Мой папа держал канареек. Целая комната в клетках.Красные, желтые, зеленые с серым, белые и пятнистые пичужки скакали по палочкам целый день.
Новое колено в песне – трель какая то, появлялась когда кенар подражал синице или овсянке. Синиц кормил червями и разводил их в специальной коробке. Овсянки пугливые и при этом резко вертикально взлетают. Клетка сверху огорожена сеткой была.
В доме держали попугаев – отдельно, чтоб трель не испортили. Приходили любители, садились замирали и слушали песню кенаров.
Птиц папа продавал, но старых, опытных учителей – хранил, они молодежь обучали петь. Поют только самцы, могут мелодию скопировать. Так прокручивали на магнитофоне полонез Огинского – кенар выбрал и вторил тому, что ему понравилось, и очень гармонично вплел это в свою песню.
Что заставить птиц петь, папа сидел с коробкой спичек и тер спичкой по торцу коробки. Гнездышки для птенцов мы вязали из веревок. Как птенцы появлялись, как родители их кормили наблюдали воочию.
Папа ждал приплода с особым нетерпением. Экспериментировал с цветом потомства, следил за вокальными данными, воспитывал хороших певцов – все свободное время просиживал со своими любимцами.
Однажды мы перепугались. В окно заметили, что папа скачет на одной ноге, скривил голову, прижал руку к уху, стучит себя по щеке. Оказалось, что достав яйцо, из которого должен был вылупиться птенчик накануне вечером, он реши послушать – жив ли тот, стучит ли?
Яйцо провалилось в ухо и застряло. Птенец стучал. С большим трудом, с помощью многих ухищрений удалось таки вынуть незадачливого птенчика из уха не нарушив скорлупки , проколоть дырочку и достать голенького птенчика. Рот его был желтый и огромный. Как только разместили в гнезде, птенец протянул вверх тонкую длинную шею и пища потребовал птичьего молока.