Вечера стали снежные и морозные.… Когда, как не этими длинными синими вечерами записывать воспоминания - быль близкого мне человека?
Иногда его воспоминания, подобно ядру из пушки, летят на меня. Я прячу голову под одеяло. В груди становится тесно и я, оставляя щелку, судорожно вдыхаю свежий глоток воздуха.
Мальчишка, родившийся через три года после войны, от Татьяны - уроженки Псковской губернии и попавшей в 30-е годы в Ленинград, и моряка-фронтовика Василия из дисциплинарного батальона, - жил неподалеку от реки Пряжки в Ленинграде.
Отец мальчика, шутя над неумной матерью, хотел было назвать его Феликсом, но потом все-таки передумал и назвал Владиком - Владиславом. Кто как называл его: и ВладькО, и Володей, и Вадиком. Во дворе у него была « кликуша » - Кирим-бай.
Может потому, что он носил тюбетейку, которая смотрелась на его круглой голове по-татарски.
Кирим-бай рос любознательным, смекалистым и обладал обостренным чувством справедливости.
Двор, где пробегало его детство, был «колодцем», а комната - полуподвальным помещением, выходившем полу - окнами на улицу. В случае наводнения вода запросто попадала в жилище. Посреди комнаты стояли четыре столба, поддерживающие потолок.
Самое раннее из сохранившихся воспоминаний - был случай, когда однажды зимой кто-то запустил камнем в окно и выбил стекло. Дырку в окне закрыл ругавшийся отец, а когда еще услышал смех с улицы,- выскочил и отлупил хулиганов.
Отец рано ушел из семьи, и мать постоянно срывала зло на сыне, тем более, когда отец встречался и общался с ним. Кирим-бай частенько убегал ночевать в прачечную. Сгребал вывешенное тетками белье в большую ванну и засыпал. Но под утро остывающая прачечная будила холодком. Надо было бежать домой за тетрадками и спешить в школу.
Еще до школы произошло интересное знакомство нашего героя с татарскими обычаями. В квартире напротив жила татарская семья. Кто-то из дружков сказал, что если зажать полу пальто в руке так, чтобы кусок ткани стал похожим на свиное ухо, показав его татарчатам,-то можно устроить переполох. Кирим-бай напугал этим все семейство. Самый младший очень обозлился, покраснел. Старший, видимо отец, позвал Киримку в квартиру, очень спокойно объяснил, что это свиное ухо вызывает у них злость и гнев и попросил не повторять такой дразнилки, даже угостил обидчика конфетами. Так состоялся первый урок миролюбия и уживаемости в социуме.
Еврейская семья вздрогнула уже не в результате любопытства Кирим-бая. Красивая девочка-еврейка понравилась Кириму, но в ответ на его знаки внимания, назвала « ухажера» « несчастным крысоловом», за что и поплатилась не только она, но и вся ее семья.
Надо сказать, что крысолов наш Кирим был ловкий. Сначала пружинка в крысоловке была тугой, и крысы страдали переломами шейных позвонков. Таких калек в институт на опыты не брали. Тогда крысолов, нагрев пружинку, ослабил ее, и крысы попадались уже целехонькие и стоили по четыре мороженых за штуку.
Вот такую «прелесть» и запустил Кирим-бай евреям в комнату. Поднялся жуткий вой и крик! "Бедолаги" испугались, а крыса, кажется, еще больше: забегав по комнате, оглушенная воплями. Тогда старший, узнав, чья была работа, пошел на переговоры с зачинщиком: поймать крысу за вознаграждение. Свидетелей тому уговору был полон двор. Как только состоялся отлов - пошли в магазин, где была выбрана самая «мощная» коробка конфет и тут же уничтожена, поделенная на всех под кряхтение скупого еврея.
Далеко еще нашему герою до рассекания городских рек и каналов на собственном катере, построенном своими руками под руководством отца, знающего в этом деле большой толк. Моряк, да еще и специалист «корабелки»!
Это будет в 16 лет! Далеко и до выступлений в эстрадном оркестре на гитаре и ударных, до службы на подводной лодке (чуть не утонувшей однажды в Средиземном море),до занятий профессиональным спортом в клубе ДОСААФ и разъездов по стране СССР на мотоциклах и автомобилях (« ралли»)…
А впереди - школа, интернат и исправительная колония. В упомянутую колонию, впрочем, надо было засадить всех воспитателей, вместе взятых, за непомерную жестокость, деспотизм и зверства. Но об этом далее… Страна и режим были такими же. А колония или детский дом - маленькое государство, в котором правят «правые», а уродуются там -«бесправные».
… Стояла глубокая осень, и Кирим носил уже зимнее пальто. В школу, впрочем,через дорогу бегал он в форме: гимнастерке под ремнем, фуражке с козырьком и кокардой, изображающей открытую книгу.
Домашние уроки он делал у матери на работе. От его дома до Петроградской шел трамвай. Как-то раз,- времени впереди было еще много, он вышел погулять по Стрелке Васильевского острова.
Спустившись к Неве, он увидел в расщелине меж камней живую рыбку. Воображение собственного аквариума в трехлитровой банке сыграло с ним злую шутку. Рыбка в руке трепыхалась и время от времени затихала,- требовала воды. В очередной раз, наклонившись к воде, чтобы зачерпнуть воды в ладошку, Кирим упал в реку. Поплыл по течению под Дворцовый мост. Пальто над ним надулось пузырем. Вот такой « парусник» кто-то увидел с моста и вызвал спасателя. Спасатель багром вытащил «водоплавающего» в лодку и доставил до спуска. Кирим не испугался своего водного «пируэта», а переживал только за то, что мать задаст ему « взбучку », да за то еще, что бумажный рубль в кармане намок невероятно. Но тётенька-кондуктор оказалась сердобольной, рубль не взяла и всю дорогу до его дома жалела и «охала» над ним.
Белье было подсушено двумя чугунными утюгами и разложено в шкафу меж сухим и чистым. Мать, конечно, сразу заметила и «взбучка» не миновала Кирима.
... В первом классе изучали счет. Учительница Анна Зиновьевна предложила вместо палочек каждому ученику вычистить по коробку спичек от серы и принести в школу.
Серы у всего класса набралось с горсть. Упаковав серу в фольгу, юные «химики» подложили сверток на трамвайные рельсы. «Милые» ребятки-первоклашки наблюдали из подворотни, как трамвай наехал на сверток, произошла вспышка, и трамвай сошел с рельс.
«Химики» разбежались проходными дворами кто куда. Им повезло: наказания миновали, так как никто из взрослых так и не понял причины произошедшего.
Следующий химический опыт состоялся в классе над «очкастой дурой», которая пришла заменить Анну Зиновьевну и щедро раздавала всем подзатыльники.
Кирим - бай принес в класс банку с керосином, облил им вокруг стола и быстро поджег, когда «училка» села за стол.
В классе ему нравилась Наташа Артемьева, у которой всегда были вкусные конфеты. Кирим стеснялся брать от нее такое угощение и потихоньку у нее подворовывал, а потом сам ее ими же угощал и тогда, смеясь, ели вместе.
Из школы домой девочку забирала бабушка. Кирим прибегал позднее и со двора бросал маленьким снежком в окно комнаты подружки. Та выглядывала, махала ему рукой. Тогда он спокойно забегал в парадную.
Однажды Наташиной бабушке не понравилась такая шалость. Она сзади подкралась к Кириму и сдернула с него «фураньку» со словами: «Отдам твоей матери».
Тот, недолго думая, схватил пуховой платок с ее головы и убежал со словами:
"Отдам твоему отцу". Состоялся «торг». Договорились, чтобы старушка отошла подальше от фуражки, а Карим должен был положить на снег платок. Пока та подходила к платку, Кирим быстренько затоптал платок в снег ногами и убежал восвояси.
Кирим рано понял, что для того, чтобы выжить, - надо «копить» силу. Мать, не справляясь с ним, бросала на его голову подушку, садилась на нее стокилограммовой тушей и еще громко смеялась. Мальчик из последних сил, уже задыхаясь, кое-как выбирался из этой страшной ловушки.
Не зная, как справиться с непокорным хулиганом, она попросила соседа по коммуналке милиционера Мухина проучить сына. Тот, взяв ремень, решил выполнить свою «миссию», да так, чтобы все соседи, включая девчонку - ровесницу Тамарку, еще и смеялись над ним. Отлупив пацана ремнем, горе-милиционер поставил его с голым задом к входной двери. Никогда не предававшая Кирима, Тамарка убежала в свою комнату, плача от обиды за своего дружка. Да еще и получила от своей матери за такую солидарность!
Кирим, улучив момент, заскочил в комнату Мухина, схватил пистолет со шкафа,с криком: «Убью, гад!» выстрелил своему «учителю» прямо в сердце. Оторопев оттого, что выстрел случился, но милиционер не упал, а только страшно побледнел, Кирим бросил пистолет на пол. Если бы он знал, что первый патрон холостой!
Как-то раз, еще до этой истории, важный «блюститель порядка», будучи в отличном расположении духа, показал любознательному пацану устройство пистолета, умолчав при этом о первом холостом. Это-то и спасло ему жизнь. Мальчишку он больше не трогал никогда.
Любимая игра пацанов – «в рыбку». Кошелек-обманка привязывался крепкой ниткой и выбрасывался на прохожую часть. Сами насмешники прятались за воротами и как только кто-нибудь наклонялся за кошельком, резко дергали за нитку, кошелек "убегал". Раздавался дикий счастливый хохот.
Однажды жадность обладания чужим кошельком привела бывшего фронтовика к жуткой травме головы. Едва услышав дерзкий смех, «вояка» выследил весельчака,- а им был наш герой, избил его до полусмерти. Мальчишка в слезах, соплях и крОвушке, из последних сил подбежал к воротам, где в углу дома было несколько кирпичей, державшихся на «честном слове» по вине нерадивого водителя грузовика. Схватил кусок кирпича и, подпрыгнув, огрел по затылку уходившего фронтовика. Тот упал, долго лежал без движения, но остался жив, хотя и стал инвалидом.
Кирим зализал раны и потихоньку стал забывать об этом страшном случае, пока не позвонили в дверь примерно через полгода. Мать открыла дверь незнакомцу и тот, указав на мальчика- «кусок бандита», поведал о своей болезни. Кирим поначалу не узнал дядьку, - тот из здоровяка превратился в худосочного человека. То ли захотел поживиться за счет матери Кирима этот инвалид, то ли действительно пожаловаться, но наш герой обозлился ужасно. Кричал на пришельца, что не мог настоящий фронтовик побить так жестоко «малолетку» из-за шутки и пригрозил убить его. Тот понял, что пацан не шутит, и ретировался. Больше его никто не видел.
Я с трудом уговариваю моего рассказчика остановиться и пожалеть и себя,и меня. Чувство обиды за свое трудное детство, за предательства взрослых, а самое главное- отсутствие любви к нему со стороны матери, вызывают слезы, дрожь во всем теле.
Надо сказать, что я в детстве росла ужасной непоседой, проказницей и никого не боялась. Ранние мои годы пробегали на голубятне с ребятами почти призывного возраста. Пока родители были на работе, нянька-старушка, умаявшись со мной, засыпала, и путь на голубятню был открыт. Иногда бабушка меня привязывала к столбу веревкой за ногу.
Только однажды мой отец взял в руки ремень. Мне было лет шесть. Играя «в парикмахерскую» с соседским мальчиком, года на два младше меня, я на полном серьезе состригла ему волосы «лесенкой». Я была очень довольна своим творчеством.Мальчик, по-видимому, тоже.Мои родители как раз что-то праздновали у соседей за стенкой. Когда мальчик вошел к ним в комнату, сначала воцарилась жуткая тишина, потом раздался такой же жуткий вопль.
Чтобы угодить гостям, мой отец решил наказать меня при всех. Я быстренько забралась под кровать в самый безопасный угол. Отец специально водил ремнем так, чтобы не задеть меня. Я намеренно орала «дурниной», а он приговаривал что-то очень грозное. «Спектакль» удался.
При всех моих проделках родители ни разу не повысили на меня голос. Как им это удавалось, до сих пор понять не могу.
Вот такое разное детство…
Однако, продолжу рассказ о ленинградском мальчике, с «мАклинской » стороны.
Мать Кирима все никак не могла «устроить себе партию». Как-то раз, пригласив к себе на обед знакомого еврея с отпрыском старше Кирима года на два, расстроила своим поступком сына, а себя еще больше. Киримке не понравился новый знакомый, бывший на полголовы выше его, да еще и с нахальным поведением нового «хозяина» в комнате нашего героя. Получив «в нос», нерадивый гость вылетел пулей,за ним его отец. Сватовство закончилось ничем. А Кирим -бая мать решила отдать в интернат, что в 35 километрах от города- в Старом Петергофе.
В интернате начался новый этап жизни и выживания в социуме. Пребывание там началось с измерения силы. Было принято скопом бить новичка. Нахлебавшись своей крови досыта, Кирим понял, что всех сразу не одолеть и разделывался с каждым в отдельности, чем довольно быстро показал истинную силу и бесстрашие. Мало того, он сразу встал на защиту слабеньких. Таких слабаков он заставлял делать зарядку на улице при любой погоде, как это делал сам. Битва на подушках должна быть помочь малышам окрепнуть и освоить технику боя. Такой подопечный, по прозвищу «крысенок» - с мелкими чертами лица, веснушчатый – был первым учеником нашего Кирима- бая, которого звали здесь Вадиком. «Крысенок» прославился хорошим музыкальным слухом и мог насвистеть любую мелодию. А знал он их удивительное множество!
Этот несчастный отпрыск не раз бывал бит старшими ребятами. Им доставляло удовольствие издеваться над беззащитными. Наш герой сразу не принял такого положения дел и постепенно наводил справедливый порядок. Доставалось ему от переростков не раз.
Как-то весной, учитель ботаники Арабаджиев предложил ребятам посадить на пришкольном участке огород, чтобы потом, осенью всем дружно насладиться урожаем.
Ребята обрадовались, вскопали грядки, посадили морковку, репку, крыжовник. Поливали, пололи, потом уехали в лагерь. К сентябрю вернулись и увидели, что все их труды не пропали, огород дал хороший урожай и дружно решили собрать его. Но учитель палкой стал их разгонять, крича на детей, что это учебный огород и чтобы никто не подходил.Да еще поставил в караул здоровенных восьмиклассников.
Но разве такое прощается? Все было уничтожено: и урожай снят ночью, остальное разломано, разрушено. Арабаджиев и назвал зачинщика погрома «куском бандита».
При интернате был сад. Яблони давали много яблок. Но разве свое интересно?
Лазали по чужим садам. Кто умнее из хозяев- сами набирали яблоки в корзины и подзывали «детей государства», угощали, чтобы те не ломали ветки, не портили сад.
Таким приличным соседом был небольшого росточка мужчина. Ему доставалось за доброту от жены огромного роста и внушительной комплекции. Ребята жалели Ивана и однажды подпилили мостик через довольно глубокую канаву. Женщина- укротительница своего добряка- супруга возвращалась с базара с полными кошелками.
Конечно рухнула в канаву под дикий хохот «интернатских». Яйца, хлеб и другие продукты поплыли навстречу своему счастью.
Бывший генерал- другой сосед как-то раз жестоко избил двух учащихся за воровство яблок и остался без сада вообще. Все было вырублено, потоптано. Угрозы спалить генеральский дом показались ему серьезными не зря. Пришлось смириться. Ребята не любили шутить с такими обидчиками.
Наш Кирим – теперь Вадик, Вадим подрастал, набирался ума и силы, заодно уважения среди учащихся. Начал играть на баяне, заниматься спортом. Конечно, хулиганил, как он говорит: «шкодил». Но в драку никогда не лез первым, сначала предупреждал, а уж потом лупил беспощадно. Директриса недолюбливала его и постоянно сталкивала с переростками.
Таким переростком- грозой восьмиклассников была девица по фамилии Метелица, по прозвищу «мамочка». Задавала тон она всем. Детдомовская, рано осталась без родителей.
Учащиеся-питерцы на выходные должны были к себе домой брать детдомовских.
Понятное дело- Метелицу - семнадцатилетнюю девушку с большими округлыми формами никто не брал с собой. Однажды Вадим, шутя, пригласил ее к себе.
Гроза не преминула разразиться над ним. Все вокруг поняли, что будет бой не на жизнь, а на смерть. Когда с большим трудом все-таки одолев «мамочку», Вадик стал героем. Его сразу окрестили «папочкой».
В исправительную колонию наш герой попал в результате столкновения с директрисой. Как-то набедокурив и разозлив тем самым ее, он поднимался по лестнице.
Методы воспитания у директрисы были простые: она любила провинившегося бить головой о стенку. То же она решила проделать с Вадиком. Он сначала предупредил ее о запрещенном приеме, но та не одумалась и получила в лицо удар большой силы. За что и сослала нашего героя в колонию, в которой правда пробыл он там с месяц.
Кто-то из городского руководства взялся за «воспитательницу» всерьез и убрал из интерната. Подняла шум и мать Вадима, которую даже не поставили в известность о переводе сына в колонию.
В колонии жили переростки, которым терять было нечего. Зверство процветало безнаказанно. Стукача могли в тумбочке сбросить вниз по лестнице или вообще из окна,- считать кости.
Любимым развлечением было: скопом избивать до полусмерти новичков и слабаков,
а также отлавливать собак, бросать их в яму и закидывать камнями под визжание жертвы и свой гомерический хохот.
Наш Вадим, будучи новичком, сразу был жестоко избит просто так. Таковы нравы. Он очень долго вынашивал месть. Случай представился. После этого никто его не трогал. Вывесили стенгазету на лестничном пролете. Наш мститель пририсовал смешную карикатуру на себя. Обидчики как раз впятером столпились около рисунка со смехом.
Собрав все силы, он сверху налетел на них и всех отправил считать ступени, заодно и кости. Только так можно было выжить.
Кроме того, в колонии он был самым активным защитником собак. Как только слышал или видел, что очередная жертва готова к расправе, не щадя себя вступал в бой до синяков, ссадин, крови.
Пока он дрался, отводя от ямы убийц, его помощник «крысенок» всегда бывал рядом, прыгал в яму и под страхом быть искусанным испуганным животным, выбрасывал его на волю. Преданность своему «учителю», да близость расположения колонии и интерната, делали успехи. Чем бы закончилось пребывание в таком социуме, если бы не попалась директриса в опытные руки, - одному Богу известно.
А теперь, уважаемый читатель, пришло время пожалеть и Вас! Все рассказанное - без прикрас и чистая правда о послевоенном детстве одного ленинградского мальчишки, который, будучи сейчас умудренным жизненным опытом, седовласым мужчиной, никак не может понять до сих пор, как он выжил. Предательство и жестокость взрослых людей, ненависть к пацанам, обделенным порой родительской любовью – не породили в нашем герое ответной ненависти к людям, жестокости к детям своим и чужим. Своих обидчиков он давно пожалел за убогость и скудоумие, и простил их.
08 – 16 декабря 2010 года
Санкт -Петербург - Старый Петергоф