С.М.
===ПТИЦА ЛЕБЕДЬ===
М-м-м-м-м!!! Бархатный сезон! Солнышко мягкое-мягкое, что перина баб Дуси! Всюду спелые фрукты и ягоды просятся на праздничную цветную скатерть! Водица - теплая как парное молочко! Ночное небо уже не прячет загадочные искрящиеся звездочки, и они застилают сказочным рисунком дорожку млечного пути! Утром робкий туман, стелется покрывалом в ущельях и долинах. Укрывает от глаза мураву, в которой спят до ночи цикады. Как стемнеет, они стрекочут, глядя на недосягаемые галактики. И только им понятны сигналы с далёких звезд, которые не улавливают даже супер чувствительные приборы. Ступая по теплому струящемуся между пальцами босых ног песчаному берегу, я всё думал над загадками казаков. Солнце приклонило голову к островку, что имел форму сердечка, и окрасило его в яркий красно-оранжевый цвет! Стало перебегать лучиками от деревца к деревцу, и напомнило мне игру зайчиками на голенищах Бороды. Вот же неугомонное! Даже готовясь ко сну, не прекращает свои шалости. Не иначе как еще ребятёнок во вселенной. Нет той степенности и выдержки. Еще познаёт Мир, с его загадками и чудесами.
Окунувшись в теплую манящую свежестью воду, я поплыл по направлению островка. Уж очень волшебно он выглядел с холма, на который давеча забирался, чтобы оглядеть окрест всё, что вспоминаю на этих страницах - житие бытие кормилицы нашей, казачьей станицы.
Размеренно раздвигая солнечную дорожку, деля её на две, я блаженствовал в свободном плавании, и остров приближался ко мне своим изумительным, будто кем заботливо очерченным берегом. На острове, недалеко от берега стояла девушка в белом платье. Она не шевелясь, наблюдала за моим купанием. Когда берег был уже близко, я, сделав мощный мах руками, поднырнул и как дельфин выскочил почти на метр из воды. Попробовав достать дно ногами, понял, что в этом месте очень глубоко. Ухватившись за прибрежную траву, сделал резкий рывок, но клок травы остался у меня в руках, а сам с головой ушел под воду. Вынырнув, повторил попытку, но опять неудачно. В третий раз уже ухватился за траву, как вдруг девица, протянула мне ивовую ветвь. Взявшись за неё, я вмиг очутился на берегу.
- Спасибо дЕвица! Спасибо, добрая! Что делаешь ты здесь в закатный час?
- Пришла в час назначенный, да пуст сегодня берег. Прислушалась, праздник в станице гуляют. Почести раздают, милуются и целуются. Вот уже назад собралась, смотрю, молодец плывет, небось, не знает про омут вокруг острова.
- Так приезжий я, журналистом на празднике приставлен.
Девица стояла напротив уходящего за горизонт солнца, и я силился разглядеть её глаза. Чертами милая, складом статная, ручка белая-белая. Сарафан расшитый весь цветами да птицами. Платочек в руке шелковый, настолько тонок, что прозрачен как утренний глоток воздуха. Из моих можно сказать откровенных разглядываний, меня вернул к действительности голос нежный как ручеек…
-Хороший ты человек, добрый, не разглядывай меня супротив солнца, на фотографии рассмотришь. Еще раз тебе увижусь, не пройдет и ночи. Ночному рассказчику скажи, что жду его, как и прежде, так всегда ждала. Свидимся мы с ним через год день в день, час в час. Пусть не торопится и не ищет меня глазами, есть у него более важные дела. Сегодня исполнится первая мечта его. Через время вторая мечта его будет на подходе, а как только исполнится вторая, таки третья её за руку держать будет.
Такие слова скажи и молчи боле, никому не говори. Покуда будешь думать далече, близок будешь… Крылами своими – укрою путь твой и девицы красной, что уже краешком души своей зацепилась за твою вольную и мятущуюся.
А теперь воротись к берегу, что зовет тебя, ступай по воде мягко, покуда глубину не пройдешь, а как увидишь камешки солнечные на дне, таки ныряй, возьми один себе, другой суженой своей, и неси в разных руках. На берегу схорони их, под елью вековой. Оберегами тебе станут. Не смотри мне в след, подруги зовут - Ярило баюкать, хороводом Сон заманить… - девица махнула платочком, повернулась на солнышко и пошла легкой незаметной поступью. Было ощущение, что она парит над землёй. Помня слова её, я отвернулся и подошел к воде, да не выдержал, оглянулся, да только смех услышал меж дерев. А девушку уже и не разглядел.
Ступня, немного погрузившись в теплую чистую воду по щиколотку, вдруг нащупала твердь. Было ощущение, что я одел кроссовок снятый с солнечного подоконника. Вторую ногу я поставил в воду уже более уверенно. Ощущение благости и невесомости заполнило тело. Посмотрев на пустой берег, пошел к нему медленно, стараясь не брызгать на длинную тень, которая доставала почти до вековой сосны, что красовалась на песчаном берегу, принося в дневные часы на станичный пляж прохладу, и даря свои ветви голосистым птицам. То, что иду по воде, у меня не вызывало даже удивления. Настолько верил я словам, что звучали во мне как тихий лесной ручеёк. Вот и дно стало видно, а вон и камешки солнечные! Вода вновь приняла меня в свою прохладу и чистоту, и я не закрывая глаза, нырнул, дабы не ошибиться в камушках, что излучали тихий свет и манили меня своим теплом…
Выйдя на берег, я незамедлительно направился к ели. Она стояла чуть поодаль от пляжа, и издали её можно было спутать с пирамидальным тополем, так серебрились на свету - голубого оттенка иголки. Сделав углубление между корней, я бережно положил в него, два солнечных камешка. На дне ямки как будто солнышко поселилось, стало светло и повеяло теплом, но помня наказ девушки, быстренько закопал обереги и пошел одеваться. Большое банное полотенце, что я расстелил на песке, и на которое положил свежую одежду, так и манило прилечь и насладится последними лучиками уходящего дня. Ну, уговаривать меня долго не надо, потянувшись, прилег на живот, положил под голову руку и закрыл глаза. Не знаю Морфей ли распростер надо мной крыла свои разноцветные, не то девицы, что хоровод вокруг Ярила водили – сон нагнали на меня, и дрёма стала рисовать мне красочные картинки. Очутившись в сказке – я лежал на берегу, и чудился мне остров в виде сердечка, и девушка, что помогает журналистам из воды выбираться. А я как ребенок, у которого есть тайна, лежу и радуюсь, и наблюдаю за всем со стороны. Вон Настенька приехала с дочкой, наверное, купаться будут. Пошли водицу потрогали и довольные тем, как она прогрелась за день, сняли сарафанчики и стали друг за другом бегать, брызги радости – добавляли теплому вечеру особую прелесть! Вот девчушка заметила меня и что-то шепнула Настеньке. Та в свою очередь надела сарафан и пошла по направлению моего лежбища. – Притворюсь спящим – подумал я, сквозь прищур почти закрытых глаз наблюдая за приближающимся силуэтом.
– Напугать, или сказаться пьяным, или еще чего удумать – носились мысли в голове…
- Товарищ журналист, товарищ журналист, вам плохо? Неможется? Може скорую вызвать? – кто-то с силой тряс меня за плечо. Открыв глаза, и никого не увидев перед собой, я повернулся. На корточках передо мной сидела Настенька, и в глазах её читался страх и ужас.
- Ой, Боженьке слава! Наконец-то вы очнулись. Пять минут вас в чувства привожу, а вы ни сном, ни духом. Может и впрямь плохо вам?
- Проверим ща, - и я больно ущипнул себя за щиколотку.
- Здоров буду, заснул крепко, с вина наверное - а в голове такая каша случилась, что я уже и не знал, чему верить, а что может и впрямь сон. От уж с воздуха наверное это, в городе такого небывало. Да и редко мне сны снятся, смею признаться.
- Мама-мама!? Смотри, лебедь птица с острова взлетает! – Оксанка стояла коло воды, и показывала в сторону острова. А там и впрямь большая и сильная птица, расправив крылья, чуть помахивала ими – как будто разминала перед полётом. Потом с силой оттолкнувшись от земли, сделала несколько махов, и прозрачный воздух принял её в свои объятия. Набрав высоту, она развернулась и полетела в нашу сторону. Красивые белые перья крыльев трепетали под струями ветра, что поскрипывал, держа птицу над землей. В свободном планировании, птица сделала три круга над нами, и мы, задрав головы, молча наблюдали за оказанным нам знаком внимания с её стороны. Сделав последний круг, птица взмахнула крылами и полетела на солнце. С неба стал спускаться какой-то прозрачный предмет, и мы в оцепенении смотрели, что же это за знак такой, оставила нам величавая птица. Ко мне в руки опустился легкий прозрачный платочек, в уголке которого, была вышита буква «Д»
- Это тебе Настенька - подавая платочек, нарушил оцепенение охватившее нас.
- Та не… мне-то зачем, это вам мил журналист.
- Та, зачем мне женский газовый платочек, ни к чему мне, у нашего брата, вона, что портянка. Чтобы в командировке за полотенце сошло, да за салфетку в столовой.
- Ну, спасибо мил журналист, хранить его буду, что память, что искорку, для томного дня. Чувствую недалече уже он. Гонец – ветер спешит во весь опор, весть несёт – да слёз неймёт – и тучи дождевые разгоняет. На добра ничь - угольки раздувает, чтобы девицы чрез костер прыгали, да суженых загадывали. Да не будет меня там, Оксанку баюкать буду. Прощавайте мил человек – Настенька быстро отвернулась, помедлила секунду, и побежала к дочурке, которая опять хмуря бровки, уже придумывала всяки - разны слова, что наябедничает папке.
- Жур-на-лист!!! Жур-на-лист!!! – кто-то надрывно звал меня с кручи.
- Здесь я! Здесь на пляже!
И вдруг с песчаной кручи кто-то кубарем покатился к реке.
- Ой, убился наверное мужик! – вскрикнул я и бросился на помощь. Запнувшись коло ели, сделав «Кряк» сам ухнулся оземь, да лицом в рыхлый песок, на котором совсем недавно, кто-то оставил пальцами круговые бороздки. Так то же схрон мой – пронеслось у меня в голове, но тут же забыв про сон-несон, рванул к сидевшему в неестественной позе мужику. Похоже, поза была у него - что надо. Сидел себе Борода и даже отдышкой не страдал.
- Ты шож творишь то окаянный?! Пошто мир нарушаешь? Пошто бегать за собой позволяешь? – Борода хитро улыбнувшись изобразил на лице подобие недоразумения.
- Так не специально же я! – начал было оправдываться, но улыбка Бороды ввела меня в ступор. Вот о чем он а? Что удумал скомороший чудак, али колпак его – чему надоумил?
- Шибко убился то? – поинтересовался я из чувства маленькой мести.
- Та не бывает мне шибко, порой захочется, а не выходит. От погодь, я тебе что скажу, и Борода, достав кисет, начал крутить из обрывка газеты трубочку. Сам хитро так смотрел вдаль, где на пляже уже закончили купаться Настя с дочкой, и смешно прыгая на одной ноге, не то играли в классики, а может ушки так сушили.
- Пошто тогда с такой прытью бёг, коли перекуром не жертвуешь – никак не мог я взять в толк.
- Да ща обрадую, хороша новость - только супротив исполнения, а коли не исполнилась еще, так и звуком пустым станет - затянувшись на полные легкие, Борода откусил краешек у мундштука цигарки, и сплюнул попавший в рот тютюн.
- Таки начальство твоё приехало, хибо гроши привезли, хибо новость яку. С машины не выходит, тебя мигом требует, в свои свояси спешит.
- Нелегкая принесла, и чего ему в городе неймется, всё равно через тонированные стекла своей машины не видит ни красоты, ни мира – выдохнул я, и подумал о том, что когда-то, тоже стану начальником, и перестану видеть мир таким, каким он есть в своём естестве.
- А да ну если гроши, так и хорошо бы. Я с тобой за телевизор полностью расчитаюсь.
- Так то и бёг, уж очень мне денежка нужна. В Тулу поеду мастерам повезу, чем скорее, тем быстрее селу благовест привезу. Борода поднялся, опять усмехнулся и поинтересовался: «Идти то магёш? Али понесть тебя?» НЕ.… Ну, вы слышали, он еще меня и нести собрался! Вот семижильный! Казакам гордость, да лентяям, что кость.
Цепляясь за ковыль, мы поднялись по прибрежному откосу, и пошли по направлению села. На пустыре, что за околицей, молодые казаки складывали в пирамиду сухие ветви и бревнышки, готовя грандиозный костёр, что в ночь будет зажжён, праздника для.
- Слушай Борода, а зачем вы через костёр-то прыгаете на праздниках?
- Так того, очистительный он дюже. Что плохого в тебе накопилось – в раз спалит!
- А ежли слов каких коварных набрался, тоже спалит?
- А дак вот придет ночь, ты и сигани, враз забудешь!
- Слушай, а замужние девицы зачем чрез костёр прыгают? За какое очищение радеют?
- А дак ребятёнку для. Ежли Господь не жалует, таки загадывают и прыгают. А там глядишь, и люльку чрез неполный год с горища достают. Да на крестины народ кличут. Жаль, нет часовеньки у нас в селе, ну да скоро благовест селянам будет. За мной не станется, пошто Борода не берется, так до ума всегда доводит! – старик потер натруженными руками, и задумчиво продолжил близкий разговорами путь. Вот и околица, вон лавочки потащили к кострищу. Вон шатер манит волшебством. А коло него стоит внедорожник гл. редактора.
Ой, не поминайте лихом! Пойду-ка я на ковёр за свою писанину.
А когда Морфей укроет ночь таинствами, расскажу вам про чудеса, что случились и да будут еще, главное научиться их замечать!
16.11.10г.
Картинка из инета.