Рассказ будет интересен, думаю, только любителям оперы :-)
Монолог дамы в возрасте на премьере «Травиаты» в Мариинском театре
(для лит. форума на тему "Опера")
- …Липочка, выпрямись, не сутулься! Иван Ильич, программку купить не забудь. Сколько народу, правый Боже… Вон Зимины, смотрите-ка. На Екатерине Григорьевне всегда столько драгоценностей, но, я слышала , все уже заложены-перезаложены. А, а вон и Ключевские со своей Машей. Платье на ней какое невзрачное. Липочкина ровесница – и уже помолвлена, слыханное ли дело! Но жених не Бог весть кто. Липочка, рядом с тобой она дурнушка–дурнушкой.
Да, сегодня здесь весь Петербург. Если б не твоя мать, Olympe, не видать бы нам этой премьеры! Сколько я ездила, выпрашивала, сколько связей пришлось задействовать! Твой отец ни за что не смог бы достать нам билеты… Рихманы, смотрите-ка! Ну как же без них?
Нина Николаевна, Марк Давыдович, здравствуйте! Да, премьера… Разве могли мы пропустить? Сама Гризи…Говорят, голос божественный, и всего один день! Нет, Иван Ильич достал. У него, вы же знаете, неплохие связи в министерстве. Да, наша Липочка обожает музыку, оперу особенно. Верди ее любимый композитор, а от «Травиаты» она в таком восторге!.. Да, мы были с Иваном Ильичем в прошлом году на «Травиате» в Москве. Нет, не очень понравилось. Да, Москва – это все-таки не Петербург. Прима Ждановская неплоха, но верха у нее не очень чистые. Обязательно встретимся в антракте... Конечно.
Иван Ильич, заметил, как Нинон Рихман позеленела от зависти? Как удачно я обмолвилась о твоих связях! Пусть знает, что они есть не только у её безобразного мужа. Что, Липочка? Что такое чистые верха? Да Бог его знает, я просто слышала, как графиня Ларионова так говорила о московской приме.
Да, места у нас не слишком хорошие. Что делать, и на том мне спасибо скажите, зато весь свет столицы здесь. Эта дама впереди – Боже, какие у нее перья в волосах! Мне из-за этого страуса на ее голове половину сцены не видно…Ой, это же баронесса Белокурова!.. Ее сиятельство чудесно выглядит, правда, Olympe?
Липочка, дорогая, не тыкайся носом в программку. Я понимаю, что ты хочешь узнать , в чём там дело. Но не дай Бог, Рихманы заметят, как ты ее изучаешь. Что они о тебе подумают?.. Не забывай, ты образованная девица, эта опера у тебя любимая и ты знаешь её содержание наизусть. Что? Что такое «куртизанка»? Потом, потом. Ах, мой друг Иван Ильич, может, лучше было бы на «Руслана и Людмилу» пойти?
А propos, где Рихманы? Иван Ильич, дай мне бинокль. Да, вижу их. Конечно, места получше наших… Такие везде пролезут. А ведь Марк был никем, когда ты, Иван Ильич, уже служил в министерстве!
Великий Князь с супругой и сыном! Боже, какой на ней туалет! А сын – просто красавец! Иван Ильич, вот бы нашей Липочке… Посещает скачки и бывает в игорных клубах, говоришь? Друг мой, у юноши его положения имеют право быть небольшие развлечения. Olympe, обрати внимание на платье Великой Княгини. Это самый модный фасон, уверена, его шили в самом Париже… Начинают! Наконец!..
«Увертюра. Почему они всегда такие длинные и заунывные? Могли бы уже хотя бы занавес поднять, всё бы было интереснее. Ага, вот… Да, роскошно! Это, кажется, героиня. Очень фактурна. Даже более чем, Иван просто глаз с нее не сводит. Вот-вот рассыплется, а туда же! Нет, кажется, это не героиня. Да, вот она, оказывается, все хлопают… Маленькая и чернявая, типичная итальянка. Ничего особенного. А платье роскошное!
«Застольная». Единственное место в этой опере, которое можно послушать. Неплохо, неплохо… А этот молодой тенор Басковский – очень симпатичный блондин. Глаза, кажется, голубые. Как смотрит на эту Гризи! Словно и впрямь влюблен.
…Сколько можно признаваться в любви? Мой Иван пробурчал что-то вроде «Прошу вашей руки», и все. А тут на полчаса канитель устроили, да еще с музыкой. Теперь одна поет. Как долго, да еще по-итальянски! Скорей бы антракт.
- Нина Николаевна, ну, что скажете? Восхищены? Да, мы тоже. Гризи неподражаема! Самая лучшая Виолетта! Да, бельканто, бельканто…Тут уж спору нет, с итальянскими голосами ничто не сравнится. А «Застольная»! О, Верди, Верди, как бы мы жили без его гениальных опер? Моя Olympe в полном восторге.
«Второй акт. На природе, charmant. Наряд на Гризи – очень мило. Надо заказать такой перед летом для дачи. Если Иван Ильич даст денег. И если мы снимем дачу. Как это ужасно – во всем зависеть от мужа, который к тому же картёжник! А это кто? Да, кажется, отец героя. Боже, сейчас они с Виолеттой час будут вдвоем петь…Какая скука! Иван уже клюет носом. Липочка молодец, терпит…Господи, зачем он вообще нужен, этот второй акт?.. А Басковский и вправду, кажется, влюблён в эту итальянку. Вон как вокруг неё вьётся! Наверняка это будет в газетах. Не забыть послать Фому завтра купить все свежие. Ну наконец-то всё!»
- Липочка, я понимаю, что скучно. Но это премьера, тут весь высший свет. Мы, женщины, вынуждены многим жертвовать ради своего будущего. Сколько молодых людей вокруг! Ты, ma cherie, главное, восхищайся погромче, чтобы они слышали, какая ты образованная и утончённая.
Что ты говоришь? Если бы хоть по-русски пели? Да, ты права, доченька. Приезжая к нам на гастроли, эта примадонна могла бы и по-русски выучиться...
Нина Николаевна!.. Да, второй акт ещё лучше первого. Такой восторг! Нет, нет, что вы, оперы Верди надо слушать только на итальянском! Иначе теряется вся глубина, весь трагизм... Представьте, например, «Давида» Микелянджело , которого привезли к нам и одели в русский казакин. Ведь это же совершенно impossible, n’est-ce pas?*
Да, Olympe в восхищении! Нет, не говорит, но всё прекрасно понимает. Моя дочь очень одарённая девушка. Да, в следующем антракте встретимся вновь...Непременно!
«Неплохое начало. Живо, и такие костюмы и декорации! Что там слева? Игорные столы. То-то смотрю, у Ивана глаза заблестели. Господи, жене и дочери надеть в театр нечего, а он только и думает, как пустить последнее по ветру!
Ах, какие тореадоры! Все как на подбор. Мускулистые, длинноногие....Мой-то, такое чувство, что с брюшком уже и родился. Цыганки....Красочно. Даже не зеваю. И Липочка, кажется, увлечена. Ага, вот и Гризи. Нет, сколько туалетов для одной оперы! Хорошо живётся этим примам... И бриллианты – неужели настоящие? Наверняка.
Ох, мне эта сцена нравится. Вот он швыряет ей деньги в лицо. Иван бы мне столько швырнул! Я бы собрала с полу и не поморщилась, а она – дура - в обморок!.. Сейчас будут долго и уныло петь хором. Снова хочется спать. Иван спит, и даже похрапывает. Надо веером его прикрыть, не дай Бог, в ложе Великого Князя заметят.»
«Четвертый акт. Дождаться бы конца, что-то я устала. Хорошо, что в этом антракте Рихманов не встретили. Может, улизнули потихоньку? Нет, они не такие, раньше Великого Князя не уедут, хоть полумёртвые будут.
Ужасная эта сцена. Длинная, скучная... Не люблю болезни. И сама терпеть болеть не могу, и смотреть на это тошно. Ах, вот и героиня. Ну вы посмотрите на неё – одной ногой в могиле, а сама в таком роскошном пеньюаре, что хоть сейчас во дворец к Его Величеству Императору!
Басковский... Нет, он положительно душка! Николай Басковский! Надо почаще на него ходить... Вот бы забронировать ложу на весь сезон! Куда там. Иван разве раскошелится?
Боже, ну сколько можно умирать? На месте Басковского я бы этой Гризи помогла, придушила, что ли, чтобы больше не мучилась. А он льёт слёзы и обнимает её, как сокровище какое.
Ну всё! Занавес! Отсидела!»
impossible, n’est-ce pas?* - невозможно, не правда ли?