1
Воля тихо становится болью,
облака уплывают за лес.
Хорошо на церковном подворье
вдруг с тоскою подумает бес.
Хорошо на подворье церковном
он подумает, скорбен и тих.
И не так уж мы, бесы, греховны, –
только чуть лишь побольше других...
Так подумает он на закате
и вздохнет, не грозя, не разя.
...И больной усмехнется в палате:
«ничего уж исправить нельзя.»
2
На доске полусгнившей скамейки,
на единственной рейке ее,
средь судьбы своей, узкоколейки,
неужели всё, мыслишь, гнильё?
Кто ты есть? И глядишь за кулисы.
А вокруг тебя – южная ночь
и счастливые два кипариса, –
воду в ступе чего им толочь...