Сбывается все. Все, о чем вы когда-то мечтали, сбывается. Не в то время, не в том месте, не в той форме. Но это уже мелочи.
- Я был в тебя влюблен, - важно пропел Миша бархатным баритоном в своей обычной ироничной манере.
- И ты мне тоже нравился! - промямлила я, совершенно не ожидая такого оборота. Никогда об этом не догадывалась.
Он затащил меня в фойе университетской столовой во время второй по счету встречи нашего курса (25 лет выпуска курса ВМК-77), посадил на стул и приступил к разговору сразу с ключевой фразы. Пять лет назад, на первой встрече, его не было.
И вот он пришел. Красивый - 47-летний. В шикарном белом костюме посреди ноября Миша был воплощением успешности. Все тот же свежий румянец на смуглом лице. Подтянут. Поменял профессию. Адвокат. Женат дважды.
Говорили о детях и о наших проблемах в том возрасте. Он говорил, что в юности был закомплексован.
Не помню. Удивил. А впрочем, кто не был в юности неуверен в себе?
- Знаешь, Миша, твоя жена должна обязательно говорить сыну о его привлекательности. Мягко, но часто. Это сильно облегчит ему жизнь….
- Пойдем.
- Куда?
- Потом скажу.
Он вихрем втащил меня на четвертый этаж пыльной лестницы, под самую крышу.
- И что мы тут будем делать?
- Целоваться.
Мои нудные доводы о том, что глупо целоваться в нашем возрасте, что я вообще не умею целоваться, не готова, стесняюсь, были решительно отметены. Я продолжала упираться, но этот шикарный верзила был сильнее меня. Мы целовались.
В голове звучала сакраментальная фраза, приписываемая 18-летнему Мишке, которому якобы досталась самая страшненькая деревенская девчонка, когда всех более-менее красивых разобрали:
– Целоваться? Мы взрослые люди!
Как же так? Мы же вот целуемся…
Не успела опомниться, как он уже поволок меня танцевать, крутил как хотел в быстрых и находил незащищенные места в районе моей талии в медленных танцах, не забывая при этом с комически-важным видом делиться своей благоприобретенной мудрость. Мы танцевали все танцы подряд. Музыка была такая, что временами хотелось то ли плыть, то ли лететь. Вместе с «Кондором».
Макеша, глядя на нас, улыбалась.
Было весело. А правда, здорово - вот так, лихо, вспомнить молодость, которой у нас с Мишей вместе в сущности и не было.
Если мне не изменяет память, в тот вечер кроме нас никто не целовался. Не догадались или разучились.
***
А тогда, на первом курсе, выбирая объект для симпатий, я остановилась именно на нем. Другие сравнения не выдержали. Росточком не вышли, личиком, староваты, глуповаты, не та масть.
Вот эта троица высоких москвичей подходит. Два блондина. Блондинов я не понимаю. Не годятся. А брюнет? Хорош. Ничего не скажешь. Высокий рост. Здоровый румянец на смугловатой коже. Глубокий голос. Глаза умные. Кого он мне напоминает? Маяковского в молодости. Похожая внешность. Та же склонность к эпатажу при тонкой внутренней организации. Ну, это я фантазирую. Может быть, этого нет? Но глаза-то умные. Ладно. Выбор сделан.
Вы были молоды? Вы влюблялись на расстоянии? Вы любовались внешней красотой, ища за ней внутреннюю? Нет? Вы просто не помните.
Приглядываясь к Мише, я делала вид, что вовсе им не заинтересована. Маяковский – любимый поэт. Я на нем выросла. На его нежном отношении ко всему живому, на его человечности, мягком юморе, глубине мысли при скупости слов.
Не участвуя в погоне за женихами, имела время изучать молодых людей на расстоянии. Пределы, интегралы, матрицы. О чем больше думала? О людях. Бабочка находилась в задумчивом состоянии еще не проснувшейся куколки.
***
Жизнь, между тем, била ключом. Молодые организмы не могли усидеть на месте.
Вы смотрели спектакль Пушкин@Onegin.ru»? Нет? Идите и смотрите, если он еще идет в клубе «БИ-2». В этом спектакле спортивного вида крепыш Онегин в кожаном пиджаке и кожаных брюках в обтяжку, читая отповедь Татьяне, постепенно переходит на рэп и начинает пританцовывать. Татьяна, прибежав на свидание, действительно «падает» на скамейку, а «весь день сидит у окна» с удочкой, осоловевшим взглядом и выпученными глазами. Прочтите «Онегина» буквально. Вы увидите, о чем писал поэт. Он писал о конфликте молодого здорового организма и нелепых взрослых мыслей в голове в том числе. Ведь это именно то, что делает жизнь в молодости трудной до невыносимости.
Гормоны били по мозгам и заставляли молодых людей делать забавные глупости.Неразлучная парочка, Миша с Матюхой, лихо подкалывали друг друга и тренировали свою неотразимость на всех мимо проходящих девицах. Выпендривались как могли, до бесконечности цитируя роман «12 стульев», или прикидываясь рабочими с маленького свечного заводика.
Доводили нашу молоденькую англичанку до истерики. Бедная смешливая Ниночка проводила за дверью большую часть урока. Матюха делал вид, что Ниночка в него влюблена, и именно поэтому сердится, когда он является ко второму часу пары. Его приятель изображал несчастного влюбленного, страдающего от безответной любви к той же Ниночке.
Длинный Мишка сидел на первой парте перед самым носом англичанки и томно смотрел на нее огромными карими глазами через темные очки, которые делали его глаза еще больше и печальнее. Он даже выучил объяснение в любви на шведском языке.
Эти молодые москвичи голубых кровей, хорошо зная о своих достоинствах, вели себя как пара молодых идиотов.
«Они не уверены в себе?», думала я тогда, в глупом возрасте осоловевшей от мыслей Татьяны. Это теперь понимаю, что молодые организмы просто обязаны бегать, прыгать и веселиться.
И сама-то хороша. Вспоминаю, как сидела на семинарах по матанализу и все никак не могла взять интеграл, цепенея в задумчивости и вздрагивая, когда Владимир Александрович неожиданно будил своим ехидным :
- Прокошкина, Вас что-то интересует?
- Меня? Вы так думаете? - перекладывая голову с одной руки на другую, случайно подняла руку.
- Я думаю, что вас, Прокошкина, на моих семинарах вообще ничего не интересует!
Интересует, интересует! Мне есть, чем тут заняться! Например, в сотый раз представлять себе, как заскользят мои руки к Мишкиным плечам, когда я, наконец, повисну у него на шее. Дальше мысль не шла. Этого уже было достаточно, чтобы темнело в глазах.
Что такое поцелуй я не знала. Приходилось репетировать в уме одно и то же. И каждый раз терять не то сознание, не то последние остатки сознательности. До сих пор помню каждый сантиметр движения своих рук, у меня темнеет в глазах, и я улетаю в положительную бесконечность при одной мысли об этом.
- Ирина! – Миша ловит меня в коридоре и смотрит своими специально огромными глазами через очки с дымчатыми стеклами.
- Ты сделала домашнее задание? Покажи его мне. Я проверю, – поет выпускник математической школы снисходительным тоном доброго дядюшки. Достаю тетрадь.
- Это у тебя как получилось? Правильно… А это как?
Этот балбес использует свое обаяние, чтобы списать решение? Или просто кокетничает?
- Да ну тебя, Мишка!
Отстраняюсь, мысленно запрещая себе падать в обморок.
Я была глупа и не знала, что обладаю «повышенной гравитацией», что мне нельзя приближаться к мужчинам ближе, чем на метр и что от красивой морды у меня всегда будет темнеть в глазах. В тот момент дистанция была опасно нарушена.
***
Сбывается все. Все, о чем вы когда-то мечтали, сбывается. Не в то время, не в том месте, не в той форме и не без помощи доброй феи - той самой Макеши, которая улыбалась, когда мы танцевали тогда, на второй встрече нашего курса:
- Нравилась? Что стоишь? Действуй!
***
Русские сказки помните? На третий раз….
На третьей встрече выпускников ВМК-77 я тоже не была обделена вниманием Миши, немного похудевшего и немного поседевшего.
И как тогда, в юности, задирала голову, глядела в его немного усталые бархатные карие глаза, и наслаждалась неповторимой, комически важной, снисходительной манерой разговора. Было смешно и немножко больно.
Был там Маяковский. Был! Но и без Ивлина Во не обошлось. А, может быть, Ивлин Во и есть Маяковский, который, дожив до 52-х, еще не застрелился?
The end
1.06.2008
/Международный день защиты детей/