Все события в романе вымышлены и совпадения с реальными людьми простая случайность и совпадение.
Когда туман опустится на город, он поглотит собою всё,
И ты не видишь никого, ты тонешь в вязкой тине снов, и ты не хочешь ничего.
Есть только жизнь, боль, смерть, любовь.
Закрой глаза, открой их вновь.
Беги по лабиринту тьмы, тебе не скрыться от судьбы.
Как заклинанье над тобою, событья жизни чередою,
Проходят сквозь тебя, не жить, не умереть любя...
И всё пройдёт, когда войдёт рассвет, закрой глаза, открой, тумана нет,
И был то не туман, а жизнь лишь в нём.
Сквозь призму времени ты смотришь этот сон,
И говоришь: « Всё это сон, а я не я». Всё кончено... закрой... открой глаза...
Забудь и посмотри, что солнце светит, и те, кто знал о том, молчат, они уж не ответят.
1993
К
рупные капли дождя медленно скатились по зеркальному стеклу. В воздухе повис аромат дорогого мужского одеколона, смешавшегося с запахом пота, и сигаретный дым плавно поднимался к потолку. Натали посмотрела в темноту ночи, словно пытаясь отыскать в свете одинокого фонаря ответы на свои вопросы, которые мучили её с того времени, когда всё это началось.
- ; Gehe zu mir, mein kleiner Taugenichts ,- похотливо улыбнулся Ганс, похлопав жирной ладонью по смятой постели,- Dich wird es schwer sein, zu vergessen, Frau Natali, aber bis zu dem Morgen ist die Zeit noch.
Повернувшись к нему, девушка постаралась отбросить от себя грустные мысли и, улыбнувшись, потянула поясок шёлкового халатика, который, соскользнув, упал, открывая взору Ганса, все её прелести.
Натали смиренно опустилась на кровать к немцу, и он жадно впился в её покорные губы.
1
- Ну, что новенького?- Зингер не скрывал своей радости, он всегда испытывал чувство удовлетворённости, когда понимал, что его план снова сработал,- завтра к тебе приедет одна замарашка, так ты сделай из неё человека.
- Хорошо, - Натали, отпила немного из своего бокала и в упор посмотрела на своего нынешнего хозяина, к которому она все-таки попала в руки,- а этой, как ты говоришь, замарашке, что делать здесь? ты же не любишь людей?
- Что ты,- отмахнулся Зингер,- дело совсем не в этом.
- Что, она сама добровольно согласилась на твои условия?! – удивлённо приподняла брови Натали.
- У нее, как и у тебя не было выбора, впрочем, вы все здесь не случайно,- он облизал тонкие губы и, достав из пиджака портсигар, демонстративно раскрыл его, вынимая дорогую сигару.
- Ну, ты и сволочь, Ян,- процедила сквозь зубы Натали, чувствуя, как её начинает бить нервная дрожь.
- Я не дам тебе по твоей хорошенькой морде, сука,- улыбнулся Зингер,- и знаешь почему? – он, ухмыльнувшись, склонил голову на бок.- Чтобы ты продолжала приносить мне доход, ты забыла наш договор, однако я прощаю тебя, а будешь... не надо делать такое лицо... так вот, будешь гнуть из себя китайскую мотыгу, я могу и разозлиться, а ты знаешь, чем это может кончиться.
Она сжала губы, чтобы не расплакаться, понимая, что Зингер всегда найдёт повод, чтобы дать ей почувствовать себя еще более одинокой и беззащитной в этом странном, чужом и беспощадном мире под названием «Темное отражение». Она держалась до последнего, не хотела своими слезами доставить удовольствие Яну. Когда же он закрыл за собой дверь, то слёзы отчаянья хлынули из её глаз, она опять вспомнила то время, когда жила в Красноярске. Когда мир был обычным, и в нем не было того, о чем она узнала спустя некоторое время, когда считала хождения сквозь зеркала просто ночными видениями. Но была ли она счастлива тогда? Всегда её жизнь была в чьих- то руках и ни дня не было, чтобы она не чувствовала себя несчастной, забытой богом. У нее не было нормальной семьи, сколько она себя помнила, отец пил, а когда он умер, мать пустилась во все тяжкие. Привела домой мужчину младше ее лет на пятнадцать и представила дочери нового папу, как Валерия.
Тогда еще Наташа не знала, что в её жизни с появлением отчима, всё круто изменится, однако уже тогда, ни чего хорошего от их тандема она не ожидала. Ей не понравился его сальный взгляд, которым он окинул её стройные ножки и отпустил по поводу нее какую-то скабрезную шуточку. Наташа знала, что спорить с матерью бесполезно и поняла, что теперь к весельям и пьяным застольям прибавится еще одна проблема, от которой нужно держаться подальше.
2
1992
Н
аташа училась в училище Культуры на последнем курсе и надеялась, что через год уедет в Артёмовск к тёте Лене, которая была младшей сестрой покойного отца Наташи. Уж там-то у нее будет спокойная жизнь, надеялась Наташа. Родных у неё не было, бабушка и дедушка умерли несколько лет назад, осталась одна тётя Лена, которая видя ужасную обстановку в семье давно хотела забрать Наташу к себе, но маленькая Наташа не хотела уезжать от своих родителей.
Прошло три года, но мама так и не изменилась, Наташа в свои четырнадцать, не хотела бросать её, и надеялась, что она будет лечиться и бросит пить. И действительно, на какое-то время Вероника Анатольевна попыталась стать нормальным человеком и мамой. Она устроилась работать продавцом в киоск и продержалась почти месяц. Получив зарплату, она и ее старые друзья решили отметить такое важное событие, и тогда Наташа впервые в своей жизни украла. Она помнила, как, расстегнув мамину сумку, вынула из неё кошелёк и, выглянув из прихожей, убедилась, что все заняты очередным поднятием бокалов, вынула из кошелька добрую часть денег. На утро мать отправилась на работу, но видок у нее был, я скажу вам: мешки под глазами, землистый цвет лица и перегар, от которого мухи падают замертво на лету.
Наташа ненавидела её, когда она была такой, но потом жалела и всё прощала. Как она и ожидала, мать не заметила пропажу денег и сокрушалась:
- Нет, ты подумай, какая стала водка дорогая, доченька...
- Лучше бы её вообще не было,- процедила сквозь зубы Наташа и зло посмотрела на Веронику Анатольевну,- мама, у тебя же высшее образование, ты же учительницей была, а теперь,- она заплакала,- куда ты катишься, ведь придёт день, когда ты останешься совсем одна, я уеду к тёте Лене и не вернусь ни когда, слышишь?!- закричала Наташа.
- Я всё понимаю, но куда я вчера столько денег потратила,- тупо уставившись на стену, продолжала Вероника Анатольевна,- ни чего не понимаю...
- Пить меньше надо,- бросила ей дочь и, открыв холодильник, посмотрела, что ей нужно купить. Теперь, решила она, я так и буду делать, а то на эту выпивку все деньги угробит. – Я пошла,- сказала Наташа и направилась в прихожую,- ты на работу идёшь?
- Да,- кивнула Вероника Анатольевна,- а ты в училище?
- Мама, сегодня же воскресенье,- раздраженно ответила Наташа и, открыв дверь, добавила,- не знаю, когда буду.
Наташа знала, что мама ни когда не вылечится, что всё останется по-прежнему и ей придётся последний год терпеть всё это. Несмотря на все трудности, девушка хорошо училась и у нее была всего одна четверка, к тому же она записалась на курсы немецкого, так как, в мае лучшие студенты должны были поехать в Ганновер по обмену опытом со студентами немецкого колледжа. Наташа понимала, что для этого, ей придётся где-то достать деньги, потому, что не все так просто в нашем жестоком мире, и она знала, что претендентов много и отличных оценок для этого мало. По выходным она посещала курсы немецкого, а вечерами шила на заказ, чем неплохо зарабатывала и откладывала эти деньги на поездку.
3
1980 – 1986 г. г
К
огда была еще жива бабушка, она многому научила ее, в том числе кройке и шитью, Наташа вспомнила то время, и к горлу подкатил комок. Как всё тогда было здорово. Мама работала учительницей литературы и русского языка, папа – Алексей Иванович Зверев на машиностроительном заводе, дедушка Иван Карпович – ветеран войны, много лет отдал труду на Транссибирской магистрали машинистом. Бабушка - Евдокия Васильевна работала на хлебозаводе. Родители Вероники Анатольевна, жили в Туруханске, и Наташа к ним ездила на летние каникулы. Она улыбнулась, вспоминая добрую и ласковую бабушку Машу и дедушку Толю, которые были уже очень старенькие, и когда Наташе исполнилось семь, умер дедушка, а потом через год и бабуля. Наташа тяжело переживала эту утрату и в свои восемь лет страдала и плакала, вместе с мамой. Мама тогда была хорошей доброй женщиной, а потом, как гром среди ясного неба, арест отца.
Это было случайное убийство, все произошло на заводе в обеденный перерыв, когда Алексей Зверев повздорил со старшим механиком и, толкнув его, стал невольным его убийцей, тот упал с лестницы и разбился на смерть. Отца судили, и дали пять лет, как за не предумышленное убийство по неосторожности. Алексей Иванович очень переживал и уже в тюрьме пережил два инфаркта. Его здоровье стало совсем плохим, да и кому тюремная баланда идет на пользу.
В 1982 году умерла бабушка Евдокия, тогда и началась «сладкая жизнь». Дедушка Ваня начал пить, причём это длилось неделями, и настал конец их спокойной жизни. Вскоре их уютный дом превратился в обшарпанную халупу. Мама как могла, боролась с пьянством свёкра, который стал приводить в дом таких же жаждущих огненной воды дружков, но все в пустую. Однажды, когда дед увидел, что Вероника выливает содержимое бутылки в раковину, он жестоко избил ее, и с тех пор мама перестала с ним связываться.
Она всегда была красивой женщиной и пользовалась успехом у мужчин. Наташа тогда еще не понимала, где по ночам пропадает мама, а Вероника Анатольевна, решила устроить свою личную жизнь. Об отце она вообще старалась не вспоминать, пьянки свекра и проблемы дома заставили ее редко бывать там, её все больше и больше затягивала разгульная жизнь и незаметно для себя Вероника очень изменилась, а вскоре запила и сама.
В феврале восемьдесят шестого, освободился отец и, вернувшись, домой, где оставил красавицу жену и лапочку дочь, не узнал своего жилища. Все словно перевернулось с ног на голову, он не мог ни чего понять, всего за несколько лет, жизнь его семьи рухнула.
Наташа надеялась, что с возвращением отца все изменится, но это был уже не тот человек, он был тяжело болен, допоздна засиживался на кухне, распивая одну за другой бутылку. Когда приходила мать, то она начинала упрекать его и скандалить. Отец молчал и старался не спорить, а потом напивался, чтобы забыть все то, что происходит изо дня в день. Наташу не трогали, просто не замечали, может по этому, она и не захотела уезжать к тете Лене в Артёмовск. Она не понимала себя, иногда ей хотелось бежать из этого проклятого дома, но ей было жаль папу, который опускался, как и мать.
Семнадцатого июля 1986 года отца не стало. У него случился сердечный приступ и его отвезли в больницу, это было шестнадцатого, Наташа была в пионерском лагере и ей ни чего не сообщили о смерти папы. А когда автобус привез ее и других ребят в Красноярск из лагеря, она веселая и загорелая бежала домой в припрыжку. Зелёная листва высокого тополя полностью загородила окно на втором этаже. Наташа быстро залетела в подъезд, что-то напевая, и понеслась по ступенькам, чуть не столкнувшись с соседкой Анькой Коростылевой.
- Ты чё дура, Зверева,- грубо окликнула она девочку,- ну и что, что пил, так он же отец! Девять дней не прошло, а она скачет, как коза, весело ей!
- Я не поняла тебя? - голос Наташи дрогнул и ноги стали ватными и слабыми,- Аня, повтори, что ты сказала?- спросила она севшим голосом.
- Ты чё, с Луны свалилась?- Коростылёва не сразу поняла, что Наташа не в курсе семейного несчастья.
- Я... только что из ... лагеря,- Наташа всхлипнула и ее худенькие плечи затряслись. Она не могла, не хотела сдерживаться и заплакала.
- Прости,- опешила Аня,- я ж не знала, что ты в лагере, а тебе, что не сообщили? Вижу, что нет,- она обняла девочку и погладила ее по голове, приговаривая, что все будет хорошо.
Наташа не могла слова вымолвить и, посмотрев на Коростылёву, только шевелила дрожащими губами. Аня сказала, чтобы она шла домой, а не ревела на весь подъезд и довела ее до ее квартиры.
- Всё, не реви, успокойся...
- Мои пьют?- жалобно спросила Наташа, на что Аня, отвела глаза в сторону и пробормотала:
- Пьют, они и поминок-то, как полагается, не делали, все пропили, приезжал товарищ из райкома, отец ведь был ветераном труда, денег на похороны дал, не знал, что семейка ваша... прости,- замолчала Аня, видя, как вспыхнули глаза Наташи,- что тут скрывать об этом весь двор говорит. Ты одна нормальная в семье...
- А что еще говорят?- со злой ноткой в голосе спросила Наташа,- нет, ты не стесняйся, просто мне интересно.
- Да ты не думай, о тебе плохо ни кто не говорит...
- Смотри у меня,- Наташа повертела перед носом Коростылевой кулаком,- я не посмотрю, что тебе шестнадцать.
- Дура ты Зверева, одно хорошо, что не алкашка...
-Что ты сказала?!- Наташа поразилась её бесцеремонности.- Ты что говоришь, думай?!- она хотела хорошенько треснуть соседку, которая минуту назад успокаивала и жалела её, но передумала, - иди ты знаешь куда... тоже мне ...
Их перепалку прервал голос матери Наташи, которая, открыв дверь, с удивлением смотрела на дочь, словно и не ждала её.
- А ты что уже приехала?- спросила она.
- Нет, это мой призрак,- огрызнулась девчонка и, поднявшись по лестнице, вошла в квартиру. Пройдя в прихожую, направилась на кухню. Вытащила из рюкзака бутылку с лимонадом и пакет с пирожками и, взяв чашку, налила себе напитка.
- Деда,- обратилась она к Ивану Карповичу, который как ни странно был ещё во вменяемом состоянии,- почему не сказали, что папа умер, и что вы тут всю семью позорите, знаете, что соседи говорят, что и поминок не делали...
- Почему же не делали,- усмехнулась вошедшая на кухню мать,- просто не всем наливали, вот они и обиделись,- она грубо рассмеялась.
Наташа смотрела на нее и не узнавала в ней ту женщину, которая каждый день ходила в школу и учила детей, за это лето, она постарела лет на десять и стала похожа на тех тёток, которые торгуют на вокзале пирожками. Почему ей тогда пришло в голову именно такое сравнение, спрашивала она потом себя.
- Мама, тебе же в школу третьего августа, что происходит здесь?- Наташа не могла поверить, что после смерти отца мама не образумится,- ты же не такая, мама, ты же интелегентная женщина?
- Марш к себе в комнату!- прикрикнула Вероника Анатольевна,- как ты с матерью разговариваешь?
- А знаешь, кем вас называют?- не унималась Наташа,- семья алкашей, так мне и сказали!
- Вот люди,- покачал головой дедушка Иван Карпович,- у людей горе, сын умер...- он весь сжался и закрыл руками красное лицо,- Наташенька, зачем же так...
- Что вы, ей плачетесь, папа,- Вероника Анатольевна взяла сумку дочери и отнесла в её комнату и крикнула из глубины квартиры,- иди к себе, хватит языком чесать. Чё, взрослая стала?
Наташа стояла в растерянности и не знала, как её себе вести. За столом раскисал, как густой кисель дед Иван Карпович, в комнате кричала мама. Сердце девочки билось, как у загнанного зверя и она почувствовала, как во рту все пересохло. Сгребая в охапку лимонад и пирожки, она направилась в свою комнату и, закрыв за собой дверь, открыла окно. Сев на подоконник, откусила от пирожка, он был с капустой, такие же пекла бабушка Евдокия Васильевна, от нахлынувших воспоминания, Наташа закрыла глаза и заплакала.
- Наташка!!!- крикнула ей снизу Азиза,- ты чего там, плачешь что ли?
- Зизка!- Наташа быстро вытерла слёзы и помахала лучшей подруге,- я только что из лагеря!
- Так выходи!
- Сейчас, погоди, только переоденусь!
Быстро нацепив на себя трикотажную майку и джинсовые шортики, она выскочила из дому. Подружки долго обнимались, Наташе всегда было легко с Азизой, она имела талант делать людей счастливыми. Вот и сейчас, встретившись с подругой, Наташа почувствовала мимолетное облегчение за обиду на мать и дедушку, которые не сообщили ей о смерти отца.
- Ты знаешь,- серьезно начала Наташа,- мои совсем уже ... пока я была в лагере, папа умер...
- Наташа!- Азиза прижала руку ко рту,- я и не знала, бедная моя.
- А они... они ни чего не сказали мне, от соседки узнала, а еще мать называется...
- Я понимаю,- кивнула Азиза,- ну успокойся, не плачь... пошли ко мне, Нугманчик приехал, такой здоровенный стал, не узнаешь.
- Ну... я не знаю,- пожала плечами Наташа, но после недолгих уговоров подруги согласилась,- пошли. Поговорим, я знаю, мне станет легче, так всегда было.
- Ну вот,- обняла ее Азиза,- наконец-то ты теперь это признала,- она поцеловала подругу в щёку,- идем, а вечером Нугман отвезет тебя домой.
Они взялись за руки и направились в сторону дома, где жила семья Ахмедовых. Азиза была из богатой семьи, ее отец Ахмед Алиевич работал директором базы мясокомбината, а мать директором Дома Быта в самом центре города. Потом через год, Наташа будет именно там начинать работать, Мадина Магометовна была очень доброй и понимающей женщиной, она с радостью помогла Наташе, когда та пришла устраиваться на работу, учеником закройщика. Тогда она получала копейки, но многому научилась и была рада и тем крохам, что могла заработать в свои пятнадцать
Когда они устроились на уютной лоджии дома Ахмедовых, Наташа ощущала себя такой счастливой.
- Вот были бы мы сестрами.- Мечтательно протянула Азиза, и словно читая мысли подруги, спросила: - Что с твоими стало, ни чего не могу понять, прости, наверное, не нужно говорить об этом,- она взяла подругу за руку.
- Тебе можно,- вздохнула Наташа,- а так, знаешь обидно, когда родителей алкашами называют. А ведь самое обидное, что все кругом правы.
- Тебя же тетя Лена в Артёмовск звала.
- А как же ты, Сережка, у меня ведь там ни кого нет, там буду совсем одна,- Наташа с такой тоской посмотрела на Азизу, что той стало не по себе. - Зизка, как я там буду без всех вас?
- Ничего, все образуется, пойдешь в техникум, ты уже решила куда?
- Не знаю,- пожала плечами Наташа,- Сережа идет на будущий год в профтехучилище, и я пойду, только еще не выбрала на какой факультет.
- А сама, что думаешь?- настойчиво спросила Азиза.
- На художника оформителя, мне всегда нравилось рисовать.
- Но так это тебе нужно в училище культуры.
- Откуда ты знаешь?- недоверчиво покачала головой Наташа,- а там есть факультет, где учат моделировать и шить одежду, типа закройщика, но... как бы это сказать с фантазией,- девочки рассмеялись.
- Так тебе туда и надо, «с фантазией»!
- Брось ты, Зизка,- отмахнулась Наташа,- я, что тебе будущий модельер?
- А почему бы и нет,- серьёзно ответил Азиза.- Пойдем, чай пить, Нугман привез из Махачкалы столько всего вкусного: сладостей, орехов фруктов, так что мы сейчас устроим пир.
Дверь на кухню тихо отворилась, и в дверном проеме появилось заспанное лицо Нугмана, на котором вспыхнула приветливая улыбка обращенная явно не к Азизе.
- Нугман, мы тебя разбудили?- спросила Азиза своего старшего брата. Это был высокий широкоплечий парень с копной густых вьющихся волос и темными глазами.
- Ваш хохот кого хочешь, разбудит,- улыбнулся Нугман и ласково потрепал по волосам сестренку. – Да уже хватит спать, ты, я слышал, чай обещала,- лукаво улыбнулся он и, подмигнув Наташе, добавил,- так выросла, девушка прям взрослая, скоро можно за муж отдавать.
Наташа, смущаясь, отвела глаза и, повернувшись к Азизе, взяла из её рук чашки.
- Вы тоже изменились, уже мужчина... взрослый.
- А помнишь, курносая, как я вас на плечах таскал, и мы так дурачились во дворе, когда я еще учился в школе.
- Да, Нугман,- улыбнулась Наташа,- это было так давно, мы еще все тогда были детьми, а теперь, я не знаю, как вас называть, перед глазами стоит тот худой длинный мальчишка с оттопыренными ушами, а сейчас мужчина.
- Что ты заладила мужчина- мужчина, ну,- он шутливо толкнул её в бок,- ты меня еще дядей назови,- Наташа рассмеялась,- самой смешно. Так значит, ни каких выканий, словно, я древний саксаул, ты для меня как сестренка, поняла?
- Ага,- улыбнулась Наташа, и они пожали друг другу руки, как тогда в старые добрые времена, которые величают детством, и которое уходит безвозвратно, словно перевернутая страница в книге жизни.
Они еще немного поговорили, потом Нугман посмотрев на часы, сказал, что ему нужно уйти.
- Скажешь отцу, я к Журавлеву.
- Хорошо, купи нам газировки, когда будешь возвращаться?- попросила Азиза.
- И мороженого,- закончил он,- обязательно ящик мороженого и три килограмма газировки.
Девочки рассмеялись его шутке, а Азиза добавила, что только «Тархун» или «Буратино».
- Буратино я может, и выстругаю, а вот тархун здесь не растет, с этим будут проблемы.
Когда Нугман ушел, девочки принялись за виноград и персики, Наташа чувствовала себя такой счастливой, что немного отвлеклась от произошедшего дома.
- Можно я тебя кое о чем спрошу?- вдруг серьезно посмотрела на нее Азиза.
- Ну, спрашивай,- ответила Наташа, доедая сочный персик.
- А вот если бы мы тебя все удочерили, ты бы согласилась?
- Что ты, Зизка, тебе иной раз такое в голову придет, это же надо такое выдумать!
- Нет просто, когда я увидела тебя в окне такую несчастную...
- Стоп,- Наташа строго посмотрела в глаза подруги,- только не надо меня жалеть, иначе я обижусь.
- Я не хотела тебя обижать, просто ты моя лучшая подруга и я не хочу, чтобы тебе было плохо.
-А сейчас, знаешь ли, мне очень хорошо, а то, что дома, предки со своей пьянкой, они же меня не трогают, и я их не трогаю, окончу техникум, комнату дадут в общежитии, начну новую жизнь, просто нужно немного подождать.
Азиза обняла подругу и сказала, что если что, она все для нее сделает.
- И я,- кивнула Наташа,- все у меня будет хорошо, только нужно немного времени.
4
1987
П
ролетел год. Вот теперь Наташе пятнадцать и она учится на модельера-закройщика, подрабатывая в ателье Мадины Магометовны матери Азизы. У нее еще не все получается, но закройщица тетя Валя хвалит её и говорит, что через год, доверит ей раскрой пиджаков и пальто.
Наташа была отличницей и лучше всех училась на факультете, преподаватели говорили ей, что нельзя останавливаться и после окончания техникума поступать в институт. Ей все давалось легко и все ребята хотели с ней дружить потому, что с ней было просто. Наташа старалась не думать о том, что вечером ей придется вновь возвращаться в свою квартиру, где только в своей комнате, она могла обрести покой.
После занятий, она спешила в ателье, а потом бежала домой, делала уроки и уходила до поздней ночи, чтобы не слышать пьяного разгула матери и ее дружков. Теперь у нее был ненормированный рабочий день. Директор школы предупреждал Веронику Анатольевну, что систематическое пьянство ни к чему хорошему не приведет, и после того, когда она послала его при коллегах учителях в место не столь отдаленное, терпение Евгения Саврасовича лопнуло. Он покраснел, потом побелел и, стараясь не потерять самообладание, сказал, что Вероника Анатольевна больше не будет работать преподавателем.
- Таким, как вы не место в школе,- добавил он и, стукнув кулаком по столу, велел ей выйти вон.
- Ты представляешь,- жаловалась Вероника Анатольевна дочери,- этот старый козел, мне еще будет кулаком по столу стучать. Ты куда?- не понимающе спросила она выходящую в коридор дочь.
- Не могу я больше, мама,- Наташа вырвала свою куртку из ее рук,- теперь на что жить мы будем, на мою стипендию?
- А тебе что еще платят и сколько?- спросила Вероника Анатольевна.
- Мама!- Наташа резко встряхнула ее за плечи,- ты не понимаешь?! Что ты себя убиваешь, и ты губишь меня! Я не могу сюда привести друзей, Сережку, Азизу, в техникуме я скрываю правду о тебе и мне больно говорить о тебе, слушать перешептывания соседей. Знаешь все это где у меня?!- Наташа постучала ребром ладони по подбородку.- Тебе надо лечиться, иначе... иначе в один прекрасный день я не вернусь домой.
Вероника Анатольевна опустила глаза и, прижав руки к лицу, заплакала, сев на стул. Наташа смотрела на нее и в ней боролись противоречивые чувства.
- Мама, я прошу тебя, сходи, «зашейся» что ли, но ведь так больше продолжаться не может.
Вероника Анатольевна ни чего не отвечала, а только тихо плакала, словно соглашаясь с дочерью. Наташа обняла ее и почувствовала, как внутри у нее все съёжилось, и в желудке появилась какая-то пустота. Она гладила мать по седым волосам, за которыми она давно уже перестала следить.
- Мамочка, ты ведь была такая красивая, давай все начнем сначала, я помогу тебе,- пробормотала Наташа,- только ты не пей больше,- давай завтра же пойдем к врачу.
Мать, ни чего не отвечая, прижала сморщенные руки к опухшему лицу и продолжала всхлипывать. Наташа сняла куртку и, повесив ее в гардероб, подняла маму под руку и повела ее в спальню.
- Пойдём, ляжешь, поспи немного, а я ужин приготовлю, мне сегодня как раз в ателье немного заплатили, так сказать аванс.
Она уложила мать и, накрыв ее шерстяным пледом, погасила свет. За окном стало совсем темно, а Наташа продолжала задумчиво смотреть в темноту ночи.
5
1993
Э
тот проклятый дождь, казалось он никогда не кончиться, подумала Натали. Посмотрев на часы, она была уверена, что скоро появиться Ян с той, как он выразился замарашкой. Они не заставили себя долго ждать. Вскоре к дому подъехала автомобиль Зингера и оттуда вышли двое, его русский телохранитель Петр и молоденькая, совсем худая, казалось изможденная девочка. Натали прикрыла глаза ладонью и подавила в себе стон, который хотел вырваться из груди. Одной больше, одной меньше, сказала она себе, я не должна всем им сочувствовать, ведь меня ни кто не жалел. Вскоре в двери повернулся замок и широкоплечий охранник, втолкнул девчонку.
- Привет, Петь, а что так грубо?- попыталась пошутить Натали.
- Эта малолетка, черт бы ее побрал, сначала говорит одно потом другое... истерик нам только не хватало. Объясни ей, что к чему,- он шмыгнул носом,- а мы поехали.
- Хорошо,- грустно улыбнулась Натали, положив свою руку ему на плечо. Закрыв за ним дверь, она посмотрела на девчушку, казалось ей не больше пятнадцати. Она была похожа на затравленного дикого зверька, очутившегося лицом к лицу с жестокостью мира, о которой будто узнала только вчера. Она молча смотрела на Натали, но в её глазах не было той ненависти и вызова, с которыми она смотрела на Петра.
Натали протянула ей пачку с дорогими немецкими сигаретами и добродушно кивнула в знак солидарности.
- Я тебя понимаю, детка,- сказала она, поднеся к сигарете девушки зажигалку,- не волнуйся, это хорошо, что ты попала ко мне, а не к кому- нибудь другому. Конечно, ничего нет хорошего в этом месте, но тебе лучше будет у меня, можешь поверить. А теперь давай знакомиться?- она протянула ей ухоженную руку с красивым маникюром.
Девушка, словно стесняясь своей маленькой руки с обкусанными ногтями, помедлила и, вытянув пальцы, позволила сжать их этой, как ей показалось на первый взгляд, приятной и решительной женщине.
- Настя,- просто назвалась она,- хочешь услышать историю моей жизни?
- Я не в праве тебя неволить, но если захочешь, я смогу помочь тебе все заново пережить.
- Ты так странно говоришь, обычно меня посылали куда подальше, - Настя выругалась,- прости, я не буду больше, ты такая красивая и... ты здесь ...
Натали, усмехнувшись, поднялась с кровати и, подтянув пояс на красивом шелковом халате цвета спелой вишни, подошла к туалетному столику и взяла оттуда бокал с мартини. Отпив глоток, она взяла с фарфоровой тарелочки две маслины и, положив их в рот, спросила.
- Ты есть хочешь?
- Хочу,- призывно ответила Настя,- так со стороны посмотришь на всё это и не сразу поймешь, что это бордель.
- Ты права,- кивнула Натали,- сколько тебе лет, чудо ты моё непутевое?
- Семнадцать, а тебе? Или ты уже в том возрасте, когда об этом не спрашивают.
- Почему,- пожала плечами Натали,- я недалеко от тебя ушла – двадцать один.
- М-да, и у тебя юность загубленная? – усмехнулась Настя,- и у меня,- она опустила глаза,- я ни разу не пробовала, это мартини? В кино видела, что с оливками его пьют.
- Успокойся, ты еще маленькая,- серьёзно ответила ей Натали и, взяв телефон, набрала номер кафе «Kloster» .- Сейчас я закажу ужин, а ты пока сходи, прими душ, возьми чистое полотенце в шкафу в ванной, найдёшь... Hallo, ist es „Kloster“? Ich wollte das Abendessen bestellen... Zwei Portionen der gebratenen W;rstchen mit der So;e, den Salat unter der Nummer 12 mit den Meeresprodukten ... ты ешь кальмары?- спросила Натали всё еще стоявшую в комнате Настю, на что она кивнула и спросила
- А жареная картошка есть?
- Минутку,- улыбнулась ей Натали и продолжила,- Die gebratene Kartoffel, drei Portionen, den Apfelsaft, also, und... Die Schokolade ,- Натали, улыбаясь посмотрела на Настю которая с любопытством слушала её и покачала головой,- Allen, gut, warten wir, auf Wiedersehen . Иди, купайся, приучайся все делать быстро и забудь грызть ногти, извини, но это ужасно.
Настя опустила глаза на свои руки и, кивнув, быстро шмыгнула в ванную комнату. Натали положила телефон на место и открыла записную книжку. Сегодня у нее должен быть Туер Румпель, а потом на всю ночь какой-то господин Шрам. Она поморщилась, перебирая в голове все эти имена, и почувствовал себя, наверное, так же, как та девчонка, которая сидела в ванной под потоками горячей воды, прижавшись спиной к стене.
Настины слезы смешивались с водой, и она чувствовала себя паршиво, если не сказать еще хуже. Она плакала, и ей так не хотелось выходить из этой красивой ванной комнаты в будуар проститутки, которая, так же как и она была всего лишь вещью в цепких руках Зингера и таких же, как он. Настя знала, что пройдёт время и Натали не будет такой красивой, в её глазах уже была пугающая пустота, лишь сердце еще оставалось наверняка прежним. Но пройдёт время и всего этого не будет и она (Настя) станет такой же. А потом? Они все рано умирают, если не найдут богатого клиента, который захочет жениться, но такое бывает только в кино. Настя выключила воду и, отодвинув занавеску, протянула руку к полотенцу, как услышала мужские голоса, доносившиеся из комнаты. Быстро вытерев тело, она набросила на себя халатик и на цыпочках подкралась к двери. Там был мужчина, она слышала, как хлопнула входная дверь, и один из двух остался. Они говорили по-немецки, и Настя ни чего не могла понять, за исключением некоторых фраз.
Внезапно дверь открылась, и она чуть не выпала в коридор. Натали втолкнула её обратно и, шикнув на неё, пробормотала.
- Незапланированный клиент, сиди здесь, а когда услышишь, что кто-то идёт сюда, забирайся в бельевой шкаф, благо, места там для тебя хватит,- она включила воду.
- А зачем?- не понимающе спросила Настя.
- Дура,- грозно прошептала Натали,- совсем не соображаешь,- она сбросила с себя халат, под которым ни чего не было и, отодвинув занавеску, зашла в ванную,- тебе так хочется что ли?
- Ты что об этом?
- Нет, если он тебя увидит, мы будем в пятнашки играть,- Натали, задёрнула шторку и сделала воду погорячее. Как вдруг Настя услышала шлёпанье босых ног. Затем последовал стук в дверь и призывный басистый голос, явно принадлежащий крупному бюргеру. Девушка быстро юркнула к бельевому шкафу, отодвинула дверцу и как только нырнула туда, услышала щелчок открываемого замка.
• -Du hier, mein K;tzchen? ( Ты здесь, моя киса?),- спросил он. Настя ничего не видела и только слышала, как перестала течь вода и Натали ему что-то ответила на немецком.
• -wirr werden gehen, ist dort viel bequemer. (Пойдём, там гораздо удобнее),- улыбнулась ему Натали, потянув его за собой, и говоря что-то о скользком поле, на что толстяк рассмеялся и согласился с нею.
Когда они ушли, Настя приоткрыла дверь шкафа и прислушалась, она решила не покидать своего убежища, а дождаться пока Натали не освободит её от мучительного ожидания.
Зазвучала музыка, и до Настиных ушей ни чего не доносилось кроме этой заунывной восточной мелодии. Она устроилась поудобнее на стопках чистых простыней и подумала, что же будет дальше, и когда они, наконец, смогут поужинать. В желудке понимающе заурчало, она лежала и мечтала о том, что когда-нибудь все кончится, она и думать не могла, что это только начало, она не хотела размышлять об этом. В ее голове пронеслись воспоминания детства, когда была жива мама, и когда мир казался таким добрым, источающим сияние добра и любви. Настя помнила, как папа вел ее за руку в первый класс, на голове у нее был огромный белый бант, а из-за букета ее саму было плохо видно.
- Знаешь, папочка, я так боюсь идти в школу,- услышала Настя свой тоненький детский голосок, просочившийся из глубин памяти.
- За тобой Федя присмотрит, он обещал после первого урока забежать к тебе,- уверил папа. Маленькая Настя помнила его доброе лицо и теплый взгляд голубых глаз. Потом все изменилось, она вспомнила тот страшный день, когда мама с папой поругались, и они так кричали, что Алёнка, младшая сестра совсем испугалась и дрожащим голосом пробормотала.
- Они убьют друг друга,- теперь эти слова шестилетнего ребенка, казались пророческими, Настя помнила большие карие глаза Алёнки полные слез, когда стало невероятно тихо. Настя бросилась на кухню и застыла у раскрытой двери. Мама, прижимая руки к груди, залитые кровью, подняла глаза на дочь. Она хотела что-то сказать, но из ее рта вырвался только сдавленный хрип и она, протянув к ней руки, упала навзничь и затихла. Отец стоял с пустым взглядом, сжимая в руке кухонный нож, которым обычно резали мясо. Настя до сих пор не могла забыть этой страшной сцены. Мама, распластанная на кухонном полу и лужа крови, которая становилась все больше под ней. Отец, застывший с тесаком в руке, с лезвия которого, медленно стекала кровь. Кап-кап... капли медленно капали на пол, Настя не в силах была пошевелиться, ей казалось все происходящее кошмаром, дурным сном. Кап-кап, казалось, это звучит со всех сторон, словно бой часов, когда они размеренно отбивают двенадцать часов. КА-А-АПП-П, от этого звука по её коже побежали мурашки... В чувства её вернул голос отца, он попытался взять её за руку, но Настя истошно завопила от его прикосновения, у нее началась истерика. Она упала на колени и тщетно пыталась повернуть маму к себе. Теперь ей казалось, что кровь повсюду, она подняла липкие от нее руки и, поднеся их к своим глазам, завизжала. Отец пытался заставить замолчать её, закрывая окровавленными руками ей рот, но Настя продолжала кричать, чем привела его в настоящее бешенство. Ей стало страшно еще больше и хотелось только одного, поскорее убраться отсюда, но ноги в один миг стали ватными, и все тело словно налилось свинцом. Девочке только показалось, что ему пришла в голову ужасная мысль, убрать всех свидетелей, Настя еще не верила, что это правда, но теперь, когда он замахнулся, и лезвие блеснуло в его руках, девочка толкнула его назад и, выскочив из кухни, выбежала в коридор. Там стояла Алёнка и с дрожью смотрела на сестру, халатик которой был в пятнах крови. Ничего, не объясняя, Настя сгребла сестренку в охапку и бросилась к входной двери. Аленка вырывалась и кричала, и они неслись по лестнице, а наверху слышался топот ботинок отца. Сколько лет потом кошмар топота отцовских ботинок, преследовал её по ночам. Она просыпалась в холодном поту и вновь и вновь заливалась слезами.
- Настенька, он гонится за нами!- закричала Алёнка и прижалась к сестре, которая немного пришла в себя после случившегося. Выбежав во двор, она опустила Лену на ноги, и они побежали к гаражам, еще немного и там милицейский участок, они все расскажут и их смогут защитить. Как хотелось отмотать плёнку этого страшного кино назад, но жизнь не фильм и из нее нельзя вырезать неудачи, боль и смерть. Теперь Настя понимала, что убийство мамы положило конец их счастливой жизни. Тогда она не понимала, что произошло, она вспомнила, как Алёнка спросила:
- Настя, а Настя, а может, это был не папа?
- Алёнка, ну что ты,- Настя обняла младшую сестру.
- Но папа не мог такого сделать, он же папа,- спокойно и рассудительно продолжала девочка,- может его загипнотизировали?
- Мне то же не хочется верить во все это,- вздохнула Настя и, потянув за собой сестру, сказала, что нужно идти.
Потом отца арестовали, и они остались с бабушкой, Федя, ему тогда было тринадцать, ходил по комнате, сжимая кулаки, и повторял, что отец за все ответит. Отца судили и признали невменяемым, поместив в психиатрическую лечебницу, тюремного типа...
- Ну, красавица, вылезай,- тронула её за плечо Натали, открывшая дверцу шкафа,- пойдем, ужин принесли, у нас есть пару часов, если снова кто-нибудь не заявится. Это Зингер, его дела, чувствую. Утром у меня всю душу вытряс.
- А как же ты заплатишь... за ужин?- не понимающе спросила Настя, на что Натали уверила ее, что все нормально и не ей нужно волноваться за неё.
Натали причесала свои длинные волосы и, поправив покрывало на постели, направилась на маленькую кухню, позвав за собой Настю. На столе стояли пакеты и коробочки с горячей едой, и она быстро начала накрывать на стол. Настя с аппетитом поглощала содержимое тарелок и сообщила, что так давно не наедалась.
- Как вообще ты здесь оказалась, девочка моя?- Натали погладила ее по спутанным волосам,- зачем ты здесь, неужели Зингер воспользовался твоей доверчивостью?
- Это я воспользовалась им,- улыбнулась девушка, на что Натали покачала головой:
- Послушай, солнышко, Ян ни чего не делает просто так, это хитрый лис и у него все продуманно. Он сделал все, чтобы я не смогла вернуться домой... у меня и дома-то как такового не стало давно,- она вдруг словно поперхнувшись, замолчала. В ее глазах должны были вот-вот появиться слезы, но она их выплакала все давным- давно и теперь больше не жалела себя, она знала, что ей никогда не выбраться из этого порочного круга. НИКОГДА. Настя, опустив глаза, поняла это, и ей стало не по себе. Сначала ей показалось, что Натали вполне довольна своим положением, она была такой красивой и уверенной в себе. Девушка взяла её за руку и, нежно сжав её, обняла Натали, та вздрогнула и еще мгновенье, казалось, из ее груди вырвется стон, крик раненой птицы. Однако ни чего не произошло, Натали постаралась улыбнуться и сдержала нахлынувшие на неё чувства.
- Давай быстро поедим, а то мне не до сантиментов, в девять сорок у меня богатый клиент и он не должен видеть моих слез или следов от них. Потом как-нибудь поболтаем,- она посмотрела в упор в большие глаза Насти,- и тогда вот поплачемся друг другу, раз в неделю мы можем себе это позволить. А теперь давай все это съедим, пока горячее.
- Прости, но это невозможно целый день… ну ты понимаешь,- осторожно начала Настя.
- Ты о чем? – словно не поняла ее Натали и словно что-то смекнув, усмехнулась, - лучше бы это был секс.
- Теперь я не поняла, что здесь происходит?
- Может быть, ты слышала о таком понятии, как вампиризм, в смысле энергетический. Я - сияющая, поэтому… и оказалась здесь. Эти богатые господа не совсем обычные люди,- немного помолчав, она, продолжила,- извини, но здесь все совсем по-другому. Магам нужна сила, а у меня, ее в избытке, как хочется верить Зингеру, хотя мне всегда нехорошо, после того, как мне приходится делать это. Их не интересует секс, им нужна энергия, чтобы продлить свое могущество.
6
1992г
А
нтон давно смотрел на эту симпатичную девушку, которая слишком поздно приходила домой. Он заметил, что из-под ее коротенькой юбочки выглядывают очень даже стоящие ножки. Это было не его дело, но ему очень хотелось, чтобы эта девочка была у него в коллекции. Однажды днем в кафе, он случайно встретил ее и, наблюдая, заметил, что у нее красивый пухлый ротик и роскошные длинные волосы, к тому же она выглядела для своего возраста более чем аппетитной, у нее была пышная грудь, тонкая талия, переходящая в упругие бедра. Антон смотрел на неё, как торговец на крепкую лошадь и про себя просчитывал, какой может получить доход с нее.
В назначенный час к нему подъехал Динаров, его телохранитель и правая рука в подобных делах.
Они заказали себе легкий обед и приступили к деловому разговору.
- Ну, что тебе удалось выяснить?- Антон посмотрел в сторону Наташи, которая ничего не подозревала, что ее скоро посадят на крючок, как золотую рыбку.
- Смотри-ка, вот она собственной персоной,- усмехнулся Динаров, кивнув на Наташу, сидевшую у окна.
- Сладкая штучка... ну, рассказывай, что там у тебя. У меня уже есть один человечек, который спрашивал о ней.
- Ты для него стараешься?- спросил Гена, раскрывая папку,- вот полюбуйся полный набор.
- Да,- покачал головой Антон,- нам надо молоко за вредность давать, мы же людям помогаем.
- Действительно,- согласился Динаров,- вот посмотри, мать конченая алкоголичка, живет с сожителем таким же, как и сама. Девчонка учится в училище культуры, и работает в ателье у Ахмедовой.
- У Мадины Магометовны?- напряженно спросил Антон, сведя брови.
- Ага,- кивнул Гена,- и к тому же она лучшая подруга её дочери Азизы.
- Этой тощей дылды, терпеть её никогда не мог, и в кого она такая уродилась.
- Брось, Тоха, сейчас такие в модельном бизнесе во как нужны.
- Ну, чем тоще, тем страшнее, чтобы не отвлекать внимания от шедевров наших модельеров,- рассмеялся Антон.
- Да, а Наташа учится как раз на модельера,- он протянул Раскину папку,- ознакомишься, потом решим, нужно ли нам это, все-таки не хотелось бы, чтобы Ахмед знал о наших делах.
- Не волнуйся, я подумаю над этим, такие кадры, как эта куколка нам как раз нужны. Аркадий Иосифович, понимаешь, сказал, что теперь самое время развивать наш бизнес, когда в стране запахло демократией.
- Мне кажется, что сейчас пахнет немного другим,- попытался сострить Гена, но вовремя осекся, понимая, что Раскину не по душе его шуточка. Несмотря на то, что они вместе прошли суровые институты жизни в колонии строгого режима для малолетних преступников, Гена знал, что Антон всегда был значимее, главнее.- Ладно, если что звони, я в офисе на Ленина.
Динаров был немного расстроен, его всегда немного обижала эта манера Раскина выставляться перед людьми, как его еще не наказали, Гена не переставал удивляться. Однако все остальное его устраивало, и он продолжал заниматься прежним, подыскивая нужные кандидатуры девочек, ведя бухгалтерию, занимаясь охраной Раскина и всем остальным.
Проходя мимо хорошенькой девушки, он представил ее в образе той, которой ей вскоре предстояло стать и не смог. Облизав сухие губы, он обернулся и, посмотрев на Антона, увидел, что он так же смотрит в её сторону.
Когда Гена вышел из кафе, в двери вошел молодой парень и направился к столику Наташи. Раскину был хорошо слышен их разговор, поэтому он решил еще посидеть здесь, заказав себе кофе и мороженого.
- Привет,- Сергей поцеловал Наташу в щеку,- ну как ты, что дома?
- Не знаю,- тяжело вздохнула Наташа,- дай сигарету, а то мои закончились.
- Опять куришь?- недовольно покачал головой Сергей, но протянул ей пачку,- что у тебя стряслось снова?!
- Не могу я больше так, - она, глубоко затянувшись, выдохнула и, казалось, вместе с этой струёй голубого дыма девушка хотела выдохнуть из себя всю боль, все то, что ей мешало дышать и жить.
- Наташенька,- Сергей с болью посмотрел на нее и, подвинувшись к ней, обнял её за плечи.- Ты работаешь сегодня?
- Да, еще много заказов,- она попыталась улыбнуться,- в ателье дела идут неплохо, Мадина Магаметовна обещала меня повысить до закройщика, говорит, что больно хорошо у меня получается.
- Ну вот,- улыбнулся Сергей,- а ты говоришь, что все плохо, пойдем ко мне сегодня...
- Сережа,- она как-то слишком по взрослому посмотрела на него,- я не хочу делать тебе больно, но ... ты не мой парень... ты друг, возможно, это лучше даже. Если между нами, что-то происходило, то все это... прости, но сейчас у меня мысли не о том.
- Можешь не извиняться,- спокойно ответил Сергей, хоть ее слова немного задели его,- просто я подумал, что ты хочешь отдохнуть от всего этого. Я хочу помочь тебе, ты можешь переехать ко мне и если захочешь, то ни чего не будет, ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
- По этому не буду злоупотреблять этим,- Наташа погладила его руке,- мама стала немного приходить в себя, я должна помочь ей, а тут... у нее появился мужчина и мне не нравится он.
- В каком смысле?- спросил Сергей и увидел, как в глазах Наташи появилось напряжение и презрение.
- Он на меня так смотрит... - она повернулась к Сергею и теперь их глаза и губы были так близко, что парень чувствовал её дыхание,- от него исходит что-то неприятное, и я боюсь, что все может кончиться плохо. Я знаю, сколько сейчас таких вещей происходит, страна начинает сходить с ума и все скоро полетит к чертям собачьим,- ее голос дрогнул, и она, отвернувшись, посмотрела в чашку, где остывал кофе.- Я боюсь за маму, и почти, что уверенна, что Валера, задумал что-то очень плохое. С ним она снова начнет пить и все кончится тем, что в один прекрасный день, ей будет все равно, как было несколько лет назад. Его глаза ... он смотрел на меня, истекая слюной...
- Прекрати,- остановил ее Сергей,- ты, что хочешь, чтобы с тобой действительно произошло что-то? Ты не должна оставаться там.
- Это не обсуждается, мне главное избавиться от него, надо что-то придумать,- Наташа посмотрела на часы,- извини, но мне пора, ты на машине?
- Да, тебе в ателье?
- Ага, подожди, я заплачу,- он остановил ее руку, пытающую открыть сумочку.
- Ты меня обидеть хочешь? – Наташа ничего, не сказав, покачала головой и очаровательно улыбнулась. Эта улыбка сводила с ума Сергея, он помнил её еще со школьных лет, когда она, отбрасывая длинные волосы назад, лучезарно улыбалась ему. Тогда ему казалось, что они никогда не расстанутся, но они повзрослели, и между ними теперь были уже не те отношения. Он продолжал любить её и готов был для своей ненаглядной сделать всё, Наташа понимала все это, но хотела оставаться просто другом. Азиза осуждала её и говорила, что так нельзя, что пора парня отпустить, на что Наташа говорила, что так она совсем разобьёт ему сердце. « Там уже ничего не осталось, один осколок, который вряд ли вместит еще кого-нибудь рядом с памятью о тебе»,- ответила ей Азиза, и Наташа старалась поддерживать отношения со старым школьным другом. Совсем этим, она сказала, что если у него появится другая, она будет только счастлива, потому, что хочет ему только добра. « От меня у тебя будут одни проблемы, с моей-то семейкой»,- любила повторять она. « Пусть пока все будет как есть»,- ответил Сергей: « И если ты однажды придешь и скажешь, что у тебя появился мужчина, и ты его любишь, я отойду в сторону, и не буду вмешиваться в твою жизнь, но ты всегда сможешь положиться на меня».
Антон оплатил обед и вышел вслед за ними, быстро запомнив номер автомобиля Сергея, явно доставшегося по наследству с семидесятых годов. Это была «двадцать первая Волга» серого цвета, еще со старыми черными номерами.
Антон еще раз прокрутил в голове рассказ Наташи и в его голове начал зреть план, он хотел заслужить уважения Тэлля, потому, что надеялся на совместный бизнес с ним, после выполнения этой личной просьбы. Антон был уверен в том, что станет гораздо ближе к капиталам Аркадия Иосифовича.
Проводив их взглядом, Раскин направился к своему автомобилю, это была « Audi-100» , тёмно-синего цвета. Кожаный салон, суперсовременная магнитола, подогрев сидений. Антон очень гордился своей машиной и обращался с ней куда лучше, чем с бедными девушками, которые ездили в ней. Он считал, что делает хорошее правильное дело, помогая несчастным девкам, которых родители не удостаивают воспитанием или просто вниманием, юным наркоманкам, бродяжкам, которых сейчас стало больше, а значит, работы прибавилось, любил посмеиваться он. Антон всегда был безупречно одет, дорогие костюмы, галстуки, шикарные туфли, все это было подобрано со вкусом и знанием дела. От него всегда веяло приятным, не кричащим ароматом дорогого парфюма, кто не знал его, мог подумать, что вот она мечта для любой девушки. Он был среднего роста с коротко подстриженными пепельными волосами, которые были полностью седыми, но, бросая поверхностный взгляд, его можно было запросто принять за блондина. Ярко голубые глаза, похожие на глаза хищной птицы и такой же крючковатый орлиный нос. Мускулистые руки с длинными пальцами на больших ладонях, широкие плечи и свободная пружинистая, как у ягуара походка. Он всем был похож на ухоженного хищника, привыкшего исключительно к живому, еще бьющемуся в конвульсиях агонии мясу, добытому в кровавом поединке. Антон ни когда не прощал себе поражения и шел к цели до конца, из него мог бы получиться отличный руководитель, может быть политик, но за семь лет в зоне, он понял где его место в этой жизни. Теперь это был его мир, с его законами и его Богом. Раскин завел двигатель и направился на Ленина 40, где его ждал Динаров, который был не плохим парнем, прикормленный преступными деньгами уголовного мира и навсегда забывшим, что обещал, выйдя из заключения начать новую жизнь. Теперь медленно и верно он становился похожим на Антона и если раньше он презирал в нем его самодовольство, вспыльчивость, безжалостность, то теперь гордился тем, что они так похожи и их дружба сродни братской, когда вместе плохо, врозь еще хуже. Они вечно спорили и, в конце концов, делали так, как решал Антон, потому, что он всегда был прав.
7
Н
аташа открыла дверь своим ключом, усталая и голодная. Тихо пройдя на кухню и включив свет, она увидела смертельно пьяного Валеру, который храпел, положив свою лохматую голову на сложенные на столе руки. На скатерти валялись обглоданные хлебные корки, которые с интересом изучали два таракана. Пустые бутылки валялись под столом, тут же были осколки стекла. Наташа, поморщившись, ощутила запах перегара, и чего-то протухшего, к горлу подкатил комок, и она почувствовала, что если сейчас не выйдет отсюда на воздух, ее просто стошнит на этот стол с пьяницей Валеркой.
Выбежав в подъезд, она быстро понеслась к выходу, еще немного и когда поток холодного осеннего воздуха влетел в ее легкие, ей стало легче. Она посмотрела на темное небо и в предчувствии непогоды, поёжилась, куда теперь, она не хотела возвращаться домой, но куда, ей некуда было идти. К Сергею? Нет, она не хотела давать ему снова надежду и наблюдать, как он смотрит на нее, ей все осточертело. К Азизе? Это было уже совсем бессовестно, к подруге она могла пойти, но Мадина Магометовна, ее начальница и Наташа не имела права заявляться в десять вечера со своими проблемами к ним.
Она медленно брела по тёмным улицам, ей стало холодно от пронизывающего ветра. Наташа шла и понимала, что ни кому в этом мире до нее дела нет. Если она сама ни чего не сделает, все останется по прежнему. Пьяница мать и ее сексуально озабоченный сожитель. Она поняла, что боится, что он снова захочет повторить попытку сделать это, тогда она не знала, что спасло её, и теперь Наташа боялась оставаться с ним наедине. Мать стала меньше пить, тогда четыре года назад, она «вшила» себе «Торпедо» и с тех пор уже не пила так сильно. Сначала боялась умереть, но потом «добрые» люди подсказали, что через полгодика уже ни чего смертельного не случится. Наташа радовалась, что хоть так, до того времени, как мама не привела в дом свою новую любовь – Валерика.
Она вздрогнула от голоса, он показался ей знакомым, обернувшись, Наташа увидела, как из раскрытой дверцы автомобиля выглядывает Нугман, брат Азизы. Наташа давно не видела его, теперь он все время жил в Москве, изредка навещая родителей и сестру в Красноярске.
- Наташа, почему ты тут одна ходишь, садись,- позвал он её, она в нерешительности остановилась и покачала головой. Нугман заглушил двигатель и вышел из машины.- У тебя что-то случилось?
Наташа не знала, что говорить, не станет же она, в самом деле, изливать ему свою душу, она стояла словно в оцепенении, словно кролик перед удавом.
Нугман тронул ее за плечо, ему стало ясно, что с Наташей что-то происходит, и он захотел, во что бы то ни стало помочь ей.
- Поедем, в кафе посидим, да ты совсем замерзла,- он помог ей сесть в машину, и когда машина тронулась, увидел, что по щекам Наташи катятся слезы. Он не стал больше спрашивать ни о чем, он понял, что это слишком личное, чтобы говорить ему. – У меня предложение,- внезапно он остановил машину. Наташа не понимающе посмотрела на него.- Поедешь к нам и все, Азиза по тебе соскучилась, а завтра утром разберемся, на тебе же лица нет.
- Я не могу поехать к вам,- Наташа знала, что он скажет это, и понимала, что не может согласиться на это заманчивое предложение,- отвези меня к железнодорожному вокзалу, у меня там друг живет.
- А ты не врёшь?- спросил Нугман как-то знакомо, словно эта фраза была из далекого детства.
- Нет,- улыбнулась Наташа, и тут ее словно прорвало от безудержного смеха, она пыталась подавить его, но рвался из нее и Нугман понимающе улыбался, он видел, что это своего рода разрядка. Уж лучше смех, чем истерика. Они проехали еще совсем немного, Наташа почти, что успокоилась, и ей стало немного легче. Музыка тихо и убаюкивающее играла, пока, наконец, не заставила закрыться глазам. Наташа не заметила, как уснула, и когда машина Нугмана остановился, открыла глаза. Она удивлённо посмотрела на него, потому что он с нежностью смотрел на нее, и в его взгляде не было ни чего вызывающего или похотливого. Их глаза встретились, и у Наташи что-то сжалось внутри, так же на нее смотрел Сергей, и она поняла, что испытывает Нугман. Как бы в подтверждение ее мыслей он сказал.
- Смотрю на тебя и думаю, нравишься ты мне.
- Ты мне то же нравишься, Нугман,- улыбнулась Наташа,- а к чему ты это сказал?
- Поехали со мной в Москву, мне как раз нужна хозяйка,- серьезно продолжил он.
- Эх, Нугман, - покачала головой Наташа,- я бы поехала, но не люблю, когда меня... используют. Или когда что-то не договаривают. Что ты хочешь?
- Я не могу так сразу сказать, давай завтра встретимся...- он сам не любил недомолвок, но не так не сейчас он хотел ей все сказать.
- Зачем тебе это нужно?- она посмотрела, на его руку, лежавшую на сиденье, рядом с ее ногой и почувствовала, что ей хочется поскорее отделаться от него.- Ты хороший парень, а я? Так зачем все это, а вдруг я в тебя влюблюсь?- озорно улыбнулась она, открывая дверцу машины. Он, грустно вздохнув, махнул рукой. Наташа обошла машину и, обернувшись, помахала ему рукой.
Нугман надавил на газ и рванулся вперед, слишком быстро. Он развернулся и проезжая мимо дома, где она вышла, притормозил и понял, что Наташа уже ушла. Он ничего такого не предлагал, чего она так все восприняла, подумал он, а может быть Наташа права, зачем мне все это. Он надавил на педаль и тронулся дальше, сжимая в зубах сигарету и включив на полную громкость музыку, которая рвалась из открытого окна автомобиля в темные улицы города.
Наташа вошла в темноту подъезда и, остановившись у двери Сергея, замерла перед ней, решая звонить или не звонить. Она долго перебирала свои мысли и поняла, что ей действительно никуда не хочется идти. Домой она боялась возвращаться, опасаясь, Валерки, пользоваться гостеприимством Зиски было уже слишком. Наташа подняла руку, чтобы позвонить и вновь решила не делать этого. Сергей любит меня, а я не могу ему дать того, что он хочет. Она вспомнила его поцелуи и то, как он неумело пытался заняться с ней любовью. Наташа не хотела быть перед ним в долгу и по этому повернула назад. Словно почувствовав её, Сергей подошел к двери и, прислушавшись, повернул ручку замка и, тихо открыв дверь, услышал шаги на лестнице. Он знал наверняка, кому они принадлежат, и у него защемило где-то в сердце. Закусив нижнюю губу, он вышел на площадку и, посмотрев в окно подъезда, увидел Наташу, выходящую из его дома. Ему стало больно, Сергей понял, что навсегда потерял её и их может связывать только дружба и ни чего большее, но куда она, он не может её так просто отпустить. Он выскочил из квартиры и бросился вслед за Наташей, в чем был, в комнатных тапочках, спортивных брюках и легкой футболке.
- Наташа! – крикнул он, и в вечерней тишине его голос, казалось, прозвучал слишком громко. Наташа обернулась на этот крик, похожий на предсмертную агонию и поняла, что не сможет сейчас вот так уйти, не поговорив обо всем, слишком много было между ними. И пускай теперь все кончено, она не имела права вот так, поворачиваясь к нему спиной, убегать от единственного друга.
- Ну что ты кричишь? – мягко улыбнулась она, видя, как он раскраснелся и в его глазах что-то необъяснимое, жалкое. Словно у приговоренного к смертной казни заключенного. – Сережа, ты сам на себя не похож,- она провела рукой по его щеке и внезапно почувствовала себя такой нехорошей. Его невозможно было не любить, ведь Сережа такой хороший парень, с ним нельзя так, он не заслуживает всего того, что ему пришлось вытерпеть из-за нее. Может быть, он давно бы нашел ту единственную и забыл Наташу навсегда. Они стояли, смотрели друг на друга, и казалось, читали мысли каждого.
- Ты же совсем замерзнешь,- она тронула его за холодное плечо и по его коже пробежали мурашки.
- Тогда пойдём,- он потянул её за руку.
- Хорошо, но нам нужно поговорить,- согласилась она и пошла рядом с ним, сжимая его холодную руку.
Сергей понимал, о чем хочет поговорить с ним Наташа, и попробовал отвлечь её расспросами о том, что происходит дома, и почему она пришла.
- Что у тебя случилось?
- Все как обычно,- Наташа похвалила кофе, который он приготовил для них обоих,- я должна научиться справляться сама со своими проблемами. Хорошо, когда есть друзья, но я не должна из года в год вываливать на вас всё...
- Успокойся,- мягко прервал ее Сергей,- я всё понимаю, я это понял, когда ты не захотела говорить со мной и когда ты попыталась убежать. Я живу один, и ты можешь жить у меня, ни о чем не думая. Я всё понимаю, и если ты не хочешь, то... мы ... мы будем друзьями.
- Сережа,- Наташа взяла его за руку,- я не должна так поступать с тобой и по этому, я уйду, прямо сейчас, так будет правильно, – как бы в подтверждение своих слов, она вышла из-за стола и направилась в прихожую.- Не бойся за меня, я смогу за себя постоять. У меня осталось совсем немного времени, я уеду...
- Куда? – не понимающе спросил он, поднимаясь вслед за ней, и на какое-то мгновение Наташе показалось, в его глазах промелькнула холодная ярость,- ты... ты не можешь,- Сергей стал не похожим на себя, и ей показалось, что еще немного, и он расплачется, как маленький мальчишка, потом, что-то заставило его сдержаться и он, посмотрев в ее глаза, покачал головой. – Я не должен так поступать, уходи, если хочешь, но... мне очень непросто будет вырвать тебя из своего сердца. Прости, я ни чего не могу с собой поделать, ты скажешь, что я слабак и рохля...
- Нет, Сережа,- Наташа взяла его за руку,- я не должна была... давать тебе надежду, но тогда, мы ... не думали, не я ни ты, но я не могу быть с тобой только из-за того, что у меня нет дома и я ... до боли одинока...
Он не дал ей договорить и крепко, по-дружески обнял её. Когда они вышли из подъезда, начался холодный пронизывающий ветер, Наташа, посмотрев в темное небо, поморщилась от капель начинающегося дождя.
Они стояли мокрые, не ощущая холодных капель хлынувших с неба. Сергей понимал, что надеяться не на что, но в человеке всегда остается надежда, и она не давала ему совсем отчаяться и замкнуться в себе. Сергей взял её за руку и настойчиво повторил, что сегодня она ни куда не пойдет.
После холостяцких макарон с сосисками и крепкого чая, Наташе стало немного лучше. Они проговорили до поздней ночи, и она рассказала ему всё о своих планах и о том, что когда-нибудь её проклятой жизни придет конец, и она добьётся всего, что только пожелает.
8
У
тром в шесть затрезвонил будильник. Наташа, быстро проснувшись, умылась, привела себя в порядок и, направившись на кухню, поставила чайник на плиту. В хлебнице остался немного черствый, но еще не тронутый плесенью батон, а в холодильнике к счастью она нашла несколько яиц и кусочек сыра. Через минуту, разбуженный запахом жарящихся гренок с сыром, вошел Сергей. Он, потянувшись, посмотрел на часы и, улыбаясь, пожелал Наташе доброго утра. Она протянула ему гренку и налила в чашки чай. Как он мечтал об этом, но не высказал это вслух, Наташа была такой красивой, так быстро все приготовила что, поедая вкуснейшие гренки, Сергей думал, что это и есть счастье, когда любимая готовит для тебя завтраки. «Это так глупо», - рассмеялся где-то внутри его второй, насмешливый голос: « Щас, будет она тебе гренки каждое утро жарить, размечтался, нужен ты ей сто лет»...
- Ну вот,- она села с ним рядом,- спасибо за то, что приютил меня, надо успокаиваться и наводить порядок в доме. Я много думала и решила, что просто не буду с ними общаться, ни с матерью, ни с Валеркой. Надоело. А потом, может, комнату сниму. Мадина Магометовна обещала помочь, да и получать больше буду.
- Нет, если что, мое предложение остается в силе. Если хочешь, вдвоем будем платить за квартиру, и... можешь ни чего не бояться... друзья так друзья,- он до последнего надеялся, что Наташа согласится жить с ним в одной квартире, а потом... потом она все-таки полюбит его, ведь нет ни чего невозможного. Но Наташа покачала головой и, допив чай, поставила чашку в раковину. С её лица спала утренняя беззаботность и, открыв кран, она с трудом подавила в себе желание поддаться на его предложение. Она знала, что потом не сможет смотреть в его щенячьи глаза и быть такой неблагодарной, но она не могла любить его, ведь Сережа был для нее всего лишь школьным товарищем, с которым они когда-то пытались попробовать любить по взрослому, но все оказалось не так. Наташа закрыла кран и, повернувшись, посмотрела на Сергея. В его темных глазах была боль, и это еще больше угнетало её. Наташа взяла его пустую чашку и, помыв её, вытерла стол от крошек.
- Знаешь,- он ласково взял её за руку,- тебе нечего бояться, все у тебя будет хорошо.
- Я знаю,- уже с большей уверенность в голосе сказала Наташа,- спасибо тебе... Сережа. Мне пора, пока доеду, идти там еще долго.
- Пойдем, я провожу тебя.
Дождь за окном продолжал барабанить по стеклу, и казалось - это надолго. Раскрыв зонт, Сергей проводил её до остановки и когда подъехал автобус, Наташа поцеловала его в щеку и направилась в сторону открывшихся дверей. Он прикоснулся к щеке, к тому месту, где его тронули ее губы, и по телу пробежала сладкая волна. Он стоял с закрытым зонтом и не чувствовал, что на него попадают капли, холодного моросящего дождя. Он сжал зубы, понимая, что Наташа уехала навсегда и вряд ли когда нибудь ее нежные губы дотронуться до его губ, в лучшем случае, это случиться как дружеское и невинное рукопожатие. Чёрт, почему, спрашивал он себя? В каком месте он ошибся, когда она поняла, что он не тот, кто ей нужен, ведь у нее не было другого, не было, просто что-то в ней остановилось, и Наташа поняла, что не хочет продолжать более тесные отношения. Сладкая волна от её поцелуя стала почти болезненной, и Сергей почувствовал, что еще немного, и он расплачется, как он не хотел этого, он совсем промок, но ему не было холодно, он ни чего не чувствовал потому, что начал отвыкать чувствовать что либо. ( Продолжение следует)