Бутерброд наизнанку.
«Так нельзя», - безуспешно пытаясь удержать слёзы, думал Ярослав. – «Так нельзя, тётя Маша. Я не трогал вашего попугая. Я не знаю, почему он исчез из клетки. И вы плохая тётя, раз обвиняете меня в том, чего я не делал».
Ярик уже битый час сидел на корточках, забившись между разросшимися кустами смородины и время от времени всхлипывал. Несправедливость и необоснованность постигшего его наказания, вызывали горькую обиду. В конце концов, ему было наплевать, что разъярённая тётка отходила его лишённый штанов зад крапивой. Он хоть и горел зудящим пламенем, но эту боль можно было стерпеть. А вот боль, причинённая голословной клеветой, жгла детскую душу куда как сильнее.
«Ненавижу. Ненавижу тебя, злая тётка. Пусть тебя раздует, как тётушку Мардж у Гарри Поттера. Все тётки плохие. А если твой попугай вдруг вернётся, то я его точно из клетки вытащу и скормлю твоему же жирному коту».
Подбадривая себя таким образом, Ярик, наконец, перестал плакать. В нём зрела решимость, сделать что-нибудь по-настоящему плохое, чтобы незаслуженная порка окупилась сполна. Сначала он подумывал о том, чтобы поджечь дом. Но эту мысль пришлось отбросить, как только он вспомнил про запрятанную под кровать банку с жуками. Уж жуки-то ни в чём не виноваты. Конечно, их можно сперва выпустить, но тогда он рискует вновь попасть под руку не остывшей ещё тётки. Вон она как заливается перед соседкой. «Паршивый мальчишка! Проклятый живодёр!», - слушать противно. Когда она своего кота пинками вышвыривала за дверь из-за съеденной сметаны, которую сама же со стола забыла убрать, это было актом воспитания. А когда от неё сбежал на волю попугай – племянник, абсолютно непричастный к этому побегу, сразу в живодёра превратился.
А может попугай и не сбегал? Может его кот сожрал, в отместку за пинки? При таком раскладе Ярик уже готов был сменить своё отношение к рыжей зверюге и признать, что тот не такой уж и жирный, а просто упитанный.
Словно отвечая мыслям мальчика, к его травмированной попе прижалось что-то мягкое и громко заурчало. Пройдясь вдоль пострадавшей части тела туда-сюда, огненная щётка вынырнула у Ярослава между колен, и принялась тереться об них. Мальчику показалось, что седалище стало саднить гораздо меньше.
- Ты умеешь от крапивы лечить? – спросил кота Ярик.
- Мряу! – ответил тот.
- А у тебя нет идей, как отомстить твоей хозяйке? – снова спросил Ярослав.
- У меня-у? – послышалось в ответ.
Ярик насторожился и уставился на кота. Говорящие коты ему встречались пока только в книжках и мультиках. Там кто угодно говорить может, даже деревья и мусорные баки. Как-то раз в одном из мультиков говорил светофор. Объяснял бестолковому первоклашке, как правильно дорогу переходить. Но чтоб по-настоящему?..
- Скажи, - решил утвердиться в своих подозрениях мальчик, - попугая ты съел?
- Мряу! – ответил кот.
«Показалось всё-таки», - начал успокаиваться Ярик.
- Не ел я попугая, - послышалось из-под ног, - я только помог ему прутья у клетки раздвинуть.
- Ты кот? – решил Ярослав напрямик разобраться с рыжей личностью.
- А что, не похож? Не встречал говорящих котов? – парировал тот.
- Нет. Ты первый.
- Вот и я нет, - вздохнул кот. – А иногда так с кем-нибудь поговорить хочется.
- Так говорил бы с людьми, - предложил мохнатому собеседнику мальчик.
- Да ты что, с ума сошёл?!.. Они ж меня сразу в клетку засунут, как того попугая, и в какую-нибудь исследовательскую лабораторию, как крысу белую, определят.
- Да, это не очень хорошо.
- Вот и я о том же.
Оба замолчали, и кот принялся снова урчать. И не скажешь, что говорить умеет.
- А что ж ты тогда со мной вдруг заговорил? – нарушил молчание мальчик.
- От досады, во-первых, - начал объяснять кот, - а во-вторых, жалко мне тебя стало. Ведь из-за меня тебя крапивой-то… Я ведь что думал. Думал – научу попугая говорить, вот и будет у меня какой-никакой, а собеседник. Ну и глупость сморозил. Зачем-то начал его по-английски учить. Он поначалу-то всё молчал, а потом как заладил: «Freedom! Freedom!» Это свобода по-ихнему. Ну, я и решил, что он из клетки вылезти хочет. Прутья чуть ему раздвинул, а он и был таков. Даже спасибо не сказал, гад пернатый. А потом пришла хозяйка и…, ну дальше ты сам знаешь.
Ярослав инстинктивно потрогал себя за попу. Надо бы всё-таки штаны надеть.
- Слышь, котик, а ты не мог бы мне портки притащить? Неудобно мне без них как-то.
- Прости. Забыл я за болтовнёй-то. Вот они. Я ж сразу их принёс, только заговорить поначалу не решался.
- Спасибо.
- Да не за что.
- И что ж нам теперь делать? Я хотел тётке какую-нибудь пакость в отместку устроить, а теперь не знаю. Но и что ты попугая выпустил, я тоже не хочу говорить. Тогда она тебе накостыляет.
- Она накостыляет.
Собеседники опять замолчали, и Ярослав принялся натягивать штаны. Тётка всё продолжала что-то возмущённо втолковывать соседке, но из-за того, что обе переместились в другой конец двора, Ярик слов уже не разбирал.
- А давай мы ей бутерброд наизнанку сделаем, - предложил вдруг кот.
- Давай, - тут же подхватил мальчик. – А это как?
- Да по-разному можно. Например, вместо масла под колбасу куриный помёт намазать. А можно ей в постель твоих жуков из банки выпустить. Смысл тот же.
- Кажется, понял, - ответил Ярослав. – Не понял только, почему это наизнанку называется.
- Подвох с изнанки, его заранее не видно.
- Так ведь любой подвох заранее обычно не видно.
- Ну что ты к словам цепляешься? Формулировка мне понравилась, вот я её и озвучил. Разве плохо?
- Вовсе нет. Мне такая формулировка тоже нравится.
- Ну и отлично! С чего начнём?
Ярик задумался. Жуков ему было жалко, а куриный помёт брать в руки не хотелось. Можно конечно в суп написать, но тогда он и сам его есть не сможет. Не годится. Пока он перебирал в уме другие варианты бутерброда наизнанку, около ворот заскрипели тормоза какой-то машины. Хлопнула невидимая дверь и над головой взвилось что-то сине-зелёное.
- Здррравствуй, брррат! Freedom! Freedom! – послышалось сверху.
- Ну, надо же! - оторопело воскликнул кот. – А я тебя, птичка, уже самыми последними словами поминал. Рад, что ошибся.
Ворота с треском распахнулись и во двор наперевес с рыболовными сачками влетели трое возбуждённых мужиков в белых халатах.
- Вот! Вот он! – оглушительно орал попугай. - Я же говорил, что у меня тут кот говорящий окопался, а вы мне верить не хотели!
- А ты мне с людьми разговаривать предлагал, - возмущённо зашипел кот. – Какие уж тут люди, если даже пернатое отребье в благодарность за свободу норовит подсунуть тебе самый большой в твоей жизни бутерброд наизнанку. Запомни, мальчик, хочешь спокойно жить – не высовывайся. Как только ты начнёшь из толпы выделяться – пиши пропало. А мне пора.
Кот полыхнул рыжим пламенем над ближайшим забором, и канул в неизвестность.