За окнами школы поздняя осень все никак не решалась перейти в зиму. В коридорах было тихо и темно. Последними из школы выкатились мои восьмиклассники, которых надо было за уши оттаскивать от компьютеров. Я, как обычно, ощупью спускался по лестнице, опасаясь наступить на что-нибудь скользкое или круглое - что только не остается после шестисот энергетических вихрей, не обращающих внимания на всяческие запреты и ограничения. Бдительная охрана выключала свет в этом крыле, резонно расчитывая, что учителя народ ко всему привычный и в родной школе не заблудятся. В коридоре четвертого этажа можно было расслабиться - дежурный свет с другой лестницы давал надежду на выход.
Мысли привычно переключились на любимую проблему: как в уроках информатики дать почувствовать детям вкус общей культуры, уходящей из их повседневной жизни и с экранов телевизоров. Да и компьютер для многих заменяет необходимость растить свою душу возможностью использовать отражение чужого интеллекта, записанного в красивые программы. Теперь не такая уж большая проблема понадергать разных музыкальных фраз у великих и не очень музыкантов и создать что-то новое для неискушенного потребителя. И кто там разберет, что из этой музыки ушло главное - душа человеческая.
Я сразу и не понял, что стало вмешиваться в расслабленный усталостью ход мыслей. Наконец до меня дошло - сверху доносились звуки фортепьяно, старательно извлекаемые учеником примерно второго года обучения. Неровная, спотыкающаяся мелодия классического упражнения почему-то отвлекла от прежних мыслей, и я вспомнил, что уже несколько раз слышал вечером похожие уроки, проходя недалеко от маленькой комнатки позади актового зала. Через приоткрытую дверь можно было увидеть мальчика или девочку с трудом еще берущих пол-октавы, но старательно повторяющих вечные гаммы. Рядом сидела пожилая учительница, казалось излучавшая спокойное благородство, присущее старой московской творческой интеллигенции.
Я довольно привередлив в музыке и меня порой раздражают неумеренные восторги мамаш достижениями своих отпрысков, делающих в десяти нотах две ошибки. Но когда ребенок работает с настоящим Учителем, кажется, что сам окружающий воздух успокаивает душу и помогает услышать в неуверенных звуках руку будущего Маэстро.
В этот раз мне почему-то захотелось остановиться и прислушаться к ходу урока. Довольно интересно наблюдать, как с каждым разом выравнивается темп и, кажется, сами руки маленького ученика легче летают над клавишами. После очередного повторения звуки не возобновились и я собрался было идти вниз, как вдруг та же мелодия зазвучала под руками Исполнителя. Это уже было не упражнение, а концерт для ученика и для себя. Возможно, маленьким рукам нужен был отдых, возможно, время урока закончилось и душе нужно было снять усталость дневной рутины, какая разница. Главное - музыка смывала и с меня мусор мелкого раздражения от постоянных неурядиц в этой неустойчивой жизни.
Вдруг зазвучала новая тема, потом я не мог вспомнить, кто это был: Шопен или Лист, я не силен в привязке музыки к автору, помню только, что аккорды поднимали меня по спирали как планер над Коктебелем. Куда уносил меня поток звуков, не было смысла задумываться. Пусть критики анализируют акценты и близость исполнителя к авторскому замыслу (определял ли его автор?), я иду за пианистом, если доверяю ему, не спрашивая куда. Мне представлялась спираль в которую были свернуты восемь нот. Последняя повторяла первую, но была в два раза выше ее. От нее начинался новый виток спирали, заним - следующий. Куда уходит эта спираль, сможет ли постичь человечество? Но я уверен - разгадка смысла всего, что мы делаем здесь, ждет нас именно там - на бесконечной дороге-спирали.
Сколько я так стоял - не знаю, а когда снова наступила тишина, потихоньку пришел в себя и медленно пошел вниз. Распрощавшись с пожилым охранником, которого самого нужно было бы охранять на случай появления окрестной шпаны, я вышел на темную улицу, где меня ждал привычный мат из уст хорошеньких девчонок из более или менее благополучных семей и вежливые просьбы: "У вас нет закурить?" - от пацанов ростом метр с кепкой. Я неспеша шел к трамваю и думал: "Пока рядом с пожилой учительницей, на последнем этаже школы будет кто-то повторять все те же гаммы - ничто еще не потеряно!".
20 Февраля 2001 г.