Звонок в дверь раздался как-то громко и неожиданно. А, самое главное – не вовремя.
Артур по инерции пытался продолжить возвратно-поступательные движения, но Аня его оттлокнула.
- Ты что, с ума сошёл? – прошептала она театральным шёпотом, - это муж. Одевайся. Быстро!
- Чей муж?
- Твой, кретин! Одевайся, а то он из тебя отбивную сделает!
- Он же уехал... Соседка видимо за солью зашла, - хватался за спасительную мысль Артур. Он знал, что Анин муж – мастер спорта по кикбоксингу и что если он войдёт сейчас в квартиру, шансы выжить будут минимальными. Тем не менее, мозг застопорился и не торопился давать телу команду одеваться.
В дверь позвонили снова.
- Да он, говорю тебе. Слезь ты с меня, наконец! - Аня с силой оттолкнула Артура и потянулась за халатом. Видимо, это наконец встряхнуло мозг, и тот вывел тело из ступора и оно, засуетившись, принялось собирать одежду по всей комнате.
- Залезай в шкаф, - прошептала Аня, когда Артур кое-как оделся, - и сиди тихо. Если муж тебя услышит, убьёт нас обоих. Когда он пойдёт в ванную, я тебя выведу.
Позвонили ещё раз, теперь протяжным звонком с несколькими перерывами. Аня быстро застелила постель и пошла открывать.
Шкаф был старинным, видимо ещё дореволюционным, с виду довольно маленьким, и Артуру сначала показалось, что он туда не поместится. Но внутри шкаф оказался на удивление просторным, только вот удивляться Артуру в таком положении не хотелось.
В коридоре послышались приглушённые голоса:
- Привет. Чего не открываешь-то?
- Привет. Я спала, мой пупсик.
- Сплюшка. Ты без меня видимо целый день спишь.
- А что мне ещё делать-то? Если бы ты позвонил заранее, я бы тебе приготовила что-нибудь вкусненькое.
- А я хотел сделать тебе сюрприз.
«Сюрприз… Вот козёл недоделанный» - подумал Артур, пытаясь усесться поудобнее и стараясь не шуршать. В шкафу было довольно душно и неприятно.
- Ну что ты делаешь? Ты бы хоть помылся с дороги, - услышал Артур Анин голос.
- Потом помоюсь. Я так соскучился. Не могу удержаться!
- Фу-у-у, ты такой вонючий, - Аня сделала жалкую попытку затащить мужа в ванную, но не помогло: голоса приближались. Всё шло к тому, что обладатели этих голосов будут сейчас заниматься любовью на той самой кровати, где ещё десять минут назад занимался любовью Артур с Аней. «Этого ещё не хватало» - подумал он.
Аня пыталась сопротивляться, но муж повалил её на кровать. Что будет дальше, не хотелось ни видеть, ни слышать. Захотелось рывком открыть шкаф и ринуться прочь в надежде, что не поймают, но Артур удержался.
Через некоторое время потянуло в сон: спёртый воздух шкафа в сочетании с ритмичными поскрипываниями кровати сделали своё дело. Артур щипал себя за пальцы, кусал губы, но ничего не помогало, спать хотелось всё больше и больше, а сон будет верной погибелью, потому что во сне он храпел. Но сон всё-таки пришёл: тяжёлый как шестнадцатикилограммовая гиря, беспокойный как Мухтар на границе и странный как негр в чукотской тундре. Снился Анин муж, превращающийся в шкаф и пожирающий Артура со словами «я хотел сделать тебе сюрприз», кровать, превращающаяся в тысячу маленьких Анечек, пытающихся доставить Артуру сексуальное удовольствие и, почему-то, Ленин, который ходил вокруг и говорил «Архиинтеесное у вас положение, батенька».
Пробуждение было настолько же неожиданным, как и засыпание. Было совершенно непонятно, сколько он проспал, но это интересовало меньше всего. Сейчас хотелось покинуть свою темницу и бежать прочь, сверкая пятками. Артур прислушался, но никаких звуков не услышал. Осторожно приоткрыл дверцу шкафа – и тут же закрыл, не поверив глазам. Укусил себя за палец, чтобы проснуться, если спит, и открыл дверцу снова. Наваждение не исчезло. Комната была точно такой же, как раньше за исключением некоторых нюансов: исчез огромный плазменный телевизор, висевший на стене, стены были обклеены другими обоями, бумажными и несовременными, а вся мебель была такой, что её с радостью купил бы любой антиквар – старинный комод с резными ножками, стул, обшитый мягким бархатом и необыкновенной красоты диван с резной дубовой спинкой.
«Сколько же я проспал», - пронеслась мысль в голове, - «И когда они успели сделать ремонт?»
Впрочем, времени на размышления не было. Убедившись, что в квартире никого нет, Артур вышел из комнаты в коридор, на ходу застёгивая ремень, который он в спешке не успел застегнуть, прошёл по коридору до двери, открыл входную дверь и вышел на лестничную площадку. Всё это время не покидало ощущение, что он проснулся не там, где заснул – всё вокруг было другим. Спустившись по лестнице, он вышел на улицу и удивился ещё больше: люди одеты как-то несовременно, а на улицах совершенно не было машин, зато проехал извозчик. «Наверное, кино снимают», - подумал Артур и пошёл в сторону метро, не обращая внимания на подозрительные взгляды прохожих. Впрочем, около метро пришлось удивиться ещё больше, потому что метро не было, а на месте, где оно должно было располагаться, стояли три солдата в длинных шинелях, с винтовками и фуражках со звёздами. Они курили и о чём-то разговаривали, громко ругаясь матом. Артур подошёл к ним и задал вопрос, который на тот момент интересовал его больше всего:
- Извините, вы не подскажите, как пройти к метро?
Солдаты прервали интересный разговор и молча уставились на собеседника. Если бы мозг производил шум во время работы, Артур мог бы оглохнуть – настолько интенсивным казался мыслительный процесс. Впрочем, процесс этот не привёл ни к научному открытию, ни к контакту с инопланетным разумом, ни к рождению нового поэтического шедевра, выразившись в одной лишь короткой фразе:
- Чё?
- Я говорю, метро не подскажете? – повторил Артур, подсознательно понимая тупость этого вопроса, и, словно пытаясь загладить эффект от него, тут же задал второй, ещё более тупой: - А вы тут кино снимаете, да?
- Чё? – повторил один из солдатов, - ты кто такой?
- Я? А что?
- Документы покажи.
- Сейчас, - Артур порылся по карманам и достал паспорт, - вот, смотрите.
Один из солдатов взял паспорт, открыл, пролистал несколько страниц, особо задержавшись на фотографии, потом перевёл взгляд на Артура.
- Что это?
- Это? Паспорт…
- Паспорт? Какой-то ты странный, - сказал второй солдат, - может, в расход его?, - (этот вопрос адресовался солдатам)
- Что? Какой расход?
Вдруг Артур побледнел, осознав смысл этого слова
- Не надо меня в расход, я могу хорошо заплатить. Пять тысяч вас устроит?
- Сколько?
- Но у меня больше нет, может быть, только мелочью, рублей двести
- ПЯТЬ ТЫСЯЧ? – произнёс до сих пор молчавший третий солдат, округлив глаза.
- Да, вот, возьмите, - Артур выудил из кармана брюк пятитысячную купюру и несколько бумажек более мелкого достоинства.
- Что это? – спросил первый солдат, - ты нас что, за идиотов держишь?
- Давай кончим его, - сказал второй, не нравится он мне.
Артур вдруг ясно осознал, что всё происходящее – не шутка, а он не на съёмочной площадке. Совершенно непостижимым образом, он провалился во времени и теперь находится в далёком, тёмном прошлом, а жизнь его висит на волоске. В такие минуты мозг работает чётко. Убегать бесполезно. Значит, надо их чем-нибудь заинтересовать. Деньгами не получилось. Чем ещё? Телефон! – мелькнула спасительная мысль. В нагрудном кармане лежал смартфон, с помощью которого можно попробовать откупиться. Связи тут, видимо, нет, но другими прибамбасами можно попробовать заинтересовать.
- Ребят, - сказал Артур, - отпустите меня. Взамен подарю вам одну вещь, которую вы никогда не видели, - с этими словами он достал из кармана сверхтонкое чудо техники 21-го века.
- Что это?
- Это универсальная вещь. Можно, например, музыку слушать., - он вошёл в меню проигрывателя, нашёл там наиболее подходящую к эпохе народную песню «Валенки» в исполнении Пелагеи и нажал на клавишу воспроизведения. Из динамика раздалось задорное пение. Солдаты с удивлением и недоверием уставились на смартфон
- Что это? – повторил один из солдатов
- Это часы, патефон, будильник и счётная машинка в одном флаконе. Ещё можно кино смотреть.
- Какая машинка?
- Счётная. Считает. Выполняет арифметические действия.
- А-а-а… А что, кино тоже показывает?
- Показывает. Вот, смотрите
Артур полез искать видео, но оказалось, что в наличие имеются только два ролика порнографического содержания. Боясь предположить, что будет дальше, он запустил один из роликов. На экране появился довольный негр, который с наглой улыбкой в разных позах занимался непристойностями с молодой девушкой.
Солдаты были настолько удивлены этим чудом техники, что открыли рты, округлили глаза и вообще выглядели крайне нелепо
- Ишь, чо вытворяют, - наконец сказал один из них, тыкая пальцем в экран смартфона.
Артур тем временем придумывал предлог, чтобы уйти. Когда он вертел смартфон, он обратил внимание на то, что заряд аккумулятора кончался. Если он кончится совсем, то возможностей сохранить свою жизнь останется мало. Вернее сказать, их не останется вообще.
- Ребят, - сказал он, - я вам дарю эту штуковину при условии, что вы сохраните мою жизнь.
- Да вали уже, - ответил один из них, отрываясь от экрана, - пока не пристрелили.
Обратно Артур бежал как ошпаренный. Ворвавшись в подъезд, он буквально влетел на третий этаж и дёрнул дверь нужной квартиры. Несмотря на то, что он точно помнил, что дверь оставил открытой (да и не мог он её закрыть, потому что ключа не было), дверь оказалась закрытой. Поискав глазами кнопку звонка и не найдя её, постучал. За дверью послышались шаги, а потом лязг открываемого замка. Дверь немного приоткрылась, ровно настолько, насколько позволяла это сделать цепочка. В проёме показалась женщина лет пятидесяти
- Вам кого? – спросила она
- Сантехник из ЖЭКа, - выпалил первое пришедшее в голову Артур, - трубы проверить надо.
- Кто? Какие трубы?
- Да открывай, мать твою! – Артур со всей силы ударил по двери ногой, порвав цепочку.
- Караул, убивают, - заорала женщина, убегая вглубь квартиры, к счастью не в ту комнату, в которой располагался шкаф. Не теряя ни секунды. Артур помчался к шкафу и забрался внутрь. Интуитивно он чувствовал, что теперь нужно уснуть, и сон пришёл, на удивление быстро.
Снился на этот раз крокодил, пожирающий революционера с винтовкой. Винтовка плакала и просила «Не надо».
Проснулся в холодном поту. Долго не решался открыть дверцу шкафа, собирался с мыслями. Потом, выдохнув, резко распахнул.
Дела обстояли гораздо хуже, чем он предполагал. Со всех сторон обступала буйная растительность вековых джунглей, непроходимая и бесконечная. Он вернулся в шкаф, закрыл дверцу, уснул опять. Проснулся на северном полюсе, видимо – всё в снегу, вдали замаячил белый медведь. Уснул, проснулся, увидел динозавра. Снова уснул. Снова проснулся. Всё не так… На этот раз решил выйти из шкафа, во что бы то ни стало.
Темнота была такая, что сначала показалось, что он ослеп. Правой рукой нащупал край шкафа, потом небольшой провал, потом что-то твёрдое, гладкое и скользкое. Вонь стояла такая, как у… Впрочем, не будем об этом. Ходить в темноте по такой поверхности опасно и неприятно. Пройдя несколько шагов, решил нарушить данное себе обещание, вернуться к шкафу и попробовать уснуть ещё раз. Повернулся на сто восемьдесят градусов, прошёл несколько шагов обратно, ощупывая руками пространство перед собой, но шкафа не обнаружил, хотя был уверен, что шкаф стоял на этом самом месте. «Всё, приехали. Конечная» - пронеслось в голове.
- Приехал. Конечная, - раздался голос, словно прочитав ход его мыслей. «А умеет ли голос читать» - подумал мозг, но вслух ничего не сказал.
- Умеет, – ответил голос. – Добро пожаловать в реальный мир.
- Простите, куда? – фраза показалась до боли знакомой.
- Туда.
- Простите, а вы кто?
- Я? Никто… А ты?
- Я? Артур. Вы случайно не знаете, как попасть в Питер, в 2010 год?
В ответ раздалось нечто вроде отрывистого смеха: ха, потом ха-ха, потом ещё ха-ха-ха. Всё это было громко и зловеще, но Артуру показалось, что голосу не смешно
- Не смешно, - сказал голос, – обратной дороги нет.
Где-то в глубине организма, в районе печёнки, зародился страх, моментально увеличился в размерах, заполз в мозг и сердце, переходя в разряд панического ужаса. Мозг понял, что велики шансы навсегда застрять в этой тёмной вонючей дыре и приказал выделить адреналин, отчего сердце заколотилось, пытаясь вырваться из грудной клетки. Руки задрожали, похолодели и покрылись мурашками.
- А где я? – спросил рот, кажется без всякой команды. «Такая вакханалия долго продолжаться не может», - родилась мысль, судя по всему, у спинного мозга, который в одиночестве пытался сохранить хладнокровие.
- Ты? В жопе. Что, не заметил ещё?
- Простите, в чьей жопе? Всё это так стра…
- А ты бы лучше народный эпос изучал, а не шлялся по бабам. Глядишь, и всё оказалось бы по-другому. Теперь сам и расхлёбывай.
- Причём здесь народный эпос?
Голос тяжко вздохнул. Такой вздох может образоваться у великого учёного, на протяжении двух часов объясняющего дебилу, почему вода мокрая.
- Мир держится на трёх китах…
- А вот это дудки.
Артур почувствовал, как язык в его рту начал завязываться в узел. «Не дудки, не дудки, отпустите», - попытался сказать он, но ничего не получилось, а предательски подлые мысли продолжали своё чёрное дело. «Ну как же, но ведь Гагарин облетел вокруг Земли, и никаких китов не увидел» - блеснула знаниями одна. «А после Гагарина было ещё много космонавтов» - подтвердила вторая. «Ну вспоминайте, вспоминайте, кто ещё» - подзуживала третья.
- Ты бы не перебивал, когда старшие разговаривают, - сказал голос.
- Ме бу-у-му момьфе.
- Не будешь?
Артур закивал головой в знак согласия. Язык вернулся на прежнее место и принял прежнюю форму. «Надворетрованатроведрова» - пробормотал Артур, чтобы убедиться в его подвижности.
- Итак, мир держится на трёх китах. Ересь про полёты в космос и прочую дребедень навязываются вам нарочно. Гагарин – наш агент, как, впрочем, и все остальные космонавты, великие путешественники и большинство учёных. Живые не должны всего этого знать, но ты умер, и тебе можно.
- Кто умер? – сердце трепенулось в грудной клетке, словно пытаясь доказать обратное.
- Ты умер. Твои органы – это всего лишь твоя память. Сердце твоё больше не бьётся, тебе всё кажется. Анин муж забил тебя топором, потому что во сне ты храпел.
- Как забил? Мамочка... - голос задрожал, а из глаза покатилась слеза, показавшейся удивительно настоящей.
- Вот так и забил. Мне рассказывать о том, как Аня помогала расфасовывать тебя по пакетам и выбрасывать на помойку, или перейти к главному?
- Лучше к…к…к г-лавному, - слёзы лезли в горло и мешали говорить, - а у меня ж-ж-жена и детишки остались. К-к-как же они теперь, а?
- А ты о них думал, когда совершал возвратно-поступательные движения?
- Я?..
- Можешь не отвечать, я и так всё знаю. Итак, переходим к главному. Как я уже говорил, мир держится на трёх китах. Китов этих зовут Инь, Янь и Тонгхинглань. После смерти мужчинами занимается Янь, женщинами Инь, остальными Тонгхинглань. Те, кто жил правильно, попадают киту в мозг и там присоединяются к Высшему разуму, выполняя в нём роль клеток. Те, кто жил неправильно, выводятся из организма кита естественным образом и за его пределами погибают окончательно. Подобная участь была уготована и тебе, но в последний момент что-то случилось. И ты остался.
- Где?
- Здесь. Между мирами. Старый мир тебя отверг, новый не принял. Такие как ты скапливаются здесь миллионами, создавая киту проблемы в пищеварении. Когда их количество превысит критическую массу, произойдёт катаклизм, связанный с непроходимостью.. Ближайшего подобного катаклизма человечество ожидает 21 декабря 2012 года.
- Так значит, майя говорили правду?
- Я уже говорил тебе про народный эпос. Господи, с кем приходится работать!..
- А что же мне теперь делать? Неужели я теперь навсегда останусь в жо…
- Навсегда точно не останешься. Я же тебе сказал про катаклизм. Вылетишь, как пробка из бутылки
- Но я не хочу, как пробка! Я…
- О! Вот именно для этого я с тобой сейчас разговариваю. Понимаешь, при глобальном катаклизме будет плохо всем: и киту, и вам, людям, и нам.
- Кому это «Вам»?
- Это тебя не касается. Так вот. Мы тебя вытащим отсюда. Но ты должен будешь напоить кита раствором марганцовки. Сделать это будет непросто. Марганцовки надо много. Очень много. Сейчас ты уснёшь, а проснёшься совершенно в другом месте. Там тебе объяснят, что надо делать. И помни: что бы ни случилось, мы следим за тобой. И как бы высоко ты не взлетел, ты всегда сможешь оказаться в заднице. Теперь я досчитаю до десяти, и ты уснёшь.
- Раз.
Темнота оставалась такой же неподвижной, как и раньше. Только, кажется, где-то вдалеке появилась светящаяся точка. Скорей всего просто показалось.
- Два.
Точка начинает увеличиваться в размерах. Но это не свет. Это темнота какого-то иного рода, жуткая и беспощадная.
- Три.
Темнота бывает разных степеней. Если в абсолютно тёмной комнате закрыть глаза, это будет только первая степень. Всё остальное темнотой не является. Большинство людей рождаются, живут и умирают, так ни разу темноты и не увидев.
- Четыре.
У темноты есть тело. Оно поражает своими размерами. Оно гораздо больше, чем человек может себе вообразить.
- Пять.
Темнота умеет двигаться. Двигается она бесшумно и медленно, словно плывёт по поверхности огромного моря. Море это настолько огромно, что может поглотить всё. Даже темноту. Что тогда останется?
- Шесть.
Голова идёт кругом. Нет, не кругом. Она описывает два круга, располагающихся друг за другом горизонтально. Математический знак бесконечности. Темнота бесконечна. Где наше место в этой бесконечности?
- Семь.
Темнота второй степени образуется, когда темнота первой степени поглощает саму себя. Нормальный человек не может себе такого представить и познать. Шизофреник может. Всего таких степеней девять. Тот, кто познал девятую степень, сам стал бесконечностью.
- Восемь.
Бесконечностей не бывает много. Бесконечность одна. Стало быть, всего одно живое существо смогло познать темноту девятой степени.
- Девять.
Темнота давит. Она обступает со всех сторон, и уже совершенно невозможно из неё вырваться. Мы полностью в её власти.
- Десять.
Тело уже не принадлежит своему хозяину. Оно принадлежит темноте. Оно слилось с темнотой в любовном экстазе. Смерти нет. Жизни тоже…
***
- Гражданин, что вы тут делаете?
Артур открыл глаза и снова зажмурился от непривычно-яркого света.
- Я, кажется, к вам обращаюсь?
Артур вновь открыл глаза и чихнул. Солнце слепило прямо в глаза. Он совершенно не понимал, где находится, но, судя по нависающему над ним менту в голубой рубашке с короткими рукавами, находился он примерно в своём времени.
- Долго в молчанку играть будем, а? Гражданин… Документы предъявите!
Артур свесил ноги и сел. Под ним оказалась деревянная скамейка; вокруг него был сквер, по скверу бегали дети и гуляли мамы с колясками.
- Где я? – спросил Артур.
- Начинается! А вроде, приличный гражданин с виду.
- Извините, уснул просто. Странный сон снился…
- Я говорю, документы предъявите!
- Да, сейчас, - Артур порылся по карманам и выудил оттуда помятый паспорт.
- Артур Переверзев, - перелистал несколько страниц, - проживает в городе Санкт Петербурге, улица Ярослава Гашека, дом восемь, квартира… Простите, а в Москве какими судьбами?
- Где? – это было, конечно, лучше, чем революционный Петроград, или жопа кита, но всё равно не внушало оптимизм: спасительная теория, что всё произошедшее с ним было сном, разваливалась на глазах, - Простите, а с кем имею честь?..
- Сейчас поимеешь и честь, и не честь… Лейтенант Перманг. Анат Гидрович
- Кто? – Лицо мента показалось удивительно знакомым. Хитро прищуренные глаза, лицо монголоидного типа, лысина под фуражкой… Как будто он знал этого человека давно, с самого детства.
- Что «кто»?
- Ничего… Просто имя какое-то странное… Простите, а Вы любите китов?
- Кого? Пройдёмте-ка со мной, гражданин.
Артур медленно встал со скамейки, продолжая вспоминать: «и голос знакомый вроде, картавит немного… вместо гражданин получилось ггажданин»
- Простите, а Вы куда меня ведёте?
- Там узнаешь.
Он отвёл Артура к патрульной машине, посадил его на правое переднее сиденье, а сам сел за руль. Москву Артур знал плохо, но по мелькавшим памятным местам определил, что сначала ехали по Бульварному кольцу в районе Пушкинской площади, проехали Цветной Бульвар, куда-то свернули, что-то пересекли, проехали мимо Трёх вокзалов. Дальше не узнавал совсем. Ехали какими-то улицами, потом переулками, потом тупиками, дворами и подворотнями. Наконец машина остановилась, и Перманг вынул ключи из замка зажигания.
- Всё, приехали. Выходи, - сказал он.
- Куда приехали? – Артуру стало не по себе
- Куда надо, туда и приехали. Выходи, давай.
Артур медленно открыл дверцу машины. Они находились посередине «двора-колодца», по всей видимости, довоенной постройки. Артур думал, что в Москве таких уже не осталось – кирпичный дом с осыпавшейся штукатуркой и обвалившимися балконами, полуоткрытые двери подъездов, скрипящие от каждого дуновения ветра; остатки детской площадки – ржавая карусель и погнутые качели; облезлые кошки сновали тут и там, дополняя это безобразие.
- Ну, чё встал? Проходи, - сказал Перманг. В правой руке него каким-то непостижимым образом появились две фляги, тёмно-зелёная и светло-зелёная. Свободной левой рукой он указал на приоткрытую дверь подъезда.
- Туда? – не поверил Артур
Перманг отвинтил крышку и отпил из светло-зелёной фляги. Тут же его лицо словно ожило, быстро покрываясь щетиной. Впрочем, щетина образовывалась не по всей поверхности – только в районе бороды и усов; щёки при этом оставались гладко выбритыми. Подождав немного, Перманг отпил из другой фляги, и рост растительности прекратился.
- Чудо-зегье от знахагки Анисьи. Хогошая штука, - пояснил Перманг, хитро прищурившись, - Тепегь мы с тобой, батенька, геволюцию творить будем.
- Владимир Ильич? – спросил Артур. После случившегося с ним за последнее время, он уже мало чему удивлялся, но это было уже слишком.
- Он. Ну, пгоходи, не стесняйся. Или мне тебя силой запихивать?
Артур вошёл в подъезд. Тут же пахнуло смешанным ароматом мочи, сырости, крыс, плесени и тухлого мяса.
- Вниз, - сказал Ленин. Лестница в подвал заканчивалась ржавой железной дверью. – Стой, тебе не откроют.
Ленин отстранил Артура от двери и постучал условным стуком. Даже Артур понял, что стук был условным, хотя никогда в детстве не играл в шпионов. Из-за двери тоже ответили условным стуком. Ленин постучал ещё раз. После такого недолгого диалога послышался скрежет открываемого звонка.
- Кгупская. Ванну принимала, - пояснил Ленин.
Дверь со срипом отворилась. Там действительно оказалась Крупская, в домашнем халате, бигудях и китайских шлёпанцах на босу ногу. Цепляясь за последнюю надежду (господи, каламбур какой), Артур украдкой больно ущипнул себя за палец.
- А вот это вы, батенька, бгосьте. Вы, может быть, пегвый газ в жизни не спите. И не надо за мою Наденьку цепляться. Она ещё пгигодится делу геволюции.
- Ну что же вы стоите в дверях, мальчики? – спохватилась Надежда Константиновна, - идите чай пить, я вам там блинчиков напекла.
Чай оказался вполне сносным, а вот блинчики не получились. Видно было, что готовить Крупская не умела и не любила.
- Простите, а Вы разве не умерли? – спросил Артур, набравшись смелости. Было странно наблюдать Ленина в ментовской форме, но сомнений в том, что он был настоящим, не осталось никаких.
- Я? – Ленин громко захохотал, - нет, не умег. Видишь ли, живой-здоговый сижу.
- А в мавзолее тогда кто лежит?
- Что? В мавзолее? Кукла. Набитая тряпками. Неужели ты действительно думаешь, что я бы позволил всем любоваться на мой тгуп? А я уже почти сто лет стганой пгавлю. Чегез магионеток. Все пгавители магионетки.
- Что, Сталин тоже? – Артур не верил своим ушам.
- А как же? Сталин – моя самая любимая магионетка (Наденька, подгей ещё чайку). Вот, смотги
Ленин достал из кармана какую-то штуку с кнопочками, похожую на миниатюрный пульт от телевизора, и нажал на одну из кнопочек. Стена напротив с грохотом разошлась. За ней показался тёмный коридор. Ленин нажал ещё одну кнопочку, и в коридоре включился свет. Левая сторона коридора представляла собой обычную стену из старого, полуосыпавшегося крипича. Правая была хорошо отштукатурена; вдоль неё стояли на постаментах статуи. Первой была статуя бородатого мужика. Присмотревшись к ней повнимательней, Артур узнал в ней Распутина. Следом стояли Сталин с трубкой и Хрущёв. Следующую толком разглядеть не удавалось, но по видневшимуся за ней пиджаку, увешанному медалями, Артур догадался, что это Брежнев. Неожиданно Сталин поднял руку, вынул изо рта трубку и сказал холодным голосом, прищурившись:
- Товарыш Пэрэвэрзэв, Ви сомнэваетэсь в руководящэй роли партии?
Внутри Артура похолодело. Он обернулся на Ленина. Ленин стоял в позе, точь в точь повторяющей позу Сталина, только вместо трубки держал в руке пульт. Было видно, что он еле сдерживает смех.
- Что, страшно стало? – раздался голос со стороны Сталина. Ленин в это время шевелил губами точно так, как будто он сам говорил эту фразу.
- Что, это Вы им управляете? – спросил Артур, приходя в себя
- А что, ты ещё сомневался? – спросил Ленин, набирая на пульте комбинацию из цифр. Проём в стене закрылся. – Тепегь пегеходим к кгавному. Кит болен. Если события будут газвиваться так, как сейчас газвиваются, мы все погибнем. Вгемя от вгемени необходимо делать сегьёзные кговопускания. С тех пог, как я появился в обгазе Ленина, таких вегиких кговопускания было два, и в обоих из них кгючевую рогь икгала Госсия. Пегвое – геволюция семнадцотого года, далее – втогая миговая война. Тгетье должно было случиться в восемьдесят шестом, но всё пошло не по сценагию. Кукла Гогбачёва была самой совегшенной, и именно она дала сбой. Она очеловечилась и пегестала мне подчиняться. Тогда я активиговал Ельцина, но было поздно – ситуация вышла из-под контголя. Нам нужна геволюция. Геволюция, геволюция и ещё газ геволюция. Но… у меня ничего не погучается, и я ничего не могу с этим подегать. Тгидцать лет я пытаюсь пговегнуть геволюцию (наденька, пегедай мне, пожалуйста, блинчик. Спасибо), а народ не ведётся ни на какие пговокации (Ленин прожевал блинчик и запил чаем. Следующие несколько слов было разобрать трудно из-за чавкания). Фнафяла мы (чав-чав) отняли (чав) у нагода еду (чав-чав-чав). Потом пгавда еду пгифлось сгочно вегнуть, нагод готов был умигать, но не бастовать. Мы отняли сгетства пгоизводства. Мы сосгедоточили весь капитал в гуках жалкой кучки людей, катастгофически увеличив газгыв между богатыми и бедными. Ничего. Мы подумали, что это потому, что люди свободны. Мы пгижали свободы. Снова ничего. Мы поднимаем пошлины, налоги, тагифы, создаём агмию наглых чиновников, высегяем людей из их домов. Мы уничтожаем обгазование, медицину, науку... НИЧЕГО!!! Где геволюция? Осталось совсем немного времени до тех пог, как кит может лопнуть. А геволюции не пгоисходит. Что мне, скажите, в этой ситуации делать?
- Может быть, марганцовки? – робко спросил Артур.
Лицо Ленина просветлело.
- Вот, молодой человек. Именно за этим Вы мне и пгигодитесь.
- Я? Но я-то вам зачем нужен?
- Начнём с самого главного. Водный раствор пегманганата калия, пгоще говогя магганцовка…
- Что? Как Вы сказали?
- Я сказал магганцовка.
- Нет, я не про это… Перманганат… Перманг… Анат… Водный раствор… Вода – гидро…
- Мололой человек, вы очень невоспитанны! Кто вас учил пегебивать стагших?
- Простите, я не хотел…
- Так вот… Калий иггает в пгигоде пегвостепенную голь. Калий содегжится в почве и является важнейшим элементом, необходимым для жизни гастений. Калий также содегжится в огганизме человека, являяесь необходимым звеном обеспечивающим ногмальное пищевагение. Калий – это жизнь. Везде, куда бы мы ни заглянули, что бы мы ни делали, мы должны знать, что без калия у нас не будет ногмального существования (он замахал в воздухе указательным пальцем как школьный учитель, показывающий, что он недоволен своим учеником), ибо калий – это наше всё. И поэтому, когда я гешал, в какой ипостаси мне стоит явиться на эту ггешную землю, дгугого выхода не нашлось – я явился в виде атома калия
На секунду Артуру показалось, что с головы Ленина исчезли волосы и бородка, сама голова округлилась, оторвалась от тела, а вокруг неё закружились маленькие точечки электронов. Он отмахнулся рукой, и наваждение исчезло.
- Да вы ненормальный, - произнёс Артур вслух.
- Это кто ненормальный?!.. – Надежда Константиновна, мирно дремавшая всё это время на табуретке, вдруг подскочила, схватила правой рукой невесть откуда взявшуюся скалку и бросилась с ней к Артуру
- Наденька, не на… - попытался вставить своё резкое революционное «нет» Ленин, но опоздал: орудие домохозяек попало Артуру прямо промеж глаз; он успел лишь поймать несколько золотых звёздочек, высыпавшихся из головы после удара, с тем, чтобы при случае приладить их на место. Снова пришёл сон. Сегодня он наведывался к Артуру с пугающей регулярностью, но теперь первый раз обрёл форму бреда.
Кит был огромным. Он занимал всё пространство вокруг, а Артур крохотной песчинкой висел около его огромной туши. Или не висел?.. Нет, он падал. Падал стремительно, с увеличивающейся скоростью. Или всё-таки висел?
Несмотря на то, что всё обозреваемое перед собой пространство представляло собой гигантскую блестящую стену, Артур понял, что стена эта является боком кита. Повернув голову в другую сторону, Артур увидел чёрное небо, усеянное миллиардами крохотных звёзд.
«Странно, почему вокруг него так светло?» - подумал он.
«А это, чтобы ты смог меня разглядеть» - подумал кит.
«Спасибо. Вы очень большой. Говорят, Вам плохо?»
«Да, плохо мне. Живот болит»
«Извините, я хотел Вам захватить марганцовки, но не успел: она меня скалкой…»
«Кто? Марганцовка?»
«Нет, его жена»
«Жена… Я давно ему говорил, чтобы он бросал эту бабу. Не пара она ему»
«Что же теперь будет?»
«Ничего хорошего. Скоро я лопну»
«А что же будет с нами?»
«С вами?»
Кит расхохотался так, что с неба осыпалось несколько звёздочек. «Вот и пригодились» - подумал Артур а приладил звёздочки, нашедшиеся у него по случаю, на вакантные места. Кит перестал хохотать.
«Вот. Ты уже выполняешь некоторые функции. Кажется, тебе хватит расти»
Неожиданно Артур обнаружил, что кит вовсе не такой уж и крупный – примерно с него ростом
«А где остальные? Вас вроде должно быть трое…»
«Так лучше?»
На какой-то момент Артуру показалось, что у него троится в глазах. Он мотнул головой, но наваждение не исчезло: китов было действительно трое. Они висели в пространстве, скрестив свои плавники, между которыми лежал маленький шарик. Присмотревшись внимательнее к шарику, Артур начал различать в нём материки и океаны.
«Три в одном?» - подумал Артур. – «Господи, как же я сам не догадался!»
«Теперь ты всё окончательно понял» - подумали киты, - «а нам пора. Не скучайте тут без нас.»
Они вновь соединились в одного кита, который, размахнувшись плавником, бросил шар по направлению к Артурам. От резкого ускорения на шаре произошли катастрофы глобального масштаба, вызвав волны цунами необыкновенной величины. Артуры с трудом поймали шар своими шестью плавниками. Потом, поудобнее зависнув в пространстве, они бережно уложили шар в свои мягкие плавники. Надо постараться думать о чём-то хорошем. Быть дежурным по шару – почётная, но довольно нудная обязанность. Впрочем, и она довольно быстро заканчивается.
А на шаре вновь пробуждалась жизнь, в очередной раз одержавшая победу над смертью…