Под счастливой звездой

Владимир Васильевский
     Недавно побывал в одном провинциальном городке.  Познакомился с живой достопримечательностью тех мест.               
     Василий  Кобздюк . Пожарный. Да, имя может быть и не самое благозвучное, но зато свое,
не «психдоним», как замечает сам Василий, в народе - дядя Вася.
     После космонавта и омоновца, пожарный – самая опасная профессия. Но дядя Вася родился под счастливой звездой. Он двадцать пять(!) лет прослужил в пожарной охране. И, слава богу, жив и здоров.

     Все, что горело – сгорело.  Дядя Вася - только закалился.
 
     Вот почти обычный день из жизни моего героя.
     Пасмурное ноябрьское утро. Дядя Вася идет на работу привычным маршрутом. Школа. Из окон – детские крики, шум. От ходьбы жарко. Он снимает шапку и носовым платком, размером с полотенце, вытирает голый череп. Только отнимает платок от головы  и замахивается  надеть шапку, как вдруг о его лысину с глухим хлопком разбивается лампочка.
     Дядя Вася берет с земли цоколь и поднимается в учительскую. Через минуту оттуда, пряча улыбки, по одной выскакивают учительницы. А Василий, держа высоко над головой цоколь, негодует.
   - Какая безобразия! Чему это только этих детишек вы тут учительницы, понимаешь, учите?!
Что как в другой раз они глобус мне на темя спустят?
     Следует заметить, что событие с лампочкой происходит регулярно. Примерно, раз в полгода,
осенью и весной. И дядя Вася действительно опасается, что однажды шалунов посетит идея испытать его череп на прочность чем-нибудь потяжелее.
     Однако вскоре дядя Вася обнаруживает, что в учительской он  один. Если не считать ленивого
тезку кота, с опозданием намывающего гостей. Дядя Вася и сам спохватывается – работа ждет.

     В караульном помещении Василий появляется вовремя. Ревет серена – «Тревога!» Горит студенческое общежитие.
     Приезжают. Из крайнего окна на пятом этаже вырываются дым и пламя. Струя воды из брандспойта не достигает окна, а машина-лестница еще не подошла. Вдруг одного студента осеняет идея. Рядом стоит частный дом. Его конек, примерно, на уровне третьего этажа общежития. Через минуту студент – верхом на коньке. Ему забрасывают шланг. Он командует: «Включай!» Включают. И, в соответствии с законом физики, от реактивной силы струи, студента мгновенно сметает с конька. Он кувыркается по скату крыши и падает на землю. С вывихом ноги и травмой плеча его несут в скорую.
     А в это время, с другой стороны частного дома, ни о чем не ведая, по приставной лестнице, ступень за ступенью,  к коньку приближается дядя Вася. Он экипирован по всем требованиям профессиональной  инструкции. Прорезиненная роба, каска, краги, бахилы. Слева сзади – пожарный топор. Справа сбоку на карабине – брандспойт со шлангом. Вот он во всей амуниции, весом под сто двадцать килограммов, капитально водружается на конек.
     Толпа внизу с почтением замирает – работает профессионал. Вот, наконец,  отстегнут и направлен на горящее окно брандспойт. Толпа и коллеги, затаив дыхание, смотрят на Василия Кобздюка.
     Василий, чувствуя величие момента, почти из-под небес, громко фальцетом: «Увключай!»
     Включают.
     И дядя Вася... один в один, как минуту назад студент, - кубарем летит вниз.            
     Однако, Василий Кобздюк  родился под счастливой звездой!
     Падает он не на землю.  А ... на проходившего мимо участкового. Милиционера, с травмой головы и позвоночника, также несут в скорую. Она еще не уехала. И, как теперь оказалось, кстати.
     А дядя Вася без единой царапины, спешит к боевой пожарной машине. Он докладывает начальнику по радиотелефону о причине возгорания.
   - Втюг! Втюг студенты забыли выключить.
   - Что?!
   - Втюг, говорю, забыли выключить.
   - Что?!
   - Да, втюг!
   - Какой еще втюх?! Кобздюк, немедленно положите трубку!
   - Тю-ю! Щё за день такой! Бестолковый! – С обидой бормочет дядя Вася.
     Он идет сворачивать пожарные шланги. Вот это получается у него безупречно. Сказывается двадцатипятилетний опыт.
     Пожарная лестница , наконец, приехала. Но огонь уже как-то сам собой  погас, и тушить стало нечего. От комнаты остались только голые черные стены, да бетонные пол и потолок.
     Дядя Вася устало вытирает платком-полотенцем свою бедовую голову. Лицо у него грустное, откровенно расстроенное...

     Да! Все, что горело…

 
  - печатаюсь и на стихи.ру