На город обрушилась пора цветения черемухи. Трепетали на ветру пушистые гроздья, земля была усыпана белыми атласными чашечками…
Весна, распустив по плечам ,влажные от дождя, русые волосы, пьяно брела по городу. Взгляд ее шало скользил по крышам домов, где, тесно прижавшись, друг к другу, дремали, гулькая во сне, белые голуби. Прозрачное платье ее, расшитое подснежниками и ландышами, струилось между лебединых ног, как светло-зеленый ветер. В руках девушка несла корзину роскошных цветов, время от времени она пригоршнями разбрасывала их вперед- усыпая свой путь. Обнаженные ступни белых ног, с длинными пальцами, ступающие на синие лепестки, были прекрасней любого цветка.
Вдруг Весна вздрогнула и опустила голову. В широко распахнутом окне четвертого этажа она увидела тревожный силуэт женщины. Женщина стояла на подоконнике, широко распахнув руки , и что-то пронзительно кричала туда, в глубину комнаты.
Весна остановилась, юные глаза ее сощурились, меж бровей легла складка. Она увидела… пульсирующие голубые жилки, рвущиеся от напряжения сухожилия и раненое сердце…Она увидела….
***
«С моей душой стряслась беда….С моей душой стряслась беда…И сверкнули лезвия очей зелеными искрами ,и вонзились в тело мое когти ангела Зла…Хруст черно-синих крыльев в бездне ночи…Алая россыпь слез на ветру –да найди по ним ангел Света заблудившуюся душу мою…
…Как дивно шелестит ночь…бокал сверкает изумрудными искрами…всего один глоток…разве он что-либо сможет изменить? Так много вина…Это божественный нектар…Забывается невыносимая боль в спине…
Разве кто подсказал мне - что таскать неподъемные ящики на рынке - это так страшно? Разве я знала? Какие дикие боли! Я не в силах больше выносить их! Забери меня, бог! Если ты не смог уберечь меня, то забери меня к себе на небо! Я больше не хочу жить! Так странно смотрит на меня мой возлюбленный! Я не в силах выносить больше его взгляда! Он, вероятно , давно разлюбил меня, да и как можно любить такую развалину, как я! Почему я не могу выносить его ребенка? Почему, Бог? Тогда забери меня! Я не в силах справиться с твоими испытаниями! Они не по силам мне!!
Какая удивительная синева у этих черных крыльев! Шелест дивной синей черноты! Вот так, я хочу, чтобы они закрыли меня совсем…зачем мне нужен этот просвет…так режет глаза…А-а-а, это для того, чтобы просунуть руку за бокалом вина!
О-о-о, как сладко изогнуть горло, как дивно льется кровь…я могу ее дать сколько угодно моему черному ангелу…мне она уже больше не нужна…это мертвая кровь…а как чудно засверкали его очи…
Постой, тогда ли , когда хрустел снег под моими валенками, и я погружалась в снег по самые уши, сражаясь за каждый ящик с мандаринами ? Я тогда победила, и мне досталось сорок четыре ящика, под реализацию, и я быстро волокла их по снегу…и радовалась их тяжести…быстро, чтоб не украли…Тогда ли…с хрустом снега я не услышала другого хруста - внутри себя»…
***
-Ты заслужила покой …закрой глаза. Бога больше нет, он покинул тебя …Выпей вина…Пей, вот так , я оботру твое лицо своими крыльями…
- С моей душой стряслась беда…А может, никогда не было Бога? Его нет совсем? А кто же сейчас со мной говорил?
- Вы сможете идти сами? Вот ваши тапочки…Вымойте хорошенько руки, они у вас все в крови…вот кран.
«Это не моя кровь!!! Это не моя кровь!! Чья же это кровь? Вся рубашка в крови!!!»
- Это ваш муж? Тогда он и доведет вас до палаты. Вас будут оперировать без наркоза…Времени нет…
- Женщина, вы с ума сошли! Держите ее!! Она убежала с операционного стола! Она убежала!!
***
«Ландыши, разбросанные по кровати…Это возлюбленный принес их мне …значит , наступила весна. А я живу здесь .Тогда была зима…
Когда -нибудь, через века, я пойму, почему это случилось…Когда-нибудь через века я пойму, зачем это все случилось…
А когда они пройдут, эти века?
Как сверкает бисер росы на этих крыльях, я могу трогать их руками, нанизывать в снежные бусы…такие хрустальные мерзлые бусы…Их я развешу вот так- под жестким пером такой нежный черный пух…пахнет древними монетами и сырой землей…
Каким погребально -белым покрыты леса! Как безнадежно оплакивают кого-то мокрые ветви! Высокие древние ели уныло шепчут отходные молитвы - будто чужие бабки, зарабатывающие на похоронах кусок хлеба…Скрипят ржавые сосны…Крупные холодные слезы мягко падают в соленую фиолетовую листву…Какая длинная похоронная процессия! Как много слез! Если остановить время, я бы собрала и эти застывшие капли, и нанизала бы их в бусы…А бусы повесила на эти дивные темно-синие крылья…Как сверкали бы на этих крыльях хрустальные бусы! Кого оплакивает эта листва?
Время хохочет надо мной. Время хохочет надо мной. Время сошло с ума…
Ноги сжаты в колени и разведены в стороны. Медсестра надевает на них зеленые мешки и привязывает ноги .На столике, прямо передо мной, аккуратно выложены блестящие железки.
Сейчас, сейчас, через мгновенье, этот кошмар кончится…Останутся только воспоминания…Останутся только воспоминания. Сейчас только миг - и все превратится в сплошное воспоминание…»
-Наркоз давать не будем. Слишком сильное кровотечение.
«Значит, вот какое Бог приготовил мне испытание…Видеть и слышать, как убивают моего ребенка. За что, Бог?
Медсестра вцепилась мне в бок. Врач, молодая, голубоглазая, похожая на куколку, вся в белых кудряшках, подняла руки в белых резиновых перчатках и прильнула ко мне, близко-близко…
-Женщина, не дергайтесь! Расширитель пятнадцатый номер, пожалуйста…Спокойно…Не подходит. Шестнадцатый номер…быстрее…Нет. Странно, очень странно…такой большой ребенок. Расширитель семнадцать. Нету? А где есть? Бегом к Марине Михайловне! Женщина истекает кровью! Зовите всех, кто там есть! А это кто? Мужчина, кто вы такой? Чей вы муж? Немедленно покиньте операционную!!!
«Это Олег, это Олег…Он здесь, потому что погибает наш ребенок…»
- Господи, что за день сегодня…Куда запропастилась медсестра!!! Женщина, откройте глаза…Женщина, откройте глаза…говорите со мной…откройте глаза…
***
-Отпусти меня, ангел Тьмы! Дай мне шанс! А вдруг …у меня получится?
-Ха-ха-ха! Как смешно тебя слушать!
-Что смешного сказала я?
-У тебя проблемы с памятью…ты забыть о многом хотела бы…
-Нет, я не хочу тебя слышать…
-Ты забыла лишь об одной безделице…Она была ..гм..»очень стыдной и дурной»
-Я не помню. Ничего не помню!
-Ты не хочешь вспомнить. И я очень рад. Именно поэтому не владеешь той цельностью, которая запретила бы мне допуск ...ах, это уже не важно…Ты должна принадлежать мне одному! Мне! И больше никому!Ты плачешь…Неужели встреча сама с собой для тебя так страшна? Забавно…? Увидеть себя лицом к лицу? Ты не готова принять эту смешную и жалкую курицу...Такую…
__-Не – е - ет! Н – е - ет!
-Обрести душу…она в моих когтях, она в зубах моих…Потерянная душа твоя, это мое сокровище..
***
-Женщина, не дергайтесь, я никак не могу подобрать инструменты…потерпите совсем немного …сейчас все будет хорошо…Считайте до 10…Начинайте с 0..Когда будет десять, все кончится..
Он живой, мой ребенок, потому что он бьется!! Олег, ты слышишь, как стучит сердце нашего ребенка, покидающего эту планету!! Это наш ребенок! Это моя дочь ….»
Один…два…три…Сейчас. сейчас. сейчас…
***
-Какой колокольный звон идет по лесу! По ком плачут эти мокрые ивы? Кого отпевают эти далекие церкви? Не может быть!! Меня?! Меня!!Четыре…пять…Что я сделала не так? Что??
…Время сошло с ума. Времени больше нет.. Шесть….семь…
***
Обезумевшая Анна стояла на подоконнике. Пальцы ее вцепились в створки окна и побелели от напряжения.
-Женщина, вы хоть отдаете себе отчет в том, что Вы делаете?! Ребенка спасти невозможно. Он уже физически не существует!.
ЕГО СЕРДЦЕ УЖЕ НЕ БЬЕТСЯ!
А вы!!! Вы погибаете от потери крови!
-Нет! Я не верю вам! Неправда! Моя дочь жива! А вы лжете! Почему вы лжете! Не подходите ко мне! Иначе я выброшусь из окна!
- Господи! Да она сумасшедшая» Она сошла с ума! Позовите людей! Позовите кого-нибудь!
-Если…кто-нибудь…закройте дверь с той стороны…и если кто-нибудь…хоть один человек…посмеет сюда войти. Я. Выброшусь. Из этого окна.
-Хорошо, хорошо. Господи …Все – все - все-все. Закрываю. Хорошо…
***
Женщина , покачиваясь от слабости, держалась рукой за оконную раму- опора была шаткая и опасная. Там, за окном, где уже вовсю бушевала весна, цвела черемуха . На плечо женщины мягко опустился и миролюбиво заворковал белый голубь, с удивительными перламутровыми перьями. Она удивленно охнула и стала осторожно спускаться с подоконника, одной рукой бережно поддерживая округлый живот, другой - голубя.
***
-Ты чего так плюхнулась!- завопила Ленка.- Ты ведь граф! А врываешься в окно к служанке, как слон!
-Сама ты слон!- обиделась Аня. Посмотри на себя. Корова коровой. А еще туда же… Хочешь, чтоб я тебя соблазнил. И вообще…я отказываюсь играть в эти игры. Это очень стыдно и дурно.
Я больше к тебе никогда не приду. И все-все расскажу маме. Тебя даже могут посадить в тюрьму. Поняла?
Аня решительно рванула дверь и вышла из комнаты. Вслед за ней по темному больничному коридору , тревожно хлопая белыми крыльями, летел голубь…
«Нет, нет …Что за глупости лезут в голову. Совсем не то. И когда это было? Сто лет назад , в светлом детстве? У меня так мало времени , и я истекаю кровью. Я погибаю, и погибает моя дочь…Скоро я потеряю сознание , …и ей уже никто не поможет. Что же мне надо осознать? Успеть понять или постичь?
***
Из протокола внутренней памяти:
Елена Сергеевна, гинеколог.
«Ничего не понимаю. Ничего Такого случая в моей практике не было. Невынашивание беременности .Выкидыш на таких поздних сроках. И все-девочки. Анализы , исследования-все в норме. Вы абсолютно здоровый человек. Ничего не понимаю. Извините.»
Олег Геннадьевич, профессор.
«Человеческий организм очень сложен, и до конца не изучен. Я представляю его в виде кода. Эдакая круглая ручка , а вокруг -десятки цифр. Если разгадаешь -все двери откроются. У Вас вроде все в порядке. Но, вероятно, не хватает одной лишь цифры – вроде мелочь, но ручка-то повернулась не до конца, дверь не открылась. Вы должны понять себя всю, до конца. Для этого требуется большое мужество. Лишь единицам, я назову их избранными, дано заглянуть в мутную бездну подсознания. Да-с …»
Валерий Петрович, психотерапевт.
-Вам нравятся женщины?
-?
-У вас были сексуальные контакты с женщинами?
-Нет. Что вы?
-Вы абсолютно уверены?
-Да.
-Никогда? Даже в раннем детстве?
-Мы играли… У меня была двоюродная сестра Лена. Мы переодевались в жениха и невесту, графа и графиню. Кажется, …еще был граф и его служанка. Это была всего лишь игра.
-Была сестра? Когда она умерла?
-С чего вы взяли ? Она жива…
-Вы сказали »была». Когда вы видели ее в последний раз?.
-Мне было четырнадцать лет. Ей- тринадцать.После этого что-то случилось… И мы никогда не встречались.
-Она переехала в другой город?
-Нет. Нет.
-Какие чувства вы к ней испытываете?
-Никаких. Я никогда не вспоминала о ней.
-А тогда? В детстве?
_Тогда…да. Мы очень любили друг друга.
-Что-то случилось?
-Не помню. Я ничего не помню. Абсолютно ничего.
-Как сложилась ее судьба? Она вышла замуж? Дети?
-Нет. У нее почему-то ничего не сложилось …Хотя она…была очень красива…Да, так странно…Почему-то я никогда не вспоминала о ней..
-Когда вы играли в переодевания ,то были кем? Графом или служанкой?
-Не помню… Хотя. Атласные штаны…Я шила их специально… Да, точно. Я была графом. Что-то случилось… Я сказала ей: « Это очень стыдно и дурно…». После этого она перестала ко мне ездить…
-У вас есть знакомые женщины, которые похожи на вашу сестру?
-Похожи? Как странно и удивительно, что вы об этом спросили. Нет, правда, удивительно. Я обращала внимание, что женщины, силою неведомых мне обстоятельств, притягивающиеся в мою жизнь, очень похожи на нее…
-Вас никогда это не удивляло?
-Нет… Так странно…У меня обычно нет времени задумываться…Вот даже соседи…Мы купили дом, рядом уже жила семья. Мы очень подружились. Мария Васильевна - городской прокурор - вылитая моя Ленка.
-Что вы испытываете, общаясь с ней?
-Я никогда не думала. Меня очень тянет к ней. Такая…непонятная, да…совершенно непонятная нежность.
-Как часто вы видитесь?
-Вероятно, мы виделись бы очень часто, но…я чего-то боюсь…или…
-Благодарю. На сегодня достаточно. Нет, не сюда. Вот эта дверь. До скорой встречи… Господи, когда влетел этот голубь? Кажется, плохая примета… Хотя, нет… Откройте дверь сами…только широко…Шире! Шире!
***
Аня распахнула дверь. На полу сидела Ленка и ревела. Коричневые чулки в толстую резинку спустились и видны были розовые, пухлые коленки с ямками, как у младенца. Такие же ямочки, только гораздо меньше, были у Ленки на щеках, сейчас мокрых от слез и опухших.
-Сейчас же перестань, -строго сказала Аня. -Видишь, я вернулась. Ничего нет стыдного и дурного в том, что мы так играем. Поняла?
-Правда?- слезы мигом высохли на Ленкином лице, и оно засияло.
« А Ленка красивая!» - ахнула про себя Аня, внезапно посмотрев на свою сестру посторонним, графским взглядом.
Ленка в свои тринадцать лет была похожа на слегка перезревшего ангела. Ночная сорочка из легкого белого полотна удивительно шла ей. «Ах, да ведь она без очков!» - облегченно вздохнула Аня, разгадав причину Ленкиного очарования.
Круглые очки с толстыми линзами всегда портили ее глаза. Сейчас на Аню, ужасно волнуясь, покорно смотрела незнакомая девушка. Какая удивительная, даже страшная прелесть была в ее длинных волнистых кудрях, кудрявое море душистых волос! Она сплетала и расплетала их, перебирала и вновь распускала. Кожа ее была такой фарфорово- тонкой, белой, почти прозрачной, что было видно, как на виске, в голубой прожилке, вздрагивала кровь. Каким-то сложным, поэтическим светом были полны ее глаза, наполовину голубые, наполовину серые. Аня задохнулась от стыдной нежности. Ей хотелось как-то отблагодарить сестру за эту, физически осязаемую красоту, что разрывала ее сердце, но она не знала, как.
-А давай дальше? Как мы играли? Я сплю на сеновале, а ты принесла мне воды. Да, именно так. Старый барин…нет, нет, отец этого графа…значит, старый граф- приказал принести мне воды. Нет, лучше вина. Пошли под стол. Только подстелим одеяло…нет, два. Так теплее. Вот смотри. Я сплю. Ты осторожно касаешься меня пальчиками, и дрожащим…именно дрожащим от ужаса голосом шепчешь: » Вот вода...пожалуйте - с, граф-с»
-Не забывай прибавлять ко всем словам букву «с». Ты не забывай, кто ты и кто я. Давай , иди за вином, да побыстрее!
Аня залезла под стол , улеглась и закрыла глаза. Она изо всех сил пыталась представить себя молодым графом , но не могла.» У меня там, между ног, совсем по-другому», -наконец, догадалась она, и стыдная кровь ударила ей в голову, а внизу живота заволновалось и полыхнуло жаром.
Дверь скрипнула. Сердце Ани стучало на всю комнату.
Время остановилось, сгустилось, сузилось. Влажный локон коснулся жаркой щеки. В нос ударил аромат белых пионов. Ленка хотела что-то сказать , но не смогла…
«Иди сюда… Иди ко мне…Ты моя служанка. Ты принадлежишь мне…»
Шепот слов был оглушительно – вкрадчив. Ленкино тело податливо - мягким. Резинка трусов тугая…
«Ты моя. Моя вся…Девочка моя, какая стыдливая…Не бойся, ты… никогда не трогала мужчин?»
Ленка лежала безмолвно, с закрытыми глазами, так птицы во сне не размыкают крыльев. Какая-то странная печаль была в ней, в этих беззащитных черных ресницах, мраморных складках тела , женственных плечах, печаль- почти доводящая до слез…
Аня затаила дыхание , наклонилась совсем близко , и поцеловала ее в рассыпанные на подушке волосы, теплые губы. Нетерпеливо-жадный язык , внезапно обретя независимое от Ани существование, налился горячим, вкрадчиво просочился сквозь створку атласных зубов и ликующе вошел в глубину рта…
Ленка трепетала, дрожала в Аниных руках, и спасительная волна, в ослепительных брызгах солнца, неумолимо летела навстречу…
«Нет, не надо….нет…», -тревожно- обморочно шептала Ленка.
А горячее и влажное внезапно обернулось сверкающей силой, и сила та была страшнее смерти…
«Сейчас, девочка моя…Тише, не дрожи так…Ты хочешь, я знаю …знаю…смотри…такая маленькая, потерпи…несмышленыш…сейчас…»
Набухли от нежности голубые жилки, вспухли и соприкоснулись юные, трепещущие от нетерпения бугорки…
Мирозданье было огромно, и две цвета незрелой вишни Вселенные не должны были столкнуться, но они столкнулись, и разминуться было, вопреки всем законам и правилам, невозможно…
Голубое легко перетекает в розовое, а два розовых не знают пути в себе подобное.
Но Желанье уже сотворило мир, окунув кисти в две звенящие от нежности краски, сотворит и другой- однотонный и дивный.
Ленкино- прекрасное, ослепительное до неузнаваемости лицо, то приближалось так близко, что веки казались нереально прозрачными, сотканными из лесной паутины, отороченными каплями слез, то расплывчато удалялось в глубину моря, на поверхности которого оставались лишь причудливо-извивающиеся, ночные звезды..
Вселенные нашли едва уловимую точку соприкосновения, и до проникновения должны были пройти века…но оголенность пульсировала так первозданно-пронзительно…
До взрыва. До крика. До шепота. До полного ничего.
Предельное расширение Вселенной превращается в ничто. Спустя несколько миллиардов лет взорвется Солнце и Земля погибнет. Творец никогда не повторяет своих Шедевров .Ценности этого мира- горстка пепла на руке Вечности .Отверженные этой Библией - всего лишь отвержены этой Библией…
***
Одуревшая от бредовых зрелищ, Весна облегченно расхохоталась, благодарно расцеловала розовый клювик опустившегося на плечо голубя, и снова , разбрасывая во все стороны цветы, распугивая диких котов и дворовых собак, беззаботной походкой пустилась в путь.
Аня очнулась на больничной койке. Она была вся в поту, но тело было легким и невесомым.
В дверь стучались, нет, стучались не в дверь…Стучался ее ребенок, ее спасенная дочь…
Она стучалась так отчаянно, так явственно, что ситцевый халатик на животе реально двигался. А выцветшие заячьи ушки возле желтой пуговицы смешно шевелились…
Последняя цифра в коде была найдена и ручка щелкнула … В рванувшем навстречу, ослепительном свете нового бытия включилось и застучало время…
«Восемь, девять, десять»...
***
Аня бежала, бежала и не понимала одного - почему счастье неожиданно оказалось таким тяжелым? Потом она взглянула на ноги и расхохоталась! На ногах были ботинки 45 размера. «Это Анатолия Федоровича, » - догадалась она .
Анатолий Федорович, врач, дежуривший под 1 мая, принял тяжелые роды, затянувшиеся на всю ночь , и сейчас спал на раскладушке, рядом с Аней.
Телефонная трубка пахла счастьем.
-Алло, Лена, Ленка, это я. Это я! У меня только что родилась дочь! Ты слышишь? Я назвала ее Аленкой. Почему ты молчишь? Я всегда, всегда, не переставая, любила тебя …Почему ты..
-Я сейчас! Я бегу! Я не могу говорить…Я бегу к тебе…