(Люди последнего века.)
Основная тема современной политики - это тема толерантного отношения во всех сферах человеческого бытия и в первую очередь между религиозными конфессиями. Оборотная сторона толерантности трансформируется в такие понятия, как «война цивилизаций», или «война Запада и Востока»; «ислама и христианства». Между тем все эти формулировки отражают только одну из сторон проблемы - показывают субъекты конфликтов, часто одних и тех же, выпячивая в названии, по мнению говорящих - главное. На самом деле все публичные обсуждения не затрагивают сердцевины проблемы «последнего века».
«Последнего века» в том смысле, что он положит предел интенсивному потреблению минеральных ресурсов накопленных за предыдущие геологические эпохи. Это не может не сказаться на людях в самом прямом смысле, то есть на самых глубинных душевных струнах, на то, что было сформировано в человеке на протяжении всей его социально-политической эволюции. А вся социально-политическая эволюция шла под знаменами религиозных учений и ни как иначе!
Что же мы имеем в классических, религиозных учениях, по сути общих для трех религий: Моисеевой, Христовой и Мухаммеда в смысле их отношений к потреблению человеком природных ресурсов?
К удивлению обнаруживаем, что экологическая и ресурсная проблема в них ни как не отражена. Разве что в «Книге Бытия» мы находим следующее: «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями], и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею], и над всяким животным, пресмыкающимся по земле».
Это можно истолковать как призыв и интенсивному освоению ресурсной базы, что собственно и происходило всю, писаную, историю человечества.
Верующий человек сказал бы, что Господь во все предшествующие появлению человека, геологические эпохи готовил Землю к его приходу.
Таким образом, ограниченность ресурсной базы принуждает политическое руководство развитых, а значит интенсивно потребляющих ресурсы стран, вмешиваться в суверенитеты государств, обладающих этими ресурсами. И тогда, к жизни восстает «суверенный зверь» - «национальный дракон» и любыми средствами, в том числе и обращением к религиозному сознанию, начинает себя защищать.
Выходит, дело не в том, что этой сердцевины не знают, а потому, что считается не корректным обсуждать самые болевые моменты проблемы. Вот и скачет политическая, а вслед за ней – публицистическая мысль по верхам деревьев, подобно напуганной белки, боясь спуститься на землю фактов.
Вопрос должен стоять так: «А, вообще, возможно ли толерантное отношение к иноверию в условиях жесткой, до жестокости, конкуренции уже даже не государств и не наций, а транснациональных корпораций за ресурсную базу планеты Земля?»
Именно так должен стоять вопрос, поскольку он не частного, локального порядка, а именно планетарного! Ведь не только минералы и органика, но и пространства земные, климатические зоны становятся «потребительским ресурсом».
А мы не знаем даже того, что происходит в недрах земли, из которой выкачивается нефть и газ? Мы ни можем сказать, как поведет себя земная кора, когда из неё выкачают последний баррель нефти и последний кубометр газа? И не можем сказать вовсе не потому, что нет ресурсов и умов просчитать последствия, не можем по следующим причинам:
а) «Из-за принципиальной неустойчивости (некорректности) процессов, происходящих в земной коре. Поскольку два близких начальных состояния могут порождать совершенно разные реакции.
б) Принципиальной стохастичностью – непредсказуемостью внешних воздействий на систему. Мир так устроен, что случайность и неопределенность – это его объективные характеристики. Это эмпирический факт». (Академик Н.Н.Моисеев.)
Более того, нужно спросить еще более жестко, еще определеннее и нелицеприятнее: «Может ли истинно верующий христианин воспринимать истинно верующего индуса, мусульманина, как равного себе, или же это невозможно?»
Ограниченность ресурсной базы для, возрастающей индустрии потребления, в социальной сфере выражает себя именно как национально-религиозная нетерпимость. Как желание избавится от чужого. И с этим ни чего не поделаешь.
Деликатное, осторожное обращение с религиозной суверенностью не снимает остроты вопроса межконфессиональных отношений. От деликатности и осторожности подхода к проблеме она не становиться меньше, тем более что эта вражда стоит на неосознанном фундаменте ограниченности ресурсной базы Земли..
Напротив, «обостренная», честная постановка вопроса только придает проблеме ясность и незамутненную ложью, определенность.
В русском языке есть прекрасное слово: веротерпимость. Иначе сказать - иноверца можно только терпеть, но нельзя, невозможно принять как равного себе!
Да и на самом деле, если Иисус Христос сказал о евреях: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего». (И.8.44) То, как должен относиться к евреям православный, воспринимающий каждое слово Евангелия, как руководство к действию? Где здесь основа для толерантности?
Между тем, очевидно, что война всех против всех приведет к удручающим последствиям, и нет ни чего более жестокого, чем религиозные войны. Уроки истории очевидны, и не замечать их было бы непростительной глупостью. Как же разрешить это противоречие?
И вот тут-то мы подходим к главному. Дело в том, что с незапамятных времен конструктивизм видит свою задачу в устранении противоречий. Устранение противоречий не следует путать с нахождением компромисса. Дело в том, что противоречия устраняются единственным способом - уничтожением своей противоположности, а компромисс ни чего не уничтожает, то есть он не затрагивает суть противоречий, но предлагает механизм не конфликтного со-существования. Противоречия остаются и ясно понимаются, но есть механизм, социальная технология их разрешения
Образно говоря: ночь не уничтожает бытие дня, но сутки - есть компромиссное решение неконфликтного со-существования этих противоположностей.
Однако, фактически, мировое сообщество, ведомое США, идет по старой, дороге. Оно устраняет противоречия тем, что уничтожает свою противоположность. Это, несомненно, является большевистским приемом, иначе говоря - приемом террористическим. Любое не эволюционное воздействие на природу, в том числе и на социальную природу человека, есть большевизм, есть революция и есть террор против не согласных.
Нельзя «демонов» загонять в глубины человеческого «Я» репрессивным законодательством как это делают нынче у нас. «Демоны» рано или поздно, но вырвутся на свободу и тогда пожнут свою жатву, поскольку в человеческом обществе не станет «прививки» от этого сорта демонизма.
Если миру представится шанс жить, то это будет жизнь не в толерантном обществе с причиндалами политкорректности, а в обществе веротерпимости, то есть в таком обществе, в котором доминирует одна религиозная система, одна нравственная парадигма, а все остальные терпятся. Терпение и есть суть жизни. Иначе сказать, жить - это постоянно претерпевать что-либо. Скажу яснее – всё иное терпится из сострадания. Неважно чему, природной ли уродливости, выступающей как инаковость, или терпение к чуждой религиозно-нравственной доктрине.
Так было в царской России, сумевшей на основе терпимости, в этой «тюрьме народов», сохранить всю «пестроту ковров» национально-племенных различий, не потеряв ни одной цветовой гаммы. Это не было уважительным отношением к исламу, или к шаманским верованиям вогулов и шорцев, ставящее эти верования в один ряд с православием, а была, именно, терпимость в сердцевине своей несущая жалость. Подлинная веротерпимость только и возможна на основе жалости и сострадания, к инаковости. Жалость, как известно в русском языке синоним любви – основной, нравственной нормы православия.
Из этого следует, что разнообразие государств; с культурными, религиозными, языковыми и другими различиями - непременное условие существования грядущего общества, основанным не на толерантности, признающей всех равными, а на основе веротерпимости, сострадательно относящейся к тем, кто иные, не такие как все.
Образно говоря, на «культурном поле» засеянном пшеницей, будут терпимо восприниматься и сорняки. Это, конечно, снизить урожайность поля, но сохранит его видовое и генетическое разнообразие. Уродство нельзя поставить вровень с нормальным человеком, ни в правовом, ни в социально-политическом отношении, но его нужно и должно полюбить из сострадания – это по-христиански.
В чем же особая ценность разнообразия в мире неживой и живой материи, в мире социально-политическом и культурном, в мире религиозных верований? Почему нельзя уничтожать все, что не сходно с основной догмой, все, что противоречит ей?
Об этом мы поговорим в другой раз, поскольку тема требует неспешного и подробного обсуждения, здесь же ограничимся общими замечаниями.
Во первых: «Процесс развития системы характеризуется непрерывным усложнением и ростом разнообразия организационных форм. Он носит название закона дивергенции». (Академик Н.Н.Моисеев.)
Во-вторых: в биологии есть закон Фишера гласящий: «Усложнение и разнообразие организованных структур необходимы для обеспечения жизнестойкости, устойчивости популяций».
Очевидно, что чем выше уровень разнообразия в системе, то есть, чем разнообразнее набор элементов, из которых она состоит, тем выше её адаптационные возможности. Вот почему так важно разнообразие в природе и, в том числе, в социально-политических, культурно-исторических системах человеческого общежития!
В этой связи очень интересно познакомится с философским взглядом на разнообразие в иудаизме.
Приложение:
Пинхас Полонский «Введение в философию иудаизма». (Из его лекции).
«Рассмотрим типичный пример. Из этой схемы следует, что как только какая-нибудь Сфира, она же на простом языке правильная идея, начинает абсолютно доминировать, то она ломает весь мир вокруг себя. Явление, хорошо знакомое нам ежедневно. Как только какая-нибудь правильная идея – не неправильная, неправильным идеям не под силу такие вещи как только какая-нибудь правильная, и хорошая, и замечательная идея начинает доминировать, не обращая внимания на все вокруг, она ломает мир вокруг себя. Рассмотрим типичные примеры, начав с примеров отрицательных. Например, идея социального равенства. Очень правильная и хорошая идея. А там идея социальной защищенности. Между прочим, в раю, исходно, никаких, конечно, нет богатых-бедных, все общее. Как только эта идея, вполне правильная и хорошая, начинает доминировать, она, естественно, приводит к коммунизму, со всеми его ужасами и катастрофами.
Какая хорошая и правильная идея – мир. Мир – это идеал иудаизма, более того, мир – это мессианский идеал. В этом смысле есть такая шутка, что "Шалом ахшав" ничем не отличается от "Машиах ахшав". Шалом – это и есть Машиах. Безусловно, одно из главных свойств Машиаха – это то, что он перекует мечи на орала и не будут больше воевать. Итак, эта замечательная идея мира, как только она движется, не обращая ни на что внимания, приводит к катастрофе.
То же самое, господа, с идеей Эрец-Исраэль. Если идея Эрец-Исраэль будет доминировать до такой степени, что она не будет обращать внимания ни на что, она приводит мир к развалу. А если идея изучения Торы будет доминировать, не замечая ничего вокруг, она точно также приводит мир к развалу. Это хорошая идея, правильная, замечательная, но если мы скажем: "Изучение Торы во главу всего, все остальное мелочи, лишь бы лилмод Тора", – это немедленно приводит к кризису, развалу и разлому. Потому что ни один сосуд, ни одно кли, ни одна Сфира, самая хорошая и самая правильная, не может в себя вобрать весь Божественный свет.
Искусство состоит в том, чтобы разные Сфирот уравновешивались в системе. Идею спокойно можно классифицировать. Идею правильную, хорошую, позитивную, естественно. Просто уже понятно, что процесс швират-келим происходит вокруг нас постоянно, и более того, не какая-нибудь там мелочовка ломается, а самая что ни на есть хорошая идея. Возьмем изучение Торы и соблюдение мицвот. Если соблюдение мицвот станет идеей, довлеющей над жизнью, оно немедленно точно так же родит свою противоположность. И разломается непременно. Какая бы ни была правильная и хорошая идея, она ограничена ввиду исходного цимцума. А будучи ограниченной, она не может вобрать в себя жизнь целиком".
2002-2006 годы