Воскресным утром, ссылаясь на боль в ноге, Василий Носов, не смотря на настойчивость его жены Нины, в очередной раз категорически отказался ехать работать на дачу. Тогда, возмущенная женщина, потрясая найденной накануне пустой бутылкой, назвала Василия алкоголиком и бездельником. На что Носов разразился громким матом и, хлопнув дверью, ушел в спальню.
Анна Ивановна (теща Носова), во время ссоры, не проронила и слова. Только в конце, уже из прихожей донесся ее тихий голос:
- Я знала, что до этого дойдет! Ну, Голубок…
Когда за женой и тещей закрылась дверь, обнаружилась истинная причина желания Носова остаться дома. Движимый похмельем, Василий бросился к буфету, где хранились тещины настои и мази. Быстро изогнув канцелярскую скрепку определенным образом, он открыл замок и, подрагивающими от нетерпения руками, со звоном стал переставлять стоящие там бутылки и банки в поисках водки, которую, таясь от него, принесла вчера Анна Ивановна.
Каково же было разочарование страдающего человека, когда искомая бутылка оказалась открытой, а в ней, отсвечивая зеленовато-желтыми боками, плавал мохнатый стручок какого-то растения, уже успевший окрасить содержимое сосуда.
Нужно сказать, что страсть тещи к лекарствам, составленным из спиртовых настоев разных растений, с одной стороны, помогала Анне Ивановне сохранять отличное здоровье; а с другой стороны - была губительна для ее зятя Носова.
Всего два раза за время совместного проживания Василий пробовал эти «лекарства».
Первый раз – года два назад, желая утолить жажду, бедолага выпил стаканчик настоя из каких-то там корешков, итог – две недели в реанимации.
Второй – год назад, для нервного успокоения он хлебнул настоя из желтых ягод, который отправил несчастного на больничную койку более чем на месяц.
Вот и сейчас, воспоминания о перенесенных мучениях, вызвали у Носова гримасу страдания и заставили поставить бутылку на место. Расстроенный и злой он лег на диван и попытался уснуть, но мысли о выпивке не давали покоя…
Наконец, логика взяла свое, а она говорила, что этот проклятый стручок, слишком мало находился в бутылке для того, чтобы отравить ее драгоценное содержимое. И не стоит сдаваться!
Василий повторно открыл буфет. На этот раз, действовал он решительно. Сначала Носов понюхал раствор и мысленно сравнил с, запомнившимися ему навсегда, запахами в момент отравлений.
Первый раз жидкость, до предела расстроившая его желудок, имела резкий и неприятный запах, Возможно перед употреблением ее нужно было разбавить водой, но кто ж тогда знал…
Второй – настойка просто пахла лекарством, но в ней плавали зернышки от ягод. Ах, если б Носов догадался ее процедить, может и не появились бы красные пятна, невыносимый зуд, и прыщи по всему телу…
Сейчас запах отсутствовал, вернее - содержимое бутылки имело «родной» запах водки, и все. Это подтверждало версию о том, что яд не успел раствориться. Смущал только цвет, но окрашенность напитка была легкой, еле заметной, и это внушало надежду.
Носов взял настой на язык и почмокал губами: водка!
После недолгих раздумий экспериментатор налил жидкость в стакан, процеживая ее через марлю. Затем разбавил небольшим количеством воды и залпом выпил. После этого - закрыл глаза, откинулся на спинку стула и замер, не без волнения, прислушиваясь к своим ощущениям...
Напиток действовал стандартно: тепло распространилось по телу, неприятные ощущения ушли, настроение заметно улучшилось.
Очень понравилось Носову послевкусие настоя, напоминающее дорогой виски. Решение пришло само собой: сейчас он выпьет еще стакан, а бутылку наполнит водой. Для очистки совести – кипяченой водой!
Сказано-сделано.
Но когда с чайником в руках, напевающий себе под нос Василий возвратился, его ждала неожиданность: в отсутствие Носова стручок ожил, вылез из бутылки, увеличился, и сейчас, сверкая черными глазками, стоял посреди стола.
Это была зеленая с желтыми волосами голова на тоненьких ножках…
От неожиданности Василий едва не выпустил чайник. Но нашел в себе силы поставить его на стол, а сам опустился на стул, и, потрясенный увиденным, еле шевеля губами, прошептал:
- Ты кто?!
Стручок пошевелился и едким фальцетом задал встречный вопрос:
- Ты что-нибудь слышал о джинах?
Какое-то время Носов лихорадочно соображал, вспоминая детские книжки с волшебными сказками, а когда вспомнил, страшно обрадовался.
- Как же? Кто не знает про три желания, которые исполняют освобожденные из бутылки джины? - потирая руки, как это всегда делал в предчувствии «продолжения банкета», бодро произнес он. - Я готов загадать!
- Не торопись! - нервно вскинув ручки, пропищал стручок. – Давай сначала знакомиться, меня зовут Джина!
- Василий! - радостно улыбаясь, представился Носов. – Теперь можно загадывать? – он снова потер руки.
- Да подожди ты!!! – рассердился стручок, - Я женщина-джин, дошло до тебя?
Носов сначала насторожился, но нарастающее предчувствие выпивки вернуло его в радостное состояние.
- Да понятно, понятно! Для меня без разницы…
- Э-э-э, да ты, Голубок, ничего не понял! Придется объяснить. Разница большая: мужчин-джинов, против их воли, женщины-джины в определенный момент закупоривают в бутылки; и те, на радостях, благодарят своих освободителей. А женщины-джины уединяются добровольно, ища покоя. И они жестоко наказывают всех, кто этот покой нарушает! Дошло до тебя? И я, конечно, учту твой моральный облик и неуемную жажду…
У Василия сначала засосало под ложечкой, потом загудела в голове вода. Наконец, складываясь как трансформер, он поскакал в санузел и превратился там в унитаз!
……………
Когда вернулись жена и теща, на столе лежала записка, из которой следовало, что он – Василий признает свою вину, просит прощения за пьянки и скандалы, дает развод, и уезжает навсегда, далеко-далеко…
Нина расстроилась, но Анна Ивановна стала ее успокаивать, сказала, что Ниночка еще молода и достойна лучшей доли. А чтобы быстрей адаптироваться к новой жизни предложила сменить обстановку. Ну, например: поменять мебель. Заменить все, за исключением: круглого стола, шести мягких стульев и секретера, дорогих ей, как память о пропавших бесследно бывших мужьях…