загранпаспорта за «аморалку» при возможном последующим разводе. Во как?!
Комэска, выслушав эмоциональную тираду возмущенного бортача с 907-го, в которой слово «загранпаспорт» прозвучало в десятки раз чаще, чем «неверная жена», скрипнул зубами и тихо спросил.
- В морду хоть врезал?
- В морду...?! Нет! Мне же надо сохранить свой моральный облик и служебную характеристику незапятнанной, чтобы загранпаспорт не отняли…
«Синий» паспорт у майора не отняли (командование дивизии и политактив вошли в положение), но ребята из полка как-то спонтанно и абсолютно не сговариваясь перестали обращаться к нему с какими-либо просьбами. А потом и любое общение постепенно свелось на «нет».
Ну, не мужик! НЕ МУЖИК!!!
Побил бы посуду?! Вышвырнул бы любовничка - мужика в трусах со своей кухни, предварительно разбив табуретку об его голову ...или об спину?! Выкинул бы неверную жену следом… на лестничную клетку прямо в халате на голое тело?! Или наоборот, сохранив свое лицо, развелся бы тихо, мирно и без скандала на посмешище соседям и сослуживцам?! …но быть таким меркантильным, что в ТАКОЙ момент заботиться о сохранности загранпаспорта?! Фу!!!
- Мужики, угощайтесь! Настоящий «Salem», фирменный, из Чехии!
- Спасибо, мы уже покурили…
И в аэродромной курилке, секунду назад огромная зубоскалящая толпа молча рассасывалась. Ребята расходились по своим делам, а бортинженер с 907-го оставался один на один, сам с собою и пачкой нетронутого настоящего «Salem»… из Чехии…
У всего есть своя цена! И у соблазнов, и у головокружительных возможностей тоже! Но заплатить за наличие «синего» паспорта в кармане ветвистыми рогами, личным авторитетом, мужским достоинством и уважением окружающих?! Не слишком ли дороговато?!
У семи нянек
Еще в недавние времена попасть за границу нашей Родины было пределом несбыточных мечтаний каждого более-менее вменяемого гражданина СССР. А попасть, ой как хотелось!
Во-первых: удовлетворить элементарное любопытство – как они там загнивают, болезные?! Посмотреть бы лично?! А еще лучше – подробно проверить и досконально пощупать!
Во-вторых: привезти чего-нибудь не совсем сгнившего домой, на Родину, где этого самого вовсе и нету – дефицит, понимаешь! Причем, буквально на все и сразу - тотальный дефицит! Так тоже оказывается бывало, многие помнят.
В-третьих: заработать какую-никакую денежку-валюту, которая при умелой и взаимовыгодной операции (скромно опустим 88-ю статью УК РСФСР), легко и просто превращалась в многократно умноженную сумму в родных рублях. А ее уже в свою очередь можно было с умом и пользой потратить на крупную покупку – мебель, машину, дачу и т.д. и т.п. на благо семейства.
И если с полетами в страны дружественного социалистического лагеря в нашей авиационной дивизии обстояло все же «туда-сюда» - нормально и достаточно регулярно. Хотя, тоже случались некоторые определенные проблемы (см. «Синий паспорт»), то слетать в НАСТОЯЩУЮ страну развитого капитализма – было пределом дерзновенных мечтаний даже среди опытных экипажей, обладающих служебными загранпаспортами.
Но самое интересное начиналось именно в тот момент, когда все-таки наконец-то «сверху» приходило долгожданное задание на полет в дефицитно-соблазнительном направлении – в махровую кап.странищу битком набитую всевозможными дефицитами, ух! Итак.
В полку ажиотаж, переходящий в нервозную истерию. Подпольное радио «ты мне, я тебе» принесло соблазнительно-эпохальную весть: ИТАЛИЯ!!!
Да-да, И-та-ли-я! Обалдеть! Вот это удача! Страна модной одежды, приличной косметики, стильной обуви (сам полуостров изначально имеет вид женского демисезонного сапога), утонченных дизайнеров и стилистов, родина Андриано Челентано, логово знаменитой и вездесущей коза ностры, место обитания соблазнительных и страстных женщин «а-ля-Софи Лорен»… Стоп! Мафию и потомственных гетер отставить! Не забываем, что мы - Руссо офицеро! Облико морале, образцово-семьянино! Ленин-партия-комсомол! Но пасаран!!! и все такое… Но вот вопрос: «Какой экипаж полетит?!» терзал всех и каждого. Ась?! Кто?! Кто именно?!
- Имя, сестра, имя! (монолог из романа «Три мушкетера» А.Дюма, читается исключительно с ярко выраженным английским акцентом)
Все командиры воздушных кораблей с синими паспортами в кармане как бы между прочим, и под благовидным предлогом наличия нерешенных супер-мега-важных дел дружненько и наперегонки ринулись в штаб… с благой целью покрутиться возле командования, замполита. Обозначить свое присутствие, показать наличие в трезвом уме и в добром здравии. А также весьма ненавязчиво, но очень убедительно засвидетельствовать свое искреннее почтение и стойкую преданность делу марксизма-ленинизма по установлению тотальной диктатуры пролетариата на всей планете Земля и ее ближайших окрестностях.
Вскоре из штаба пришла достоверная, но неутешительная информация, что летит Ту-154 из 1-й эскадрильи, а экипажи из 2-й эскадрильи на Ту-134 и с 3-й на Ан-72 могут не беспокоиться! Круг потенциальных счастливчиков резко сузился!
Мы грустно повесили носы – не на нашей улице праздник, увы! Можно расслабиться и с умным видом сидеть в аэродромной курилке, где нагло врать всем и каждому, а в первую очередь самому себе, что мол: «Чего мы там не видали в это сраной Италии?! Не очень то и хотелось! Вот!»
А среди экипажей Ту-154-х началась откровенная и жестокая гонка за почетное и выгодное право смотаться на историческую родину «Жигулей а-ля-Фиат», Тото Кутуньо, спагетти, пиццы, Чиполино, Гарибальди и итальянской компартии.
В результате бескомпромиссной подковерной борьбы, вскоре был определен счастливый самолет с достойным экипажем. Вот вроде бы и все, но теперь все только начинается…
Опустим откровенно-обиженных аутсайдеров, сошедших с призовой гонки по различным причинам и просто желчных завистников, которые еще долго брызгали праведным гневом и громогласно резали правду-матку, что у «достойного» экипажа в активе слишком много сокрытых «скелетов в шкафу» о которых НЕВЕДОМО наивному и доверчивому командованию. А именно, у «достойных» рыльце в пушку по самые уши с недавней контрабандой болгарского бренди «Слнычев бряг» в особо крупных размерах – аж, четыре бутылки, заныканные на второй палубе самолета и пронесенные перед носом суровой и неподкупной таможни в штурманском портфеле вместе с полетными картами. А еще, эти «избранные» в свете последних постановлений мудрой коммунистической партии во главе с гениальным Генеральным секретарем М.С.Горбачевым, ведущим беспощадную и бескомпромиссную борьбу с пьянством и алкоголизмом советских граждан, все эти четыре бутылки в последствии нагло распили в гараже штурмана, причем всем экипажем «достойного» самолета. И распили именно в тот момент, когда весь остальной личный состав 1-й эскадрильи Ту-154-х образцово сидел на политзанятиях и с неописуемым душевным подъемом слушал лекцию, как великий В.И.Ленин писал свою эпохальную работу «Шаг вперед, два шага назад». И т.д. и т.п.
Всевозможных нелицеприятных помоев на головы «избранных» счастливчиков, запланированных на полет в Италию было вылито просто немеренно! Но и не это главное!
А главное, что в «Полетный лист» сразу вписалась целая куча всевозможных инспектирующих и проверяющих лиц, различного должностного уровня.
Из штаба дивизии мгновенно записались все специалисты по эксплуатации авиационной техники: инженер по СД (проверить действия бортинженера), инженер по АО (проконтролировать работу борттехника по авиационному оборудованию), инженер по РЭО (проинспектировать радиста). Старший штурман дивизии записался для контроля работы штурмана экипажа, а то заблудится, не дай Бог?! Зам.комдива по летной подготовке ринулся проверять командира корабля и правого летчика на предмет соответствия присвоенной летной классности. И так далее и тому подобное! Можно подумать, что действия экипажа данного Ту-154 можно проверить лишь при полете в кап.страну?!
Естественно также вписался и замполит дивизии, куда ж без него?! За моральным обликом экипажа надо же следить на вражеской территории, ясное дело?! В приложении к «полетному листу» скромно заняла свое место фамилия незаметного «особиста», мало ли чего?! Вдруг провокации какая со стороны коварных военнослужащих НАТО или попытка вербовки неустойчивых, понимать надо?! Или бежать из страны кто-то из членов экипажа надумает, соблазнившись западным образом жизни?! Тут глаз да глаз нужен!
В «резиновый и безразмерный» полетный лист под различными благовидными предлогами вписалось еще целое стадо всевозможных и ОЧЕНЬ нужных товарищей!
Когда салон самолета был забит под завязку, неожиданно выяснилось, что не хватило места какому-то супер-мега-нужному полковнику из большого штаба ВВС! Что делать?!
Попробовали почистить ранее записавшихся товариСТЧей! Не получается! Все с желчной пеной у рта доказывают свою исключительную необходимость присутствия именно при полете в Италию! Сидят себе в салоне самолета, прочно вцепившись зубами в обшивку кресел и только глазенками зыркают, мол, если выносить из салона, то только вместе с креслом или выпиливать с куском фюзеляжа. Вот ведь цирк! В Мары-2 такой бы аншлаг хоть когда-нибудь?! Хрен там! А в Италию самолет битком, того и гляди, по швам треснет?! Хоть широкофюзеляжный аэробус Ил-86 посылай на 300 пассажиров. И то найдутся «обиженные и непоместившиеся»!
В результате хаотичных метаний и жестокой грызни, свободного местечка так и не появилось! И… с полета сняли действующего члена экипажа: прапорщика-бортмеханика! Во как?!
Вместо механика-прапорщика в Италию полетел целый ПОЛКОВНИК! (на кону командировочные - 20 северо-американских баксов в сутки, поймите правильно, в то время – колоссальные деньжищи)
Ну, а так как полковник естественно прапорщиком никогда не был и бортмехаником не являлся по-определению, то и обязанности члена экипажа Ту-154 выполнить, «их величество», тоже не удосужилось.
В результате, перед вылетом самолета полковник-бортмеханик банально «забыл» снять заземление с самолета - специальную чушку на длинном металлическом тросике!!! Данная штукенция необходима для обеспечения контакта с «землей» и снятия "паразитного" статического электрического напряжения с авиалайнера, стоящего на бетонке аэродрома.
В процессе полета любого самолета в воздухе работают специальные «разрядники» (распушенная проволока), установленные на кончиках крыла и подвижных элементах управления. Самолет же из металла, не так ли?! При полете, он трется об воздух с огромной скоростью, а на поверхности фюзеляжа и крыла накапливается весьма приличный статический заряд электричества. И чтобы корпус самолета не играл роль огромного конденсатора, с него постоянно снимают статику через специальные разрядники и передают излишки электрического заряда на стекающие с обшивки лайнера потоки воздуха – грамотное решение, простое и гениальное.
А на земле во время стоянки самолета бортмеханик открывает специальный лючок в хвостовой части Ту-154 и вытаскивает «аэродромное заземление» - специальную «чушку» на металлическом тросике. Ну а при подготовке самолета к полету, бортмеханик естественно сматывает тросик и прячет «чушку» обратно в лючок, который закрывается на прочные защелки. Все продумано и очень функционально. Аэродромное заземление всегда с самолетом. Где приземлился, там и подключайся!
Но, на этот полет механиком был ПОЛКОВНИК из большого штаба, который страсть как хотел в Италию за командировочными в валюте и совсем не хотел быть прапорщиком даже временно.
В результате, наземный техник самолета Ту-154 капитан Валентин Синельников снял заглушки с самолета, помог командиру корабля с запуском двигателей, проверил работу бортовых маяков и светотехнического оборудования, проконтролировал штатное отклонение органов управления – рулей, элеронов и т.д. и т.п. И, выполнив свои обязанности «от и до», помахав рукой на прощанье, сел на дежурное АПА (ЗиЛ-131 – источник аэродромного питания) и уехал в столовую на завтрак. А «чушка» так и осталась лежать на земле. Кстати, крепко привязанная к самолету прочным металлическим тросиком, что злая собака к будке.
В момент взлета, набора высоты и перестроения авиалайнера в заданный эшелон, болтающееся на тросике «заземление» один раз скользом стукнуло по обшивке самолета, но весьма робко и совсем негромко. Тем не менее, экипаж Ту-154 непроизвольно напрягся и начал прислушиваться к «посторонним шумам» за бортом. Но т.к. подозрительных стуков больше не повторялось, а впереди маячила соблазнительная заграница, то командир корабля, не мудрствуя лукаво, поддал «газку», взяв курс на солнечную Италию.
Во время полета от СССР до Италии, тяжелая «чушка» мирно болталась на металлическом тросике далеко за хвостом самолета и никак не проявляла свое присутствие. А вот при заходе на аэродром, когда самолет начал гасить скорость и совершать резкие маневры для перестроения на глиссаду посадки, эта «чушка» под воздействием силы инерции "догнала" авиалайнер и хаотично болтаясь как маятник, быстренько размолотила всю задницу своему родному Ту-154. Причем, тяжелое «заземление» колотило по фюзеляжу с характерным грохотом, перепугав до полусмерти, как сам экипаж самолета, так и все многочисленное стадо ОЧЕНЬ нужных инспекторов и проверяющих.
Как потом говорили ребята из экипажа Ту-154 в аэродромной курилке, складывалось устойчивое впечатление, что по фюзеляжу лайнера лупит огромная кувалда, и самолет вот-вот развалится. Перепугались жутко, хотели просить аварийную посадку, но бортинженер быстро смекнул, в чем причина. Он болезненно морщился при каждом последующем ударе тяжелого "заземления" по фюзеляжу лайнера и жутко матерился, заглушая команды итальянского диспетчера с КДП.
А теперь прикиньте, как были несказанно удивлены наземные службы итальянского аэродрома, при виде приземлившегося советского лайнера, за которым волочился металлический «хвост с кисточкой», эффектно высекающий искры на бетонке взлетно-посадочной полосы?! Пипец, приехали!
- Бонжорно, дорогие итальянские камрады! Мы из Совиет Юнион! Тащите хлеб-соль и все что полагается…!
По факту возвращения «раненного в жопу» Ту-154-го на родной аэродром, было истеричное разбирательство в поисках виноватого! Как водится, наказали самого непричастного – прапорщика-бортмеханика, снятого с полета. По мнению «мудрого» руководства, именно он должен был качественно подготовить родной самолет к вылету и убрать проклятое заземление в лючок.
А вот вопрос: «Кто это самое заземление вытащит и уберет на аэродроме в Италии, при условии, что прапорщик остался дома в СССР?» как-то даже и не поднимался! А действительно, убрав чушку в лючок, прапорщик по идее должен был бегом мчаться в Италию, чтобы там встретить свой Ту-154 и быстренько «заземлить» его?! Цирк, куда деваться!
В результате, искалеченный самолет с характерными и живописными вмятинами на аэродинамической заднице обтекаемой формы вывалился в долгоиграющий ремонт. А среди парней на аэродроме стала гулять новая хохма: «Такая авторитетная компания всевозможных проверяющих и так жидко обосралась?! Всех и все многократно перепроверили, даже под шкурку крайней плоти каждому члену экипажа заглянули, а заземление не убрали!»
Воистину говорят: «Каждый должен заниматься своим делом!» или «У семи нянек, дитя без глазу» – богата народная мудрость на подобные глупости.
А что толку?
Алиби
Перед запланированной пьянкой по торжественному факту обмывания старлеем Ёлкиным капитанских звездочек, лейтенант Гусаров клялся всевозможными убедительными словами перед молодой супругой, что со стадом законченных алкоголиков (простите, парни), он не имеет ничего общего. И независимо от длительности банкета, доберется до дома не позже 24.00., чтобы провести ночь в семейной постели под боком у драгоценной половинки.
В качестве убедительно-бронебойных аргументов, молодой офицер упирал, что «это» - основополагающая армейская традиция и ему как вновь прибывшему после училища пополнению крайне важно побывать на этом мероприятии, чтобы в душевной и дружеской обстановке гармонично влиться в новый коллектив.
Наивная Вика сделала вид, что поверила искренним клятвам, сдобренным лавиной жарких поцелуев, и все же отпустила мужа на мероприятие, но с категорическим условием.
- Чтобы ровно в 12-ть!!! (иначе см. сказку «Золушка», но с неприятным дополнением, где бестолковый "принц" остается у разбитого корыта, а обиженная главная «героиня» уезжает к маме в Воронеж)
Простава Ёлкина протекала в техническом домике на аэродроме в живописном лесопарке на безопасном удалении от штаба, командования дивизии, дежурного по части, комендатуры, КПП, патрулей и прочих «элементов армейской цивилизации».
Честь и хвала «тыловому обеспечению Ёлкина – его супруге Галине» - стол прямо ломился от изысков украинской кухни. (Галя – этническая хохлушка со всеми вытекающими, включая горячий характер и тяжелую руку, но хлебосольная до умопомрачения и гарантированного заворота кишок у гостя).
Времена горбачевской перестройки и оголтелой истерии по поводу спиртосодержащих жидкостей никак не сказывались на торжественном застолье. Высокоградусная и высококачественная горилка, настоянная на жгучем перце и еще каких-то секретных ингредиентах из семейного архива Ёлкиных, плескалась в стаканах многочисленных гостей живительной влагой и радикально подогревала общий градус бесшабашного веселья.
Блестящие звездочки уже давно перекочевали из граненого стакана на погоны вновь испеченного капитана, а дружеские тосты и сердечные пожелания увеличить количество просветов на погонах вдвое, а в перспективе - сменить просветы на зигзаги, раздавались непрерывно. Народ гулял от души, искренне радуясь за классного и душевного парня – техника самолета Ан–72 капитана Ёлкина.
Всегда знающий свою меру и норму, лейтенант Гусаров периодически украдкой посматривал на часы. Молодая жена – существо ранимое и к подобным загулам мужа пока еще не привыкшее!
Зачем вот так сразу… шокировать домашнюю девочку, оторванную от маминой юбки и привезенную в чужой город за тысячу километров от привычного ареола обитания. Жизненный опыт и житейская мудрость придут чуть позже - с годами семейной жизни…, а пока надо оставаться белым и пушистым, дабы семейная жизнь не дала трещину в первый год и не закончилась горой разбитой посуды и незаживающими рубцами на сердце.
В половине 12-го ночи, лейтенант Гусаров начал проявлять некое беспокойство и мысленно репетировать убедительную отговорку-отмазку, чтобы:
1) покинуть хмельное застолье, которое уже вплотную начало подходить к фазе «неконтролируемого и беспредельного»;
2) не обидеть виновника торжества своим «несанкционированным исчезновением»;
3) не потерять свое лицо в суровом мужском коллективе и не прослыть «банальным подкаблучником».
Оглядевшись по сторонам и заметив, что банкет все ближе и быстрее приближается к границе, за которой начинается хаос и всеобщее панибратство, Гусаров понял, что «незаметно линять» - самое время. Т.к. перемещения участников пьянки стало напоминать хаотичное Броуновское движение и тамадой – бессменным «ведущим культурного вечера» подполковником Степанычем уже фактически никак не отслеживалось, молодой офицер предпринял попытку дерзкого побега.
Но, наивный лейтенант просчитался. Мастерство и опыт не пропьешь! Как только юноша оторвал свое бренное тело от табуретки и попытался, аки тень отца Гамлета, проскользнуть в сторону выхода, тамада Степаныч прищурил разбегающиеся в разные стороны глаза старого воина, сфокусировал некогда зоркие очи на высокой фигуре юноши и громогласно провозгласил.
- Минуточку внимания! Всем наполнить бокалы! Слово предоставляется нашему молодому соколику - лейтенанту Гусарову.
Толпа за столом мгновенно оживилась, раздельные «группки по интересам» опять слились в единый монолитный коллектив, пустые стаканы молниеносно наполнились приличными порциями горилки и в шумном зале воцарилась почтительная тишина… Все уставились на откровенно смущенного лейтенанта, которому заботливые соседи по столу сунули в руки граненый стакан, наполненный до краев.
Делать нечего, Гусаров трогательно краснея, нес полную ахинею и хаотичный набор помпезных слов и высоких фраз вперемешку с душевными признаниями и сердечными пожеланиями. Молодой офицер часто запинался и позорно заикался, периодически теряя ускользающую мысль, стесняясь внимательных и оценивающих взглядов огромного коллектива уже состоявшихся и уважаемых коллег (кто был новичком в огромном и спитом… пардон, в спаянном и дружном коллективе, тот меня понимает).
Тем не менее, брутальная публика отнеслась к выступлению «молодого дарования» очень благосклонно. Раздались ободряющие выкрики, типа.
- Как хорошо сказал?! А?! Все слышали! Ай, ма-лад-ца!
Виновник торжества - капитан Ёлкин аж прослезился от переизбытка чувств и полез лобызаться, а строгий тамада – подполковник Степаныч сказал, как пригвоздил.
- Тостующий пьет до дна!
С безысходной тоской и нескрываемым ужасом, Гусаров залпом заглотил полный стакан обжигающей горилки и спешно закусив, попросился выйти на воздух, чтобы немного освежиться и «стравить давление».
Вопросов нет, иди дорогой!
Оказавшись на улице под звездным небом, лейтенант Гусаров вдруг с несказанным удивлением обнаружил, что вращение земли, о котором ему говорили еще в школе на уроках «Географии, Астрономии и т.д.» (истина, доказанная Галилеем) вполне осязаемое явление! Более того, оно заметно даже невооруженным взглядом! Звезды на летнем небосводе кружились!!! Во как?! И как быстро?! Обалдеть!
Уверенно двигаясь в сторону КПП напрямки через лесопарковую зону, лейтенант Гусаров неожиданно для себя заблудился?! Странно?!
Непростительно долго побродив между деревьями, он с нарастающим удивлением осознал, что в ночное время дивизионный лесопарк, несомненно, радикально увеличивается в размерах! Неожиданное и необъяснимое явление! Днем сквозь редкие деревья парк просматривается буквально насквозь. В любую погоду хорошо видны административные и технические здания войсковой части, а сейчас их нет, несмотря, что он уже почти час продирается через какой-то бурелом?! А конца и края ему не видно?! Заблудился! Обидно, но факт. Увы!
Решив не впадать в панику и не скатываться в банальную истерику, лейтенант Гусаров неожиданно вспомнил, что он дипломированный выпускник штурманского училища. И ему надо сориентироваться по звездам (как учили строгие преподаватели, вот молодцы, как будто знали, что их наука пригодится), чтобы определить нужное направление, включая истинный курс с поправкой на магнитный полюс Земли, без девиационной погрешности средств измерения и все такое…
Короче, присев на пенек (почва почему-то шаталась, не иначе в болото забрел, в топь – вот ужас то?!), лейтенант Гусаров подперев голову двумя руками (для устранения погрешности от колебаний оной в процессе пеленгации небесных светил), штурман буквально на мгновение закрыл глаза… Раз и все! Фактически, блым - сомкнул веки, блым - … и открыл снова.
Лучи бессовестно восходящего солнца неприятно били прямо в глаза. Хотелось зажмуриться… Странно, 12-ть ночи и яркое Солнце?! Хм?! К чему бы это? Но хуже всего, что Земля лежала на боку?????????????? Именно лежала!
Протерев осоловевшие глаза кулаками, лейтенант Гусаров наконец-то определил свое истинное положение в пространстве – тело молодого офицера бесхозно валялось на земле! На боку! И больно упиралось персональным копчиком в пенек, на котором буквально еще совсем недавно лейтенант мирно сидел, старательно пялясь в звездное небо…! Мде, чудеса! А сквозь заросли орешника проглядывается стена штаба дивизии… Вот он, совсем рядышком! И окна кабинета комдива, кстати, тоже … Колдовство, не иначе…
Ладно, ночная чертовщина с бесконечным плутанием по буреломам в непроходимом лесу, а так же с хаотично вращающимися звездами, наконец, закончилась! Законы физики соблюдаются - уже хорошо?!
На теплой земле лежать было не совсем уютно, но вполне терпимо! Хорошо, что разгар лета на календаре! Это обнадеживает, хоть воспаления легких и позорного простатита не будет – уже радость!
В районе лейтенантского живота явно ощущался некий очаг приятной теплоты и … неизвестный источник ритмичный звуков, напоминающих тихое посапывание, переходящее в легкое пофыркивание и причмокивание…
Заподозрив недоброе, Гусаров покрылся холодной испариной и, додумывая самое «страшное», осторожно скосил глаза в район своего пупка и чуть ниже…
На земле в районе офицерского паха, плотно прижимаясь к ширинке лейтенантских брюк, лежал... ежик, который мирно спал и сладко похрюкивал!!!
Уф! Слава яйцам, а то мало ли чего…
Инстинктивно посмотрев на часы, Гусаров мгновенно протрезвел и вскочив на ноги, «рэксом» побежал в сторону дома… Но, сделав несколько торопливых шагов, офицер вернулся к месту незапланированного ночлега и аккуратно положив спящего зверька в лейтенантскую фуражку, поспешил домой…
Весь текущий день, всю последующую неделю, еще пару месяцев сверх того и при каждом удобном случае и без оного, женская фракция нашего гарнизона взахлеб обсуждала уморительную новость, как загулявший от молодой жены лейтенант (вот кАзлина, все мужики одинаковые, кобели неугомонные и т.д. и т.п.!!!) принес утром разъяренной жене в качестве своего алиби – ежика?!
При этом, категорически и клятвенно утверждая, что провел ночь именно с ним! В лесу!!! А не у какой-либо безотказной холостячки!
Вот ведь молодежь пошла – сплошные извращенцы, ежиков им подавай! Или думают, что все бабы - доверчивые дуры, что поверят в такую чушь?!
Безмолвная красота
Будучи «зеленым» лейтенантом, только прибывшим к новому месту службы после окончания военного училища, в первый же день получил офицера-наставника – старлея Саню Лемчика.
Высокий блондин и видный красавец Санька Лемчик – любимец 3-й эскадрильи и предмет откровенного вожделения всего женского контингента целой авиадивизии и всех ближайших населенных пунктов, прослужил на аэродроме уже значительное время - аж, целых четыре года. Это был «старый» мудрый воин с открытой улыбкой и душевным характером. Ни секунды ни ломаясь и важно не дуя щеки, он добродушно взял под свое крепкое крыло и братскую опеку юного и неопытного соколика, фактически, вчерашнего птенчика - меня то есть.
Лемчик добросовестно таскал меня везде и всюду, терпеливо объясняя и разжевывая прописные истины, для неопытного лейтенанта пока незнакомые и непривычные. Саня знакомил меня со всеми встречными людьми, попадающимися нам не только на авиабазе, но и в городке. Шутливо представлял мою лейтенантскую персону внимательным и сдержанным штабным работникам, а также дружелюбным и улыбчивым офицерам и прапорщикам нашего полка. Настойчиво рекомендовал девчонкам-хохотушкам из летно-технической столовой. Знакомил со строгими дамами в секретке. Показывал улыбчивым докторшам в медсанчасти. Просил любить и жаловать всех своих знакомых девчонок, с которыми встречались на улочках гостеприимного городка. Короче, всячески и всемерно пытался облегчить жизнь новичка, откровенно ошалевшего от огромного потока информации и бесконечной череды мелькающих лиц, с которыми я уже успел познакомиться за пару дней пребывания на службе.
Встречая неимоверное количество снующих туда-сюда офицеров и прапорщиков нашего авиаполка и двух соседних, сенсей и гуру Саня Лемчик давал им короткие, но исчерпывающие характеристики, при этом добавляя неизменное.
- Это не только мое мнение, но и мнение всего коллектива. Отталкивайся от него, а дальше сам подкорректируешь по мере тесного общения.
Однажды, я решил блеснуть остроумием и мягко укусить своего наставника, поставив под сомнение его заоблачный авторитет и личную независимость от внешних условий.
- А свое мнение, отдельное от коллектива, у тебя есть?
СТРашный лейтенант посмотрел на меня как на сопливое дите неразумное и, улыбнувшись, мягко ответил.
- Есть! Но против коллектива идти, что супротив ветра ссать - все равно останешься мокрым …и вонючим. А вообще, пора бы запомнить, тезка, что в авиации коллектив – это где-то даже больше, чем семья! Да-да, дорогой, Санечка! Если с экипажем не сживешься, то и летать с тобой никто не станет. Факт! Плюс по бесконечным командировкам помотаешься до изжоги и до рвоты, так ребят из экипажа будешь видеть чаще, чем родную семью. Это кроме шуток! Знаешь, какая у нас самая злая шутка?!
- Какая?
- Летчик военно-транспортной авиации мечтает переспать именно со своей женой!
- Не понял… может с чужой?! Типа, там, тили-тили, трали-вали, лямур-тужур-абажур! Левак укрепляет брак и все такое...
- Нет, именно со своей! Покантуешься вдоволь по перелетным гостиницам, да по пансионатам на чужих аэродромах, тогда поймешь… Рано не женись!
- Почему?
- Чтобы не разочароваться в женщинах в частности и в самой жизни в целом.
- А когда жениться?
- Когда с летной работы спишут. По здоровью… или по возрасту…
- Да ладно?! Это перед пенсией, что ли?! Сам женат?
- Пока нет, еще не встретил свою достойную половинку. …вот ведь, еще водки не пили, а уже все разговоры о бабах?! Что ты будешь делать?! На какую нейтральную или служебную тему мужики не начнут разговор, а закончат все равно женщинами! Загадка природы, твою… дивизию! В курилке посидишь, такого наслушаешься...!
Постоянно кучкуясь в аэродромной курилке – своего рода интеллектуально-культурном центре дивизии, ребята рассказывали свежие анекдоты, делились впечатлениями от крайнего полета, и просто болтали «за жизнь».
В курилку захаживали даже и некурящие. Захаживали чисто для того, чтобы услышать свежую информацию обо всем и обо всех. А так же, последние новости, слухи, обсудить очередные закидоны командования или чтобы просто позубоскалить от души и весело провести свободное время до… или после полета.
И только один офицер держался особняком от дружного коллектива нашей 3-й эскадрильи и в курилку не заглядывал ни разу. Когда Саня Лемчик меня с ним знакомил, симпатичный капитан приветливо улыбнулся и, пожав мне руку, коротко представился.
- Виталий Яковлев.
И все. Ни одного вопроса обо мне. Что я закончил? Чего и как, в общем, и частностях... Когда? Может, имеем общих знакомых? Ни гу-гу! И не полслова о себе?! Представился. Услышав мое имя, кивнул головой и пошел своей дорогой.
Хм?! На фоне словоохотливых ребят, такое поведение (не совсем дружелюбное, что ли), выглядело весьма странно?! Всем в полку интересен вновь прибывший лейтенант Александр Симонов, а капитану Яковлеву неинтересен?! Мде... как-то негостеприимно, что ли...
Саня Лемчик, глядя в спину удаляющемуся парню, предупреждая мои недоуменные вопросы, тихо промолвил.
- Не обращай внимание. Виталя хороший парень, но немного себе на уме.
- Как это? Заносчивый, что ли?!
- Да нет, не заносчивый… вполне адекватный, но как тот кот, который гуляет сам по себе. Короче, была одна история… неприятная и некрасивая… Все равно тебе ребята рано или поздно расскажут. Так лучше я, чтобы не предвзято и все такое…
Лемчик старательно отводя глаза в сторону, чтобы не смотреть мне в лицо, начал неторопливо рассказывать.
- Лет пять назад, после окончания училища… прям как ты вот, пришли в нашу эскадрилью два закадычных друга. Как понимаешь, один – это Виталя Яковлев, а второй – Антоша Заславский. Друганы были, не разлей вода! Такая дружба всем на зависть, как родные братья. По распределению попросились в одно место. Попали к нам сюда. Комнату в общаге одну на двоих взяли, хотя в то время были и одноместные… Только вот в разные экипажи попали, но как свободная минутка выпадет, опять вместе...
Саня замолчал, т.к. мимо нас по рулежке прокатил Ту-134, ревя реактивными двигателями.
Самолет укатил на исполнительный рубеж взлетно-посадочной полосы, а Саня Лемчик все молчал, задумчиво глядя куда-то вдаль. Так как пауза неожиданно затянулась, я поинтересовался.
- А дальше?
- Дальше?! Дальше, шерше ля фам, Санечка! Банально, тезка, как три копейки. Пока Яковлев болтается по командировкам, Антон Заславский знакомится с красивой девушкой. Естественно, показывает ее лучшему другану - Витале. …и так сложилось, что у ребят не только привычки, интересы и прочее, но и вкус на женские образы тоже одинаковый. Во, как?! Запали два закадычных друга на одну мадаму просто наглухо. Мда… Так бывает, Саня и не только в кино. А так как мадеумазель в количестве всего одной штуки, а парней как ни крути, а двое и никак не меньше, то Антон по прилету на базу, бегом к своей любушке-голубушке. А Виталя один в общаге …лежит на койке, к стене отвернется и сам себя гложет… но другу решил не мешать ни при каких обстоятельствах. Благородство, куда деваться… У Антошика тем временем все стремительно развивается. Сердечные дела идут как надо, чувства взаимные и все такое… свадебка уже не за горами. Виталик, естественно, свидетелем планируется. А как иначе?! Друг закадычный! Кто кроме него?! Никто! Ресторан заказан, гости приглашены… а борт с лейтенантом Заславским падает …и весь экипаж...
- Мде… дела… жалко ребят.
- Мде… и дела …и жалко… беда, короче. Когда ребята падают… к этому привыкнуть нельзя, Саня. Не дай Бог, полный рот земли набрать! Тьфу-тьфу-тьфу! …но вот тут начинается совсем неожиданное и неприятное… Буквально через пару месяцев после гибели Антона, его лучший друг Виталий женится на его же невесте. Как тебе такой раскладец?!
- Да вот как-то не совсем…
- Угу, все в эскадре прям обалдели от несказанного удивления. Некоторые, вообще, ухуели! Ну, Виталя отчебучил?! Невеста лучшего друга, причем, погибшего?! Да еще и так скоро?! …а та девка тоже хороша, твою мать, даже года не выждала …типа, траур и все такое… Хотя бы ради приличия?! Ничего подобного. Сразу же замуж выскочила …вроде как, все едино за кого! Лишь бы замуж! За одного собиралась, за другого вышла, какая мелочь?! Да и Виталий тоже… воспользовался положением и подмял девчонку, наплевав на память друга. Короче, очень некрасивая история.
- Да уж…
- На свою свадьбу Яковлев никого не позвал …и жены его никто не видел. Живут они не в нашем городке за авиабазой, а в большом городе. Родители невесты им на свадьбу новенькие «Жигули» подкатили. Короче, парень в полном порядке, мде… Никто из наших ему ничего не высказывал, естественно. Дело его совести …но трещинка в отношениях пролегла. Экипаж с его борта помалкивает и делает вид, что ничего не произошло, т.к. Виталя - спец от Бога и данный вопрос никогда не поднимает. Но сам Виталя чувствует, что его поступок никто не одобряет …от всех отдалился, в гости ни к кому не ходит сколько не звали… ни сам, ни с женой …хотя пытались, вместе же служим… И к себе никого не зовет. Замкнулся он резко и сам по себе …а парень то вполне нормальный и безотказный. Короче, такие вот дела, Сашок… Но ты не спеши выводы делать. Виталя – все же классный парень! И я свое мнение о нем никогда не поменяю …хотя, уже и не дружим, как раньше. А жаль, честно говоря. Так, типа, привет-привет и пока-пока…
Мде, однако?! Хотя, не мои дела в чужую жизнь лезть и в грязном белье копаться… но осадочек все равно поганенький… Один друг под холмик лег, а второй на его место в теплую постельку к чужой девочке, в благоустроенную отдельную квартирку и за руль новенькой машинки… тьфу, противно все это… меркантильность какая-то неприкрытая?!
Как-то на очередном построении эскадрильи, ехидно ухмыляющийся начальник штаба вывалил на головы ребят несколько абсолютно внеплановых и непредвиденных заданий. В результате штабной чехарды, самолет капитана Яковлева вместо неспешной транспортировки в ТЭЧ дивизии (технико-эксплуатационная часть – своего рода, мини авиазавод) на плановый двухнедельный регламент, получил направление сгонять по длинному маршруту на Восток и обратно.
- А как же регламент?
- Главный инженер сказал, что у вас по формулярам еще 18-ть летных часов не выработано. Как раз успеет выжечь ресурс за время командировки. Сразу по возвращению загоните борт в ТЭЧ. Укладываетесь тютелька в тютельку. Удачи вам, ребятки!
- Когда вылет?
- Через три часа колеса в воздухе. Все, разговоры закончены, штурман за картами! Получайте талоны на питание, и марш на стоянку готовить машину. Остальные по плану.
Сразу же после построения ко мне подошел Виталий Яковлев. Чем несказанно меня удивил. Капитан был немного взволнован и откровенно смущен.
- Саня?!
- Да.
- Будь другом, выручи, пожалуйста! Я улетаю совершенно неожиданно, а у нас с женой были на сегодня планы. Смотаться домой не успеваю, нет времени. Позвонить тоже не могу, телефон в квартире еще не установили, очередь в городе длиннющая… Вера будет волноваться, а ей нельзя… Записку отвези, а?! Не откажи, Саня! Мне и попросить некого…
Лениво конечно, да и парень особых симпатий не вызывает. Особенно, после услышанного от Саньки Лемчика, но просит уж очень жалостливо…
- Отвезу. Адрес пиши. И как проехать…
Добирался на автобусе, потом еще на другом. Немного поплутал в большом и незнакомом городе, нашел дом не сразу.
Хороший дом, повышенной комфортности. Не иначе, Вера – дочь непростых родителей, раз квартирка в таком доме имеется. Мде…, похоже, по расчету женился парнишка…
Поднялся на лифте на нужный этаж, нашел квартиру Виталия. Ого, массивная дверь обита темно вишневой кожей. Однако?! Красиво и солидно.
Нажал на кнопку звонка и вместо противного дребезжания, услышал приятную мелодию. Надо же?! Оказывается, музыкальные звонки бывают?! ХМ?! Щелкнул замок и, не услышав традиционного: «Кто там?!», я с удивлением увидел, как массивная дверь открылась.
Дверь в квартиру открылась… и я мгновенно ослеп, оглох и просто обалдел… причем, все это случилось одновременно и сразу.
На пороге квартиры стояла молодая женщина ослепительной …неземной красоты. Густые каштановые волосы ниспадали на плечи и оттеняли удивительно приятное лицо с бархатной кожей. Серо-голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, светились, как бы изнутри… светились какой-то мягкостью и вселенским спокойствием. Они были бездонно глубоки и в то же время – поразительно теплые. Взгляд красавицы был открытым и добрым. Может слегка наивным и вопросительным, но удивительно чистым. Ее губы чуть улыбались …самыми уголками, не более. Но улыбка была на удивление дружелюбная.
Молодая женщина была в шелковом домашнем халате, который открывал для обозрения длинную аристократическую шею, высокую грудь и стройные ноги в меховых домашних тапочках в цвет халата. Красавица была беременна и одной рукой как бы поддерживала свой живот, а второй слегка его поглаживала сквозь ткань красивого халата, расписанного в японском стиле.
Мде…, вот теперь я понимаю Виталия Яковлева! Такая красота, просто глаз не оторвать…
- Мама, это папа с лаботы велнулся?
Из-за длинных и стройных ног молодой женщины, выглянул очаровательный мальчик, 3-4-х лет. Красавица, не переставая улыбаться, продолжала смотреть на меня. Лишь ее идеальные брови чуть поднялись кверху, как бы вопрошая о цели моего визита.
- Извините, Вы – Вера?
Молодая женщина, слегка кивнула и опять улыбнулась, взмахнув длинными ресницами, словно крыльями невиданной бабочки.
- Виталий попросил меня передать вам записку. Он улетел на пару дней…
По лицу Веры мелькнула тень легкой досады, которая мгновенно сменилась завораживающей красотой и душевным светом.
Молодая женщина чуть отодвинулась в сторону от дверного проема и жестом руки предложила мне войти в квартиру.
- Извините, я спешу…
Сунув записку в руки жены Виталия, я скомкано попрощался и окончательно смутившись, начал спускаться по лестнице, даже не нажав на кнопку лифта.
Всю дорогу домой и еще пару следующих дней у меня перед глазами стоял образ фантастически красивой женщины. Периодически прокручивая наш скоротечный разговор на лестничной клетке, я неожиданно осознал, что ни разу не услышал ее голоса. Хм, странно?! Хотя… может и услышал, потому как был оглушен невиданным зрелищем редкой гармонии?!
Одно, несомненно - жена у Виталия, чудо как хороша! Эх, где я был раньше?! Ребята уже второго ребенка ждут?! Мне бы такую роскошную женщину, вот оно счастье на всю жизнь...
Хм, ждут второго ребенка?! Теперь многое встало на свои места… Мальчику уже годика три или четыре, не меньше. А лейтенанты Яковлев и Заславский выпустились из училища пять лет назад… Так, это что же получается...?
Виталий Яковлев поймал меня, когда я выходил из летно-технической столовой после сытного обеда.
- Спасибо тебе, Саня, выручил.
- Не вопрос.
Напряженно заглядывая мне в лицо, Виталий неожиданно спросил.
- Сань, ты хочешь что-то спросить о Вере, не так ли?!
- …ммммм… в принципе, нет.
- Наверное, удивляешься, что Вера с тобой не разговаривала, так ведь?!
- …….
- Она не говорит. Вообще.
Оп-па, приехали?! То-то в голове крутится...
- Виталя, зачем мне все это знать?! Вера – красивая женщина! Тебе очень повезло… Многие, включая меня, могут только позавидовать...
Яковлев не слушая мой бред, взял меня за руку и тихо продолжил.
- Сын у нас. Антоша. Ты его видел. Дали ему имя в честь отца… Сейчас нашего ребенка ждем. Врачи говорят, что тоже мальчик будет, 8-й месяц уже… УЗИ показало. А Вера с раннего детства молчит. Ей еще в садике прививку плохую сделали. Там вся группа замолчала …вакцина дала побочный эффект. Ее сразу запретили, а что толку…
- А как вы… общаетесь… разговариваете, в смысле. А как же дети?! Ах, да, я же слышал, сынок лопочет внятно... только букву "р" еще пока...
Ляпнул очередную ахинею, совершенно не подумавши. Сразу же прикусил язык, но Виталя ответил.
- Она слышит все хорошо. И даже лучше нас с тобой… Находясь в квартире, слышит как я на машине к дому подъезжаю. Прикинь?! Я только в лифте поднимаюсь, а Вера уже у открытой двери стоит с чашкой горячего какао. Я какао люблю... чтоб молока побольше. Утром встаю на службу, а на кухне уже завтрак на столе и кружка какао... горячего. Ты знаешь, Сань, я вообще могу ничего не говорить, Вера все чувствует. Будто мысли мои читает. В глаза посмотрит и все…
Яковлев опять замолчал, и пауза несколько затянулась. Я уже собирался брякнуть что-нибудь очередное из арсенала личной беспросветной глупости, чтобы наступившая неловкость не растягивалась до бесконечности, но Виталий заговорил первым.
- Сань…
- Я понял! Никому!
- Ты это… не спеши людей судить и ярлыки на них навешивать, ладно?! Мы с Верой поженились, когда она Антошкой была беременна. А я не хотел, чтобы у ребенка моего лучшего друга отца не было. И Вере все это зачем?! Ей и так уже с самого детства досталось! А она замечательная! Кое-как уломал ее замуж за меня выйти. И дневал и ночевал у порога ее квартиры. В ногах валялся… Долго уговаривал, чтобы ради ребенка… хотя бы… И вообще, Саня, в этой жизни все непросто. Я же не только за себя сейчас живу, но и за Антона. И все сделаю, чтобы Вера была счастлива. И дети… Саня, не спеши судить людей… им итак непросто.
Твою мать, вот ведь как?! А ведь действительно, капитана Яковлева я уже в законченные мерзавцы фактически записал… причем, сразу. Эх, Виталий, чего же ты молчишь?! Остальные парни всего и не знают…
Капитан Яковлев протянул мне открытую ладонь.
- Друзья?!
- Друзья!
Пожимая руку чудесного парня, я чуть не горел ярким пламенем. Как же мне было стыдно в тот момент?! Стыдно, что хорошего человека, который пошел наперекор судьбе… своей судьбе, судьбе Веры, судьбе своего друга Антона … пошел поперек общественному мнению, я так легко осудил и даже где-то презирал… Прости меня, Виталий!
Действительно, реальная жизнь совсем непростая штукенция! И как быстро и просто заклеймить человека, не вникнув в суть происходящего, не разобравшись в проблеме, не заглянув в душу. А подозреваемый «изгой», просто не станет объясняться со всеми и с каждым в отдельности, выворачивая душу наизнанку, доказывая свою правоту, ибо не чувствует себя виноватым. Более того, он вообще, не обязан ни перед кем оправдываться, т.к. его личная жизнь никого не касается… еще в Библии сказано: «Не суди и не судим будешь!»
Между молотом и наковальней
Старший лейтенант Саня Лемчик был видным голубоглазым блондином с отменным чувством юмора и хорошо подвешенным языком. Что вкупе со скандинавской внешностью при атлетической фигуре с рельефными формами крепких мышц и росте под 190 см., делали его заслуженным предметом вожделения всех знакомых девушек. А также женщин среднего, …не очень среднего …и даже частично предпенсионного возраста.
При появлении старлея Лемчика в пределах визуальной досягаемости все свободные …и не совсем свободные, а так же и сильно замужние особи женского пола мгновенно распрямляли спины, выставляя свою грудь далеко вперед и как можно выше. Выставляли в качестве весомых аргументов, чтобы голубоглазому красавцу Саньке было за что зацепиться своим холостяцким взглядом.
А в перспективе и языком, отпустив пару дежурных комплиментов симпатичной носительнице полновесных достоинств 3-го …или 4-го номера. А потом еще и закрепить успех десятком самых свежих шуток на грани …или чуть-чуть за гранью приличия. Самую малость за гранью… но, не особо углубляясь, а то мало ли?! Вдруг обидится? А обижать представительниц прекрасного пола – грех!
Ну а там, как знать? Возможно, что какой-нибудь истосковавшейся по мужской ласке мадаме, мечтающей вкусить красивого старлея и выгорит раскрутить его на продолжение приятного знакомства. Естественно в многообещающей обстановке – типа, совместный ужин …с продолжением… пока родители на даче …муж в командировке …или на дежурстве… или просто банально «объелся груш». А вдруг получится?!
Женская фракция военного городка ослепительно улыбалась во все 32-а зуба …или чуть меньше (у кого как, естественно). Дружно стреляла очаровательными глазками …залпом и длинными очередями, с короткими паузами на перезаряжание. Одаривала многообещающими взглядами и томными вздохами, периодически срываясь на нотки неприкрытого отчаяния, когда старший лейтенант Лемчик проходил мимо. Проходил, оставляя после себя легкий аромат французского одеколона «Egoist» и полный разброд во взбалмошных женских головушках и романтическое смятение в девичьих сердцах, …а также нервозность и немотивированное раздражение в давно устоявшихся семейных отношениях, поросших рутиной и скучным однообразием.
Сам же хронический холостяк Санька не спешил связывать себя узами официального брака, ибо мечтал встретить самую большую и чистую любовь всей своей жизни. И никак иначе!
Опять же, из-за врожденного благородства и мужской солидарности, помноженной на инстинкт самосохранения, Саня никогда не вторгался на чужую территорию. Поэтому, любые романы с замужними дамами …или находящимися в состоянии перманентной ссоры со своими благоверными, для Лемчика были под однозначным запретом. Категоричное табу, несмотря на откровенные соблазнительные авансы со стороны сладострастных прелестниц. Ибо, по его философскому разумению: «Сегодня ты ставишь рога какому-то неудачнику, а завтра наставят тебе! В природе все гармонично взаимосвязано, поэтому нех нарываться на долг вежливости …даже в далекой теоретической перспективе! И на крепкий кулак в персональную челюсть …в ближней!»
Тем не менее, дабы не погрязнуть в таком позорном явлении, как онанизм и будучи абсолютно здоровым человеком с нормальными физиологическими потребностями, Саня периодически встречался (особо не афишируя, естественно) с некой безотказной мадамой, которая была несколько старше, чем он сам.
Мадам имела отдельную квартиру, бурное прошлое и не менее бурное настоящее. Но, не имела детей и вредной привычки терзать мужчину, который в данный момент валяется в ее кровати, занудным вопросом о смутных перспективах своего замужества.
А т.к. Санька в обозримом будущем жениться, на ком попало, никак не собирался, то в сложившихся отношениях его все устраивало. Лемчик имел гарантированную возможность приехать к «мамуле» в любое время суток для снятия возникшей напряженности и остро стоящих вопросов, пожевать жареной картошечки, пригубив пару бокалов вина. И все это без каких-либо взаимных обязательств или опасных намеков на совместное будущее.
Весьма разумно и удобно, не правда ли?! Жди себе встречи с розовой мечтой в образе самой прекрасной девушки в мире хоть до самой пенсии. А тем временем, не мудрствуя лукаво, все насущные потребности сексуального характера решаются легко и просто, по первому требованию и без каких-либо непредвиденных осложнений. Лепота!
И такая расчудесная идиллия продолжалась бы несказанно долго, если бы Саня Лемчик наконец-то не влюбился.
Как поется в одной известной песне: «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь…» И вот в пригородной электричке, наш общепризнанный красавец и знатный сердцеед сподобился лицезреть девушку своей мечты, которая сидела на скамейке прямо напротив его.
Пораженный соблазнительно-гармоничными формами и чистой красотой ангела воплоти, Санька отчаянно краснел, громко пыхтел, напрочь позабыв весь свой богатый арсенал дежурных комплиментов и разнообразных шуток.
Кроме нечленораздельного мычания из полуоткрытого от немого восхищения рта, не вылетело ни одного вразумительного слова. За исключением тоненькой струйки сладострастной слюны, которая позорно капала на лацкан форменного кителя в районе комсомольского значка.
Юная красавица, видя моральные и физические страдания своего спутника по электричке, перестала скучающе смотреть в окно и, проявив женское благоразумие, великодушно взяла инициативу знакомства в свои нежные руки.
В результате, уже через пару платформ-остановок пригородной электрички, Санька узнал, что попутчицу зовут Алена. Она студентка престижного ВУЗа, едет на дачу к папе с мамой. Едет после успешно сданного экзамена. Отличница, комсомолка, спортсменка …и просто красавица.
Санька запал наглухо. Мало того, что он не только проводил девушку до самой калитки их дачи, но и напросился на чай, познакомившись с папой, мамой, бабушкой и противной старой болонкой, которая лежа под столом, умудрилась своим беззубым ртом испоганить его новые форменные туфли чешской фирмы «Цебо». Вредная болонка с упорным остервенением методически мусолила Сашкину обувь, причем вместе с носками …и с самими ногами. Лемчик героически терпел все неудобства, связанные с противной собаченцией, но показал себя исключительно милым и воспитанным молодым человеком, образованным и чрезвычайно хорошим, обожающим вкусный чай, домашнюю выпечку, чистый воздух, дачную тишину, загородную природу и различную живность в виде прелестных домашних собачек...
За время кратковременного знакомства с традиционным дачным чаепитием, пока Лемчик с сопливым восторгом умилялся стрекоту вечерних сверчков, звездному небу и проявлял искренний интерес к вязаным кружевам на старинной скатерти, переходящей из поколение в поколение, Саня попутно еще умудрился покорить сердце не только строгой мамы, чопорной бабушки и сварливой болонки. Но и найти общий язык и заручиться всемерной поддержкой и благоволением со стороны сурового папы. А самое главное - это зажечь маленькие, но яркие искорки в душе и сердце юной красавицы Алены. Искорки, которые надо было постепенно и осторожно раздувать до размеров вселенского пожара всепоглощающей любви и страсти.
Начало вроде бы положено и только развивай успех в нужном направлении, но именно с момента эпохального знакомства у Саньки Лемчика началась двойная жизнь!
С юной Аленой - долгожданные встречи у ворот ее института, кубометры трогательных стихов, красивые букеты, тонны шоколадных конфет, кино и дискотеки, длительные прогулки по ночному городу, загадывание желаний на падающую звезду, томные охи-вздохи при Луне, жаркие объятья… невинные поцелуи на фоне восходящего Солнца и не более.
А, проводив предмет своего дражайшего обожания до порога квартиры в целости-сохранности и целомудренно чмокнув Алену в щечку, Санька Лемчик, скрипя зубами и крепко зажав двумя руками свое мужское достоинство, летел быстрее пули к безотказной мадаме, где ни в чем себе не отказывал. Показывая чудеса выносливости и многообразие неуемной фантазии в постели зрелой женщины, Лемчик представлял в своих страстных объятьях и в бесконечно чередуемых откровенно-бесстыдных позах исключительно гибкое тело невинной красавицы Алены.
Физиология, куда деваться?! Одну платонически любим, у другой отрываемся по полной программе. А что делать?! Совсем плохо, когда мужское достоинство периодически стучит своего хозяина по лбу, а опухшие от вожделения яйца отвисают фактически ниже колен …но «до свадьбы ни-ни»!
Остается запасной аэродром, который примет уставшего пилота в любое время суток и при любой погоде. Обеспечит мягкую посадку на двуспальной кровати, гарантированное тепло и ласку…
И безотказной мадам хорошо – столько пылкой страсти от молодого мальчика?! Обалдеть, как будто с цепи сорвался! И сама, прям, как молодуха?! Такие крендебубели?! Ух! Только держись, чтобы с кровати не свалиться! У соседки снизу два раза люстру срывало… Даже скандалить приходила …но больше из зависти, не иначе!
На все вопросы любопытной и бессовестной офицерской братии, наблюдающей развитие сюжета «а-ля-слуга двух господ» или вернее - «за двумя зайцами».
- И как долго все это будет продолжаться?
Саня Лемчик, невинно потупляя свои небесно-голубые глазки в пол и трогательно шаркая ножкой 45-го размера по паркету, невозмутимо отвечал.
- Как с Аленкой закрутим по-взрослому, тогда бывшей «мамуле» сразу даю отбой! Всё и конец всему. Я приверженец образцовых отношений с одной и единственной женщиной! И на всю оставшуюся жизнь! Лебединая верность и все такое…. А позиция Аленки, мол, все будет в лучшем виде, но только после официального штампа в паспорте. Вот пока и приходится крутиться как уж на сковородке, а то от нестерпимого воздержания импотентом стать можно… аж из ушей иногда сочится…
- Ну?! Когда с Аленой? По-взрослому и так далее? Долго еще будешь ей портфель после «школы» носить и на качелях катать?!
- Обалдели, что ли?! Всего-то двенадцатое свидание. Рано еще! И вообще, она не такая!
- Угу… а какая?
- Она само совершенство!
- Верим! И даже местами завидуем!
- Да ну вас… придурки.
И вот однажды после выходных, Санек Лемчик пришел на службу… вернее прилетел на крыльях любви, светясь аки новогодняя елка в ярких гирляндах.
Свершилось!!! Родители ненаглядной Алены в очередной раз уехали на дачу. Причем, традиционно прихватив бабулю и противную болонку, и юная недотрога не в силах совладать с нахлынувшими на нее чувствами к неотразимому красавцу Лемчику, спустила флаг, сдала крепость, открыла ворота ...и отдалась на волю победителя.
Была страстная ночь любви. Санька был неотразим и ни в чем себе не отказал. Компенсировал, так сказать, долгое время теоретического воздержания… Проявил себя с самой лучшей стороны, был нежен и напорист одновременно, изыскан и неутомим… Короче, все, о чем он так долго мечтал и грезил, имело место быть!!!
К тому же, мадемуазель Алена оказалась еще и девочкой в полном смысле данного слова, и Саню просто распирало от неописуемого счастья. Он был рад и горд одновременно, что досталась такая жемчужина...
Но, увы, как все хорошее в этой жизни, его радость оказалась весьма недолгой, ибо на сцену жизни незамедлительно вышла зловещая тень прошлого.
Уже в обеденный перерыв в тех.домик авиаполка, где располагалась наша комната отдыха, на дежурный телефон позвонила безотказная мадам и сообщила старшему лейтенанту Лемчику пренеприятное известие!!!
Нет, она не была беременна двойней от своего молодого кавалера, что уже радовало, но… Оказывается, что один из ее многочисленных любовников (запасных игроков, с которыми она поддерживала достаточно активные связи параллельно с Саней Лемчиком – безотказная дама, поймите правильно) буквально час назад порадовал ее эпохальной новостью, что она торжественно внесена в список носителей специфического заболевания из серии: «триппер обныкавенный». И как честная женщина, она спешит сообщить дорогому и любимому Санечке, что ему надлежит в самые кратчайшие сроки посетить соответствующую клинику с благой целью начать незамедлительное лечение… Ву-а–ля!
Во время телефонного разговора Саня мгновенно почернел и постарел лет на двести. Немного придя в себя от оглушительной информации, он начал визгливо орать на «безотказную мадаму», обвиняя ее в хаотичных связях с кем попало… Но та не пожелала вселенских разборок и бросила трубку. Старлей еще некоторое время продолжал кричать в молчащий телефон. А осознав, что его абонент – это обезличенные короткие гудки, положил трубку на рычаги и чуть не плача от отчаяния, тихо промолвил.
- Это конец! Значит что? Я и Аленку вчера заразил?! Вот 3,14здец! Твою мать!!!
В это время опять зазвонил телефон. Саня машинально снял трубу и, услышав в динамике женский голос, мрачно спросил.
- Это опять ты?!
- Я…
Ну, вот тут Саня Лемчик и выдал по полной программе... Даже телефонный аппарат покраснел от стыда за обильный поток крепких выражений, пропущенных через его провода и микросхемы.
- Ах, ты - сука! Ах, ты - ****ь! Заразила меня триппером, прошмандовка подзаборная! Шалашовка вонючая, шалава безотказная… и т.д. и т.п. (самые приличные слова из его монолога уже перечислены, а далее только пип-пип-пип-пип…)
Свой эмоциональный монолог взбешенный старлей завершил убийственными словами.
- Чтобы я о тебе больше никогда не слышал! Между нами все кончено! Старая сссссуууууука!!!
Бросив трубку, Саня забегал по кабинету, аки внезапно кастрированный тигр по клетке. Причем, кастрированный без применения наркоза. Рык стоял в комнате отдыха, аж стекла дребезжали!
Старлей метался от стенки к стенке, периодически натыкаясь на препятствия в виде стола, стульев, которые разлетались словно пушинки. Уткнувшись в стену, Лемчик пытался продолжить движение дальше …и по потолку комнаты. Смешное и страшное зрелище одновременно. Толпа замерла и молча созерцала за развитием событий.
Наконец, остановившись посреди комнаты с разгромленной мебелью, театрально заламывая руки и закатывая глаза под образа, Саня отчаянно вопрошал.
- Парни, что же делать с Аленкой? Как быть?
Толпа офицеров и прапорщиков, благоразумно прятавшихся от разъяренного гиганта постепенно выползла из шкафчиков с летно-технической формой, спустилась с оконных подоконников, слезла с люстры и частично вернулась из коридора. Собравшись в комнате отдыха и окружив замершего в ступоре Лемчика, все охотно вступили в многообещающую дискуссию на медицинские темы, повсеместно делясь своим персональным опытом.
- А может, она и не заболела вовсе?!
- Как это?
- Один раз – не считается! …поелозили по-детски… поверхностно и…
- Презервативом пользовались?
Саня зажмурил глаза и заскрипел зубами словно старая пилорама.
- Не пользовались… не раз …и не по-детски…
- Кстати, может и ты здоров?! Не факт, что подцепил заразу!
- А как узнать?! Ждать пока с конца закапает?!
- Сходи к доктору и сдай анализы! Пока будут готовиться, гуляй себе со своей Аленой... Только пока одни поцелуи – слюну погоняйте, потискайтесь, аки пионеры и не более…
- И молчи как партизан, пока венеролог не вызовет
- …или у нее симптомы не проявятся…
- Уууууу!!! А если у нее зараза проявится?! Она же девочкой была?! Бля, какая же я скотина!!! Что делать? Что теперь делать? Как я ей скажу?
- Сам не колись. Если проявится, скажешь, что давно болел …сто лет до нее, но не долечился!
- Или еще вариант - типа в пруду купался и там подцепил. Такая отмазка у нас в училище прокатывала на ура (см. «Блажен, кто верует») А сейчас опять неожиданно вылезло?!
- Ага, рецидив… Во! Типа, сто раз прости, милая и давай дуй на уколы. Это излечимо…
Лемчик, слушая наши бесценные, но весьма циничные советы, чернел еще больше. Его отчаянию не было предела.
- АааааАААааааа….
- Хреново, конечно, но до этого может и не дойти. Давай-ка, Сашок к доктору! Раньше сдашься, раньше узнаешь, что, чего и как…
- Так то оно так, но и Алену надо бы предупредить. Мало ли… попить чего из лекарств… для профилактики …и на всякий случай…
Саня опять бросился к телефону. Дрожащими руками, периодически промахиваясь пальцами мимо отверстий с цифрами в номеронабирателе, Лемчик позвонил мечте всей своей бестолковой жизни - Алене. Ему повезло, она оказалась дома.
Отчаянно заикаясь и глотая слова, Саня затарахтел как старый дизель, запущенный на 30-градусном морозе.
- Аленушка, солнышко, мне надо тебя срочно увидеть! …надо что-то сказать! Важное… да! …соскучился, мышка! Люблю безумно! Думаю только о тебе… Прости, не могу по телефону… и долго говорить не могу! …уже бегу, командир к себе вызывает. …в 20.00. на нашем месте. Все, пока, целую. Люблю! Очень люблю!!! Пока…
Лемчик дал отбой, не позволив Аленке вставить хотя бы слово. Положив трубку на телефон,
Санька включив «взлетный режим», убежал в дивизионную медсанчасть. Убежал с бешеным взором и с писюном наперевес.
Вернулся через час, угрюмый. Потоптавшись в кабинете и уткнувшись в наши вопросительные взгляды, несчастный старлей тихо буркнул.
- Дока еле уговорил все по-тихому сделать. Тот настаивал, что надо в специализированный кожно-венерологический диспансер ехать. Но я поплакался и док вошел в положение. У него в областном КВД работает друган еще по институту. Позвонил, договорился. Сам взял мазки… больно блин, залез в канальчик каким-то ершиком …которым бутылки из под кефира моют. Садюга! Я аж завыл и слезу пустил ненароком… Вечером отвезет приятелю, но результат будет только через дней пять, не раньше… Надо будет доку и его другану литрушку коньяка подкатить… в знак благодарности и за режим секретности…
Вечером едва доживший до окончания службы, откровенно угрюмый Саня Лемчик встретился со своей дражайшей и ненаглядной Аленушкой. Погуляли как обычно. Сходили в кино на «Укрощение строптивого» с Челентано в главной роли. Опять пошарахались по улицам, зашли в кафе на мороженое, но разговор никак не клеился. Саня был образцово мрачен и молчалив, а юная красавица Алена - задумчива и слегка нервозна.
Провожая Алену к дверям лифта в ее подъезде, Лемчик так и не нашел в себе мужества признаться …о возможной заразе и нервно кусал губы в немом отчаянии… Нажав на кнопку лифта, Алена вопросительно посмотрела Саньке прямо в глаза. Но тот уставился в пол и тщательно разглядывал кафельную плитку в подъезде.
Открылись двери лифта и Саня потянулся к Алене, чтобы чмокнуть ее в щечку. Но она слегка отстранилась …и вдруг тихо выдала с легкой укоризной в голосе.
- А ведь сегодня по телефону ты со мной разговаривал...
- Ну, да, разговаривал… когда о времени встречи договаривались…
- Не только!
- А когда еще?!
- Когда меня всякими различными нехорошими словами обзывал, обвиняя в каком-то триппере! Да еще и старой сукой назвал…
- ……
- Я весь вечер ждала, когда ты сам правду скажешь…
Саня …выбежал из подъезда, едва не выломав парадную дверь, распахнув ее против направления петель.
Всеобщий любимчик и знатный весельчак старший лейтенант Лемчик затих, сдулся, потух, скис …и перестал бриться. Всю последующую неделю старлей пролежал на дежурной койке в тех.домике на аэродроме и даже не ходил в летно-техническую столовую. Мы привозили ему дежурные блюда, к которым Сашка нехотя притрагивался лишь после нашей угрозы насильно накормить его через …выхлопную систему его организма.
Лемчик не ездил домой, не выходил на построения полка и постепенно терял человеческий облик. Ребята повсеместно отмазывали его перед начальником штаба эскадрильи, дружно утверждая, что старший лейтенант Лемчик занят архиважными служебными делами и никак иначе. Он здесь, его все видели и он готов выполнить любой приказ партии и правительства…
Великое счастье, что ни плановых полетов, ни срочных заданий пока не предвиделось.
На пятый день добровольного затворничества позвонил доктор. Лемчик выслушав «приговор», положил трубку и опять рухнул на дежурный топчан, не подавая признаков какой-либо активности. Ближе к вечеру, неожиданно позвонила Аленка и, попросив Саню к телефону, ехидно поинтересовалась.
- Ну?!
- Что?!
- Анализы пришли?!
- Пришли…
- И?!
- Здоров…
- Так чего не звонишь?!
- Боюсь!
- Чего боишься, герой?!
- Что ты меня не хочешь слышать… Алена, ты здорова и …
- Я знаю! Короче, в 20.00. на нашем месте. Я билеты на «Анжелику в гневе» купила…
- Алена…
- И вообще, после всего, что с нами было, ты как честный человек, просто обязан на мне жениться!
- Да я…
- На первый раз прощен! Но второго раза не будет! Все, пока, целую! В 20.00. и ни секундой позже…
Через пару месяцев вся молодежь 3-й эскадрильи гуляла на веселой свадьбе. Санька Лемчик был красив и статен, а невеста чудо как хороша – красивая пара, глаз не оторвать!
Позже, делясь впечатлениями от хмельного застолья, все гости отметили одну особенность, что первая скрипка в молодой семье – Алена! Бывший гулёна и ловелас Саня Лемчик попал в надежные руки!
Через пару лет Саня уже был отцом двух очаровательных ребятишек… и образцово-показательным семьянином – после службы бегом домой под бочок к любимой жене.
Телевизор для маршала
На аэродроме суета… но суета размеренная, без истерии и ненужной беготни. Все заняты своим делом, двигаются шустро, но без лишних телодвижений. Чувствуется строгий армейский порядок и отлаженный профессионализм. А вы как хотели?! ВВС – это дисциплина, помноженная на мастерство и опыт. Поэтому даже предполетная суета и та какая-то… пропитанная ответственным отношением к делу и отточенными до полного автоматизма движениями.
Даже бегущий от штаба дивизии офицер со штурманским портфелем в руке и тот двигается по оптимальной траектории, не заступая на запретные линии, нанесенные на бетонку (ограничивают траекторию движения самолета при рулежке на земле).
Идет предполетная подготовка самолета Командующего войсками Варшавского Договора, поэтому ответственность сегодня особая. Хотя, а когда она не особая?! И это в авиационной дивизии особого назначения, где, что ни вылет, то пассажир с физиономией из телевизора или с государственного портрета в Ленинской комнате?!
Красивый белоснежный лайнер выкатили на перрон, и к нему сразу же подъехало ТЗ (топливозаправщик), подскочили АПА на базе ЗИЛ-131 (передвижная электростанция), «кислородка», «азотка» и т.д. и т.п. Все чин по чину, рангу и ранжиру.
В самолет заправляют керосин, заливают все положенные жидкости, закачивают газовые смеси. Повсюду снуют спецы – ребята, которые проверяют работоспособность всех систем и бортового оборудования от РЛС (радиолокационной станции) до ИНС – инерциальной навигационной системы. Запыхавшийся штурман засел в кабине и забивает в БЦВМ (бортовая цифровая вычислительная машина) ППМы – поворотные пункты маршрута.
В общем, все как всегда - стандартные операции, которые постороннему наблюдателю покажутся бессмысленным мельтешением стада муравьев в растревоженном муравейнике.
Только пассажир сегодня особенный – маршал Советского Союза, не хухры мухры, понимать надо! Цельный маршал, да еще и с многочисленной свитой – мамки, няньки, куклы, тряпки, как говаривал фельдмаршал М.И.Кутузов, отправляя домой корнета Шурку Азарова …и прочие высокопоставленные лица – денщики, адъютанты, порученцы и остальные придворные холуи.
«Солдатская почта» принесла весть, что стареющий маршал капризен сверхмеры и не терпит, чтобы супротив его монаршего слова хоть кто-то вставил свою робкую мимолетную реплику. За*бет, замучает, как Пол Пот Кампучию.
Оно и понятно, стрелка на часах бежит все быстрее, годы, персональное здоровье и жизненные силы уходят, а мозги смириться с этим явлением природы никак не желают. Посему и терзает маршала нервозная неудовлетворенность и безмерная сварливость!
А как иначе?! Ведь в дерзновенных мечтах своих, он де еще о-го-го какой видный гренадер с маршальскими погонами на плечах, но с лейтенантской потенцией! Ну, в крайнем случае – с майорской! …ну, на самый худой конец – с полковничьей! То есть, еще ничего, через раз, но еще могу …и не только теоретически…
Эх, вот почему, когда есть здоровье и удаль молодецкая, нет больших звезд на плечах?! Есть звезды – нет… Почему наша жизнь – это весы?! В одном месте прибыло, в другом убыло?! Нет, чтобы везде, все и сразу?!
Нет, все понятно, гармония и все такое… но ведь хочется по-другому! И чем дальше, тем сильнее хочется …а «могу» то уже и не хватает… увы! Проза жизни – молодость не бесконечна! Уже и блага не в радость, коль кровь не греет …и организм не отзывается на страстные порывы…
В тот день старшим в наземной команде спецов по выпуску маршальского борта был лейтенант Вовчик Белов. Несмотря, что Володька служил уже второй год и был уже тертый и опытный лейтенант, а не «зеленый» желторотик, это был его первый выпуск такого важного борта в должности «СТАРШЕГО».
И пусть эта должность была эфемерной и «старшие» периодически менялись от выпуска к выпуску, лейтенанта Белова распирало от осознания собственной важности и ответственности за подготовку «литерного» борта(литер присваивается при полете определенных высокопоставленных лиц). И пусть все спецы из наземной команды подчинялись Володьке Белову лишь номинально (каждый знает свою работу и выполнит ее без какого-либо напоминания и при любом раскладе, независимо от личности «старшего»), но ответственность на лейтенанте Белове за качество подготовки данного самолета лежала самая что ни на есть настоящая! И полная!
Время бежит своим чередом, работа спорится. От самолета откатили ТЗ. Отдав топливо, передвижная цистерна покатила за новой порцией керосина для другого рейса. Одна за другой отъехали остальные спецмашины. Спецы по очереди доложили лейтенанту Белову о полной готовности самолета к полету.
Вовчик, приняв доклады, переговорил с командиром корабля подполковником Женькой Светловым и поставил свою роспись в ЖПС (журнале подготовки самолета). И вовремя, ибо на перрон подкатил идеально отполированный ЗИЛ-114 и вереница черных «Волг» с многочисленной свитой.
Маршал вышел из машины, оперевшись на массивную дверь, заботливо открытую подскочившим полковником, который выпрыгнул из головной «Волги» как чертик из коробочки и, показав приличный результат бега на короткие дистанции, подбежал к помпезному «членовозу» еще до момента его полной остановки.
Бросив мимолетно-брезгливый взгляд на группу офицеров и прапорщиков из наземной обслуги, маршал проследовал к трапу, возле которого его ожидал командир корабля.
Не дослушав положенный рапорт, маршал поднялся по трапу и скрылся в люке белоснежного фюзеляжа. Командир экипажа подполковник Женя Светлов недоуменно пожал плечами и поспешил следом. Главный пассажир явно «не в духе». Маршальская свита разделилась на две части. Одна ринулась в салон самолета следом за «отцом родным», другая часть столпилась на перроне у черных «Волг» и приготовилась дружно махать платочками вслед улетающему самолету, периодически смахивая искренние слезы от скорого расставания.
Самолет взревел движками и шустро покатил на исполнительный рубеж ВПП (взлетно-посадочной полосы). Наземная команда спецов не спешила расходиться и приступать к новым делам, а тоже осталась на перроне, ожидая пока самолет с важным пассажиром покинет воздушную зону аэродрома и ляжет на заданный курс.
Лайнер легко оторвался от бетонки и чуть качнув крыльями, начал набирать высоту… как вдруг, заложив приличный крен, описал над аэродромом полукруг …и зашел на посадку. Мде… к чему бы это? Не забыли ли чего-сь ненароком?
Наземная команда спецов, наблюдая за посадкой маршальского самолета, непроизвольно напряглась. Что-то не так! Но что?
Лейтенант Белов жутко волновался. А как же иначе? В первый раз назначен «старшим» на ответственный рейс и сразу же какая-то «залипуха»?! Обидно!
Чуть клюнув носом, стальная птица замерла на перроне и заглушила двигатели. Из открывшегося люка, «пулей» вылетел бортинженер и подскочил к спецам.
- Автопилот накрылся! …по поперечному каналу. И демпфер рыскания тоже…
Белов сразу помрачнел и бросил взгляд в сторону АОшников (спецы по авиационному оборудованию). Парни переглянулись и синхронно пожали плечами.
- Работал, бля будем!
Вскоре по трапу спустился раздраженный маршал с явным желанием тряхнуть стариной и блеснуть молодецкой потенцией. Из-за его спины и огромной фуражки, нахлобученной почти на самые уши, выглядывала монаршая свита и вопросительно водила жалами, выискивая жертву на кого бы обрушить свой …а лучше маршальский гнев. И свой, кстати тоже, чтобы маршал заметил обеспокоенность и при случае оценил по заслугам и наградил, естественно ...за верность, преданность и прочее…
Офицеры из фракции свиты, оставшейся на земле (не взятой в полет), подскочили к трапу, и тревожно заглядывая в глаза маршалу, с надрывом в голосах, переполненных нотками трагизма и высокой патетики, гневно вопрошали.
- Что? Что случилось??? Что????????????????????????????????
И тут взревел маршал! Причем взревел достаточно истошно, заглушая как свою свиту, так и рев прокатывающего мимо Ту-134-го.
- Кто старший?
…перед грозными очами великого военноначальника предстал красивый, загорелый, высокий, стройный… с румянцем во всю щеку, молодцеватый…
- Товарищ маршал Советского Союза, лейтенант Белов – старший команды…
Стареющего маршала вид цветущего молодца откровенно покоробил и местами просто оскорбил. Обладателя золотых погон с огромной звездой и вышитым гербом заметно перекосило.
- Дык! …Как? …Что ж??? Почему техника не обслуживается должным образом, ась??? Смерти моей… да?! Диверсия, твою мать! Подрыв обороноспособности страны… Да я …тебя… щенок… под суд… погоны нах… из армии вон…
Лейтенант Белов замер перед маршалом по стойке «смирно», не смея не то что шелохнуться, а хотя бы вздохнуть …или выдохнуть. Обвиненный в хрен знает каких грехах, причем, абсолютно незаслуженно, молодой офицер непроизвольно заплакал о обиды и личной беспомощности… Но заплакал Володька «тайно» - горькие слезы стекали из глаз и скапливаясь за нижним веком, далее по микроскопическим канальчикам просачивались в носоглотку, затем по горлу в пищевод и … в желудок.
Лицо розовощекого лейтенанта оставалось абсолютно сухим, и лишь красные воспаленные глаза выдавали сильнейшее волнение, которое охватило молодого офицера.
Плакать мужчине нельзя - стыдно!!! Нельзя показывать свою слабость и свои слезы! …а сдерживаться не было сил. Ведь маршал порол образцового и ответственного офицера! Причем, порол и резал фактически «ни за что»!!!
А из-за спины маршала и вокруг него брюзжало многочисленное стадо полковников и генералов, которые буравили лейтенанта Белова колючими взглядами и гневно потрясали блокнотиками, требуя «напомнить» должность и фамилию «преступника», чтобы в самом ближайшем будущем сломать парню карьеру …и дальнейшую жизнь. А затем при случае подобострастно доложить маршалу, как жестоко и качественно наказан этот …злостный разгильдяй и законченный негодяй, посягнувший на святое – безопасность при полете …ах, какого уважаемого и всеми любимого военноначальника!
Доложить и заслужить порцию очередных благ, чинов и регалий или …хотя бы одобрительного кивка со стороны стареющего маршала. Услужить и угодить!!! Доложить и лизнуть… получить и возвыситься, причем на костях какого-то там …очередного летёхи, оказавшегося не в том месте и не в тот час…
Исчерпав запас праведного гнева и нецензурных ругательств, маршал сбавил громкость и выдал в эфир вполне стандартную фразу.
- Что можете сказать в свое оправдание?
Свита перестала гудеть, и благоговейно замерла, показывая всемерное уважение к своему начальнику, а так же, искренний интерес к ожидаемому жалкому лепету «обвиняемого» лейтенанта. Замерла и приготовилась дружно заклеймить «изменника Родины», влупив по нему организованным залпом из громогласного хора луженых глоток. Замерла, чтобы взять паузу и сразу же разнести в мелкие клочья первую же попытку хоть как-то оправдаться, не оставляя даже малейшего шанса…
- Ну?! Я не слышу, лейтенант?! Я что… тихо спросил?
Ехидно поинтересовался маршал и его губы дрогнули, растягиваясь в многообещающей улыбке.
- Ась?!
Лейтенант Белов постепенно вышел из ступора. Его кадык конвульсивно дернулся – парень сглотнул слезы, скопившиеся в горле и, набрав полную грудь воздуха, неожиданно выдал слегка дрожащим от волнения голосом.
- Товарищ маршал Советского Союза, у Вас дома телевизор есть?
Маршал откровенно обалдел, услышав несколько неожиданное начало «оправдания». Прифигела и вся его свита.
Еще бы?! Все привыкли, что выпоротый до полусмерти и отодранный по потери человеческого облика офицер начинает жалобно блеять, сознаваясь во всех смертных грехах, просить прощения, молить о пощаде, раздавать обещания исправиться и так больше не делать, выклянчивать второй шанс, мочиться под себя …или на худой конец, падать в обморок. Но задавать вопросы САМОМУ МАРШАЛУ?! Да еще такие дурацкие – это что-то новенькое?! Уж, не съехала ли крышонка у неопытного офицера от перенесенных треволнений во время процедуры знатного порева с таким высокопоставленным партнером?! Не трахнулся ли умишком юноша …с перепугу?!
Маршал удивленно моргнул глазами и опешил. На его лбу, скрытом под козырьком фуражки собрались морщины глубочайшего недоумения…
- …мммммм…, есть.
- Он ломается? Хотя бы иногда, товарищ маршал Советского Союза… изредка…
- Нууууууу, бывает…
- Товарищ маршал Советского Союза, а Вы можете спрогнозировать или предсказать момент его очередной поломки?
- …
- Вот например, идет хоккейный матч «Наши - Канадцы», ответственный момент, Фетисов получил передачу и вылетает один на один с вратарем канадской сборной …и бац!!! …экран потух...!
Маршал чмыхнул, и сдвинув фуражку на затылок, улыбнулся от уха до уха. Затем опять нахмурился и, вернув фуражку на место, напустив на себя показную суровость, грозно спросил.
- Сколько времени надо, чтобы устранить неисправность?
- Минут 15-20-ть, товарищ маршал Советского Союза!
- Действуй, лейтенант, время пошло...
АОшники из наземной команды, не взирая на слабые попытки экипажа спасти свой самолет от разграбления (рядом на перроне перед таможней стоял аналогичный борт – планировался лететь в Западную группу войск с почтой), выдрали все ключевые и важные блоки автопилота (почти весь комплект за несущественным исключением) и воткнули в маршальский самолет.
Мягко опустим тот факт, что при проведении подобной замены, надо долго и нудно регулировать автопилот, выводя «паразитные и переходные токи» в ноли, нивелируя погрешности и т.д. и т.п.
Автопилот ожил и хрен с ним. В крайнем случае, экипаж ручками поработает и курс самолета, а так же тангаж и крены при полете по маршруту периодически будет корректировать… это уже такие мелочи!
А «почтового голубя» чуть задержим, пока на дежурной машине не подвезут необходимые блоки со склада ЗИП. Всего-то на часик и задержим, не более… Ребята из экипажа почтовика «газку» поддадут и в конечный пункт назначение прибудут почти вовремя… своих надо спасать, парни, поймите правильно! Спасать от маршальского гнева и шакальских укусов его многочисленной свиты… Белов еще молодой, у него вся жизнь и карьера впереди… Не дадим парня на растерзание…
Через 15-ть минут, маршал, выслушав доклад лейтенанта Белова о готовности самолета к полету, милостиво махнул рукой – мол, амнистия, парень! Прощен за оперативность при устранении возникшей неисправности и …личную находчивость, проявленную при общении с вышестоящим начальством.
- Молодец, лейтенант, далеко пойдешь! Если не сломаешь шею или какой-нибудь дурак не остановит…
Спустя много лет после этой «задушевной беседы», лейтенант Белов (уже в другом звании естественно), будучи уважаемым и ценным специалистом с непререкаемым авторитетом и весомым багажом многолетнего опыта, облетал полмира в качестве проверяющего инспектора, оценивая действия наземной службы при подготовке к вылету «литерных» бортов с высокопоставленными пассажирами.
Но, свое «крещение» в роли «старшего» и дурацкую отмазку про телевизор для маршала помнит до сих пор.
Отдельный авиационный корпус
В современной авиации, как впрочем, и в стародавние времена с момента ее робкого зарождения и бурного зачатия братьями Райт, всегда и повсеместно применялись, применяются, и будут применяться только самые последние достижения науки и техники, самые передовые материалы и изобретения, самые надежные комплектующие, самые-самые… и т.д. и т.п. Именно поэтому, самолет – самый безопасный вид существующего транспорта! И поставить рядом с ним на сегодняшний день, хоть чего-нибудь приблизительно похожее по надежности, НЕЧЕГО! Кроме шуток!!!
В многострадальном автопроме, если какая-либо деталь для машины не прошла «входной контроль» на автосборочном заводе, то ее не выбрасывают на свалку и не списывают в утиль. Зачем?! Отвергнув явный брак и частично удалив его с ленты сборочного конвейера, этот хлам заботливо отправляют в магазин «Автозапчасти», где легко и просто, а так же без зазрения и каких-либо отголосков совести, шустренько реализуют откровенный неликвид, как самое обычное и качественное изделие.
Уверен, что все «счастливые» автовладельцы отечественных «ласточек», уже давно осознали и прочувствовали на себе и своей машине прописную истину, что «заводская деталь» (поставленная на машину при сборке на конвейере) служит гораздо дольше, нежели приобретенная в магазине «Автозапчасти». Согласны?!
В авиации не так!!! Там каждая деталь уникальна. Она имеет свой порядковый или серийный номер и «личный» паспорт со множеством печатей и штампов Во как!
Каждый блок, агрегат или отдельно взятая деталь прошли кучу всевозможных проверок, подверглись независимому многоступенчатому контролю. А после, были представлены на строгий суд и приемку военпреду (представитель заказчика, который ставит окончательную подпись и личную печать, принимая или отвергая данное изделие). Поэтому за любой брак в авиации существует ПЕРСОНАЛЬНАЯ ответственность и виновный находится легко и быстро.
Кому охота предстать перед судом и получить приличный срок за человеческие жизни?! Никому! Поэтому, качество авиационных деталей в миллионы раз выше, чем в любой другой отрасли машиностроения. Существует такое понятие «авиационные допуски» - когда каждая деталька вытачивается с микронными погрешностями и встает на свое место в сложном механизме тютелька в тютельку, а не болтается как дерьмо в проруби, разбивая посадочное место паразитными вибрациями и огромными зазорами, ведущими к возникновению ударных нагрузок и гарантированному снижению срока службы…
При установке любого агрегата или блока на борт самолета, производится ОБЯЗАТЕЛЬНАЯ запись в формуляре конкретно данного самолета, фиксирующая все подробности и обстоятельства, поставленной детали, которая именно с этого момента становится составляющей частью авилайнера.
При выходе из строя данной детали – поломка, разрушение, отказ в устойчивой работе и т.д., она безжалостно снимается с борта (вычеркивается из формуляра) и ВМЕСТЕ с «личным» паспортом отправляется на завод-изготовитель с грозной рекламацией, карточкой неисправностей и т.д. и т.п. А на самолет ставится очередная исправная НОМЕРНАЯ деталь с обязательной записью во всех установленных документах. Все строго! Полный порядок, идеальная система контроля и отчетности! Авиация, куда деваться?! На кону стоят человеческие жизни!!!
А как иначе?! Ведь самолет – это не банальная машинка, сломается в небе, на обочине не припаркуешься! Знак «аварийной остановки» не выставишь! …а будешь валиться с голубых небес на грешную землю, на головы беззаботных сограждан, перепахивая гектары плодородной почвы… а это не есть правильно…
Т.к. все запчасти на самолете идеального качества и стоят огромные деньги (на безопасности никогда не экономят, поймите правильно), то держать на складах большое количество запасного обменного фонда всевозможных блоков и агрегатов, которые будут тупо лежать мертвым грузом – достаточно накладно. Посему, все изготовленные на авиационных заводах детали, как правило устанавливают на новенькие самолеты, а количество запчастей очень ограничено. …очень-очень ограничено. Чего греха таить – нет запчастей в нужном количестве! Нет, хоть волком вой, хоть головой об стену бейся! Нету! Дефицит! Все идет на сборку новых самолетов! А в комплекты ЗИП жалкие крохи…
Поэтому ИАС (инженерно-авиационная служба) постоянно находится в «бодром состоянии» - при поломке дефицитной детали делай что хочешь, но обеспечь наличие исправных самолетов в полку и желательно 100%!!! Самолет должен в небе летать, оставляя в бескрайней синеве красивый инверсионный след (белый и пушистый), а не на бетонке стоять, устало свесив свои крылья…
Сломан самолет, но летать должен! А запчастей нет?! Что делать??? Снимать трусы и бегать?! …с истошными и душераздирающими криками, что все пропало?!
Можно попробовать, конечно, но строгое начальство такой живописной картиной вряд ли разжалобишь, а % исправной техники обеспечь любой ценой!!!
…а рядом на бетонке стоит аналогичный борт – брат-близнец, у которого межрегламентный ресурс закончился и он ожидает своей очереди на постановку в ТЭЧ. Или сдохла сложнейшая система, и ждем запчасти с завода-изготовителя, которые по почте уже выслали, но с другого конца нашей необъятной Родины (за 7 тысяч километров паровозом везут – долго, …иногда пару месяцев или еще дольше). Или ждет очереди на «заводской ремонт» в цехах завода-изготовителя… стоит самолет весь такой красивый …и даже как правило, исправный… А рядом толпа инженеров и техников рыскает, плотоядно облизываясь как стая голодных акул вокруг беззащитной и соблазнительной жертвы…
% исправности самолетов полка ежедневно в штабы наверх докладывается, чтобы там могли прогнозировать на случай внезапной войны и все такое... кто ж тебе позволит половину боевых единиц в ремонт вывести?! То-то и оно… так можно и должности вместе с погонами лишиться… И что делать?!
В результате, зам. САМого по ИАС (инженерно-авиационная служба) – аналог главного инженера, припертый к стенке необходимостью обеспечить необходимый % исправности боевых самолетов в полку, зажмурив глаза и мысленно перекрестившись, обреченно дает отмашку… И жертву начинают яростно рвать на части, суетливо разбирая и снимая все необходимое для функционирования его собратьев. …Потом все вернем… в лучшем виде…честно...
Жертвой на «разборку» был назначен 917-й борт. У него накрылась автоматика в топливной аппаратуре, и самолет был обречен длительное время стоять без движения, пока с завода-изготовителя не пришлют комплект новых «мозгов». А тем временем, усилиями трудолюбивых спецов, 917-й из новенького самолета, за пару дней превратился в отдельно стоящий авиационный корпус (как в старом анекдоте про танкистов).
Кто не знает или запамятовал, кратенько напомню: «В танковый полк приехала комиссия из Москвы и суровый генерал-инспектор в сопровождении комполка рыскает по территории и яростно дерет всех и каждого. На пути попадается огромная лужа, в которой лежит пьяный в слюни лейтенант. Генерал свирепеет и требует от офицера встать из лужи и внятно представиться. Летеха, еле стоя на ногах, докладывает: "Командир отдельного танкового корпуса лейтенант Раздолбаев." Генерал в недоумении спрашивает у комдива: «С каких это пор лейтенанты командуют танковыми корпусами??? Это же о-го-го какая величина?! Комдив заискивающе рапортует: «Лейтенант Раздолбаев двигатель на своем танке прошлой зимой запорол, пушку еще раньше сломал на стрельбах, ствол погнул при маневрах, гусеничные траки потерял, радиостанцию пропил… Один только танковый корпус и остался!»
917-й был полным собратом отдельного танкового корпуса, но только с авиационным уклоном.
Весь такой беленький, чистенький, блестящий снаружи, а внутри «консервная банка с гайками» - своего рода, «донор» для своих же крылатых собратьев. А куда деваться?! Боеготовность полка – это святое!
В принципе, сиротливо стоящий на стоянке полка самолет – склад запчастей в шаговой доступности, всех устраивал. Но лишь до момента, пока в штабе полка не появилась группа офицеров из соседнего полка.
- Здравствуйте, славяне, мы сами не местные, нас прислали к вам забрать самолетик один. Отдадите?!
- Не вопрос! Забирайте! Какую машину вам начислили передать?
- 917-ю!
В штабе воцарилась гробовая тишина, и лишь далеким и слабым эхом разнеслось на выдохе.
- …твою мать…
Когда первый шок и ступор от ошеломительного известия слегка отпустил, начштаба расплылся в самой дружелюбной улыбке, на которую был способен и залебезил перед дорогими гостями.
- Парни, на аэродром вам ехать пока рано. Займитесь теорией! Повторение - мать учения и все такое... Сейчас даю команду и вам мгновенно выделяют самый уютный учебный класс в штабе, группу квалифицированных специалистов… Пару недель посидите за партами. Освежите, так сказать, фундаментальные знания...
- Мы бы хотели сразу на стоянку борта…
- Какая стоянка? Какая стоянка, ребятушки? Чего вы там не видели?! Серый бетон, самолеты, шум двигателей, пронизывающий ветер, дожди и слякоть, бррррр! Еще успеете. Вы у нас в баньке были? Знатная у нас банька! Ой, знатная!!!
Пока командированных парней парили в банях, читали заумные лекции и откровенно водили за нос, спецы полка лихорадочно восстанавливали 917-й борт, отлавливая все самолеты на которые были установлены агрегаты и блоки с «донора». А как иначе?! Согласно записям в формуляре самолета на законное место надо возвращать именно те номерные приборы и агрегаты, которые входят в комплект более сложных устройств и прописаны в паспортах на эти системы. (непростая работенка, скажу я вам, ибо самолеты полка постоянно носятся по командировкам и поймать их на аэродроме не так то просто. Тем более что вместо снятого оборудования для 917-го, на разукомплектованный борт надо было воткнуть что-то взамен, а то половина эскадрильи встала бы на прикол).
Как только акт приемо-передачи был подписан и 917-й борт благополучно улетел к новому месту своей дислокации, толпа спецов алчно заскользила взглядами по стоянке полка, выискивая очередную жертву для почетной роли донора… «Разборка» forever!!! А что делать, когда ЗИПы в дефиците?
Самый оптимальный вариант глобального ремонта всего неисправного оборудования всех самолетов полка сразу – если какой-либо борт запланирован на «заводской ремонт» в цехах завода-изготовителя. (Есть такая практика, когда самолеты ремонтируются в заводских условиях руками квалифицированных рабочих, которые разбирают его до винтика, дефектуют изношенные детали, меняют все подозрительное с любыми следами символического износа и ставят все новенькое и свеженькое) Это же супер!
Следовательно, на 911-й борт, улетающий на заводской ремонт, с монаршего благословления командира естественно, ставят все неисправное, что накопилось в эскадрилье или в целом полку!!! На заводе все исправят, все сделают, хе-хе!
В результате, после процедуры тотальной замены всего исправного оборудования на «не совсем исправное», остается самое главное - уговорить экипаж потенциального катафалка, согласиться на почетную роль камикадзе и совершить откровенно рисковый рейс до аэродрома завода-изготовителя. Шутки шутками, но самолет искусственно доводили до состояния «помойки». И его способность держаться в воздухе могла быть обеспечена лишь за счет мастерства пилотов и фантастической надежности, заложенной в конструкцию самолета гениальными инженерами еще на этапе проектирования.
Честно говоря, лететь на «ЭТОМ» было весьма страшновато. Поэтому, как правило, среди экипажей бросался жребий. А в уши «счастливчиков» вливалась неутешительная информация о текущем состоянии самолета и проводилась разъяснительная работа с элементами банального торга.
Как правило, первым к командиру «аэроплана» подходил спец по РЭО (радиоэлектронное оборудование) и заискивающе глядя в глаза, начинал мягко мурлыкать.
- Короче, там небольшие проблемы со связью…
- Насколько небольшие?
- Ну, дальней связи вообще нет, остальная работает через раз и только по резервному каналу…
- Ёпт…
- На посадку заходите аккуратней и лучше ориентироваться визуально, т.к. система ближнего привода безбожно врет метров на тридцать вправо… высотомер дает погрешность метров на 800-т, пусть его там, на заводе посмотрят…
- РЛС??? (радиолокационная станция)
- Тоже «Ёк»! Ее с 902-й машины сняли. Помнишь, когда им в носовой обтекатель молния попала? Вот это она самая и есть…
- Совсем ухулели, что ли?!
- Литр! (авиационного спирта, естественно)
- Пять!
- Литр! Вся эта херь на безопасность полета почти не влияет…
- Хрен с тобой, по рукам! И по прилету на базу, пусть твои орлы посмотрят телевизор моей тещи, а то цветность изображения пропадает. И дочке надо цветомузыку спаять, давно просит…
- Лады!
- Следующий!
Следующим подходит АОшник (спец по авиационному оборудованию) и уже разогретому и морально подготовленному командиру экипажа начинает резать правду матку, особо не стесняясь в выражениях.
- Курсовая система чудит – работает только один гироскоп, два стоят. Причем, стоят конкретно.
- Хоть один работает и то радует…
- Ага, работает… только за час полета дает погрешность в 20-ть градусов. Поэтому вы уж там «газку» поддайте, чтобы в небе долго не болтаться, а то улетите хрен знает куда…
- А инерциалка?! (Инерциальная навигационная система)
- Даже с упоров не встает... безнадега полная. БЦВМ (бортовая цифровая вычислительная машина) мертва, даже не включайте, а то предохранители погорят – где-то короткое замыкание?! Автопилот…
- А как на глиссаду аэродрома выйдем? Как сам аэродром завода найдем?
- По Ки-13 (древний и абсолютно бесполезный компас по прозвищу «рыбий глаз», по нему только Христофору Колумбу плавать …в Индию, по пути …через Америку, такая же точность). Штурман у вас опытный, не заблудитесь… в крайнем случае по звездам сориентируется… Во время войны наши деды, вообще, по железнодорожным путям летали... Про автопилот будешь слушать?
- Вот уроды!
- Да уж, техника нынче просто 3,14здец какая капризная – сложная в изготовлении и ломается все чаще и чаще. Не то, что раньше. Генератор левого борта под нагрузку не становится. На АБ (аккумуляторные батареи) тоже не надейтесь, их минут на 15-ть хватит, не более. …кстати, у вас кислорода на борту хоть залейся, баллоны совсем не травят, прикинь?!
- Вы уроды!
- Нууууу, не без этого конечно, но давай уж как-нибудь поменьше эмоций и поближе к делу. Ваши предложения, мистер?!
- Ведро!
- Пять литров и ни капли сверху!
- Рецепт фирменной «клюковки» раскроешь?
- Тогда три ...и рецепт! Но рецепт без права распространения в чужие уши, а только для личного пользования…
- Годится!
И так все по очереди… Последним, как правило, подходил спец по СД (самолет-двигатель) и, подводя итог всеобщей удручающей картины, вываливает основное.
- Демпфер рыскания не включайте, обмотка электродвигателя сгорела, и редуктор рассыпался… короче, из двух неисправных машинок… одну собрали и вам поставили... Давление в бустерной системе …медленно, но падает! Это плохо! Поэтому пошустрее там… не висите в воздухе до скончания веков и второго пришествия… не крутитесь на Харьковым, его красотами любуясь, а сразу же на посадку. Топливная система чудит, показание стрелок остатка топлива не соответствует действительности… но заправили вас как полагается, за топливо не переживайте, нигде не течет, хватит вам и туда и еще …на пару кругов, если чего…
- Е*ануться от восторга! Движки хоть тянут?
- Движки тянут превосходно! Особенно, левый…
- А правый?
- То же тянет… но левый лучше…
- Мде…
- По прилету на базу, проставляю канистру спиртяги! И давайте-ка в путь дороженьку, с Божьей помощью и нашим благословлением. А то пока стоим тут и пустое в порожнее гоняем, давление в гидрашке ниже критического упадет (гидросистема) и придется вылет на завтра переносить…
- …
- А за ночь наши ухари остатки исправного оборудования снимут и вообще, самолет от бетонки оторваться не сможет… На руках его на завод потащите???
Убедительная доходчивость
В нашем авиационном полку, как впрочем, и во всей Красной армии эпохи Горбачевского правления, был острый дефицит с бойцами срочной службы… Стоит отметить, что при товарище Горбачеве дефицит был вообще поголовный и повсеместный. В дефиците было все – от детских пеленок до зимней резины на машину, включая продукты питания и … мде… Sorry за лирическое отступление, итак.
При острой нехватке личного состава срочной службы, пара-тройка солдат в целом авиационном полку все же числилась. Эти ребята не привлекались ни на какие-либо виды службы или общественно-полезные работы, а заступали вечными дежурными по стоянке подразделений части (ДСП) и, добросовестно отстояв сутки наряда, тупо меняли сами себя же, любимых. Жестокий и бесчеловечный график, а куда деваться?! При населении в 270 млн. человек и всеобщей воинской обязанности, солдат в армии – самый главный дефицит! Обхохочешься, но факт!
И вот эти три солдата, заступая ежедневно ДСП, в течение рабочего дня, охраняли самолеты полка от несанкционированного взлета – чтобы не угнали значит… чтобы не разобрали на цветмет, запчасти или еще чего. Солдаты носили ЛТО – летно-техническое обмундирование, были вооружены автоматами Калашникова, досками с вбитыми в них корабельными гвоздями, ракетницей с красной ракетой и ежедневным расписанием полетов с бортовыми номерами самолетов, которым предстояло покинуть стоянку полка и затеряться в бескрайних просторах голубого небосвода.
Солдатиков ДСП кормили по летной норме – прилетающие экипажи отдавали парням неиспользованные командировочные талоны на питание, которые позволяли получить в летно-технической столовой шикарный и мегакалорийный завтрак, обед и ужин. Опять же борт паек и все такое. Солдаты ДСП совсем не бедствовали, поверьте на слово, а отъели весьма приличные веса и объемы, были загорелые и выспавшиеся… короче, не служба, а настоящий рай. Никакой тебе строевщины, шагистики, нарядов на тумбочку, мытья полов и прочих казарменных удовольствий сомнительного толка. Служба на свежем воздухе в окружении доброжелательного состава офицеров и прапорщиков, которые относились к парням, как к своим детишкам.
Вечером, после окончания всех работ на стоянке полка, ДСП сдавали самолеты закрепленных за ними эскадрилий личному составу караула, автоматы в «пирамиду». Затем традиционный просмотр телепередачи «спокойной ночи, малыши» в дежурке технического домика, вечерний чай с печеньем и баиньки до первого вылета - как правило в 3 часа ночи начало предполетной подготовки «почтового голубя» в Западную группу войск (ЗГВ), чтоб русскому солдату и офицеру, прозябающему на чужбине, с утреца под стакан кефира, свеженькую газету «Правда» с последним докладом генсека Горбачева об усилении борьбы с повсеместным пьянством и поголовным алкоголизмом – забота Родины о своих сынах forever!!!
За 10 минут до прибытия автобуса с экипажем, снял стоянку самолетов с охраны караула и загорай себе весь день на солнышке, периодически сверяясь с расписанием полетов – красота!
Т.к. солдаты фактически жили на аэродроме под присмотром офицера ДСЧ – дежурный офицер по стоянке части, который заступал на сутки и относился к ним почти как к равным среди равных, то некоторые солдатики откровенно расслабились и могли позволить себе определенные вольности – тяпнуть пивка, ночью сбегать на ближайшее озеро, чтобы искупаться (как правило, офицеры этому не препятствовали – сами были молодыми + солдат в баню почти не водят, т.к. заменить в наряде их некому, вот некоторые вольности и позволялись, чтобы ребята совсем не одичали и не трахнулись умишком от монотонной службы). Как правило, никаких проблем или эксцессов с парнями ДСП никогда не было… за одним исключением.
Один солдатик был грузином - Котэ Круашвили. Хороший и вменяемый парнишка, но уж очень охочий и жадный до любовных утех и женской ласки – южный мужчинка, горячий и темпераментный, понятное дело.
И так получилось, что завел он себе подружку, безотказную как автомат Калашникова и бегал к ней в самоволку за очередной порцией лямур-тужур-абажур фактически каждую ночь…
Бегал бы себе и бегал, все же понимают, дело молодое, гормоны в крови кипят и бушуют! Только патрулю не попадайся и успевай вовремя вернуться, чтобы рано утром самолеты в полет выпустить и делу край!
Но, очевидно, девка у рядового Круашвили была настолько сладкая, что не оторваться – чистый мед, не иначе. И аэродромный ловелас, прилипая к жаркому девичьему телу, бездарно просыпал время получения оружия и снятие стоянки эскадрильи с охраны караула.
А т.к. в состав армейских караулов как правило попадали призывники из очень Средней Азии, которые по-русски понимали лишь пару слов и то, выученных в армейской учебке, типа: «Стой! Стреляю!», то уже не один экипаж «почтовика» …и не по разу, кстати, под убедительным прицелом автомата, самозабвенно ползал по холодной бетонке с утра пораньше, пока бдительный караульный зарабатывал себе законный отпуск на малую Родину за пресечение попытки «угона самолета». А Котэ Круашвили тем временем сладко нежился, досматривая утренний сон под бочком своей зазнобушки.
В результате, любвеобильного «швили» жестоко драли и всячески дрючили, начиная от ДСЧ – дежурного офицера по стоянки части до начальника штаба полка. Ему объявляли миллион внеочередных нарядов (полная фигня, ибо парень итак безвылазно торчал в одном бесконечном наряде). «Казанову-швили» сажали на гауптвахту, но к вечеру выпускали, т.к. некому было заступать в наряд ДСП, пугали дисбатом, но… бесполезно! Зов плоти и перевозбужденных чресл первичного мужского достоинства однозначно пересиливали воинский долг и верность присяге. И горный мужчинка Котэ каждую ночь, как сорвавшийся с цепи кобель, упрямо бежал в темноту по одному ему известному маршруту.
Вот вроде только был здесь… стоял на крыльце технического домика и курил, глядя в бездонную глубину звездного неба, как … бац… и нет его! Только дымящаяся сигарета на парапете осталась!
Вышел из дежурки до туалета пописать на сон грядущий и пропал… до утра. Запирали, держали, чуть ли не привязывали к кровати… все равно выскальзывал словно вода сквозь пальцы?!
Вот что с ним делать?! И ведь заменить некем! Солдат в ВВС – дефицит!
Как-то прислали к нам в полк «двухгадюшника», пижмака жамжевого! Закончил юноша некий гражданский ВУЗ с педагогической направленностью, при котором, как ни странно, но оказалась военная кафедра?! И его быстренько засунули в Красную армию на два полноценных года, попутно присвоив офицерское звание – лейтенант.
А т.к. из армейского на этом офицере была только новенькая форма, которая сидела на нем так же гармонично как седло на корове, то к самолетам его старались и близко не подпускать… дабы не натворил чего сей прыщавый юноша с очками на носу, по толщине сходными с линзами приличного телескопа.
Вот куда деть дипломированного офицера с гуманитарным образованием в авиационном полку?! …чтоб не поломал чего …и его самого, чтоб в турбину самолета не засосало?! Как сохранить в целости и сохранности парк самолетов …и данное существо непуганое …и к сложной технике изначально не приученное. Куда его запрятать, чтобы вред от его службы на благо Родины был минимален?! Да еще сроком на два года!
Сначала, лейтенанта ставили дежурным по штабу полка. Но исконно штатская сущность его трепетной души категорически отказывалась принять азы армейского порядка, строевую выправку, молодцеватый внешний вид, элементарные познания в Уставе и специфичный лексикон офицеров и прапорщиков.
В результате, элементарная неспособность внятно и членораздельно доложить традиционный утренний рапорт командиру полка (скрупулезные и систематические тренировки ни к чему не привели) двинула карьеру некультяпистого офицера в сторону аэродрома – летеху выперли из штаба с глаз долой из сердца вон и назначили ВЕЧНЫМ дежурным по стоянке части (ДСЧ). Аминь! Прям, как Кузнечика из легендарного фильма: «В бой идут одни старики».
- Кто у нас лейтенант Синельников по образованию?
- Педагог.
- Кто?!
- Воспитатель.
- Вот и чудненько, пусть нашего полового маньяка воспитает…
И вот два наших героя, две нетривиальные личности – сексуально озабоченный «швили» и его ВЕЧНЫЙ начальник – рафинированный интеллигент в 29-м поколении встретились в единой точке – на стоянке полка.
Прожженный солдат сразу раскусил с кем имеет дело и мгновенно оборзел, фактически сев молодому офицеру на шею.
Лейтенант-педагог вел с хроническим самоходчиком и сексуальным разгильдяем душеспасительные беседы, проникновенно всматриваясь в откровенно бессовестные глаза, надеясь на искорку понимания. Но тщетно. «Швили» упрямо твердил.
- Я – мужчина! И без женской любви не могу и ночи прожить! А ежедневно теребить свое мужское достоинство - грех!
Вскоре ситуация приобрела комический и постыдный характер. Когда обнаглевший солдат не приходил вовремя из самовольной отлучки, мягкий и добросовестный офицер сам шел снимать стоянку полка с охраны и провожал самолеты на вылет – стыд и срам!
Однажды утром, улетал командир эскадрильи и, заметив в предрассветной дымке сутулую фигуру лейтенанта Синельникова, который самолично оттаскивал прочь от самолета противоугонную «гусеницу» с гвоздями, смачно сплюнул на бетонку и угрюмо буркнул.
- Не мужик! ...половая тряпка и слюнтяй! На побегушках у солдат, пи-дар-гог, твою мать!
Летеха от этих слов густо покраснел, аж очки на носу запотели и его как будто подменили. Парня заметно затрясло, и его ладошки с длинными и тонкими музыкальными пальцами сжались в кулаки до характерного хруста.
Где-то через полчаса, встретив счастливого солдата, который масляно и нагло улыбался, приближаясь к офицеру после очередной прогулки "по неотложным амурным делам", лейтенант Синельников неожиданно для всех, в том числе и для себя, наверное, резким движением ухватил рядового Круашвили за шею и пригнул к земле, зажав его голову у себя между ног…
Лишенный возможности двигаться, "швили" замер в позе "бегущего египтянина".
А лейтенант тем временем, снял поясной ремень того же Круашвили. И, сложив его вдвое, знатно выпорол беглого солдата по заднице...
На стоянке воцарилась гробовое молчание. И лишь звонкие шлепки широкого солдатского ремня по «пятой конечности» грузинского ловеласа, громким эхом разносились в утренней тиши.
Эффект от данной процедуры был поразительным!!! «Швили» полдня ревел белугой с громогласными завываниями "а-ля-кастрированной собаки Баскервиллей"... А затем… стал ИДЕАЛЬНЫМ солдатом и смотрел лейтенанту Синельникову буквально в рот, выполняя все его указания и любые распоряжения, летая по стоянке полка быстрее пули.
Более того, на дембель, Котэ Круашвили вышел образцовым сержантом ...и остался в нашем полку прапорщиком! Во как?!
Оказывается, в педагогическом институте обучают весьма прогрессивным методам воспитания! Действенным и доходчивым!!!
А с другой стороны, все новое – это хорошо забытое старое! Раньше и графьев розгами пороли и ничего… получались приличные люди и достойные сыны своего Отечества!
Цветные сны и грезы наяву
Во 2-м полку авиационной дивизии особого назначения шум, гам, доверительный шепот по коридорам …и слухи, слухи, слухи… один дурней другого. В самом дружном экипаже 1-й эскадрильи склока, скандал, раздрай, конфликт, разборки чуть ли не до мордобоя, «развод и девичья фамилия»!
Парни все как один единогласно и категорически отказываются летать со своим бортинженером?! К слову говоря, отказываются летать с бессменным бортинженером Борисом Ведищевым, с которым протрубили уже почти десяток лет! И который уже не один год считается самым лучшим бортовым инженером эскадрильи… и всего полка. А пару раз был признан «лучшим» и в целой дивизии! Во как?!
В настоящее время экипаж 555-го борта отстранен от полетов и назначено служебное разбирательство. Все ребята плотно сидят в штабе и переводят кубометры бумаги, наперегонки излагая свои претензии к Борису.
Выяснить что-то в приватных беседах в аэродромной курилке почти не получается, т.к. любой вопрос на данную тему вызывает у всех членов 555-ки одинаковую реакцию – жуткую аллергию, кислое выражение лица и скоропостижное бегство.
В принципе, ребята из экипажа Ту-154 разделились на три лагеря:
- одни молчат аки партизаны в гестапо и немы как рыбы на сковородке (то есть рассказать то хочется, но или обязательства довлеют или сказать нечего);
- другие раздраженно отмахиваются от всех расспросов, коротко бросая, что с дебильным Борькой (напоминаю, что это бортинженер «ТУ-шки») летать не станут даже под прицелом автомата Калашникова (десять лет летали, понимаешь, а тут «не станут, хоть стреляй», непонятно?!);
- и сам Борис, который тоже угрюмо молчит, на все вопросы тяжело вздыхает и ходит мрачнее тучи.
Народ в полку терзался в догадках, выдвигая различные версии, одна фантастичней другой, причем, все с пикантными подробностями и с ремаркой «самая достоверная»... Пробовали подкатывать к членам строгой комиссии, проводящей разбирательство, но те включали дурака – непонимающе пожимали плечами, дебильно мычали, пускали слюну огромными пузырями и страшно вращали глазами… Вот чего с таких взять?!
И тут грянул гром – на всеобщем построении 2-го полка зачитали приказ командира дивизии, основанный на вердикте комиссии по итогам служебного расследования:
- Экипаж перевести из основного в резервный (у парней отобрали «личный» самолет с бортовым номером 555 и «синие» паспорта – возможность летать заграницу);
- Командиру корабля за создание предпосылок к летному происшествию объявить «насос» - НСС (неполное служебное соответствие) и понизить в должности до «правого летчика». Второй пилот – удел желторотых новичков и патологически безнадежных неудачников (и это после должности заместителя командира 1-й эскадрильи?! Сурово, однако!);
- Второму летчику – строгач (строгий выговор);
- Штурману – выговор;
- Борттехнику по АО (авиационное оборудование), бортрадисту и бортмеханику – замечание (естественно последнее «китайское»);
- Бортинженера СНЯТЬ с летной работы с формулировкой «по профнепригодности»!!!
Приехали! Весь полк был в шоке, ступоре и поголовной прострации от оглушающей информации, доведенной на пятничном построении. На выходные все расходились с ошарашенным видом, в полном недоумении и «под впечатлением»…
Экипаж 555-ки перестал летать, причем, вообще …и постепенно стал завсегдатаями аэродромной курилки. Закурили все, даже убежденные противники сигаретного дыма, считая, что любой выхлоп в атмосферу продуктов горения табака - есть банальная отрава, радикально влияющая на потенцию в частности и на продолжительность жизни в целом.
Помолчав для приличия еще некоторое время, парни с 555-ки начали постепенно «колоться» под все возрастающим напором любопытной братии. Итак!
Версия № 1 (штурман):
- Возвращаемся домой из командировки, загоняли нас как «саврасок», лететь еще часа три, салон пустой, идем налегке – без пассажиров. Высота 8600, самолет ведет «третий летчик» - автопилот, все ребята собрались в салоне попить чайку с баранками (борттехник по АО заваривал чудесный чай на луговых травах, типа зверобой, мята, душица, чабрец и т.д. и т.п.) Затем решили партейку-другую перекинуться в «кинга» (облегченный преферанс). Т.к. Борис (бортинженер) в картишки принципиально не играет, по причине азартного «фанатения» игры в нарды, то его оставили в кабине. Следить за приборами и «одним глазом» поглядывать за автопилотом. Мало ли чего?! Железяка хоть и надежная, но сломаться в самый неподходящий момент могут и хваленые швейцарские часы, не так ли?! Сидим, значит, картишки разбрасываем, командир продувает по-черному… всем весело, шутки, смех… движки «пилят» себе… монотонно, радиста давно убаюкало, посапывает в конце салона, развалившись аки «морская звезда» на креслах с опущенными спинками… как вдруг наступила тишина!!! Не в смысле, что все ребята замолчали одновременно, нет. А навалилась «техническая тишина»!!! Движки замолчали и характерная вибрация фюзеляжа пропала… а потом… за салонной обшивкой контакторы противно защелками … и свет в салоне на «аварийный» переключился… Пока пялились друг на друга как дураки распоследние, мозгами натужно скрипели, пытаясь прикинуть член к носу, самолет чуть клюнул вниз и резко пошел в пике… как истребитель какой, прости Господи! Только и пискнуть успели дружно: «Твою мать!» Причем на разные голоса, но синхронно… И с широко раскрытыми глазами наперегонки ринулись в кабину… а в условиях «невесомости» это нихрена непросто оказывается… Какой уж тут ринулись, когда наши телеса практически под потолком салона болтаются аки шарики надувные?! Как космонавты неуклюжие и лавинообразно обосравшиеся …еле доползли до кабины, руками хаотично цепляясь за все, что можно и нельзя… а там наш бортач преподобный Бориска, собственной персоной… сидит себе в своем креслице дурак дураком …и глазенками заспанными блымает… а ручки кранов перекрытия топлива… что под РУДами (рычаги управления двигателями) на центральной панели… стоят в положении «Стоп». Как вам это нравится?! Кинулись запускать движки, а на высоте кислорода не хватает… турбины молотят в холостую, а керосин не воспламеняется… Командир и «правак» (правый летчик) держали машину фактически на руках и одних аккумуляторах пока валились с 8000… Где-то на 3500 запустился один из движков …и ВСУшка (вспомогательная силовая установка) подхватила …стало чуть легче! Питание подали на все что можно …и необходимый воздух для запуска остальных двигателей появился …закрылки немного выпустили, чтоб подъемную силу увеличить… Короче, парни, …третий движок «завелся» на высоте чуть более 300-т метров… там же и тяга появилась, чтоб машина пошла с набором высоты… Обосрались мы тогда не по-детски, честно вам скажу… такие вот делишки… Бортинженер наш титулованный …все это время сидел как истукан и только глазенками хлопал… и мешать еще пытался, козлина… суицидник долбанный… он потом признался, что сам движки вырубил!
- Зачем???
- А это пусть он сам расскажет! Но летать с этим дебилом я уже точно никогда не стану!
Версия № 2: (бортинженер Борис):
- Когда все парни ушли в салон, я тупо пялился на приборы – высота, скорость, обороты двигателей, курс, тангаж, крен и все такое… и под монотонную вибрацию и гул турбин не заметил как задремал… И снится мне сон… яркий такой, в цвете и что характерно - со звуком… Мол, прилетели мы на базу, зашли на посадку, командир все команды подал, ребята отработали как полагается… я тоже все выполнил – закрылки, шасси, реверс… Глаза открываю, а в кабине никого, а движки молотят… Ну я думаю, мы приземлились, зарулили на стоянку, все ребята уже домой ушли, а меня забыли - обидно… самолет на земле типа стоит, а движки молотят – неправильно это! Вот я краны на подачу топлива и перекрыл… А когда вся чехарда началась, я понять не мог, зачем «на земле» экстренно запускать только что заглушенные моторы?! И почему все суетятся как ошпаренные …и по рукам меня бьют, когда я за краны пытаюсь взяться…
Дождь, переходящий в ливень
Как правило, в гарнизонных комендатурах при авиационных частях служат «предельно сухопутные» офицеры, которые категорически не понимают психологию ребят в летной форме, их абсолютно дружеское отношение друг к другу, а так же поголовное несоблюдение армейской субординации и строгой воинской иерархии.
В военно-воздушных силах прапорщик и подполковник могут брести рядом и увлеченно болтать, называя друг друга исключительно на «ты». И ни у кого этот факт откровенного запанибратства не вызовет приступа жуткой аллергии или страстного желания напомнить обоим строгие требования Общевойсковых Уставов из раздела правил общения военнослужащих (обращение друг к другу только по званию, подход к старшему по званию исключительно строевым шагом, с отмашкой рук, щелкая каблуками и прочее).
В ВВС такой ерундой никогда не занимаются. Никогда. Потому что, некогда. Некогда моральным онанизмом заниматься, не-ког-да… Надо сложную авиатехнику обслуживать! И летать надо… по мере наличия полетных заданий, керосина в баках и остатков личного здоровья.
Отношения между людьми в ВВС исключительно изумительные – искренне-дружелюбные, без показного и слюнявого лизоблюдства, прогнутой спины и сексуально-оттопыренного зада. Обращение друг к другу предельно уважительное и категорически по имени-отчеству, зачастую без малейшего упоминания воинского звания. Ибо Земля-матушка одинаково твердая, как для генерала, так и для прапорщика, поэтому и отношения в экипаже почти семейные, но с непререкаемым авторитетом командира – отца родного.
Перед вылетом нервничать нельзя! Поэтому каждому парню, дежурный врач артериальное давление померяет, скрупулезно пульс пощупает, в глазенки посмотрит и пожелает «В добрый путь!» Экипаж на дежурном автобусе непосредственно к самолету доставят, а перед этим еще и в летно-технической столовой «от пуза» накормят, в дальнюю дорогу обильный и сытный "сухпай" положат. Только летайте, соколики дорогие! Крепко держите штурвал в руках и не берите дурного в голову!
- Спокойствие! Только спокойствие! - как авторитетно говаривал представитель малой авиации – толстый мужик средних лет, приятной наружности с пропеллером в жопе, по имени Карлсон.
Все передвижения по аэродромной бетонке и в пределах гарнизона исключительно шагом и желательно «прогулочным». В противном случае, вид бегущего военного может вызвать на аэродроме лавинообразную панику. А действительно?! Мало ли от чего он бежит? Может где-то самолет полыхает с полными баками, а у него на подвеске весьма приличные бомбы болтаются?! Или ракета самопроизвольно сошла и сейчас по бетонке энергично ползает (и такое бывало) снопы ярких искр из аэродромных плит своими стабилизаторами высекая… тогда, мало никому не покажется… Поэтому, пешком, …медленно и только вразвалочку …и без суеты.
А погоны на аэродроме носить не совсем удобно, при работе на технике – зацепишься где-нибудь или не дай Бог, металлическая звездочка с погона оторвется и завалится куда-нибудь… мало того, что примета нехорошая, так еще и полсамолета разбирать придется, чтобы ее вытащить! Никто не отправит в небо самолет, с хаотично болтающемся в нем посторонним предметом – закон такой! Поэтому и носят все ЛТО – летно-техническую форму без погон и прочих знаков отличия. Опять, если собьют летчика, чтобы враг не догадался, кого именно он в свои руки заполучил – полковника или прапорщика?! Нечего врагам такие подарки делать, ценность своих ребят рассекречивать… Посему, форма у всех одинаковая и пойми разберись, с кем имеешь дело?! Кому надо, тот и в лицо всех своих парней знает и в армейской иерархии никогда не ошибется! А кому не положено, пусть в догадках теряется…
У «работяг» гарнизонной комендатуры подобные "вольности" ВВСных парней вызывали непримиримый зубовный скрежет и приступы немотивированной ярости, ибо они считали, что подобное НЕДОПУСТИМО и подрывает основы основ воинской дисциплины. (а вот НИАС-78 почитать комендантские труженики как-то не удосужились – Наставление по Инженерно-Авиационной Службе, а жаль, у этой книжицы даже обложка багрового цвета, ибо все статьи написаны кровью)
Так вот, комендантом на аэродромном КПП служил выходец из краснопогонных офицеров – цельный капитан. Каким сквозняком его сюда занесло? А хрен его знает?! Но стандартный среднестатистический краснопогонник тупо офигивал от «оборзевших летунов», не имеющих (по его личному разумению, естественно) ни малейшего понятия о воинской дисциплине и уставном порядке.
Ибо ходят, мерзавцы, как правило, не в военной форме, а в безликих «техничках» - без всяких знаков отличия! И даже …без погон???!!! КОШМАР!!! (вот как определить без погон «кто есть кто», ась?!)
Общаются друг с другом исключительно по имени-отчеству, наплевав на воинские звания и всю стройную армейскую иерархию, в Общевоинских Уставах прописанную! УЖАС!!!
Если носят шинели в редкие дни праздников и всеобщих построений, то исключительно «с зашитой спиной»! ВОПИЮЩЕЕ БЕЗОБРАЗИЕ!!! Проходят линию КПП, предъявив пропуск, не вскидывая руку в воинском приветствии. БАРДАК!!!
Строем вообще не передвигаются!!! Как так??? КОНТРЕВОЛЮЦИЯ!!! ИЗМЕНА!!! ПРЕДАТЕЛЬСТВО!!!
Безмерно возмущенный комендант периодически бегал к командиру авиационной дивизии, являющемуся по совместительству начальником подмосковного гарнизона. Перебивая самого себя, краснопогонный комендант взахлеб изливал многочисленные претензии к состоянию воинской дисциплины среди летающей братии.
Он долго жаловался и возможно даже плакал навзрыд, кто знает? Не исключено! Не вынесла его сухопутно-строевая душа такого вопиющего нарушения строгих требований гармоничного Строевого устава. Комендант был на грани умственного помешательства и все вскрывал и вскрывал многочисленные нарушения и несоответствия, изливая душу авиационному генерал-майору, ища в его лице своего единомышленника…
Генерал-майор авиации старательно слушал не перебивая, местами грустно улыбаясь и даже открыто позевывая, но ни в целом, ни в общем, так и не внял эмоциональным стенаниям «истеричного краснопогонника».
Более того, похоже, генерал его вообще не понял! Чего этот ретивый капитан хочет? Какую безумно-истеричную пургу несет про «какую-то» строевую подготовку и личную выправку? Чего там про воинскую вежливость блеет? Парни и так вежливы – здороваются регулярно. Если и посылают друг друга «на хрен», то абсолютно беззлобно и чисто по-дружески… на качество работы и безопасность полетов это никак не влияет! На карачках никто не ползает. А если и выносят чье-то бездыханное тело через аэродромное КПП в частично-бессознательном состоянии, так это… ммммм… устал человек, имеет право. Даже металл имеет усталость и предел прочности, а тут живые люди. И опять же, бесчувственное тело не бросают валяться на ближайшем газоне, а верные друзья всегда доставят тушку временно-отключившегося воина «куда следоват» – домой или на дежурную койку в общагу. В чем проблемы? Безмерно утомившись от бесконечного скулежа и истеричного ябедничества коменданта, наш генерал выдал следующее.
- Во вверенном мне гарнизоне, товарищ ретивый комендант, полный порядок и должный уровень воинской дисциплины! Искреннее спасибо за проявленное беспокойство, но я вас больше не задерживаю. Дежурный офицер, зайдите ко мне в кабинет! Запомните, пожалуйста, облик данного возмутителя спокойствия и любителя поябедничать в профиль и анфас! И ко мне данное чудо в перьях, больше не пускать ни под каким предлогом! И по смене передайте! Всего доброго, капитан, желаю успехов в нелегкой службе и огромного счастья в личной жизни! Прощайте!
Но комендант - борзый капитан не смирился с данным положением дел и завел себе чисто «сухопутное» хобби – драть младших офицеров, в момент пересечения ими линии КПП. Драть за все подряд – за внешний вид, за курение на ходу, за «неотдание воинского приветствия» и т.д. и т.п. Особливо зверски отрывался на равных себе по званию – капитанах авиации, повсеместно показывая собственную убогость и патологическую ущербность.
Аэродромный народ тихо свирепел и постепенно накапливал всеобщую обиду на ретивого хранителя воинских традиций сухопутно-уставного разлива… Пытались предупреждать по-доброму – то на капоте личного авто коменданта исконно-русское слово «*уй» нацарапают, то дверь в кабинете КПП корабельными гвоздями заколотят, что тому через окно пришлось вылазить, то лобовое стекло на его машине жидкостью «Арктика» (противообледенительная жидкость) обольют – фиг какие «дворники» сотрут! Какие там «дворники»?! Тряпкой целый месяц усердно елозить будешь, а жирная пленка так и останется, хе-хе!
Не понимает человек, хоть ты тресни! С 8.00. до 9.00. утра или с 18.00. до 19.00. вечера - время массового прохода офицеров и прапорщиков, это комендантское чучело постоянно маячит на ступенях КПП и выхватывает из толпы капитанов ВВС и начинает прилюдно компостировать им мозги! Да еще с извращениями и с гарантированными «вонючками» в часть, чтобы значит, наказали образцово за вопиющие нарушения воинской дисциплины – лишили премии или еще чего… моральный урод, короче!
Но звезды на небе все же благоволят к ВВС! Оно и понятно, ребята же летают в небе, а это гораздо ближе к звездам, чем по грешной земле ползать!
И вот однажды в сумрачно-дождливый день, неугомонный комендант вышел на крыльцо КПП на традиционную охоту и встал под козырьком, чтоб дождик за шиворот не капал. В зубах сигарета, воротник на рубашке расстегнут, галстук висит только на закрепке, руки засунуты в карманы галифе аж по самые локти – личные шарики в штанах гоняет («карманный бильярд»), не иначе. И высматривает себе очередную жертву, желательно, капитана…
На его неприкрытую радость, в этот момент через КПП проходят три офицера в плащ-накидках, которые двигаются мимо комендантского капитана, не оказывая ему никаких официально-причитающихся знаков внимания.
Капитан от такой наглости взвился на дыбы, аки конь ретивый, копытом из ступеней искру выбивая, и неожиданно по-бабски взвизгнул.
- Эй, вы, офицерье! А ну сюда! Кому сказал?!
Офицеры в плащ-накидках недоуменно остановились и переглянулись. Не поверив услышанному, они вежливо переспросили.
- Это Вы нам, любезный?
- Вам, вам! А кому же еще?! А ну ко мне! Все трое, живо! Почему не приветствуете коменданта Н-ского гарнизона?
Три офицера с чувством собственного достоинства неторопливо приблизились к капитану, стоящему под козырьком здания в полной недосягаемости для капель осеннего дождя. Внимательно оглядев дерзкого и самодовольного коменданта с ног до головы, они одновременно (почти синхронно) сняли плащ-накидки…
После снятия армейских плащ-накидок, перед откровенно изумленным комендантом оказалось два полковника со знаками «Заслуженный летчик СССР» на кителях и подполковник… со знаком на груди «Заслуженный штурман-испытатель СССР»!!!
От блеснувших в изобилии больших звезд и авторитетных регалий, комендантский капитан растерянно икнул и попытался выкрутиться, применив откровенно гнилую отмазку.
- Товарищи офицеры, я не вам кричал! А вот тем… офицерам… эй!
- Нам! Нам! Мы же еще переспросили! Ошибки быть не может! А ну-ка, капитан, рученки из карманов вытащи - отпусти свои яйца, никому они не нужны, поверь на слово! И сигаретку выплюни, а то как-то не совсем правильно получается, как сам то считаешь?! Уже выплюнул? Вот так-то лучше, ай молодца! А теперь: «Кру-гом!»
Комендант, послушно повернулся на 180 градусов, при этом громко щелкнув каблуками.
Один из полковников, придирчиво осмотрев его прическу, ехидно произнес.
- А вы, оказывается, не только хам, но еще и нестрижены, любезный! Пройдемте-ка в ваш кабинетик, где вы напомните нам номерок телефончика вашего начальства, которое будет немедленно извещено о вашем некорректном… я бы даже сказал, неуважительном… вернее, хамско-наглом поведении по отношению к старшим офицерам…!
Второй акт «марлезонского балета» вызвал бурные аплодисменты среди офицеров и прапорщиков, пересекающих линию КПП в этот эпохальный момент!
Постепенно дождь на улице перешел в безудержный бурный ливень с огромными пузырями на бескрайних лужах. Сумрачное небо со свинцовыми облаками периодически вспарывали яркие вспышки многочисленных молний, а следом доносились громогласные отголоски мощных электрических разрядов...
А за дверью кабинета незадачливого коменданта тоже сверкали молнии и гремели непрерывные раскаты праведного грома...
И еще неизвестно, где раскаты стихии были громче ...и опасней для персонального здоровья и последующей карьеры?!
После процедуры знатного и методичного порева в стенах своего же кабинета… с многообещающим продолжением на помпезном ковре у вышестоящего начальства, комендантский капитан навсегда избавился от пагубной привычки торчать на пороге КПП в момент массового прохождения офицеров и прапорщиков ВВС на службу или …домой.
Лекарство нашло своего больного!
продолжение следует:"Служим как умеем" http://www.proza.ru/2010/10/21/987