На чердаке небольшого кирпичного дома жил желтый слоник. Да-да, вы не ослышались. Глаза, правда, отливали зеленью. А туловище из давно стершегося ворса бархата, словно поляна, разукрашено цветами, звездами, горошком, полосами, крестиками и ноликами. В меру терпеливый и мудрый слоник умел слушать, но советы не давал. Стойко переносил удары судьбы: годами сидел в деревянном ящике. С распоротым животом, из которого сыпались опилки. Сколько ему лет? Думаю, он и сам не знал. Но он настолько стар, что нам не разрешалось спускать его с чердака. Тут же в деревянном ящике лежал его оторванный хвост и один глаз - вязаная пуговка.
Честно, вспоминали мы о нем лишь тогда, когда забирались на соседский чердак, где жил слоник.
Детство кануло в лету. Со временем о слоненке я забыла, как, впрочем, и все дети, разукрашивавшие его бока разноцветными чернилами шариковых ручек.
Мне пришлось встретиться с этим слоненком спустя сорок лет. И узнать немного из истории его жизни.
Стояла красивая осень. Буйство цветов в нарядах уходящего лета, тепло бабьего лета и компания из друзей детства. Новый двухэтажный особняк с открытой верандой на втором этаже.
Попросила хозяина дома проводить наверх, поближе к ночному небу, усыпанному мириадами звезд.
Среди огромных глиняных ваз с диковинными комнатными растениями, сидела игрушка. Мовлади поймал мой взгляд и подтвердил сомнения:
- Да, это тот самый слоненок, который жил на чердаке нашей бабушки. Неби умерла
в начале девяностых. Но за месяц до ее похорон, узнал много интересного из жизни нашего слоника. И теперь эта старая игрушка после небольшой реставрации радует нас всех.
Мой друг детства, бывший одноклассник и родственник в одном лице, поделился удивительной историей из жизни спецпереселенцев - лишенных родины украинцев и репрессированных чеченцев.
***
Молодая женщина укладывала свою двухмесячную дочь, когда услышала тихий знакомый голос:
- Вы не видели мою Надю? Люди добрые, вы не видели ее?
Положив ребенка, Небисат задержалась на минуту, и резко обернулась.
- Варвановна?
Расталкивая пассажиров, пытающихся занять свои места, сгорбившаяся старушка, не останавливаясь, перешла в другой вагон.
- Мне показалось, что это моя воспитательница из детского дома. Голос похож. Только та была высокой и стройной… Наверное, показалось. Или я так долго жду ее, - едва вымолвила Небисат и посмотрела на мужа.
- Слышал, что она умерла. Как долго ты продолжаешь ждать ее! Выйду на перрон, а ты успокойся. Мы едем домой. Туда, где мы не чужике. Хвала Всевышнему, что наступила справедливость.
Мовсар застегнул пальто, ласково смотря на жену, улыбнулся ей глазами и отошел. Волнение не прошло. Мурашки бежали по телу, и внутренний голос звал женщину. Взяв новое черное бархатное манто, Небисат решилась пройтись по поезду вслед за ушедшей старухой. До конца состава оставалось еще два вагона. Заглянув к проводникам последнего вагона, женщина обратилась на хорошем русском языке без акцента:
- Простите, вы не видели маленькую старушку, которая искала Надю?
- Эта сумасшедшая третий год ее ищет в каждом отходящем поезде. А ты на Надю не похожа, - ответил проводник, не отрываясь от своего занятия. - Чего стоишь? Варварой Ивановной называет себя. Сошла она с поезда.
- Что? Как? Куда мне бежать? - разволновалась Небисат.
- Никуда бежать не надо. Через десять минут мы отъезжаем. Иди на свое место, женщина, - повысил голос второй проводник. Но Небисат его не слышала.
Аллах Милостив. Прямо напротив выхода из вагона стояла та самая маленькая хрупкая старушка. Крепко прижимая к себе, она держала желтую бархатную игрушку - слона. Четкий след от утюга выжег ворс бархата на левом ухе игрушки. Стеклянные глаза женщины смотрели в неизвестность. Небисат смотрела на женщину, напрасно пытаясь найти в ней что-то знакомое. Желтый бархат со следом от утюга она точно где-то видела. Но где?
- Небисат, ребенок твой проснулся! Ты почему там стоишь? - крикнул кто-то.
- Варвановна? - тихо спросила Небисат, сделав пару шагов к слепой старушке.
Варвара Ивановна встрепенулась, словно дикая лань, и протянула игрушку.
- Наденька, доченька! Вот, принесла. Я выполнила свое обещание.
По изможденному старческому лицу катились слезы.
- Нана, хьо мичахь яра?*Я так долго тебя ждала, - не решаясь обнять, дрожащим голосом спросила Небисат.
- Подойди, Наденька. Я выполнила свое обещание. Принесла тебе слоненка. Я искала тебя, но не могла найти. Прости. Мои мальчики умерли от голода. Удочерить тебя у меня не получалось. Доченька, прости. Прости меня, что задержалась.
Снующие по перрону люди удивленно смотрели на двух обнимающихся плачущих женщин. Одни впопыхах толкали их деревянными чемоданами и баулами, другие невзначай задевали плечами, и, не оглядываясь, спешили по своим делам.
Раздался протяжный гудок паровоза. Небо тревожно легло на плечи женщин, давая знать, что это их последняя встреча. Солнце моментально исчезло, боясь стать свидетелем этой разлуки.
Мовсар силой оторвал жену от незнакомой старушки и потащил к отходящему поезду. Вырвав руку, Небисат подбежала к старушке. Накинула на ее дрожащие плечи свое новое пальто, забрала желтую игрушку, обняла старушку и, прижавшись, нежно сказала:
- Мама, я вернусь за тобой. Только ты больше не пропадай.
***
Рано осиротевшая Варя вышла замуж только в тридцать лет. Смутно помнила мать, с которой побиралась по дорогам казахских степей после смерти отца, объявленного врагом народа и сосланного из родной Украины в Азию. Потом годы сиротства в детском доме, куда ее привели сердобольные люди.
Внешне красивая, с прекрасной душой, но замкнутая девушка грелась в лучах своего одиночества, пока не попала на больничную койку для удаления аппендикса. Оперировавший девушку врач оценил красоту и доброту девушки и позвал в жены. Он, как и жена, мечтал найти родственников в далекой Украине.
Варваре часто снились сады, о которых рассказывала мать. Ее покойный отец считался одним из лучших селекционером. Говорят, выводил разные сорта яблок. Но ни фамилию, ни местность, откуда она родом Варя не знала.
Солдатка Варя осталась с тремя детьми-погодками, когда Алексей добровольно ушел на фронт.
Светлана Борисовна - мачеха Алексея недолюбливала невестку-бесприданницу, детдомовскую. Когда сын ушел на фронт, перешла жить в дом пасынка и устроила невестку кухонным работником в столовой детдома, где Варя провела последний год до совершеннолетия.
Место повара Варваре никто не дал, и она посменно мыла посуду, чистила картошку, перебирала крупы.
Директор детского приюта проявлял к женщине повышенное внимание, разрешал забирать пищевые отходы. Но до поры.
- Как долго ты будешь делать вид, что не понимаешь мои ухаживания? - спросил он Варвару, пригласив к себе в кабинет.
- Олег Никифорович, я Вас не понимаю. И без Вашего разрешения я кусок хлеба не брала.
Растерявшись, Варя смотрела по сторонам, вытирая руки об фартук.
Мужчина схватил молодую женщину за плечи, подтянул к себе и набросился с жадными поцелуями. Варвара вырвалась и дала звонкую оплеуху. Бросив свою жертву на потертый кожаный диван, изверг изнасиловал ее и обрадовал вестью:
- Я ухожу на фронт. Далась бы добровольно, перевел бы тебя в повара, как и просила Светлана Борисовна. Вернусь живым - продолжим, - и громко зло засмеялся.
Прежде чем уйти домой, Варя долго пыталась смыть с себя грязь того, что с ней произошло.
Шел четвертый месяц, как нет вестей от мужа. Последняя весточка пришла с Украины. Молодая женщина тешила себя мыслью, что напряженный график тяжелой работы полевого хирурга или плохая работа почтовой службы, прервали их переписку.
***
- Никто не уходит с работы. К вам поступили дети врагов советского народа. Искупать, остричь, одежду сжечь! - громко командовал человек в военной форме.
Из сорока поступивших детей особое внимание привлекала худощавая девчушка с огромными карими глазами и жгучим черным волосом. В отличие от других малышка не плакала. Сжав ручки в кулачки, она напряглась, в ожидании следующего события в ее маленькой жизни.
- Как ее записать? - спросила Варя.
- Как хочешь, так и пиши, - ответил кто-то.
- Ну ладно. В честь мамы назову ее Надей. Исламовой пусть будет. Авось, кто и удочерит, - не скрывая слез, Варя посмотрела на девочку.
Малышка протянула ручку и вытерла слезу, катившуюся по щеке женщины.
Вдруг улыбнулась и показала пальчиком на игрушку, которая валялась в холле:
- Пийл, докха можа пийл**, - повторила она несколько раз на своем родном языке.
- Слон. Желтый слоненок, набитый опилками. Как и с кем сюда добрался не знаю. Но живет здесь давно, - тихо сказала Варя и отвела взгляд, когда увидела Олега Никифоровича.
Носком начищенного до блеска офицерского сапога директор детского дома подкинул игрушку. Сделав в воздухе сальто, слоненок упал к ногам ребенка. Девочка протянула руки к игрушке и вдруг заплакала:
- Лазийна хьо? Хьан лерг лазийна.***
- Заберите эту игрушку, и хватит возиться с этим контингентом, - разбрызгивая слюни, сверкая глазами, выпалил Олег Никифорович и, тяжело ступая, направился в свой кабинет.
К лету половина из поступивших детей умерла. Надюша перенесла тиф, но осталась жива. Светлана Борисовна удивленно смотрела на растущий живот невестки, но молчала. Вскоре она умерла, получив повестку из военкомата, что сын погиб во время авианалета. Варю перевели в воспитательницы, и она взяла к себе Надю. Вместе с детьми Варвара Ивановна поселилась в детском доме.
Варя старалась завоевать расположение девочки. Пыталась втайне от других накормить ее лишним кусочком хлеба. Но девочка держалась тех детей, с которыми поступила в приют, хотя лаской отвечала на ласку, нежностью на нежность.
Вскоре от «любви» Олега Никифоровича появилась на свет Нина.
И желтый слоник со временем перешел жить в комнату семьи Варвары.
Надюша часто обнимала игрушку, целовала раненое ухо и что-то долго лепетала на своем языке.
Максимка на год старше, Андрейка - ровесник, а Кирилл - на два года младше десятилетней Нади.
Шел тяжелый голодный 1951 год.
Максимку и Андрея поймали во время ночной кражи из столовой. Сторожа, который научил этому детей, уволили, а Варвару вместе с детьми выгнали из детдома, лишив работы. С Наденькой пришлось расстаться. Напрасно старалась Варвара оставить Кирилла в детдоме. Места для него не нашлось.
Женщина пыталась сводить концы с концами. Часто подходила к забору приюта и, протянув руки через щели в ограде, общалась с Надей. Первым умер Максимка. Потом - Андрейка. И как-то Варвановна пришла попрощаться с девочкой, обещав вскоре вернуться.
- Варвановна, отнеси слоника Нине, - сказала Надя, протягивая игрушку. - И обязательно приходи ко мне. Я буду ждать. Только никуда не уезжай. Слоника верни обязательно.
- Доченька, я -твоя мама. Когда ты назовешь меня мамой?
Протягивая игрушку, девочка держала левую ладонь на вспоротом животе игрушки.
- Хочешь, чтобы я зашила? - спросила Варя, забирая слоника, и увидела кусочки черного хлеба, которые торчали в опилках.
- Исламова! - кричала новая воспитательница, когда увидела девочку, разговаривающую с Варварой Ивановной.
- Быстрее забирайте. И завтра приходите. Обязательно приходите.
Только дома Варвара Ивановна обнаружила, что Надюша распорола игрушку, вытрусила часть опилок и впихнула вместо них хлеб, картошку и сухофрукты, которые сумела вынести с кухни.
Бархатный слоник стал кочевать из детдома в дом с Варвары и обратно. И так почти полгода.
Но однажды за Надей пришли. Нашлись родственники и забрали девочку.
Кирилл тоже умер. Обезумевшая от горя женщина истоптала тысячи дорог, пытаясь найти свою Надю. Желтый слоник давал ей силы жить. Надежда найти девочку грела ее и отгоняла смерть.
- Девочка лет двенадцати, с черными глазами и жгучими волосами. Красавица, - рассказывала она в каждом чеченском доме, куда ее пускали на ночлег.
- Девочка лет четырнадцати, которая ждет слоника. Красавица. Доченька моя. Варвановной меня называет, - повторяла она в каждом селении, где искала девочку.
- Вы не видели мою Надю? Люди добрые, вы не видели ее?
Три года ходила она по перрону станций, откуда отъезжали поезда на Кавказ.
Осень 1960 года увезла Мовсара и Небисат на Кавказ. А первый снег зимы того же года стал саваном для одинокой старушки, одетой в новое бархатное пальто. Ее нашел станционный смотритель, лежащей на промерзшей земле.
Но об этом Мовсар узнал лишь в 1965 году, когда смог вернуться туда, где Варвановна нашла свою Надю.
Ни у кого не поднималась рука выкинуть старую грязную игрушку. Слоник доживал свой век на чердаке дома. Внук Небисат дал ему вторую жизнь.
Выслушав историю желтого слоненка, я взяла игрушку на руки и понюхала.
Может, я себя обманываю, но слоник истощал запах ржаных сухарей.
Только о судьбе Нины ничего неизвестно.
____________________
Нани, хьо мичахь яра?(чеченское) - Мама, где ты была?
Пийл, докха можа пийл** (чеченское) - Слон. Большой желтый слон
- Лазийна хьо? Хьан лерг лазийна*** (чеченское) - Тебе больно? Твое ухо ранено.