Картина И.И. Левитана «Река Истра».
=================================
ИСААК ИЛЬИЧ ЛЕВИТАН
Часть восьмая.
Обычно Левитан бывал скрытен,
в редкие часы распахивал душу перед друзьями.
Разговорились однажды с Переплётчиковым.
Левитан мечтал о славе, хотя понимал, что это дурно.
К искусству его влекло огромное чистое чувство
преклонения перед природой. Но рядом жило и
тревожное, тщеславное стремление к успеху,
популярности.
Говорил Левитан и о том, что часто стыдится
бедности, часто из-за этого возмущается его гордость.
Случалось, Левитан неудачно пошутит и скажет
девушке банальность. Все смеются, смеётся и девушка.
Левитан вдруг мрачнеет и скрывается.
Сколько раз Переплётчиков видел, как товарищ
после этого рыдал, уткнувшись в подушку.
Искренность его страданий говорила о чистоте натуры.
Левитан подал 4 картины на Передвижную ХII выставку.
Взяли одну «Вечер на пашне».
Ещё не раз побывает он в Саввинской слободе.
Большая дружба прошла у Левитана через всю жизнь
с семьёй Чеховых. Он учился в Училище с Николаем.
Затем подружился с Машей и Антоном Павловичем.
В Бабкино Левитан жил по соседству с Чеховыми.
Левитан поднимался раньше всех и уходил на этюды,
чтоб увидеть рассвет.
Маша, у которой тоже были способности к живописи,
работала рядом с ним.
Об этом лете, о дружбе, о молодости напоминает
картина «Река Истра». Левитан подарил её Чехову,
который любил эту картину за очарование простоты.
Левитана и Чехова влекло друг к другу родство
вкусов, единство интересов. Им нравились одни и те
же книги, они любили в природе и элегию сумерек и
буйство заката. Никогда не иссякало их взаимное
тяготение.
Однажды Левитан усадил Чехова и написал его
портрет. Он очень любил лицо Антона Павловича.
Из всех портретов, написанных Левитаном,
этот самый удачный.
Однажды в беззаботность бабкинского лета вторглась
драматическая нотка. Левитан увлёкся Машей и со всей
экспансивностью своей натуры шумно признался ей в любви.
Машу это смутило и она убежала.
Она рассказала об этом Антону Павловичу,
на что он ей ответил: «Ты, конечно, если хочешь,
можешь выйти за него замуж, но имей в виду, что
ему нужны женщины бальзаковского возраста,
а не такие, как ты».
Чехов хотел оберечь сестру от возможных
страданий, но своей осторожностью он оберёг её и
от счастья.
Своё чувство к Левитану она пронесла
через всю жизнь.
Вскоре Маша снова дружила с Левитаном, и он остался
для неё шестым братом, а она была ему ближе духовно,
чем родные сёстры.
Но для Левитана эта история неудачного сватовства не
прошла даром: никогда больше он уже не искал счастья
семейной жизни.
Савва Мамонтов создал частную оперу и хотел, чтобы
с русской музыкой на сцену пришли и талантливо
исполненные декорации.
В театр пригласили и Левитана.
Первой ставили «Русалку» Даргомыжского.
Пейзажные декорации писал Левитан.
Он же по эскизу В.Васнецова исполнил
сцену подводного царства.
Жена Поленова вспоминала, что декораторы
бросили принятый дотоле способ вырезных деревьев,
а просто писали талантливые картины.
Когда открылся занавес, в зрительном зале
раздались аплодисменты.
Левитан тренировал глаз на обобщённом
изображении сюжетов.
Кисть становилась более смелой и уверенной.
За большую работу Левитан впервые получил
много денег и уехал в путешествие в Крым.
Поселился в старой Ялте. Здесь, в изобилии красок,
слащавых видиков, вечнозелёных деревьев и
торчащих в небо кипарисов, Левитан увидел суровую
красоту Крыма, его могучие морские дали,
величественные горные кряжи.
Не роскошные виллы перенёс он на холсты,
а маленькие сакли у подножия горы, убогую
нищету бедных жилищ.
На фоне яркой южной красоты север теперь стал ему
дороже, он говорил, что север он только теперь понял.
Левитан привёз из Крыма штук 50 замечательных
эскизов. Талант его рос не по дням, а по часам.
Этюды быстро раскупили на Периодической выставке.
Понравились этюды и Поленову.
Он тоже побывал в Крыму и писал жене:
«Чем больше я хожу по окрестностям Ялты,
тем всё больше я оцениваю наброски Левитана.
Ни Айвазовский, ни Лагорио, ни Шишкин, ни Мясоедов
не дали таких правдивых и характерных изображений
Крыма, как Левитан. Молодец Левитан».