С Ангелиной Михайловной Пудковой я знаком уже много лет, а точнее мы познакомились с ней в 1997 году, когда меня перевели служить в Воскресенский Собор г. Арзамаса из районного центра села Починки. Тогда я сразу обратил внимание на женщину, постоянно сидящую на скамейке возле клироса и читающую синодики.
Когда перед службой я проходил мимо неё в алтарь, она всегда вежливо вставала, почтенно кланялась мне и смиренно протягивала свои белые пухлые ладони для благословения. Её круглое, без единой морщинки розовое лицо выражало спокойствие и добродушие. Выглядела она тогда, несмотря на свои шестьдесят лет, бодрой и энергичной.
Вообще-то, возраст женщины не принято оценивать её годами, однако ей можно было дать не больше пятидесяти. С виду не полная и не худая, скажем, в меру упитанная.
Мы познакомились. От неё я узнал, что она около сорока лет проработала акушеркой в родильном доме города Арзамаса. И не сотни, а тысячи жителей города свою жизнь в этом мире начали, именно, после первого прикосновения к ним белых и пухлых ладоней этой добродушной женщины-акушерки.
Но не только это было примечательным в жизни и судьбе Ангелины Михайловны Пудковой - простой русской женщины, обладающей особой харизматичностью. Она оказалась дочерью старого священника. Её отец, протоиерей Михаил, много лет прослужил в Ичалках,в районном центре республики Мордовия, что неподалёку от Починок. В той Ичалковской церкви я тоже несколько раз бывал и даже прослужил две Литургии вместе с местным настоятелем отцом Виктором – нашим общим знакомым. Меня заинтересовало и то, как складывались отношения властей с дочерью священника.
Сегодня, вряд ли кто задумывается над тем, что совсем ещё недавно, всего менее полвека тому назад, отношение общества и властей к духовенству было совсем иное, чем сейчас. Религия считалась опиумом для народа, а духовенство и их семьи - чуть ли не изгоями в собственной стране и зачастую подвергались всяческому преследованию и унижению. Я, пишущий эти строки, знаю это не из литературных источников, а из собственной жизни. И хотя я не подвергался арестам и ссылкам, тем не менее, «воспитательных» бесед со мной определённые лица проводили немало.
И вот что я узнал от Ангелины Михайловны Пудковой:
- Это сегодня словосочетание «дочь священника» звучит и впечатляет, а в коммунистические времена, когда религию «законсервировали», нам приходилось не очень сладко: нашу семью недолюбливали, многие бросали на нас косые взгляды, чувствовалось за спиной перешептывание и злобное дыхание в затылок. Но мы, дети священника, имеющие через отца горячую веру в Христа, не унывали и всегда чувствовали в себе силу духовную. Мы знали, Господь не оставит семью горячо любимого в народе пастыря. Он всегда с теми, кто страдает за Христа. Слава Богу, те времена ушли, и я уверена, больше никогда не вернутся. Вера православная не погибла в застенках ГУЛАГа, в тюрьмах и лагерях. Наоборот, через испытания и страдания эта вера стала глубже и крепче. Я счастлива, что мой отец был священником. Я рада, что родилась в семье человека, через которого обрели спасение души тысячи православных христиан. Через воспитание, взгляды отца, мне многое открылось; а жизнь прошла как одно счастливое мгновение, ведь когда Бог у человека в сердце, то обретаешь Царствие Небесное на земле и строишь храм в своей душе.
Иерей Николай КОНЯШКИН, г, Арзамас.
Фото из газеты "Арзамасские новости" №37 от 20 апреля 2018 года.